Текст книги "Цветы в темноте. Практики, которые помогут исцелиться от травмы и найти опору в себе"

Глава 3. Доверие как сила

Если вы кого-то любите, у вас должны быть доверие и уверенность. Любовь без доверия – это еще не любовь. Конечно, в первую очередь у вас должны быть доверие, уважение и уверенность по отношению к себе.

Тит Нат Хан

Клэр приезжала в наш монастырь на семинары еще подростком. Она доверительно рассказала мне, что в детстве ее часто оставляли с мамиными родителями и дедушка старался уединиться с ней и сексуально домогался ее. Бабушка, казалось, ничего не замечала. Даже родители Клэр не обращали внимания на то, что, когда они забирали дочь от дедушки с бабушкой, девочка часто выглядела растрепанной и обеспокоенной, а иногда плакала. Однажды она выбежала к двери голой, но родители не попытались узнать, в чем дело.

По словам Клэр, когда она в конце концов рассказала все матери, та отругала ее и сказала, что она все выдумывает. Клэр считала, что ее мать находилась в фазе отрицания и не могла поверить, что ее отец может так поступать с собственной внучкой. С Клэр плохо обращались и к тому же обвинили во лжи. Эти раны серьезно влияли на Клэр в подростковом возрасте и в конце концов разрушили ее отношения с бабушкой, дедушкой и с родителями.

Много лет спустя, когда Клэр уже была взрослой, я наконец встретилась с ее матерью Джоанной. Она была юристом, выступала в защиту молодых людей и много сил отдавала борьбе за предотвращение сексуального насилия над детьми. Джоанна слышала обо мне от Клэр и приехала ко мне с просьбой о помощи, в попытке понять причины, по которым ее дочь разорвала все связи с семьей. Джоанна всерьез хотела узнать, не случилось ли с ее дочерью что-то в детстве, ведь в какой-то момент она заметила, как личность Клэр и ее отношения со всеми в семье полностью изменились. Джоанна вспоминала признаки эмоциональных страданий у Клэр, но не была уверена, что «что-то происходило».

Задав Джоанне несколько вопросов, чтобы убедиться в ее истинных намерениях, я рассказала ей о том, что в свое время произошло с Клэр. Она была убита горем, когда я подтвердила, что ее отец насиловал ее дочь. Она рассказала, что сама в детстве пережила насилие от одного из двоюродных братьев и вся ее профессиональная деятельность посвящена защите детей и предотвращению сексуального насилия. Тем не менее ей не удалось защитить собственного ребенка от этого зла. По воспоминаниям Джоанны, заметив, что дочь отстраняется и замыкается в себе, она попыталась расспросить Клэр о том, что с ней происходит, но девочка наотрез отказалась что-либо рассказывать.

Здесь мы видим, что два человека могут по-разному помнить одни и те же события: по воспоминаниям Клэр, мать не поверила ей и обвинила ее во лжи, а Джоанна помнит, как пыталась выяснить, что происходит с дочерью, но встретила лишь упрямое молчание. При этом и мать, и дочь сильно страдали. Скорее всего, в детстве Клэр пыталась рассказать матери о насилии по-своему, на своем языке, но мать не смогла понять ее и не догадалась быстро извлечь дочь из вредоносной среды. Джоанна была не в состоянии увидеть то, что было у нее перед глазами, а значит, и отреагировать на потребности дочери. Она с детства несла в себе собственную скрытую внутреннюю боль, так что ей было еще труднее признать ситуацию, в которой оказалась Клэр.

Так Клэр потеряла доверие к матери и отказалась от дальнейшего общения. Отношения между матерью и дочерью, вместо того чтобы быть источником любви, стали источником напряжения, отчуждения и глубокого предательства, разрушившего доверие Клэр не только к своей семье, но и к себе самой. Оглянувшись вокруг и посмотрев на живущих рядом, мы можем увидеть немало семей с такими разрушенными отношениями, с минимальным или полностью отсутствующим контактом. В таких семьях всегда есть болезненные темы, которые нельзя не только обсуждать, но даже упоминать. Одной из таких может быть и наша родная семья.

Слово «тин» во вьетнамском языке и слово «шраддха» в санскрите означают не только «доверие», но также «вера» и «уверенность». Таким образом, для описания первой силы мы используем эти три слова, «доверие», «вера» и «уверенность», почти взаимозаменяемо. Столкнувшись в детстве с сексуальным насилием, мы теряем их как по отношению к себе, так и по отношению к другим.

Доверие или вера – первая из пяти сил и первое качество, необходимое для здоровой жизни. В детстве нам нужна абсолютная уверенность, что взрослые позаботятся о нас и обеспечат нам безопасную среду. Дети – жертвы насилия теряют веру в окружающих, особенно во взрослых. Взрослые должны защищать нас, но вместо этого они становятся пугающей угрозой. Чаще всего эти взрослые оказываются из нашей собственной семьи: это отцы, матери, дяди или старейшины наших сообществ[8]8
  Большинство преступников, осужденных за плохое обращение с детьми (пренебрежение, физическое и сексуальное насилие), – это члены их семей. Например, в 2011 году, по данным доклада о плохом обращении с детьми, опубликованного Министерством здравоохранения и социального обеспечения США (HHS) и Органами опеки и попечительства (CPS), 80,8 % осужденных были родителями. Среди осужденных также были братья, сестры, другие опекуны и посторонние люди: “Child Maltreatment 2011”, ACF, accessed October 17, 2020, https://www.acf.hhs.gov/archive/cb/resource/child-maltreatment-2011).


[Закрыть].

Согласно исследованиям, в США каждая третья женщина и каждый шестой мужчина подвергались в своей жизни какой-то форме сексуального насилия[9]9
  “Victims of Sexual Violence: Statistics”, RAINN, accessed October 17, 2020, https://www.rainn.org/statistics/victims-sexual-violence.


[Закрыть]. Особенно высокому риску сексуального насилия подвергаются трансгендеры. Хорошая новость в том, что на момент написания этой книги за последние тридцать лет число актов сексуального насилия снизилось. Однако каждый год поступают сообщения о сексуальном насилии над более чем 60 тысяч детей. Жертвами становятся дети в возрасте от нескольких месяцев до двадцати лет. Каждая четвертая девочка и каждый шестой мальчик подвергаются сексуальным посягательствам до достижения шестнадцати лет. Среди взрослых подвергается насилию каждая шестая женщина в Соединенных Штатах. Несмотря на широкую распространенность этих преступлений во всех странах и культурах, в правоохранительные органы поступают сообщения лишь о небольшом проценте случаев.

Даже если сексуальные посягательства исходят от человека, не принадлежащего к нашему непосредственному окружению, мы все равно теряем веру в способность наших родителей защитить нас. Мы ожидаем от них защиты, но видим, что они не замечают того, что с нами происходит. В итоге мы можем потерять веру в себя, думая: «Я не могу себя защитить. Я беспомощна». Потеряв уверенность в себе и доверие к другим, мы можем быстро погрузиться в жизнь, полную сомнений, изоляции и страха.

Кроме того, следует учитывать реакцию родителей. Слишком часто, как в семье Клэр, родители отвечают в духе: «Не выдумывай», «Тебе, должно быть, понравилось», «Никому ничего не рассказывай, а то социальные работники тебя заберут» – и, возможно, самый вредоносный вариант: «Не разрушай нашу семью». Я слышала так много подобных историй! Обычно дети ничего не рассказывают, но, даже если ребенок заговорит, взрослые зачастую не могут ответить ничего, что могло бы помочь, и не предпринимают необходимых экстренных мер. Отрицание и бездействие со стороны опекунов усиливают недоверие, смятение и боль ребенка. Если сексуальное насилие происходит внутри какого-то учреждения, реакция руководства потенциально может как способствовать исцелению, так и нанести дополнительный вред. На пути исцеления принципиально важно признать не только первоначальный вред, но и вред в результате того, что произошедшее вовремя не получило надлежащего внимания.

Не удивительно, что у большинства переживших сексуальное насилие возникают проблемы с доверием во взрослых отношениях. Мы можем не доверять своим семьям, партнерам, учреждениям или самим себе – иногда мы не чувствуем себя в безопасности даже в собственном теле. К счастью, духовная практика может помочь нам заново создать фундамент доверия, в первую очередь доверия к себе. Нам не нужно ждать перемен в своей семье или институтах, чтобы начать исцеление; индивидуальное и коллективное исцеление могут и должны происходить одновременно.

Как мы уже видели в первой части книги, практика внимательности помогает нам вернуться в свое тело через дыхание и получить доступ к огромной силе. Для жертв могут быть характерны определенные паттерны дыхания. Кроме того, у нас может быть нетипичное ощущение своего тела. Мы часто удерживаем напряжение в теле и страдаем от посттравматического стресса. Мы можем переживать отстраненность и диссоциацию (подробнее об этом читайте в главе 5 «Внимательность как сила»). Существуют признаки и симптомы сексуального насилия, которые может быстро расшифровать и помочь нам понять умелый психотерапевт. Развивая внимательность к дыханию, телу, чувствам и мыслям, мы можем способствовать процессу собственного исцеления, поскольку учимся быть в своем теле и слышать его послания. Это требует времени и доверия.

Современная психотерапия предлагает несколько подходов, способных помочь нам понять себя, получить некоторое облегчение и создать условия для посттравматического роста. Стадии психосоциального развития, предложенные Эриком Эриксоном, которые я изучала в медицинской школе, остались со мной как полезная основа, которая хорошо согласуется с буддийской практикой. Согласно Эриксону, в своей жизни, от детства до старости, мы проходим через стадии развития, преодолевая кризисы противоположных ценностей: доверие или недоверие, автономия или стыд и сомнения, инициатива или вина, предприимчивость и достижения или неполноценность, идентификация личности или смешение ролей, близость или изоляция, продуктивность или стагнация, интеграция или отчаяние. Первая и самая фундаментальная борьба происходит между доверием и недоверием. На стадии формирования доверия на всю жизнь закладывается фундамент здоровья человека.

К несчастью, если ребенка бросают, пренебрегают им или жестоко с ним обращаются, последствия могут оказаться катастрофическими. Вместо доверия у ребенка могут сформироваться недоверие, стыд и сомнение, чувство вины, страх, незащищенность, смятение и отчаяние – нездоровый эмоциональный спектр на всех этапах психосоциального развития. В зависимости от особенностей личности и генетической предрасположенности, некоторые дети становятся пугливыми, эмоционально зависимыми или чрезмерно тревожными, когда остаются одни или оказываются в незнакомой ситуации. Другие дети могут замкнуться в себе, отгородиться от всех, ожесточиться и избегать любых отношений. Третьи прибегают к рискованному поведению, пренебрегая собственной жизнью и безопасностью. Некоторые во взрослом возрасте стараются не привлекать к себе сексуального внимания, тогда как другие развивают высокий уровень сексуальной харизмы, основанной на тех вариантах поведения, которые в детстве помогли им выжить. Такие крайности свидетельствуют о нездоровом развитии. Какими бы ни были внешние проявления человека, глубоко внутри он все тот же травмированный ребенок. Детская травма нарушает наше развитие и не позволяет полностью проявить собственные силы.

Любое травматическое событие может выбить почву у нас из-под ног и не дать завершить текущую стадию развития, что приводит к снижению нашей способности проходить дальнейшие стадии. Понимая взаимосвязь стадий и трех времен – прошлого, настоящего и будущего, – мы можем быть уверены, что стадии можно успешно завершить позже, посредством духовной практики. Западные модели ума, как правило, сосредоточены на индивидуальном опыте, словно личность может существовать в изоляции, однако теория Эриксона принимает во внимание здоровье всего общества и отводит социальному сознанию не меньшую роль в психическом благополучии человека и его удовлетворенности жизнью. Духовное сообщество может дать как отдельным людям, так и семьям второй шанс на исцеление и трансформацию благодаря коллективной практике и коллективной внимательности.