Текст книги "Небо сквозь жалюзи"

Но на школьной дискотеке на нее хотя бы обращали внимание… Сейчас же Агата словно превратилась в привидение.

Да, в зале было темно, и ее черный костюм не особенно сильно выделялся в полумраке. Но за прошедшую пару часов еще никто не вздумал пригласить девушку на медленный танец.

Девчонки из отдела рекламы оказались абсолютно правы. Вадимов прибыл почти к самому мероприятию. Он и не подумал изображать из себя самого главного дьявола, или, наоборот, светлого ангела, вздумавшего обратить на путь добра всех собравшихся злых приспешников (ходили слухи, что Наташа предлагала директору подобный вариант костюма).

Вадимов действительно сказал речь, в которой не прозвучало ничего живого – в основном факты, сухая статистика, подчеркивание роста «Бизнесмена», призывы к еще большему сплочению для достижения невероятных результатов… Сотрудники вежливо зевали, прикрывая рты пластиковыми стаканчиками с красным вином или пластиковыми бокалами для шампанского.

– Слушай, он всегда такой? – шепотом поинтересовалась Агата у Мари, которая оказалась рядом в подходящий момент. Девчонки застряли в самом дальнем углу помещения возле столика с фруктами (столы ради праздника были расставлены по периметру столовой, как и стулья, а фуршетные угощения сгрудились на четырех столах в конце зала).

– Какой – такой? – переспросила Маша.

– Напыщенный. Нет, не то… Пафосный? Я имею в виду, что речь такая… патриотическая…

– Да нет, ты на речь не обращай внимания. По крайней мере, он старается сам выступать, не по бумажке вещает… Ему ведь около сорока? Вспомни, в какие времена он воспитывался. Социализм и прочее. Дядька он неплохой, зря ты так.

– Собственно, я ничего плохого и не имела в виду…

– Помнишь, Альбинка рассказывала, как он весь этот издательский дом из простого информационного районного листка построил? Без особых спонсорских вливаний, без ничего. Считай, что на одном только энтузиазме. И вот какую махину выстроил. Он поговорит-поговорит штампованными фразами, а зато потом премии дает. И издания наши читатели действительно любят и ждут всегда. А какой климат в компании?

– Неплохой, – вынуждена была согласиться Агата. Она припомнила свое счастливое избавление от «ОСКП» и лишний раз порадовалась. – Если не считать отдельных личностей…

Мари махнула рукой:

– А, они везде есть… А какие зарплаты у нас? Выше среднего по городу…

– Ну, в нашем отделе они такие за счет процента с продаж. А у остальных как?

– Тоже ничего. Знаешь, это зависит от сложности задач, которые стоят перед отделом. В маркетинге, к примеру, очень неплохие ставки… А условия, в которых мы работаем? Обеды, мебель, оргтехника… Кстати, ты была на волейболе?

– Что за волейбол? – удивилась Агата.

– Ты что, доску объявлений не читаешь? – в свою очередь удивилась Мари.

– Да как-то не приходилось, – пробормотала Агата. – А что это за доска?

– Проснись и пой! Помнишь, как редакционный фотограф фотографировал тебя для этой доски? Ну, на ней вывешиваются фото сотрудников, принятых на работу в течение прошлого месяца, с указанием отдела и должности. Не все бывают на своих местах, когда Наташа водит нового сотрудника по издательству. А с помощью доски все заочно знакомятся с новеньким.

– А, это которая возле отдела персонала.

– Точно. Так вот, наша контора время от времени играет в волейбол с дружественной компанией. По сувенирной продукции. Тоже монстры – на своем, конечно, рынке… Команда от «Бизнесмена» и команда от сувенирных. Ты когда-нибудь играла в волейбол?

– Только в пляжный, на море.

– Неважно. Съезди как-нибудь, поиграй, развеешься.

– У меня что, такой утомленный вид? – удивилась Агата.

– Замороченный какой-то. А так подвигаешься, заодно с людьми пообщаешься вне работы.

Агата посмотрела на Мари. Та отправила в рот еще дольку мандарина.

– Маш, а ты туда ездишь?

– Нет, – беззаботно махнула рукой Мари, – знаешь, я так далека от спорта…

Вадимов закончил свою торжественную речь. Дальше несколько слов сказала Наташа, немного сгладив впечатление от блеклых и высокопарных пассажей директора. Наконец диджей включил музыку.

– Неужели они решили пропустить часть с конкурсами? – пробормотала Мари. – Пойду поищу Лелю…

Агата пристроилась возле одного из столов с канапе и бутербродами с красной икрой. Гораздо большей популярностью пользовался стол с напитками – с теми, которые шампанское и вино, а не которые соки и минеральная вода.

Агате пить не хотелось. Она наблюдала за тем, как надираются оживленные сотрудники издательского дома.

Создавалось впечатление, что лучшим времяпрепровождением почти для каждого из них является посещение бара в пятницу вечером. В данном случае бар был халявным, а энтузиазм коллег – оправданным.

Чем меньше оставалось шампанского в бутылках, тем фривольнее становились танцы под крутящимся шаром. Диджей время от времени определял самого

– активно танцующего

– изобретательно танцующего

– самозабвенно танцующего

– соблазнительно танцующего

сотрудника (сотрудницу) и вручал ему (ей) воздушный шарик, шоколадную конфету или цветок.

Медленные танцы шли уже через каждые две песни. Русалки и оборотни сливались в чопорном или страстном объятии. Кажется, при выборе карнавальных костюмов каждый руководствовался исключительно собственными соображениями и представлениями о теме вечеринки. Кое-кто крутил перед кавалерами кошачьим хвостом. Некоторые ограничились напяливанием маски с перьями райских птиц. Дама из бухгалтерии танцевала под любую музыку танец живота, звеня монетами на специальном платке, небрежно повязанном на воображаемой талии. Был даже один пират с черной повязкой на глазу… Повязка в течение вечера прикрывала разные глаза.

Агате казалось, что из всех присутствующих женщин на танец не приглашают разве что ее одну. Мари кружил в чопорном объятии завхоз из АХО. Лелю пригласил главный верстальщик в зеленой чешуе Шрека. По поводу Альбины не стоило даже сомневаться – она оказалась нарасхват… Ее приглашали и редакторы, и фотограф, и сам Вадимов, ненадолго забежавший в зал переговорить с Ириной из отдела развития. Альбина цвела и сияла.

– Скучаешь?

Кто-то оказался рядом с Агатой.

Агата в надежде подняла глаза.

Это была Наташа.

Она потихоньку потягивала белое вино из настоящего хрустального бокала, ощипывала невидимые ниточки со своего бордового костюма не то от Шанель, не то от Ферре.

– А ты почему не в маскарадном костюме? – с кислым лицом спросила Агата.

– А нам не положено, – засмеялась Наташа, – мы – лица ответственные.

– Надолго затянется мероприятие?

Наташа пристально посмотрела на нее:

– Уже хочешь уйти?

– Кажется, да… – призналась Агата.

– Неинтересно?

– Никак не могу вернуться в период школьных дискотек.

– Понятно. Бывает. Скоро будет вручение главного приза – за лучший костюм. А потом программа станет совсем произвольной. Кстати, похоже, начинается…

Наташа присела рядом с Агатой.

Нанятый диджей вещал:

– Весь вечер у нас шло тайное голосование! Любой желающий мог проголосовать за наиболее понравившийся ему костюм! Ведь у нас – Хэллоуин, и приветствуются неординарность и изобретательность! Ну, кто еще не кинул записочку с именем кандидата в эту черную дьявольскую шляпу?! Иначе я прямо сейчас объявлю победителя! Раз… Два… Три! Нет больше желающих высказать свое мнение! Значит, в результате подсчета голосов победителем становится… становится… Альбина из отдела рекламы! Давайте поздравим Альбину! Ура!

– Ура! – поддержал ведущего нестройный хор разрозненных голосов.

Альбина со старательно изображаемым на лице смущением подошла к диджею и приняла из его рук литровую бутыль с мартини.

– Мои поздравления победительнице! Кстати, что это за костюм?

– Гарпии, – очаровательно смущаясь, ответила Альбина.

На этот вечер она изменила своему любимому розовому цвету. Она была закована в стального цвета платье с разрезом до середины бедра, а за спиной у нее колыхались черные кожистые крылья.

– Аплодисменты сногсшибательной гарпии! – взревел диджей.

Вечеринка продолжалась. Альбину возвращали в «зрительный зал» на руках.

– Нравится платье? – поинтересовалась Наташа.

– Да, – призналась Агата. – Она такая… такая…

– Какая?

– Не знаю.

– Альбина просто очень уверенная в себе женщина.

– Да, наверное. Я… Я пойду домой. Уже устала.

– Агата, погоди. Я хотела кое-что тебе сказать. Правда, не знала, как начать…

– В чем дело?

– Вадимов отказался рассматривать твою кандидатуру в качестве секретаря для него.

– Да? Вот как, – пробормотала Агата. – Интересно, почему?

– Ну, своих соображений до конца он никому не раскрывает, – вздохнула Наташа. – Не думаю, что дело в тебе… Ты способная девочка. Может, Рита наконец-то начала как следует работать…

– Взялась за ум? – криво улыбнулась Агата.

– Думаю, что она просто испугалась. До нее могли дойти слухи о том, что ее попросят с нагретого места.

– Что ж… Ясно. А, кстати, куда бы ее перевели?

– В отдел телемаркетинга, – ответила Наташа, – на постоянные телефонные обзвоны. На работу с базой. Агата, извини нас. Что-то мы не продумали. Останешься в рекламе. Не сильно расстроилась?

Агата прикинула, как лучше ответить.

– Я уже настроилась на переход…

– Но ты ведь не уволишься? Для отдела рекламы ты просто находка…

– Да, наверное. Марина уже рассказывала мне, как на месте Саши не смогли продержаться две девушки подряд.

– В конце концов, все, что ни делается, все к лучшему. Согласна?

– Да. Наверное. Я пойду, ладно? Я правда устала.

– Что ж, до понедельника, – согласилась Наташа.

– Кстати… Можно вопрос?

– Конечно, – улыбнулась Наталья.

– Какой это дизайнер?

– Донна Каран.

– Ой…

– Что?

– Ух ты. То есть… ничего. Страшно дорогой, наверное?

– Я покупала в Нью-Йорке, – улыбнулась Наталья, – когда была там в отпуске. У нас такой костюм, конечно, стоил бы непомерно дорого.

– И почему так…

– Ладно, беги. Мне тоже пора. У нас еще совещание с Вадимовым…

– Что? Совещание?!

– Птичка божия не знает ни заботы, ни труда.

– То, как зверь, она завоет, то заплачет, как дитя? – засмеялась Агата, которая тоже знала эту школьную шутку.

– Нет. Наша служба и опасна и трудна. И бывает аж по выходным! Поэтому, чтобы завтра отдыхать, пойду-ка я, пока меня руководство не обыскалось.

Глава 15

Последующие дни были наполнены для Агаты интенсивной деятельностью на благо отдела, ставшего условно родным.

Марина хмыкнула: «Ну, раз уж ты никуда не… переходишь, давай-ка мы тебя загрузим, а то Альбина приболела. Будешь делать за нее кое-какие отчеты, она тебе по телефону объяснит».

И все. На этом обсуждение неудавшегося карьерного взлета Агаты Самаринцевой было закончено.

Однако между ней и рекламщиками – по крайней мере, теми, что сидели с ней в одном офисе – словно черная кошка пробежала. Или серая, поскольку степень отчуждения не была такой уж значительной. Агата объясняла для себя это так: вот я готовилась перейти к Вадимову, они готовились со мной «распрощаться», а я раз – и осталась. Вроде как и прежнего тепла в отношениях уже нет, но и деть меня никуда не получится…

Ситуация была для нее неприятной. Агата прекрасно понимала, что никого не предавала и не подставляла, однако где-то внутри шевелился червячок самоедства.

Агата работала, отправляла и принимала факсы, рекламные модули, прайсы, иногда варила кофе для редких визитеров Марины, забегала на чай к Наталье, составляла отчеты… Цифра продаж за неделю все увеличивалась. Марина объясняла это просто: не за горами Новый год. Рекламодатели сплошь и рядом информируют людей о скидках, о специальных предложениях. Готовилась и праздничная, яркая новогодняя рекламная вкладка в газету… Менеджеры сбились с ног, Агата тоже.

За всеми этими делами Агате некогда было остановиться, передохнуть, извлечь на свет причину, которая вот уже пару недель потихоньку грызла ее изнутри, подтачивая силы и съедая остатки былой уверенности в себе.

* * *

Альбина наконец оправилась от простуды и вышла с больничного, появившись в офисе. Она успела хорошенько отдохнуть, была полна энергии, кипела жаждой деятельности и не знала, на кого бы ее направить…

Под горячую руку попалась Агата.

Ближе к обеду позвонил очередной подписчик, который увидел в еженедельнике рекламный модуль самого «Бизнесмена» и пожелал узнать, полагаются ли ему скидки на рекламу, как постоянному читателю.

Агата тут же отправила ему по факсу коммерческое предложение, информацию по специальной новогодней вкладке, коротко, но четко озвучила скидочный процент, которым он может воспользоваться. Клиент сообщил, что он изучит все данные и обязательно отзвонится.

Альбина проявила интерес к только что состоявшемуся разговору. По ее мнению, Агата недостаточно подробно и ярко расписала все преимущества «Петербургского бизнесмена» как уникального рекламоносителя. По ее словам, Агата должна была сразу раскрутить подписчика как минимум на несколько рекламных строк, а еще лучше – на модуль хотя бы на одну десятую полосы.

За Агату вступилась, как ни странно, обычно безразличная и грубоватая Леля:

– Она ведь у нас не менеджер и даже не агент по рекламе. Что ты к девочке прицепилась?

– Она работает в отделе рекламы. Значит, должна уметь завоевывать и привлекать клиентов.

– Да ну и что? Между прочим, я тоже работаю в отделе рекламы. Я привлекла хотя бы одного клиента? Разве что, может, случайно. Просто у каждого свои функции, Альбина.

– Вот, значит, как?

– Да, так. Если Агата будет с каждым позвонившим общаться так же, как наши менеджеры – выстилаться, уговаривать, расписывать все преимущества, то все остальные к нам просто не дозвонятся! Не нужно передавать секретарю менеджерскую работу.

– Альбина, я ведь отправила ему даже предложение по новогодней вкладке, – вставила Агата.

– Ну, не знаю, – высокомерно пожала плечами Альбина, – мне кажется, что любой сотрудник отдела рекламы должен быть немножечко продажником.

Агата не могла быть продажником. Не могла – и все тут.

Она с закрытыми глазами помнила, в какие графы и разделы нужно распределять цифры согласно Лелиным сведениям о продажах. Могла в любой момент подсчитать, сколько на прошлой неделе заработано было рекламой в рубрике «Красота», или за прошлый месяц – в рубрике «Здоровье». Виртуозно фиксировала, от какой компании или частного предпринимателя поступил звонок, откуда люди узнают о газете, как разобраться с вопросом о доставке изданий получателям.

Она добросовестно отправляла по запросу прайсы и предложения, чуть ли не наизусть знала, сколько стоят рекламные строки в газете, сколько стоит реклама на полосу, на сколько увеличится ее стоимость, если Мари сделает однополосный модуль цветным… Но перешагнуть внутри себя через определенную планку, сделать шаг к следующему уровню, на котором легко и свободно убеждаешь рекламодателя сделать окончательный выбор в пользу «Бизнесмена», Агата не могла. Она была способна проинформировать, сообщить, акцентировать. Но не убедить.

– Ага, – подключилась Мари, – но ее нанимали всего лишь на должность референта…

– Пойду пообедаю, – выдавила из себя Агата и выскочила из кабинета.

Ей нужно было побыть одной.

Но обеды, оказывается, еще не привезли. Администратор в АХО развела руками:

– Говорят, пробки, – посетовала она, – потерпи немного.

Вместо того, чтобы потерпеть, девушка вновь отправилась в столовую. Надо было проверить холодильник.

В «Бизнесмене» была красивая и вкусная традиция отмечать день рождения, принося в отдел несколько тортов, угощая ими коллег. Иногда Агате казалось, что она больше не сможет съесть ни кусочка торта, каким бы изысканным и сладким он не оказался. Осень была богатой на дни рождения, в отделе рекламы обнаружилась масса «весов», а также «скорпионов». Но сейчас Агата от всей души надеялась, что у кого-нибудь из сотрудников издательства недавно был день рождения.

Если отдел, угощаемый именинником, оказывался не в состоянии осилить столько сладких пирамид сразу, то остатки тортов и пирожных обычно относились в холодильник, а дальше распределение происходило по принципу «кто успел, тот и сожрал».

Агате не повезло. Кто-то уже заглянул в общественный холодильник до нее. На верхней полке одиноко темнело единственное пирожное «муравейник». При более тщательном осмотре обнаружился еще и бутерброд с бужениной, и парочка увесистых шоколадных конфет. Агата налила себе чаю и уселась за самый дальний столик.

Интересно, жалеет ли сейчас Альбина, что Вадимов отказался от нового секретаря?

В столовую заглянула сотрудница отдела подписки, мать двоих детей, настоящая милашка – Инга выглядела семнадцатилетней девочкой. На нее смотрели как на икону. Втайне все надеялись, что после родов с их фигурами произойдет такое же чудо, и все останется на прежнем уровне, если не лучше…

– Привет, – Инга помахала газетой, – ты уже видела?

– Привет, что? – Агата вяло дожевывала буженинку.

– Я всем показываю! Меня сняли в рекламе!

– В какой рекламе? – все так же вяло поинтересовалась Агата, интерес к жизни у которой угасал на глазах. – Телевизионной?

– Ты что, свежий номер толком не смотрела?

– Неа. Некогда было, если честно. А так, конечно, я пролистываю каждую нашу газету от корки и до корки…

– Короче! Рекламу заказала некая мебельная компания. Мебель для офиса. Но смех в том, что для этой рекламы была сфотографирована мебель «Петербургского бизнесмена»!

– Это как?

– Кабинет Вадимова обставлен как раз этой мебелью. Кто-то чудом сообразил. Фотограф, чтобы зря времени не тратить, не ездить на фабрику, отснял мебель в кабинете, заказчику понравилось.

– Надо же… А при чем тут ты?

– Ну как же, – возмутилась Инга, – рекламодатель захотел, чтобы на письменном столе руководителя сидела какая-нибудь сногсшибательная девочка. Альбина с фотографом позвали меня, мы сделали снимки, а заказчик утвердил. Теперь я гордо красуюсь на столе в каждом номере газеты! Представляешь, как здорово?

– Потрясающе, – подтвердила Агата, и Инга, помахав перед ее носом разворотом газеты (цветной мебельный модуль на полполосы с очаровательным личиком и ножками Инги и правда смотрелся отлично), убежала дальше – не то в редакцию, не то к маркетологам.

Агата уже безо всякого аппетита кинула в рот одну за другой шоколадные конфеты, запила остывшим безвкусным чаем и вернулась в отдел – переживать.

* * *

– Агата, послушай, я тут подумала и решила, что, наверное, погорячилась… – повернулась к ней вместе со своим компьютерным креслом Альбина.

– Что со мной не так? – не слушая, перебила ее Агата.

– Не так? О чем ты?

– Если не считать того, что мне трудно продавать и привлекать рекламодателей, что со мной не так?

– Не понимаю, – пожала плечами Мари, – о чем она говорит вообще?

– Я сижу у вас под самым носом, а вы даже не попробовали сфотографировать меня для рекламы мебели из кабинета директора.

– Нам и в голову не пришло, что тебе это может быть интересно…

– А какой девочке может быть неинтересно поучаствовать в фотосессии? Некоторые говорят, будто терпеть не могут фотографироваться, но я считаю, что это либо от комплексов, либо никто не предлагает.

– Смотрите, как она заговорила, – усмехнулась Леля.

– А ты к какой категории относишься? – лукаво поинтересовалась Мари.

– Ладно… В следующий раз постараемся задействовать тебя в каких-нибудь съемках, – примирительно сказала Альбина.

– Не надо.

– Не надо? Но почему?

– Вы ведь не позвали меня потому, что я плохо выгляжу, так?

– Разве она плохо выглядит? – удивилась Леля.

– Боюсь, дело тут серьезней, – пробормотала Альбина, встала и направилась к кофеварке. – Агата, ты только не плачь, договорились? А то придет Вадимов, не поймет, опять решит, что дело в мужчине, расстроится…

– Тебе бы все шуточки шутить, да?

– Не плакать же, – пожала плечиками Альбина, – разбираться надо. Агата, клади себе сахар.

– Я только что чай пила.

– А, так вот куда ты сбежала. Ничего, лишняя порция тонизирующего не повредит.

Агата положила четыре ложки сахара и опомнилась, когда рука уже потянулась за пятой…

– Теперь выкладывай, – велела Альбина.

Леля не слезла со своего рабочего места, но развернулась корпусом к общему столу, не желая ничего пропустить. Мари подсела к девушкам со своей чашкой.

– Вы не позвали меня сняться для модуля. На корпоративном вечере никто не пригласил меня на танец. Вообще никто! Ни единого раза. А еще один знакомый парень сказал, что я его не интересую…

– С этого и надо было начинать, – с облегчением выдохнула Альбина. – Если женщина недовольна собой – значит, что-то произошло с ее мужчиной!

– Да он вовсе не мой мужчина. Просто мне казалось, что между нами могло бы что-то быть. Что-то… хорошее. Тем более мы столько времени провели вместе. Помогали друг другу…

Леля со своего места рассудительно заметила:

– Насильно мил не будешь… Будь ты хоть семи пядей во лбу и при этом мисс Вселенная.

– Да погоди ты с пословицами, – отмахнулась Альбина. – Агата, на мой взгляд, проблема в том, что ты запустила себя…

– Запустила? Я часто моюсь!

– Еще одна юмористка. Не хочешь слушать – не жалуйся, идет?

– Нет-нет, я слушаю. Причем внимательно.

– Я хотела сказать, конечно, не столько о запущенности. Хотя в самом начале своей работы у нас, Агата, ты выглядела более презентабельно.

– А что со мной не так? – удивилась Агата.

– Было видно, что ты выбираешь, что надеть, с вечера. Укладывалась, подкрашивалась иногда. Куда делись брючки? Сплошные хвосты и пучки! Кстати, хочу заметить, что даже банальный хвост или пучок можно сделать оригинальными и красивыми. А в последнее время, Агата, ты не вылезаешь из джинсов.

– У меня много работы, я устаю, – пробормотала девушка.

Альбина секунду смотрела на нее, недоуменно подняв брови, а затем прыснула:

– Вообще-то я тоже!

Леля весело фыркнула.

– Особых проблем с внешностью у тебя нет. Думаю, и с кавалерами их раньше не было.

– Ну… да.

– Дело не в твоей внешности, Агата, а в отношении к себе.

– А что с моим отношением? – уточнила Агата.

– Беда в том, что ты не можешь определиться. Ни нашим, ни вашим. Вот Леля у нас грубовата…

– Да, не без этого, – довольно кивнула Леля.

– …и она в этом органична. Хорошо себя чувствует. Думаю, и кавалеры попадаются, да, Лель?

– Бывает.

– Она сделала свой выбор в пользу джинсов, задорной короткой стрижки, флисок, спортивного стиля, и остается ему верной. А ты… Ощущение, что ты до сих пор не можешь определиться, в каком же направлении стоит двигаться. Дело не в том, что ты не вылезаешь из джинсов. Ты бессистемно подбираешь одежду. Ты не видишь себя со стороны, не знаешь возможностей своей фигуры.

– Думаю, они у нее немалые, – согласно кивнула Мари. – Рост не слишком высокий, можно позволять любые каблуки, пропорции хорошие, противопоказаний ни для чего нет…

– Да. Так что надо только определиться. Ну, и… больше любви к себе, Агата.

– Надо будет постараться.

– Нет, вы слышите, как она отвечает? – Альбина заливисто расхохоталась.

– У вас тут что, внеочередное совещание? – Марина с деловитым видом заглянула в отдел.

– Почти. Собираемся проводить рестайлинг нашего референта.

– Звучит великолепно, но, пожалуйста, по-русски.

– Агата переживает, что совсем перестала нравиться мужчинам, – объяснила Мари.

– Пустяки, дело житейское. Пробегитесь с ней по магазинам.

– Это было бы замечательно, но что там насчет зарплаты?

– Видишь, Агата, из-за тебя приходится выдавать главный стратегический секрет нашей бухгалтерии. Зарплата будет не сегодня, так завтра. Можете планировать налет на бутики.

– Что скажешь, Агата? – Альбина подмигнула. – Готова к преобразованиям? Хуже не будет, уверяю тебя. Только лучше.

– Соглашайся, – велела Марина, – а то уволю. Секретарь – это лицо отдела! А у тебя оно в последнее время хмурое и недовольное. Ну, а Альбина плохого не посоветует. Достаточно только взглянуть на нее…

Из кабинета Марины донеслась трель телефонного звонка, и босс спешно ретировалась к себе.

– Ну, девочки, – подвела итог Альбина, – решение принято. Предлагаю определиться: это будет самостоятельный проект или кто-то хочет подключиться?

– Ладно уж, – Мари махнула рукой, – все равно с твоим авторитаризмом не поспоришь.

– Это точно. Тогда в понедельник сможете оценить результаты моего творческого эксперимента. В ближайшие выходные займусь твоим перевоспитанием, Агата…

– В салон красоты пойдете?

– Настоящий художник никогда не выдаст секреты своего мастерства! – гордо вскинула голову Альбина.

* * *

В конце недели Альбина напросилась к Агате в гости после работы.

Координатор мотивировала это тем, что «надо же мне изучить твой гардероб перед тем, как начинать его совершенствовать». С этим трудно было поспорить.

– Только у меня немного…

– Не прибрано?

– Пусто, – предупредила Агата. Приглашать в свою неустроенную квартирку звезду рекламного отдела было немножко стыдно.

– Ничего, – ответила Альбина по-свойски, – было дело, я и в коммуналке жила… Пусто – это всяко лучше, чем захламлено.

Она скинула ботинки на высоком каблуке, прошла и осмотрелась.

– Знаешь, ты – четвертый гость в моем доме, – засмеялась Агата, – это если не считать рабочих.

– Вот и прекрасно! Значит, тут еще не успели сильно наследить плохой энергетикой, а я принесу в этот дом удачу.

Было не понять по невозмутимому виду Альбины, шутит ли она или вполне серьезна.

– Удача всегда приходит в розовом, – продолжала она.

– Сесть у меня пока еще некуда. Я имею в виду, чтобы расположиться с комфортом. Дивана нет, сплю я на полу, на матрасе. Друзья вот заставили на новоселье принять от них подарок: кухонный гарнитур. То есть стол и четыре стула.

– Заставили… – пробормотала Альбина. – Хорошие друзья. Что ж так сильно сопротивлялась?

– Очень было неудобно, – призналась Агата. – Мне и так сильно помогли с обустройством этой квартиры. Кто-то – грязь вычищать, кто-то – с ремонтом.

– А тебе, значит, неудобно принимать помощь? Зря. Придет время – и ты кому-то поможешь. Странная ты, Агата.

– Кажется, мне это уже говорили. Ну что, я поставлю чайник?

– Ставь, – согласно кивнула Альбина, – а где твой гардероб? – спросила она уже из комнаты.

– Видишь стул? На нем сложены вещи. Часть вещей лежит на подоконнике. Ну, а верхняя одежда – на крючке в коридоре. Покупать шкаф в прихожую еще не дошли руки, покупать шкаф в гостиную – пока нет денег…

– Все с тобой ясно, – Альбина с задумчивым выражением лица появилась на кухне. – Продолжу, пожалуй, хорошую традицию…

– Ты о чем? – испугалась Агата.

– Все тебе с чем-то для квартиры помогали, и я помогу.

– Да не надо! Я сама, со временем, правда!

Альбина продолжала, не слушая хозяйку:

– У меня есть платяной шкаф. Средней величины, два отделения: одно состоит из полок, а в другом – вешалки. Он, кстати, с зеркалом. Скажу брату, пусть возьмет транспорт и перевезет сюда шкаф.

– Альбина, зачем? Мне, правда, не надо.

– А мне куда прикажешь его девать? Я себе уже с неделю как новый купила, больше и вместительней. У старого с зеркала краешек отбился, в самом низу, не критично.

– И поэтому ты покупаешь новый? – не поверила ушам Агата.

– Все должно быть совершенно, – наставительно произнесла Альбина.

– Может, еще кому-нибудь пригодится? Родственникам, например? Зачем же сразу мне отдавать?

– Ты – единственная, кого я знаю, кто умудряется жить без шкафа. Понятно, почему ты в офис являешься в таком виде… В общем, так, Агата: либо ты забираешь шкаф, либо я отказываюсь от проекта. Не стану же я со всей душой выбирать вещи, которые ты потом побросаешь на стул или на подоконник!

– Хорошо. Заберу. Кажется, деваться мне и впрямь некуда, – улыбнулась Агата, – но самовывоз – мой.

– Ага. Сейчас. Ты еще неделю будешь с этим валандаться. Нет уж, пусть братец займется, он в экспедиторских перевозках работает… И потом, кому еще я зеркало доверю!?

* * *

Когда брат Альбины с двумя матерыми грузчиками, чертыхаясь и кляня все на свете, доставил и разместил шкаф из орехового дерева в том месте квартиры, куда Агата ткнула пальчиком, девушка буквально с лупой изучила «надколотое» зеркало по всему периметру.

Скол она действительно обнаружила по нижнему краю зеркала. Был отколот крошечный кусочек стекла, не превышающий размером однокопеечную монету. Если бы не чистосердечное признание Альбины о «браке», Агата ровным счетом ничего не заметила бы.

«Красиво жить не запретишь», – подумала она и отправилась за тряпкой – отполировать стекло.

* * *

Альбина с Агатой допивали уже третью чашку чая с сушеной мятой.

– В сущности, у тебя уютно, – поделилась впечатлениями Альбина, – мужчины только не хватает.

Как ни странно, в ее устах это не прозвучало сродни тому, как из женских уст пачками изрекаются сентенции типа «хоть плохонький мужик, да свой/дома/есть».

Агата лишь улыбнулась в ответ.

К чаю были шоколадные пряники.

– Значит, что мы имеем? Во-первых, отказ Вадимова от секретаря Самаринцевой сильно развязывает нам руки.

– Это как?

– В плане стиля. Если бы ты была помощником директора, волей-неволей тебе пришлось бы носить строгие юбки или брюки, пиджаки и блузки. Лодочки классические. Почти так, как ты пыталась ходить в самом начале своей карьеры в «Бизнесмене».

– Да уж, – хмыкнула Агата, – пыталась соответствовать.

– Соответствовать чему? Видишь, насколько мы все по-разному одеваемся? Нам еще лучше: мы считаемся творческим отделом. Агентам по рекламе надо выглядеть солидней, а мы ходим, как хотим. Мари носит свои жилетки, я не вылезаю из светлых юбок. Марина вообще предпочитает балахоны, хотя, на мой взгляд, лучше бы она посидела с месяцок на диете. Ну, у нас с тобой не будет таких проблем, главное – выбрать нужный образ.

– Даже не знаю, что это за образ такой должен быть.

– Кстати, важно еще, какую ты захочешь строить карьеру дальше, – вспомнила Альбина.

– А это здесь причем?

– Ну, мало ли. Годика через два поднимешься на другую должность. Чем черт не шутит? В АХО или отдел персонала. Так там больше приветствуются костюмы, прически.

– Честно говоря, не представляю, куда бы я могла расти дальше в нашем издательстве, – призналась Агата.

– Ну, ты не одна такая. Взять, скажем, Лелю – так ее заменить некому. И плюс к тому же она находится на своем месте. А вот Саша, которая сейчас в декрете, долгое время работала секретарем. Захотела расти, пошла к Марине, та предложила ей попробовать себя в агентах. У Саши на агентском месте совсем не заладилось. Зашла, можно сказать, в тупик. Ну, и нашла своеобразный выход из положения – рожать второго ребенка. Ладно, что-то я отвлеклась…

– А в планах у нас, насколько я понимаю, все-таки есть салон красоты?

– Я еще не решила. Хотя подстричься тебе не помешало бы. Я всю жизнь мечтала о черных волосах, а тут ты, которая не в состоянии распорядиться таким богатством. Еще и кожа бледная, а не смуглая – хороший контраст. Можешь играть с образами. Где-то – томная и бледная барышня, а где-то – солярий, красная помада и роковая страсть. Посмотрим. У меня хороший мастер, может, она тоже что-то посоветует. Либо подровнять концы, либо сделать каскад. Хотя, наверное, тебе и каре пошло бы…