Текст книги "Небо сквозь жалюзи"

Глава 13

Агата мужественно боролась со сном.

Уже было выпито больше трех чашек кофе; девушка ходила в туалет взбодриться умыванием холодной водой; уши невыносимо горели от постоянного пощипывания.

Не помогало решительно ничего.

…Вчера, вопреки прогнозам Яны, никто не повез их домой.

Не повез потому, что Яне приперло остаться в клубе на ночь и танцевать до самого утра. Девушки получили в подарок еще три бутылки шампанского. Кроме того, одинокий дядька в темных очках (темные очки в клубе?!) и почему-то с портфелем, презентовал им по два дайкири. Неизвестно, что оказалось лишним в конце концов – шампанское, мохито или дайкири. Но теперь Агату мучила неукротимая жажда. Кроме того, шумело в ушах, ломило в висках. Хотелось поесть, но при мысли о еде к горлу подкатывала тошнота, и тогда хотелось сразу умереть. «Больше никогда», – тоскливо подумала Агата.

Хорошо еще, что обошлось без особых приключений. Макс и Яна, конечно, были в ссоре. Но вряд ли небольшая интрижка на стороне или флирт сгладили бы размолвку влюбленной парочки. Однако Яна ухитрилась не пропустить почти ни одного медленного танца. Агата же так и сидела, потягивая очередной коктейль через трубочку, тупо проверяя вызовы на мобильном телефоне (скажите на милость, кто ей там мог звонить в три часа ночи?!). Причина ее сидения была проста: не приглашали.

«Кажется, я совсем перестала котироваться на брачной бирже», – мрачно думала Агата. Или не на брачной. Хотя бы на бирже знакомств.

Все это не добавляло ей хорошего настроения, а, следовательно, и самочувствия.

Время было даже не обеденное, а Агата уже сейчас отдала бы все, чтобы попасть домой. Под прохладный душ. Под мягкое и теплое одеяло. В тишину, в покой, в темноту. Ничего, что на улице в разгаре был белый день – всегда можно завесить окна шторами…

Агата сидела и молила о чуде, хотя в глубине души не видела для себя никакой возможности исчезнуть отсюда раньше шести вечера.

Но возможность такая все же представилась.

Опять-таки, время еще даже не подошло к обеду.

Агата умирала над набираемой ею статьей про пищевые добавки. Статья, само собой, должна была выйти в еженедельнике в цветной рекламной вкладке. «Как повысить работоспособность, улучшить внимание, укрепить иммунитет», – набирала Агата, а про себя думала: как-как! Пить надо меньше, вот и все!

С этим сложно было поспорить. И, словно соглашаясь с Агатой, монитор компьютера неожиданно мигнул, печально пискнул и погас.

Выключился не только компьютер Агаты. Одновременно вырубились все компьютеры в кабинете. В качестве мгновенной реакции последовали гневные вопли:

– Моя табличка!

– В чем дело, что происходит?

– Блин, накрылся рекламный модуль! Я же не успела сохраниться!

– Спокойно, девочки, – велела Альбина, – сейчас все будет.

Она сняла трубку телефона (розовенького!) и набрала номер системного администратора:

– Але, Игорек? Слушай, у нас здесь беда, выручай!

– В чем дело? – строгим голосом отозвалась трубка.

– Понимаешь, одновременно погасли все машины.

– Так это не у вас одних погасли, – хмыкнул Игорь, – по всему зданию света нет. Вы что, не заметили?

– Нет, – призналась Альбина, – понимаешь, еще светло, мы свет не включали.

– Вот и не включайте. Его пока все равно нет.

– А когда ж он появится? У нас работа встала!

– Жаль, что у меня нет мегафона. Или местного радио: я бы тогда всем желающим транслировал сообщение, что света нет. Думаешь, ты у меня первая, кто вопрошает?

– А что же делать? – расстроилась Альбина.

– Не знаю. Я ничего не ломал. Подождем… Может, оно само вернется.

– А может?..

– А, может, и нет, – философски заметил Игорь и повесил трубку.

Девочки загудели, выражая этим самые разные эмоции: возмущение, восхищение, расстройство. Свет не включился ни через полчаса, ни через час. Выяснилось, что по всему району нет электричества. Замыкание на подстанции.

Марина, которая сообщила, что вряд ли здесь кому-то сегодня еще удастся поработать, и предложила всем активно двигать по домам/своим делам, показалась Агате неземным ангелом, принесшим благую весть.

Она переобулась настолько быстро, насколько это было возможно при головокружении, мельком взглянула на небо сквозь просветы в жалюзи – не изменилась ли погода, – схватила плащ, сумку – а обесточивать и так было нечего – и покинула офис.

* * *

– Есть кто живой?..

Вопрос был чисто риторическим.

В квартире пахло краской – не сильно; пол был устлан газетами. Не разуваясь, Агата прошла в комнату и застала там Антона.

В самом факте присутствия Антона в гостиной не было ничего удивительного.

Удивительным было другое. Антон был голым по пояс. Антон был в каких-то старых штанах (классифицировать их, как спортивные, Агата не стала). Загорелый и крепкий Антон был босиком, держал в руках валик, пропитанный краской, и докрашивал оконную раму.

В углу комнаты рабочий пристально рассматривал бежевую, кажется, уже практически высохшую стену.

– Привет! – поздоровался Антон. – Надолго же ты пропала.

– Ты… Что ты делаешь?!

– Крашу.

– Зачем?..

– Помогаю, Агата. Разве это не очевидно?

– Нет, нисколечко. Что тут вообще происходит?

– Тут все замечательно, поверь, – Антон улыбнулся. – Стены везде отлично покрашены. И… пойдем, я тебе кое-что покажу.

Агата, еще не отошедшая от первоначального шока, послушно направилась за ним.

Антон гостеприимно распахнул перед ней дверь ниши. Дверь была оранжевой, и теперь она запиралась на щеколду не только снаружи, но и изнутри.

– Вот, взгляни. Оказывается, здесь есть вентиляция. Ну, как бывает в ванных комнатах. Я подумал, что в нише вполне можно устроить замечательную спальню… У тебя не бывает паники в замкнутых пространствах?

– Н-н-нет…

– Вот и замечательно, – обрадовался он, – смотри, тут тоже все побелено и покрашено. Я не хотел тебя беспокоить, поэтому решил, что сюда очень подойдет лавандовый цвет.

– Мы же не покупали лавандовую краску, – пробормотала Агата.

– Я не вижу проблемы смотаться за ней в магазин. Главное, чтобы тебе понравилось. Смотри, тут уже можно спать: матрас, одеяло, постельное белье. Ах да, и светильник. Можно будет еще прибить полку для книг или журналов. Я думал над тем, чтобы поставить здесь тумбочку, но, кажется, для этого места все-таки маловато. Хотя если выбрать узкую и высокую тумбочку… Агата, что с тобой? Тебе не нравится? Я думал, тебе надоело делить один матрас на двоих.

– Какого черта тут происходит? – взорвалась Агата. – Может быть, ты, наконец, изволишь снизойти до объяснений?

– Не кричи, пожалуйста.

– А ты не води меня за нос! Я не желаю общаться с человеком, чьих мотивов и поступков не могу понять.

– Агата, мы не одни! – Антон повысил голос. – Здесь рабочие, в конце концов.

– Простите! Извините! Я не спала всю ночь, у меня дико болит голова, я хочу понять, что здесь творится, а в довершение ко всему должна еще и покой рабочих поберечь?

– Я не хочу, чтобы посторонние люди присутствовали при выяснении отношений.

Агата слегка поостыла:

– Твои предложения. Я слушаю.

– Давай не здесь, – предложил Антон. – Посидим где-нибудь.

– Я не хочу нигде сидеть! – снова вспылила она. – Я, можно сказать, только что с ночной дискотеки…

Он усмехнулся:

– Тогда почему такая злая? Танцевать, что ли, не приглашали?

Вот тут Агата действительно задохнулась от злости.

– Твои предложения, – процедила она сквозь зубы.

– Сейчас я провожу рабочего – они, кстати, молодцы, все закончили. Да, пол отциклевали и покрыли лаком. Мне надо принять душ, и мы можем где-нибудь пообедать. Я, к слову, голодный, как волк. Еще ничего не ел.

– Да, разумеется, ты ведь был занят. Работал.

– Агата, – твердо сказал Антон, – все обсуждения – за этими дверьми.

– Ладно. Я подожду. Кстати, мне тоже надо в душ.

– Готов тебя пропустить. Пожалуйста, только недолго…

* * *

Переодеться Агате было не во что. После душа она чувствовала себя освеженной, но прокуренная одежда привносила в это ощущение дискомфорт. Агата раздражалась, Агата дергалась, Агата нервно листала меню.

Они сидели в японском ресторане на Каменноостровском проспекте.

– Почему именно сюда? – уточнила Агата, когда Антон парковался.

Он усмехнулся, странно посмотрев на нее:

– Таким ресторанам свойственна расслабленная и умиротворяющая атмосфера.

– Надеешься спастись от моего гнева?

– Агата, да тебя надо от самой себя спасать. Если еще не поздно, конечно.

– Что ты имеешь в виду?

– Твой подход к жизни таков, что создает тебе самой массу проблем.

– Например?

– Например, если я хочу сделать человеку приятное и выкрасить стенки в нише, то я еду и покупаю необходимую банку краски. А ты делаешь из этого важное дело – говоришь о деньгах, о том, кто кому должен… Зачем? Ладно, выходи из машины, я зверски хочу есть.

И теперь взвинченная Агата заказывала официанту два мохито, напрочь забыв о своем намерении вести более трезвый и здоровый образ жизни.

– Я надеюсь, ты что-нибудь поешь?

– Я здесь мало что знаю, порекомендуй мне что-нибудь.

– Пожалуйста. Рисовую лапшу с маринованной курицей, роллы с сыром и мидиями, можно запеченные, и фрукты в кляре.

– Уговорил.

Почти сразу же им принесли горячие, влажные, пахнущие резкой мятой полотенца для рук.

Вытирая пальцы, Агата не выдержала:

– Может быть, теперь ты начнешь рассказывать?

– Агата, не гони лошадей. Мы ведь договорились поесть. Поговорим за чаем, хорошо? Здесь прекрасный зеленый чай.

– Ладно.

Но весь обед Агата просидела как на иголках…

Наконец Антон разлил по двум глиняным пиалкам душистый чай.

Агата с выжидающим видом уставилась на него.

– Мне изменила жена, – сообщил Антон.

Агата поперхнулась чаем:

– Ну и?.. При чем здесь я?

– Сейчас попытаюсь объяснить. Это очень эффектная, интересная девушка. Натуральная блондинка. Пользуется у мужчин большим успехом.

– Не то, что я, да? – ядовито вставила Агата.

– Ты, кажется, хотела услышать мою историю, – нахмурился Антон, – взялась слушать, значит, слушай. Имей уважение.

– Извини.

– Дело шло к свадьбе. Я сделал ей предложение, как полагается, с вином, с кольцом, и она его приняла. Мне казалось, что мы с Ликой – родные души, я не ожидал подлости с ее стороны.

«Как трогательно, – подумала Агата мрачно, – сейчас надо бы пустить слезу…»

– Мы с ней живем в моей квартире и работаем в одной компании. Вернее, она работала у меня… до недавнего времени. Друг встретил ее на вечеринке у общих знакомых. Она весьма недурно проводила время, целуясь и обнимаясь с каким-то волосатым рокером. Говорят, известная личность в музыкальной местной тусовке. Я попросил у нее объяснений, она не стала ничего отрицать, даже поделилась подробностями. Оказывается, у нас с Ликой сильно расходятся взгляды на жизнь. По ее словам, такая «роскошная женщина, как она, не может ограничивать себя в общении с восхищенными мужчинами».

– Вот как, – вежливо пробормотала Агата.

– Понимаю, тебя это веселит.

– Вовсе нет!

– Я отношусь к этому не так легко, как об этом рассказываю.

– Я сожалею, правда.

– Теперь я перейду к той части, где объясняется мое поведение и предложение помощи. Я уволил Лику – это раз. Я забрал кольцо – это два. Кстати, она не больно-то раскаивалась. Сказала, что не сомневается: я еще пожалею.

– Лика угрожала тебе? – удивилась Агата.

– Нет. Имелось в виду, что я не переживу подобной потери. Ну и… В общем, я ушел в непродолжительный отпуск. Я ведь директор, иногда могу позволить себе такие выходки. Лика передает дела срочно нанятой девушке, которая должна ее заменить. На работе я, сама понимаешь, не показываюсь. Противно видеть Лику. Пойми, я уже считал ее своей женой…

– И дома ты тоже не можешь показаться? – догадалась Агата.

– Ты права… но лишь отчасти. Я могу все. Но далеко не всего хочу. Я дал ей неделю, чтобы она…

– Собрала свои вещи, все до единой?

– Некрасиво перебивать старших. Вещи можно упаковать и быстрее. Нет, Лике нужно время, чтобы найти съемную квартиру.

– О, какое великодушие с твоей стороны, – протянула Агата. – Ты полностью вошел в ее сложное положение…

– Негодная девчонка, – Антон широко улыбнулся. – Знаешь, твой цинизм и подколки помогают мне словно взглянуть на ситуацию другими глазами, не воспринимать ее драматизм так остро.

– Хоть на что-то я гожусь…

– Я не изображаю из себя рыцаря в стальных доспехах, Агата. Если Лика не съедет за неделю, то ей придется ночевать у подружек. Моему терпению и великодушию тоже есть предел.

– Разве неделя еще не прошла?

– Кажется, да. Нужно будет нагрянуть домой с инспекцией.

– За столовое серебро не боишься?

– Агата, окстись. У меня нет столового серебра. У меня вообще иные ценности и приоритеты. Не мещанские.

– Как я могла забыть, – пробормотала Агата, – ты у нас вообще загадочный и непостижимый.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что, кроме трогательной истории, я не получила никаких объяснений твоему вторжению в моюжизнь.

– А я думал, что тебе стало все понятно.

– Так ты искал ночлег, чтобы не появляться дома?

– Да. И с ночлегом дела обстояли куда проще, чем с необходимостью придумать себе занятие, чтобы не изводиться дурацкими мыслями.

– Теперь все действительно встает на свои места, – кивнула Агата, разочарованная… еще непонятно, чем.

– Правда?

– Да. Я очень вовремя подвернулась тебе со своей необходимостью срочного ремонта. Два зайца убивались одним махом. Тебе было, где спать, тебе было чем заниматься. А я-то думаю, зачем он красит мои окна? Подряжался исключительно понаблюдать за рабочими!

– Ты что-нибудь знаешь о трудотерапии? Я отвлекался, я не пережевывал мысленно одну и ту же ситуацию. Я спасался в этом ремонте, в покраске стен, в побелке потолков. Кстати, мы с парнями неплохо сработались. Отличная команда. Настоящее творчество. А ты, если бы не заявилась домой так некстати, ничего бы и не узнала.

– Думаю, если бы ты отремонтировал больше десятка квартир, это уже не показалось бы тебе творчеством, – хмыкнула Агата.

Зеленый чай начал горчить.

Или эта горечь внезапно появилась внутри у Агаты?

Антон перестал быть в ее глазах спасителем, бескорыстным и беззаботным альтруистом, душой нараспашку, новым другом и советчиком.

Агата забыла, что лично ей он не сделал ничего плохого. Сейчас она помнила лишь то, что новый знакомый помогал ей, на самом деле преследуя свои цели и интересы.

Наверное, в каждой девушке живет маленькая девочка, до старости не перестающая мечтать о романтичном кавалере, готовом на подвиги не только вроде победы на рыцарском турнире, где и копье надо не уронить, и с лошади не свалиться.

Однако было кое-что, что их с Антоном объединяло…

Вспомнив об этом, Агата вздохнула.

Ей казалось, что эти воспоминания почти удалось вытеснить в самый темный и плохо проветриваемый уголок сознания. Там им положено было покрыться плесенью, а потом и вовсе истлеть – потихоньку, не тревожа, не привлекая к себе излишнего внимания…

Глава 14

– Ну, проходи. Добро пожаловать, как говорил Карлсон…

– Добро пожаловать, дорогой Карлсон, – подхватила Яна, – ну, и ты, малыш, тоже… Я поняла, на что ты намекаешь!

– Да ладно, проходи уже. Руки отваливаются с пакетами.

– Новоселье обязывает, что поделать.

– Никакое это не новоселье. Я пока не готова приглашать сюда гостей. Их, знаешь ли, должно быть не стыдно привести в дом. А куда я их посажу? Так-то.

– Значит, передо мной тебе не стыдно! – возмутилась Яна. – Я-то тащилась к ней, уставшая, после работы, шла в магазин, покупала шоколад…

– Тоже мне, умирающий лебедь.

– Разуваться обязательно?

– А как же. Я ведь убрала все газеты. И полы помыла.

– Антона ты тоже отсюда убрала?

Агата промолчала.

– Ладно, показывай! – справившись с липучками на обуви, заявила Яна.

– Вот, возьми тапочки.

– Да у тебя прямо как в гостинице. Там такие же: мягкие, на плоской подошве.

– Мама отдала в свое время. У нее после командировок таких тапок…

Яна прошлась по всей квартире, придирчиво осмотрелась, заглянула в ванную комнату.

– Зеркало, гляжу, сияет. Начистила?

– Да, я же пока не могу поставить сюда новое.

– Почему? Тогда купи сюда шкафчик. С зеркальной дверцей. Будет куда убирать лосьоны и прокладки.

– Яна, пожалуйста, не сыпь мне соль на сахар…

– Ты о чем? – удивилась подруга.

– Мне столько всего нужно теперь покупать в отремонтированную квартиру… А деньги с неба пока не падают.

– Если узнаю такое место, где они свободно падают с неба, сразу же сообщу, – пообещала добрая Яна. – Ну, что тебе сюда нужно? Давай мы с тобой сядем, прикинем, составим смету… К Новому Году обустроишься. Если нет особых денег – нужно задействовать другие ресурсы.

– Какие?

– Время, например. Искать распродажи, варианты, где дешевле. В конце концов, есть еще и Икея…

– Вечная Икея, – вздохнула Агата.

– Тебе ведь некуда торопиться, – убеждала Яна. – Ну, приободрись. Все складывается неплохо. За съем тебе платить не нужно. С каждой зарплаты можно покупать не одежду, а мебель. Да и много ли надо в однушку? Ой, а это что?

Яна обнаружила спальню, обустроенную в нише.

– Какая прелесть! Слушай, значит, Макс был прав? Я и не думала, что здесь такое возможно. Очень уютно. Хорошие цвета. А тебе удобно спать на матрасе?

– Говорят, полезно для спины, – ответила Агата, – он не настолько тонкий, чтобы было жестко, но и не слишком толстый, чтобы проваливаться.

– Тогда что тебе еще нужно?

– Не знаю, – призналась Агата.

– Это как?

– Вообще ничего не хочется.

– Странно.

– Словно растеряла все ориентиры. Можно ведь и так продолжать жить…

– Ну да, – подхватила Яна, – а гостиную сдавать жильцам с мебелью. Не говори глупостей.

– Пойдем лучше пить чай.

– На полу?

– На подоконнике.

– Ты серьезно?

– Более чем. Подоконник огромный, не бойся. На нем можно сидеть. А еще на него можно ставить стаканчики. Чайник пока стоит на полу. Продукты в пакете – тоже на полу.

– Как же ты их хранишь?

– Покупаю только то, что долго не портится, – объяснила Агата.

– Может, ты пока еще поживешь у нас? – осторожно поинтересовалась Яна. – Недолго, само собой…

– Я думала, ты будешь счастлива от меня избавиться!

– Ну что ты…

– Нет, и не предлагай, и не искушай. С вами, конечно, весело… особенно в ряде случаев. Но взрослые люди должны жить отдельно…

– Ты права, но в таком случае быстрее покупай холодильник. Э-э-э… ты точно больше не хочешь пожить у нас?

– А тебе так нравится имитировать дома студенческое общежитие?

Подруги расхохотались.

Чайник щелкнул кнопкой и выпустил из носика струйку пара, сигнализируя, что кипяток готов.

Агата бросила пару чайных пакетиков в пластиковые стаканчики, залила кипятком, открыла коробку шоколада, вскрыла пакет с вафлями, сняла целлофан с упаковки мясной нарезки и жестом пригласила Яну угощаться.

Та осмотрелась:

– А куда выкидывать мусор? Тоже в пакет?

– Нет, у меня дошли руки купить ведро. И даже мусорные мешки. Но это неинтересная тема. Давай лучше поговорим о твоей работе?

– А что о ней говорить? Все так же. Без перемен, без повышений. Может, к концу года поднимут зарплату. Заданий, между прочим, подкидывают каждую неделю. Начинаю казаться себе Электроником, который чудом все успевает. А что с твоим офисом?

– Сообщила Марине и Наталье, что готова попробовать стать референтом генерального, – со вздохом сказала Агата.

– А они что?

– Приняли к сведению.

– И?

– Пока ничего. Вот уже несколько дней «вопрос обсуждается». Я, правда, думаю, что Наталья до сих пор ломает голову, как бы лучше преподнести эту идею директору.

– Зачем же они тогда это затеяли?

– Думали, что на верном пути. Но сейчас обстановка почему-то накалилась. Атмосфера более напряженная.

– Думаешь, будут какие-то перестановки?

– Да ничего я не думаю. Просто работаю. Толку-то от моих дум.

– Но ты уже освоилась?

– Да, среди рекламщиков я освоилась окончательно. Отвечаю на шквал звонков, отправляю миллион рекламных предложений, ваяю отчеты, набираю статьи, когда агенты сами не справляются, согласовываю для дизайнера готовые модули.

– В общем, привыкла?

– Можно сказать и так, – согласилась Агата.

– Ладно, работу мы обсудили…

Агата внутренне напряглась.

– …Теперь давай обсудим более насущные вопросы.

– Какие же это? – осторожно спросила Агата.

– Ремонт закончила?

– М-м-м… да.

– И Погодина выставила.

– Его никто не выгонял. Пришло время, он сам ушел. Почему ты им так интересуешься?

– Ну, – протянула Яночка, – все-таки не чужой человек. Кроме того, казалось, что у вас могут быть какие-то чувства.

– Многим так казалось, – согласилась Агата.

– Оказалось, что это не так?

– А еще в последний вечер нашего с ним общения выяснилось, что у нас с ним практически один повод для сочувствия друг другу.

– Меня раздражает, когда люди говорят загадками!

– Как выяснилось, для Антона это ни разу не является сближающим фактором.

– Когда выяснилось?

– Когда я поделилась с ним своей личной историей.

– Историей?

– Подробностями из биографии Агаты Самаринцевой, – грустно подтвердила Агата.

– Кого-то я сейчас придушу, кажется, – Яна взяла стаканчик, отпила из него чай и уставилась в потолок задумчивым взором.

– Не надо. В общем, я просто рассказала Антону, почему так срочно уехала из Москвы в Петербург.

– Я поражаюсь твоей наглости.

– Да?

– Да! Ему ты все рассказала, а со мной до сих пор не поделилась.

– Ну… Это просто потому, что ему была нужна поддержка… А мы – товарищи по несчастью.

– Агата, до тех пор, пока тыне научишься принимать поддержку, нам не о чем с тобой разговаривать.

– Не надо таких угроз, – испугалась Агата.

– Тогда я тебя слушаю. Мне кажется, это будет как минимум честно –рассказать и мне тоже, что произошло.

Кажется, деваться было некуда.

Учитывая, что совсем недавно Агата в красках, лицах и подробностях уже успела поведать эту драматическую историю, пыла и энтузиазма у нее поубавилось, зато налицо была сестра таланта.

Агата несколько лет встречалась с замечательным молодым человеком и даже собиралась выйти за него замуж.

Попозже, где-нибудь после окончания института.

Все у них было ровно и гладко. Кирилл заботился о ней, красиво ухаживал, в быту тоже оставался адекватным и не критичным. Словом, почти что идиллия.

– Так что произошло-то? Вы жили вместе, да?

– Да, – призналась Агата, – я уже давно съехала от мамы.

– И как вы планировали жить дальше?

– Так же, как и раньше. Особо ничего ведь не изменилось, только из моего расписания исчез институт.

– А что осталось?

– Клубы, магазины, спектакли, посиделки. Кирилла все устраивало. Он прекрасно реализован на работе, и ему вовсе не обязательно видеть жену офисным планктоном.

– Когда вы планировали свадьбу?

– Может, осенью, а, может, ближе к следующей весне. После свадьбы хотели немного поездить по миру, попутешествовать, отдохнуть. С детьми никто из нас не торопился.

– Ладно, это все лирика – выкладывай, что, в конце концов, стряслось.

– У меня есть подруга в Москве. Ее зовут Алина. В конце лета она позвонила мне. Алина была жутко взволнована. «Давай, – говорит, – встретимся». А что случилось? Нет, не по телефону.

Я приехала туда, куда она мне сказала. Одно из любимых местечек для наших встреч и прогулок, вдобавок напротив – ресторанчик уже другого уровня, где меня кормил Кирилл.

«Ты, – говорит, – уже опоздала. Кирилл был тут с бабой, но уже ушел. Вот позвони ему, спроси, где он сейчас. Наверняка скажет, что едет со встречи или стоит в пробке».

– Ты позвонила?

– Нет. Я потребовала рассказать, что случилось. Она сказала, что у Кирилла здесь было самое настоящее свидание. С поцелуями, с объятьями, со всем, что полагается. «Он тебе изменяет».

– Ничего себе, – пробормотала Яночка. – А раньше ты его замечала за чем-то подобным?

– Нет, никогда. Но я ведь не следила за тем, что Кирилл делает в рабочее время. У него и правда постоянные встречи, разъезды… в городе он может встречаться с кем угодно.

– И вы обе уверены, что эта встреча точно была не деловой?

– Алина показала мне снимки. Прямо с экранчика фотоаппарата. Лицо можно было разглядеть. Девушку я не знала, а мужчиной был Кирилл. Сначала парочка пила кофе, рассматривала какие-то буклеты. А потом начались прикосновения к рукам, объятия, обжимания ногами под столом…

– Ты не говорила об этом с Кириллом?

Агата отрицательно покачала головой.

– Во мне будто что-то сломалось. Я всегда была так уверена в нем… Я боялась подтверждений. Боялась услышать, что это правда. И было уже неважно, в каком качестве об этом скажет Кирилл. Что это была ошибка, и он больше так не поступит. Что настоящее у него с этой блондинкой, а не со мной, что я могу собирать вещи и отправляться домой к своей маме. Я предотвратила возможную боль. Я просто собралась и уехала… в Питер. Остальное, кажется, в общих чертах ты знаешь.

– Больше ты о нем не слышала? – после недолгого молчания спросила Яна.

– Нет, он даже не пытался меня искать. Думаю, он только вздохнул с облегчением, что его проблема так удачно разрешилась.

– И ты думаешь – то, что он не искал тебя, подтверждает его измену?

– Я не знаю. Как я могу влезть к нему в голову? Думала, что знаю его.

– Ясно, – вздохнула Яна, – не представляю, как он мог тебя искать, вряд ли ты оставила ему какие-нибудь зацепки. Но что сделано, то сделано. А как, скажи на милость, это связано с Антоном?

– Мы с ним оказались в очень похожих ситуациях. И если я пережила измену и вполне оправилась, то Антон переживает ее глубоко внутри. Он сказал, что ему сейчас не до меня. Мы просто помогли друг другу. Даже не поддержали в нужный момент – симбиоз, взаимовыручка, выгодная сделка. – Агата усмехнулась: – Антон сказал, что я совсем не интересую его. Ни в каком качестве. И то, что мы оба оказались в одинаковом положении, еще не значит, что нас должно потянуть друг к другу. «Парочка отверженных, тоже мне», – процитировала она.

– Даже друга?

– Я ведь посмела претендовать на большее. А, значит, и друга тоже. Кажется, я совсем перестала привлекать мужчин…

– Глупости, – Яна обняла ее, соскочив с подоконника, – ты очень… э-э-э… приветливая и милая девочка.

– Дорогая, блестящее утешение! Ты прирожденный оратор, ты знаешь об этом?

* * *

Хэллоуин перенесли и отложили на неделю. Отдел кадров объявил, что Вадимов хотел присутствовать на празднике, но был вынужден срочно улететь в командировку в Москву. Без него корпоративный вечер проводить не планировали.

– Смешно, – хмыкнула тихонько Мари. – Он появится, произнесет речь, выпьет полбокала шампанского и отправится к себе в кабинет, кропать креативные идеи развития. Но весь издательский дом будет ждать его неделю…

Отдел рекламы злословил с директором по маркетингу в столовой над компотом, что Вадимов просто не суеверен – скорее, мистик: следующая пятница выпадала на тринадцатое число.

Агата вслух посмеивалась, а про себя ликовала: конечно, она до сих пор не сподобилась придумать себе карнавальный костюм…

Неделя у нее выдалась горячей по всем фронтам.

Во-первых, в начале недели заболело двое агентов по рекламе. Им звонили клиенты, Агата, как могла, разбиралась с их вопросами: названивала агентам домой, согласовывала с Лелей правки по постановке рекламы, заполняла бланки заявок, соображала, кому лучше переадресовывать звонки новых заказчиков.

Кроме того, Агата на свою голову получила аванс. Аванс был тут же истрачен. Ей наконец-то удалось приобрести холодильник на кухню. Агата и тут отличилась. Она нашла магазин, где продавалась самая разнообразная бытовая техника с незначительными косметическими дефектами, но с гарантией и большими скидками. К тому же холодильник был небольшим. Для одинокой девушки этого было более чем достаточно.

– Растешь на глазах, мать, – одобрила покупку Яна, заявившись тем же вечером обмывать ее.

Обмывали минеральной водой. Яна решила, что после примирения с Максом стоит взяться за ум, вспомнить о здоровье, о том, что пить вредно даже с оглядкой на будущих детей, и так далее. Агата, впрочем, особо не возражала. Она помнила, что последствием двух выпитых на полуголодный желудок мохито в сочетании с настоящим японским зеленым чаем, от которого, оказывается, уносит голову, явилась излишняя и ненужная откровенность с Антоном. Из откровенности этой получилось больше вреда, чем пользы.

Да и с утра надо было рано вставать на работу…

А вечером Агата пускалась в новый самоотверженный забег.

Она даже доехала до Икеи. С трудом удержала себя от того, чтобы не загрузить матерчатый мешок всякой симпатичной, но бесполезной чепухой.

Результатом изматывающего забега по готовящемуся к закрытию магазину явились:

– четыре квадратные желтые тарелки (две, рассудила Агата, мало, хотя бы даже для нее с Яной и Максимом, шесть – много, у нее не было такого количества приятелей в Питере, а четыре – в самый раз);

– набор ложек, вилок и пара кухонных ножей;

– разделочная доска и керамическая оранжевая салатница;

– большая ароматическая свеча с ароматом кокоса (по крайней мере, именно этот аромат обещала этикетка);

– большое и маленькое розовые полотенца;

– стеклянная сырница;

– мягкий губчатый коврик на пол в ванной.

Кроме того, Агата присмотрела себе на будущее самый недорогой деревянный темный стол на кухню и два крепко сколоченных стула.

Мешок получился таким тяжелым, что пришлось ловить машину.

Пару раз Агата вспомнила о том, что помощь Антона Погодина пришлась бы сейчас очень кстати… но, отругав себя, незамедлительно выкидывала эти мысли из головы.

Ничего удивительного, что накануне Хэллоуина Агата была в панике. На работе она занималась тем, что отважно кидалась грудью на все имеющиеся амбразуры, а после работы в меру своих сил и скромных возможностей пыталась обустраивать свое жилище.

Костюма не было.

Поразмыслив над чашкой крепкого растворимого кофе, Агата решила, что на ней свет клином не сошелся. Кто станет обращать там на нее особое внимание? Вот на Альбину, звезду отдела – да. Или на эффектную Ирину… А она, Агата, попробует отделаться малой кровью.

Выходом она сочла черные джинсы, малость потертые, но ладно сидящие, и черный топ с бахромой по нижнему краю. А утром в переходе метро ей посчастливилось купить ярко-красные рожки на черном тонком обруче, витом, почти незаметном.

«Чертенок – он и есть чертенок, – с облегчением подумала девушка, – что с меня еще взять?»

Отдел в лихорадочном ажиотаже работал, вернее, дорабатывал до обеда. А с обеда должна была начаться культурно-развлекательная программа в помещении столовой. Конечно, нужно было оставить дежурных на телефоне в каждом отделе, но и эти страдальцы должны были освободиться максимум к пяти вечера…

* * *

Агата понуро сидела на стуле возле импровизированной «сцены». Роль сцены исполняло возвышение перед барной стойкой, на которой сейчас стоял микрофон и диджейский пульт. Кроме того, под потолком был подвешен большой шар с множеством сверкающих граней. Этот шар усиливал ощущение Агаты, что она вернулась в свои самые юные годы и сейчас находится на школьной дискотеке.