Текст книги "Локон с Изумрудного моря"

– На нашу планету? – удивилась Локон. – Так вы со звезд?

Локон слышала разное о пришельцах со звезд, но считала эти слухи выдумками, хоть они и множились в последнее время среди моряков.

– Мм? – промычал Улаам. – Да, оттуда. Не со звезд, конечно, а с планеты, которая вращается вокруг одной из них. Но это не важно… Что касается Хойда, то вряд ли тебе удастся из него что-нибудь вытянуть. Ведь Хойд проклят.

Мысли о далеких планетах – и о чашках, из которых там пьют, – отошли на задний план. На корабле есть человек, способный помочь в поисках Чарли!

Локон воодушевилась, но в следующий миг ее охватила паника. Если бы она сошла с корабля, то никогда бы не совершила этого открытия!

Девушка обессиленно опустилась на койку, ошеломленная догадкой, что я – ключ к спасению Чарли. Наконец-то у нее начал зреть план. И возможно, ему даже суждено исполниться. Осталось только узнать у меня, как добраться до Колдуньи. И как ее одолеть, если придется.

Будущее по-прежнему выглядело окрашенным в мрачные тона.

«И все же теперь получше, чем раньше, – подумала Локон. – Кто знает, быть может, именно эти добрые люди, запертые на собственном корабле, как в самой настоящей тюрьме, помогут мне вызволить любимого?»

23. Помощница канонира

– Морей двенадцать, – объясняла Энн, сидя на планшире и ритмично постукивая каблуками сапог по фальшборту. – Соответственно, и видов спор всего двенадцать. Неужели ты этого не знала?

– Так я ведь всю жизнь прожила в крохотном шахтерском городке, – сказала Локон. – Разумеется, нам рассказывали, что существует двенадцать лун и двенадцать морей. Но с недавних пор я взяла за правило все подвергать сомнению.

«Она разумно делает, что спрашивает, Энн, – написал Форт на дощечке. – Потому что видов спор на самом деле не двенадцать, а тринадцать».

– А вот и не тринадцать, – возразила Энн. – Хоть ты не распространяй эту ересь, ладно?

«Никакая это не ересь, – возразил Форт. – Это легенда, а легенды не могут быть ересью».

– Все эти ваши легенды – полнейшая чепуха! – воскликнула Энн. – Разве можно верить в подобную чушь, когда даже сами рассказчики не способны прийти к единому мнению, какого цвета эти так называемые легендарные костяные споры? Черные? Белые? Или черно-белые? Локон, никого не слушай. Всего существует двенадцать видов спор.

Локон покорно кивнула. Она и еще несколько членов команды стояли на верхней палубе, сгрудившись вокруг носового орудия. Девушка ничуть не удивилась, когда обнаружила на баке Энн. Долговязая судовая плотница частенько околачивалась возле пушки, поминутно стреляя в нее глазами, точно влюбленный без ума подросток. А вот кого Локон не ожидала увидеть, так это Форта. Этим утром баталер поднялся на палубу и уселся штопать носки. Девушка искренне полагала, что Форт никогда не покидает своего камбуза, но оказалось, что она ошибалась.

Что же касается самой Локон, то она с величайшей осторожностью пересчитывала зарядные картузы, перекладывая их в алюминиевый ящик, защищающий споры от воздействия корабельного серебра. Лаггарт наказал следить, чтобы в бочке канонира всегда было не меньше сорока таких мешочков. Это Локон было только на руку. Она рассудила, что ревизия – отличная возможность добраться до потайного дна.

– Двенадцать морей… – задумчиво произнесла Локон. – Сколько из них тебе довелось повидать, Энн?

– Три – вот сколько, – с гордостью сказала Энн. – Изумрудное, Сапфировое и Розовое.

«Впечатляет!» – написал Форт.

– Настоящая морская волчица, да?

«А я видел десять».

– Что?.. – подалась вперед Энн. – Врешь!

«Зачем мне врать?»

– Ты же пират до мозга костей, – сказала Энн. – Все знают, что таким, как ты, доверять нельзя.

На это Форт лишь выразительно закатил глаза и продолжил штопать носки. Отвлекшись на разговор, Локон теперь тупо смотрела на алюминиевый ящик и никак не могла припомнить, сколько мешочков она уже переложила – двадцать два или двадцать три? Тихо застонав, она вернула их в бочку и начала заново.

– Ну и что же это за моря? – дотронувшись до Форта, чтобы тот поднял взгляд, спросила Энн. – В каких из двенадцати тебе не довелось побывать?

«Догадаться не так уж и трудно», – написал Форт.

– Полуночное и Багряное?

Форт кивнул.

– Полуночное море… – повторила Локон, продолжая считать. – Это то самое, где обитает Колдунья?

– Ага, – отозвалась Энн. – А Багряное море – вотчина дракона. Однако это не главная причина, почему корабли не ходят этими морями. Споры – вот что останавливает мореходов. Локон, если всерьез метишь в споровщики, ты просто обязана все это знать. Споры большинства морей смертоносны, но споры Багряного и Полуночного – просто катастрофа. Держись от них подальше, хорошо?

– Хорошо. Чтобы попасть в Полуночное море, необходимо пересечь Багряное, так? Вряд ли мне придется это делать, – сказала Локон и наморщила лоб. – Хотя… что мешает обойти Багряное море стороной, чтобы попасть в Полуночное?

– Что мешает? Горные хребты мешают! Их при всем желании не преодолеешь, – пояснила Энн. – Конечно, можно совершить кругосветку и войти в Полуночное море с противоположной стороны…

«Это одна из причин, по которым Колдунья обосновалась именно там, – написал Форт. – Она держит торговые пути через Полуночное море, позволяя ходить по ним только своим кораблям. В сущности, ее регион разделяет планету на два полушария».

– И вот уже который год, как вся торговля замерла, – заметила Энн. – Однажды король отказался платить пошлину и объявил Колдунье войну.

«Что было весьма опрометчивым поступком, – написал Форт и покачал головой. – Потому что он даже не может навязать Колдунье морское сражение. Ведь для этого нужно сперва переправить флот через Багряное море, что, как вы понимаете, чрезвычайно опасное предприятие».

Локон кивнула, сознавая, что ей, в ее-то возрасте, пора бы уже знать такие вещи. Однако на деле выходило так, что в очередной раз приходится нагонять упущенное. Вот уже во второй раз она порадовалась, что не бросила этих людей. И хотя лишь один член команды имел дело с Колдуньей лично, Локон почерпнула много полезных сведений и от остальных.

– Итого двадцать пять, – объявила Локон, заканчивая перекладывать мешочки со спорами. – Значит, нужно еще пятнадцать.

– Только, пожалуйста, лицо себе не взорви на этот раз, – сказала Энн.

– Я его не взрывала.

– Чисто физически какие-то кусочки от него наверняка оторвались. Зря Улаам дал тебе целебную мазь. С парой-тройкой шрамов ты бы выглядела зверски круто.

На это Локон лишь пожала плечами. Когда Энн вновь переключилась на Форта, девушка тихо подняла ложное дно бочки и пересчитала припрятанные Лаггартом ядра – каждое размером с кулак.

Чуть ранее, попросив Хака покараулить, Локон проникла в трюм и вынесла несколько обыкновенных ядер. Артиллерийский запас не охранялся: кому взбредет в голову красть снаряды?

И вот, обливаясь потом, она принялась выполнять свой хитроумный план. Девушке все казалось, что ее вот-вот поймают с поличным. Однако беспокоилась она зря. Окружающим нет до вас дела, ведь зачастую им самим кажется, будто за ними кто-то следит. Раз за разом опуская руку в сумку, она подменила все снаряды Лаггарта на те, что умыкнула из трюма. Затем, вернув на место фальшивое дно, вновь переместила в бочку двадцать пять мешочков с зефирными спорами.

Закончив эту работу, Локон тщательно вытерла руки. На этот раз ни лица, ни защитных очков она не касалась. Вряд ли найдется человек, который, однажды чуть не лишившись физиономии (а кто от такого застрахован?), захочет прилюдно выставить себя полным дураком).

«А что делать с ядрами Лаггарта? – задумалась Локон, затягивая веревочки сумки. – Спрятать в моей каюте? Или украдкой сбросить за борт?»

– Эй, Локон! – окликнула Энн. – Наполнишь для меня несколько мешочков? Я хотела бы попрактиковаться в стрельбе.

– Если капитан не будет против, то почему бы и нет?

– Ну да, конечно… – Судя по тону, спрашивать у капитана разрешения Энн не собиралась – по крайней мере, сегодня.

Помощница канонира спрыгнула с планшира, пробежала пальцами по стволу пушки и неспешно пошла прочь.

Форт, сосредоточенно штопавший носки, пропустил этот разговор мимо ушей. И хотя таким, как Форт, по жизни приходится туго, я всегда завидовал их способности опустить взгляд и в ту же секунду выключиться из происходящего. Как же здорово не слышать весь тот вздор, что болтают люди!

Локон, сев на палубу, обратилась к Форту:

– Что за история с Энн и пушками? Ведь она была помощницей канонира, разве нет?

«Полагаю, она и сейчас ею является, – написал Форт. – Официально с должности ее не снимали. Но стрелять в ближайшее время она не будет».

У Локон перехватило дыхание.

– Что же Энн такого сделала? – прошептала она, наклоняясь к Форту.

«Ты что, шепчешь?» – написал Форт.

– Э-э-э… да.

«Какая прелесть!»

– Так ты расскажешь об Энн или нет?

«А что предложишь взамен?»

– Форт, неужели мы каждый раз будем торговаться? – спросила Локон. – Разве не можем просто поболтать? Как друзья?

«Но ведь торговаться так увлекательно! – написал Форт. – За этим занятием я смогу лучше тебя узнать. Понять, что для тебя крайне ценно, а чем ты готова поступиться. Давай попробуем. Как будто тебя не воодушевляет перспектива заключить удачную сделку?»

– Я даже не знаю…

«Что ты готова мне рассказать, чтобы получить сведения об Энн? Устроим обмен информацией. Это будет честно хотя бы потому, что ты отвлекаешь меня от починки носков. Я не могу штопать и одновременно писать. Поэтому баш на баш».

– Но у меня нет никаких интересных сведений…

«Да неужели? А как насчет ответа на вопрос, что ты здесь делаешь? Какая муха укусила эту симпатичную девчушку, что она стянула у инспектора камзол, сбежала из родного городка и теперь притворяется пиратом?»

Локон вновь наклонилась к Форту и зашептала, позабыв, что ее собеседнику без разницы, громко она говорит или тихо.

– Неужто я нисколечко не похожа на пирата?

«Девочка, да я готов собственной стряпни отведать, если кто-нибудь мне докажет, что ты за всю жизнь провела в море больше недели, в конце которой мы тебя подобрали. Итак, зачем ты сбежала из родного дома?»

– Я ищу кое-кого, – ответила Локон. – Того, кто дорог мне.

«Ах вот оно что! Значит, как и Салэй, ты отправилась бороздить моря в поисках порта, надеясь в конце концов воссоединиться с носком… – Форт удалил последнее слово. – Извини, дощечка предугадывает не всегда точно. Итак, ты надеешься воссоединиться с человеком, которого однажды потеряла?»

Локон глянула на Салэй. Рулевая, крепко сжимая штурвал, стояла непоколебимо, точно грот-мачта. Как и всегда, взор ее темных глаз был прикован к горизонту. В них читалась та напряженная сосредоточенность, с какой люди пытаются решить особенно трудную задачу. Например, отыскать единственную конфету в сумке, полной пустых оберток.

Салэй без устали искала своего отца. Непоколебимая решимость рулевой впечатляла. На таком фоне попытки Локон отыскать Чарли выглядели жалко.

– Обстоятельства несколько разные. Салэй понятия не имеет, где повстречает своего отца. А где Чарли, я знаю наверняка, – потупив взгляд, произнесла Локон.

Пару мгновений спустя Форт дотронулся до девушки и указал на дощечку.

«В самом деле? То есть, чтобы вызволить его, тебе нужно скопить денег?»

– Боюсь, что все гораздо сложнее, – сказала Локон. – Чарли у Колдуньи. Она напала на корабль и захватила его в плен.

«Ох… – написал Форт и поник. – Мне жаль».

– Мне тоже. Я едва ли отдаю себе отчет в том, что делаю. Нужно как-то вызволить Чарли… – Локон поморщилась. – Мне говорили, что я даже до Полуночного моря не доберусь. Я намерена доказать обратное. Правда, каким именно образом, пока не знаю.

«Если Колдунья напала на корабль, то твой Чарли мертв. Извини, но это так. Тебе надо забыть его и жить дальше».

– Нет, он не погиб, – твердо возразила Локон. – Колдунья потребовала у короля выкуп. Вот я и думаю: может, удастся собрать достаточно денег и попросить короля, чтобы он заплатил?

«Локон, – написал Форт, – Колдунья никогда не требует денег. Обычно цена ее выкупа – душа человека королевской крови. Деньги для нее ничто».

Локон покраснела, осознав, что в ее поступках полностью отсутствует здравый смысл. Уж не сумасшедшая ли она?

«Я ведь с самого начала понимала, что не смогу купить Чарли свободу! – мысленно воскликнула девушка. – Нет бы остановиться на секундочку и подумать!»

Все это время Локон билась как рыба об лед. Она стремилась решить свою проблему, совершенно не пытаясь вникнуть в ее суть.

«Давай рассуждать здраво. Если за Чарли требуют выкуп, значит он благородных кровей, так?» – написал Форт.

– Так, – прошептала Локон.

«Поверь, этой братии совершенно наплевать на таких, как мы с тобой. Жаль расстраивать тебя, но такова правда жизни. Ее надо принять и двигаться дальше».

– Может, ты и прав, – сказала Локон.

«Итак, свою часть сделки ты выполнила. Теперь настал мой черед. Как и обещал, я поведаю тебе об Энн».

– Но, Форт, я ведь не сообщила ничего важного, – растерялась Локон. – Ты не обязан засчитывать мне сказанное.

«Ах, не переживай, – написал Форт. – Информация об Энн едва ли чего-то стоит. Ее знают все, кроме тебя. Рано или поздно кто-нибудь другой рассказал бы».

– Но ты вел себя так, будто это тайна за семью печатями!

«Вовсе нет. Я всего лишь спросил, что ты хочешь дать мне в обмен на историю Энн. – Форт ухмыльнулся, дружески ткнул Локон кулаком в плечо и продолжил писать. – Не возмущайся понапрасну, да и вообще остерегайся выставлять чувства напоказ. Зачем давать людям возможность читать себя, к тому же бесплатно? Что касается Энн… она стала помощницей канонира, когда предыдущий скончался. Между прочим, сама напросилась на эту должность. Никому и в голову не пришло попросить ее сперва выстрелить из треклятой пушки…»

– И что случилось? – спросила Локон.

«Да пьяница верхом на трехногой ламе стреляет лучше, чем эта женщина! – написал Форт. – Однажды она пальнула из мушкета по мишени, но попала в меня. А ведь я стоял рядом с ней! А когда Энн доверили навести пушку, в опасности оказалось все, кроме ее цели. Вот такая она меткая!»

– Луны, – пробормотала Локон. – Может, ей просто нужно потренироваться?

«Что ж, тренируйтесь… Только предупреди меня, пожалуйста, заранее! Я облачусь в броню и запрусь у себя на камбузе. – Форт посмотрел на Локон. – Не всем нашим желаниям суждено сбыться, и надо просто принять эту истину».

– Кажется, ты сейчас говоришь про меня и мое желание любой ценой спасти Чарли.

«Вполне возможно… Слушай, Локон… даже если Чарли еще жив, Колдунья прокляла его, как и нашего беднягу старину Хойда. Проклятий у нее целый арсенал, однако суть их одна: сломить волю пленника».

– Откуда тебе известны все эти подробности? – спросила Локон.

«Я узнал эти подробности от нашего капитана, когда она попросила меня выкупить для нее Хойда, – объяснил Форт. – Очень уж ей хотелось заполучить его на корабль».

– Ворона просила тебя торговаться за Хойда? – удивилась Локон. – Но зачем он ей понадобился?

«Не знаю. Она заинтересовалась, когда услышала о его путешествии к Колдунье и о проклятии. Товарищи по кораблю с радостью избавились от Хойда. Я предупреждал, что сделка никудышная, однако Ворона была настроена решительно». Форт сокрушенно покачал головой.

Какой ущерб он нанес своей репутации! Когда прознают, сколько он заплатил, чтобы нанять безумца в юнги, его поднимут на смех.

А между тем интерес Локон к происходящему на корабле все возрастал. Капитан заставила своих подчиненных пиратствовать, а затем сделала из них беглецов-висельников – только для того, чтобы они отправились с ней в грозные моря. И теперь выяснилось, что Ворона взяла на борт еще и жертву Колдуньи, живущей в тех самых морях.

Неужели Ворона намерена посетить Колдунью?

Локон взглянула на капитана, а затем совершила по-настоящему геройский поступок. В том смысле, что поступила не так, как свойственно поступать героиням историй, к которым мы все привыкли. Локон настолько поразила меня своим подвигом, что я едва ли могу выразить мое восхищение словами.

Что же она сделала, спросите вы?

А всего лишь подумала: «Прежде чем делать выводы, я должна во всем разобраться».

24. Про́клятый

Вы, возможно, недоумеваете, почему это я, ваш скромный рассказчик, поднимаю столько шума по такому незначительному поводу. Ну и что с того, что Локон остановилась, решив не делать поспешных выводов? Что странного в том, что она предпочла сначала во всем разобраться? Да ровным счетом ничего, верно?

Нет, не верно. Абсолютно не верно!

Исследователи миров вроде меня десятилетиями собирают народные сказки, легенды, мифы и даже застольные песни завсегдатаев трактиров. Мы ищем уникальные истории. Охотимся за героизмом, храбростью и ловкостью. И в подобных добродетелях недостатка нет – легенды полнятся ими.

Но герой, готовый отказаться от своих намерений, пересмотреть взгляды на жизнь, вообще все переосмыслить? Это, друзья мои, настоящая находка! Сверкающий бриллиант!

Возможно, вам больше понравилась бы история о встрече героя с драконом. Что ж, история, которую я рассказываю, отнюдь не из таких. И то обстоятельство, что Локон в итоге с ним встретится, делает мою историю еще краше. Но не будем забегать вперед. Я прекрасно понимаю, что вам приятнее было бы послушать о таких, как Линджи, который попытался совершить кругосветку без помощи магического авиара. Но лично я легко променял бы с десяток подобных героев на того, кто на одну несчастную минуту остановился и задумался, что же он творит. Знаете, сколько войн было бы предотвращено, если бы хоть один властитель мог остановиться и сказать себе: «Погоди-ка! Может, надо проверить? А вдруг двойное подмигивание – не смертельное оскорбление, а способ выказать уважение?»

Скольких любовных трагедий не случилось бы, если бы герой спросил себя: «А не выяснить ли мне для начала, нравлюсь ли я ей?»!

Сколько путешествий удалось бы сократить, если бы героиня остановилась и как следует осмотрелась: «Что, если искомое лежит у меня под носом?»!

Храбрецов, ловкачей и всяческих героев я набрал предостаточно. Мне бы теперь найти просто кого-нибудь здравомыслящего.

И Локон меня приятно удивила, оказавшись вдруг той самой героиней, которую я так долго ждал. В своем здравомыслии она была поистине великолепна!

«Мне нужно больше информации, – подумала девушка. – Прежде чем пороть горячку, я должна убедиться в намерениях Вороны. Надо как-нибудь исхитриться и проследить за ней. Может, снова уговорю Хака помочь?»

Локон решительно кивнула своим мыслям – и в тот миг избавила себя от кучи неприятностей. Ведь план Вороны действительно не имел никакого отношения к Колдунье. Однако он имел самое непосредственное отношение к тому, из-за чего команда так боялась своего капитана.

Девушка взвалила на плечо мешок, полный пушечных ядер, и понесла его, стараясь не привлекать к себе внимания, на ют, к кормовой пушке. Там провернула тот же трюк с подменой ядер, что и в прошлый раз. Пересчитав для отвода глаз мешочки со спорами, она изъяла снаряды Лаггарта и спрятала их в потайном отделе своей сумки.

Спрятав сумку в каюте, Локон пошла искать меня. Вообще-то, в обычных обстоятельствах и это решение стало бы отличным доказательством ее здравомыслия. Ведь ни один здравомыслящий не откажется от порции мудрых советов. Кроме меня, разумеется. Я их предпочитаю раздавать.

К сожалению, я тогда пребывал не в самой лучшей форме. Локон застала меня за карточной игрой против Дугов. На шею я повесил башмак на манер галстука-бабочки, будучи уверенным, что в следующем сезоне подобные украшения станут писком моды. Штаны я, конечно, забыл надеть, а о такой штуке, как мыло, не ведали ни мои панталоны, ни я сам.

Я пытался играть в игру «Короли», которую сам же и выдумал. По ее правилам нужно держать карты рубашкой к себе, так чтобы видеть, что у кого на руках, но не знать, чем разжился сам. Сейчас-то я понимаю, что игра могла бы получиться весьма увлекательной, не будь я таким идиотом, но тогда… тогда вся увлекательность «Королей» свелась к моему унижению. Сначала я продул жалованье, а затем и башмак.

Так до сих пор и не вспомнил, куда подевал второй!

Обчистив меня как липку, Дуги удалились на поиски новой жертвы. Я же сидел и размышлял, не повязать ли на шею носок, как вдруг рядом уселась Локон.

– Хочешь сыграть партейку в «Королей»? – спросил я с ухмылкой. – Ставлю на кон вот эти кальсоны.

– Э-э-э… нет, спасибо, – отказалась Локон. – Хойд, я знаю, ты был у Колдуньи. Что-нибудь об этом помнишь?

– Ага! – подтвердил я.

– Отлично! Расскажешь?

– Н-н-не могу! – ответил я, заикаясь и стуча пальцем по голове. – Язык не слушается. Я думаю одно, а она заставляет говорить совершенно другое!

– Не понимаю, – вздохнула Локон.

– Я тоже, – признался я. – В том-то и проблема. Не могу вообще ничего сказать, чтобы было понятно! Это п-п-п… – Я развел руками, отчаявшись вымолвить нужное слово.

– Твое проклятие запрещает рассказывать о себе? – предположила Локон.

Я подмигнул. На самом деле мне что-то попало в глаз. Но на этот раз Локон угадала. Колдунья накладывала очень хитроумные чары. Когда про́клятый ею пытался рассказать о своей беде, он начинал заикаться или умолкал, не успев толком рот открыть. Он не мог даже рассказать о том, что проклят, если только это не было общеизвестным фактом.

– Значит, если я хочу, чтобы ты привел меня к Колдунье, мне придется разрушить проклятие, хоть я и не знаю, что оно собой представляет, – задумчиво произнесла Локон. – И заниматься этим придется в одиночку, потому что от тебя, похоже, пользы никакой.

Я взял Локон за руки и заглянул в глаза. Глубоко вздохнул и задрожал.

– Однажды я в один присест слопал целый арбуз, – сообщил я. – А как меня потом пронесло!

Девушка вздохнула и высвободила руки.

– Ничего… По крайней мере, найти способ снять с тебя чары – не такая невозможная задача, как в одиночку разыскивать Колдунью. Тут хоть есть над чем работать.

Какая-то частица моего разума все еще была способна осознавать происходящее. Колдунья жестока. Конечно, сделать из парня некумеку – это уже изуверство. Но еще подлее оставить ему каплю ума, достаточную, чтобы парень приходил в ужас от самого себя.

Эта мыслящая частица изо всех сил старалась помочь Локон. Улаам, разумеется, бесполезен. Главная проблема бессмертных в том, что они привыкли сидеть и ждать, когда проблема разрешится сама собой.

И вот, на мое счастье, нашелся человек, готовый мне помочь. Что я могу сказать? Что могу сделать? Да, я сохраняю остатки здравомыслия, но они слишком крошечные, чтобы контролировать ситуацию. Каждый раз, когда я пытаюсь пролить свет на мое щекотливое положение, бдительное проклятие немедленно наносит удар, навязывая очередную кощунственную идею – например, надеть носки под сандалии.

Проблеснувшее было сознание начало угасать… Но я успел увидеть шанс! Моя собственная глупость! Ведь проклятие, как и многие подобные чары, работает, только когда я намеренно пытаюсь размышлять. Я вдруг понял, что можно это использовать.

Озарение вспыхнуло, как тлевший в ночи костер, чьи угли вдруг разворошили. Я подался к Локон и постарался очистить разум. Это получилось, и я произнес следующее:

– Послушай и поверь. Это очень важно. Ты должна привести меня на свою планету, Локон. Повтори.

– Я должна привести тебя… на свою планету?

– Да! Да! Если ты сделаешь это, я смогу помочь!

– Но ты и так на моей планете!

– На какой еще планете? – спросил я, умышленно забыв, о чем говорил до этого. – Плевать на планеты, Локон. Ищи созвездие из шести звезд!

Локон совсем растерялась. Шесть звезд?

Увы, на этом мои силы иссякли. Я откинулся на спинку стула, ухмыльнулся и приступил к сравнительному анализу вкуса разных пальцев ног.

Вздохнув, Локон отправилась в свою каюту. Дверь была нараспашку. Ничего удивительного в этом Локон не нашла, ведь она сама оставила ее открытой для Хака. И тут она услышала…

Мяуканье!

Локон вбежала в каюту и увидела Нокса, корабельного кота. Прижавшись к полу, он медленно полз в сторону койки и грозно размахивал хвостом. Девушка схватила зверюгу за шкирку и вышвырнула за дверь. Заперев каюту, она отчетливо услышала прерывистое дыхание крысы.

– Хак? – позвала Локон, опускаясь на колени и заглядывая под койку.

Он забился в угол, даже попытался вжаться в щель между ножкой кровати и стеной. Увидев Локон, Хак неуверенно выполз, и она взяла его на руки. Его била сильная дрожь.

– Кота здесь больше нет, – сказала Локон. – Прости меня, Хак.

Редко случалось такое, чтобы он не мог сказать ни слова. Вместо ответа Хак просто съежился в ее ладонях. В тот момент он как никогда был похож на обыкновенную крысу.

Наконец Хак заговорил, но голос ломался:

– Давай впредь ты будешь закрывать, ладно? В полу есть трещина, я всегда смогу пробраться в каюту с нижней палубы, вскарабкавшись по шпору мачты.

– Конечно, – согласилась Локон. – Хак, ты точно в порядке?

Хак покосился на дверь.

– Точно, – прошептал он. – Надо только прийти в себя. Я все еще не могу поверить, что они завели кота.

– Ты же умный, Хак, – подбодрила его Локон. – Кот для тебя не проблема.

– Ну да. Разумеется. Плевое дело. Но все же, Локон… Этот кот все время начеку. Как сторожевой пес. Денно и нощно. А еще говорят, что кошки спят двадцать шесть часов в сутки! Как мне думать, строить планы, зная, что на меня непрестанно идет охота?

Не сразу, но Хак все же пришел в себя. Он кивнул, и Локон выпустила его из рук. Затем она улеглась на койку и принялась созерцать потолок – изнанку верхней палубы, – вслушиваясь, как топают матросы и поскрипывают переборки, когда волна подбрасывает корабль. Глухо, монотонно шелестели растревоженные споры, будто что-то нашептывая. Локон заметила на потолке грубоватый узор из мелких черточек, вырезанных, по всей вероятности, ножом.

– Надеюсь, что у тебя был не такой паршивый день, – сказал Хак, устраиваясь в изножье.

По краю койки тянулся бортик, чтобы при крутом маневре судна не скатиться на пол.

– Так, средней паршивости, – ответила Локон. – По крайней мере, никаких угроз для жизни.

Девушка спохватилась, что думает только о себе, тогда как ее маленький друг нуждается в заботе. Она попыталась загладить вину дружеской беседой.

– Послушай, этот кот – действительно серьезная проблема. Может, если получше его кормить, он потеряет к тебе интерес?

– Кошки не перестают охотиться, Локон, даже когда сыты. В этом плане они точь-в-точь как люди.

– Прости, не знала, – сказала девушка. – У нас на Скале совсем нет кошек.

– Прекрасное, должно быть, место.

– Там тихо и спокойно, – подтвердила Локон. – Смог над городом ужасен, но люди так хорошо друг к другу относятся, по-честному. Это хорошее место.

– Хотел бы я там побывать. Знаю, ты жаждешь приключений, но я ими уже сыт по горло.

– Ты можешь сойти с корабля, Хак, – сказала Локон. – Тебе не обязательно оставаться со мной.

– Я тебе уже надоел?

– Что?! – воскликнула она и даже села. – Я совсем не это имела в виду!

– Ты слишком вежлива, девочка, – дернул носиком Хак. – Похоже, о крысах знаешь еще меньше, чем о кошках. Представь, каково это – быть размером с бутерброд. Причем каждый встречный считает тебя таким же вкусным. Уж поверь, ты бы поступила так же, как и я.

– Это как?

– Нашла бы покровителя и постаралась держаться к нему поближе, – ответил Хак. – И потом, у меня в отношении тебя хорошее предчувствие, помнишь?

– Но ведь у тебя где-то есть семья.

– Есть-то она есть, да только родственники обо мне не очень-то заботились.

– Они… такие же, как ты?

– Ты имеешь в виду, могут ли говорить? – уточнил Хак.

– Да.

Хак помолчал, склонив голову набок, как будто подбирал нужные слова.

– Край, откуда я родом, очень похож на твой. Там прожило много поколений моих предков. Но однажды моя семья решила, что настало время уйти. Посмотреть мир. Для моего же блага родичи взяли меня с собой, однако кончилось все плохо. Если бы они узнали, что я общаюсь с тобой, им бы это не понравилось, – продолжил Хак. – Видишь ли, такие, как я, не должны общаться с такими, как ты. Но я уже сказал: у меня на твой счет предчувствие. Поэтому я остаюсь с тобой. Конечно, я бы не возражал, если бы ты решила – по собственной, разумеется, воле – путешествовать в каком-нибудь менее опасном направлении…

Локон попыталась вообразить этот край говорящих крыс. Должно быть, там страсть как интересно. Планета двенадцати морей – диковинное место, чудес на ней не перечесть.

Хак продолжал описывать свою крысиную жизнь, и его голос убаюкивал. Локон слушала, вглядываясь в рисунки на потолке. Кто-то – наверное, ее предшественник-споровщик – не пожалел на них много времени. Вообще-то, эти кружки и черточки похожи на… звезды?

Локон села, жестом велев Хаку прерваться.

Он подбежал к ней поближе по бортику:

– Что такое?

Вот одна звезда, а рядом еще пара. Чуть дальше еще три… и много других тут и там, будто кто-то стоял на кровати и царапал потолок острием ножа.

«Ни одного созвездия из шести звезд…» – с сожалением подумала Локон.

– Что такое? – повторил Хак. – На что ты смотришь?

– Ни на что, – ответила Локон, падая обратно в койку. – Мне на миг почудилось, будто Хойд сказал нечто важное.

– Ты слушала болтовню Хойда? Локон, мне казалось, что по человеческим меркам ты умная. Хойд, он же… Ну ты понимаешь.

– Хойд что-то сказал о шести звездах. Но тут таких созвездий нет.

– Ну еще бы! – хмыкнул Хак. – Говорю же, он чокнутый. Даже не пытайся понять, что этот несчастный лепечет.

– Похоже, ты прав.

– И потом, – продолжил Хак, – эти штрихи на потолке вообще не похожи на звезды. А вот те, что под койкой, – вполне.

Локон замерла, а затем спрыгнула на пол и нырнула под койку. Снизу та тоже была покрыта резьбой, и это совершенно точно были звезды. Нашлась и группа из шести звезд. Гадая, не спятила ли она сама, Локон надавила на узор.

Щелкнуло, и открылся тайник. В царге кровати Локон обнаружила алюминиевый контейнер размером со спичечный коробок. Хак поспешил вскарабкаться ей на плечо.

Открыв его, Локон увидела полуночно-черные споры.