Текст книги "Зверь. Джон Бонэм и Восхождение Led Zeppelin"

Глава шестая. Февраль, 1969 – Август, 1969

Мик Бонэм не общался со старшим братом с тех пор, как перед Рождеством высадил его в аэропорту Хитроу. Отчаянно тоскуя по дому и постоянно переживая, Джон в основном звонил супруге, чтобы пообщаться с ней и с Джейсоном, а на праздники они уехали к родным Пэт. Теперь, когда выступлений у Led Zeppelin прибавилось и музыканты перебрались на Восточное побережье, звонки на родину случались все реже и реже.

Ожидая возвращения Джона, Мик занял его должность в ателье Osbourne & Son. Зная, что у Led Zeppelin запланировано выступление в Чикаго, за которым последуют еще два концерта в Мемфисе и финальное шоу в Майами 15 февраля, он ждал Джона не раньше чем через несколько недель, так что «был изрядно шокирован, когда 4 февраля Джон заявился в магазин», чтобы удивить младшего брата.

«Он сказал, что ему просто необходимо вернуться домой и повидать семью, и за обедом рассказал об их подвигах за последние шесть недель», – вспоминал Мик.

После выступлений в Fillmore East в конце января, 2 февраля в Торонто парни отыграли в Rock Pile.

«Led Zeppelin… потомки последнего состава The Yardbirds, – писал 19 января Ральф Дж. Глисон. – Тех, кто пережил уход [Джеффа] Бека. Джимми Пейдж – соло-гитарист, и я подозреваю, что он в этом деле покруче Бека будет… На мой взгляд, у группы слабый вокал», – и ни слова о барабанщике.

После этого выступления тоска по дому довела Джона до отчаяния, и он умолял Пейджа и Коула позволить ему ненадолго взять паузу и слетать в Англию. Даже при таком бешеном концертном графике они согласились и отменили трехдневный марафон в нью-йоркском Scene Club.

Джон рассказал об этом Мику и пожаловался, что через три дня ему придется снова пересечь Атлантику, чтобы успеть к чикагскому дебюту Zeppelin в Kinetic Playground, за которым планировалось грандиозное финальное шоу Thee Image Club в Майами-Бич. Затаив дыхание, младший Бонэм слушал, как Джон рассказывал о своих приключениях за последние полтора месяца. Помимо триумфального дебюта в Денвере, он рассказал о Лос-Анджелесе и Whisky, Сан-Франциско и Fillmore, Сан-Диего и Торонто. Но байки про Бостон и Нью-Йорк были у Джона любимыми.

28 января парни сыграли в знаменитом клубе «Бостонское чаепитие» в Массачусетсе, расположенном в здании бывшего храма в Саут-Энде в Бостоне. В эти четыре дня их ждал самый теплый прием. И Питер Грант, прилетевший из Англии к музыкантам, и Джимми считали эти шоу решающими, особенно из-за места проведения – в одном из самых влиятельных университетских городков Америки с огромным количеством студентов. Они оба знали, что когда в начале года Fleetwood Mac прилетели из Лондона, им удалось покорить сердца американской молодежи, и их приняли с распростертыми объятиями, как и Джеффа Бека вскоре после этого. Джон признал, что в Бостоне чутье не подвело Гранта – за вечер буйная толпа вызывала Led Zeppelin на бис в среднем семь раз. Во время первого же шоу Джимми убедил Джона Пола сыграть на бис «How Many More Times», после чего они увидели, как парни в первом ряду разбивают головы о край сцены.

После финального выхода на бис, радуясь столь громкому успеху, Грант крепко, по-отечески стиснул парней в медвежьих объятиях, буквально оторвав всех четверых от земли.

«Не могу объяснить, почему мы стали такими популярными в Штатах, – позже вспоминал Пейдж. – Могу лишь сказать, что концерты в бостонском Tea Party и чикагском Kinetic Circus произвели невероятное впечатление, но именно в Fillmore West мы поняли, что совершили прорыв. Вот так… бац!»

Через четыре дня они уже играли на разогреве у Iron Butterfly в Fillmore East в Нью-Йорке. Зная, что эта команда по-прежнему остается самой популярной «тяжелой» группой на американской рок-н-ролл-сцене, перед началом выступления Грант отвел Джимми в сторонку и сказал, что Led Zeppelin обязаны утереть хедлайнерам нос. Одетый в экстравагантный красный бархатный костюм, Джимми возглавил переворот против Butterfly, руководя двухчасовым выступлением Zeppelin, включая выходы на бис. Подпитанный алкоголем и адреналином, в кульминационный момент шоу Джон подпрыгнул так высоко, как только смог поднять ноги, и орал изо всех сил.

Мик расхохотался, когда Джон поделился изюминкой всей истории: напуганные тем, что им пришлось увидеть в исполнении Zeppelin, музыканты Iron Butterfly с ужасом думали, как после такого выходить на сцену. «А потом, – вспоминал Мик, – брат снова уехал».

* * *

К тому времени, как 12 января 1969 года дебютный альбом группы Led Zeppelin появился на прилавках американских магазинов, он уже покорил молодежь целого ряда мегаполисов. Выступления помогли разнести необходимую молву, сделав дебютный альбом невероятно долгожданным событием, а прогрессивные FM-радиостанции набросились на нелегальные копии «Communication Breakdown» и «Dazed and Confused», поставив на уши подростков – любителей рока. Принцип Пейджа и Гранта «никаких синглов» также себя оправдал, поскольку новая аудитория, жаждущая вкусить Zeppelin, с легкостью могла раскошелиться на полноценную пластинку. А вот в многочисленных рецензиях группу обвиняли в «шумихе», затеянной исключительно ради финансового успеха, из-за чего впечатляющие объемы продаж альбома вызывали негативную реакцию со стороны критиков. Музыкантов это потрясло до глубины души – сбило с толку, оскорбило и, в конце концов, вывело из себя.

Рок-журнал Rolling Stone, долгое время считавшийся группой величайшим из американских изданий, создал прецедент в самом начале, пройдясь по музыкантам едкими саркастичными комментариями. «Недавно образованный британский блюзовый (как им кажется) коллектив недалеко ушел от своего близнеца – группы Джеффа Бека, и за три месяца ничего особенно не изменилось», – написал штатный критик Джон Мендельсон 15 марта, добавив, что Led Zeppelin всего лишь комбинация «отличного гитариста, ставшего после ухода из The Yardbirds и/или Mayall своего рода небольшим музыкальным божеством, грамотной ритм-секции и отменного соул-вокалиста, неплохо имитирующего вокальную манеру чернокожих».

Несмотря на критику, Джон был невероятно горд публичным дебютом группы и не мог дождаться, когда появится возможность поделиться финальным результатом с друзьями и родными. «18 февраля мне позвонил Джон и сообщил, что вернулся домой, причем не с пустыми руками, а с копией дебютного альбома, – вспоминает Мик Бонэм. – Переполняемый эмоциями, брат предложил заскочить к нему вечером, чтобы послушать пластинку. Мне, конечно, ужасно хотелось, но я уже договорился потусить с приятелями. „Ничего страшного, – сказал Джон. – Приводи всех. Устроим небольшую вечеринку“».

Заехав за друзьями, Мик направился прямиком в квартиру Джона и Пэт на Ив Хилл, переживая, что товарищи (преданные соул– и R&B-фанатики) не разделят восторгов Джона. После того как все перезнакомились, Пэт уложила Джейсона спать, а Джон налил бокал вина и поставил новенькую пластинку Led Zeppelin. «Первые несколько треков мы просто сидели и недоуменно переглядывались, а Джон взахлеб комментировал каждый трек, уточняя, кто что делал, – вспоминал Мик. – Думаю, именно энтузиазм, с которым брат рассказывал о группе, музыке и невероятном времени, проведенном в Америке, заставили меня по-настоящему насладиться проделанной работой… В итоге к концу тура группа совершила тот самый прорыв, о котором они мечтали. Все только о них и говорили».

Через несколько дней Джону снова предстояло отправиться на гастроли. С 24 февраля группа планировала продолжить выступления по клубам Великобритании. Перед тем как Мик с приятелями уехали, Джон сообщил брату, что снял шикарный клуб Lafayette, чтобы закатить там в следующий понедельник вечеринку по случаю двадцать первого дня рождения Пэт, а звездами вечера, конечно же, будут Led Zeppelin. К всеобщему удивлению и восторгу, барабанщик пригласил гостей на отвязную тусовку.

Подходя к машине, Мик услышал, как Джон кричит ему из окна: «Эй! Че скажешь про новую тачку?» – показывая на новенький, блестящий черный «Ягуар» S-type, припаркованный у обочины. «Крутая, правда?!» – крикнул Джон, а его бородатое лицо расплылось в улыбке.

* * *

Когда 1 марта группа отправилась в тур, начав с клуба Van Dike в Плимуте, они только начинали чувствовать себя чемпионами. Грант сообщил, что Led Zeppelin оказались на 90-й строчке в американском хит-параде, но с каждым днем стабильно продвигались наверх.

Что важнее, все их шоу проходили с аншлагами, отзывы публики о концертах с лихвой компенсировали неоднозначную критику альбома, укрепляя их репутацию. Джимми Пейджа больше не считали всего лишь экстраординарным «сессионным музыкантом», отныне игра гитариста по праву могла составить конкуренцию Беку, Клэптону и Хендриксу. Пусть он пока и не покорил весь мир, но, скрупулезно и методично собрав Led Zeppelin, доказал, что сумма напрямую зависит от составляющих элементов. Также Джон Пол Джонс, выйдя из тени, проявил себя прекрасным музыкантом: ловкое владение множеством инструментов не раз было восторженно оценено критиками. Несмотря на то что на Роберта Планта постоянно сыпались язвительные придирки (в основном из-за андрогинной, экстравагантной манерности и стиля), его харизма и сексуальная привлекательность в одночасье сделали солиста звездой.

Деньги и слава – это прекрасно, но никто сильнее Джона не оценил признания своих талантов. Ему потребовались годы серьезной практики и концентрации, самостоятельного обучения и изнурительных вечеров на сцене с множеством неудачных коллективов. Многие музыкальные критики уже окрестили его наследником Кита Муна. Поклонники рок-н-ролла привыкли к субтильным английским барабанщикам, маленьким, но жилистым – таким, как Ринго Старр, Чарли Уоттс из Rolling Stones и приятель Джона, тот самый Кит Мун. Однако на огромной неповоротливой фигуре Бонэма сказались годы работы на стройке и бесконечные удары по томам. Другие барабанщики были похожи на человеческие метрономы, Джон же выглядел, словно боксер, а брутальный стиль игры соответствовал внешнему виду ударника.

Но это в Штатах. Дома, в Англии, подобная слава пока ускользала от них. «Они завоевали Америку и внезапно вернулись на маленькую английскую сцену, где снова приходилось играть для четырехсот человек», – вспоминал Ричард Коул. Джимми угнетала реакция англичан. В лондонском Вест-Энде скинхеды в подтяжках могли его запросто обматерить.

На родине музыкантов выход их дебютного альбома бесцеремонно отложили до марта, а когда пластинка все-таки попала на британские прилавки, главная радиостанция страны BBC Radio One ее попросту проигнорировала. Участники Led Zeppelin сделали выводы. Следующие два месяца группа попыталась по новой заявить о себе в Англии, начав второй тур по Великобритании с лондонского Fishmongers Hall. Сыграв почти во всех крупных клубах города, они отправились в Данию и Швецию, чтобы дать еще семь концертов, а также впервые появились на телевидении Копенгагена. Измученные, они вернулись на денек домой, упорно пытаясь пробиться на британский рынок.

Мик Бонэм хорошо помнил, как брата разочаровывало безразличие британцев, а также стратегия группы по привлечению внимания общественности. «По возвращении они отправились на лондонскую студию Maida Vale записываться для радиостанции BBC, а затем впервые выступили на телевидении в шоу „Уже довольно поздно“», – вспоминал Мик. Он отметил, что во время разговора старший брат был необычайно рад перспективе 22 марта выступить в родном городе – на этот раз в качестве хедлайнеров в популярном местечке Mothers в центре Бирмингема. Первоначально называвшийся Carlton Ballroom, переименованный в 1963 году в Carlton Club, был одним из любимых мест отдыха Джона в самые дикие годы его бурной молодости в начале 1960-х. За прошедшее с тех пор время развлечения изменились, и теперь заведение могло похвастаться такими громкими именами, как The Who и Pink Floyd.

«Джон позвонил и попросил приехать, чтобы мы могли повидаться, так как это единственный раз за весь тур, когда он окажется поблизости, – рассказывал Мик. – Роберт и Джон сочли это отличным возвращением к корням, так как это было их первое совместное выступление в Бирмингеме со времен Band of Joy. Народу было не протолкнуться, и когда зазвучало вступление, зал взорвался».

Несколько месяцев Питер Грант пытался заставить Джона переехать с Пэт и Джейсоном из Ив-Хилл в Дадли, в западный Мидлендс, в роскошный район поближе к Лондону. По словам Гранта, так Бонэм был бы «всегда рядом с концертными площадками и мог в кратчайшие сроки быстро вылететь из Хитроу в Америку». Но теплый прием на родине в Mothers в самом сердце Брума на контрасте с холодным безразличием, которое Led Zeppelin выказывали на протяжении всего тура по Соединенному Королевству, лишь укрепил непреклонное решение барабанщика остаться в Бирмингеме. Он прямо сказал Гранту, что не двинется с места, хотя в финансовом плане дела у Джона и Пэт шли достаточно хорошо, чтобы позволить себе переезд в какое-нибудь место побольше, подальше от обезумевшей толпы.

* * *

20 апреля Джон собрал чемодан и вылетел с группой обратно в Лос-Анджелес. Хотя они не отказались от идеи покорить Соединенное Королевство, стало очевидно, что их целевая аудитория в основном проживает в Америке. На этот раз парням из Led Zeppelin готовы были заплатить в четыре раза больше и предоставить концертные площадки покрупнее, а также уже во втором туре по США на каждом выступлении им присваивали статус сохедлайнеров. За пять гастрольных недель, уже после выплат организаторам выступлений, юристам, бухгалтерам, роуди и рекламным агентам, музыканты и Питер Грант в общей сложности получили около 150 000 долларов на всех. Никто из них никогда не получал подобные суммы за такой короткий срок.

Тур из двадцати девяти концертов должен был начаться 24 апреля 1969 года с четырех вечеров в Fillmore West, двух концертов в близлежащем концертном зале Winterland Ballroom и закончиться через несколько недель, в двадцать первый день рождения Джона, в Fillmore East в Нью-Йорке.

«Британский квартет жаркого, жесткого, электронного рока Led Zeppelin – звезды вчерашнего вечернего шоу в Fillmore West, которое на удивление прошло с аншлагом, – писал Филип Элвуд, блюзовый и джазовый критик San Francisco Examiner. – Барабанщик Джон Бонэм визуально смотрелся выразительно, однако не особенно интересно с точки зрения ритма».

Предстоящее воссоединение с Vanilla Fudge немного ослабило тревогу и неизбежную тоску Джона, жутко вымотанного вечными разъездами.

Не желая довольствоваться малым, музыканты Led Zeppelin постоянно работали над шоу, стремительно совершенствуя выступления. Первоначально часовую программу увеличили до полутора. Добавив оригинальный материал с дебютного альбома, соло музыкантов и многочисленные выходы на бис, они увеличили продолжительность выступления до двух с половиной часов. Они понимали, что придется гастролировать бо́льшую часть 1969 года, и у группы не было иного выбора, кроме как начать сочинять и дорабатывать в дороге песни для следующего альбома, из-за чего Джимми пришлось дополнительно озаботиться поиском подходящих местных студий для необходимых записей. Лейбл уже жаждал выхода нового альбома.

Благодаря грандиозным шоу и невероятному трудолюбию английская команда вскоре начала вызывать как уважение, так и зависть со стороны рок-коллег. «Первое появление Led Zeppelin на сцене оказалось невероятным, – рассказывал вокалист The Who Роджер Долтри. – Они играли у нас на разогреве в Мэриленде, и это было одно из первых их выступлений в Штатах. Стоя сбоку сцены, я наблюдал за ними, зрелище было великолепным. Меня впечатлила вся группа… Поначалу мы давали множество концертов с Хендриксом и The Cream, придерживаясь структуры из трех музыкантов и солиста. Мы отлично отработали эту схему, но с Zeppelin вышли на совершенно другой уровень. Там чувствовалась мощь. Внезапно родилась новая музыка».

Прилетев в Лос-Анджелес перед триумфальным возвращением в Whisky a Go Go, они снова отправились в забронированное Коулом бунгало в Chateau Marmont. Однако на этот раз полчища дармоедов и толпы фанаток знали, где их искать, и вскоре натиск приставучей толпы повлек за собой постыдные удовольствия, переключив все внимание музыкантов. Надо сказать, что вереницы полуголых девиц, обосновавшихся в вестибюле и коридорах отеля, – это ничто по сравнению с развратными кутежами в номерах. «Мы пробыли в Лос-Анджелесе почти неделю, – вспоминал позже Коул, – а в Chateau Marmont все заказывали в номер, из-за страсти к выпивке». Он вспомнил, как Джон сказал как-то с ухмылкой: «Лос-Анджелес – это нечто особенное. Абсолютно другой мир. Декадентский».

Здесь им также выпала возможность увидеть воочию своих музыкальных кумиров. Джону представился шанс, который дается раз в жизни, – сделать запись со старым кумиром юности, Вопящим Лордом Сатчем. 1 мая Джимми пригласили в голливудскую студию Mystic Studios, также известную как Mirror Sound, на сессию, куда Сатч также пригласил Джеффа Бека и Ноэля Реддинга. В записи пластинки Lord Sutch & Heavy Friends участвовали самые разные современные мастера рок-н-ролла, и Сатч вышел на Джимми.

Джону очень понравилось сотрудничать со своим давним кумиром, его фирменная тяжелая игра на ударных украсила шесть треков альбома. Однажды в интервью он рассказал, на что пришлось пойти в подростковые годы ради автографа Сатча, и поразился тому, как далеко ему удалось зайти с тех пор. «Чтобы заставить его расписаться, я отправился на велосипеде из Бирмингема в Стратфорд-на-Эйвоне, где он выступал. Билеты на общественный транспорт мне были не по карману. В общей сложности я проехал семьдесят семь километров туда и обратно. Когда он расписывался, я даже подумать не мог, что годы спустя стану одним из „тяжелых“ друзей с его пластинки!»

Джона и Джимми впечатлила акустика на студии Mystic, и они вернулись туда через пять дней записать барабанное соло Джона «Pat’s Delight», чтобы включить его в следующий альбом. Приятельские отношения группы с Сатчем были не только за кулисами: 8 мая участники Led Zeppelin посетили выступление Лорда в модном клубе Thee Experience на бульваре Сансет и даже поучаствовали в экстравагантном представлении, вынеся гроб с исполнителем на сцену.

Перед отъездом на Восточное побережье у англичан было запланировано два аншлаговых шоу в Rose Palace в Пасадене, одно из которых выпадало на двадцать первый день рождения Бонэма. Прекрасно понимая уныние Джона из-за того, что ему приходится отмечать такую знаменательную дату вдали от семьи, Питер Грант и роуди Ричард Коул отправили помощников за самым логичным подарком, пришедшим им на ум: метровой бутылкой шампанского.

Не до конца осознавая пристрастие Джона к излишествам и их допустимую дозу, мужчины беззаботно наблюдали, как барабанщик в одиночку осушил почти треть бутылки еще до начала выступления. Выходя на сцену Rose Palace, Джон волочил и себя, и бутылку к барабанной установке. «Бонзо надрался так, что просто не мог играть, – вспоминал Генри Смит, роуди Led Zeppelin. – Поднимаясь на сцену перед вторым выступлением, мне пришлось его поддерживать за ремень и воротник, чтобы он мог устроиться за установкой».

На протяжении всего выступления Джон через песню поднимал бутылку над головой, поливая себя алкоголем. К концу выступления тара была пуста, а сам Джон дважды падал со стула. Позже Смит вспоминал: «Думаю, что после того шоу он услышал что-то вроде: „Бонзо, если ты не придешь в себя – вылетишь из группы“».

На третьей неделе тура Led Zeppelin оказались в Сиэтле, где их пьяные кутежи и дебоши вышли на новый уровень. Узнав, что сам Чак Берри будет играть у них на разогреве в аква-театре Green Lake, Джон и Роберт пришли в неописуемый восторг. Они с восхищением наблюдали, как признанная легенда рок-н-ролла выходит из своего «Кадиллака» (Берри сам проехал за рулем всю дорогу от дома в Сент-Луисе), достал гитару из кофра, с легкостью сыграл весь сет классических треков с аккомпанирующей группой, которую никогда в глаза не видел, после чего засунул полагавшиеся ему наличные в старый портфель и растворился в ночи. Для Роберта и Джона, чья юность была наполнена мечтами о рок-славе и планами стать таинственными загадочными посланниками блюза, эта сцена с Берри, воплощающая те самые идеалы, стала определяющим моментом.

Группа остановилась в уникальном Edgewater Inn, построенном прямо на пирсе над заливом Эллиотт в Пьюджет-Саунд, что позволяло гостям, проживающим с северной стороны, ловить рыбу буквально из окон номера. Сыграв на этом, прибрежная гостиница разместила в вестибюле магазин рыболовных снастей, как бы невзначай предлагая любопытным постояльцам поймать рыбу прямо во время пребывания. К тому времени Led Zeppelin уже и так считались самой необузданной и декадентской из всех гастролирующих рок-групп, как из-за любви к вечеринкам и хаосу, так и из-за огромной толпы преданных поклонниц, которые, словно по волшебству, появлялись там, где останавливались британцы. Хотя развитие событий того дня ясно не до конца, пребывание группы в Edgewater Inn послужило сюжетом очередной поразительной истории о загадочности Led Zeppelin: по слухам, музыканты привязали одну из фанаток к кровати (сама она не имела ничего против) и начали набивать ее отверстия кусочками акулы, пойманной через окно. Хотя Джон был не из тех, кто крутил интрижки на стороне, особенно включавшие в себя причудливые оргии и развратное ритуальное поведение, тем не менее во всей этой истории была одна компрометирующая деталь. Именно Бонэму предъявили обвинение в поимке акулы как единственному когда-то работавшему рыботорговцем.

Со временем легенда об «эпизоде с акулой» обрастала подробностями: Фрэнк Заппа, вдохновившись этой историей, даже написал рок-гимн «Mudsharks», основываясь на слухах и домыслах. Вскоре роуди Коул счел необходимым развеять самые гнусные слухи о том вечере. «Это был не Бонзо, а я, – рассказывал Ричард. – Роберт и Джон ничего не знали. У них детство в жопе играло, [и] да, акула была живой! Мы поймали много акул… Но суть в том, что это была даже не акула. Это была тиляпия, а малолетка оказалась сраной рыжей теткой с такой же рыжей киской. Вот вам правда. Бонзо действительно был в комнате, но делал все я. А Марк Штайн [из Vanilla Fudge] даже все это заснял».

Независимо от того, что в той истории с акулой правда, а что – нет, фактическая точность не в силах была спасти глобальную репутацию Led Zeppelin. Отныне музыкантов считали худшим кошмаром из всех плохих парней рок-н-ролла, а их пристрастие к выпивке, наркотикам и дебошам в гостиничных номерах лишь укрепили веру в скандальный слух о договоре с Фаустом об обмене славы на человеческие жертвоприношения. Позже Коул добавил: «Рассказать вам, сколько мы раньше пили? Думаю, мы обанкротили нью-йоркский клуб Steve Paul’s Scene, потому что никогда не платили в баре по счетам… Вся так называемая безнравственность Led Zeppelin первые два года происходила в алкогольном тумане».

Вскоре англичан стали опасаться и музыкальные заведения, и гостиницы, но другого исхода и быть не могло. Всего за год они приобрели дурную славу. Однако у всего своя цена. И если старая пословица гласила, что любой пиар – хороший пиар, Led Zeppelin вскоре узнали, что из правил бывают исключения, а еще реальные последствия, способные повлиять на их личную жизнь дома.

Джимми оставался единственным холостяком в группе и знал, что пьянство и разврат Джона Пола, Роберта и особенно Джона, – это просто попытки побороть отчаянную тоску по дому и одиночество. Led Zeppelin, возможно, упивались дерзкой репутацией печально известных нарушителей спокойствия, но присутствие других женщин в этих сплетнях могло создать серьезные проблемы женатому большинству группы. В связи с этим Джимми и Питер Грант начали подумывать о собственном пресс-секретаре, который отслеживал бы утечку информации, а также снабжал местные СМИ официально санкционированными, одобренными группой новостями о турне. Первая попытка Zeppelin, в результате которой группа столкнулась лицом к лицу с ведущим американским СМИ, журналом Life, окончилась грандиозным провалом, в результате которого вышел репортаж об их подвигах в Детройте, а после Нью-Йорка ситуация лишь усугубилась.

При приземлении в Детройте группу встретили репортер и фотограф, присланные Life. Однако Led Zeppelin не были первоначальной целью двадцатичетырехлетней Эллен Сандер, которая должна была рассказывать редакторам о летних гастролях The Who по США. В последний момент с группой что-то не срослось, и на замену ей предложили менее известных Zeppelin. Питер Грант особенно заинтересовался их аудиторией, поскольку у Life было значительно больше читателей, чем у любого из американских музыкальных изданий, а подробный материал о втором туре Zeppelin по США мог сделать группу известной. По сути, так и вышло, но не по тем причинам, на которые он надеялся.

Все началось, когда Ричард Коул предложил сделать ставки, кто из музыкантов или сопровождающих первым затащит Сандер в постель, отчего первые впечатления о группе у девушки стали лишь хуже. «Как бы жалко ни выглядели попытки музыкантов вести себя подобно нормальным человеческим существам, – писала Сандер, – играли они хорошо почти каждый вечер… В этот раз, во время их второго турне, с самого начала их считали практически звездами». Позже она признавалась, что побаивалась группу, когда приходилось проводить время вместе, в основном из-за их мрачного вида, словно они только что восстали из могил, и в особенности Джона, который, по ее наблюдениям, «яростно играл на барабанах, часто без рубашки, и потел, как разбушевавшаяся горилла», притом еще и частенько пьяный. Кроме того, журналистку не впечатлило бесцеремонное отношение четырех музыкантов к своим фанаткам, большинство из которых едва достигли совершеннолетия.

После успешных шоу в Атенсе, Огайо и Чикаго, а также триумфального возвращения в Boston Tea Party было решено, что группе необходимо арендовать студию в Нью-Йорке перед заключительным двухдневным выступлением тура в Fillmore East 30 и 31 мая. Успех того вечера ужасно омрачил инцидент, который мог не только соперничать с «эпизодом с акулой» по попаданию в самые мрачные моменты жизни знаменитостей, но и заставил Эллен Сандер полностью отказаться от задания.

После второго концерта в Fillmore девушка отправилась за кулисы, чтобы официально поблагодарить Гранта и музыкантов за предоставленный доступ к группе в течение последних нескольких недель и объявить о завершении сбора материала для статьи. Однако, не успела она войти в гримерку, как на нее тут же набросились, послышались визги, девушку начали хватать за одежду, в итоге ситуация дошла до «абсолютного безумства». Через несколько секунд образовалась настоящая куча-мала, а возглавлял все это бесчинство нетрезвый Джон Бонэм. «Бонзо первым на меня напал, – утверждала позже Сандер. – Моя одежда была вся разорвана, парни просто обезумели. Я ужасно испугалась, что меня изнасилуют, и пришла в ужас».

Журналистка рассказала, что в самый последний момент ее спас разъяренный Питер Грант. Обхватив Джона массивными руками, он содрал его с девушки, бесконечно извиняясь за поведение группы. «Меня саму они не ранили, лишь мои чувства». Материал так и не опубликовали, однако позже Сандер написала собственную жесткую статью о ночном происшествии: «Войдя в клетки зоопарка, вы увидите животных вблизи, сможете погладить шкуры пленников, и вас поглотит энергия, стоящая за их таинственной силой. А также сможете прочувствовать запах их дерьма». Несмотря на то что статья в Life не стала популярной среди читателей, среди журналистов прошел слух о том, что от Led Zeppelin следует держаться подальше – особенно от непредсказуемого Джона Бонэма.

Возможно, в качестве оправдания ситуации, свидетелем которой стала Сандер, Джон Пол Джонс постарался объяснить ей психологию человека, живущего в бесконечных разъездах. «Гастроли превращают тебя в другого человека, – сказал ей Джонс. – Я отчетливо это понимаю, приезжая домой. Мне требуются недели, чтобы отойти от столь долгой жизни животного».

* * *

Чтобы отпраздновать присвоение золотого статуса их дебютному альбому, Atlantic Records организовали шикарное мероприятие в честь группы в нью-йоркском отеле Plaza, когда парни были в городе. А еще вечеринку организовали, чтобы донести до них важную мысль: второй альбом нужно выпустить как можно быстрее, чтобы и в этом году не пропустить рождественский ажиотаж. Музыканты остервенело бросились на студию звукозаписи A&R прямо после вечеринки и сразу же записали черновой микс нового трека, основанного на одном из риффов Джимми, – «Heartbreaker».

Со стороны казалось, что группа на подъеме, но их моральный дух был просто на нуле. Джимми, будучи движущей силой сочинения и производства песен, стал самым настоящим трудоголиком. Джон Пол Джонс молча занимался новыми аранжировками и инструментами, а Роберт, изнывая от тоски по дому, постоянно бубнил о том, как сильно скучает по супруге Морин и новорожденной дочери Кармен Джейн. Но именно у Джона тревога и тоска по семье приобрели мрачный, угрюмый оттенок. В отсутствие жены и сына, которые помогали держать себя в руках, склонность к выпивке и хаосу стала постоянным спутником его отчаяния.

Лично наблюдая непристойное поведение своих парней, Грант пытался привозить семьи музыкантов, когда позволяли бюджет и график. Ему нужны были довольные и сосредоточенные музыканты, особенно с учетом того, что в грядущем году ожидалось еще больше шоу на масштабных площадках. «Нам необходимо было находиться в Штатах, – рассказывал Джон. – Я помню, как мы поехали в аэропорт, чтобы встретить жен, отвезли их в отель, а затем сразу же вернулись на студию и записали „Bring It On Home“. Весь год как-то так и крутились».

Во время первого турне Led Zeppelin по Штатам группа практически не окупилась. Грант был уверен, что на этот раз турне принесет прибыль, а следующее станет рекордным по сборам. Они с Джимми не афишировали за пределами ближайшего круга лиц тот факт, что весенний тур задумали лишь для того, чтобы подогреть интерес публики к третьему, более экстравагантному турне, в котором к концу 1969 года Led Zeppelin планировали заработать почти полмиллиона долларов.

* * *

Когда в первую неделю июня группа вернулась домой, последствия тура не заставили себя ждать. Led Zeppelin только что вошли в топ-10 хитов Billboard, и с момента их последнего пребывания в Соединенном Королевстве продажи билетов на родине заметно выросли. На отдых оставалось всего две недели, после чего предстояло снова двинуться в путь, начав 13 июня с выступления в бирмингемской Ратуше – месте особой гордости Джона, который в юности видел на этой сцене множество собственных кумиров.