Текст книги "Опасное влечение"

Франческа протянула ему газету. Уже подали тосты, мармелад, яйца всмятку, сосиски и бекон, однако у Франчески не было ни малейшего аппетита.

– Твоя сестра нашла третье письмо, – заметил Кахилл, принимаясь за яйца и бекон.

– Отец прав. – Эван отложил газету. – Держись от этого дела подальше, оставь его полиции. У них есть опыт в решении подобных дел.

Франческа трясущимися руками налила себе чаю.

– Я не собиралась в это ввязываться. Просто мне удалось расшифровать подсказки. И потом, Джонни, может быть, еще жив.

Она тут же пожалела о своих словах. К счастью, никто не догадался, что это предположение комиссара Брэгга.

– Допускаю, что это возможно, – согласился Эван. – Впрочем, даже лучше, если он мертв.

– Как ты можешь такое говорить! – возмутилась Франческа.

– Ведь у мальчика отрезано ухо, Фрэн, – мрачно пояснил Эван.

– Но, может, это вовсе не ухо Джонни Бартона!

– Интересная теория! – признал Кахилл. – Но не сменить ли нам тему разговора?

Эван и Франческа кивнули. Франческа через силу принялась за яйцо. Кахилл нарушил молчание:

– У Эвана есть новость. Почему ты не расскажешь сестре?

Франческа подняла глаза. Брат заулыбался:

– Мы с Сарой собираемся обручиться. Мама устраивает грандиозный праздник в субботу, отец официально объявит о помолвке, а я публично вручу ей кольцо.

Франческа ошеломленно молчала.

– Фрэн! – Эван направился к ней. – Ты почему так побледнела? Может, увидела привидение? – пошутил он. – Я ожидал, что ты обрадуешься этой новости. В конце концов, ты собираешься меня поздравить?

– Не слишком ли спешишь? Неужели ты так влюблен? – воскликнула она.

– Он уже взрослый, – мягко заметил Кахилл, отрываясь от свежей газеты. – Давно пора определиться.

– Давно пора, – бодро согласился Эван.

У Франчески перехватило дыхание, как от удара.

– Давно ли вы знакомы? – спросила она наконец.

– Несколько недель, – ответил Эван, опершись рукой о спинку ее стула. – Она очень милая, Фрэн. Я надеюсь, вы подружитесь. – Он уже не улыбался, теперь взгляд у него был серьезный.

– Милая, – прошептала Франческа. – А нельзя ли отложить публичную помолвку? Пока ты не будешь уверен в своем выборе, в том, что именно с этой женщиной ты хочешь прожить всю свою жизнь.

Эван пожал плечами и улыбнулся:

– Но я уже уверен! Знаешь, Фрэн, иногда такое случается. Купидон посылает свою стрелу, и тут ничего не поделаешь. Франческа кивнула, но без улыбки: она не верила в это.

– Эван, как твоя верная любящая сестра, я прошу тебя подождать с помолвкой еще немного.

Прежде чем брат ответил, Кахилл зашелестел газетой, отложил ее и, вставая, сказал:

– Я искренне одобряю Эвана. Дети, мне пора в офис. Эван, поедешь со мной или попозже?

– Я отправлюсь с тобой, отец. – Эван подмигнул сестре. – Все будет хорошо, Фрэн. Поверь мне!

Она смотрела вслед брату и отцу. Вдруг Эван обернулся:

– Ты обещала навестить Сару.

– Я сделаю это при случае, – ответила она с вымученной улыбкой.

Когда мужчины ушли, Франческа отодвинула тарелки, оперлась локтями о стол и положила голову на руки. Минувшей ночью она ворочалась и металась во сне, ей снилось детское ухо, Брэгг, искавший Джонни, но обнаруживший Джоэла Кеннеди.

Брэгг говорил, что после похищения дважды был дома у Кеннеди. Где, он сказал, живет Мэгги Кеннеди? Кажется, недалеко от Десятой улицы?

Нужно найти Джоэла, потому что он может привести к Гордино. Громила – единственное связующее звено с сумасшедшим похитителем и автором ужасных садистских записок.

Вскочив из-за стола, Франческа зашагала по комнате, сжав руками пульсирующие виски. Мэгги Кеннеди порядочна и трудолюбива, по словам Брэгга. Она работает у Леви – знаменитого фабриканта мужской одежды. Вдруг Мэгги не захотела говорить с Брэггом, потому что он коп? Может, она откроется Франческе, как женщина женщине? Нужно непременно поговорить с Мэгги, иначе им не выбраться из тупика.

Франческа решила позаниматься час-другой, а затем попытаться разыскать Мэгги Кеннеди. В это момент за окном блеснул свет фары. Выглянув, она увидела длинный автомобиль Брэгга у дома Бартонов.

Конечно же, он видел утренние газеты. Должно быть, собирается объяснить Бартонам, что Джонни может быть еще жив. Не долго думая Франческа сорвалась с места и бросилась наверх. Запыхавшись, она подбежала к окну с театральным биноклем в руке. Брэгг уже успел войти в дом.

Франческа навела бинокль на нижние окна. И в холле, и в гостиной пусто.

И вдруг она увидела в окне силуэт Брэгга. Он стоял неподвижно, и ей хорошо был виден его профиль.

Он стоял, но губы его шевелились. Проклятие! Он с кем-то говорил.

Вероятно, его собеседником был один из Бартонов. А затем в ее поле зрения попала Элиза. Она бросилась Брэггу в объятия. Он ласково прижал ее к себе, и Элиза уткнулась лицом ему в грудь.

Не было сомнений, что она рыдала, а Брэгг ее успокаивал.

Не было также сомнений в том, что Элиза Бартон и Рик Брэгг не просто знакомые.

Глава 9

Вторник, 21 января 1902 года, 8 час. 30 мин. утра

Руки Франчески тряслись так сильно, что бинокль подпрыгивал, и это мешало ей разглядеть все подробности. Однако она отчетливо увидела, как Брэгг гладит волосы Элизы.

Мужчина и женщина так обнимаются лишь в том случае, если между ними слишком близкие отношения.

И вдруг они резко отстранились друг от друга, словно испытав внезапно чувство вины. Франческа глубоко вздохнула, поправила у бинокля резкость и увидела, что Элиза отошла от Брэгга. Очевидно, она с кем-то говорила, и секундой позже подозрение Франчески подтвердилось – в комнату вошел Бартон.

Франческе было дурно до тошноты.

Интересно, подозревает ли Бартон, что комиссар полиции Нью-Йорка состоит в любовной связи с его женой?

Как могло такое случиться? Тем более если учесть все нынешние обстоятельства. Франческа отошла от окна и села на стул. Кажется, еще никогда в жизни она не была так расстроена. Что с ней происходит? Какое ей дело до того, что Элиза – любовница Брэгга?

Слезы подступили к ее глазам. Она закрыла лицо ладонями и разрыдалась. Это было тем более удивительно, что плакала она редко. Слезами горю не поможешь. К тому же ей не нравились женщины с глазами на мокром месте. Франческа быстро и решительно вытерла слезы. И тут ее озарило, и она вскочила с места.

Наверняка есть десятки – нет, сотни молодых людей в этом городе, которые открыто обожают и, вероятно, втайне любят Элизу Бартон.

Ведь это доподлинные слова Брэгга, не так ли?

Она вспомнила, как настойчиво он твердил, что мальчик жив, даже после четвертой записки. Как он настаивал на том, что ухо отрезано у трупа, а не у Джонни Бартона. И как его рассердило ее предположение, что Элиза отрицает свои связи на стороне ради сохранения брака. Внезапно Франческа поняла, почему Брэгг принимает этот случай столь близко к сердцу, почему он отказывается верить, что мальчик мертв, и так горячо защищает репутацию Элизы.

Его поведение подтверждает, что он влюблен в Элизу.

И сейчас она стала свидетельницей сцены, которая это подтверждала.

Интересно, подумала Франческа, как давно они состоят в связи? И как Элиза может постоянно обманывать своего мужа?

А Брэгг? Франческа словно услышала голос матери: «А что я тебе говорила? Яблоко от яблони недалеко падает!»

Франческа даже закрыла уши руками, чтобы не слышать самоуверенного голоса матери.

Раздался стук в дверь.

– Одну минуту, пожалуйста! – крикнула Франческа и бросилась в ванную. Глаза ее покраснели от слез. Она грустно улыбнулась своему отражению в зеркале, ущипнула себя за щеки и отвела выбившиеся золотистые пряди за уши, однако они строптиво вернулись на место. Да и ее глаза подозрительно блестели.

К тому же ее подташнивало, посасывало под ложечкой.

Франческа открыла дверь горничной.

– Приехал комиссар и хочет вас видеть, мисс Кахилл, – сообщила девушка.

Брэгг ждал в гостиной. Франческа задержалась на пороге, чтобы хотя бы несколько мгновений понаблюдать за ним, когда он об этом не догадывается. Невидящим взглядом он смотрел в камин. Вид у него был усталый, и, хотя он был чисто выбрит, казалось, он не спал уже несколько дней. Страдание было написано у него на лице.

На мгновение у Франчески шевельнулось сочувствие к нему, но затем она с досадой его отмела. Он лжец, а ведь каким благородным и высоконравственным прикидывался! Она вправе презирать его сейчас. Должно быть, он принимает ее за дурочку и, верно, большую часть нью-йоркского общества тоже считает глупцами.

– Франческа. – Он шагнул ей навстречу.

Она отступила назад, и Брэгг удивленно остановился.

– Мисс Кахилл, – машинально поправила она Брэгга, словно они не провели несколько часов вместе, обсуждая детали расследования. И залилась румянцем.

– Прощу прощения, – сказал Брэгг, вглядываясь в ее лицо. – Что-нибудь случилось?

– Нет… Да… Разумеется, кое-что случилось. – Она вымученно улыбнулась. Что будет, если она сейчас обвинит его в том, что он любовник Элизы? Но тут же она вспомнила о брате и его последней любовнице, которая была у него далеко не первой. Ей стало не по себе. Она обожала брата и вовсе не считала его аморальным. Во всяком случае, сейчас, накануне собственной помолвки, он непременно поставит крест на своих амурных похождениях.

Однако Франческа тут же напомнила себе, что существует огромная разница между Брэггом и Эваном. У Брэгга связь с чужой женой. У Эвана дело обстояло иначе.

– Фран… Мисс Кахилл? – Он подошел к ней, его глаза светились участием и беспокойством.

– Есть новости? – спросила она. Она чувствовала себя преданной. О, какое это ужасное чувство!

– Нет. Вы видели газеты?

– К сожалению, да, – поколебавшись, сказала Франческа. Откуда это чувство, словно ее предали? Ведь они едва знакомы, он ничего, абсолютно ничего ей не должен.

Глаза у Брэгга потемнели.

– Как и весь Нью-Йорк. Как и Бартоны. Элиза, должно быть, в истерике. – Каким деревянным показался ей собственный голос!

– Я только что от Бартонов, – сказал Брэгг, откровенно и в то же время с некоторым смущением разглядывая Франческу. – Она убеждена, что ее сын мертв… А у вас что-то случилось? – неожиданно добавил он.

У Франчески все в душе перевернулось от его последних слов. Как он смеет быть таким добрым и участливым по отношению к ней? И пусть даже Элиза совсем не такая, как кажется, она все равно мать пропавшего ребенка, которого к тому же могли убить. Франческа не могла презирать Элизу.

– Вы позвонили доктору Финни? – спросила она. – Может, нужно ей чем-нибудь помочь?

Кажется, он испытал облегчение от слов Франчески.

– Она ушла к себе. Я сомневаюсь, что она примет сейчас кого-либо, – ответил Брэгг.

«Ага, но ведь вас она приняла», – мысленно придралась к нему Франческа.

– Я позвонил Финни… Кому вы рассказали о четвертом письме? – спросил он. – Или, точнее, о конверте с ухом?

Франческа отпрянула.

– Никому, – твердо проговорила она.

Некоторое время он изучал ее, затем удовлетворенно кивнул.

– Простите. Я должен был спросить. Я очень зол на «Таймс» за эту статью. Она мешает следствию.

– Клянусь, я не сказала ни слова о содержимом четвертого письма, – подтвердила Франческа.

– Я вам верю. – Он вздохнул. – К сожалению, я не сомневаюсь, что утечка произошла из моего управления. – Брэгг снова вздохнул.

– Почему вы так в этом уверены? – Франческа нисколько не сомневалась, что Бет разболтала всему свету про третье письмо.

– Хотя это дело чрезвычайно секретное и им занимается узкий круг сыщиков, обязанных хранить тайну, некоторые детали известны техническому персоналу. Любой из них может клюнуть на взятку. – Брэгг нахмурился. – Я тщательно отбирал сыщиков для участия в деле, но лишь троих из них я недавно отметил за честность и профессионализм. Нельзя быть уверенным даже в сыщиках – утечка могла исходить и от них.

– Мне очень жаль, – вполне искренне сказала Франческа.

Воцарившееся молчание вскоре стало тягостным. Франческа прокручивала в памяти сцену, которую недавно наблюдала в гостиной Бартонов. Брэгг изучающе разглядывал ее, что не позволяло ей чувствовать себя непринужденно. Он явно заметил ее раздражение и смущение.

Наконец он сказал:

– Мне пора идти, Франческа. Если что-то вас беспокоит, соберитесь с духом и расскажите.

Она хитро улыбнулась:

– С чего вы взяли, будто что-то случилось? Если не считать того, что невинный ребенок похищен при невыясненных обстоятельствах?

– Мы лишь недавно познакомились, – Брэгг грустно улыбнулся, – но мне кажется, что мы уже стали друзьями. Я неплохо разбираюсь в людях. Что-то с вами произошло, я уверен.

Франческа улыбнулась:

. – Ничего не произошло. На сей раз вы ошиблись, комиссар.

Ее резкий тон явно не располагал к продолжению разговора.

– Надеюсь, причина не в том, что я ненароком причинил вам неприятности.

Франческа едва не ахнула.

– До свидания! – Брэгг направился к выходу.

– До свидания. – Она не стала провожать его до дверей.

Придется пропустить занятие. У нее слишком много дел, и на кон поставлена жизнь мальчика. Франческа решила считать Джонни Бартона живым, пока дело не прояснится.

Она надела элегантный темно-серый жакет и юбку в тон, отделанные черным сутажом. Приладив черную шляпку со страусовым пером, Франческа схватила сумочку и сбежала вниз. Ей нет решительно никакого дела до отношений Брэгга с Элизой Бартон.

Едва она оказалась в вестибюле, как входная дверь распахнулась и вошла Конни с малышкой дочерью на руках в сопровождении няни и старшей девочки.

Внешне Шарлотта была вылитая мать, только волосы у нее были еще светлее – почти белые. При виде Франчески в голубых глазах малышки вспыхнули радостные огоньки.

– Тетя! Тетя! – закричала она.

Франческа расплылась в улыбке и протянула ей навстречу руки.

– Иди ко мне, Золушка!

История о Золушке была любимой сказкой Шарлотты, и потому прозвище прилипло к ней. Шарлотта нетерпеливо вырвала затянутую в перчатку ручонку из рук няни и с визгом бросилась в объятия Франчески.

– Привет, – радостно проговорила Конни. – Мы решили позавтракать с вами, Фрэн!

Франческа подхватила девочку и подняла над головой. Шарлотта звонко засмеялась.

– Еще выше, тетя Фрэн! – приказала маленькая шалунья.

– Еще чуть выше – и ты взлетишь на небо, солнышко! – Франческа прижала ее к себе покрепче и опустила на пол. Затем с удивлением посмотрела на сестру, выглядевшую очень усталой. – Кон, вчерашний обед затянулся допоздна, мы ушли за полночь. Почему бы не понежиться в постели подольше? Выпить горячего шоколаду, полистать газету? – Интуиция подсказывала Франческе, что у сестры дома не все ладно.

Конни посмотрела на нее:

– Когда это я залеживалась? К тому же девочки поднялись уже в семь часов.

Франческа подошла к сестре взглянуть на крохотное спящее создание в пеленках. Лусинде было всего восемь месяцев. При виде круглого румяного личика малышки Франческа улыбнулась. Как ни странно, у Лусинды были рыжие волосы.

– Обед был отличный, Кон. Еда, компания и все остальное было превосходно! – Франческа погладила щечку малышки.

– Спасибо, – улыбнулась Конни. – Очень тебе благодарна. А вот мама и словом не обмолвилась о вечере. – Улыбка на лице Конни погасла.

– Мама говорила мне, что вечер прошел на славу, – успокоила сестру Франческа. – Ты же знаешь, не в ее натуре хвалить нас, Кон.

– Я знаю, но все равно хочется услышать от нее доброе слово, – вздохнула Конни. В это время у нее на руках заворочалась Лусинда.

– Можно подержать? – попросила Франческа и через секунду прижимала малышку к своей груди. И тут перед ее глазами всплыла картина: Элиза в объятиях Брэгга. Забудет ли она об этом когда-нибудь?

– Ты почему нахмурилась, Фрэн? – спросила сестра.

Франческа встрепенулась:

– Я просто не могу припомнить, когда ты приходила так рано, чтобы позавтракать с нами.

А еще она ломала голову, как выбраться из дома и разыскать Мэгги Кеннеди, если Конни останется завтракать. Франческа собиралась зайти в магазин Леви на Бродвее и узнать, где находится фабрика.

– Папа уехал? – спросила Конни, передавая меховое манто и шляпу слуге и пропустив мимо ушей реплику Франчески.

Шарлотта снова вбежала в вестибюль. На ней было голубое пальто и такого же цвета шляпка.

– Дедушки нет дома! – громко оповестила она.

– Мисс Шарлотта, подойдите сюда и разденьтесь, – строго заметила няня, миссис Партридж. – Ведите себя как леди.

Шарлотта, насупившись, повиновалась и подошла к няне. А затем вдруг крикнула:

– Тетя Фрэн! Пошли в магазин! Ты купишь мне куклу? Прямо сегодня?

Конни схватила дочь за руку раньше, чем Франческа успела ответить.

– У тебя достаточно кукол, Шарлотта! Подожди хотя бы до дня своего рождения.

Шарлотта недовольно посмотрела на мать. Франческа встретилась с взглядом племянницы и подмигнула ей. Попозже, взглядом сказала она малышке.

Шарлотта заулыбалась, захлопала в ладоши. Конни вздохнула:

– Ах, Фрэн! Не надо портить мне дочь. Тебе нужно завести собственную, поверь.

– Я бы хотела иметь дочь, – сказала Франческа, – но мне не хочется всего того, что с этим связано. – Она улыбнулась. – Я слишком молода, чтобы выходить замуж.

Конни также улыбнулась сестре.

– Сейчас, когда Эван собирается объявить о помолвке, у тебя около полугода передышки. А когда он женится, на очереди ты, дорогая сестрица.

Франческа некоторое время молча смотрела на Конни.

– Неужто в самом деле свадьба в июне? – недоверчиво переспросила она.

– Так хочет мама.

Франческа закатила глаза. К чему эта спешка?

– Ты ела? – спросила Конни.

– В общем, да. Я собралась уходить, – ответила Франческа, возвращаясь в мыслях к Брэггу, Элизе, Мэгги Кеннеди и похищению.

– В такой час? – Конни вскинула светлые брови. – Скажи-ка мне, деловая женщина, куда ты собралась и зачем?

Франческа улыбнулась:

– Просто мне пора в публичную библиотеку, Кон. Вот и все. – Она лгала так легко, словно была лгуньей от природы. Хотя ей было страшно неприятно обманывать сестру.

Очевидно, Конни не знала, верить сестре или нет. Она схватила Франческу за руку:

– Ладно. Составь мне компанию ненадолго. Наедимся до отвала вафель с кленовым сиропом, горячего шоколада и взбитых сливок и так растолстеем, что ни один мужчина на нас и не взглянет.

Франческа с недоумением смотрела на сестру.

– Мисс, вы собираетесь выходить?

Франческа выглянула в окно. Фабрика «Моу Леви и К°» размещалась на четвертом этаже дома, у которого остановился экипаж. Кирпичное здание изрядно обветшало, как, впрочем, и вся улица. Некоторые окна выбиты, прохожие в рабочей одежде выглядели непривлекательно.

– Разумеется, выхожу, – ответила Франческа, уже расплатившаяся с кучером. Ступив на обледенелый тротуар, она тут же задумалась, как сумеет добраться домой. Улица казалась совершенно пустынной.

Экипаж скрылся. Двое мужчин в мешковатых, плохо сшитых сюртуках и шапках провожали ее глазами. Бродячая собака задрала лапу у колеса фургона. Из здания доносились крики – казалось, внутри происходит драка. Сердце Франчески учащенно забилось. «Что я делаю?» – подумала она в смятении.

Она тут же тряхнула головой, желая отогнать сомнения и страхи. Здесь работала Мэгги Кеннеди. Нужно во что бы то ни стало встретиться с ней, ведь время не ждет. А брать с собой Дженнингса слишком опасно. Один вопрос ее матери – и Дженнингс тут же все ей выложит. Если бы Джулия знала, где ее дочь побывала за последние несколько дней, она не позволила бы ей высунуть носа из дома еще несколько месяцев.

Входная дверь была не заперта. Франческа толкнула тяжелую обшарпанную дверь и заглянула в полутемный вестибюль. Она различили внутри темную, почти черную лестницу.

Выбора нет, напомнила она себе. Франческа юркнула внутрь и преодолела два пролета лестницы, пропахшей нечистотами.

На площадке второго этажа ей послышалось жужжание машин и звуки голосов. Из двух дверей Франческа выбрала дальнюю.

Толкнув ее, она попала в огромную комнату, уставленную деревянными столами с рулонами материи. За столами усердно трудились портные и белошвейки. Из окон с трех сторон помещения лился солнечный свет. Освещение дополнял электрический свет от висящих на потолке люстр. После темноты вестибюля и лестницы яркий свет ослепил Франческу, и она невольно заморгала глазами.

Несколько мужчин и женщин повернулись к ней. Когда глаза Франчески наконец привыкли к свету, она окинула взглядом комнату, пытаясь определить, кто здесь Мэгги Кеннеди.

К ней направился коренастый мужчина в костюме и галстуке, несколько сбившемся набок.

– Мисс, могу я вам чем-то помочь? – Он говорил с сильным иностранным акцентом, сразу и не скажешь, немец он, русский или еврей.

– Я ищу Мэгги Кеннеди. Конечно, она занята. – Франческа улыбнулась. – Но мне срочно требуется с ней поговорить.

– Да, она работает здесь, но ей некогда. – Мужчина разглядывал Франческу.

– Мне очень нужно!

– Почему бы вам не прийти к шести часам? Она как раз уходит домой.

– Мне непросто было ее разыскать. У меня правда неотложное дело! – в отчаянии проговорила Франческа.

Мужчина сурово покачал головой:

– Нет и нет!

Внезапно ей кое-что пришло в голову. Покраснев, Франческа достала из черного атласного кошелька серебряный доллар и протянула мужчине. Тот улыбнулся.

– Она в красном платье, в заднем ряду. – Он махнул рукой в сторону работниц и отошел.

Франческа только что впервые в жизни дала взятку и не знала, изумляться этому или возмущаться. Так или иначе, она прошла между столами и оказалась перед Мэгги.

Занятая шитьем Мэгги прервала работу. Широко раскрыв от удивления голубые глаза, она смотрела на Франческу.

Вероятно, она ровесница Конни. Все еще миловидная, она уже начала увядать. На ее коже были заметны морщинки, губы потрескались, но, пожалуй, больше всего ее старил тусклый блеск глаз. У нее был взгляд человека, утратившего веру в мечту, потерявшего надежду.

У нее четверо детей, подумала Франческа. Джоэлу десять или одиннадцать. Должно быть, она родила Джоэла лет в тринадцать или, самое большее, четырнадцать. Франческа никогда прежде не встречалась лицом к лицу с женщиной, прожившей такую жизнь.

– Миссис Кеннеди?

– Сойдет просто Мэгги. – Рыжеволосая женщина, нагнувшись, опять взялась за шитье. Ее движения казались несколько замедленными, не то что у других белошвеек. На ее маленьком носике Франческа заметила несколько веснушек.

– Мы можем поговорить?

Мэгги не подняла головы.

– А в чем дело?

– Я в отчаянии, – просто проговорила Франческа. – Потому что пропал шестилетний мальчик, и только Джоэл может помочь найти его.

Мэгги перестала шить. Она сидела, опустив голову, и Франческа видела, как у нее дрожат руки. Затем она подняла на девушку свои голубые глаза:

– Мне очень жаль того мальчугана. Полицейский говорил мне об этом. Но такое часто случается в городе. Дети пропадают… Бывает и хуже… Очень жаль, но мне нечем вам помочь. Я не знаю, где Джоэл.

Кажется, к ее глазам подступили слезы, и она порывисто и резко принялась шить.

Франческа неожиданно накрыла ладонью руку Мэгги.

– Я знаю, вы опасаетесь за Джоэла. Не бойтесь за него. Он может помочь, Мэгги. Прошу вас как женщина женщину. У меня нет детей, но есть две племянницы. Не могу себе представить, что бы я делала, если бы одну из них похитили. Элиза Бартон, мать пропавшего мальчика, убита горем. Умоляю вас – я должна найти Джоэла. Я думаю, он может помочь. Пожалуйста…

Мэгги посмотрела ей в глаза:

– Я не знаю, где он. Он приходит и уходит, когда ему вздумается, когда он в беде. Он убегал из сиротского приюта столько раз, что я счет потеряла. Он весь в отца, только Дэниэль еще баловался травкой. Но они два сапога пара. Я от них устала. Я бьюсь, чтобы сохранить крышу над головами трех малышей, прокормить их. Я больше не вынесу! – Слезы брызнули из глаз Мэгги.

Франческа ничего не знала о приюте, но ухватила суть.

– Он вовсе не плохой мальчик, – шепотом сказала она. – Он спас меня от большой беды.

Мэгги вытерла глаза и посмотрела на Франческу.

– Я больше не вынесу, – пробормотала она.

Франческа сжала ей руку:

– Вы должны быть сильной. – Страшно представить, в каких условиях живет эта женщина.

– Я не сильная. Я слабая и усталая и все время реву над своими малышами… – Подняв мокрые от слез глаза, Мэгги переспросила: – Он спас вас от беды?

Франческа кивнула и слегка улыбнулась.

– Я оказалась в неподходящем месте, и ко мне привязался ужасный головорез. – По телу Франчески пробежала дрожь. – Джоэл набросился на него, и мы вместе удрали. Так что я его должница, Мэгги.

Мэгги слабо улыбнулась и шмыгнула носом.

– Порой он бывает хорошим.

– А вы видели его после воскресенья?

Мэгги отвернулась и отрицательно покачала головой.

Она лгала, и Франческа это видела.

– Прошу вас, Мэгги, Джоэлу ничего не грозит. Я не полицейский. Я такая же молодая женщина, как и вы.

Франческа тут же пожалела о своих словах.

– Вы совсем не такая, – вызывающе посмотрела на нее Мэгги. – Вы богатая, мисс, и бьюсь об заклад, что никогда не голодали. – Она положила на стол иглу и показала Франческе ладони. – Видите мозоли?

– Да. – Франческа подумала, что Мэгги или и вправду не знает, где прячется Джоэл, или все равно промолчит, потому что они из разных миров и пропасть между ними велика. – Вы правы. Но поймите меня, как женщина женщину. Я никогда не оставлю поиски, пока не найду пропавшего мальчика. Я молюсь лишь о том, чтобы он остался жив, ведь с каждой минутой надежды тают. Он в руках сумасшедшего.

Взгляды двух женщин встретились. Слезы подступили к глазам Франчески.

– Его не загребут? – спросила Мэгги.

– Загребут?

– Да. Не сцапают фараоны?

Это было похоже на разговор глухих.

– Вы имеете в виду – не возьмет ли его полиция?

Мэгги кивнула.

– Нет, его не возьмут, – твердо заявила Франческа. – Я не полисмен, я просто студентка колледжа.

Мэгги облизнула губы.

– Он у моей соседки… В четвертой квартире.

– Спасибо вам! – Франческа захлопала в ладоши и поцеловала Мэгги в щеку.

Франческа взяла экипаж, чтобы добраться до места. Здесь жилые дома соседствовали с бакалейными и винными лавками, было также по два-три бара и салуна в каждом квартале.

Чуть потеплело – ровно настолько, чтобы снег под ногами превратился в грязную кашицу. Солнце стояло высоко, небо было безоблачным, вокруг сновали прохожие – преимущественно женщины, спешившие за покупками. Кое-где попадались уличные торговцы с тележками. Франческа купила пакет жареных каштанов, чтобы подкрепиться по пути домой.

Настроение у нее было приподнятое. Она улыбалась – еще бы, она отыщет Джоэла!

Франческа остановилась перед нужным ей домом, из подвала которого доносились голоса. Франческа заглянула вниз и увидела женщину, напевавшую песенку. Пахло жареным цыпленком.

Франческа не на шутку разволновалась, поднимаясь по ступенькам крыльца. Что, если Джоэла нет дома? Что, если он увидел ее и убежал? Она молила провидение, чтобы мальчик оказался дома и согласился с ней разговаривать.

Ее уже не удивило отсутствие освещения и запах нечистот в подъезде. И все же она вскрикнула, когда ей перебежала дорогу мышь.

Наконец она забарабанила в дверь. Через минуту та скрипнула, и Франческа увидела грузную женщину с седыми волосами, в темном платье, с некогда белым фартуком, который сейчас превратился в серовато-бурый. За ее спиной Франческа разглядела плохо освещенную комнату и немудреную старую мебель.

– Мэгги сказала, что Джоэл здесь, – сказала Франческа.

– Его здесь нет. – Женщина с явным подозрением разглядывала гостью.

Франческа протянула ей серебряный доллар.

– Можно подождать его?

Женщина положила монету в карман, откинула дверную цепочку и позволила Франческе войти.

– Джоэл! – крикнула она. – К тебе пришли. – И снова оглядела Франческу.

Из спальни появился Джоэл, а за ним показались трое малышей. Его глаза округлились от страха при виде Франчески.

Она приказала себе забыть об украденном серебре.

– Привет, Джоэл! Твоя мама посоветовала искать тебя здесь. Как ты поживаешь?

Глаза у мальчика раскрылись еще шире.

– Она вам сказала?

– Да, твоя мама очень славная леди. – Франческа перевела взгляд на трех детишек – двоих черноголовых мальчишек, похожих на Джоэла, и на рыжеволосую – в мать – девочку, вероятно, одногодку Шарлотты. Все трое были в линялых, залатанных, но чистых костюмчиках. Три личика с любопытством уставились на Франческу.

– Моя мать не леди, – без обиняков сказал Джоэл. – Она работает. – Кончик его носа был в саже, а на левом локте темнело грязное пятно.

– У нее характер настоящей леди, – возразила Франческа.

– Правда? – Похоже, он с трудом скрывал радость.

– Без всякого сомнения. А ты познакомишь меня с братишками и сестренкой?

Джоэл заколебался.

– А зачем?

– А почему бы и нет?

Он вздохнул:

– Их зовут Лиззи, Пэдди и Мэт. – Он повернулся к ним. Мальчикам, вероятно, было пять и семь лет. – А теперь идите в спальню и ждите моей команды, – строго приказал Джоэл.

Трое малышей не слишком охотно ушли в спальню. Вскоре оттуда донесся визг Лиззи и смех мальчишек. Франческа заволновалась.

– Они просто играют, – пояснил Джоэл, сунув руки в карманы.

– Джоэл, мне нужна твоя помощь.

Мальчик пожал плечами:

– Не знаю, чем я могу помочь.

– Мы должны найти Гордино. Ты знаешь, где он?

– Нет.

Франческа уже потянулась к кошельку – похоже, давать взятку входило у нее в привычку, – но затем вспомнила о серебре.

– Джоэл, как ты мог? – вырвалось у нее.

Мальчик насторожился:

– Как я мог что?

– Как ты мог стянуть серебро моей матери?! – воскликнула Франческа.

– Не брал я никакого серебра, леди, – заявил Джоэл.

– Ну как же! Ты убежал, украв наше серебро, – после того как тебя накормили и дали теплую постель и работу.

– Не брал я никакого серебра! – резко ответил Джоэл.

Похоже, он не на шутку рассердился, и это озадачило Франческу.

– Джоэл, ты едва приступил к работе. У тебя были приводы в полицию. Моя мать убьет меня, узнав, что произошло.

Он явно враждебно смотрел на нее.

– Я думал, вы хотите узнать о Гордино.

– Да, так оно и есть! – воскликнула Франческа.

– Он прячется с воскресенья. Так говорят на улице, – сказал Джоэл.

– Но где он прячется? Мы должны его найти!

– Никто не знает, где он прячется, леди.

Франческа поджала губы, затем после паузы спросила:

– Джоэл, а ты знаешь, почему мы его ищем?

Мальчик скорчил гримасу, словно спрашивая: «Вы считаете меня идиотом?»

– Кто же не знает! Это из-за мальчишки Бартонов.

– А на улице говорят о похищении?

– Говорят, только мало, – пожал плечами Джоэл.

– И что именно говорят? – Франческа опустилась на единственный маленький диванчик в комнате, взяла Джоэ-ла за руку.

– Не знаю. – Он выдержал паузу, его щеки вспыхнули. – Говорят, что дело какое-то странное. Все так думают.

– А почему странное? – допытывалась Франческа.

– Это не обычное похищение. Говорят, кто-то хочет насолить Бартонам. Говорят, что целят в Бартона.