Текст книги "Деревянные космолеты"

Глава 19

Удаляясь от корабля, Бартан и Бериза непрестанно оглядывались. Когда они отошли фарлонга на два, он исчез. Только что на гребне низкого холма нахохлившейся птицей маячил тусклый серый шар, и вдруг на его месте – множество шаров, они сияют, расширяются, сжимаются и проникают друг в друга; даже солнце утреннего дня меркнет в их яростных лучах. Космолет взмыл в зенит, разогнался, и на миг Бартан увидел знакомую четырехконечную звезду. С каждого острия летели брызги радужного света, а в ее середке мельтешили разноцветные крапинки; но не успел Бартан приглядеться к ним, как прекрасная звезда поблекла на фоне огромного диска Мира, а потом и вовсе сгинула в бескрайней синеве.

От этого зрелища сумятица чувств превратилась в бурю; в душевной муке утонула боль раны на плече. И часа не минуло с той кровавой схватки на планете вечных дождей, когда на его глазах один за другим погибали друзья: Завотл, Врэйкер и, наконец, Толлер Маракайн. Почему-то даже за мгновение до того, как Толлер рухнул под мечами дальнемирцев, Бартану не верилось, что этот исполин умрет. Он всегда казался бессмертным и непобедимым, словно для того и был рожден, чтобы идти сквозь бесконечную череду войн. Лишь в тот миг, когда Толлер попросил Сондевиру взять его в пустыню бесконечности, Бартану открылась опаляющая сердце правда: этот человек – не просто гладиатор. Но теперь уже не узнать, кем он был на самом деле. Даже не поблагодарить за спасенную жизнь. Слишком поздно.

И если бы только эта потеря… Сдерживая слезы, Бартан был вынужден признать, что жены у него больше нет. Сондевира – тоже великан, исполин разума, и Бартан ей не пара. Сондевира еще не улетела странствовать по галактике – ей понадобится несколько суток, чтобы проводить Типпа Готлона до родной планеты, – но все же она теперь дальше от Бартана, чем самая тусклая звезда. Его путеводная Гола мерцала и таяла, и дорогу судьбы застилал мрак…

– По-моему, дальше идти не стоит, – сказала Бериза. – Может, кто-нибудь согласится подвезти.

Бартан глянул из-под ладони на город, до его окраины было мили две. Перед глазами все еще играли красками шары и звезды, но сквозь них различались тучи пыли, поднятые фургонами и всадниками на извилистой дороге. По близлежащим полям к астронавтам бежали крестьяне – несомненно, они заметили симбонитский корабль.

– Вот и хорошо, что свидетелей много, – сказала Бериза. – А то королю было бы нелегко поверить всему, о чем нам придется докладывать.

– Свидетелей?.. – промямлил Бартан. – А, свидетелей… Бериза вгляделась ему в лицо.

– И вообще тебе идти нельзя. Лучше сядь, я поправлю повязку.

– Ничего со мной не случится. Разве не видишь – у меня еще не кончилось лекарство от всех болезней. – Бартан отвязал от пояса бурдюк и взялся за пробку, но тут на его запястье легла рука спутницы.

– А ведь ты без него можешь обойтись, правда?

– Слушай, какого… – Он замолк, неожиданно для себя увидев в глазах Беризы не раздражение, а заботу. – Ну, вообще-то могу.

– Тогда брось. – Что?

– Давай, Бартан, бросай.

Ему вдруг пришло на ум, что его привычки уже давно никого не заботили. Глубоко вздохнув, он разжал пальцы, и кожаный бурдюк плюхнулся на землю.

– Ладно, все равно он почти пустой, – пробормотал Бартан. – А почему ты улыбаешься?

– Просто так. – На лице Беризы неудержимо расползалась улыбка. – Совершенно без причины.