Текст книги "Исключение"

Глава 9

Она ждала его в центре зала: они всегда встречались там, когда собирались погулять на Поклонной горе. Длинный и худой, Виталик был сразу заметен в потоке спешащих пассажиров. Очередная яркая футболка с картинкой. С Дартом Вейдером на сей раз. Его неуклюжая, чуть подпрыгивающая походка вызывала в Лиде чувство неловкости, и она терпеливо ждала, пока он приблизится, чтобы можно было идти рядом и не смотреть.

– Привет, Лида, – сказал Виталик.

– Привет, – она не знала, что смущало ее больше: что она с ним встречалась почти два года или что он так доброжелателен к ней после того, как она его бросила.

– О чем ты хотел поговорить? – спросила она, когда они вышли к парку. Вечер был по-летнему теплым, пестрели клумбы и яркие палаточные тенты, пенились в закатных лучах фонтаны. Народ гулял.

– Поговорить я хотел изначально. Как-то глупо расставаться через Сеть. Вдруг. Ни с того ни с сего.

– Извини, Виталь. Накопилось. Но я не передумаю.

Они разговаривали спокойно и тихо, как будто обсуждая что-то обыденное. Каждый смотрел в свою сторону, и это сильно облегчало Лиде разговор.

– Я знаю. Давай я возьму пакеты, – он протянул руку и увидел логотип детского магазина. – Значит, это правда?

– Ты о чем?

– Мне сегодня скинул ссылку один друг с работы. Он написал мне, что увидел твое имя в новостях.

– Ты видел статью, – утвердительно сказала Лида.

– Да. Я поискал и нашел несколько статей. Решил, что твой журнал пиарится.

– Моему журналу этот скандал вышел боком.

– Да ну! Лид, это классика саморекламы.

– В любом случае, это правда. И меня уволили.

– Так вот почему…

– Нет. Это случилось после того разговора.

– Странно. Мы два месяца встречались, прежде чем ты согласилась на секс.

– Ты уверен, что хочешь говорить об этом?

– Нет. Не знаю. Просто странно.

– Я сглупила и поплатилась за это, тут нечего обсуждать.

– Как скажешь. Ты уверена, что ребенок его?

– По-твоему, я бросила тебя и пошла по рукам?

– Нет. Глупая. Я имею в виду, это не от меня?

– Если бы было от тебя, у меня бы уже торчал живот.

– Ясно. А я думал, звезды очень аккуратны в вопросах контрацепции.

– Виталь! Я не хочу об этом говорить. Тем более с тобой.

– Как скажешь.

Они шли молча по излюбленному маршруту. Им не надо было даже договариваться: они так гуляли сотни раз.

– И что ты собираешься делать? – наконец спросил Виталик.

– Рожать.

– Это понятно. Но у тебя на руках дед, с работы уволили, а этот тебя игнорирует.

– Работу я найду, а Норберг не игнорирует меня. Он ждет, когда можно будет провести анализ на ДНК.

– Естественно.

– Не вижу повода для иронии.

– Забей.

– У тебя никому не нужен переводчик? Или журналист?

– Я спрошу. Наша компания собирается вести промоушн в Сети. Новостной блог, социальные сети и вся фигня. Я могу порекомендовать тебя.

– А что надо будет писать?

– У нас строительная фирма, если ты помнишь. Я стажировался и налаживал компьютерные сети в питерском филиале, сейчас буду начальником отдела в Москве.

– О, повышение! Поздравляю.

– Угу. В общем, что-нибудь на строительную тематику, про новые технологии и хрен его знает, что еще. Что-то надо будет переводить с западных сайтов. Платить будут мало и сдельно, на такую работу обычно нанимают вольнонаемников из Сети.

– Фрилансеров?

– Их самых. Учитывая твое положение, я сильно сомневаюсь, что тебя оформят по трудовой.

– Да хоть как.

– Ну да. Зато сможешь работать на дому. Но платят за конкретное число слов, поэтому надо будет вкалывать. Ничего другого лично я предложить не могу. Я и эту работу не гарантирую.

– Виталь, мне очень нужна любая работа. А надомная будет просто идеальна!

– Я попрошу начальство. Напишу, как только что-то выясню.

– Спасибо. Ты ведь не должен мне помогать.

– Я не против, – Виталик пожал плечами. – Ты мне не чужой человек.

– Я обидела тебя.

– Да. Но ты сама признала, что сглупила. И теперь расхлебываешь. Я не из тех, кто будет злорадствовать над бывшей.

Они шли молча и смотрели, как у фонтанов включилась подсветка. Небо еще было залито персиковой акварелью, но фонари зажглись.

– Хочешь мороженое? – спросил Виталик.

– Хочу.

Они взяли по пломбиру и присели на одну из скамеек.

– Лида? – он смотрел, как поднимаются водные струи.

– М?

– Если хочешь, ты можешь вернуться ко мне. Я знаю, ребенок не мой, но ведь это была случайность. Кинозвезда и все такое. Забей на ДНК, скажем, что отец – я. Распишемся. Я понимаю, что любви особой нет. С моей стороны тоже, если честно. Но детей я хочу. И с тобой нам было неплохо. Я привык.

Лида молчала.

– Я привык к твоему деду, к даче, ты нравишься моей маме. Она не узнает про статью, а если узнает, скажем, что это слухи. Если захочешь, второго ребенка родишь от меня. Тебе сейчас нужен надежный человек.

Она снова не ответила.

– Ты думаешь, у вас с ним что-то выйдет? Вряд ли. Максимум – алименты. И все равно придется тянуть одной. И ребенка, и деда. Вы слишком разные, он – знаменитость, лоск, фанаты, вечеринки. Он неизбежно будет гулять. Он плейбой. А ты не впишешься в эту… Не знаю, как это называется. Светская жизнь. И ради чего? Ради денег?

Лида покачала головой.

– Я знаю, что нет, – подтвердил Виталик. – Это не про тебя. Тебя даже мои подарки всегда напрягали. Как будто ты что-то должна взамен.

Это было правдой. Виталик иногда дарил ей украшения: сережки, кулон, тонкий золотой браслет. Лида видела в этом намек на совместное будущее и боялась брать подарки, поскольку сомневалась, что это будущее состоится.

– Ты хочешь, чтобы у ребенка был отец? – продолжал Виталик. – Вопрос только – какой? Раз в год будет прилетать из Голливуда, оставлять богатый подарок и сваливать? Молчишь. Знаешь ведь, что я прав.

Лида рассматривала фонтан.

– Между русскими и иностранцами редко бывают удачные браки. Менталитет разный. Языковой барьер. Это даже если люди из одного социального слоя. А вы вообще с разных планет. А Александр Борисович? Он будет переживать за тебя. Нет, я не уговариваю. Ты сама знаешь, что я прав. Но ты подумай. Подумай, пока история не разрослась. Пока не было ДНК. Ведь результаты все равно просочатся в прессу, и что там он ни решит, я не хочу, чтобы все знали, что я воспитываю его ребенка. В смысле я хочу, конечно, тебе помочь. Но до определенного предела. Понимаешь?

– Да.

– Посмотри на меня.

Лида повернулась и взглянула в его глаза.

– Ты ведь знаешь, что я прав, – тихо сказал Виталик.

Она знала. Странно было слышать такие правильные и благородные вещи от человека в футболке с Дартом Вейдером. Будь у нее хоть капля благоразумия, она бы приняла предложение с распростертыми объятиями. Андерса беременность очень напрягала. Он не горел желанием общаться с ней. Наверняка все будет так, как говорит Виталик. Ей придется жить одной с ребенком, изнывая от ревности. Но после Норберга она бы не смогла быть ни с кем другим. По крайней мере, сейчас. По крайней мере, с Виталиком. Она смотрела в его глаза, вдыхала знакомый запах, и в памяти всплывали холодные пальцы и влажные поцелуи. Лучше быть одной, чем с нелюбимым. Как бы это ни было тяжело.

– Ты прав, Виталь, – наконец сказала она. – Но я не могу. Я не поступлю так с тобой и с собой.

– Ты уверена?

– Да.

– Ну, смотри, – он снова повернулся к фонтану. – До теста ведь еще есть время? Не отвечай. В любом случае я постараюсь помочь с работой.

– Спасибо.

Они доели мороженое в тишине.

– Мне пора домой, – сказала Лида.

– Я провожу.

– Не стоит.

– У тебя тяжелые пакеты.

Лида вздохнула. Он всегда был прав. И почему она не может любить его?

– Спасибо, Виталь.

Они доехали быстро, народу в метро было уже не так много. Виталик рассказывал о питерской работе и новых коллегах. Лида слушала его вполуха, пытаясь представить, как устроить свою жизнь дальше.

– Я зайду поздороваться с Александром Борисовичем? – спросил Виталик, когда они зашли в квартиру.

– Конечно. Ты ему всегда нравился. Я поставлю чай.

Из дедовой комнаты привычно вещало «Эхо Москвы».

– Только слышишь, Виталь? – окликнула его Лида.

– А?

– Не говори пока деду ничего. В смысле, про увольнение и ДНК. И про твое предложение.

– Боишься, он заставит тебя передумать?

– Боюсь, он расстроится, когда я не передумаю.

– Ох уж эта твоя привычка переиначивать фразы! – Виталик зашел к деду.

Лида против воли улыбнулась. Ей действительно нравилось отвечать повторами. Виталя знал ее привычки, знал деда. И дед говорил, что Виталик один из самых порядочных людей на свете. Ей не надо было даже предупреждать о гостях: Виталик в их доме давно был своим.

Лида пошла на кухню, чтобы поставить чайник. У нее не было сил готовить полноценный ужин, поэтому она поставила на огонь воду для пельменей.

– Лид, он давно такой? – Виталик встревоженно заглянул в дверь.

– Какой?

– Заторможенный.

– В смысле? – не дожидаясь ответа, Лида вытерла руки и побежала к дедушке в комнату.

С первого взгляда все было как обычно. Дед сидел на диване около стола и слушал радио.

– Дедуль, привет! – Лида подошла поближе и выключила приемник.

Взгляд Александра Борисовича медленно переместился на нее.

– Привет, – голос звучал слабо и глухо. – Как учеба?

Лида и Виталик переглянулись.

– Я же закончила институт. Я была на работе.

– Ну да, – деда ответ не обескуражил.

Лида задавала ему разные вопросы: кто он, где живет, кем работал, кто она, кто Виталик. Дедушка отвечал правильно, но тихо, делал большие паузы, взгляд иногда казался расфокусированным.

– Он вчера был абсолютно нормальным! – сказала Лида шепотом.

– Это похоже на инсульт. Надо вызывать неотложку. Позвони, я посижу с ним.

Лида пошла на кухню к городскому телефону. Звонить из комнаты деда она не решилась, не хотела лишних волнений: Александр Борисович не любил врачей.

Через пятнадцать минут подъехала скорая. Молодой парень сел заполнять бланки, а сухая женщина лет пятидесяти с огненно-рыжими волосами села рядом с дедом на диван. Она выслушала Лиду, коротко кивая, попросила деда поднять руки, дотянуться пальцем до носа, ответить на вопросы.

– Ну что? – спросила Лида, когда врач поднялась с дивана и повесила стетоскоп обратно на шею. – Это инсульт?

– Девушка, ну какой инсульт! Интернета начитались? Я не вижу здесь никакого инсульта. Сколько дедуле?

– Восемьдесят шесть.

– И что вы хотите?

– Но он вчера был нормальный.

– Он соображает, речь не нарушена, движения в норме. Это старость. Устал, может.

– Но раньше этого не было!

– Раньше не было. Возможно, немного нарушено кровообращение в мозге, это бывает. Давление нормальное, но я напишу вам, подавайте таблеточки для улучшения микроциркуляции. И покажите неврологу. Тонометр есть?

– Есть.

– Прекрасно. За давлением следите, если что – вызывайте. Сейчас смысла класть его в больницу нет.

– Вот здесь распишитесь, – парень протянул Лиде бланк.

Лида поставила подпись. Женщина дала ей квадратный листок с каракулями, видимо, обозначающими названия лекарств. Засим врачи неотложки ушли, и Лида с Виталиком остались в полной тишине.

– И что ты думаешь? – Лиду не покидало ощущение тревоги.

– Не знаю. Но врачиха доверия не внушает. Взять и списать все на старость… – Виталик замялся.

– Надо проконсультироваться с другим врачом. Только где взять хорошего невролога?

– Должен же быть какой-нибудь НИИ неврологии. Наверняка можно вызвать на дом профессора. Но вот сколько это будет стоить…

– Деньги сейчас дело десятое. У меня пока есть. Ты прав, я поищу в Интернете.

– Хочешь, я останусь?

– Да нет. Виталь, ты и правда много сделал.

– Ладно. Только позвони утром, сообщи, что и как. А я узнаю насчет работы.

Лида благодарно сжала ладонь Виталика. Может, страсть в жизни – не главное?

Когда он ушел, Лида уложила деда спать. Он вставал, сам дошел до туалета, пожевал бутерброд, но во всех его движениях была какая-то вялость и апатия. Лида оставила дверь к дедушке открытой, чтобы слышать его, а потом до двух часов ночи выписывала на бумажку найденные в Сети контакты больниц и клиник, расхваленные на форумах имена врачей. Лида еще долго лежала без сна и думала. О дедушке, о Виталике, о работе. И Норберг в этот момент показался ей настолько далеким и нереальным, как будто она сама его выдумала.

Глава 10

Утром звякнуло сообщение от Виталика: «Спишь?» Лида подскочила на кровати. Было уже десять часов. Не успела она набрать ответ, как заиграла мелодия вызова.

– Привет, увидел, что ты в Сети, и решил набрать, – сказал Виталик.

– Привет.

– Как Александр Борисович?

– Не знаю, я только встала. Давление ночью было нормальное.

– Слушай, я говорил с матерью. Ее подруга работает в тридцать первой больнице. Можно договориться с их неврологом, чтобы твоего деда положили туда. Она дала номер. Но надо будет отблагодарить.

– Разумеется. А врач хороший?

– Он поставил на ноги маму этой подруги. Она тоже сильно в возрасте. Этот врач в основном инсультниками занимается.

– Не знаешь, он может на дом приехать?

– Материна подруга сказала, что это будет стоит пять тысяч. И еще столько же, если он скажет класть. Вроде он адекватный мужик, опытный.

– Отлично. Попробую вызвать домой, может, ничего страшного. Скинь тогда номер мне на телефон.

– Его зовут Кудрявцев Аркадий Викторович. Доктор наук или профессор, я не особо разбираюсь. Надо будет сказать, что ты от Нины Астафьевой. Запомнишь?

– Ты лучше все напиши, неудобно будет, если я перепутаю.

– Только сообщи, что скажет врач.

– Конечно. Спасибо тебе, Виталь.

– Да не за что.

Лида торопливо записала все на клочок бумаги и кинулась в туалет. От резкого подъема с кровати утренняя тошнота нахлынула с особой силой.

Придя в себя, Лида пошла проведать дедушку. Тот сидел на полу и смотрел в одну точку.

– Что с тобой?! – Лида подбежала и взяла деда за плечо. – Почему ты на полу?

Александр Борисович медленно повернул голову и бросил на внучку растерянный взгляд.

– Я устал, – слабо сказал он. – Убирал постель и устал.

– Ничего, я помогу. Давай встанем.

Лида взяла деда под руки и стала поднимать к дивану. Александр Борисович вроде тоже пытался встать, но при этом казался расслабленным и отстраненным. С трудом Лида посадила его и предложила завтрак, старательно сдерживая приступ паники. Дед вяло кивнул, и Лида ушла на кухню.

Пока чайник закипал, Лида сбегала за телефоном и набрала номер Кудрявцева. Состояние дедушки до чертиков ее пугало, но во врачей неотложки она уже не верила. Лида торопливо обрисовала ситуацию Виталькиному неврологу. Тот согласился подъехать после обеда. Поставленный низкий голос Аркадия Викторовича действовал успокаивающе. Лида наспех приготовила чай и бутерброды и отнесла дедушке поднос.

Александр Борисович тщетно пытался поднять кружку, пальцы плохо слушались. Лида терпеливо поила деда чаем с лимоном. Слезы тихо стекали по ее щекам на шею. Дед же не обращал на это никакого внимания.

После завтрака Лида уложила деда отдохнуть и взялась за пылесос. Уборка умиротворяла, словно внешний порядок помогал ей навести внутренний. К трем часам она едва закончила вытирать пыль на полке с наградами и цветами, как позвонили в дверь. Лида вытерла руки, сняла фартук и открыла.

На пороге стоял невысокий жилистый мужчина за шестьдесят. Вместе с ним в квартиру проник запах сигар. Кудрявцев казался бы простым и невзрачным, если бы не дорогое кашне и мелькнувшие на запястье часы. За время работы в Сити Лида научилась определять подобные вещи.

Кудрявцев выслушал Лиду, задал ей несколько вопросов и стал беседовать с дедом. Аркадий Викторович обладал удивительно глубоким и звучным для своей внешности голосом. Он был спокоен, немногословен и от этого казался Лиде компетентным и надежным. Она подумала, что врач не стал бы обеспеченным, не будь у него потока благодарных пациентов, а в известной столичной больнице люди просто так благодарить не станут. Конечно, Лиде было все еще тревожно за деда, но уверенный вид Кудрявцева давал ей понять, что не случилось ничего страшного.

– Я считаю, что у Александра Борисовича микро инсульт, – обратился Кудрявцев к Лиде и выжидательно посмотрел на нее.

– Что вы посоветуете в этой ситуации?

– При должном и своевременном лечении можно добиться полного восстановления. Но о каких-то прогнозах пока говорить рано. В любом случае, требуется дальнейшее наблюдение. Я думаю, что для начала обойдемся без госпитализации.

Лида знала об излишней осторожности врачей, поэтому для себя она выхватила только слово «восстановление».

– Я распишу вам, что нужно купить, – сказал Аркадий Викторович. – Вы сегодня начнете терапию, а послезавтра я снова подъеду и посмотрю, есть ли эффект. Пока ничего критичного я не вижу, тем более для его возраста. Но если вы заметите ухудшение, звоните в любое время, и мы сразу положим вашего дедушку к нам в отделение.

– Спасибо вам! – и Лида, распираемая радостью, протянула врачу деньги.

– Благодарю, – Аркадий Викторович сунул купюру в карман и достал из сумки лист бумаги. – Конечно, все не так плохо, но давайте не будем радоваться преждевременно. В таком возрасте сложно делать прогнозы. Просто попробуем сделать все, что от нас зависит.

– Конечно, конечно.

Лида сжала пальцы замком и стала смотреть, как профессор заполняет лист каракулями. Издалека его почерк выглядел ровным и даже элегантным, но вблизи идентифицировать буквы было почти невозможно. Лида потихоньку включила в телефоне запись, чтобы потом было легче разобраться со всеми назначениями.

После ухода Кудрявцева Лида, воодушевившись, кинулась с листком в аптеку. Назначения были недешевыми, в кошельке даже не хватило наличных. Лида расплатилась картой и утешила себя мыслью, что дорогие импортные лекарства наверняка быстро помогут. К тому же днем дед самостоятельно дошел до туалета и обратно, а это вселяло надежду.

Дома Лида включила Александру Борисовичу любимое радио, отсчитала нужные таблетки и по совету доктора приготовила мягкий диетический ужин. Звонил Виталик, и Лида радостно пересказала слова профессора. К этому моменту она уже успела прошерстить интернет на предмет благополучного исхода в схожих случаях.

Уже забравшись под одеяло, Лида взяла телефон и увидела, как мигает значок скайпа. От Норберга пришло новое сообщение.

– Привет! Ты здесь? Я хотел сказать, что взял под контроль ситуацию с прессой.

Лида вдруг осознала, что за прошедшие сутки и думать забыла о скандале.

–  Привет! Как тебе это удалось?

– Я дал интервью, завтра оно должно выйти. Мой менеджер посоветовал предупредить скандал, пока он не попал из Сети в печать.

– И что ты им сказал?

– Я сказал, что мы с тобой какое-то время тайно встречались.

– Зачем?

– Для тебя. Чтобы ты не выглядела как девушка, которая готова прыгнуть в постель к звезде. И как охотница за славой.

– Спасибо.

– Не за что. Я сделал это на тот случай, если ребенок окажется моим. Чтобы его мать выглядела достойно.

Прекрасно.

От обиды на Лиду снова накатила дурнота. Выходит, теперь ей нужно себя стыдиться. Теперь нужно врать, чтобы казаться приличным человеком.

– Лидия, я думаю, нам стоит обсудить мою историю, вдруг журналисты попытаются выйти на тебя.

– Как скажешь. Напиши мне, я готова все подтвердить. Хотя у меня сейчас много дел, я не думаю, что буду давать кому-то интервью.

– Так даже лучше. Я сказал, что мы встречались несколько месяцев. Я с прошлого лета не появлялся на публике сдевушкой, поэтому это звучит вполне правдоподобно. Еще я сказал, что у нас серьезные отношения. Но если ты солгала насчет ребенка, то у тебя потом будут проблемы с репутацией.

– Я учту.

Лида вышла из скайпа и отложила телефон в сторону. Она осознавала, как выглядит со стороны ее беременность. И понимала, что Норберг не обязан защищать ее и вообще ввязываться в эту историю. Но ей вдруг стало досадно и жалко себя, потому что она ни от кого не могла сейчас получить простого утешения и теплоты. Ей хотелось объятий, обещания, что все будет хорошо. Из-за деда и будущего ребенка она не могла внутренне расслабиться, ей все время надо было держать подбородок выше и искать решения свалившихся на нее проблем. В одиночку. Лида перевернулась на живот, уткнулась лицом в подушку и дала себе выплакаться.

Глава 11

На следующее утро состояние Александра Борисовича улучшилось. Он по-прежнему казался слабым и вялым, но стал чуть менее заторможенным и сам передвигался по квартире. После обеда даже послушал радио.

Через день пришел Кудрявцев и подтвердил положительную динамику. Прописал еще несколько лекарств и назначил новый визит через неделю. Скромные сбережения Лиды таяли, поэтому звонок Виталика с новостью о работе привел Лиду в восторг. Она сделала пару пробных статей, выжав из себя лучшее, и получила заказ. В эту работу Лида вцепилась всеми пальцами. Все время, которое было не занято уходом за дедом, она проводила за ноутбуком. Работодатель был поражен ее производительностью: за несколько дней сайт ожил, а посещаемость выросла.

Лиду подгоняла неуверенность в завтрашнем дне. Подобный доход мог исчезнуть так же быстро, как и появился, поэтому Лида намеревалась выжать из этой возможности все до капли. Ей надо было откладывать деньги: для деда, для ребенка, для себя. По совету Виталика Лида зарегистрировалась на бирже фрилансеров, стала браться за любые более или менее оплачиваемые заказы по переводу, статьям или пресс-релизам. Две недели дали ей хорошее повышение в рейтинге, положительные отзывы и возможность брать за свою работу немного больше.

Состояние Александра Борисовича казалось стабильным. Правда, иногда он становился рассеянным, забывал, зачем шел в другую комнату, не удивлялся тому, что Лида целыми днями дома, хотя об увольнении она ему не говорила, не мог вспомнить имен политиков, которые слышал по радио. Краткие провалы чередовались с полной рассудительностью. Лида звонила Кудрявцеву, но тот, сославшись на возраст деда, сказал, что беспокоиться не о чем. И Лида верила.

Утро в день ее рождения было по-летнему солнечным. Так уж ей повезло: за всю ее жизнь от силы один или два раза на праздник было пасмурно. Недаром ее назвали в честь южной местности Лидии.

Она привыкла не ждать чудес. В детстве дед с бабушкой надували ей шарики: в это время они обычно переезжали на дачу. На семь лет, в последний день рождения перед школой, дедушка подарил ей новенький зеленый велосипед и научил кататься. Сначала, конечно, она пару раз въехала в канаву и набила шишки, но вскоре рассекала на нем, как ветер, с распущенными волосами. Тогда к ним в гости приехали родственники. Лида их плохо знала и редко видела, но само присутствие людей дало ей ощущение настоящего торжества.

После смерти бабушки они редко звали гостей. Обычно дед просто дарил ей деньги и покупал торт, когда еще мог выходить из дома. Пару раз Лида ездила к дедовой родне в Питер, но чаще просто им звонила. В кухне на стене висел лист с памятными датами, и они с дедом исправно поздравляли всех с годовщинами и юбилеями. Им отвечали тем же. Поэтому когда Лида после утреннего душа готовила в духовке горячие бутерброды с помидорами и сыром, запиликал городской телефон. Звучал он в последние годы крайне редко: им пользовались только двоюродные бабушки и работники ЖЭКа.

– Лидочка, здравствуй, это тетя Нина, – раздался в трубке знакомый голос с хрипотцой.

Лида выслушала поздравления, осведомилась о здоровье и благополучии всех домочадцев тети Нины.

– Как дедушка?

Лида вздохнула. Ей не хотелось расстраивать пожилого человека.

– Неважно. У него был микроинсульт, но он дома. К нам ходит врач, он опытный и профессор. Он заверяет, что дед идет на выздоровление.

– Ох, – на другом конце воцарилась тяжелая пауза. – И когда это случилось?

– Пару недель назад.

– Ты бы сообщила, что ли!

– Я не хотела никого волновать. Тем более он должен скоро поправиться.

– И как он сейчас?

– Бывает немного рассеянным или вялым, но в целом держится молодцом.

– И как же ты умудряешься ухаживать за ним, если ты работаешь?

– Я взяла работу на дом, – Лида не хотела углубляться в собственные проблемы.

– Знаешь, я думаю, мне стоит приехать.

– Теть Нин, я справляюсь, правда.

– Я не сомневаюсь в тебе. Все же он мой брат, и в его возрасте каждая болезнь может оказаться последней. – Нина замолчала. – Нам лучше повидаться. Ты не против?

– Нет, конечно. Приезжайте в любое время.

– Я приеду с Ольгой и, может, с Андрюшей. Я поговорю с ними и сообщу, но думаю, надо взять билеты на пятничный поезд. Ольга все равно на пенсии, а Андрюша работает.

– Конечно, звоните, и я встречу вас на машине.

Лида положила трубку и достала из духовки завтрак.

Тетя Нина была младшей сестрой деда, в прошлом году ей исполнилось семьдесят пять. У нее было двое детей: тетя Оля и тетя Таня. Ольга осталась с матерью в Питере, а Татьяна переехала в Финляндию еще в девяностые. Лида ее почти не помнила, просто знала, что она замужем за финном и у них, кажется, есть двое сыновей. У тети Оли был сын Андрей немного старше Лиды. Он работал в банке и был во всех отношениях успешным. В детстве он был весьма активным, даже сорванцом, пожалуй. Зато с ним было весело и интересно. К счастью, он вовремя успел обратить избыток энергии в нужное русло и окончил институт с красным дипломом. Лида смутно помнила, как он выглядит, но вряд ли узнала бы его в толпе прохожих.

Лида позавтракала вместе с дедом. Про день рождения он не вспомнил, но одно его присутствие поднимало настроение.

– Ты чего такая веселая? – спросил он, взглянув, как она улыбается, подперев лицо ладонями.

– Тетя Нина звонила, они приедут на выходные.

– С Ольгой?

Тетю Олю и тетю Таню почему-то все называли полным именем, а Андрея – уменьшительным.

– И с Андрюшей.

– Хорошо.

– Я думаю, я лягу в твоей комнате, Андрея положу у меня, а тетю Олю с тетей Ниной – отдельно.

– Логично, – дед кивнул. Лида заметила, что глаза его стали более тусклыми и водянистыми, но он явно был в ясном уме. – А Виталик придет?

– Не знаю, он работает. Слушай, мне бы надо съездить в магазин за продуктами, чтобы людей кормить. Пятница послезавтра. Тебе купить что-нибудь?

– Не надо. Я и есть не хочу. А коньяка нет?

– Дед, врач не велел.

– Понятно.

Лида вздохнула. Раньше Александр Борисович не стал бы никого слушать, а теперь вел себя апатично. Лида убрала посуду, нарядилась в красивое летнее платье до щиколоток. Она купила его на прошлый день рождения по распродаже: темно-синий шифон был прихвачен тонким поясом на талии и падал густыми складками вниз. По подолу летели яркие акварельные птицы. Лида заплела волосы в свободную косу, прошлась по ресницам тушью и надела длинные серьги ручной работы, которые она привезла из Праги. Наряд она завершила тонкими плетеными босоножками.

Впервые за долгое время она почувствовала прилив сил. Даже утренняя тошнота мучила ее сегодня меньше. С одной стороны, она не очень любила гостей. С другой – тетя Нина была человеком добрым и душевным, и Лида была рада, что сможет с кем-то разделить переживания за деда.

Лида взяла сумочку и пошла к машине. В своем положении она не стала бы рисковать и нести пакеты с продуктами в руках. Однако погода была такой ласковой, а платье так нежно щекотало голые ноги, что Лиде совершенно расхотелось тратить день рождения на супермаркет. Она решила заказать всю снедь на дом через интернет, а сама отправилась на Поклонную гору. Она чувствовала себя легкой и свободной: от офисных будней и неудобной одежды, от скандалов и проблем. Ей было тепло и в то же время свежо, город оброс воздушной зеленью, еще не потемневшей от выхлопов и пыли. На Поклонке ярко цвела клумба с часами.

В первой половине дня почти не было гуляющих. Лида не спеша прогуливалась по аллеям, наблюдая, как на асфальте пляшут кружевные тени деревьев. Она приложила ладони к животу. В этот раз она встречала новый год своей жизни не одна. В ней проснулись новые ощущения. То ли смирения, то ли неизбежности, то ли ожидания встречи, то ли стремления оберегать. Сложное спутанное чувство, но от этого не менее явственное.

Лида уселась на солнечную скамейку и вытянула ноги. Пока тошнота не вернулась, она купила себе клубничное мороженое и насладилась прохладной сладостью.

После перекуса Лида достала телефон, ответила на сообщения с поздравлениями от бывших сокурсников, пары девочек из «Богемы» и Виталика. От последнего был даже пропущенный вызов, но Лиде было неохота перезванивать. Катя Родионова сообщала, что подозревает в сливе информации фотографа Васю, потому что один раз видела, как он отирался у Лидиного компа. Лида вздохнула: теперь ей было ни горячо ни холодно от этой новости.

Написала еще лучшая подруга Лиды Аня Исаева с предложением поболтать через скайп. Лида позвонила без видео: все равно на улице картинка бы все время висла.

– Ну, как ты? – спросила Аня после традиционных поздравлений.

– Не знаю, с чего и начать… – протянула Лида. – Насыщенные были дни.

И она рассказала подруге обо всем: о болезни деда, об увольнении и беременности.

– А кто отец?

– Только учти, это секрет.

– Сама знаешь, я не сплетничаю.

– Хотя об этом и в таблоидах уже писали.

– Да ладно! Про тебя?

– И не только. Это Андерс Норберг.

– А кто это?

Лида рассмеялась.

– У меня была такая же реакция на его имя. Он актер, звезда сериалов и кино.

– Мне из-за тренировок некогда включать телевизор. И в кино не была лет сто.

– Аналогично. Мне поручили интервью, я посмотрела его фильмы… О, он роскошен. В общем, мы встретились, я к тому моменту порвала с Виталиком, и когда Норберг намекнул на продолжение банкета… Короче, это был один безумный поступок. И вуаля.

Аня выругалась по-английски. Годы в Штатах приучили ее даже думать на другом языке.

– Ну, ты даешь, – продолжила она. – Это вообще на тебя не похоже.

– Как-то так.

– Вы что, не предохранялись?

– Наоборот. Оказывается, ни один метод не дает полной гарантии.

– С ума сойти. Все равно я не понимаю, как это могло произойти.

– Я сама не понимаю. Вроде иногда при нарушении условий хранения размер пор латекса превышает размер клеток… Или микротрещины… Что-то в этом духе. Какая теперь разница.

– И как он отреагировал?

– В двух словах не опишешь.

– Отказался, что ли?

– Да нет. Мы будем делать специальный анализ, теперь такие можно делать во время беременности.

– Иглой в живот?!

– Нет, берут просто кровь отца и матери.

– Ну, анализ подтвердит твои слова. А дальше что?

– Понятия не имею. Мне, честно говоря, все равно. Никакого брака не будет, это ежу ясно. Жить вместе, строить счастливую семью… Ничего подобного. Значит, либо алименты, либо его имя в свидетельстве о рождении, либо фамилия ребенку, либо визиты раз в год. Мне это погоды не сделает.

– Зря ты так. У тебя сложности с работой, он должен хотя бы помочь деньгами.

– Заработок я себе найду. Гораздо хуже чувствовать охотницей за звездными алиментами.