Текст книги "В погоне за блаженством"

Глава 3

Взобравшись по сходням широким уверенным шагом, он прищурил глаза и посмотрел вокруг.

– Где капитан? – прогремел он.

– Последний раз я его видел наверху.

Он проворчал что-то в ответ и зашагал вверх через две ступеньки. Проходя мимо каюты, услышал голоса и в одном из них узнал голос Джима Уэстлейка. Он прошагал дальше, взглянул на портрет хрупкой белокурой девушки и вошел в салон, с силой хлопнув дверью.

– Двойное, Олли! Джим, как ты, черт возьми? – Маршалл, расслабившись, плюхнулся на стул рядом со столом, за которым сидел его младший брат.

Олли, буфетчик и старый друг семьи, тотчас принес ему двойное виски.

– Неважно себя чувствуешь, Марш? – Он показал на его промокшую одежду.

Маршалл засмеялся и швырнул в буфетчика мокрую шляпу.

– Я в полном порядке! Но после этого будет еще лучше! – Он осушил одним махом половину стакана и вздохнул, откинувшись на спинку стула и вытянув вперед длинные ноги.

– Когда ты вернулся? – спросил Джим, оглядывая брата.

– Я приехал на новом жеребце рано утром. Пэки встретил меня и отвез домой. Уверен, отцу понравится. Самый лучший жеребец из всех, что мне попадались в последнее время.

– Отец думает, будто ты ездил по делам?

– Да. Я попросил Пэки спрятать коня на северном выгоне, но, если погода не улучшится, нам придется подарить его раньше, может быть, сегодня вечером, раз уж ты здесь.

– Мне это подходит. Я ведь буду здесь только до пятницы, потом поплывем обратно. Я заключил контракт на перевозку груза в Мемфис, и он должен быть отправлен не позднее субботы.

Олли стоял за стойкой бара и убирал посуду. Только доверь этим двоим подобрать отцу подарок к шестидесятилетию, подумал он с улыбкой. Олли работал у Уэстлейков вот уже тридцать лет и знал эту семью как нельзя лучше. Он не переставал удивляться, как могли два мальчика, воспитывавшиеся в одинаковых условиях, превратиться в совершенно разных людей.

С раннего детства их обучали работе в речном порту. Позднее они помогали отцу в укреплении дела, которое теперь так успешно развивалось. Но впоследствии Джим заболел рекой, а Маршалл делал успехи в изучении права и с головой ушел в науку. Он занимался практикой более пяти лет и был на хорошем счету в городе. Джим посвятил себя пароходству, получая знания из самых разных источников. Четыре года назад отец вручил ему «Элизабет Энн», и он стал капитаном. Джим был падок на женщин, и они отвечали ему взаимностью. Маршалл же относился к представителям слабого пола довольно серьезно. Однажды, несколько лет назад, он женился и поселился в этих краях. У его жены было такое же имя, какое носит теперь этот пароход. Они прожили вместе совсем недолго – к сожалению, она вскоре умерла.

Олли наконец закончил работу, вышел из-за стойки и приблизился к молодым людям.

– Я сейчас ухожу, Джимми.

– Хорошо, Олли. А почему бы тебе не прийти к нам на день рождения? Уверен, отцу будет приятно.

– Неплохая идея, Джим, – согласился Маршалл.

– Конечно. В котором часу?

– Сегодня в половине седьмого. Я не хочу держать лошадь всю ночь на улице.

Олли отправился в город встретиться со старыми друзьями.

Маршалл налил себе еще виски, уселся на стул, положив локти на стол. Джим оглядел его внимательно.

– Что случилось? Не слишком ли рано ты набрался?

– Не знаю. Не спал всю ночь… – Он замолчал, устало уронив голову. – Сегодня на пристани чуть не произошла трагедия.

– Что такое? – Джим насторожился. – Кто-нибудь пострадал?

– Слава Богу, нет. Я как раз подоспел вовремя. – Он снова замолчал и отпил еще несколько глотков. – Молодая девушка поскользнулась и упала… Чуть не попала под лошадь. Я успел схватить ее.

– Так ты просто герой! – усмехнулся Джим, немного успокоившись.

– Это еще не все, – с трудом выдавил Маршалл. – Если б я не был смертельно пьян… то мог бы поклясться… – Он медленно покачал головой.

Джим опередил его.

– Она была очень похожа на Элизабет, верно?

Маршалл в изумлении поднял глаза.

– Откуда ты знаешь?

– Мы плыли вместе. Я познакомился с ней на пароходе. С ней все в порядке? Ты уверен?

– Да. Думаю, все обошлось. Кто она?

Больше Маршалл не мог произнести ни слова. Виски сделало свое дело, и ему уже не хотелось ни о чем и ни о. ком думать. Все осталось в прошлом. Так ему по крайней мере казалось. Но это лицо вдруг всколыхнуло столько воспоминаний.

– Она племянница Элиз Фонтейн. У нее недавно умер отец, и она приехала сюда, на север. Она будет жить у Элиз. Слушай, я освобожусь примерно через час. Почему бы тебе не подождать меня? Мы бы поехали домой вместе.

– Конечно. Тебе помочь, Джим?

– Ты не можешь мне помочь в том, в чем я лучше разбираюсь. Эндрю следит за разгрузкой. Погрузки не будет до утра пятницы. Я только проверю счета. – Джим встал. – Смотри не перебери виски. Я скоро вернусь.

Джим вышел из салона, а Маршалл откинулся на спинку стула и задумался. Как хорошо, что он снова дома. Не ожидал, что поездка за лошадью займет столько времени. Удивительно, но волею судьбы он оказался сегодня именно в том месте и спас девушку. Хотелось надеяться, что она не очень сильно ушиблась. Ему следовало бы остаться и помочь ей, но он не смог. До сих пор ему удавалось держать себя в руках, но ее лицо вывело его из равновесия.

Немного поостыв, он решил осмотреть судно. Это был третий его пароход, ведь он наравне с отцом и Джимом вкладывал в него деньги. Взяв со стойки бара свою насквозь вымокшую шляпу, Маршалл направился в салон. Это было нечто восхитительное! Потолок выложен из цветного стекла, и в солнечный день белые стены блестят, а хрустальные люстры, отделанные золотом, переливаются всеми цветами радуги.

В зеркале на корме отражался интерьер салона, и Маршалл увидел свое отражение. Да, Олли прав: он позорно выглядит и совершенно не похож на преуспевающего адвоката. Он скорее напоминает морского разбойника. Темно-синяя рубашка промокла и облепила тело, так же как и его темные облегающие брюки. Черные волосы, все еще мокрые, слегка завивались подсыхая. А эта щетина! Из-за нее лицо казалось отвратительным. Теперь он понимает, почему та девушка так испугалась.

Развернувшись, он неожиданно оказался перед портретом Элизабет, написанным пять лет назад, вскоре после их свадьбы. Как она очаровательна! Светлые волосы локонами спадают на плечи. Вечернее декольтированное платье из светло-голубого атласа – под цвет ее прекрасных глаз, на шее бриллиантовое ожерелье, которое он подарил ей на свадьбу. Маршалл устало потер глаза и сошел на берег. Он надеялся, что дорога домой верхом отвлечет от воспоминаний, терзавших душу.

Глава 4

Джордж Уэстлейк сидел перед большим камином, довольный собой и жизнью. Праздничный день подошел к концу, настроение было чудесное. Он улыбнулся, вспомнив красивого жеребца, которого подарили сыновья. Марта, Дорри, Джим и Олли давно ушли спать, и теперь он мог сполна насладиться тишиной и покоем. Он внимательно наблюдал за старшим сыном, пока тот наполнял бокалы. Из троих детей Маршалл больше всех походил на него, и он гордился им. Хотя всего несколько часов назад то же самое он мог сказать и о втором сыне. Оба, забрызганные грязью и промокшие до нитки, приехали в Сидархилл.

– Так вот, значит, по каким делам ты ездил?

– Нет, – усмехнулся Маршалл. – Мне хотелось немного расслабиться, а путешествие было чертовски приятным.

– Я же просил тебя повременить или, что еще лучше, взять помощника, – заявил Джордж. – Например, Джуниора.

– Хорошо, я подумаю над этим. У меня появится больше свободного времени… – Он не договорил, усомнившись, нужно ли ему вообще свободное время.

– Полагаю, Джулиана будет счастлива видеть тебя чаще.

Джорджу удалось не выдать своих чувств, когда Маршалл взглянул на него.

– Она знает, что ты вернулся?

– Нет, – ответил сын дерзко.

Только сейчас он вспомнил о Джулиане. В тот вечер, перед отъездом, она дулась на него за то, что он уезжает, а когда все ее капризы не возымели действия, она стала в ярости кричать на него, как торговка рыбой на базаре. Она хорошая женщина, но он не собирался жениться на ней и сказал ей об этом. Джулиана же продолжала расчетливо преследовать его. Она стала такой требовательной, что Маршалл был рад любому поводу уехать. Ему представилась, возможность две недели побыть одному и разобраться в своих чувствах. Джулиана – красивая женщина, и по крайней мере до настоящего времени она была в центре светского общества. Но Маршаллу довелось взглянуть в другие – круглые от страха и полной беспомощности – глаза. И все мысли о Джулиане исчезли. В его сознании жила одна девушка, по-детски наивная, с огромными глазами и бледным лицом. Ее сходство с Элизабет ошеломляло. Но вместе с тем между ними была большая разница. Он понял это позже, по дороге домой… Элизабет никогда не выглядела беззащитной.

– О чем ты думаешь?

Маршалл поднял глаза и обнаружил, что какое-то время не присутствовал здесь.

– Ты думаешь об Элизабет?

– Неужели у меня все написано на лице? – спросил он раздраженно.

– Не каждый это поймет. Просто Джим рассказал мне о девушке на пристани. Кто она?

– Джим говорит, что она племянница Элиз Фонтейн. – Маршалл сделал еще глоток. – У меня все перевернулось в душе, когда я ее увидел… Молоденькая девушка, но что-то мистическое есть в этом сходстве, хотя они разные: волосы ее гораздо темнее, и она выше ростом.

– Интересно, заметит ли Элиз?

– Возможно, нет. Она видела Элизабет всего раза два.

– Ты прав. Не кажется ли тебе, что нужно справиться о ее здоровье?

– Я думал об этом. – Он нежно улыбнулся. – Я даже поднял шляпку, из-за которой она упала. Шляпка испорчена, но, я думаю, ей будет приятно обрести ее вновь.

– Прекрасный повод. – Джордж замолчал, вспомнив последнюю встречу с Джулианой. – Не думаю, правда, что Джулиана будет в восторге.

– Это ее не касается, – ответил Маршалл холодно.

– Просто я подумал, что тебе нужно напомнить, какой она может быть очаровательной. Помнишь вечер у Клейтонов? Ей почти удалось убедить меня, что вы поженитесь к Рождеству.

Эти слова подействовали на Маршалла, как красная тряпка на быка.

– Боюсь, Джулиану ждет разочарование. – В его голосе слышалась ирония. – Я говорил ей с самого начала, что никогда не женюсь во второй раз.

– Почему?

– Не хочу.

Джордж был в шоке, но не выказал этого.

– Если ты принял окончательное решение, то хотя бы предупреди Джулиану, чтоб она не покупала свадебное платье, – засмеялся он.

– Ты прав. Это одна из причин моего отъезда. Мне надо решить, что я вообще собираюсь делать.

Отец и сын легли спать, когда уже рассвело. Только теперь, впервые за долгие годы, Джордж понял, отчего Маршалл избегает серьезных отношений с женщинами. Элизабет оставила неизгладимый след в его душе, но это была не любовь, а предательство. Джордж мучительно переживал за сына и не мог простить этой коварной женщине ее жестокость. Маршаллу трудно было понять это. Даже через пять лет он свято верил в разумность своего поведения. Его вина, которую он скрывал в глубине души, вдруг впервые вырвалась наружу сегодня вечером. Он рассказал отцу все, как на исповеди. Джордж пытался убедить сына, что Элизабет совершила поступок, на который не отважилась бы ни одна нормальная, любящая женщина. Но Маршалл так долго винил во всем себя одного, что никакие доводы не в состоянии были его переубедить. Понимая это, Джордж решил сделать все возможное, чтобы вывести сына из тупика, в который тот сам себя загнал.

Глава 5

Солнечные лучи проникали сквозь зеленые бархатные шторы в спальне Рени, и комната была наполнена изумрудными бликами. Она проснулась, но еще какое-то время лежала, вспоминая приключения вчерашнего дня. Потом, вздохнув, потянулась и чуть было не вскрикнула от нестерпимой боли в ноге. С усилием приподнялась. Голова больше не кружилась, озноб прошел. Осторожно скатившись к краю просторной кровати, она встала на здоровую ногу, доскакала на ней до окна и раздвинула тяжелые шторы. От ненастья, встретившего ее в этом городе, не осталось и следа. Ослепительно светило солнце, а деревья поражали своей палитрой – от желтых тонов до ярко-оранжевых. Внезапно ее внимание привлек экипаж, остановившийся перед домом. Из него вышел какой-то человек со свертком в руках. Он подошел прямо к двери Элиз, вручил сверток и быстро уехал. Было любопытно, что лежит в этом свертке.

Через несколько минут она услышала осторожный стук в дверь. Вошла тетя Элиз, шурша шелковым платьем. В нем она казалась еще миниатюрнее. Рени все еще стояла у окна, балансируя на одной ноге.

– Доброе утро, тетя Элиз.

– Что ты там делаешь?

Элиз торопливо подошла к Рени и, поддерживая ее, помогла лечь.

– Полагаю, тебе гораздо лучше сегодня? – спросила она, заботливо укрывая племянницу одеялом.

– Да, намного, – похвалилась Рени. – Если бы не нога…

– Молодые всегда быстро выздоравливают, – заметила Элиз. – У тебя есть во что переодеться?

– Да, там, во втором ящике. Силия выложила все вечером.

Элиз достала миленькую бледно-розовую пижаму, и Рени надела ее.

– Этот цвет тебе идет. Даже щечки порозовели. Да, кстати, тебе передали посылку.

Элиз вышла и внесла тот самый сверток.

– Здесь написано: «Элиз Фонтейн для Рени Фонтейн». Уверена, это личное.

Рени не знала, что думать.

– Должно быть, от Биглоу.

Затаив дыхание как ребенок, ожидающий чуда, Рени распаковала посылку. Под крышкой она обнаружила свою смятую, забрызганную грязью шляпку. Она открыла рот от изумления, не зная, плакать ей или смеяться. Но слезы сами собой подступили к глазам. Рени взяла с кровати конверт и, вскрыв его, прочла: «Мисс Фонтейн, прошу извинить меня за столь внезапное исчезновение вчера. Надеюсь, вам лучше. Я нашел вашу шляпку и подумал, что, может быть, она вам дорога. Искренне ваш, Маршалл Уэстлейк».

Рени не смогла вымолвить ни слова, только взглянула на тетю.

– Что такое, дорогая?

– Это записка, она подписана каким-то Маршаллом Уэстлейком. Вы знаете его? – Рени протянула листок Элиз.

– Так вот кто твой таинственный незнакомец! – засмеялась она, прочитав послание.

– Кто он? – спросила Рени. – Капитана корабля тоже звали Уэстлейк. Они родственники?

– Да, Рени. Маршалл и капитан корабля Джим – сыновья моей подруги Марты. Маршалл – старший, он адвокат в этом городе.

– Но у него был такой странный вид! – Мурашки забегали по коже, когда она вспомнила суровое лицо, запах виски и лошадей. – Вы бы только видели!

– Если б ты знала Маршалла, то поняла, что у него есть на это причины. Позднее, когда ты поправишься, сможешь поблагодарить его в письме.

– Конечно. А вы думаете, это будет прилично?

– Я думаю, это будет как нельзя кстати.

Они засмеялись от радости – теперь им известно имя таинственного незнакомца.

Поздно вечером Элиз принесла Рени ручку и бумагу, и та написала ответ Маршаллу Уэстлейку.

– Он действительно адвокат?

– Да, и один из лучших. Мы с его матерью старинные подруги. Ты скоро познакомишься с ней. Дочь Марты – твоя ровесница. Мы пошлем ответ в контору, я знаю, он большую часть времени проводит там.

– А где живет его семья?

– У них большое поместье к северу от города. Это довольно далеко, часа два езды. Вот почему Маршалл живет здесь, рядом с конторой.

Элиз отослала ответ на следующий день.

В пятницу утром Рени с помощью Силии впервые спустилась по лестнице и едва лишь уютно устроилась в гостиной, как услышала у двери чей-то голос. Силия пошла встретить гостя, а Рени стала прислушиваться, но смогла разобрать только отдельные фразы.

– Одну минутку, сэр. Я позову мисс Элиз.

Силия что-то сказала Элиз, а сама вернулась в гостиную улыбаясь.

– Кто там? – спросила Рени шепотом.

– Это к тебе. Хорошо, что ты встала сегодня.

Силия удалилась, а Рени осталась одна, прислушиваясь к разговору тети с незнакомым человеком.

– Джим, как я рада! Входи, присаживайся. Рени говорила, что плыла на «Элизабет Энн». Ты слышал, что с ней случилось?

– Маршалл рассказал мне, поэтому я решил зайти и справиться о ее здоровье.

– Ты сейчас сам увидишь. Она встала и может двигаться, хотя нога все еще немного болит.

Джим в сопровождении Элиз вошел в гостиную.

– Приятно снова видеть вас, мисс Фонтейн.

– Мне тоже, капитан.

– Думаю, можно обойтись без формальностей, Джим, – вмешалась Элиз. – Это – Рени, а это – Джим, непослушный сын моей лучшей подруги.

– Вы хорошо выглядите, Рени.

– Спасибо. Очень мило, что вы заехали.

– Не стоит меня благодарить. Я навещаю красивых женщин при первой же возможности, спросите у Элиз. – Он ухмыльнулся и сел в кресло напротив.

Элиз засмеялась, а Рени успокоилась, узнав, что он друг семьи.

– Может быть, выпьешь чашечку кофе? Для напитков покрепче немного рановато, как ты считаешь? – сказала Элиз.

– Вы правы. У меня сегодня много дел. Мы отплываем в Мемфис вечером, в моем распоряжении всего несколько минут.

– Как прошел день рождения отца? Марта рассказывала, будто вы подарили что-то необычное.

– Все прошло великолепно. Мы с Маршаллом подарили ему жеребца. Мне кажется, он не ожидал. Мы устроили ему настоящий праздник.

– Наконец-то вам удалось удивить его, а это не так просто. Впрочем, как и его сыновей… – Элиз засмеялась.

– Ты будешь кофе, Рени?

– Да, пожалуйста.

Элиз пошла готовить кофе, а Джим обратил свой взор к Рени.

– Я рад, что мой брат оказался рядом и предотвратил худшее.

– Это было ужасно, – ответила она, глядя ему в глаза. – Все произошло так неожиданно. Я поскользнулась и упала, не в силах устоять. Хорошо, что ваш брат оказался поблизости. Вы знаете, он прислал мне мою шляпку. Именно за ней я и бежала.

– Он рассказывал мне, – улыбнулся Джим.

– Конечно, ее трудно привести в порядок, но по крайней мере она будет напоминать мне, что надо быть осторожней на булыжной мостовой.

– Ну вот и чудесно! Вы так очаровательны, что вам не стоит попадать в подобные ситуации.

Рени покраснела, а Джим изучающе разглядывал ее лицо. Ни бледность, ни даже темные круги под глазами не могли затмить его очарования. Свободное черное платье нисколько ей не шло, но, как истинный джентльмен, он этого не заметил. Когда же придет время и она снимет траур, все поймут, как она прекрасна. Он твердо решил, что сам представит ее светскому обществу. Сент-Луиса.

– Вы всегда путешествуете пароходом? – спросила Рени, заметив, как он серьезен, но не догадываясь о причине.

– Я же капитан и совладелец, это моя обязанность. У моих матросов тяжелая работа, а я слежу, чтобы все шло как положено. – Он усмехнулся – ведь его работа была куда более сложной и значимой.

– И давно вы в должности капитана?

– Более четырех лет. Ничего другого мне и делать не хотелось. Вы спросите почему?

– Наверное, тому есть причина. Я всегда представляла капитана корабля этаким здоровенным стариком с бакенбардами и трубкой. – Рени засмеялась.

– Вам не терпится раньше времени состарить меня? Должен признаться, я самый молодой капитан в пароходстве. Мне всего двадцать шесть лет, но я заслужил это звание, и далось мне оно очень нелегко. Еще ребенком я твердо знал, что буду моряком.

– А вот и мы, – сказала Элиз.

Она появилась вместе с Силией. У них в руках были подносы с серебряным кофейным сервизом и круассанами.

– Вы тут не скучали?

– Я рассказывал Рени, как стал капитаном.

– Надеюсь, ты не очень утомил ее, Джим, – иронично промолвила Элиз.

– Наоборот, тетя Элиз, это очень интересно. Мне всегда нравилось смотреть на пароходы и мечтать о далеких морях и странах, где они побывали. Весьма заманчиво… Но здесь не только романтика. Мало кто представляет, как это непривлекательно выглядит, когда пароход плывет с неким внушительным грузом, например, с домашним скотом. Это сопровождается таким запахом… – Он замолчал, но по выражению его лица стало все понятно без слов.

Элиз протянула ему чашечку кофе.

– Могу себе представить! Полагаю, нам тогда повезло, – развеселилась Рени.

– Слава Богу, тогда все обошлось без приключений, не считая вашего падения. К тому же это было прибыльное плавание.

– Наверняка Джордж доволен, – добавила Элиз, присаживаясь рядом с племянницей.

– Вполне. В нашем владении четыре парохода. Отец много потрудился и теперь может спокойно отдыхать на природе. Маршалл берет дела под свой контроль, пока я в плавании, а по возвращении я сменяю его. Конечно, «Элизабет Энн» – наша гордость. Ей уже более четырех лет, и, смею заверить, это самая прекрасная «леди» на Миссисипи.

– Она очень элегантна и производит неизгладимое впечатление.

– Спасибо, – сказал Джим. – Может, когда-нибудь вы снова поплывете на этом пароходе. Почту за честь принять вас. – Он пристально посмотрел на Рени, а она отвернулась, не выдержав его взгляда.

– Милые леди, боюсь, я должен идти, у нас строгое расписание. Спасибо вам, Элиз, за гостеприимство.

Элиз встала вместе с Джимом, а он, прежде чем уйти, обернулся к Рени.

– Надеюсь, с вами ничего не случится в мое отсутствие. Могу ли я взять на себя смелость снова навестить вас? – Он обращался к ним обеим, но смотрел только на Рени.

– Прекрасно, – ответила Элиз, – мы будем ждать.

– Да, это было бы очень мило, – согласилась Рени, едва сдерживая радость.

– А как насчет выставки в городе?

– А как вы на это смотрите? – спросила Рени у Элиз.

– Если вечером, то положительно. Мы с нетерпением будем ждать твоего приезда, Джим. Спасибо.

Она проводила его и вернулась к Рени.

– Какой приятный молодой человек!

– Да. Вы так хорошо его знаете. Наверное, часто бываете у них?

– Очень жаль, что Марта живет далеко за городом. Когда она приезжает сюда, мы вместе обедаем, а я каждый год навещаю их. Мы очень близки. Молоденькими девушками вместе учились и с тех пор никогда не расстаемся.

– Как это здорово! А вот у меня нет близких друзей. Мы жили одни в Лемане, к тому же папа хотел, чтобы я получила домашнее образование.

– Уверена, что с отцом у тебя были самые нежные отношения.

– Да, мы были очень близки.

При мысли об отце Рени с трудом сдержала слезы. Заметив это, Элиз обняла ее и долго не отпускала.

– Мне очень жаль, детка. Если б я только могла оградить тебя от всех несчастий.

– Спасибо, – тихо произнесла Рени. – Мне уже гораздо легче, хотя бы потому, что вы рядом. Я не такая слабая, как может показаться на первый взгляд. Иногда мне бывает невмоготу держать себя в руках, но я справлюсь с этим. Долгое время мне это удавалось, пока до меня не дошел весь ужас случившегося.

Элиз нежно поглаживала Рени, и та немного успокоилась, даже попыталась улыбнуться.

– Ничего, мне уже лучше.

– Время лечит раны, боль утихнет, поверь мне. А пока помни, что я рядом и всегда приду тебе на помощь, только позови.