Текст книги "Голодная дорога"

Приближался день, о котором столько говорили на всех углах – день большого политического съезда. В баре Мадам Кото происходили самые необычные вещи. Во-первых, провода, подведенные к верху ее крыши, дали электричество. Бесчисленные толпы собирались у фасада ее бара поглазеть на эту диковинку. Люди видели провода, кабели, столбы, поставленные на расстоянии друг от друга, но они не могли увидеть само электричество. Те, кто заходил в бар из любопытства, выходили оттуда как заколдованные. Они не могли понять, как свет, упакованный в стекло, может быть ярче, чем от лампы. Они не могли понять, почему нельзя прикурить сигарету от зажженной лампочки. И самым непостижимым был для них источник этого освещения.

Мадам Кото, слишком практичная, чтобы не сыграть на чувствах всеобщего изумления, повысила цену на пальмовое вино и перечный суп. Затем, на какое-то время, она ввела небольшую входную таксу за то, что люди теперь могут наслаждаться уникальными современными удобствами. Кроме всего прочего, она теперь была единственным человеком на нашей улице и в нашем районе, который имел электричество. Она была горда этим отличием и починила наконец свою вывеску, чтобы подчеркнуть этот факт.

Во-вторых, люди внезапно слышали, как раздается очень громкая музыка, но не видели музыкантов. После этого пошли истории о странных вечеринках, о женщинах, выбегавших в лес голыми, о людях, которые так напивались, что заказывали себе ванну из пальмового вина, о членах партии, которые давали баснословные деньги женщинам, если им нравился их танец. Пышным цветом распускались слухи о том, что делают мужчина и женщина вместе, пронизывая стонами наэлектризованную ночь. И среди всего этого Мадам Кото становилась все шире и толще, пока ей не стало трудно пролезать во входную дверь. Пришлось расширить дверной проем. Мы видели Мадам Кото в фантастических одеждах из шелка и кружев филигранной работы, обшитых по краям бирюзой, в белых одеяниях, желтых шляпах, помахивающей веером из голубых перьев, в дорогих браслетах из серебра и золота, отяжелявших ей руки, в ожерельях из жемчуга и изумрудов. Когда она шла, драгоценности звенели, предупреждая заранее о ее появлении. Она покрасила красным ногти. Она красила ресницы и губы. Она стала носить туфли на высоком каблуке и все больше и больше начинала напоказ прихрамывать, всегда держа в руке тросточку. Она стала напоминать величественную царицу древних времен, воплощение величия, власти и родового могущества.

У ее бара стали скапливаться автомобили. Огни бара горели ночи напролет, и с улицы я всегда слышал, как там разговаривают, оживленно строя планы, и сквозь полосы занавеси различал фигуры. Начали ходить слухи, впрочем, всегда сомнительные, что она принимает участие в самых жутких обрядах, что она принята в организации, в которые обычно не допускают женщин, что она устраивает различные ритуалы прямо в лесу. Я слышал о чудовищных жертвоприношениях, козлах, зарезанных ночью, о людях, одетых в белые облачения, танцующих вокруг ее дома, слышал рассказы о криках, пронзавших ночной воздух поселка, о барабанах и громоподобных чантах, но самым странным, что я услышал, было то, что скоро грядет рождение четырехглавого Маскарада. Никто так толком и не знал, кто это и что.

Люди сошлись во мнении, что Мадам Кото преуспела в искусстве колдовства. Люди с ненавистью глядели на нее, когда она проходила мимо. Они говорили, что она носит волосы людей и животных у себя на голове. Сплетни дошли до того, что некоторые люди стали намекать, что в ее культе используются человеческие жертвоприношения и что она сама ест детей. Говорили, что она пьет человеческую кровь, чтобы продлить себе жизнь и что сейчас ей уже больше, чем сто лет от роду. Говорили, что зубы вовсе не ее, а глаза раньше принадлежали шакалу, и что у нее нога загнила потому, что она принадлежит человеку, который пытался танцевать в своей могиле. В глазах большинства Мадам Кото превратилась в легендарное и монструозное создание. Неважно, что некоторые настаивали на том, что эти слухи распускают ее политические враги. Истории эти навсегда внесли разлад в наше восприятие правды про нее. Медленно, но верно слухи взяли верх над реальной ее жизнью, сами стали реальностью и сделали ее в наших глазах непроницаемой для любого света.

Однако, несмотря на то, что говорили люди, Мадам Кото преуспевала, в то время как остальные бедствовали. Она открыла еще один бар в другой части города. Теперь она делила время между двумя заведениями. Она открыла большой прилавок на рынке, где продавала гарри, шелковые материи и украшения. У нее появилось много слуг. Разные толки относительно ее благосостояния долетали до нас. Одни говорили, что она не очень-то и богата, потому что ей приходится поддерживать много людей. Другие утверждали, что у нее столько денег, что она может кормить весь поселок в течение пяти лет. Я слышал, что она целыми днями только и делает, что подсчитывает выручку, и когда она идет в банк, ей нужен вооруженный патруль. Потом пошли истории о том, какая она скупая, что одному из ее слуг были нужны деньги, чтобы вылечить больную печень, и она не дала ему ни гроша. С другой стороны, мы услышали, что она дала большие деньги женщине, чей сын умер бы от отравления, если бы не своевременное вмешательство Мадам Кото. Стало казаться, что существует не одна Мадам Кото, а несколько.

И затем однажды, когда я играл с Адэ, мы увидели, как несколько людей подошли к фасаду ее бара. Все они стояли по щиколотку в грязи. На них были белые одеяния, и у каждого в руках была раскрытая напоказ Библия. У их вожака была самая большая Библия. Она выглядела как инструмент мести. У вожака были взлохмаченные волосы и растрепанная тощая бородка самозванного пророка. Он был босой. Если бы не чувство собственной значимости, с которым он держал свой деревянный посох, его можно было бы принять за обыкновенного сумасшедшего. Большой крест болтался у него на шее. Все эти люди, зашедшиеся в пароксизме обличения, были представителями одной из самых влиятельных новых церквей, возникших в городе. Группа состояла из пророков различных рангов, и все они плясали с праведным пылом и молились с устрашающей уверенностью прямо перед входом в бар. Они призывали огонь и пылающую серу, вечные муки и проклятия. Они молились, словно очищая землю от воплощения зла. Они брызгали святой водой на землю и бросали священные крупицы песка в сторону бара. Они стояли там долго и пели с жаром и с пылом, голосами, полными сладости, используя совершенные гармонии, ритмично распеваясь и притопывая в грязи. Их присутствие останавливало людей, направлявшихся в бар. Женщины в баре то и дело выглядывали из двери, раздвигая занавеску, и вожак, главный пророк, с пеной у рта показывал на них кривым пальцем, и пение сразу же становилось громче. Они продолжали петь и приплясывать до самой ночи и добились того, что заперли Мадам Кото и ее женщин внутри бара, испортив им бизнес в этот день.

* * *

На следующий вечер они вернулись в еще большем числе. Мы видели, как они шли по улице, пели и стучали в церковные барабаны. Казалось, что идет целый большой оркестр. Медная духовая секция пронзала воздух гулом и перекатами, трубы подгоняли ветер, и глубокие голоса пророков звали на битву со злом, пробуждая уснувшую в межсезонье улицу. Когда процессия подошла к бару, вся округа уже была тут как тут. Мы стали великим людским потоком, вздымающейся волнами зрительской массой, похожей на армию посланцев Божьей кары. Люди из церкви пели разные песни одновременно. Они подошли к бару Мадам Кото, но оказалось, что он закрыт. Они пели, играли музыку, распевали чанты и ритмично притоптывали. Они вовсю шпарили священные мелодии, пока не начинали хрипеть. Те, кто ожидал, что должно что-то случиться, были разочарованы. Случилось только то, что в толпе стали возникать группировки, которые начали ссориться между собой. Драки начинались между музыкальными секциями, между пророками различных вероисповеданий, между соперничающими духовидцами. Главный священник как раз запевал песню экзорцизма, высоко подняв в воздух свои регалии и Библию, когда его окружили дерущиеся. Он буквально разрывался между тем, чтобы утихомирить непослушную паству, и тем, чтобы устроить страшное нападение на это порождение дьявола – электричество Мадам Кото. Прямо посреди всеобщего хаоса он нашел в себе силы произнести гневную филиппику на предмет Апокалипсиса современной науки. Но крики в рядах его собрания становились все отчаяннее. Одного человека бросили в грязь. Другого душили складками его же одеяния. Вскоре оказалось, что все дерутся со всеми.

– ДЬЯВОЛ пробрался в наши ряды! – воскликнул главный священник.

Его никто не слушал.

– Давайте встанем как один и прогоним эту МЕРЗОСТЬ!

Никто этого не услышал.

– ОНИ НАЧНУТ С ЭЛЕКТРИЧЕСТВА И ЗАКОНЧАТ ТЕМ, ЧТО СОЖГУТ ЭТУ ЗЕМЛЮ! – провозглашал он.

Никому до этого не было дела. И затем произошло самое необъяснимое. Небо раскололось пополам. Воздух зажегся, словно с небес начало спускаться какое-то невозможное радиоактивное существо. Свет, ярко вспыхнув, оставался в небе еще долгое время. Все затихли и стояли как завороженные, наблюдая непонятное благовещение. Ужасное оцепенение поразило нас, словно одним ударом сверкающего меча. Ветер дул в полной тишине.

– БОГ ОТВЕТИЛ НА НАШ ПРИЗЫВ! – сказал главный священник.

Небо потемнело и спустилось ниже. Воздух стал полон чьего-то присутствия. Ветер стих. В тот момент я ощутил запах всех известных и неизвестных эссенций лесных трав. Мир утопал в ароматах.

– АЛЛИЛУ… АЛЛИЛУЙЯ! – кричал главный священник.

Его собрание подхватило крик, подняло к небесам и затихло в ожидании.

И затем в самой глубине неба что-то треснуло. Вместе с тем оно вырвалось на свободу и стало спускаться вниз с бесчисленных небесных сводов, набирая темп и усиливая чудодейственные валы звука, приближаясь к нам. Прямо над нашими головами что-то взорвалось и, прежде чем мы смогли спрятаться от потрясающей драмы мироздания, небо раскрылось и обрушило на нас реки дождя.

Толпа начала разбегаться во все стороны. Сумятица была дикой и напоминала фарс. Люди кричали, дети истошно выли, матери голосили. Только главный священник не сдвинулся с места. Все бежали кто куда, подхлестываемые проливным дождем. Я смотрел, как они бегут, будто из горящего дома. Главный священник звал их, угрожал им, убеждал проявить мужество и запастись силой духа. Он помахивал в воздухе Библией и своими регалиями, и гром гремел над ним. Но сам он не двигался. Он не сдавался. Он продолжил молитвы с удвоенным пылом. Он проклинал мерзость, которой стала Мадам Кото, и называл ее ВЕЛИКОЙ БЛУДНИЦЕЙ АПОКАЛИПСИСА. Он пел и танцевал один, в то время как дождь безжалостно его поливал.

Вскоре он и сам стал посмешищем. Он напоминал насквозь промокшую курицу чудовищных размеров. Он весь трясся. Полы его одеяния непотребно прилипли к ягодицам. Пыл его страстей сходил на нет и равномерно угасал под равнодушным дождем, и его все больше начинала колотить дрожь. Все наблюдали за ним из-под навесов. Его Библия промокла от второго всемирного потопа, борода напоминала грустное суденышко, колеблемое водами, и голос был мал и неестественен на фоне космических стихий. Его одинокий протест обернулся ловушкой, и у него не оставалось другого выбора, кроме как стоять под проливным дождем,

И пока он с дрожью в коленях распевал чанты, осуждая проституток, науку, теорию эволюции, развитие безбожных принципов и проклятых женщин Вавилона, на улице показался кортеж автомобилей. Они припарковались около него. Двери автомобилей открылись, и из них вышли мужчины и женщины в соблазнительных одеждах. Все они несли с собой зонтики. Среди этих людей была Мадам Кото. На ней было просторное ослепительное черное шелковое платье, белые туфли и белый шарф, а ее руки и декольтированная шея сияли от драгоценностей. Блистательные гости прошествовали мимо главного священника, словно не слыша его обличений. Двери бара открылись, и они исчезли внутри. Затем вышла Мадам Кото и дала священнику свой зонтик. Он взял его с изрядной долей бесстыдства. Она прошагала обратно, опираясь на трость, а священник продолжил выкрикивать проклятия и осуждения. С этого момента люди начали презирать его. Когда наступил вечер и стало темнеть, главный священник представлял из себя полную развалину. Под покровом темноты, дрожа всем телом, он покинул место своего анафемствования и уныло побрел по улице. Позднее мы узнали, что шествие против Мадам Кото было организовано партией, которую поддерживали бедные. Также мы услышали о возможных благотворительных отчислениях в церковные фонды. Мы были разочарованы подобными методами.

И затем, довершая наше изумление, до нас дошли новости, что Мадам Кото купила автомобиль. Мы не могли в это поверить. Никто на нашей улице и практически никто в нашем районе не мог позволить себе такую роскошь. У некоторых людей были велосипеды, и они очень гордились ими. Один или двое мужчин обладали мотороллерами и были окружены уважением, которое полагается старейшинам или вождям. Но люди определенно утверждали, что женщина на нашей улице имеет собственный автомобиль. Нам все еще не верилось в это, даже когда мы увидели сверкающий синий автомобиль с доброй мордой утрированной металлической черепахи. Машина была припаркована возле бара. Нам все еще не верилось, даже когда Мадам Кото начала делать первые неуклюжие попытки справиться с вождением, которые закончились тем, что она врезалась в лоток старой женщины. Мадам Кото сразу же распорядилась отремонтировать лоток и выдала этой женщине изрядную сумму. Мы наблюдали, как она учится водить. Она была слишком массивной для такого маленького автомобиля, и спереди выглядело так, как будто машина – ее панцирь, а ее голова – это третий глаз черепахи. Факт, что эта машина была слишком маленькая для нее, был для людей единственным утешением. Но все равно мы не могли оправиться от изумления.

Вместе с мужчиной, сидевшим рядом с ней, она ездила по улице, учась водить автомобиль. С решительным полубезумным взглядом, приподняв плечи, словно ее вес каким-то образом помогал машине двигаться вперед, она зигзагами гоняла по улице. Пока еще она не умела ездить по прямой. Когда она приближалась, обычно раздавался чей-то взволнованный голос:

– Прячьте своих детей! Прячьтесь сами! Едет безумная черепаха!

Затем мы видели ее машину, которая кидалась из стороны в сторону, наводя переполох среди коз и домашней птицы, и заставляя невинных ротозеев спасаться бегством в самые неприглядные места. Упорство Мадам Кото так и не было вознаграждено. Даже когда она научилась ехать по прямой, она все равно так нервничала, яростно работая всеми рычагами, что автомобиль издавал ужасные кашляющие звуки.

– Черепаха проголодалась, – говорили люди.

Затем мы услышали, что у нее возникли трудности с управлением автомобилем из-за ее распухшей ноги. Когда она нажимала на тормоз, то делала это так резко, что мужчина, который учил ее, ударялся головой о лобовое стекло. И поскольку она так и не смогла научиться водить, то наняла себе шофера, который возил ее по различным надобностям.

Неважно, что машина была маленькой, что Мадам Кото не умела водить ее сама. Значение имело то, что и на сей раз она была первопроходцем. Люди прониклись убеждением, что, если она захочет, то пролетит через весь поселок на донышке калабаша.

* * *

Мадам Кото решила обмыть свой новый автомобиль, и собралось множество людей, чтобы принять участие в этом ритуале. Присутствовал даже наш лендлорд. Люди приехали на велосипедах и мотороллерах. Многие пришли пешком. Среди прочих были старцы, которых мы никогда раньше не видели. Много было странных солидных женщин с непроницаемыми глазами. Мы увидели больших начальников, громил, и даже травников, колдунов и их подручных. Все они собрались в баре выпить и закусить. Все очень громко беседовали. Наконец народ позвали на омовение. Все кружком встали вокруг машины. Великий травник был суровым неумолимым мужчиной с таким изборожденным жизнью лицом и такими страшными глазами, что, наверное, даже зеркала отшатывались в ужасе и трескались при его взгляде. Он пробормотал подобающие такому случаю заклинания и помолился за автомобиль.

– Эта машина, – сказал он после всех таинств, – сможет доехать до луны и ничего с ней не случится.

Люди одобрительно закивали.

– Эта машина принесет вам благополучие и много денег. Ничто плохое не коснется ее. Любая другая машина, которая врежется в нее, будет разрушена, но с вашим автомобилем ничего не произойдет. Это и есть то, что мы называем высшей магией. Если вы даже заснете за рулем, все равно с машиной ничего не случится. Всякий, кто украдет ее, немедленно попадет в аварию и умрет. И всякий, кто пожелает зла этому автомобилю, тоже умрет!

Люди изъявили дружное согласие. Мадам Кото с тростью в руке энергично закивала. К этому времени все уже в той пли иной степени были пьяны.

– Если люди хотят завидовать вам, пусть завидуют. Зависть свободна. Они могут подавиться ею или же распухнуть, если они этого захотят. Но всякого, кто пожелает вам зла, пусть эта машина переедет, когда он спит. Эта машина будет охотиться за вашими врагами, преследовать как злой дух, перемалывать их в дорожную пыль. Ваш автомобиль сможет проехать сквозь огонь и ничего с ним не случится. Он сможет въехать в океан и выйти сухим. У него теперь есть друзья в мире духов. Эти друзья, такие же машины, как эта, будут гнать ваших врагов. Им не спастись от вас. Бомба упадет на эту машину и ничего с ней не случится. Я открыл путь для этого автомобиля. Теперь он будет ездить по всем дорогам. Он благополучно доедет до всех пунктов назначения. Вот что я говорю.

Люди поприветствовали травника. Кто-то засмеялся. Травник побрызгал автомобиль сложными снадобьями и едкими жидкостями. На капот он вылил целых полбутылки замечательного огогоро. И после того как ритуал омовения был завершен, после того как старцы, большие люди, начальники и служители культов совершили либации, собрание приступило к последней части программы – хорошенько напиться. Все пили, не отрываясь. Все спорили, как надо лучше пить, и все пили, чтобы лучше спорить. Много людей присоединилось к ним. Проститутки принесли пальмовое вино, перечный суп, жареное мясо и кроликов гриль. Появился слепой старик, он очень серьезно отнесся к процессу питья и ввязался в жаркую дискуссию с начальником. Собрание немного разбушевалось. Этого не просто все ожидали, так и было задумано. Но внезапно разразился гром. Никто не знал, когда все началось. Птички летали над головами и садились на крышу автомобиля. Небо темнело. Великий травник, который благодаря выпитому выглядел еще страшнее, чем раньше, начал высказывать очень рискованные заявления. Наконец он сказал такое, что повергло всех в полное молчание.

– Эта машина станет гробом, – внезапно объявил он. – Я только что видел это.

Люди уставились на него в полнейшем непонимании. Странный ветер перемен, казалось, задул в его голове. Глаза его стали смотреть в разные стороны. Его кривой рот придавал высказываниям силу приговора судьбы.

– До тех пор, пока вы не исполните правильно ритуал жертвоприношения, эта машина будет гробом! Я должен говорить правду, когда я вижу ее, иначе я умру! – продолжил травник.

Настроение собрания изменилось в одно мгновение. Старцы и пожилые женщины, выведенные из равновесия упоминанием страшного слова, с необычной живостью встали и пошли по домам. Начальники и высокопоставленные члены партии сели в свои машины. Молодые люди также поспешили уйти из бара. Остались только проститутки, лендлорд, слепой старец, который продолжал спорить с воздухом, как будто ничего не случилось, и сама Мадам Кото.

– Но если вы дадите мне одну из этих женщин, – сказал травник, делая выпад в сторону одной из проституток и промахиваясь, – я легко смогу извлечь этот проклятый гроб из вашего автомобиля.

Он стоял, покачиваясь, и его затуманенный взор был устремлен в лес. Птички взлетели с крыши автомобиля. Ветер слабо завывал и свистел в электрических проводах. Затем травник взял свои снадобья, прошагал мимо автомобиля и пошел по улице в нашу сторону. Мы сидели с Адэ на дереве, травник, приблизившись к нам, с пеной у рта, пьяный, с перекошенными глазами, сказал:

– Очень скоро один из вас умрет!

И пошел в лес.

Мы спрыгнули с дерева и последовали за ним. Он остановился, чтобы пописать возле дерева. Его моча была очень желтой. Закончив писать, он зашагал вперед, жестикулируя, размахивая руками, и крича:

– Все эти деревья умрут, – с горечью сказал он, – потому что больше никто их не любит!

И затем, махая руками, как крыльями, он обернулся, увидел нас и сказал, показывая на меня своим пальцем в магических кольцах:

– Эй ты, ребенок-дух, если ты не заберешь отсюда своего друга, я вас обоих превращу в змей!

Мы развернулись и побежали. Уже на бегу мы услышали, как он стонет в лесу, и его голос эхом отдается среди деревьев, отражаясь от земли. Мы слышали его пьяный плач, полный горести:

– Слишком много дорог! Все МЕНЯЕТСЯ СЛИШКОМ БЫСТРО! Нет новых идей. Везде одна ТРУСОСТЬ! СЕБЯЛЮБИЕ РАЗЪЕДАЕТ МИР! ОНИ РАЗРУШАЮТ АФРИКУ! ОНИ РАЗРУШАЮТ МИР, и ДОМ, и ХРАМЫ БОГОВ! ЛЮБОВЬ они тоже РАЗРУШАЮТ!

Мы услышали его сумасшедший смех, раздирающий на части воздух. Он продолжил свои крики уже другим голосом.

– КТО МОЖЕТ УВИДЕТЬ ВО СНЕ ДОБРУЮ ДОРОГУ И ЗАТЕМ ПРОЙТИ ЕЮ ПО ЖИЗНИ? КТО МОЖЕТ РОДИТЬ СЕБЯ И БЫТЬ СЕБЕ ОТЦОМ И МАТЕРЬЮ? КТО МОЖЕТ ЖИТЬ В БУДУЩЕМ и ЖИТЬ В НАСТОЯЩЕМ и НЕ СОЙТИ С УМА? Кто может ЖИТЬ СРЕДИ ДУХОВ и среди ЛЮДЕЙ и НЕ УМЕРЕТЬ? КТО может ЕСТЬ И СПАТЬ СО СВОЕЙ СУДЬБОЙ и все-таки ПОЛУЧАТЬ УДОВОЛЬСТВИЕ ОТ ПРЕКРАСНЫХ ВЕЩЕЙ?

Воздух сотрясся от того же смеха.

– ЭТИ ЗАГАДКИ ПУСТЬ РАЗГАДЫВАЮТ ДЕРЕВЬЯ! – прокричал он из дальних глубин леса. Больше мы не слышали его голоса.

Когда мы подошли к бару, Мадам Кото сидела снаружи в плетеном кресле в окружении своих женщин. Некоторое время мы за ними наблюдали. Они сидели, не двигаясь. Они сидели в полной тишине. Все они смотрели на автомобиль.