Текст книги "Опасное влечение"

Глава 15

Франческа бросилась вслед за Брэггом. Сыщики, которых она узнала, стояли в прихожей. Брэгг взял письмо, и Франческа увидела, как он побледнел.

– Где и когда это нашли? – отрывисто спросил Брэгг.

Франческа подскочила сбоку и прочитала записку:

«Последняя подсказка – Вечность».

Вскрикнув, она схватила Брэгга за руку.

– Миссис Бартон нашла записку под подушкой утром, когда проснулась, – сказал сыщик с закрученными кверху усами.

– Под подушкой? – Брэгг побелел как полотно. – Под подушкой, на которой она спала всю ночь?

Оба сыщика с мрачным видом кивнули.

«Последняя подсказка – Вечность». Смерть. О Господи, нет! Голова Франчески работала одновременно с сердцем.

– Брэгг, я думаю, что Джонни еще жив!

Она увидела, что оба сыщика бросают на нее любопытные, похотливые взгляды.

Брэгг помрачнел:

– Питер, покажи мисс Кахилл дамскую комнату.

И тут Франческа поняла, почему сыщики смотрели на нее так плотоядно. Ее волосы рассыпались по плечам и спутались по вполне очевидной причине. Франческа залилась краской.

Но все же она не двинулась с места.

Брэгг приблизился к ней, чтобы поговорить наедине, и сказал:

– Ты полагаешь, что он жив, потому что в письме угрожают смертью. Но, возможно, преступник лишь хочет продлить мучения.

Брэгг говорил спокойно. Франческа лишь догадалась, чего ему это стоило. В его глазах не было и намека на спокойствие, а только гнев, страх и мука.

– Все же я думаю, он жив, – упрямо заявила она. – Я это чувствую, Брэгг.

Он пристально разглядывал ее, затем проговорил, словно обсуждая научный эксперимент:

– Меня интересует, где нашли эту записку и каким образом. – И после паузы добавил: – Я подброшу вас домой, поскольку сейчас еду к Бартонам. Но прежде я советую вам привести себя в порядок.

Франческа неохотно кивнула. Ей хотелось обсудить события, но поблизости стоял Питер, чтобы проводить ее.

– О том, что произошло, мы поговорим попозже. – Брэгг покраснел.

Она кивнула и почувствовала, как встрепенулось и запело ее сердце. Франческа счастливо улыбнулась, но Брэгг уже успел отвернуться.

Питер невозмутимо проводил ее в дамскую комнату. Оказавшись перед зеркалом, Франческа обнаружила, что выглядит еще хуже, чем предполагала. Ее вполне можно было принять за шлюху. Волосы растрепались, губы распухли от поцелуев. «Видно, конец моей репутации», – подумала она, вспомнив, какими глазами смотрели на нее сыщики. Впрочем, не стоит об этом думать.

Ее больше интересовало, что скажет Брэгг, когда они окажутся наедине. Она улыбнулась. Что, если он открыто признается в своих чувствах? Сердце у нее екнуло и затрепетало.

Франческа принялась приводить в порядок волосы. Последнее письмо было найдено под подушкой Элизы. Очевидно, мстили именно Элизе, а не Брэггу и не Бартону. Кто-то хотел вывести Элизу из равновесия и свести с ума. И этот безумец становился все наглее.

Представить себе только: войти в спальню Элизы и оставить у нее под подушкой записку!

Франческа вновь и вновь спрашивала себя, знал ли Бартон о близнецах и мог ли ненавидеть жену настолько, чтобы шантажировать ее смертью сына и довести до умопомрачения.

Монтроуз тоже вхож в ее спальню. И отсюда следует… Франческа почувствовала, что ее бьет озноб. Она на минуту прикрыла глаза.

Элиза утверждала, что Бартон не знает правды о близнецах, искренне любит мальчиков и верит, что он их отец.

Слуга тоже мог сунуть письмо ей под подушку. Слуга, ненавидевший хозяйку или подкупленный Гордино.

И все-таки она полагала, что у Гордино не хватит ума задумать это дело.

Первая жена Монтроуза умерла при подозрительных обстоятельствах, когда он расплатился ее деньгами по своим долгам. Был ли это несчастный случай?

Раздался стук в дверь.

– Минуточку! – крикнула Франческа. Она поспешно расчесала волосы и собрала их в пучок. К счастью, в ее сумочке оказалось несколько шпилек, и она кое-как справилась с задачей, пусть и не лучшим образом.

И все же это не Монтроуз.

Брэгг ожидал ее в полицейском экипаже. Франческа села, и лошади тронулись. Брэгг обратился к ней:

– Вы можете быть полезны мне, Франческа. Вы поедете со мной к Бартонам. Вы женщина, и я думаю, что Элиза сейчас в вас нуждается.

Сердце у Франчески упало. Она собиралась нанести другой, более важный визит, но с ним придется обождать. Она кивнула.

Ну не безумство ли с ее стороны думать о разговоре начистоту с Монтроузом?

– Брэгг! Где вас носит? – сердито выкрикнул Бартон, когда Франческа и сыщик вошли в дом. Одежда на нем была измята, рукава рубашки закатаны, галстук со спущенным узлом болтался на шее. Похоже, он провел бессонную ночь, был небрит и бледен.

– Я приехал сразу же, как только узнал о письме. Я хочу поговорить с вами лично, Бартон, – спокойно сказал Брэгг.

– Лично! Да о чем, черт побери, со мной говорить? – еще более раздраженно воскликнул Бартон. – Этот маньяк все еще на свободе, и мой сын в его руках! Ведь это ваша работа, не правда ли? – Бартон энергично жестикулировал. Если он и заметил Франческу, то не подал виду.

Брэгг взял его за руку, но Бартон отшатнулся.

– Мы все сейчас расстроены, – негромко проговорил комиссар. – Но раздражение вряд ли поможет нам отыскать мальчика.

– Мальчика? Это не просто мальчик, Джонни – мой сын, и у него есть имя. – Слезы брызнули из глаз Бартона.

– Я знаю. Простите, – сказал Брэгг. – Я должен задать вам несколько вопросов. Ваша жена наверху?

– Да! И вы не представляете себе, в каком она состоянии! Кто бы ни был этот маньяк, клянусь, я собственноручно разделаюсь с ним, когда его поймают! – Он свирепо посмотрел на Брэгга. – Вы сможете найти моего сына? На своем ли вы месте? Я не уверен, что вы сохраните свой пост, если не раскроете это дело и не найдете моего сына.

– Время покажет, насколько я компетентен, – сказал Брэгг, не повышая голоса. Он крепко сжал руку Бартона, не давая ему вырваться. – Поскольку я руковожу расследованием, я вправе ожидать от вас сотрудничества. – Он повел Бартона через зал, взглянув на Франческу: – Пусть вас проводят наверх к Элизе. Посидите с ней, пока я не приду. Постарайтесь ее успокоить.

Франческа кивнула. Разделяя гнев Бартона, она испытывала невольное раздражение. Брэгг не заслуживал, чтобы на него кричали и обвиняли в некомпетентности. Мужчины исчезли в соседней комнате, но и оттуда долетали крики Бартона. Он явно впал в истерику и полностью утратил самообладание и чувство собственного достоинства. Бартон вряд ли виновен в похищении Джонни, да и вряд ли он автор ужасных писем. Если, конечно, он не потрясающий актер. Но Франческа была готова биться об заклад, что он не лицедействовал, и поставить на кон собственную жизнь.

Поднимаясь по лестнице, она услышала из соседней комнаты рыдания Бартона.

– Верните моего сына! – повторял он в слезах.

Франческа никогда прежде не переживала подобного потрясения.

Это так не похоже на Бартона.

Список подозреваемых делался все короче. Вот и Монтроуза нужно исключить – у него недостаточно серьезные мотивы.

Если, конечно, он не безумен и не дурачит их с тех пор, как стал членом семейства Кахилл.

Убил ли он свою первую жену?

Лакей привел Франческу в небольшую гостиную и отправился доложить Элизе о приходе гостьи.

В дальнем конце комнаты на письменном столе стояла пишущая машинка.

Даже издали она казалась громоздкой и старомодной.

Франческа затаила дыхание. Затем с трудом вздохнула. Оглядевшись, она быстро захлопнула дверь и бросилась в конец комнаты.

Это был «Ремингтон» старого образца, хотя Франческа и не знала год его выпуска. Но это точно машинка со сменным регистром.

Не на ней ли напечатано письмо? Где ее серийный номер?

Франческа приподняла машинку. Та запылилась, выбитая на металле надпись была незаметна. Франческе послышались шаги в коридоре. Отскочив в сторону, она прислушалась.

Тишина.

Поколебавшись, Франческа подбежала к двери и приоткрыла ее. Никого. Все это лишь плод ее воображения.

Прикрыв дверь, Франческа вернулась к машинке. Где бумага? Она напечатает только: «Первая подсказка – Муравьи» – и возьмет с собой, чтобы потом сравнить с оригиналом.

Бумаги не было. Франческа по очереди выдвигала ящики стола, несмотря на усиливающийся страх. Она чувствовала себя вором-домушником.

И вдруг она отчетливо услышала шаги. Франческа увидела в нижнем ящике стопу бумаги как раз тогда, когда открылась дверь.

Она выпрямилась и изобразила лучезарную улыбку, хотя ее сердце было готово взорваться. Лакей объявил:

– Боюсь, что миссис Бартон сегодня не принимает, мисс Кахилл. Она сказала, в другой раз.

Франческа улыбалась, понимая, что лакей смотрит на нее чересчур пристально, удивляясь, почему она замерла у стола. Коленом она потихоньку бесшумно задвинула ящик.

– Какой красивый старинный стол. – Она обошла его кругом. – В стиле чиппендейл, я думаю.

– Мистер Бартон ведет за ним переписку, – улыбнулся молодой человек. – Я думаю, что этот стол в георгианском стиле.

Она почувствовала, что на лбу у нее выступили бисеринки пота. Откуда слуге знать подобные тонкости?

– Прошу прощения, мисс, – добавил лакей, когда она покидала комнату.

– Ничего страшного. Я рада, что вы поправили меня. Как вас зовут?

Обычно слуги не вступают в разговор с гостями, тем более не поправляют их.

– Макдугал, – ответил он.

На лестнице Франческа окинула его внимательным взглядом. Это был молодой, приятной внешности человек с черными густыми волосами и карими глазами. Многие женщины нашли бы его привлекательным. На вид он был немного старше ее. В его речи ощущался легкий шотландский выговор.

Он не похож на обычного слугу, подумала Франческа. Он разговорчив, у него приятная внешность. Интересно, Элизе он нравится?

Франческа слишком откровенно рассматривала Макдугала, но ничего не могла с собой поделать. Под ее взглядом его щеки покраснели.

«Кажется, я зашла слишком далеко, – подумала она. – Уж не развлекается ли Элиза со слугой?»

– Что-нибудь случилось? – спросил Макдугал.

У нее снова дрогнуло сердце. Нет, это вовсе не обычный слуга. А вдруг он нашел свою хозяйку привлекательной, как и прочие мужчины? Что, если он влюблен в Элизу? И был отвергнут либо на самом деле, либо в своих фантазиях?

– Я знаю Бартонов много лет, – бодро сказала Франческа, – но не помню вас. Вы давно работаете?

– Около года, – с улыбкой ответил он. – А я время от времени вижу вас в этом доме.

Он смел. И у него отличная память.

– Какая ужасная трагедия! – проговорила Франческа, входя в зал.

Макдугал мгновенно сделался серьезным.

– Да, в самом деле. Джонни – славный мальчик. Преступника следовало бы расстрелять.

Франческа посмотрела на него повнимательнее. Неужели ему известна какая-то тайна? Ведь все вокруг считают мальчика мертвым.

– Бедная Элиза, – тихо сказала Франческа.

Он кивнул:

– Просто ужасно, как это отразилось на ней. Она замечательная женщина и не заслуживает таких страданий.

Франческа не могла до конца в нем разобраться, зная наверняка, что он достаточно смел и относится без лишней почтительности к представителям высшего класса.

– Сообщить комиссару, что вы уходите?

Франческа посмотрела на закрытую дверь в дальнем конце холла. Они так и не поговорила наедине. Ее сердце болезненно сжалось, ею овладели волнение и ужас. А если он так и не признается? Если скажет, что поцелуй был ошибкой?

Нет, лучше ей отогнать все сомнения и не мучиться. Вздохнув, Франческа повернулась к Макдугалу.

– Не следует им мешать, – сказала она.

Она не застала Конни дома. Ей сообщили, что та отправилась на званый завтрак, а Монтроуз работает в кабинете с секретарем. Именно на это она и рассчитывала.

Дверь в кабинет была открыта. Монтроуз в элегантном костюме в тонкую полоску сидел на краю письменного стола и диктовал что-то секретарю – лысеющему мужчине средних лет в очках. Увидев Франческу, он остановился на полуслове и встал.

– Франческа, какой приятный сюрприз! Как жаль, что ты не застала Конни! – Он улыбнулся, но его улыбка показалась Франческе мрачной. Или это плод ее воображения?

– Привет. – Она набрала в легкие воздуха и добавила: – Вообще-то я хотела поговорить с тобой.

Он все еще улыбался, оглядывая ее с ног до головы. Внезапно Франческа вспомнила, что ее лицо хранит следы поцелуев Брэгга. Однако теперь уже поздно думать об этом. Да и кто он такой, чтобы бросить в нее камень?

– Отлично. Джеймс, извини, пожалуйста.

Секретарь ушел. Франческа размышляла, станет ли она приманкой для льва в его логове или же охотником, идущим по следу. Оставалось лишь молиться, чтобы не стать легкой добычей.

Монтроуз жестом предложил ей сесть. Он не пытался закрыть распахнутую настежь дверь. Вид у него был совершенно невинный.

Франческа скрестила руки на груди, но ее сердце стучало по-прежнему громко. Она приказала себе расслабиться, но и это не помогло. Господи, с чего начать?

– У тебя все в порядке, Франческа? – Монтроуз сдвинул брови. – Могу я спросить, почему ты так бледна и растрепана?

– Я чувствую себя хорошо. Насколько это возможно в нынешних обстоятельствах, – хриплым голосом ответила она.

Монтроуз направился к ней. Ей стало трудно дышать. Она напомнила себе, что это Нейл – высокий, крупный, неотразимый и элегантный Нейл, при виде которого ее бросало в дрожь. Замечательный отец, но отнюдь не образцовый муж, каким все его считают.

– Кто-нибудь… тебя обидел? – напрямик спросил он.

Франческа подумала, что он имеет в виду мнимого претендента на ее руку, и поспешно ответила:

– Нет-нет. Получено новое письмо, Нейл.

Ну вот. Она это сказала.

Он не сразу понял, что она имеет в виду. Затем его глаза округлились.

– Ты говоришь о сыне Бартонов? – уточнил он.

Она кивнула, не в силах унять сердцебиение.

– «Последняя подсказка – Вечность», – прошептала она.

Его глаза широко раскрылись, он подошел и остановился перед ней.

– Господи, только бы мальчик был жив!

– Да. – Было невозможно определить, виновен он или нет. Он вел себя как всегда. Но даже если он не виновен в похищении Джонни Бартона, он вовсе не тот человек, за кого его принимали все эти четыре года. Он лжец, прелюбодей, обманщик и совсем не тот, за кого себя выдает. А как погибла его первая жена? Обстоятельства ее смерти насторожили следствие. Об этом в их семье никто понятия не имел.

– У полиции имеется список подозреваемых. Их круг все сужается. Очевидно, кто-то хочет навредить Роберту Бартону. – Франческа сама удивилась, как спокойно звучит ее голос.

– У всех есть враги, я полагаю. Но использовать для сведения счетов невинного ребенка непростительно, – твердо заявил он.

– Да, это верно. – Похоже, они отвлеклись от темы. Франческа собралась с духом. – Я видела тебя с Элизой.

Он играл с пресс-папье. Его рука вдруг застыла. Затем он медленно поднял на нее глаза.

– Я все ждал, когда ты предъявишь мне обвинение, – проговорил он наконец.

Их взгляды встретились. Он ничего не отрицал и явно знал, что ей известно о его связи. Франческа не могла ни пошевелиться, ни вздохнуть. «Последняя подсказка – Вечность», а его первая жена умерла при подозрительных обстоятельствах, подумала она. Монтроуз подошел к двери и плотно закрыл ее, спокойно сел за письменный стол и устремил на Франческу взгляд. Стол был массивный, кресло, в котором он восседал, напоминало трон, и девушка почувствовала себя жалкой маленькой просительницей.

– Как ты мог? – хрипло спросила она. – Как?

Он слегка улыбнулся и приглушенно сказал:

– Ты не поймешь. Ты еще почти ребенок.

– Вовсе нет, – сумела возразить Франческа.

Он молча сцепил перед собой руки, выражение лица у него было мрачное.

– Ты ее любишь? – вскрикнула Франческа. К глазам подступили слезы, затуманили взгляд. Она резко смахнула их.

Монтроуз вздрогнул. А Франческа вдруг осознала двусмысленность своего вопроса. Кого она имела в виду, говоря «ее»?

– Ты любишь Элизу Бартон? – хрипло спросила она. Проклятие, она не станет плакать.

– Нет. Если подразумевать то, о чем ты говоришь.

– Значит, нет? Тогда как же ты мог? – снова выкрикнула Франческа.

Он довольно долго смотрел на нее.

– Я уже сказал, тебе этого не понять, Франческа.

– А ты вообще любишь мою сестру? – перешла она на шепот.

Поколебавшись, он встал.

– Я ни с кем не собираюсь объясняться.

Он отказался отвечать. Сердце у Франчески упало. Он не любит Конни.

– Думаю, что когда-нибудь тебе придется объясниться с моей сестрой, а возможно, и с твоими детьми, – сказала Франческа, чувствуя, как высоко, громко и зло звучит ее голос. К ее глазам снова подступили слезы. – Как ты мог поступить так со своей семьей?! Как, Нейл?

– Не я первый совершаю подобную ошибку, – без всякого выражения проговорил он. – Чего ты ждешь, Франческа? Извинений? Или объяснений? Ничего ты от меня не услышишь. – Его глаза потемнели.

– Скажи, что ты сожалеешь о своей глупости и что любишь мою сестру – любил всегда, и будешь любить! – По ее щекам катились слезы. – Скажи, что с этим покончено и это никогда больше не повторится!

Он вскочил с кресла, быстро обошел стол и крепко схватил ее за руку.

– Сбавь тон! Я скажу лишь одно: тебе не стоило этого видеть. – Его глаза сверкали, на щеках выступил румянец. – Когда-нибудь, Франческа, привычка шпионить доведет тебя до большой беды, так и знай!

Она ахнула и вырвала руку, чувствуя, что у нее на запястье остались следы его пальцев.

– Ты мне угрожаешь? – Она почувствовала угрозу в его словах, и ей сделалось страшно.

Потому что если Монтроуз безумец и маньяк, он способен причинить ей большой вред.

Его глаза широко распахнулись.

– Да ты сошла с ума! Ты мне как сестра! Ты стала моей сестренкой в тот день, когда я женился на Конни! Я никогда не стану тебе вредить!

– Но ты можешь навредить своей жене, – с горечью сказала Франческа.

– Чего ты хочешь, Франческа? – напрямик спросил Монтроуз.

Она вздохнула:

– Я не знаю.

Монтроуз пргрозил ей пальцем:

– Ты будешь держать рот на замке, поняла?

Франческа плотно сжала губы.

– Никому ни слова, и прежде всего Конни. И вообще, не суй нос в мои дела и отношения в семье.

Его слова больно ранили девушку.

– Я не знаю, что мне делать. Но я поступлю так, как сочту правильным.

– Не суйся в мою жизнь, – повысил голос Монтроуз.

Франческа отступила на шаг назад.

– Я люблю свою сестру. А вот ты, по всей видимости, нет.

Монтроуз шагнул к двери и распахнул ее.

– До свидания, Франческа!

Она не шевельнулась. На лбу у нее выступили капли пота, белье, казалось, прилипло к телу.

– Где ты был прошлой ночью, Нейл?

Он вздрогнул:

– Что?

– Ты прекрасно меня слышал. Последнее письмо подсунули под подушку твоей любовницы. Она обнаружила его этим утром.

Это была чистой воды авантюра. Она не знала, когда подложили письмо.

Он заморгал:

– И ты… ты меня в чем-то обвиняешь? О Боже!

– Ты видел Элизу вчера вечером? Или сегодня утром? Когда ты видел ее в последний раз?

– Ты знаешь, когда я видел ее в последний раз, – с угрозой произнес он. – Я просто не могу поверить! Ты считаешь меня безумцем и чудовищем из-за… – Он оборвал себя.

– Кто-то ненавидит Бартона. Очень сильно ненавидит. А Элиза заставляет тебя безумно ревновать. – Франческа сделала паузу, ожидая его ответа.

– Что?!

– Вот твои доподлинные слова: «Боже, Элиза, я ревную тебя до безумия!»

Голубые глаза Монтроуза сверлили Франческу насквозь. Она испытала даже некоторое удовлетворение.

Затем он покачал головой:

– Невероятно! Я уже говорил, что ты почти ребенок. Франческа, в порыве страсти слова, как правило, теряют всякий смысл!

Однако она ему не поверила. Сдерживая дрожь, она заявила:

– Я думаю, ты ненавидишь Бартона из-за того, что, как и все ее любовники, ты по уши влюбился в Элизу вопреки своим желаниям и убеждениям.

Лицо у Монтроуза вытянулось.

– Я не люблю ее. И не испытываю ненависти к Бартону. Если ты хочешь знать, мне его искренне жаль, поскольку я не первый и не последний, кто оказался в постели его жены.

– Кто-то очень близкий к Бартонам виновен в похищении мальчика.

Монтроуз молчал, как бы взвешивая, стоит ли ему говорить.

Франческа собралась с силами. В ее голове вертелись слова Брэгга: «Слово – не воробей, вылетит – не поймаешь». Она сказала:

– Проводилось расследование по факту гибели твоей первой жены.

Он закрыл глаза. Его лицо смертельно побледнело, и он чертыхнулся.

Франческа вспыхнула и отступила, готовая обратиться в бегство.

Медленно, с трудом Монтроуз проговорил:

– Лучше поищи убийцу в доме Бартонов, Франческа.

Ее мозг энергично заработал. Он опять намекает на Роберта Бартона? Такое впечатление, что они с Брэггом ходят кругами.

После паузы Монтроуз добавил:

– Элиза всей душой ненавидит мужа.