Текст книги "Запретная страсть"

– Не возражаю, – ответила она, и они направились к центру зала. – Как твоя рука? – спросила Бетси, когда они закружились среди танцующих.

– Еще с трудом сгибается, но уже гораздо лучше. Врач говорит, что через неделю или две все придет в норму. Бетси удовлетворенно кивнула и обвела глазами зал.

– Тебе скучно? – осведомилась она.

– Разве заметно?

– Только для меня.

Он улыбнулся:

– Такие вечеринки кажутся мне пустой тратой времени.

– Ты наверняка почувствуешь себя по-другому, когда приедет Эллин. А пока тобой очень интересуются честолюбивые мамаши и их дочери, рвущиеся замуж. Правда, кто знает, какие новые деловые контакты ты мог бы приобрести при этом.

– Я очень скучаю по Эллин, Бетси, – тихо сказал Прайс, застигнув ее врасплох своим признанием.

– Прайс, ты не упоминал о ней последние недели. Почему не рассказал мне раньше о своих чувствах?

– Я каждый день ждал от нее известий, но она не написала мне ни одного письма.

Бетси взглянула на Прайса и впервые заметила печаль в его глазах. Она знала, чего стоило ему сделать такое признание.

– Ты хочешь поехать и забрать ее?

– Не знаю. Наши отношения были довольно сложными, когда я уехал.

– О нет! – прошептала Бетси, внезапно решив сменить разговор и поговорить с ним об Эллин позже наедине.

– В чем дело?

– Догадайся, кто только что появился здесь?

– Не представляю.

– Алекс и Мэри Энн, и они уже заметили тебя.

Прайс усмехнулся:

– Похоже, ты склонила партнера по танцам провести с тобой весь оставшийся вечер.

Бетси засмеялась, радуясь, что отвлекла его от мыслей об Эллин. Но в глубине души она злилась на эту неизвестную женщину, заставлявшую страдать ее друга. Прошло уже два месяца, а от нее не было ни единой весточки. Бетси знала, что Прайс регулярно писал ей, и Куп говорил, что он посылал ей деньги на дорогу до Олтона, а она ни разу даже не поблагодарила его. Бетси не могла видеть Прайса таким угнетенным.

– Как дела с твоим домом?

– Неплохо. Мне удалось выкупить многие вещи из тех, что были проданы, и сейчас в доме работают маляры.

– Значит, дела идут?

– Через пару недель все будет готово. Может быть, после этого я возьму отпуск на неделю и съезжу в Мемфис.

– Хорошая мысль. Так или иначе, ты должен узнать, что там происходит.

Вальс кончился, и Прайс отвел Бетси к Купу, сидящему у стены.

– Ну, ты движешься гораздо легче, чем я, – сказал тот.

Прайс улыбнулся другу.

– Сейчас тебя не трудно обставить.

– Это точно! – Куп засмеялся, затем прошептал: – Смотри.

– В чем дело?

– Привет, Бетси, Куп и Прайс. Рада вас видеть, – произнесла Мэри Энн, приближаясь к ним вместе с Алексом.

– Добрый вечер, Мэри Энн, Алекс, – ответил Куп, вставая и пожимая руку Алексу.

– Привет, – сказал Прайс безразличным тоном и бросил взгляд на Мэри Энн, отметив каждую деталь ее внешнего вида.

Стараясь уловить настроение Прайса, Мэри Энн мягко улыбнулась ему. Алекс ничего не заметил и обнял ее за талию. Довольная, она нежно взглянула на него.

– Потанцуешь со мной, Алекс?

– Конечно, дорогая. – И он повел ее в центр зала, когда заиграли кадриль.

Прайс наблюдал за ними, пока они не присоединились к другим танцорам, и прошептал Бетси и Купу:

– Они прекрасно подходят друг другу!

Куп засмеялся.

– Ты прав!

Бетси ткнула его локтем в бок.

– Ведите себя прилично! – улыбаясь, пригрозила она.

Они подошли к столу с напитками и с наслаждением выпили по стаканчику пунша со льдом.

– Пожалуй, я пойду спать, – сказал Прайс, когда закончилась кадриль.

– Хорошо, увидимся завтра утром в офисе.

Прайс чмокнул Бетси в щеку.

– Спасибо за танец, красавица.

– Хорошо, что я замужем, иначе ты не отделался бы от меня так просто! – сказала она шутя.

– Я потому одинок до сих пор, Бетси, что никто не может сравниться с тобой. – Он подмигнул друзьям и вышел.

Прайс извинился перед деловыми партнерами и, двинувшись по коридору, вдруг услышал, как кто-то окликнул его. Обернувшись, он увидел приближающуюся Мэри Энн.

– Уходишь так рано?

– У меня был трудный день.

– Может быть, потанцуешь со мной хотя бы один танец, прежде чем уйти?

– Но я…

– Пожалуйста. – Она кокетливо надула губки. – Мы ведь с тобой не чужие, ты знаешь.

Оказавшись в неловком положении, Прайс вынужден был согласиться.

– Изволь, – сказал он.

Мэри Энн, торжествуя, взяла его под руку, и они вернулись в зал. Оркестр начал играть вальс, и Мэри Энн была вне себя от радости, когда Прайс обнял ее. Плавно скользя по залу, она восхищалась, как слаженно они движутся в такт музыке.

– У нас всегда хорошо получалось, – сказала она.

– Ты превосходная партнерша, – ответил он уклончиво.

– Мы не только хорошо танцевали с тобой, – добавила она с намеком.

Прайс пристально посмотрел на нее и заметил возбуждение в ее глазах. Мэри Энн была красивой женщиной, и когда-то он любил ее, пока не уличил в неверности. И сейчас он не сомневался, что она отдастся ему, стоит только захотеть. Но он не желал опять связываться с ней. Он ждал Эллин. Она была единственной желанной женщиной.

– В самом деле? – произнес он, вопросительно изогнув бровь.

Покраснев, Мэри Энн возбужденно сказана:

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.

– Конечно, – ответил он серьезным тоном. – И я также знаю, что твой жених стоит сейчас у двери и внимательно наблюдает за нами. Когда состоится ваша свадьба?

– Мы еще не определили дату, и я не стану назначать ее, если ты не захочешь, – решительно сказала она.

– При чем здесь я? – удивился он, притворившись наивным.

Мэри Энн чувственно провела рукой по его спине и шее, а затем прижалась к нему.

– Все зависит от тебя, – прошептала она.

Восхищаясь, как чудесно сидит костюм на его стройной фигуре, Мэри Энн ощутила жаркую волну сладострастного желания. Ее неудержимо влекло к нему, она ужасно хотела его, и эта близость действовала на нее чрезвычайно возбуждающе.

– Мы снова могли бы стать хорошими друзьями.

В ее голосе звучала неприкрытая страсть, и Прайс почувствовал отвращение.

– Я согласился потанцевать с тобой, но при этом не хочу быть объектом обольщения, – сухо сказал он. Она удивленно раскрыла рот, а он заметил: – Музыка уже кончилась. Благодарю за танец.

Прайс слегка поклонился и оставил Мэри Энн посреди зала.

На этот раз он беспрепятственно вышел наружу и, сев в экипаж, направился домой. Спустя некоторое время, войдя в дом, Прайс почувствовал себя несчастным без Эллин. Весь вечер на балу к нему подходили разные женщины, стремясь вызвать его интерес. Он подумал, что, пожалуй, был слишком груб с Мэри Энн, но ему за этот вечер уже изрядно надоели слишком агрессивные дамы, ищущие себе пару, и она стала последней каплей, переполнившей чашу его терпения.

Прайс медленно шел по темному пустынному холлу, и его охватывала невероятная тоска. Он так устал от одиночества и страстно жаждал Эллин – ее тепла, ее любви. Прайс зажег лампу в кабинете, подошел к шкафчику с напитками и налил себе большую порцию виски. Он осушил стакан, даже не почувствовав вкуса, и снова наполнил его. Взяв с собой бутылку, он сел на диван, откинулся на спинку и закрыл глаза, ожидая, когда подействует спиртное. На мгновение он забыл об одиночестве, поглощенный мыслями об Эллин, и почувствовал, что не может больше ждать. Если от нее не будет никаких известий к тому времени, когда закончится ремонт дома, он поедет за ней и привезет ее сюда.

Довольный принятым решением и тем, что ждать осталось недолго, Прайс допил виски и пошел наверх, в спальню.

Эллин задремала перед самым рассветом, и ей удалось немного поспать, пока утренние звуки в доме не разбудили ее. Она лежала не шевелясь, все еще измученная после беспокойной ночи. Снаружи через окно до нее донеслись голоса, и она услышала, как Фрэнклин привел Роду лошадь, а тот сообщил, что едет осмотреть свою плантацию и будет отсутствовать почти весь день.

Поняв, что уже пора вставать, Эллин с трудом поднялась с постели. Испытывая необычную слабость и головокружение, она сделала всего несколько шагов, как ее начало тошнить. Дарнслл услышала странный шум, проходя мимо комнаты Эллин, и, немного поколебавшись, вошла без приглашения.

– Позвольте помочь вам, мисс Эллин, – предложила Дарнелл, подставляя ей ночной горшок и прикладывая ко лбу полотенце, смоченное холодной водой из умывальника.

Эллин было так плохо, что она не могла говорить.

– Давно это началось? – спросила Дарнелл, заранее зная ответ.

– Уже больше недели, – с трудом произнесла Эллин, когда желудок немного успокоился.

– Вы знаете причину? – не унималась Дарнелл.

Эллин молча кивнула и вернулась к постели.

– Знаю, знаю.

Дарнелл смотрела на нее, сидящую с несчастным видом на постели.

– Не волнуйтесь, я помогу вам.

– В чем ты хочешь помочь ей? – прервала ее Констанс, входя в спальню. Быстро оглядев комнату, она сморщила нос от неприятного запаха. – Могу я спросить, что здесь происходит?

Эллин и Дарнелл были обескуражены внезапным появлением Констанс и обе молча смотрели на нее в замешательстве.

– Эллин, не может быть… О мой Бог! Ты беременна! – изумленно воскликнула Констанс, поняв, в чем дело.

Потрясенная до глубины души, она вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь.

Дарнелл посмотрела на бледную, дрожащую Эллин.

– Вы ложитесь, а я приберу тут, а затем принесу чашечку горячего сладкого чая.

– Благодарю, – тихо сказала Эллин и прилегла на подушки, слишком слабая, чтобы двигаться.

Констанс устремилась вниз по лестнице, охваченная ужасом. Мало того, что Эллин занималась любовью с янки, она еще и забеременела от него. Констанс была вне себя от ярости.

– Фрэнклин, где мистер Кларк?

– Он уехал на весь день, миссис Констанс.

– Он не сказал куда?

– Осмотреть свое имение, мэм.

– Благодарю. Седлай лошадь и приведи ее сюда.

Фрэнклин очень удивился, но не посмел ослушаться.

– Хорошо, мэм. Сию минуту.

Он привел лошадь к дому и помог Констанс сесть на нее, Затем долго наблюдал со ступенек галереи, как Констанс удалялась верхом на лошади, отправившись на поиски Рода.

К тому времени когда Дарнелл вернулась с горячим чаем. Эллин уже спала с опухшими от слез глазами. Дарнелл испытывала искушение оставить у Эллин сохранившуюся част! письма Прайса, но опасалась, что кто-нибудь другой обнаружит его. Бережно положив обгоревший листок бумаги назад в карман, Дарнелл с волнением ждала пробуждения Эллин, чтобы рассказать все, что ей стало известно.

Констанс неистово хлестала лошадь, несясь галопом к плантации Кларков. Наконец, приблизившись к развалинам дома, Констанс придержала старое животное, перейдя на шаг.

Она решила покончить с прежним образом жизни и теперь не станет разыгрывать роль безутешной вдовы. Констанс знала, чего хочет и как добиться своего. Она устала ждать и больше не будет откладывать реализацию своих планов!

Свернув на главную дорожку, она заметила лошадь Рода, расседланную и привязанную около развалин. Подъехав туда, Констанс спешилась. Привязав свою лошадь по соседству, она пошла искать Рода.

Он провел почти все утро, расчищая фамильное кладбизе. С сегодняшнего дня он решил начать новую жизнь и в первую очередь почтить память родителей. Хотя Род скучал без них, он был рад, что они не дожили до этих дней и не могли видеть крушения их мира. Он не сомневался, что старые добрые времена безвозвратно ушли.

Поражение в войне нанесло ему тяжелый моральный удар, Род не мог существенно повлиять на ход событий, но тем не менее чувствовал личную ответственность за роковой исход. И сейчас его ожидали не менее серьезные испытания. Он должен восстановить Кларк-Лендинг. Если он и здесь потерпит неудачу, грош цена ему как мужчине. Сейчас все зависело только от него.

Род работал уже несколько часов и давно снял рубашку. Его загорелая спина и грудь блестели от пота в лучах яркого полуденного солнца. Вытерев лоб тыльной стороной ладони, он с гордостью осматривал приведенные в порядок могилы. Это была не самая сложная, но очень важная для него работа, и Род испытывал чувство глубокого удовлетворения, завершив ее. Он знал, что остальные дела будут не такими легкими, но это маленькое достижение подбадривало его.

Род подошел к походному одеялу, разложенному в саду под деревом, взял флягу и сделал большой глоток холодной воды. Утолив жажду, он вылил остатки на шею и вздрогнул, ощутив прохладу на теле. Род был очень чувствителен, однако не думал, что вчерашние недвусмысленные намеки Констанс будут преследовать его все утро. Если бы он не готовился к тяжелой работе утром, то, вероятно, потерял бы контроль над собой. Довольный тем, что дела отвлекли его, Род повернулся и увидел Констанс, пристально наблюдающую за ним.

Она заметила его, когда он отошел от могил к одеялу. Глядя на его обнаженный торс, Констанс ощутила жар в крови и стояла, завороженная чувственной красотой мужского тела. Род обладал сильными мускулами, окрепшими за годы войны, широкими загорелыми плечами, тонкой талией и стройными ногами. Констанс убедилась, что Род выглядел даже более привлекательным, чем она представляла его в своих фантазиях, и с трудом сдержалась, чтобы не броситься в его объятия.

Как бы по ее повелению он повернулся, и их глаза встретились. Приподняв юбки, она двинулась к нему через высокую сорную траву и кусты, сохраняя по возможности грациозность.

– Что-нибудь случилось, Констанс? – спросил он с тревогой в голосе.

– Нет. Просто мне необходимо было уехать. – Она подошла к нему и остановилась около одеяла.

Констанс чувствовала жар, исходящий от тела Рода, и ею овладело неудержимое желание обвить руками его мускулистый торс.

Род тоже жаждал заключить ее в объятия. Он вспомнил о многообещающем соблазнительном поведении Констанс вчера вечером и ощутил тяжесть в паху. Стараясь скрыть вопиющее доказательство своего желания, Род отвернулся и поднял флягу. Сейчас не время и не место проявлять свои чувства, так как Констанс почтенная дама, заслуживающая уважения. Он взял себя в руки и снова повернулся к ней.

– Рад, что ты приехала, – обронил он небрежно, стараясь скрыть смущение за слегка развязной манерой. – Я как раз собирался сделать перерыв.

– Ты работал на кладбище?

– Все утро. Я решил начать с него.

– Понимаю, – сказала Констанс вежливо, хотя мысль о том, что он занимался недостойной его положения работой, слегка покоробила ее.

Род уловил скрытое недовольство и улыбнулся.

– Ты меня осуждаешь?

– Я…

– Не лукавь, Констанс, – сказал он, слегка возмущенный. – Я, как и ты, был воспитан не для такого существования.

Констанс удивилась, как легко он читал ее мысли.

– Давай не будем притворяться друг перед другом. С прежней жизнью покончено навсегда, – продолжил Род.

– Я боюсь признаться в этом самой себе, хотя знаю, что это так и невозможно что-либо изменить! – Она обвела рукой заросшие бурьяном поля. – Раньше жизнь имела какой-то смысл и все было упорядочено.

– Надо трудиться, если мы хотим возродить наше благосостояние, – проговорил он серьезно. Затем после длительной паузы добавил: – Ты будешь работать со мной?

Констанс, взглянув на осыпающийся фундамент дома, быстро повернулась к Роду. Взгляды их встретились: она смотрела вопросительно, он – с явным, вызовом. Род знал, что она не откажется, если он не обманывался на ее счет.

– А как же Эллин? – Констанс затронула больной вопрос.

– С ней все кончено, – сказал он откровенно. – И навсегда.

– Почему? – не унималась Констанс.

Род нахмурился.

– Потому что рядом с тобой она не выдерживает никакого сравнения.

Констанс удовлетворенно вздохнула. Он оценил ее как женщину! Она затрепетала от возбуждения и, пренебрегая осторожностью, коснулась его горячей груди. От этого прикосновения по всему телу Констанс пробежала дрожь не-удержимого желания, и глаза ее потемнели. Она уже давно безумно хотела его со всей страстью опытной, пылкой женщины. Ее тело жаждало ласк. Констанс не терпелось как можно скорее ощутить этого мужчину в себе. Она представила, как Род занимается с ней любовью, и колени ее подогнулись.

– Род… – прошептала она и прижалась к нему. – Пожалуйста… Я хочу тебя.

Эти слова освободили Рода от необходимости сдерживаться, и он неистово обнял ее. Потом со стоном прижался губами к ее губам, охотно раскрывшимися для жгучего поцелуя, и их языки встретились в страстном танце.

Констанс изогнулась, прижимаясь к Роду всем телом в лихорадочном возбуждении. Наконец-то он принадлежит ей! Она направила его руку к пуговкам своего корсажа.

– Констанс! – задыхаясь, произнес Род, оторвавшись от ее губ.

Расстегнув пуговицы, он наклонился и приник губами к ложбинке между ее грудями, соски которых напряглись от желания. Чувствуя его жаркое дыхание, она спустила пониже рубашку. Затем прижала к себе его голову, в то время как он поочередно сосал ее соски, глубоко втягивая их в рот.

Желая целиком овладеть этой женщиной и не в силах больше ждать, Род разомкнул объятия, быстро расправил одеяло и уложил на него Констанс. Она уже ни о чем не могла думать, полностью отдавшись чувствам. Стремясь помочь Роду, она привстала, скинула с себя платье и нижнюю рубашку и снова легла перед ним.

– Ты очень красивая. Я не думал, что у тебя такое безупречное тело, – сказал Род, снимая оставшуюся одежду и присоединяясь к ней.

– Ты тоже очень красив, – промолвила она, смело лаская его восставшую плоть, тогда как он стоял на коленях над ней. – Иди ко мне, Род… Пожалуйста.

Раздвинув ей ноги, Род устроился между ними, приподнял ее бедра и глубоко погрузился в расселину пышного женского тела. Он замер, желая насладиться этим чувственным моментом, но Констанс уже не могла сдержать себя. Обхватив ногами его талию, она начала неистово извиваться под ним, все сильнее возбуждая его и доводя до вершин страсти. Вжимаясь друг в друга, они одновременно достигли желанной разрядки.

Крепко обнявшись среди ярких душистых цветов, скрывавших развалины дома и все то, что олицетворяло прежнюю жизнь, Констанс и Род лежали, всецело поглощенные друг другом. Они отдыхали, чувствуя, что возникшая между ними связь поможет им преодолеть трудности и наладить новую жизнь. Они сошлись по взаимному желанию и должны остаться вместе, чтобы поддерживать друг друга.

Род приподнялся, восхищенно разглядывая в солнечном свете пышную красоту обнаженной фигуры Констанс. Она была стройной, с великолепной полной грудью и округлыми, все еще упругими ягодицами. Теперь ему казалось смешным его беспокойство относительно ее возраста. Они прекрасно подходили друг другу.

Легкий ветерок овевал их разгоряченные тела. Констанс взглянула на Рода и заволновалась, увидев хмурое выражение его красивого лица. Она подумала, не сожалел ли он о том, что произошло между ними. Ее планы предусматривали брак с ним, и она надеялась, что безудержная страсть, овладевшая ею, не оттолкнет его. Констанс не знала, что ее не стесненные условностями любовные ласки приковали его к ней надежнее любых цепей.

Боясь потерять Рода, она неуверенно провела рукой по его груди, затем спустилась ниже и задержала ее на талии. Когда он повернулся к ней, она томно улыбнулась ему.

– Как хорошо нам вместе, – сказала она обольстительно и продвинула руку пониже.

Род улыбнулся ей в ответ, снова возбудившись от ее прикосновения.

– Очень хорошо.

Он притянул ее к себе и страстно поцеловал. Констанс продолжала ласкать его, и Род опять ощутил потребность овладеть ею. Он приподнял ее ноги и легко вошел в нее.

Констанс задрожала от восторга.

– О, Род, мне так приятно! Я давно мечтала о тебе, однако боялась…

– Чего боялась? – спросил он, прервав ласки.

– Что ты не захочешь меня, – призналась она, сгорая от неистового желания снова слиться с ним.

– Как можно не захотеть женщину, которая сводит меня с ума? – прошептал он, целуя ее шею и плечи.

Констанс затрепетала, когда он поднес ее полную грудь к своим губам. Род лизал и покусывал возбужденный розовый сосок, прежде чем начать сосать его. Констанс ощутила пульсацию между ногами и всем телом подалась навстречу его вздыбленному естеству, стремясь ощутить его в себе.

– Подожди, – сказал он, придерживая ее бедра. – Я хочу еще поласкать тебя.

Она прекратила свои яростные движения и лежала не шевелясь, в то время как он начал играть с другой грудью, поглаживая и целуя шелковистый ободок соска, пока Констанс не закричала от восторга.

Быстрым сильным движением Род привлек ее к себе, и они слились, раскачиваясь в извечном ритме желания. Его губы прильнули к ее губам, и любовники продолжали двигаться, поглощенные страстью.

Род вновь вознес Констанс к вершинам блаженства, и она почувствовала, как по телу разлились волны наслаждения. Насытившись любовью, они лежали рядышком на одеяле и отдыхали.

– Ты просто чудо, – прошептал он, тяжело дыша от усталости. – Нам будет хорошо вместе.

– О да.

– Мы поженимся вскоре.

– Да.

Род придвинулся к ней и нежно поцеловал в губы.

– Вместе мы сможем восстановить Кларк-Лендинг.

– Конечно, – согласилась она уверенно. – Хотя сделать это будет нелегко.

Теперь, когда ее долго подавляемые сексуальные желания были наконец полностью удовлетворены, Констанс испытывала небывалое умиротворение. Она склонилась над Родом и благодарно поцеловала его.

– Я хочу быть с тобой до конца жизни, – прошептала она. – С тобой я снова чувствую себя юной девушкой.

– Ты тоже нужна мне, Констанс. Помоги мне вновь обрести уверенность и достоинство и стать мужчиной, каким я был когда-то.

Зная, что теперь их связывает не только любовь, но и взаимная потребность друг в друге, Констанс и Род крепко обнялись, уверенные, что преуспеют в своем стремлении восстановить Кларк-Лендинг.

Эллин только что проснулась и стояла у окна спальни, когда на дорожке, ведущей к дому, появились мать и Род верхом на лошадях. Можно было сразу сказать, что их отношения как-то изменились. Казалось, между ними возникла близость, которой раньше не было. Отойдя от окна, чтобы Констанс не заметила ее, Эллин села на край постели, удрученно опустив плечи.

Ночью она надеялась, что к утру станет ясно, что делать дальше, но сейчас положение казалось еще более неопределенным. Эллин окончательно пала духом, осознав, что сама загнала себя в ловушку. Дед ничем не мог помочь ей сейчас. Надо самой решать свою проблему. Она беременна от человека, который, по-видимому, бросил ее. Прайс обещал написать ей и даже прислать деньги на дорогу, но от него не было никаких известий. Возможно, решила Эллин, вернувшись домой, он забыл о ней. Ей следовало быть более осмотрительной. Впрочем, какой смысл теперь рассуждать об этом!

Эллин понимала, что не сможет долго скрывать беременность, и собралась обо всем рассказать деду, пока Констанс не опередила ее. Вероятно, она уже сообщила Роду.

Устало поднявшись на ноги, Эллин пошла вниз поискать Лоренса.

Лоренс сидел в гостиной, где она и обнаружила его.

– Эллин, дорогая, как ты себя чувствуешь? Ты неважно выглядишь, – заметил он, когда она подошла к нему.

– Поэтому я и пришла к тебе. Мне надо поговорить с тобой.

– Конечно, садись. Я весь внимание.

– Дедушка, я…

Но прежде чем она успела договорить, входная дверь резко распахнулась и в дом в сопровождении Рода вошла Констанс, весело напевая что-то.

– Лоренс? – позвала она. – А… и ты здесь, Эллин!

– Мама, я…

– Потаскуха! Ты еще не рассказала деду о своем «интересном положении»? – прервала ее Констанс. – И что ты теперь собираешься делать? Выйти замуж за Рода и сказать потом, что это его ребенок?

– Констанс! О чем ты говоришь? – возмутился Лоренс.

– Скажи, Эллин. Подтверди то, что я узнала сегодня, – заносчиво сказала Констанс.

Эллин покраснела и заикаясь произнесла:

– Дедушка, я… м-м…

– Она беременна, Лоренс, от янки, – закончила за нее Констанс.

Лоренс побледнел, а Род застыл на месте.

– Это правда, Эллин? – чуть слышно произнес Лоренс.

– Ты беременна? И это после помолвки со мной? Да ты просто шлюха! – Род покраснел от гнева и приблизился к ней.

Испугавшись, Эллин отступила назад, но Род продолжал преследовать ее. Схватив Эллин за руки, он рывком притянул ее к себе.

– Это правда? – Он весь кипел от ярости.

– Да…

Род изо всей силы отвесил ей пощечину. Голова ее от удара откинулась, а из разбитой губы потекла кровь. Эллин попыталась освободиться, но он крепко держал ее за руки.

– Ты была объявлена моей невестой и в то же время спала с другим! Мне следовало бы убить тебя. – Тон его был суровым и угрожающим, а пальцы продолжали сжимать ее нежные руки.

Констанс торжествовала победу, наблюдая за этой сценой, однако Лоренс был не на шутку встревожен.

– Достаточно, Род, – сказал он, но тот проигнорировал его. – Отпусти ее! – приказал Лоренс.

Род увидел надвигающегося на него Лоренса и с силой оттолкнул от себя Эллин, отчего она, потеряв равновесие, упала на маленький столик.

– Эллин, иди в свою комнату. Я скоро поднимусь к тебе, – распорядился Лоренс, и она, поднявшись и ничего не видя перед собой от ужаса, спотыкаясь вышла из комнаты. – Я хочу, чтобы вы оба оставили ее в покое. И учти, Род, я потребую от тебя сатисфакции, если ты еще хоть раз прикоснешься к ней. Она моя внучка и потому заслуживает уважения.

Род не мог скрыть своего отвращения.

– Она шлюха!

Лоренс гневно взглянул на него и вышел из комнаты, чтобы поговорить с Эллин.

Тихий стук в дверь заставил ее вздрогнуть, и она замерла, прижимая влажное полотенце к распухшим губам, когда дверь открылась.

– Эллин, дорогая, почему ты не рассказала мне обо всем раньше? – спросил Лоренс, закрывая за собой дверь. Он постоял немного, ничего не говоря, а затем с озабоченным выражением лица протянул к ней руки.

Эллин, поколебавшись лишь мгновение, рыдая бросилась к нему.

– О, дедушка! Я хотела рассказать, но побоялась!

Он ласково обнимал ее, похлопывая по спине, пока не стихли рыдания.

– Что мне делать, дедушка? – спросила она. – Я знаю, что это нехорошо, но я очень люблю его.

– И он тоже любит тебя, – сказал Лоренс.

– Однако я не получила от него ни одного письма за прошедшие недели. Если бы он любил, то не бросил бы меня.

– Не беспокойся. Мы все уладим.

– Каким образом?

– Почему бы тебе не поехать к нему в Олтон?

– О нет! Я не поеду! Если он не хочет быть со мной, я не собираюсь заставлять его жениться на мне только потому, что беременна! – заявила Эллин, не желая ставить Прайса в неудобное положение.

– Эллин, я знаю, что этот человек очень любит тебя и заслуживает того, чтобы знать о своем ребенке.

– Откуда тебе это известно? – осведомилась Эллин с подозрением.

Лоренс откашлялся, смущенный тем, что проговорился.

– Я был не совсем честен с тобой в последнее время, Эллин.

– Что ты имеешь в виду? – Она была в полном замешательстве.

– Откровенно говоря, твоя мать и я думали, что будет лучше, если мы оградим тебя от Ричардсона. Поэтому мы решили изымать вашу корреспонденцию.

Эллин смотрела на деда глазами, полными боли.

– Значит, Прайс писал мне, а вы забирали его письма?

Лоренс кивнул, сгорая от стыда.

– Я думал, мы поступаем правильно. Я думал…

– И он тоже не получал моих писем?

– Нет.

Эллин опустилась на постель, устало потирая лоб.

– Как ты мог?

Лоренс не знал, что ответить.

– Прости меня, Эллин.

Эллин молчала, сидя с грустным выражением лица. Едва она начала говорить, как снова раздался стук в дверь и в комнату вошла Дарнелл.

– Я слышала, что произошло, и подумала, вы должны знать это. – Она протянула Эллин обгоревший листок бумаги. – Миссис Констанс хотела сжечь его, но я вовремя вытащила.

– О, Дарнелл! – Эллин обняла ее. – Спасибо, спасибо!

Она развернула опаленный листок и стала читать.

– Эллин, я приду попозже, – сказал Лоренс и вместе с Дарнелл вышел из комнаты.

Руки Эллин дрожали, а глаза жадно скользили по обгоревшим строчкам.

10 июня 1865 года… обеспокоен тем, что ты… пишешь. Пожалуйста, сообщи… нуждаешься… занят ремонтом и… в офисе. Скоро завершу… Хочу все это… тебе… на балах… скука… тебя. Едва могу дождаться… ты… снова окажешься в моих объятиях… скорее.

С любовью, Прайс

По щекам Эллин текли непрошеные слезы, и она едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Он все еще любит ее! Достаточно было прочитать половину письма, чтобы понять это! Смеясь и плача, она прижала письмо к груди. Затем Эллин вышла из комнаты, чтобы найти деда, и остановилась, услышав, как он спорит внизу с матерью.

– Меня не волнует то, что ты говоришь, Лоренс. Я хочу, чтобы она сегодня же убралась со своим ублюдком из этого дома. Какой пример, по-твоему, она показывает Шарлотте? Мне безразлично, куда ты отправишь ее, но только подальше от меня!

– С удовольствием. Молодой чувствительной девушке не место рядом с тобой, – согласился Лоренс.

– Ты слишком мягко характеризуешь ее, – сказал Род, неумолимым тоном. – Не забывай, что она спала с другим мужчиной, будучи помолвлена со мной.

Лоренс наградил его суровым взглядом.

– А ты хранил ей верность в течение последних четырех лет?

Род покраснел.

– Моя нравственность не является предметом обсуждения.

– И слава Богу! А теперь, если позволите, мне надо уладить кое-какие дела. – Лоренс повернулся и вышел из комнаты.

Он застал Эллин в холле на втором этаже.

– Ты все слышала?

Она молча кивнула.

– Я позову Дарнелл, и мы начнем упаковывать твои вещи. Я не хочу, чтобы ты снова подвергалась оскорблениям! Если мы выедем через час, думаю, мы сможем взять билет на пароход, отправляющийся на север сегодня днем. – Он немного помолчал, размышляя. – Будет лучше, если Дарнелл поедет с тобой. Как только ты устроишься, она вернется домой.

– О, дедушка! – Эллин обняла его и опять заплакала.

– Постой, юная леди! Ты плачешь, оттого что расстроена или оттого что рада?

– И то и другое. – Она шмыгнула носом, а он ласково улыбнулся ей.

– Ну, иди собирать вещи и готовиться к отъезду. Чем скорее ты уедешь, тем спокойнее будет у меня на душе.

– Хорошо. – Эллин улыбнулась сквозь слезы и пошла в свою комнату.