Текст книги "Во власти бури"

Колин вздохнул и в который раз уже сказал себе, что мир не исправить, как бы того ни хотелось.

– Что ж, дело ваше, пусть будет коновал, но я вам все же дам бесплатную консультацию, сэр. Седло растерло вашей лошади всю спину, потому она еле плетется, как вы только что успели выразиться. Вам когда-нибудь натирали сапоги? Наверняка такое случалось. Представьте себе, каково это, и просто подложите кусок свежевыделанной овчины под седло шерстью вверх, чтобы ссадины скорее зажили. Уверен, это поможет вам оказаться в Норвиче послезавтра.

С этими словами он повернулся и пошел прочь, оставив толстяка таращиться вслед. Мерин издал жалобное, просительное ржание, словно умоляя не уходить. Колин сумел удержаться и не обернулся.

«Мир не исправить, как бы того ни хотелось».

Мэг, демонстрируя особую симпатию, придержала для Колина дверь. Переступая порог, он бросил рассеянный взгляд на девушку и заметил новое украшение на двери – листок бумаги, с которого так и кричали жирные черные буквы.

«Предлагается вознаграждение в полторы тысячи за любые сведения о местонахождении леди Ариадны Сент-Обин, дочери графа Уэйбурна. Упомянутая леди исчезла в ночь пожара…» – и так далее.

– Дьявольщина! – вырвалось у него. – Она ничуть не преувеличивала.

– Что, сэр?

– Ничего, – поспешно ответил Колин и улыбнулся. – Одна моя знакомая пересказала мне это объявление, но я подумал, что такие деньги не платят даже за знатных леди.

– Да уж. Вся округа только об этом и говорит, если хотите знать. Полторы тысячи фунтов на дороге не валяются. Уж не знаю, чего ради эта дамочка такое сотворила, а только каждый будет рад перехватить ее и вернуть брату.

От этого простодушного признания Колина бросило в пот, а сердце бешено заколотилось. Ему стоило немалых усилий как ни в чем не бывало последовать за служанкой в обеденный зал. Там уже успели накурить, какие-то джентльмены громко хохотали и толкались локтями за одним из дальних столов. Запах жареной свинины, прямо-таки тошнотворный, по мнению Колина, пропитал все помещение.

Он поспешил занять стол у самого окна, чтобы можно было сразу заметить возвращение Ариадны, и мрачно уставился на панораму голубовато-зеленых холмов.

«Возвращайся скорее! Надо срочно убираться отсюда!»

Подошла Мэг с чайным прибором. Колин сделал отрицательный жест.

– Уберите чай и принесите эля, да покрепче. Полную кружку.

– Вы как будто не в себе, сэр.

– Ничего, все в порядке. Бессонница замучила, пришлось отмахать милю, не меньше – и все без толку. Что это?

– Яичница с ветчиной.

– Уберите. Пусть сделают обычную глазунью.

– Ветчина свежая, даю слово!

– Я сказал – глазунью!

Редкий гнев Колина бывал страшен, поэтому Мэг как ветром сдуло. Он остался сидеть в своей промокшей одежде, созерцая горизонт. Минут через пять он успокоился, а потом вернулась Мэг с яичницей-глазуньей и парой ломтей поджаренного хлеба. Колин так навалился на еду, словно у него неделю крошки во рту не было. Эль в кружке тоже быстро убывал.

Собрав хлебом размазанный по тарелке желток, он уже готов был сунуть все это в рот, но что-то потерлось о ногу. Оказалось, что это Джемма, мурлыча, выпрашивает подачку. Колин без сожаления скормил ей аппетитный кусочек. В благодарность кошка вылизала ему и испачканный палец.

Как раз когда он выпрямился, появилась Ариадна. Едва дождавшись, пока она приблизится, Колин рывком усадил ее за стол и прошипел:

– Какого черта? Где вас носило? Нам надо ехать, и поскорее!

Ариадна округлила глаза, пораженная таким непочтительным тоном. Потом грациозно и небрежно пожала плечами, демонстративно сняла руку Колина со своего локтя и уселась поудобнее. В глазах у нее прыгали смешинки – она явно находила ситуацию в высшей степени забавной.

– Неужели вы думаете, доктор, что я не в курсе дела? Эти люди прибыли сюда ни свет ни заря и подняли страшный шум, приколачивая объявление к двери. Хм, как будто с гвоздей его не сорвать… Одним словом, я видела его раньше вас. Куда запропастились все служанки? Есть хочется и горячего чаю.

Колин обвел зал отчаянным взглядом, боясь, что кто-нибудь уже с подозрением их разглядывает.

– Надвиньте хоть шапочку поглубже! И смотрите в тарелку, а не по сторонам. И вообще – держите рот закрытым… Да, и не расстегивайте куртку.

– Чего ради мне ее расстегивать? Мы здесь не одни.

– Очень подходящий момент для шуток!

– Момент, конечно, неподходящий, но вы так забавно переживаете!

Колин возвел глаза к небу. Ариадна налила остывшего чаю в его чашку и сделала глоток, не сводя с него насмешливого взгляда, потом жестом подозвала проходящую мимо служанку и потребовала завтрак.

– Вы забываете, Колин, что я в бегах уже несколько дней. Объявление, так вас поразившее, расклеено по всему Лондону. Наверняка мы еще не раз увидим его, пока будем добираться до Норфолка.

Пока служанка расставляла на столе тарелки, Ариадна молчала, потом обратилась к Колину с извиняющейся улыбкой:

– Похоже, я успела забыть свое потрясение, когда прочла объявление в первый раз. Кстати! – Она достала из кармана очки. – Должно быть, выпали во время сна. Как спалось, доктор?

Воспоминания вернулись.

– Так как же, Колин? Какие были сновидения?

Все начиналось сначала. Встревоженная милая девочка из прошедшей ночи уступила место опасной сирене, которую хлебом не корми, дай только пофлиртовать. Куда ему было угнаться за этими переменами, не говоря уже о том, чтобы под них подстроиться! Колин поставил локти на стол, переплел пальцы и оперся на них подбородком, устало улыбаясь.

– Знаете, – блестя глазами, сказала Ариадна и подняла чашку чаю, – мне еще никогда не приходилось убаюкивать мужчину. Признаюсь, мне понравилось.

– Леди Ариадна!

– Когда вы уснули, я берегла ваш сон, – не унималась леди.

Колин нахмурился, но она только хихикнула.

– Вы так мило выглядите, насколько можно было рассмотреть в темноте! Вы ведь не сердитесь, правда? Видеть спящего мужчину мне тоже пока не приходилось.

Он оставил попытку взглядом заставить ее умолкнуть и начал намазывать кусок хлеба джемом.

– Могу себе представить! – буркнул он. – Наверняка я храплю и пускаю слюни во сне.

– Возможно, но только не у меня на глазах. Честно говоря, если бы такое случилось, я бы это скрыла, чтобы не оконфузить вас.

– Возьмите.

– Это мне? Как мило с вашей стороны!

Приняв ломтик жареного хлеба с джемом, Ариадна с аппетитом захрустела им. Но ее взгляд оставался прикованным к Колину и страшно его нервировал. Эта девушка с такой легкостью выводила его из равновесия, что он только диву давался. Самому адмиралу Нельсону это ни разу не удавалось, в то время как эта дерзкая, кокетливая юная особа превратила его в свою игрушку.

Он бы дорого дал, чтобы не обращать на ее подначки внимания, но знал, что это не в его силах.

– Вы такой симпатичный, даже когда взъерошены.

Колин испепелил ее взглядом.

– Нет, правда! С вами так приятно иметь дело после замороженных лондонских денди. Вы простодушны и понятия не имеете о том, как привлекательны. Мне, право, жаль, что мы принадлежим к разным социальным слоям. Если бы не это и не мое обручение с Максвеллом… Мне так нравится находиться в вашем обществе! Я даже готова предложить вам постоянную работу. Когда я выйду замуж и восстановлю породу «Норфолк», мне понадобится хороший ветеринар. Подумайте, Колин. Я стану платить вам щедро. Уверена, что Максвелл не будет возражать.

– Как проехались? – сухо спросил Колин, чтобы сменить тему.

– Проехалась?

– Ну да. Мэг сказала, что вы отправились на верховую прогулку.

Ариадна улыбнулась с совсем иным выражением, вспоминая. Она понятия не имела, каким болезненным эхом отозвались в сознании Колина слова «выйду замуж», так походя брошенные ею. Не знала она и того, как очаровательно выглядит для него в мужском наряде.

– Это было потрясающе, как всегда. Шареб летел как птица и был совершенно счастлив, потому что я вволю накормила его пир… то есть зерном. Ах, смотрите! Облака разошлись! Солнце! Ну вот, теперь можно сказать, что день будет погожий…

Ужасный крик насмерть перепуганного животного донесся снаружи. Колин вскочил со стула так живо, словно его подбросило, и ринулся к двери.

– Господи, что это? – спросила Ариадна, но ответить было уже некому.

Не только ветеринар покинул свой стол. Многие из тех, кто завтракал в зале, побросали салфетки и спешили к выходу, чтобы удовлетворить свое любопытство.

– Что случилось? Режут? Крик был жуткий! – слышалось вокруг.

Колин, однако, выскочил наружу первым. Когда Ариадна, в свою очередь, оказалась у двери, там уже толпились остальные и выход оказался совершенно перекрытым. От нового крика по ее спине прошел холодок. Невозможно было даже определить, что за животное издает эти вопли. Ариадна махнула рукой на приличия и начала толкаться локтями.

Оказавшись наконец во дворе, она ахнула и схватилась за сердце. Гнедой мерин, похожий на Шареба, приплясывал на месте с безумными от ужаса глазами. Хозяин, неприятного вида толстяк, бил его тростью по голове, а сбоку подступал коновал в фартуке, держа нож и ведро. Было ясно, что он метит во вздутую вену лошади.

А ветеринар – ее личный ветеринар! – шагал прямо к месту действия. Расправленные плечи и сжатые кулаки не оставляли сомнений в его намерениях.

– Колин! – окликнула Ариадна.

Это не произвело на него никакого впечатления. Тогда Ариадна побежала следом, снова и снова окликая его по имени.

Еще несколько быстрых, гневных шагов, на которые, как ей казалось, он был попросту не способен из-за хромоты, – и Колин оказался рядом с действующими лицами развернувшейся драмы.

– Колин, вы не имеете права вмешиваться! – начала Ариадна, хватая его за рукав.

Он попросту стряхнул ее движением руки.

– Прошу прощения, – процедил он сквозь зубы, – но я вынужден вмешаться.

Колин решительно перехватил поводья у тяжело дышащего толстяка, утомленного избиением. Ариадна заметила, что взгляд мерина с надеждой обратился к ветеринару.

– Кто ты такой, дьявол тебя забери? – взревел коновал, здоровенный мужик с ручищами, как лопаты. – Убирайся подобру-поздорову и не мешай делать дело, а то так накостыляю по шее, что надолго запомнишь!

– Нет никакой необходимости делать кровопускание лошади, у которой всего-навсего спина растерта седлом, а рот – удилами, – заговорил Колин тихим, вежливым голосом, в котором слышалась подавленная ярость. – После вашего «лечения» она падет по дороге.

К тому времени вокруг собралась толпа. Никто не вмешивался в спор, но люди переговаривались, обмениваясь мнениями.

– Тебе-то откуда знать, очкарик? Кто ты такой?

– Это мой брат, – сказала Ариадна с гордостью. – У него в Лондоне большая ветеринарная практика. Если он говорит, что кровопускание не нужно, значит, так оно и есть.

– А я говорю, что нужно! Мне ли не знать, я лет двадцать пускаю кровь!

– Оно и видно! – отрезал Колин, потом повернулся к хозяину мерина, который топтался рядом в нерешительности. – Сэр, прошу вас… позвольте мне заняться вашей лошадью. Обещаю, что не возьму с вас ни пенни.

Голос его дрожал от сдерживаемого гнева. Коновал, однако, решил, что перед ним городской слабак, нахальный, но трусливый.

– Этот негодяй ставит под сомнение мой опыт! – обратился он к толпе, бросая ведро в грязную лужу; потом снова повернулся к Колину: – По-твоему, я не знаю, что делаю? До чего мы дожили, господа! Честный коновал не может шагу ступить, чтобы какой-нибудь слюнтяй не полез со своими советами!

В предвкушении драки зеваки начали отступать, образуя круг.

– Сейчас он врежет, – сказал один из них, уже успевший подвыпить. – Я давно знаю Джона Бекета, ему только дай кулаками помахать.

– Да брось ты! – возразил его приятель. – Никто не станет бить парня в очках.

– Джон станет, могу поспорить. Может, побьемся об заклад? Ставлю на Джона: он и тяжелее, и кулаки у него не в пример больше.

– Принимаю! – крикнула Ариадна в неожиданном азарте. – Мой брат побьет его! Колин, не позволяй этому мяснику мучить животное!

Ее крик довершил дело. И без того разъяренный, коновал ринулся к мерину с занесенным ножом. Странная и неожиданная перемена произошла с лицом Колина Лорда. Только что оно дышало праведным гневом и вдруг стало бесстрастным. Спокойная уверенность появилась в глазах. Ветеринар заступил коновалу дорогу и нанес ему короткий удар в лицо.

Коновал опрокинулся навзничь и выронил нож, из носа у него хлынула кровь. Колин поправил очки и отвел мерина в сторону.

– Молодец, Колин! – закричала Ариадна, прыгая от возбуждения. – Вы видите? Это мой брат, Колин Лорд, известный ветеринар! Так он расправляется с теми, кто мучает животных!

– Он дал мне прямо в нос! – заревел коновал, поднимаясь и прижимая ладонь к лицу. – Этот мерзавец дал мне по носу!

– И еще раз дам, если вы не оставите свою отвратительную затею, – пригрозил Колин и снова обратился к хозяину мерина: – Послушайте, я могу купить эту лошадь, если вы не против. Сколько?

– Вообще-то я не собирался…

– Сколько? Двадцать фунтов устроит? На бойне вам не дадут за нее и сотой доли этих денег.

– Он дал мне по носу! – повторял коновал как заведенный.

И вдруг бросился в атаку. Колин нанес своему противнику новый удар, на сей раз сбоку в челюсть. Здоровяк свалился вторично, и притом весьма неудачно – прямо в свежую кучу лошадиного навоза.

Там он и остался.

Толпа заулюлюкала, по обыкновению отдавая все свои симпатии победителю.

– Итак? – обратился Колин к хозяину мерина. – Сколько?

– Двадцать фунтов – и он ваш, – ответил толстяк, на всякий случай отступая.

– Договорились, – с мягкой улыбкой сказал ветеринар.

Глава 10

Шареб-эр-рех совершил великое открытие. Он открыл, что быть привязанным к коляске и трусить за ней, в то время как ее тянет какой-то захудалый старый мерин, – куда хуже, нежели самому тянуть ее. Никто не только не интересовался им, но даже не смотрел на него. Оставалось только подогревать ревность к гнусному ветеринару, вытеснившему его из сердца Ариадны.

Жеребец не ободрял взгляды, которые враг искоса бросал на его божество. Странное дело – ему не нравилось и внимание, которое тот уделял новой лошади. Короче, его не устраивало буквально все, а в данный момент то, что леди Ариадна засмеялась какой-то шутке врага, вместо того чтобы поставить его на место резкой отповедью. Гнусный, гнусный, гнусный! Зарвался настолько, что украл у него, Шареба, любимую хозяйку! Это было совершенно очевидно теперь, после сцены на постоялом дворе.

Леди Ариадна все больше восхищалась врагом, враг все больше увлекался ею.

Надо срочно было что-то предпринимать.

Шареб-эр-рех ускорил шаг, обогнал коляску со стороны ветеринара, насколько позволяли поводья, и оскалил зубы, намереваясь укусить. В этот момент из-за поворота рысью выбежала пара кобыл, запряженных в экипаж.

Жеребец немедленно отказался от своего намерения, поскольку все в мире делилось на важное и то, что могло подождать. Отношения полов, например, стояли на первом месте. Шареб выгнул шею и начал пританцовывать, прекрасно зная, что такой спектакль не останется без внимания.

И в самом деле, прекрасные незнакомки заметили его.

Они были каурой масти, с очаровательными белыми носочками. Похожие, как близнецы, но только одна куда кокетливее другой. Шареб подумал, что дорого дал бы, чтобы ухватить ее за холку.

В своем возбуждении он затанцевал активнее, повернулся к ним и издал призывное ржание.

Старый мерин, глубоко равнодушный к кобылам, выбрал именно этот момент для того, чтобы помочиться, и остановился как вкопанный. Шареб налетел грудью на заднюю часть коляски и взвизгнул от неожиданности. Кобылы расхохотались прямо ему в морду. Унижение было полным и абсолютным.

– Шареб, дорогой мой! – Встревоженный голос Ариадны бальзамом пролился на уязвленную гордость жеребца. – Тебе больно, бедненький! Иди, я тебя пожалею.

Дрожа всем телом от обиды и гнева, он поспешил спрятать морду на груди у хозяйки.

– С ним все в порядке, – сухо заметил враг. – Пострадало только его самолюбие.

Шареб возненавидел его еще сильнее, хотя это казалось невозможным.

– Если бы вы не купили эту клячу, ничего бы не случилось!

– Если бы я не купил ее, ваш маскарад был бы не таким удачным. Конечно, если использовать Шареба как тягловую лошадь, это несколько снижает риск быть пойманными, но зато сейчас он укрыт колпаком и стати его не так заметны. Ну а наша новая лошадка поможет нам замести следы.

– Не вижу, каким образом, – проворчала Ариадна, целуя Шареба в лоб.

– Взгляните, у них не только масть похожа, но и одинаковая белая полоска на морде. Никто не ищет двух одинаковых лошадей…

– Что? Одинаковых? Вы всерьез сравниваете эту жалкую клячу с моим великолепным Шаребом? Да в них не больше сходства, чем между небом и землей! Единственное неоспоримое достоинство этого мерина состоит в том, что он не возражает против своей новой роли. Благодаря этому мы можем больше не мучить Шареба.

– Так на что же вы жалуетесь?

– Ни на что!

– Вы только что причитали над своим любимцем, словно с ним бог знает что случилось.

– А вы, доктор, слишком задаетесь для простого ветеринара. Строите из себя бог знает кого. Такое поведение недопустимо.

– Как же мне прикажете себя вести? – осведомился Колин, в душе горько забавляясь мыслью о том, как вытянулось бы лицо его надменной спутницы, узнай она о его безупречной родословной.

– Должным образом, – отчеканила Ариадна.

– А что такое «должный образ»?

– Очень смешно! Вам следует знать свое место.

– Как скажете, ваше высочество.

– Не умничайте!

– Конечно, ваше высочество.

Ариадна не выдержала, засмеялась и ткнула его кулачком в бок. Потом взяла на колени Штурвала и принялась почесывать за его висящим ушком.

Проклятье, подумал Колин, снова ощутив на себе упорный взгляд, полный восхищения. Именно так Ариадна смотрела на него с той минуты, как он спас от ножа коновала мерина со звучным именем Гром. Этот взгляд нервировал и отвлекал, и не понятно было, сколько еще придется терпеть эту пытку. Колин смотрел вперед, но краем глаза видел, что она не сводит с него глаз, да и вообще чувствовал этот взгляд.

Ариадне было скучно, и он знал, что вскоре она примется за него всерьез.

Вот она вздохнула, сменила позу, начала постукивать ногой по полу. К счастью, пока она молчала.

– Хотите править? – спросил он в надежде, что это ее развлечет.

– Нет, не хочу, – с новым вздохом ответила Ариадна. – Если вам интересно, чего я хочу, могу ответить. Поговорить о прошлой ночи.

– А вот этого не хочу я.

– Почему? У вас такой вид, словно тогда бог знает что случилось!

Она опустила песика на пол, повернулась и улеглась головой Колину на колени, поставив согнутые ноги на сиденье.

– Прошу вас не делать этого, миледи, – сказал он деревянным тоном, сразу утратив всякую веселость.

– Но почему? Что в этом такого? Вам неприятно?

– Речь не об этом, а о том…

– О чем же?

– Вам не следует так себя вести. Вы обручены.

– А что я такого делаю? Я устала и хочу прилечь, а места здесь мало. К тому же так я могу видеть ваше лицо… Лицо красивого мужчины… прекрасное зрелище!

– Чего ради вам смотреть на меня?

– А почему бы и нет? Пока я еще не замужем и могу смотреть, на кого захочу. В данный момент это вы. Какая жалость, что вам не нравится на меня смотреть!

– Почему вы так решили?

– Это видно.

– Я всего лишь соблюдаю приличия.

– Да вы просто раб условностей! Как скучно! Скажите хотя бы, нравится вам на меня смотреть или нет?

– Не скажу.

– Нравится или нет? Я ведь не отстану.

– Ну хорошо, нравится!

– Тогда почему же вы не смотрите?

– Потому что занят.

– Но вы могли бы хоть изредка бросать взгляд. Ваше занятие – всего лишь отговорка, а на деле вы меня боитесь. Вам страшно встретиться со мной взглядом…

– Какая нелепость!

– …Потому что вы увлеклись мной. Признайтесь, это так?

– Я ни в чем не собираюсь признаваться, – отрезал Колин, но не сумел скрыть улыбку, которая не укрылась от внимания Ариадны.

– Так да или нет?

– Что именно?

– Вы увлеклись мной?

– Какая разница? Увлечься вами было бы бессмысленно.

– Но возможно, не так ли? Я хочу знать, Колин.

Он промолчал.

– Колин! – Ариадна пощекотала ему подбородок, заросший светлой щетиной.

– Чего вы от меня хотите?

– Чтобы вы сказали, что увлеклись мной.

– Ну да, увлекся. Теперь вы оставите меня в покое?

– Хотите дотронуться до меня?

– Ариадна, этот разговор не доведет до добра!

– Я задала вопрос.

Не дожидаясь ответа, Ариадна начала отнимать у Колина вожжи. Ей это отчасти удалось, и когда одна из рук у него оказалась свободной, она потянула ее к своим губам.

Колин с проклятьем вырвал руку. Ариадна засмеялась и снова схватила ее.

– Хватит! – рассердившись, прикрикнул он.

– Но, Колин! Доктор! Дорогой, милый, хороший! Это же просто игра!

– Не для меня!

– Подумаешь! Это игра – и все тут!

– Я не собираюсь играть в нее! Сядьте и ведите себя так, как пристало леди!

Нельзя сказать, что Ариадна не понимала причины его гнева. Колин старался вести себя отстраненно и не поддаваться на подначки именно потому, что всерьез увлекся ею.

Разумеется, он был не первый из тех, кого она свела с ума своим откровенным кокетством, вот только до сих пор ей не приходилось заходить так далеко. Люди светские сдавались скоро и охотно, готовы были есть у нее с рук и бросались выполнять каждую ее прихоть. Обожателей у Ариадны было пруд пруди. Иное дело Колин. Он как будто поставил себе целью не поддаваться, и как раз это только и разжигало ее интерес. Она должна была добраться до него, сломить его сопротивление. Он должен пасть к ее ногам, отдавшись на милость победителя.

Ночные страхи и сомнения не мучили девушку средь бела дня, тем более что ночь наедине доказала, что ее спутник вполне безобиден. Если бы он был опасен, это хоть как-то да проявилось бы.

Ну а раз опасности нет, почему бы не позабавиться?

Колин уж слишком принимает все всерьез – пусть научится легкой и забавной игре!

Поэтому вместо того, чтобы внять его совету, Ариадна только устроилась поудобнее.

– Я не могу вести себя, как пристало леди. Вспомните, ведь я в мужской одежде!

– Тем более странно, что юноша разлегся на коленях у мужчины.

– Может быть, он плохо себя чувствует. Короче, мне нравится так лежать. Отсюда все лучше видно, чем сбоку.

– Похоже, вы с детства получали все, что хотели, и это вошло в привычку.

Она ответила не сразу, не отрывая взгляда от своего нового кумира. Он был привлекателен внешне, силен и уверен в себе вопреки физическому недостатку. Он был спасителем жизней животных и защитником их прав. В его присутствии ей в голову приходили такие мысли! О поцелуях, объятиях, о… словом, обо всем, о чем не следует думать благовоспитанной незамужней леди. Грешные, сладкие мысли!

«Ты с ума сошла, Ариадна!»

Да, сошла, ответила она самой себе с бесшабашностью.

Когда она смотрела на этого мужчину, в ней росло желание, чтобы он коснулся ее. Чтобы поцеловал. Чтобы…

– Нет, Колин, я не всегда получала, что хотела, – ответила она со вздохом.

– Вы хотите этого брака?

Вопрос прозвучал неожиданно, и Ариадна снова впала в молчание. Потом протянула руку и коснулась щетины на подбородке Колина. Их было много, коротких щетинок, таких светлых, что они ловили солнечный свет.

– Я задал вопрос.

– Хм… я… конечно, хочу! Разве может быть иначе?

– Вы раз десять повторили, что мы друзья. Как друг я считаю своим долгом заметить, что к браку нельзя относиться легко.

– Я и не думала. Просто этот брак был устроен папой. Он счел Максвелла достойным кандидатом в мужья, и я с ним согласилась. Ну а теперь, после его смерти, я просто обязана исполнить дочерний долг.

– Долг? А сами-то вы что думаете?

Ясные серо-голубые глаза ненадолго обратились к Ариадне. В них была искренняя заинтересованность, но под ней таилось что-то иное, более интимное. Желание!

Что она думает? Чего хочет? Ариадна побледнела. Странное чувство, что она поймана в ловушку, охватило ее. Но ведь она никогда не имела ничего против брака с Максвеллом! Более того, она хотела этого! Откуда же это чувство беспомощности и тревоги, этот необъяснимый страх? Откуда такая обреченность?

– Невестам свойственно бояться свадьбы, – сказала она, не в силах смотреть в глаза Колину. – Это нормально.

Он снова перевел взгляд на дорогу, и девушка рискнула глянуть из-под ресниц. На скулах его играли желваки. Ариадна всем существом ощутила, что он поставил стену между собой и ею, что он замкнулся в себе точно так же, как поначалу прошлой ночью. Они только что были вместе – и вдруг стали врозь, каждый сам по себе.

– Колин! Что случилось? Я что-то не то сказала?

– Нет.

– Но вы теперь как будто за сто миль отсюда! Когда вы такой, мне ужасно одиноко!

Он промолчал.

– Знаете, а ведь даже когда вы сердитесь, глаза у вас просто чудо!

– Оставьте это.

– Не оставлю до тех пор, пока вы не улыбнетесь хоть краешком губ.

– Я сказал – довольно.

– Я прошу всего лишь кро-о-хотную улыбку! Размером с муравья!

Даже это не рассмешило Колина. Он продолжал упрямо смотреть вперед, и Ариадне показалось, что глаза у него тоскливые, как у больного щенка. Она тихонько вздохнула, искренне желая знать, отчего он ушел в себя.

– Еще минуту назад все было так хорошо! – пожаловалась она.

– Да, – коротко согласился Колин.

– Помните, я рассказывала, как вы спали, а я не сводила с вас глаз?

Он слегка отвернулся, давая понять, что не желает продолжать этот разговор. Ариадна приподнялась и коснулась губами его руки с зажатыми вожжами. Она могла бы поклясться, что лицо его еще больше помрачнело, хотя это казалось невозможным.

– Я могу вас сегодня снова растереть на ночь, если хотите.

– Не хочу.

– Почему?

– Потому что сегодня это не усыпит меня.

– Правда? Как странно…

Ариадна подождала объяснений, но их не последовало.

– Тогда, может быть, вы меня убаюкаете? Заодно и сами уснете.

– Не думаю.

– Почему?

– Потому. Сегодня ночью мы вообще не будем спать рядом.

– Но нам придется! Как же иначе вы сможете уберечь меня от опасности? У нас просто нет другого выхода.

– Миледи, – произнес Колин со вздохом, – давайте поговорим об этом, когда придет время.

– А почему бы не обговорить все сейчас? Неужели вам понравилось препираться на сон грядущий? Что до меня, мне понравилось спать с вами. Такое чудесное чувство защищенности!

– Что значит «спать со мной»?! Мы с вами не спали!

– Ну, бок о бок с вами…

– И я не думаю, что вам стоит обольщаться. Я, конечно, сделаю все, что в моих силах, чтобы уберечь от опасности вас и Шареба, но я не всемогущ.

– Боже мой, Колин, перестаньте преуменьшать свои способности! Вспомните того ужасного коновала. Вы с ним разделались в два счета и были великолепны, неподражаемы! Кто бы мог подумать, что доктор способен так мастерски драться! Это военный опыт, не так ли?

– Можно сказать и так.

– Вы часто дрались?

– Не раз.

– Я имею в виду уличные драки.

– В таком случае не часто.

– Где же вы дрались?

– Я бы предпочел в это не углубляться.

– Почему?

– Ариадна, довольно.

– Мне кажется странным делать секрет из…

– Тем не менее это секрет. Неприятный секрет, который я не собираюсь рассказывать. Вы вольны рассуждать о чем угодно, пока речь не заходит о моем прошлом.

На этот раз в его голосе не было ни гнева, ни возмущения. Он просто давал понять, что дальнейшие расспросы бесполезны. Но Колин не мог запретить Ариадне размышлять на эту тему. Что за секрет это был? Что с ним случилось в прошлом?

Ариадна не сводила глаз с лица Колина, жадно ловя каждый оттенок выражения. Тень за тенью проходила по этому лицу, и она испытала потребность обнять Колина, прижать к груди и утешить. Разумеется, она не сделала этого.

– Колин!

– Что?

– А вот я готова рассказать вам один секрет из своего прошлого. Хотите?

Ее заговорщицкий тон вызвал наконец слабую улыбку на губах Колина.

– Полагаю, вы его раскроете независимо от того, хочу я или нет.

– Речь идет о совсем недавнем прошлом. Когда я пожелала вам спокойной ночи, я вас поцеловала в лоб.

Он вздохнул и ничего не ответил, но чуть погодя улыбнулся по-настоящему.

– Вы знали, вы знали!

– Как я мог? Я спал.

– Допустим. И что вы чувствуете, узнав об этом?

– Я страшно смущен.

– Неправда!

– Правда.

– Вас что же, никто никогда не целовал на сон грядущий? У вас вообще не было женщин?

Улыбка исчезла с губ Колина.

– Эта тема не из тех, что можно обсуждать с благовоспитанной леди.

– Поздно! Мы ее уже обсуждаем! – весело возразила Ариадна. – Говорите, были у вас женщины?

– Это вас не касается.

– Но мне страшно любопытно!

– Мало ли что.

– Наверняка у вас были женщины. Сколько? Одна? Две?

– Ариадна!

– Пять?

– Нисколько.

– И у вас с ними было все?

– Дьявольщина! Что на вас нашло?

– Нет, правда! Вы спали с ними?

– Да, черт меня возьми, я с ними спал! С каждой из них! Я не монах, понятно?

Его реакция только позабавила Ариадну. Она схватила руку Колина, пользуясь его растерянностью, разжала ее и начала щекотать ладонь кончиком пальца. В следующее мгновение что-то толкнуло ее в затылок, еще и еще раз. Что-то твердое. В ответ между ног стало жарко и влажно, еще до того, как она успела сообразить, что происходит.

Ариадна была испугана. И заинтригована.

– Колин!

– Никаких вопросов больше! – воскликнул он хрипло. – Только никаких чертовых вопросов!

– Один.

– Ни одного!

– Ну один!

– Нет!

Поскольку руку он так и не отнял, Ариадна снова провела кончиком пальца по ладони и нашла ее горячей и влажной. Это восхитительно, подумала она. Какие сильные, теплые, какие волшебные руки у Колина Лорда! Интересно, что он чувствует сейчас? Так ли бешено несется кровь по его жилам, как у нее?

– А я все-таки задам свой вопрос. Готовы?

– Господи!..

– Итак, Колин, как я уже сказала, прошлой ночью я поцеловала вас в лоб, – начала Ариадна, с жадностью наблюдая за его лицом. – Это уже больше не секрет для вас, но я хочу сделать еще одно признание. Наверное, это началось уже тогда, когда я впервые увидела вас склонившимся над тем мохнатым беднягой. Как бы это назвать… словом, меня потянуло к вам. И чувство это все усиливается – с вами так надежно, так хорошо, так интересно! Я знаю, знаю, что не должна чувствовать ничего подобного, поскольку обручена и собираюсь выйти замуж. Однако брачный обет еще не произнесен, поэтому не будет никакого вреда, если…

– К чему вы клоните, Ариадна?

Она улыбнулась, с внезапной нервозностью и сознанием, что отступать поздно.

– Поцелуйте меня.

– Поцеловать вас?

– Именно это я и сказала.

Напряжение сродни судороге внезапно прошло по телу Колина, и его мужская плоть, уже твердая под ее затылком, окаменела. Ариадна задалась вопросом, как она выглядит, эта чисто мужская часть тела. Сама того не замечая, она потерлась затылком о живой каменный стержень и услышала сдавленный стон.