Текст книги "Нежное прикосновение"
Автор книги: Бетина Крэн
Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
Глава 19
И это все? Так-то он объяснил свое грубое поведение? Ловкая отговорка! Даймонд оглядела его лицо и позу и поняла, что он не хочет быть с ней до конца искренним. Даже извиняясь, он отказывался признать свои истинные мотивы и глубину той обиды, которую они ей причинили. Он явно рассчитывал, что она утешится этими поверхностными извинениями… сказанными наедине, без зрителей, которые присутствовали при ее унижении.
– Ты говоришь чушь, Беар Макквайд, и сам это знаешь. – Ее удивил пыл собственной речи, но она быстро собралась с духом. – Люди всегда оказывают тебе услуги. Они стирают тебе рубашки, готовят тебе еду… даже строят твою чертову железную дорогу. И ты без всяких затруднений принимаешь их помощь – потому что они находятся у тебя в подчинении. Но если кто-то окажет тебе услугу, за которую ты не заплатил и которую ты не заказывал, – вот тогда ты приходишь в ярость. Ты не любишь чувствовать себя обязанным? Ну что ж, по крайней мере в этом ты честен… никому не нравится ходить в должниках. Но неужели ты в самом деле думаешь, что можешь прожить жизнь, не приняв чьей-то помощи? – Она подошла ближе. – Всем приходится когда-то полагаться на других.
– Всем? – переспросил он. – Даже тебе?
– Даже мне, – сказала она, невольно смягчив тон, и добавила, поддавшись какому-то внутреннему порыву: – особенно мне.
Беар еще больше насторожился, задумавшись над ее признанием. Даймонд мысленно застонала. Господи, и зачем только она это сказала? Он подошел ближе, и сердце ее начало бешено колотиться.
– В чем же ты нуждаешься, Даймонд Макквайд? – спросил он.
– В том, чего не купишь за деньги. – Она отступила на шаг, но потом заставила себя остановиться. – В таких вещах, как дружба, преданность, забота, радость и любовь. – Она подняла голову, пытаясь вернуть свои мысли в прежнее русло. – Никто не может приобрести эти вещи самостоятельно. Человеку нужно, чтобы ему помогали другие.
– И кто же тебе помогает все это приобрести? – Он подошел еще ближе.
– Сейчас речь не обо мне, – заявила она.
– Да?
– Мы говорим о твоей проклятой независимости, о твоем упрямстве… о твоей неблагодарности… о твоей…
– Глупости? – подсказал он.
– Да, о твоей глупости.
– О моей гордости?
– Да, и о твоей чертовой мужской гордости!
– А как насчет твоей гордости? – спросил он. Этот вопрос застал ее врасплох.
– Моей гордости?
– Тебе невыносимо думать, что я хотел от тебя только денег. Вот почему ты устроила в Балтиморе такой скандал.
– Неправда! – лицо ее запылало.
– Истинная правда! Иначе ты вышла бы ко мне и послушала, что я тебе скажу, как сделал бы на твоем месте любой разумный человек, а не стала бы прятаться в туалете и лить горючие слезы.
– Никогда в жизни не слышала таких жестоких вещей! – Она прошла мимо него, направляясь в спальное купе.
– Ну уж нет! – Он схватил ее за руку, удержав на месте. – Ты никуда не уйдешь, пока мы не добьемся хоть какого-то взаимопонимания.
– Кажется, для одного вечера мне вполне достаточно нашего «взаимопонимания», – проговорила она, сдерживая слезы: ей не хотелось расплакаться перед ним.
Беар видел, как она борется со своим волнением. Значит, тот панцирь, в который она заковала себя после их первой брачной ночи, был тоньше, чем ему казалось.
– Нет, Даймонд, ты ничего не понимаешь! – в отчаянии закричал он, крепко сжимая ее руку. – Я знал: если я попрошу у тебя ссуду до свадьбы, то ты подумаешь… именно то, что ты сейчас думаешь. – Заметив, что его слова не произвели большого впечатления, он понял, что повторяет старую ошибку, отказываясь признать правду и сказать то, что на самом деле чувствует. Если бы он раньше был с ней откровенным, то теперь ему не грозило бы ее потерять. – Мне… нужна была ты. Не твои деньги и компании. Не твое имя и положение. Я не хотел жениться на какой-то там богатой наследнице… или на прогрессивной владелице корпорации «Вингейт»… или на знаменитой балтиморской доброй душе «. Я хотел жениться на тебе.
– Тогда ты и впрямь ничего не понимаешь. Потому что я богатая наследница… прогрессивная предпринимательница… и балтиморская» добрая душа «. Вот кто я. Если ты женился не на такой женщине, то на ком же тогда ты женился?
Она задержала дыхание. Этот вопрос не давал ей покоя многие годы, вызывая тайные муки и постоянную внутреннюю борьбу. Что мог Беар – да и вообще любой человек – увидеть в ней, кроме ее огромного состояния?
Она и впрямь не знает, думал он, глядя на ее печальное лицо. Не знает, что можно в ней найти, помимо долларовых купюр. В этот момент он понял ту боль и то одиночество, которые преследовали ее в детстве. Понял, почему она запирала свое сердце на замок. Он начал подыскивать слова, пытаясь объясниться, навести мостки через эту зияющую пропасть.
– Я женился на той маленькой девочке, которая хранила свои мечты в игрушечном железнодорожном вагоне, – сказал он, надеясь, что она его поймет, – а потом, став взрослой, полюбила железные дороги. Я женился на той маленькой девочке, которая хотела раздать людям все свое богатство, а потом, став взрослой, принялась улучшать своей щедростью целый город. Я женился на умной, упрямой, независимой женщине, которая отказалась похоронить свой характер под грудами богатств. Черт возьми, Даймонд, ну как ты не поймешь? Дело вовсе не в гордости, не в упрямстве и не в том, кто будет главным распорядителем. Дело в том, что ты мне нужна. Я испытываю эту потребность каждый раз, когда тебя вижу, когда слышу твой голос, когда вспоминаю тебя такой, как ты выглядела в Грейсмонте… в роще… на следующий день после нашей свадьбы. Каждый раз, когда я вижу твою улыбку, у меня вскипает кровь. По утрам мне не терпится поскорей тебя увидеть, а по вечерам – поговорить с тобой. Мне все время хочется прикоснуться к твоему телу. – Он поднял руку и провел пальцами по ее щеке.
Даймонд накрыла волна жара. Горло сдавило, во рту пересохло, колени ослабели.
– Вот… вот почему я на тебе женился… почему привез тебя сюда, – пробормотал он. – Я без ума от тебя, Даймонд Вингейт Макквайд. Поверь мне – я никогда не говорю зазря.
Сопротивление Даймонд таяло. Она перестала сдерживать то неистовое желание близости, которое так долго томилось в ней. Беар привлек ее в свои объятия и поцеловал, дав волю страсти, которую обуздывал долгие две недели.
« Это искренне «, – подумала Даймонд. Холт прав: она действительно ему нужна!
В глубине ее существа взорвался вихрь радости. Она обхватила его руками, лаская каждый дюйм тела – спину, плечи, бедра, шею. Это все ее – каждый мускул, каждое сухожилие, каждый натянутый нерв и каждый гордый, упрямый импульс. А она – его. Она – его! Страх, затмевавший эту мысль, постепенно проходил. Они оба наконец-то поддались своим чувствам. С ее сердца как будто свалился груз. Эта капитуляция была облегчением, свободой – о, какой же сладкой свободой!
Он прижал ее к себе, осыпая пылкими поцелуями ее шею и расстегивая первую пуговицу на ее блузке. Она откинула голову назад, давая ему доступ к своему телу и купаясь в горячих, вязких струях удовольствия, хлеставших в ее жилах.
Он наполовину повел, наполовину понес ее в дальний конец вагона, к письменному столу, и усадил на стопку бумаг, чтобы высвободить свои руки.
Вся дрожа, Даймонд пыталась расстегнуть пуговицы – сначала свои, потом его, потом опять свои. Руки Беара тоже дрожали. Тяжело дыша и постанывая от досады, он кое-как расстегнул ее блузку, потом развязал юбку и завозился с корсетом.
Откинув полы его рубашки, она тихо смеялась, лизала и покусывала его твердый сосок, дразня его и лаская, – ведь пробраться сквозь его одежду гораздо легче, чем сквозь ее. Резко втянув ртом воздух, он с новыми силами набросился на шнуровку. Даймонд почувствовала, что Беар победил, раньше, чем он сам это понял. Атласный корсет на косточках ослабел, нехотя выпустив ее из своих ревнивых объятий, и она облегченно вздохнула.
Вскоре его поцелуи и жадные покусывания воспламенили ее соски.
– Вот черт!
Они оба застыли, услышав этот пугающе знакомый голос и еще более знакомое ругательство. Сердце девушки отчаянно колотилось, а чресла, губы и груди пульсировали. Тяжело дыша, она слышала такой же отчаянный стук сердца Беара. Скрытая его крупной фигурой, Даймонд осторожно выглянула из-за его спины.
– О Боже! – простонала она.
Почти рядом стоял Робби – в ночной рубашке и с глазами, огромными, как блюдца.
– Робби, – проговорила Даймонд сиплым шепотом, ухватив Беара за руки, чтобы он не оборачивался. Как же они забыли про мальчика? Она быстро сумела обрести почти материнские интонации. – Почему ты не спишь? Не медленно иди в постель!
Робби нехотя стер с лица блудливую ухмылку.
– Я просто хотел попить, а потом услышал голоса и стоны…
– Робби! – пробасил Беар, не оборачиваясь.
– Ладно-ладно, ухожу! – Он отвернулся, хмуро сдвинув брови, и проворчал: – Как будто я раньше никогда этого не видел!
Когда за мальчиком захлопнулась дверь спального купе, они словно почувствовали порыв прохладного ночного ветра и переглянулись, немного смущенные столь безрассудным порывом собственной страсти. Однако, посмотрев друг другу в глаза, они не заметили там ни капли сожаления по поводу того, что их долго сдерживаемое желание наконец-то прорвалось наружу и вспыхнуло огнем.
– Я думаю, на этом нам придется закончить, – тихо сказала Даймонд, в последний раз лаская его грудь.
Он кивнул и нежно взял ее за подбородок:
– Пока.
Она собрала свою одежду, соскользнула со стола и, неторопливо покачивая бедрами, пошла к спальному купе. Помедлив у двери, она одарила его прощальным знойным взглядом. Щелкнул дверной засов, и Беар почувствовал, что ноги его сделались резиновыми.
Он взял с полки графин и налил себе большую порцию бренди.
– Чертов мальчишка!
Однако когда он допил бренди, растянулся на одной из банкеток и закрыл глаза, на губах его играла счастливая улыбка.
Следующие два дня Даймонд не имела возможности изучить и проверить то взаимопонимание, которое возникло между ней и Беаром в пылу возродившейся страсти. Все свое свободное время он проводил с бригадами, решал постоянно возникающие проблемы – от испорченной муки на кухне до частых драк между рабочими. К полудню второго дня обстановка в лагере накалилась. Парни взрывались по малейшему поводу, подобно сильным ветрам, дующим с Запада и приносящим в долины грозы.
Даймонд стояла на платформе своего личного вагона и смотрела на приближающиеся тучи. На удивление многочисленные, они грозили заполонить весь бескрайний небосвод. Вдалеке вспыхивали яркие белые зигзаги, предвосхищая молнии. Она отправилась искать Робби, которому Беар поручил носить воду. Она нашла его в бригаде, передающей смену другой. В это время между двумя рабочими завязалась драка из-за пропавшей скрутки жевательного табака.
– Я видел, как ты его жевал, Сайкс, подлый вор! – Мужчина, бросивший вызов, ввинтил палец в грудь более крупного и крепкого парня.
– Да? Докажи, что это был не мой табак! – сказал Сайкс, усмехаясь, и тоже уперся пальцем в грудь своему обвинителю, только с гораздо большей силой.
В воздухе замелькали кулаки. Побросав инструменты, рабочие обеих бригад бросились разнимать дерущихся, которые рычали, пихались и осыпали друг друга оскорблениями. Вдруг откуда ни возьмись появился Беар. Он метнулся в самую гущу и тоже принялся орудовать кулаками.
Рабочие прекратили потасовку и медленно попятились. Когда все улеглось, Беар глубоко вздохнул, посмотрел на небо и приказал зычным басом складывать инструменты и ждать, когда пройдет гроза. Мужчины подчинились, радуясь неожиданной передышке. Тут он обернулся к хвосту поезда и заметил Даймонд, которая стояла в стороне и наблюдала за происходящим.
– Вечно у них так – дня не проходит, чтобы они из-за чего-нибудь не сцепились.
– Может быть, это витает в воздухе? Идет гроза, – сказала она.
– Может быть, – мрачно согласился Беар и зашагал по колее, проверяя, все ли собрали перед грозой. Даймоид с тоской смотрела на удаляющуюся мощную фигуру мужа. Если так пойдет и дальше, то она увидит Биллингс раньше, чем останется наедине с ним.
Гроза не заставила себя долго ждать. Порывы сильного ветра раскачивали прочный пульмановский вагон. Казалось, его деревянный корпус вот-вот оторвется от колес, Удары грома дико сотрясали стены, окна и пол. Робби в страхе бросился в объятия Даймонд. А потом полил дождь… Он хлестал по поезду и палаткам яростными струями. На путях возникла маленькая речушка и быстро потекла вдоль насыпи железнодорожного полотна. Все кончилось так же внезапно, как и началось. Остался только тихий стук моросящих капель по оконному стеклу и металлической крыше вагона. Даймонд открыла дверь и наткнулась на рабочего, который поднимался по лесенке. Он вымок до нитки, с его одежды стекала вода.
– Где босс… – тяжело дыша, он утирал лицо, – мистер Макквайд?
– Он пошел вперед, чтобы закрепить подъемный кран… наверное, там его застала гроза. А что случилось?
– Повар ранен! – крикнул парень, направляясь к голове поезда.
Даймонд велела Робби оставаться в вагоне, а сама схватила скатерть, которую носила вместо шали, и выбежала под мелкий дождик. Под открытой дверью кухонной кладовой стояла кучка рабочих. Протиснувшись вперед, девушка увидела повара-немца. Он лежал на земле, стиснув зубы от боли.
Одна его нога была неестественно вывернута.
– Шульц! – Она укрыла его от дождя своей скатертью-шалью и сама опустилась на колени рядом с поваром. – Что случилось?
– Если б я знал, миссис! – Он втянул ртом воздух и застонал, когда она осторожно пощупала его ногу. – Я услышал, как в кладовой что-то громыхает, и подумал, что это дверь раскрылась от ветра. Я пошел закрывать… и на меня что-то упало. Потом свалился бочонок… О-о!
– Надо отнести его в вагон. – Даймонд поднялась и оглядела поезд, пытаясь решить, где больному будет лучше всего. – Отнесите его к нам, – обратилась она к рабочим, – и пусть кто-нибудь съездит в город за доктором.
Беар пришел, когда мужчины сооружали самодельные носилки, собираясь отнести Шульца в вагон. В наступившей тишине они рассказали ему о случившемся и передали указания жены. Даймонд посмотрела на Беара, вспоминая, как в последний раз взяла на себя право принимать решения и действовать.
После долгой напряженной паузы он обернулся к мужчинам, стоявшим с носилками.
– Ну чего вы ждете? Несите его в вагон. – Он оглядел остальные мокрые, слегка осунувшиеся лица. – Кто поедет за хирургом?
У бедного Шульца в самом деле оказалась сломана нога. А у бедных рабочих был скудный холодный ужин: говяжьи консервы с кусками вчерашнего хлеба и черствыми бисквитами, оставшимися от утренней выпечки. Кофе был отвратительным, но тем не менее все его выпили… особенно когда прошел слух, что его приготовила сама Даймонд. Один лишь Робби не постеснялся высказать вслух свои претензии:
– Какая вонючая еда!
Даймонд взглянула на Беара и поморщилась:
– Он прав. Еда ужасная.
Позже, когда посуда была вымыта и кухня приведена в относительный порядок, Даймонд пошла искать Беара. Он был в вагоне с инвентарем – собирал дрезину и пытался подобрать к ней подходящие колеса.
– Я тут подумала… – начала девушка. Она знала, что затрагивает опасную тему, но ее ободряло то, как сдержанно муж воспринял ее предыдущую инициативу. – Ты должен что-то придумать с питанием. Рабочие разбегутся, если их будут кормить так, как сегодня вечером. Я хочу завтра поехать в Грейт-Фолс и найти нового повара.
Это была его территория, его железная дорога, его вотчина. Но если он не позволит ей самой принимать решения, то сможет ли она надеяться, что когда-нибудь он позволит ей приобщиться к его железной дороге? А если она не приобщится к его железной дороге, то будет ли у нее шанс приобщиться к его жизни? Выдержав паузу, Беар заговорил – так напряженно и размеренно, что казалось, он просеивает каждое слово через сито:
– Я считаю… нам нужен повар. – Она с облегчением выдохнула.
– Значит, договорились. Я поеду в город завтра на рассвете.
Он сердито сверкнул глазами. Даймонд решительно скрестила руки на груди.
– Или ты хочешь, чтобы я, как добропорядочная женушка, сидела сложа ручки, а ты и твои рабочие два месяца давились вяленым мясом и засохшими бисквитами? Ну что, ты меня отпустишь?
Беар снова понял, что не может сказать» нет «.
В тот же вечер, лишь только стемнело, в лагерь примчался Холт. Он был в первом лагере, помогал Нигелю Элсуорту строить железнодорожное полотно. И Холт, и его лошадь были забрызганы грязью. Спрыгнув на землю, он с криком побежал по лагерю, ища Беара и собирая по пути свиту из рабочих.
Макквайд услышал громкие голоса и поспешно вышел на платформу вагона.
– Наводнение! – выдохнул Холт, устало привалившись к перилам лесенки. – Все полотно затоплено! Ты должен пойти со мной, парень!
В мгновение ока Беар схватил свою шляпу с вешалки у двери и спрыгнул на землю. Оседлав лошадь, он вместе с Холтом поскакал по центру дорожного полотна. Вдалеке, на двух пологих возвышенностях и между деревьями, обрамлявшими холмистую гряду, текла река… река, которой еще утром здесь не было.
На вершине каменистого холма Беар посмотрел вниз и ужаснулся. Это было стихийное бедствие. Грязный поток стремительно катил свои воды по широкой низине, которая до грозы была почти незаметна. Вода была повсюду… даже в палатке, которую Холт, Элсуорт и рабочие оставили позади, отправляясь дальше и выше.
Беар смотрел на бурный коричневый поток, пытаясь понять, что же это такое.
– Черт возьми, реки не возникают сами по себе! Откуда здесь столько воды?
– Отовсюду, – ответил Холт, глядя, как вода размывает дорожное полотно, плод двухдневного труда. – После грозы мы увидели ручеек. Потом он стал больше, превратился в речушку. Не успели мы оглянуться, как вода потекла по полотну.
Под угрозой оказался не только двухдневный труд. С этой наблюдательной позиции было видно, что проложенное на местности железнодорожное полотно с непостижимой точностью повторяет линию течения воды… как будто так и было задумано… Как мог Джонсон так ошибиться?
И тут Беара осенило. Это не случайная ошибка! Иначе почему Джонсон, их топограф и инженер, удрал как раз тогда, когда они добрались до этого участка дороги? Было ясно: Джонсон знал!
– Мы схватили инструменты, фургоны, мулов и лошадей, сложили палатки, какие могли, и перебрались на возвышенность. – Холт показал на грязных рабочих и кучу инструментов, видневшихся на каменистом склоне холма по другую сторону дороги. – Прежде чем идти за тобой, мне пришлось позаботиться о людях и об инвентаре.
Беар мрачно кивнул и, развернув свою лошадь, направился вниз по каменистому склону, чтобы перейти реку вброд. Когда они поднялись на другой холм, их встретил Мигель Элсуорт, размахивавший наполовину свернутой картой.
– Здесь ничего об этом не сказано! – сердито воскликнул он, показывая на линии, которые отмечали рельеф окружающей местности. – Ни слова, ни намека. Это не просто плохая съемка – это вопиющий обман!
– Ладно. – Беар соскочил с седла и взял карту, готовясь к плохим новостям. – Чем это нам грозит?
– Здесь проходит сухое речное русло – все признаки налицо, но я… – Элсуорт потупил глаза и покраснел от досады. – Мне еще ни разу не приходилось… видите ли, обычно топосъемку делали до меня. К тому же там, на во стоке, мы никогда не сталкивались с подобными вещами. Я просто взял результаты съемки, решив, что на деле все так, как показано на картах. Джонсон не мог просмотреть это русло! – Элсуорт вспыхнул. – Не могу поверить, что я сам его просмотрел.
– Проклятие! – Беар удрученно вздохнул, глядя на бурную реку. – И что же нам теперь делать?
– Вообще-то вода немного спала… уже лучше, чем было час назад. Я думаю, она довольно быстро сойдет. Но размыто наше дорожное полотно, – проговорил Элсуорт с несчастным видом, – и так будет повторяться после каждого сильного ливня.
Правда была такой удручающей, что Беар на мгновение потерял способность соображать. Однако надо было принять какое-то решение.
– Может, построить мост?
Элсуорт перевел взгляд с Беара на Холта и обратно.
– Обычно здесь сухая почва, и все-таки это речное русло. Рыхлое, нестабильное основание – песок и глина, – дожди будут постоянно его ослаблять. Единственный разумный выход – это перенести дорогу.
Беар провел ладонями по лицу, ожидая ответа на свой следующий вопрос:
– Куда?
Элсуорт огляделся по сторонам, сверился с картой и поднялся на склон за теодолитом и оптическим прибором. Несколько минут он оценивал рельеф и производил грубые подсчеты, после чего показал на другую сторону дороги – .на каменистую гряду, образующую плато, которое вело на юго-восток, к подножию гор Хайвуд.
– Учитывая уже проложенную дорогу и наше генеральное направление, я бы сказал, что это самый лучший маршрут. Беар посмотрел на Холта, кивнул и, значит, одобрил предложение Элсуорта.
– Как только немного подсохнет, мы вывезем отсюда фургоны и оборудование, осмотрим разрушения и начнем. Черт возьми, это еще больше отодвинет нас назад!
Беар и Холт собрали рабочих, велели им сложить инструменты и проверить повреждения полотна. Элсуорт нашел плоский камень и разложил на нем свои карты.
Просматривая их, он вдруг наткнулся на одну и в ужасе округлил глаза. Еще раз заглянув в свой теодолит и сориентировавшись по темнеющему вечернему небу, он нашел подтверждение своим самым худшим предположениям… и доложил о них Беару и Холту.
– Что значит мы не владеем этой землей? Мы купили широкую полосу отчуждения.
– Но только не в том месте. – Элсуорт показал на дальние камни, потом на карту района, чтобы доказать свою правоту.
– О Боже! – выдавил Холт, попятился на нетвердых ногах и тяжко плюхнулся на камень. – Столько денег… столько времени… и все коту под хвост! – Он закрыл лицо руками.
– Кто владелец? Кто продал нам этот участок? – спросил Беар.
– Некий А. Дж. Хикман, – ответил Элсуорт, прочитав это имя на полях карты – оно было обозначено мелкими буквами.
– Нам надо поговорить с мистером Хикманом. Но сейчас мы должны выяснить, кому принадлежит эта гряда и прилегающие к ней земли. – Беар кивнул на импровизированный стол инженера. – Посмотри в своих картах… может быть, там указано.
На другое утро в отсутствие Беара (он еще не вернулся из первого лагеря) Даймонд велела Робби садиться в фургон и отправилась в Грейт-Фолс, взяв в руки вожжи. Было совсем рано. Когда небо посветлело и окрасилось цветами рассвета, она изложила мальчику свои планы на утро.
Они зайдут в несколько ресторанов, попробуют, что там подают, и найдут хорошего повара. Потом отведут его в сторонку и предложат работу.
Но все получилось совсем не так. Либо Даймонд выставляли из кухонь, либо она сама убегала на улицу, зажав нос рукой, чтобы не чувствовать запахов испорченной пищи. Из дюжины мелких городских ресторанчиков она не нашла ни одного, в котором прилично готовят. К полудню Даймонд опять отправилась в ресторан» Одинокая горлица «. Там по крайней мере можно было вкусно поесть.
При их появлении владелица ресторана Силки Сазерленд пришла в восторг. Просияв, она громко их поприветствовала и провела в зал. Когда они сели за столик и заказали еду, Даймонд решила напрямик изложить свою проблему… как деловая женщина – деловой женщине.
– Вы нам не поможете, мисс Сазерленд? – Женщина грозно сдвинула брови, и Даймонд поправилась: – Силки. Наш повар болен – у него сломана нога, – и мы в безвыходном положении. Мне надо найти другого повара, иначе рабочие начнут разбегаться. – Она понизила голос. – А у Беара каждый человек на счету, ведь ему нужно прийти в Биллингс до первого снега. Ты, случайно, не знаешь, где можно найти повара, который привык готовить жаркое бадьями и картошку – центнерами?
Силки на минуту задумалась, сразу сделавшись очень серьезной.
– У них неприятности – у Финнегана и Макквайда, да? – спросила она.
– Еще какие! – призналась Даймонд. – Если они не проложат колею, то не получат земельные гранты. Я не знаю всех деталей, но Лайонел Бичер подал заявку в вашингтонский земельный офис, оспаривающую их право на владение участками. – Она нахмурилась. – Вообще-то у меня есть знакомые в Вашингтоне… можно было бы послать этим людям телеграммы и попросить разобраться в ситуации.
– Если ты это сделаешь, то потеряешь Беара Макквайда, – сказала Силки с хриплым смешком. – Это самый упрямый и независимый мужчина, которого я когда-либо встречала. Однажды он провел всю зиму в палатке под открытым небом – потому что у него не было денег на комнату и упряжку лошадей, которых он собирался купить. Он ни за что не принял бы помощи, – покачала она головой, – даже от меня.
Принесли еду, и пока они обедали, Даймонд прокручивала в голове слова Силки. Теперь в Беаре поубавилось независимости. Но до каких пределов? Она не могла ответить на этот вопрос.
– Вот что я тебе скажу, леди Даймонд… кажется, у меня есть для тебя повар.
– Правда? – Даймонд выпрямилась на стуле, тут же почувствовав себя счастливой. – И где же он?
– Прежде всего это не он, а она, – заявила Силки, озорно блеснув глазами, – и сидит прямо здесь, перед тобой. – Увидев удивление Даймонд, она усмехнулась. – Я не всегда была богатой дамочкой в роскошных нарядах. – Она взбила оборки на своем ярко-фиолетовом платье из органди и поправила боа из красно-белых перьев. – Моя мама работала поваром в меблированных комнатах… многому меня научила. Я исколесила весь Запад с половником в руках, пока не обосновалась здесь, – сказала она с ухмылкой, – и не нашла себе другие статьи дохода.
Даймонд с трудом скрывала свой скептицизм, но Силки, кажется, не принимала его на свой счет.
– Давненько я не гремела кастрюлями… но я готова. – Ее подведенные глаза лукаво сощурились. – А Холт Финнеган там будет, а?
Силки увидела Холта Финнегана чуть раньше, чем ожидала.
Даймонд, Робби и Силки пошли в лавку, чтобы заказать нужные Силки вещи, и по дороге встретили Холта и Беара, спешивших в земельную контору. У друзей был такой вид, как будто они прошли пешком половину Монтаны и не раз падали в грязь.
– Что вы здесь делаете? – спросила Даймонд, с удивлением оглядывая Беара. – Я думала, вы поехали в первый лагерь проверить, не сошла ли вода.
– Воды там было больше, чем мы думали, – мрачно изрек Беар. – Этот негодяй Джонсон проложил колею по сухому речному руслу, и дорогу затопило. Нам придется переносить полотно. А чтобы это сделать, надо купить еще один земельный участок. – Он кивнул на дверь земельной конторы.
Лайонел Бичер стоял у окна салуна» Свитуотер «, который располагался по соседству с земельной конторой, курил сигару с обрезанным концом и наблюдал за Беаром Макквайдом, его вездесущей женой и остальными его спутниками. Испачканные грязью сапоги и одежда наводили на мысль, что Макквайд только что обнаружил, какую свинью подложил Лайонел предприятию» Монтана сентрал энд маунтин «. Инженер Джонсон имел склонность к выпивке и азартным играм, к тому же не отличался порядочностью. Договориться с ним было проще простого. Пару рюмок виски, несколько проигрышей в покер – и удобный способ погасить долг…
Беар вышел из конторы, сел на лошадь и поехал на юг… упершись прямо в каменную стену.
– Браво, Макквайд! – самодовольно сказал Лайонел, наблюдая за своим противником. – Такому парню, как ты, не место в этом захолустье. Гулд заплатит тебе хорошие деньги.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.