Текст книги "Повести каменных горожан. Очерки о декоративной скульптуре Санкт-Петербурга"

Гера (греч. Hera) – главная (седьмая по счету), жена Зевса, родившая ему, как мы уже знаем, Гебу, Илифию и Ареса. Соответственно, в римской мифологии она – Юнона, родившая Марса. Стало быть, другим детям Зевса она – мачеха. Древние греки были великими наблюдателями человеческих характеров. Они точно подмечали мельчайшие черты психологии людей и тут же приписывали их богам. Потому на Олимпе взаимоотношения между богами оказались точно такими же, как между людьми на земле, практически во все времена, например в коммунальной квартире.

Гера, как положено жене стареющего всемогущего мужа, страшно ревнива, подозрительна, мстительна, злопамятна, но падка на лесть и т. п. – настоящая мачеха! Правда, дети от предыдущих жен Зевса тоже боги и могут поспорить с мачехой, так сказать, «на равных».

«Гера – старшая дочь Кроноса и Реи, воспитанная в доме Океана и Тефии, сестра и супруга Зевса, с которым она, по самосскому сказанию, 300 лет жила в тайном браке, пока он не объявил ее открыто своей супругой и царицей богов. Зевс чтит ее высоко и сообщает ей свои планы, хотя и удерживает ее при случае в пределах ее подвластного положения. В особенности в „Илиаде“ Гера выказывает сварливость, упрямство и ревность – черты характера, перешедшие в „Илиаду“, вероятно, из древнейших песен, прославлявших Геракла.

Английская наб., 50

Гера ненавидит и преследует Геракла, как и всех любимцев и детей Зевса. Когда Геракл возвращался на корабле из Трои, она с помощью бога сна Гипноса усыпила Зевса и посредством поднятой ею бури едва не погубила героя. В наказание Зевс привязал коварную богиню крепкими золотыми цепями к эфиру и привесил к ее ногам две тяжелые наковальни. Но это не мешает богине постоянно прибегать к хитрости, когда ей нужно добиться чего-нибудь от Зевса, против которого она ничего не может сделать силой. В борьбе за Илион она покровительствует своим любимым ахейцам; ахейские города Аргос, Микены, Спарта – ее любимые местопребывания; троянцев она ненавидит за суд Париса.

Гера

Брак Геры с Зевсом, имевший первоначально значение – связи между небом и землей, получает затем отношение к гражданскому учреждению брака. Как единственная законная жена на Олимпе, Гера – покровительница браков и родов. Ей посвящены гранат – символ брачной любви и кукушка – вестница весны, поры любви[82]82
  С кукушкой все не так просто. Скажем, у славян и тюрок птицы весны – грач и скворец, да и у римлян кукушка – символ многозначный. Кукушка не завивает гнезда! В такое поверить невозможно, и народные мыслители в древности решили, что гнездо у нее, безусловно, как у всякой птицы, есть, но скорее всего оно в потустороннем мире, куда может летать только кукушка и куда бегает другое загадочное существо – крыса. Правда, кукушка, по поверьям христиан, летает в рай, а крыса бегает в ад. Соответственно, у древних греков кукушка – на Олимп, а крыс тогда, вроде бы, в Европу из Индонезии еще мореходы не завезли. В качестве связующего звена между миром живых и загробным миром кукушка живет, например, в славянском фольклоре. Обряд закликания кукушки, то есть передачи посланий в царство мертвых, исполняли еще совсем недавно на Смоленщине, на Брянщине и во псковских деревнях. Кукушка живет в двух мирах и осуществляет связь между миром реальным и потусторонним, поэтому она птица вещая, она знает: сколько нам жить отпущено. Сколько накукует, столько и жить… А откуда она это знает? В песне есть объяснение:
Куда летишь, кукушечка?Куда летишь ты серая?– Лечу, лечу я да в тот лесок.А в том лесу три терема,А в тереме три девицы,Три девицы, три красавицы,Лучину жгут, тонку нить прядут,Тонку нить прядут – мне судьбу ведут…  Это же мойры! У них-то и узнает кукушка, сколько кому жить…


[Закрыть]. Кроме того, ее птицами считались павлин и ворона. Главным местом ее культа был Аргос, где стояла ее колоссальная статуя, сделанная Поликлетом из золота и слоновой кости, и где каждые 5 лет в ее честь праздновались так называемые Гереи. Кроме Аргоса, она чествовалась также в Микенах, Коринфе, Спарте, Самосе, Платеях, Сикионе и др. городах. Искусство представляет Геру в виде высокой, стройной женщины, с величественной осанкой, зрелой красотой, округленным лицом, носящим важное выражение, красивым лбом, густыми волосами, большими, сильно раскрытыми „воловьими“ глазами».

Итальянская ул., 37

Маскароны Геры легко отличить от изображений других олимпийских богов и героев. У нее на голове либо корона, либо своеобразный кокошник – диадема, который в античной Греции носили замужние женщины и мода на который возникла в Европе во времена классицизма.

Замечательное изображение Геры в короне и Зевса с орлом на барельефе Летнего дворца, а первый в России маскарон Геры – на пандусе Чарльза Камерона в Царском Селе.

* * *

Английская наб., 50, доходный дом Ф.Н. Тимофеева (1914–1914 гг., арх. Я.М. Коварский).

П. С., Большой пр., 77 (1912–1913 гг., арх. А.Е. Белогруд).

Казанская ул., 39, дом И. Иохима (1800–1825 гг., 1871 г., арх. В.Е. Суккей).

Невский пр., 8-10, дома Сафонова и Веймара (1760-е гг., предположительно арх. А.В. Квасов).

Садовая ул., 68, дом Фитингоф (1875 г., арх. А.В. Малов, повторы).

Мойры (римск. парки, Μοϊραι) – греческие богини судьбы, стоящие особняком от других божеств. По Гесиоду, их было три – Клото, Лахезис, Атропос; все они – дочери Ночи. Первая, в образе прядущей женщины, олицетворяет собой неуклонное и спокойное действие судьбы, вторая – ее случайности, третья – неотвратимость ее решений. Платон изображает мойр сидящими на высоких стульях, в белых одеждах, с венками на головах; все они прядут нити человеческих судеб, сопровождая небесную музыку сфер своим пением; Клото поет о настоящем, Лахезис – о прошедшем, Атропос – о будущем. Они управляют рождением и смертью. Иногда считали, что мойр не три, а две (например в Дельфах было изображение только двух мойр).

Мойрам возносили моленья в дни свадеб. Они определяют момент смерти человека и заботятся, чтобы последний не прожил дольше положенного ему срока. Как дочери Ночи, мойры – сестры и союзницы эриний, которые считались не только силами мрака, но и неумолимыми духами мести и кары. Мойры – богини закономерности и порядка в мире внешних и душевных явлений. В силу такого символического значения они считаются уже дочерями не Ночи, а Фемиды, сестрами Гора. Зевс, отец их, верховный устроитель порядка, покоящегося на его θέμιστες, то есть законах, называется поэтому Μοιραγέτης – эпитет, который носил и Аполлон, как провозвестник распоряжений Зевса. В искусстве мойры изображались по-разному – обычно молодыми, но иногда и старухами. Буквально, слово «мойра» означает доля, у римлян мойрам соответствовали парки, у древних германцев норны (см. главу «Северный модерн»). Атрибуты мойр – прялка, свиток, весы.

Невский пр., 54

Итак, с Герой понятно – она богиня охранительница домашнего очага, семейных ценностей и брачных уз, но как в охранительницы, в апотропеи, попали другие, казалось бы, далекие от работы вневедомственной охраны боги, богини и герои?

Как ни удивительно – все они призваны оберегать добро и отвергать зло. Просто мы о них маловато знаем. Стоит только вглядеться (почитать) в их «биографии» попристальней – поверхностное впечатление сильно изменится, а сами боги явят свои необычные, подчас очень древние и страшные черты. Например, любимая героиня европейских балетов, разнообразных опер и даже народных песен – охотница Диана, она же Артемида. Скачет со зверюшками по лесам и полям, катается на лани. Ан, все не так весело и совсем не просто. В апотропеях Диана-Артемида вполне уместна, и у места! Как выясняется, она достаточно сурова и свирепа.

Артемида (Artemis, рим. Диана) – древнеиталийская богиня света и луны (первоначально – женская половина бога света и солнца, Януса). Как и другие италийские боги, Диана отождествлялась с греческим божеством – Артемидой, культ которой вместе с культом ее брата Аполлона рано нашел доступ в Рим. Артемида, по преданию, дочь Зевса и Леты, как и всем богам света, ей давали в атрибуты лук и стрелы, а как богине ночи – факел. Как олицетворение бесплодности луны, Артемиду считали девственницей. В некоторых частях Греции – в Аркадии и Этолии – она считалась богиней лесов, рек и ручьев, покровительницей охотников, вместе с тем и покровительницей дичи. Она вполне может быть на эмблеме экологов и зоологов. Нам же для понимания ее появления в качестве апотропея важно, что Диана – спутница нимф, строго наказывающая всякое оскорбление скромности.

Венера и Актеон. Летний дворец Петра I в Летнем саду

Актеон – внук Аполлона, страстный охотник, обученный этому искусству кентавром Хироном, однажды увидел купающуюся (в других мифах спящую) Артемиду-Диану. Эта история лежит в основе русской охотничьей песни XVIII века.

 
«В островах охотник целый день гуляет,
Ему счастья нету – сам себя ругает.
Как ему быть!
Счастливо служить да служить.
Нельзя быть ему веселому – что зверь не бежит!
Поехал охотник на теплые воды,
Где гуляла рыбка при ясной погоде!
Вздумал он отдохнуть —
Слез с коня вздремнуть – (ды) уснуть,
Охота сорвалась – гончих слышно чуть.
Охотник не медлил, на коня садился,
Зверя с любопытством он поймать ловчился,
Бросился в лес,
Да в лес! В чащу на коне напролом!
Где спала красавица на мягкой траве.
Груди у ней нежными цветами укрыты,
Щечки у ней алы – слезами улиты,
Ах! Увидал – задрожал,
Да с коня упал, как устал!
„Венера красавица“, – тихонько сказал».
 

В охотничьей песне Диана превратилась в Венеру, но история, помещенная, скорее всего, в Псковскую губернию, где маленькие рощицы называются островами, копирует миф.

 
Венера проснулась. Охотничка видит
…Молодой охотник, чем хотишь обидеть?!
Ах, ты злодей! Злодей!
Ты сюды пришел пошто?
Я не зверь, не лисица! Сам видишь я кто!..
 

Ну, и так далее, по мифу. Правда, распевавший эту песню барский егерь или доезжачий не подозревал, что «охотничка» звали Актеон. Хотя, может, и знал! А уж барин-то, например, псковский помещик А.С. Пушкин, знал наверняка!

Разгневанная богиня охоты превратила Актеона в оленя, и его растерзали собственные собаки. Эта сцена изображена на одном из рельефов, со стены Летнего дворца Петра I.

В союзе с Аполлоном Артемида является карательницей гордости и самомнения людей, выходящих из границ, указанных богами. Вместе со своим братом Аполлоном она перебила детей Ниобеи, которая вздумала заявить, что ее дети красивее и умнее детей Зевса. Как и Аполлон, Артемида-Диана убивает стрелами внезапной смерти или болезни особенно женщин и детей, и животных. Изображалась Артемида или в длинном женском одеянии, или с приподнятым, для удобства охоты, хитоном. Обычно у нее за плечами колчан, а в руках лук или факел. Нередко около Дианы стоит лань, например на известном изображении Дианы Версальской (найденной на вилле Адриана; в настоящее время в Луврском музее). На некоторых изображениях богиня сидит на лани, на других она вместе с Аполлоном едет на колеснице, запряженной ланями.

Сначала от греческой Артемиды отличалась, а позднее слилась с ней таврская и эфесская Артемида – азиатская богиня, олицетворявшая убивающую и возрождающую силу природы. Родина этой Артемиды Каппадокия и Понт. Каппадокийская богиня представляла враждебную жизни сторону природы (Смерть? – Б. А.). Ей поклонялись в некоторых местах Аттики (куда, по сказанию, Ифигения привезла ее изображение из таврического Херсонеса), в Спарте, в южной Италии, всюду – с обрядами, сохранившими следы древних человеческих жертвоприношений. Эфесская Артемида, которой служили жрецы-евнухи, имела основанный амазонками храм, одно из известнейших святилищ Малой Азии; ее изображение в виде спеленутой мумии или саркофага указывало на глубокую древность и представляло собой богиню плодородия, с многочисленными грудями.

* * *

В Питере маскаронов Дианы-Артемиды мало. Во-первых, конечно, на камероновом пандусе в Царском Селе. Во-вторых, очень некрасивая, щекастая с одутловатым лицом – Невский пр., 86, дворец Юсуповых (Дом работников искусств) и на Театральном мосту (кан. Грибоедова, 1829–1831 гг., инж. Е.А. Адам, Г. Треттер).

Афина (рим. Минерва) – богиня мудрости древних италиков[83]83
  Общее название всех племен Апеннинского п-ова, покоренных Римом в V–III вв. до н. э. и подвергшихся романизации.


[Закрыть]. Сравнительно недавно в Петербурге ее статую вернули на крышу Академии художеств – тут ей самое место. И теперь Минерва снова взирает на широкую Неву, на Исаакий на противоположном берегу, на Адмиралтейство, Медного всадника и двух сфинксов – настоящих, подлинных – древнеегипетских, поставленных у спуска к Неве у ее ног. Не случайно голова Минервы венчает центральный вход в Санкт-Петербургскую государственную художественно-промышленную академию им. А.Л. Штиглица (знаменитое Художественно-промышленное училище им. В.И. Мухиной).

Особенно почитали Минерву этруски как «молниеносную» богиню гор, полезных открытий и изобретений.

Римская Минерва чтилась как покровительница и отчасти изобретательница ремесел и искусств. Она покровительствует шерстобитам, сапожникам, врачам, учителям, ваятелям, поэтам и в особенности музыкантам; она наставляет, учит и руководит женщинами во всех их работах. Главное празднество в честь ее с 19 по 24 марта – праздник ремесленников и художников, а также школьников, которые на время празднеств освобождались от занятий и тогда же приносили своим наставникам плату за обучение (стало быть, праздник и учителей. – Б. А.). Так что, традиция весенних каникул гораздо старше христианских пасхальных праздников. Российские гимназисты, реалисты и прочая учащаяся братия это знала и весьма почитала Минерву, хотя, разумеется, ей не поклонялась!

В Древнем Риме Минерва считалась богиней воинственной, на что указывают гладиаторские игры во время главного ее праздника Quinquatrus и дары, которые делались римскими полководцами в ее честь после какой-нибудь победы.

Соляной пер., 15

Невский пр., 2

Римская Минерва унаследовала биографию Афины-Паллады – девы, дочери Зевса. Афина же – божество древнейшего происхождения. Ее воинственный характер и снаряжение – шлем, копье, щит и эгида – заимствованы у какой-то догреческой богини войны и города эпохи бронзы.

Согласно мифу, царь богов проглотил свою супругу океаниду Метиоду, беременную Афиной. Гефест расколол голову Зевса ударом молота, и на свет явилась Афина в полном снаряжении.

Афина принимала участие в борьбе богов с гигантами и помогала многим греческим героям (Диомеду, Одиссею, Гераклу). Как богиня мудрости и разума Афина покровительствовала наукам, развитию ремесел и охраняла их. Она научила людей обуздывать коней и запрягать быков, строить и управлять колесницами, передала людям искусство кораблестроения, научила женщин прясть и ткать, даровала жителям земли флейту, законы и учредила ареопаг. В период правления Перикла произошло превращение Афины в богиню мира. Поскольку в Риме с Афиной отождествляли Минерву, Минерва, стоящая в паре с богиней войны Беллоной у Иоанновских ворот Петропавловки, – это своего рода «война и мир».

Литейный пр., 42

Минерву (Афину) изображали в виде суровой и величественной девы в шлеме, копьем и щитом с эгидой. Ее культовыми животными считались сова (отсюда прозвище «совоокая») и змея, а священным деревом – маслина.

Маскаронов, посвященных защитнице Минерве (Афине), в Питере очень много! Но, пожалуй, первое место по числу маскаронов занимает горгона Медуза.

Как же так? Вроде бы заступница – богиня Минерва (Афина), а на фасадах горгона Медуза? Никакого противоречия! Если маскарон Афины-Минервы и других богинь как бы их портреты, то многочисленные, отпугивающие зло апотропеи горгоны Медузы – горгонионы – деталь щита Минервы (Афины).

– Если бы это была взаправдошная горгона Медуза, – глубокомысленно заметил мой крестник Ромка, – мы бы все давно «окаменели»!

П.С., Большой пр., 77

Ну а Геракл или многочисленные куросы в роли атлантов? Все тоже самое – охранители, стражи-обереги! «Часто встречающиеся фигуры атлантов, помимо функциональной роли, содержат в себе и смысловое начало, олицетворяя силы, удерживающие мироздание от хаоса»[84]84
  Бурдяло А.В. Необарокко в архитектуре Петербурга. СПб., 2002. С. 3–5.


[Закрыть].

Вот о горгоне Медузе и ее превращениях – метаморфозах следует поговорить подробнее. Главный миф, где она действующее лицо, – миф о Персее и Андромеде.

* * *

5-я Красноармейская ул., 12–14, дом Е.Н. Сухомлиновой и П.П. Баранова (арх. Мочульский).

Дворцовая пл., Александровская колонна (1830–1834 гг., арх. О. Монферран, ск. Б.И. Орловский и др.).

Дворцовая наб., 34, Зимний дворец (1754–1762 гг., арх. Ф.-Б. Растрелли).

Елагин остров, Кухонный корпус (1822 г., ск. С.С. Пименов).

Загородный пр., 13, доходный дом Коммерческого училища (1902–1903 гг., арх. А.Н. и Н.И. Богдановы).

Зверинская ул., 9 (1901 г., арх П.Н. Мульханов).

Здание Адмиралтейства (1806–1823 гг., арх. А.Д. Захаров).

Инженерная ул., 4а, Музей этнографии (1906–1911 гг., арх. В.Ф. Свиньин).

Ул. Комсомола, 2, Арсенал (1844–1849 гг., арх. А.П. Гемелиан).

Литейный пр., 42, двор «Сен-Жермен» (1908–1912 гг., арх. А.С. Хренов).

Малая Подъяческая ул., 8, доходный дом (1911 г., арх. В.Ф. Иванов).

Марсово поле, 1, казармы Павловского полка (арх. В.П. Стасов, ск. В.И. Демут-Малиновский).

Миллионная ул., 10, особняк А.И. Штакеншнайдера (1852 г., арх. А.И. Штакеншнайдер).

Московский пр., 165, журнальный зал НГПБ (ск. Б. Свиньин, А. Мурзин).

Невский пр., 2, здание Вольного экономического общества (1845–1846 гг., арх. Ж.-Б. Валлен-Деламот, арх. И. Черник).

Пл. Островского, 1, Публичная библиотека (1828–1834 гг., арх. К. Росси, ск. В.И. Демут-Малиновский; 1817–1821 гг., С.С. Пименов).

Памятник Я.В. Виллие (1859 г., ск. Д.И. Иенсен).

Ул. Пестеля, 13–15, доходный дом А.В. Ратькова-Рожнова (1898–1900 гг., арх. П.Ю. Сюзор).

Петроградская наб., 2–4, городской училищный дом им. Петра Великого, ныне Нахимовские училище (арх. А.И. Дмитриев, декор А.Н. Бенуа, ск. В.В. Кузнецов; 1910–1912 гг., В.З. Гаврилов, бюст Петра I).

Соляной пер., 13, Санкт-Петербургская государственная художественнопромышленная академия им. А.Л. Штиглица (1885–1896 гг., арх. М.Е. Месмахер).

Тележная ул., 9 (1909 г., арх. И.М. Претро).

Университетская наб., 17, Академия художеств (1764–1788 гг., арх. Ж.-Б. Валлен-Деламот, А.Ф. Кокоринов, Ю.М. Фельтен; 1875 г., ск. А.Р. фон Бок).

Наб. р. Фонтанки, 34, Шереметевский дворец (1730–1750 гг., арх. С.И. Чевакинский, Ф.С. Аргунов).

Персей, Андромеда и горгона Медуза

Акризий, сын аргосского царя Абанта, не имея наследника, обратился к дельфийскому оракулу, чтобы узнать о судьбе своего ближайшего потомства. Оракул ответил царю, что у дочери его, Данаи, родится сын, который убьет деда и воцарится вместо него. Акризий заключил дочь в подземный терем, но всевидящий Зевс полюбил прекрасную Данаю и проник к ней через щели кровли в виде золотого дождя. Даная родила от бога света и молнии сына Персея. Узнав об этом, Акризий велел заключить Данаю с сыном в ящик и спустить его в море (сравните «Сказку о царе Салтане» А.С. Пушкина). Ящик прибило к острову Серифу, царь которого Полидект воспылал страстью к Данае и решил овладеть ею, отделавшись от Персея. Он предложил сыну Зевса достать голову горгоны Медузы, в уверенности, что Персей погибнет при исполнении невозможного предприятия.

Наб. кан. Грибоедова, 13

Руководимый Афиной и Гермесом, Персей отправился сперва к богиням Греям, знавшим все скрытое в природе, и, отняв у них их единственный, общий глаз и такой же уникальный зуб, обещал отдать отнятое лишь в том случае, если они укажут ему дорогу к горгонам и дадут крылатые сандалии, мешок и шлем Аида (шапку-невидимку). Получив все это, Персей отправился к горгонам, отрубил голову Медузе, положил ее в мешок и быстро улетел на крылатых сандалиях от рассвирепевших сестер обезглавленной горгоны. Правда, в комплимент ему сказать, глаз и зуб Греям вернул!

Английский пр., 26

Победив богинь тьмы, Персей полетел на Сериф, но, пролетая над страной царя Кефея, увидел прикованную к скале и обреченную на жертву морскому чудовищу Андромеду.

Андромеда – по-греческому сказанию, дочь эфиопского царя Кефея и Кассиопеи. Однажды она неосторожно похвалилась, что превосходит красотою нереид. Разгневанные богини обратились к Посейдону с мольбою о, как бы мы сегодня сказали, «защите чести и достоинства», и он послал морское чудовище, грозившее гибелью всем подданным Кефея. Оракул объявил, что гнев божества укротится только тогда, когда Кефей принесет Андромеду в жертву чудовищу. Ее приковали к скале – морскому монстру на пропитание…

Караванная ул., 2

Тут, как нельзя кстати, мимо пролетал Персей, исполнивший «заказ» Полидекта – в дорожной суме его уже лежала отрубленная голова горгоны Медузы, и Персей знал, какое это страшное оружие. Пораженный красотой Андромеды, он вызвался убить чудовище и благополучно совершил свой опасный подвиг, использовав орудие страшной силы – взгляд мертвой горгоны Медузы. За подобное нецелевое использование вверенного ему оружия боги обязательно бы наказали Персея и, безусловно, влюбившуюся в своего спасителя Андромеду, но выручила их мудрая и суровая «совоокая» Афина. Она дала Андромеде и Персею место на небосводе между звездами.

В других мифах, где отчетливо прослеживается древняя история Персея – не героя, а божества света, светоносных лучей, не случайно ему удается убить богиню тьмы горгону, используя оптический эффект – законы отражения светового луча: он видел ее в зеркально отполированном щите, в этих мифах – финал иной.

Английский пр., 26

Когда происходил брачный пир Персея и Андромеды, ее дядя, Финей, которому Андромеда была раньше обещана в жены, напал на Персея! И началась заваруха, как в сериале «Бандитский Петербург». Направленная против нападающих голова Медузы обратила всех в камень. Возвратясь в Сериф, Персей нашел свою мать у алтаря, где она спасалась от насилия Полидекта. Собрав народ и пригласив царя, Персей показал им голову Медузы и тоже всех обратил в камни, причем и сам остров со всеми его растениями и живыми существами окаменел и сделался бесплодным.

Освободив мать, Персей отдал сандалии, мешок и шапку-невидимку Гермесу, а голову Медузы – Афине, сам же отправился в Аргос, чтобы свидеться с отцом. Между тем Акризий, услышав, что Персей жив, решил покинуть Аргос и поселился у фессалийских пелазгов в Лариссе. Не найдя отца в Аргосе, Персей отправился в Фессалию и уговорил его возвратиться в Аргос. Здесь свершилось предсказанное оракулом: во время игр Акризий был убит диском, пущенным рукой Персея. Томимый печальными воспоминаниями, Персей обменялся царствами с Мегапенфом и перешел из Аргоса в Тиринф. Он основал города Мидею и Микены, в постройке которых участвовали циклопы, и сделался родоначальником линии Персеидов, предком Геракла.

Маскаронов Персея в Питере полным-полно! Но в большинстве случаев он в паре с горгоной Медузой, а не с Андромедой, и эфиопская царевна тоже почти всегда в паре с горгоной – тому есть причины!

По подсчету Б. Скочилова, «шестьдесят семь зданий Петербурга представляют со своих фасадов образ этого страшного мифического персонажа».

Что же так влекло архитекторов к этому образу, почему он был так популярен, что по числу изображений маскароны горгоны могут соперничать только с маскаронами охранительницы домашнего очага богини Геры и богини Деметры?

Во-первых, потому что горгулии (голова Медузы не на щите) – классический апотропей.

Во-вторых, маскарон горгоны Медузы олицетворял стихийное зло, «дыхание смерти», приближение чего-то страшного и неотвратимого, что предчувствовали российские художники, да и все общество, начиная с середины XIX столетия. И надо сказать – предчувствия, как это ни печально, их не обманули! Век ХХ, пожалуй, первенствует в истории объемом зла, сотворенным человечеством.

Дворцовая пл., 2

Что же касается изображения, то горгоны претерпели очень серьезные изменения. Причем эти изменения начались еще в античные времена. Века простодушной архаики оставили нам страховидное клыкастое существо с высунутым языком, но позднее, после стихов древнегреческого поэта Пиндара, она представлена красиво; горгону Медузу стали изображать прекрасной, хотя и внушающей ужас, обыкновенно – с крыльями над висками и змеями в волосах. Внешне ужасные атрибуты заменились ужасным выражением красивого лица. Почему? Можно предположить: греки догадались, что зло – не так просто, оно может принимать какие угодно формы и прежде всего рядиться в красоту. «Не верьте красоте, она всегда обманет» (А. Белый). Развивая эту мысль, в христианских апокрифах утверждается, что Сатана может явиться в облике Христа.

Основой большинства изображений Медузы в маскаронах служит маска, созданная Фидием в V веке до Р. Х., и мраморная голова горгоны Медузы школы великого итальянца Бернини из Эрмитажа. Родоначальником же многозначной трактовки образа зловещей горгоны в России стал, конечно же, Ч. Камерон. Мало того что его горгона – один их первых маскаронов Медузы, где читается хорошее знакомство с творением Бернини, в нем заложена вся последующая загадочность и вся драматургия, связанная с этим мифологическим персонажем. Медуза Ч. Камерона – улыбается! Она не страшная и не отвратительная, что, однако, не мешает ей быть олицетворением зла.

Самым популярным изображением можно считать горгонион с ограды Летнего сада работы Шарлеманя. Мотив горгониона неоднократно повторяется не только на фасадах домов, но и на парапетах мостов и даже на фонарях.

Не менее знаменита горгона с дома по ул. Глинки, 15. Из текста мемориальной доски на стене можно узнать, что: «В этом доме с 1808 по 1958 год жили представители семьи Бенya, Лансере, Серебряковых, давших миру выдающихся архитекторов, художников, скульпторов и историков искусства».

Ул. Глинки, 15

В 1994 году отмечалось 200-летие с того дня, когда в Россию приехал основатель прославленной династии, выходец из Франции Луи-Жюль Бенуа по профессии кулинар, сделавший свою карьеру при дворе императрицы Марии Федоровны. Он купил этот дом после смерти его владельца и создателя архитектора В.И. Баженова.

Сохранились документы, где сообщается, что знаменитый русский архитектор в 1776 году приобрел участок под строительство своего дома – именно того, в котором позже поселится предок целой плеяды художников и архитекторов, прославивших Россию.

На замковых камнях окон первого этажа чередуются две женские маски. С одной все просто: это традиционный апотропей – ужасная горгона Медуза, которая кроме кошмарной внешности имела такой же голос, маска застыла в немом крике. А на другой – женщина в тюрбане. Я, по молодости и наивности, встречая эту полюбившуюся петербургским строителям маску на фасадах[85]85
  Наб. Кутузова, 51 (арх. П.А. Чепыжников); Суворовский пр. (фасад, выходящий на Заячий переулок, арх. Н.И. Котович), наб. р. Фонтанки, 86, 88 (арх. Н.К. Прянишников); 13-я Красноармейская ул., 6 (арх. И.Б. Слупский); наб. р. Фонтанки, 92; Рижский пр. 36.


[Закрыть], долгое время был уверен, что это мужчина, может быть сам Луи Жюль – кулинар, в поварском колпаке. Тем более что попадались мне изображения старинных франтов, чьи головы, в преддверии завивки, увязаны платками. Но повторяю строкой стихотворения Роберта Бернса: «Я был глуп и молод».

С чего бы это повару взгромоздиться на фасад? Времена, когда украсят стены домов краснофлотцы и спортсменки, парашютистки и ударники труда, еще не пришли, до них еще полтора столетия. Пока еще это времена, где декоративное убранство домов не уподобляется плакату и рассчитано на людей образованных. Тогда кто же это? Андромеда! И находится она здесь как антипод Горгоне, как надежда на спасение. А ее улыбка на зареванном лице – свидетельство тому, что Персей «калган-башка гаргон – Медуз отсадил», как объяснил мне когда-то дворник-татарин, с неизменными тогдашними атрибутами должности – в белом фартуке, с медной бляхой и метлой, сидевший на табуретке у ворот этого дома.

– А на голове-то у нее что?

– Тюрбан, чалма – шапка такой! Ты чо! Она же «ефиопка»!

Потому и принялась эта парочка странствовать по питерским домам, что дарила людям надежду на спасение. Эта Медуза тоже отсюда, от дома Бенуа, пошла по фасадам, а ее образ дал весьма обильную пищу для творчества архитекторам и ваятелям.

Ул. Глинки. 15

Как повествует миф, Персей напал на спящую Медузу в момент пробуждения. Кстати, прием, используемый всеми диверсантами, когда проснувшийся еще не совсем понимает, что происходит. Такая Медуза на замковом камне проездной арки, дома № 31 по Большой Морской улице[86]86
  Дом строился первоначально в 30-х гг. XVIII в. по «образцовому» проекту арх. М.Г. Земцовым. Затем с 1852 по 1872 г. дом последовательно перестраивался, пристраивался и был объединен надстройкой арх. Л.Ф. Вендрамини, Ф.И. Оппингером и И.А. Мерцем. В настоящее время трудно установить авторство маски.


[Закрыть]. «Непроспавшуюся» Медузу даже жалко.

Вообще, рассматривая маскароны Медузы последовательно, можно выстроить целый фильм! Блистательный пример такого понимания и метода восприятия маскаронов дает Б. Скочилов в своей замечательной книге «Маскароны Петербурга»: «Другая композиция масок, повествующая о встрече Персея с Медузой, находится на фасаде дома № 9 по Съездовской линии Васильевского острова <…> на замковых камнях окон второго этажа этого дома шесть масок с изображением Персея перемежаются с таким же количеством масок с изображением Медузы. В композиции запечатлен момент, когда Персей, узнав Медузу из трех сестер горгон, подлетел к ней для нанесения смертельного удара. Об этом свидетельствует одинаковое количество масок Персея и Медузы и их расположение окнами, указывающее на то, что мифические персонажи находятся рядом. На голове Персея шлем, по бокам которого небольшие крылья: он только что незаметно подлетел к Медузе. Змеи на голове Медузы почувствовали врага – зашевелились. Медуза проснулась, но не видит Персея – его скрывает шлем Аида. На маске Медузы запечатлено не зловещее выражение, а раздражение неожиданным пробуждением»[87]87
  Скочилов Б. Маскароны Петербурга. СПб., 2007.


[Закрыть].

Большая Морская ул., 37

И далее следующий эпизод – «кульминационный момент в жизни Персея – встреча с Медузой. Один из них – дом № 7 на Малой Морской улице (арх. Н.И. Иванов), построенный в классическом стиле. Его серый фасад непримечателен и прост, кроме масок, находящихся на нем. Женские маски принадлежат трем сестрам горгонам, как две капли воды похожим друг на друга. На них изображена молодая женщина со спокойным, открытым и волевым лицом. Короткие завитки волос, обрамляющие его, заканчиваются змеиными головами. Под подбородком переплелись тела двух змей. О том, что горгоны летают, свидетельствуют крылья, находящиеся на голове. Маски ничем не напоминают ужасное чудовище, представленное в мифологии.

Другая маска – с изображением мифического героя Персея. На его молодом мужественном лице отражение внутренней напряженности и сосредоточенности, губы сжаты, он внимательно и пристально смотрит перед собой. Волосы Персея развеваются ветром. На его голове отсутствует шлем, подаренный ему властелином подземного царства теней Аидом, делающим его невидимым. Действие мифического сюжета развертывается на уровне второго этажа фасада здания. На нем семь окон из девяти, находящиеся в неглубоких аркообразных нишах и декорированные масками горгон, разделены на три группы двумя окнами без наличников, украшенными масками с изображением Персея (левая утрачена).

Повествование начинается с трех центральных окон с масками горгон. Оно знаменует, согласно мифу, время подлета Персея к острову, где жили горгоны, и обнаружение им трех сестер горгон. Которая из них Медуза?! Следующее мгновение переносит действие сюжета на окна, размещенные по краям фасада (по два окна с масками горгон), перед Персеем уже две горгоны… Это Медуза! На нее указал ему вездесущий Гермес! Одна маска – живая Медуза, оказавшаяся от Персея на расстоянии вытянутой руки с мечом, другая – ее отражение в медном щите, в который смотрит герой, чтобы не видеть прямого взгляда Медузы, превращающего все живое в камень. Овал ниш окон как бы напоминает об этом круглом щите»[88]88
  Там же.


[Закрыть].

Вот так! Во всем контексте архитектурного облика всего здания, в умении воспринимать послание, обращенное к нам мастерами прошлого, усиленное нашим историческим опытом, и нужно «читать» маскароны, в частности весь декор сооружения, который в отрыве от него – бессмысленен, как литеры рассыпанного набора. Неторопливо, во всей полноте используя умение, стремительно теряемое нынешними поколениями – умение наслаждаться чтением, музыкой, архитектурой. Зачем? Чтобы жить полно! Чтобы улица не была тупым монотонным и мучительным маршрутом из пункта А в пункт Б, а неповторимой частицей бытия. Как гениально у Александра Сергеевича: «Летят за днями дни, и каждый миг уносит частицу бытия…» И все равно едете ли вы на метро, несетесь, расталкивая прохожих, по тротуару или стоите в пробках, запертые в железной коробке автомобиля: «…каждый миг уносит частицу бытия…» Каждый! Вашей жизни! А этот миг, эту частицу бытия следует проживать наполненно, с интересом и радостью, что и есть счастье бытия, то, чего, как говорил мой армейский старшина, «на том свете и за поллитру не дадут!»