Текст книги "Аромат жасмина"

ГЛАВА 19

Теплая ванна с душистыми травами не смогла успокоить Элизу, а болтовня легкомысленной служанки только раздражала, вместо того чтобы утешить. Нервы молодой баронессы Ауленберг были напряжены до предела. Она с ужасом ожидала появления Фридриха. Когда он уходил, выражение его лица не сулило ничего хорошего.

Наконец дверь отворилась, и Ауленберг неспешно вошел в супружескую спальню. Он молча подошел к столу, на котором стоял ужин, и по-хозяйски уселся в кресло. В сиянии немногочисленных свечей Фридрих в белоснежной, небрежно расстегнутой рубашке выглядел весьма чувственно, и Элизе стало трудно дышать.

– Полагаю, на этот раз нам никто не помешает, – с холодной насмешкой заметил Ауленберг.

В ответ девушка лишь кисло улыбнулась. Рассеянно отрезая маленькие кусочки мяса, она с тоской подумала о том, что даже в страшных снах ей не виделся такой мрачный свадебный ужин. Решив прервать затянувшееся молчание, она робко заметила:

– Твой дом великолепен, а слуги весьма старательные.

– Я знаю, – Фридрих с невозмутимым видом отдавал должное каждому блюду, стоявшему на столе. Затем, сделав хороший глоток вина, равнодушным голосом произнес: – Кстати, тебя не должно смущать то, что мои родственники будут считать тебя шлюхой. Тебе вряд ли удастся их разубедить.

У Элизы кусок застрял в горле. Она покраснела и судорожно отхлебнула из своего бокала. Когда к ней возвратился дар речи, она спросила:

– Этот господин в церкви… он… твой родственник?

– Ты поразительно догадлива, – усмехнулся он и со смаком откусил хороший кусок пирога. – …Понимаешь ли, какая это честь, что он соизволил явиться на венчание? А еще имеется мой старший брат. Он, правда, в отъезде, но ты с ним обязательно познакомишься. Впрочем, ты уже встречалась с Вильгельмом. Помнишь господина, угощавшего тебя кофе и булочками у себя на кухне? Граф Геренштадт славится своим ханжеством и, встретившись с тобой, будет точно знать тебе цену, – Фридрих саркастически улыбнулся, и от этой улыбки у Элизы стало еще хуже на душе. – А его милая женушка Анна – дочь швейцарского банкира, она лучше всех знатных особ знает, что пристойно, а что – нет. И больше всего на свете презирает распутниц, – барон покровительственно похлопал Элизу по руке. – Я говорю тебе это не для того, чтобы запугать, а для того, чтобы ты знала: лучше всего для тебя не показываться нигде, кроме этого поместья. Не переживай, со временем обживешься в этом чудесном уголке.

Элиза едва не застонала. Она очень сомневалась в том, что когда-нибудь полюбит Вюрсбаден… Боже! Она теперь никогда не увидит те страны, о которых так долго грезила! Руки девушки задрожали, а сердце было готово выпрыгнуть из груди. Она должна, объясниться с бароном.

– Фридрих… я сожалею о том, что случилось. Я не хотела скандала…

– Вот как? – с язвительной миной он откинулся на спинку стула. – Извини, но мне трудно в это поверить. Ты очень долго уверяла меня, что не собираешься выходить замуж, и я никак не ожидал подвоха. Чем же все завершилось? Банальным венчанием.

Впрочем, ты не раз говорила, что ищешь дурака, который смог бы позволить тебе пользоваться его именем. Но я не ожидал, что ты выберешь меня.

– Я не лгала тебе! – раздраженно воскликнула Элиза. – Да, я думала о браке. Но только – о фиктивном, – она стиснула руки в кулаки, стараясь сдержать эмоции. – А ты… Ты слишком самоуверен. Если бы у меня был выбор, я никогда бы не вышла за тебя замуж. Знаешь, как о тебе отозвалась подруга моей матери? Роскошный жеребец! О, теперь я понимаю, как все были правы, уверяя меня в твоих пороках! Жаль, что я не поверила…

– Жаль, – кивнул головой Ауленберг. – Жаль, что ты отказала этому похотливому старику Брюгехоффену. Вы с ним были бы чудесной парой лицемеров. Вам обоим удалось меня унизить. Интересно, кому именно принадлежала идея ловушки? Тебе? Брюгехоффену? Или твоему сиятельному отцу?

Элиза растерянно уставилась на него. Неужели он и в самом деле думает, что она предала его? Как он может подозревать ее в подлости! И это после всего, что между ними было…

– Я не обманывала тебя. Очень жаль, что ты не веришь. Не знаю, как убедить тебя. Да и стоит ли?

– Попробуй.

– Зачем, если каждое мое слово ты подвергаешь сомнению?

– Попробуй… – он наклонился вперед. – Меня забавляют твои выдумки.

Элиза покраснела, словно от пощечины.

– Тебе придется поискать другое развлечение, – с вызовом бросила она. – А я не намерена выслушивать обвинения во лжи и гнусных интригах. Мне кажется, что ты ничем не отличаешься от своих приятелей – Гневный взгляд, который Фридрих метнул ей в лицо, не остановил девушку, и она продолжила: – Ты называл их пошляками и развратниками, отказываясь поверить в то, что они могут общаться со мной просто так, по-дружески. Точно так же окружающие считают тебя ужасным распутником. И, пожалуй, они имеют на это право. Разве человек, находящийся в здравом рассудке, поверит в то, что мы с тобой не стали любовниками, хотя столько времени проводили наедине? – голос девушки упал до шепота. – И, тем не менее, это правда. Совсем недавно мы были настоящими друзьями. А теперь ты считаешь, что я подстроила тебе ловушку. Но я никогда не предавала тебя. И никогда не предам, – она грустно улыбнулась. – Мне жаль, что муж из тебя получился не такой хороший, каким ты был в качестве друга.

Фридрих слушал Элизу и чувствовал, как тихий, мелодичный голос обволакивает его. Бог мой, эта девчонка умеет влезть в душу! Она так убедительна и так хороша собой… Она и впрямь была его другом. А теперь стала женой. Совсем недавно у них была своя чудесная тайна, между ними постоянно вспыхивало неутолимое желание, и они весело проводили время.

А сейчас… Тайна исчезла, но вместе с ней исчез и запрет. Отныне ему ничто и никто не мешает. Он имеет полное право на Элизу. Она будет принадлежать ему. И только потом, когда он, наконец, успокоит свое тело и разум, появится возможность спокойно во всем разобраться.

Ауленберг заговорил слегка хриплым от волнения голосом:

– А почему ты решила, что я не понравлюсь тебе как муж? – Он медленно встал из-за стола и подошел к жене. – Ты ведь еще не узнала, на что я способен… Поверь, я смогу доставить тебе подлинное удовольствие… – Фридрих положил руки на дрожащие плечи Элизы.

Девушка безвольно откинула назад голову. Он прав. Она хотела узнать его и хотела научиться всему, чему он пожелает ее научить. Фридрих рывком подхватил Элизу на руки, опрокинув стул, и не спеша понес в сторону кровати.

– Должна предупредить, ваша светлость, что, в отличие от вас, я не очень сведуща в подобных делах… – пролепетала девушка, пытаясь справиться с волнением.

– Но память подсказывает мне, что кое-какой опыт у тебя все же имеется, – усмехнулся он. – Думаю, сегодня ты сумеешь без моей помощи освободиться от одежды.

Отпустив Элизу, Фридрих раскинулся на постели и с насмешливой улыбкой стал наблюдать, как девушка дрожащими пальцами расстегивает пуговицы на платье и пытается расшнуровать тугой корсет. Элизу смущал его пристальный взгляд, и она пыталась как можно скорее раздеться, чтобы затем нырнуть под одеяло. Вскоре и платье, и корсет валялись на полу, а девушка, прикусив нижнюю губку, смущенно пробормотала:

– Ты не мог бы… отвернуться… – краснея, попросила она.

– Зачем? – рассмеялся он. – Кажется, совсем недавно я уже лицезрел твою прелестную фигурку без всякой одежды.

Элиза минуту помедлила, затем решительно вытащила из прически шпильки и встряхнула головой. Волосы роскошной волной рассыпались у нее по плечам. Укрывшись ими, девушка повернулась к барону спиной и быстро освободилась от скользящего шелка сорочки и нижнего белья. Еще неделю назад она считала, что сгорит от стыда, если мужчина увидит ее обнаженной. Однако сейчас ей не было стыдно. Рядом с ней находился ее законный супруг. Нет, не так. Рядом с ней находился ее возлюбленный, ее Фридрих. Смущенно улыбаясь, она повернулась к барону, пытаясь руками прикрыть от его взгляда свое обнаженное тело.

Она была похожа на волшебную деву, которая спустилась с небес, чтобы принадлежать ему, барону фон Ауленбергу. Тяжело дыша, он поспешил избавиться от своей одежды и нежно притянул девушку к себе. В мгновение ока Элиза оказалась лежащей на спине, а Фридрих склонился над ней. На губах его блуждала довольная улыбка. Ауленберг наслаждался ароматом жасмина… До чего же упоительный запах! Он кружит голову, дурманит сердце, манит обещанием неземного блаженства и упоительной неги…

Тело Фридриха было великолепным: мускулистым, сильным и ласковым. Девушка робко провела рукой по могучей спине, плечам и груди мужа, и волна нежности закрутила ее в своем круговороте. А он жадно целовал и без устали ласкал ее, спускаясь все ниже и ниже… Девушка то замирала, то с трепетом рвалась навстречу его жарким губам. Желание струилось в каждой клеточке ее тела… Небывалое возбуждение и восторг сводили ее с ума… Она извивалась в его руках, не чувствуя ничего, кроме мощных потоков наслаждения. Элизе казалось, что она взлетела так высоко, как не летают даже птицы. Еще мгновение, и сердце ее могло разорваться от этих неведомых ощущений и желаний, и, словно угадав это, Фридрих укрыл ее своим телом, спасая от гибели, и страсть, измучившая их обоих, наконец взорвалась вспышками молний и бесконечным звездопадом! Сбылось все, к чему эти двое так долго стремились, и теперь они слились воедино, чтобы вместе вознестись на вершину экстаза.

Чуть позже они лежали, обнявшись, и сердца их бились в унисон. Она не чувствовала тяжести его уставшего тела и мечтала о том, чтобы эти сладкие мгновения длились вечность.

Ауленберг проснулся, когда солнце уже высоко поднялось над горизонтом. Рядом с ним сладко спала Элиза, и на лице ее застыло выражение безмерного блаженства.

Еще никогда ему не было так хорошо. Обычно после бурной ночи Фридрих чувствовал себя гадко, тело было растерзано, а душа – пуста. По утрам он спешил покинуть чужую постель и вернуться домой. Но сейчас впервые он ощущал необычайный прилив сил, а в душе царило умиротворение.

Фридриху очень хотелось разбудить Элизу, чтобы вновь заглянуть в ее потрясающие глаза, из глубины которых льется свет любви. Он хотел вновь увидеть ее волнение и испуг, наслаждение и страсть. В ее глазах отражалось каждое движение его тела и души… Он подарил ей блаженство, и она одарила его своей любовью со всей щедростью, на какую было способно ее нежное, чувственное тело. И он заново открыл для себя все прелести любви.

Любуясь спящей Элизой, Ауленберг подумал о том, что не сможет теперь жить без пленительного наслаждения, которое сегодня испытал. Он не насытился и хотел любить ее снова и снова. Он готов был бесконечно слушать ее смех, удивляться ее наивным вопросам и даже петь, если она того захочет…

Внезапно сердце его болезненно сжалось, кровь прилила к щекам, а по коже пробежали мурашки. Желание и страсть вновь одержали победу над его разумом. Эта хитрая девчонка в очередной раз обвела его вокруг пальца! После ночи сумасшедшей любви он еще безумнее хочет обладать ее телом. Когда же уйдет этот лютый голод? Как выбросить ее из своего сердца? Так продолжаться не может. Еще немного она заберет над ним власть, и он потеряет себя, станет одним из тех мужчин, которыми вертели по своему усмотрению их соблазнительные супруги.

Ауленберг отшвырнул одеяло и вскочил на ноги. Лихорадочно одеваясь, он мечтал лишь об одном – поскорее исчезнуть отсюда!

– Фрейлейн! Ой… фрау, пора вставать, – Агнешка осторожно коснулась руки хозяйки. – Ваш супруг ждет вас внизу.

Элиза сладко потянулась и на миг замерла, почувствовав слабую боль внизу живота. Слова «ваш супруг…» заставили ее улыбнуться. Звучит очень приятно. Она погладила подушку, на которой еще недавно спал Фридрих, и повернулась к служанке:

– И что делает мой супруг?

– Господин барон завтракает.

– О, тогда я немедленно иду к нему.

В мгновение ока она соскочила с постели и поспешила к умывальнику. Агнешка помогла хозяйке одеться, тщательно причесала ее, и очень скоро Элиза спустилась в гостиную со счастливой улыбкой на лице.

Фридрих при ее появлении встал и, оставив без внимания ее радостное приветствие, холодно кивнул.

– Извини за опоздание, я понятия не имела, что ты меня ждешь, – запыхавшись, выпалила она.

– Я сейчас уезжаю, – перебил он ее.

– Уезжаешь? – не понимая его, заморгала от неожиданности Элиза. – Куда?

– Возвращаюсь в Вену. Поскольку ты будешь жить здесь, я решил лично объяснить тебе… – он запнулся, затем продолжил: – Слуги будут выполнять все твои приказания. Распоряжайся здесь по своему усмотрению. Можешь беспрепятственно тратить деньги, которые я тебе оставляю. Если понадобится больше – я пришлю. Вот и все. Возникнут вопросы – дворецкий и экономка тебе все объяснят, – с этими словами он встал и направился к выходу из гостиной.

Он бросает ее! Бросает на следующий день после свадьбы…

– Фридрих, подожди!

– Тебе что-то неясно? – остановившись в дверях, барон медленно обернулся.

– Когда ты вернешься?

– Не могу точно сказать.

– Но ты не можешь вот так просто взять и уехать!

– Почему это, любопытно бы узнать?

– Мы только вчера поженились. Зачем ты привез меня сюда, если знал, что уедешь?

– Ты хотела найти мужа, который одарит тебя своим именем и не станет тебе надоедать? Ты его нашла. Но за все нужно платить. Я предупреждал тебя об этом. Ты не послушала. Теперь я хочу предъявить тебе счет. Ты получила титул и право именоваться баронессой фон Ауленберг, но взамен лишаешься своей свободы. Я обязан предоставить тебе роскошное существование, а в уплату за него ты не станешь возражать против того, что я буду жить так, как считаю нужным. Без твоего присутствия. Таким образом, каждый из нас кое-что теряет, но и кое-что получает. Надеюсь, наши взгляды на брак совпадают?

Насмешливо поклонившись, барон вышел из гостиной. Элиза, ошеломленная его холодностью, осталась стоять, подобная мраморному изваянию. Затем она встрепенулась и бросилась вслед за мужем.

– Фридрих!

Выскочив на крыльцо, девушка увидела, что Ауленберг уже сел в карету. Еще секунда – и экипаж тронулся.

– Постой!

Фридрих не обернулся. Задержись он еще хоть на пару минут, и уже никогда не уехал бы от девушки с глазами, напоминающими растоптанные незабудки…

Элиза долго смотрела вслед удаляющейся карете. Она надеялась, что Фридрих опомнится и прикажет повернуть обратно, но карета катила все дальше и дальше, пока не скрылась за деревьями. Она увозила от нее мужа, счастье, любовь…

С трудом сдерживая слезы, девушка вернулась в дом.

– Ваша светлость будет завтракать? – с невозмутимым видом спросил дворецкий.

– Спасибо, я не голодна, – тихо ответила она и побрела к лестнице.

С трудом поднявшись на второй этаж, она медленно пошла в сторону спальни. Уехал! Лучше бы он отказался на ней жениться… Вчера он произнес в церкви клятву, всю ночь занимался с ней любовью, а теперь спокойно уехал…

В спальне все дышало их любовью, но ей было противно это чувство. Страсть. Она вновь уступила своим желаниям и горько расплачивается за это.

Ауленберг влетел в свой особняк с надеждой поскорее налить себе бренди или рома. Но этой мечте не суждено было сбыться. Князь Адольф Вайер-Мюрау встретил его в гостиной.

– Что ты тут делаешь? – князь небрежно отшвырнул от себя газету, которую пару минут назад внимательно изучал. – Где ты оставил свою девку?

– Моя супруга осталась в Вюрсбадене, – раздраженно ответил Фридрих.

Глаза князя сузились. Он пристально взглянул на племянника.

– Так, так… значит, твои дела совсем плохи? Умелая кокотка могла бы и получше справиться со своей постельной работой.

Фридрих нервно передернулся и яростно прошипел:

– Элиза – не шлюха! Сегодня ночью она впервые была с мужчиной. Так что придержите язык, ваше сиятельство.

Вайер-Мюрау уставился на него расширенными от изумления глазами.

– Не ожидал, что меня что-то в этой жизни может удивить.

Резко повернувшись, Фридрих выбежал из гостиной и помчался наверх, перепрыгивая через две ступеньки.

Князь медленно прошелся по комнате. Присев на диван, он принялся задумчиво раскуривать трубку. Впервые он видел племянника таким раздраженным. Даже угроза остаться без наследства не приводила его в такое исступление. Чем же так пленила его эта девчонка, незаконнорожденная дочь князя фон Рудельштайна?

Сообщение о том, что племянник станет зятем князя, славящегося богатством и любовью к путешествиям, поразило Вайер-Мюрау. Мальчишка мог впутаться в более дурную историю. При дворе всем была известна история длительной связи Рудельштайна с загадочной красавицей, которую никто никогда не видел. Но мало кто знал, что князь получил разрешение признать свою единственную дочь законной наследницей. Таким образом, брак барона фон Ауленберга с дочерью князя Рудельштайна не являлся позором, хотя, конечно, дурно, что матерью баронессы фон Ауленберг является содержанка.

Вайер-Мюрау вспомнил девушку, которую видел на венчании: белокурая, миловидная, умеет себя достойно вести и, если верить словам Фридриха, еще и добродетельна. Только глаза у нее были слишком грустными, а улыбка – испуганной. Но это неудивительно. Получить такого мужа, как этот обаятельный беспринципный распутник… Фридрих привык бросать женщин, насытившись ими и, похоже, не задумываясь, так же поступил со своей женой. Бросил ее одну в чужом доме на следующий день после свадьбы.

Швырнув на стол трубку, князь сердито выругался. Мерзавец! Мальчишка оставил девочку в одиночестве! Переспал и бросил… История повторяется. Точно так же поступил когда-то дед Фридриха. Парень, видимо, унаследовал от него свой дурной нрав. Вайер-Мюрау отлично помнил грустные глаза своей матери, которая смиренно жила в дальнем поместье, воспитывая двух сыновей, в то время как распутный супруг развлекался в свое удовольствие при дворе. Адольф любил и жалел свою матушку и потому еще в юности дал себе клятву не повторять ошибок отца. В жизни князя Вайер-Мюрау было достаточное количество женщин, но он всегда был честен с ними и, расставаясь, щедро одаривал бывших возлюбленных. К сожалению, ни одна из них не смогла увлечь его настолько, чтобы повести ее под венец и забыть обо всех прочих женщинах.

А теперь его беспутный племянник хочет сделать несчастной свою жену. Этого допустить нельзя. Вайер-Мюрау еще не разобрался в причинах столь скоропалительного венчания, но чувствовал себя отчасти виновным, в произошедшем. Это ведь он поставил перед парнем условие непременно жениться. Тяжело вздохнув, князь вызвал своего слугу и велел немедленно готовиться к поездке в Вюрсбаден. Нужно лично во всем разобраться.

ГЛАВА 20

Утро следующего дня выдалось столь же унылым и хмурым, как настроение молодой баронессы фон Ауленберг. Но поддаваться тоске Элиза не собиралась. Сколько можно плакать над разбитыми надеждами? Лучше занять себя чем-то более полезным. Например – осмотреться в своих новых владениях.

Элиза медленно бродила по многочисленным комнатам, рассматривая свое новое жилище. Все залы, гостиные, спальни и кабинеты находились в безупречном состоянии, хотя, как объяснил дворецкий, хозяева посещали имение очень редко.

В южном крыле огромного особняка были устроены детские комнаты: в игровых залах застыли в ожидании своих маленьких хозяев куклы, солдатики, кубики, кареты, игрушечные лошадки, качели и настоящие замки. Рядом находились учебные классы, где стояли парты с чернильницами и тетрадками, на стенах висели географические карты, а вдоль стен выстроились книжные шкафы. Элиза с огромным любопытством принялась разглядывать книги, совершенно по-детски радуясь тому, что многие из них были ей знакомы. В этих комнатах было такое обилие солнечного света, что девушка почти забыла о своей грусти.

По узкой винтовой лестнице Элиза поднялась в маленькую башенку, венчавшую этот уголок дома. Здесь оказалась самая настоящая мастерская для художников – стояли мольберты, заботливо накрытые чистыми полотнами, в узких пеналах красовались прекрасно заточенные карандаши и кисти. В широких коробках были разложены в безупречном порядке краски и мелки. Выглянув в широкое окно, Элиза вздохнула от восхищения: отсюда виднелся как на ладони, огромнейший парк, одним из украшений которого являлось озеро, в котором отражались небеса. Вдали раскинулся огромный массив зеленого леса, а еще дальше золотились пшеничные поля.

Спустившись вниз, Элиза вновь прошлась по детским комнатам и обнаружила рядом с учебными классами несколько уютных спален.

– Я хочу поселиться здесь, – немедленно заявила Элиза дворецкому.

Теодор уставился на молодую хозяйку так, словно она потеряла рассудок.

– Но, ваша светлость, эти комнаты предназначены для детей и их воспитателей, – покачал он головой.

– Сейчас здесь никто не живет, – возразила девушка, а про себя подумала, что вряд ли в этих комнатах когда-либо появятся новые хозяева. – Пожалуйста, пришлите сюда служанок, пусть они кое-что изменят в обстановке.

Выбор хозяйки весьма озадачил слуг, но они послушно принялись обустраивать новое жилище баронессы. Ближе к вечеру комнаты были тщательно вымыты, в них перенесли более удобную мебель, теплые ковры и роскошные портьеры, а также вазы с цветами.

– Благодарю вас! Получилось очень мило, – баронесса поблагодарила слуг и от удовольствия захлопала в ладоши.

Элиза и впрямь была довольна. Сейчас она чувствовала себя намного лучше, чем утром. Может быть, это именно то, что ей нужно? Возможно, покой и уединение помогут ей увидеть жизнь в новом свете?

Поднявшись в полюбившуюся ей башенку, девушка долго стояла у окна, провожая взглядом заходящее солнце. Неожиданно ее внимание привлекло какое-то движение внизу и, присмотревшись, Элиза увидела карету, спешащую по дороге в сторону поместья.

– Это он! Он вернулся! – Девушка быстро спустилась по лесенке вниз и поспешила к дверям, на мгновение остановившись возле Агнешки, чтобы поинтересоваться: – Как я выгляжу?

Служанка невозмутимо оправила юбки госпожи, уложила на место выбившиеся локоны и неодобрительно покачала головой.

– Ах, фрейлейн, матушка не одобрила бы вашего безрассудства.

Элиза весело отмахнулась от нее и помчалась к центральному входу в особняк. Оказавшись в картинной галерее, она замедлила шаг и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы восстановить дыхание, но пылающие щеки и сияющие глаза по-прежнему выдавали ее волнение.

Она уже хотела сбежать по лестнице вниз, но в это время двери распахнулись и в дом вошел пожилой мужчина, который присутствовал на венчании. Девушка застыла от разочарования и страха, вцепившись руками в холодные перила.

Мужчина неспешно отдал какое-то приказание дворецкому и медленно поднялся к Элизе.

– Думаю, нам следует поближе познакомиться, – вежливо проговорил он. – Я – князь Адольф фон Вайер-Мюрау, дядя вашего супруга.

Стушевавшись под его внимательным взглядом, Элиза сделала неловкий поклон и робко представилась:

– Элиза Розенмильх… то есть… баронесса фон Ауленберг.

– Я вижу, ты быстро учишься! – фыркнул князь. Элиза не поняла, что он имел в виду, но на всякий случай извинилась:

– Прошу прощения, ваше сиятельство.

– Но глупости не забываешь творить, – с недовольным видом заметил Вайер-Мюрау.

– Глупости? – совершенно растерялась девушка. О чем он говорит? Впрочем, в последнее время Элиза вела себя действительно не очень-то умно.

– Теодор рассказал мне, что ты решила уединиться в южном крыле в комнатах гувернантки, – объяснил князь. – Я понимаю, что ты не привыкла жить в столь большом особняке. И поэтому не подумала о слугах. Многие из них уже в летах и не могут бегать в дальние комнаты только для того, чтобы выполнять капризы своей хозяйки.

Элиза покраснела и опустила глаза.

– Прошу прощения, об этом я не подумала.

– Это более чем очевидно, – князь милостиво кивнул: – Советую выбрать покои, смежные с теми, которые занимает твой супруг. – Высказав свое замечание, князь величественной походкой направился в сторону апартаментов, в которых обычно останавливался в Вюрсбадене.

Элиза понурила голову и поплелась в гостиную. Там она устало опустилась на кушетку возле окна и уставилась в сгущающиеся сумерки. Девушка с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдался.

Князь Рудельштайн долго сидел в карете возле особняка фрау Розенмильх. Лицо его пылало от гнева. Аманда забрасывала любовника записками, умоляя о встрече, но Альберт откладывал свой визит. Он был страшно зол на нее, за то, что она ослушалась его запрета и явилась на свадьбу. Но до бесконечности долго избегать объяснения с любовницей было невозможно, поэтому Альберт, все еще кипя от возмущения, решил нанести визит на Химмельфортгассе.

Аманда ждала его в маленькой гостиной. Сегодня она впервые надела платье с высоким строгим воротничком, но не забыла украсить его драгоценностями.

– Наконец ты соизволил явиться, – она бросила на него уничтожающий взгляд. – Ты успел распаковать все свои чемоданы? И, конечно же, не забыл навестить своего ненаглядного антиквара, чтобы поделиться впечатлениями о Египте? – в ее словах явно сквозила издевка. – Как мило, что ты вспомнил обо мне.

– Аманда… Дорогая, что на тебя нашло? – удивленно поинтересовался князь. Все, что он намеревался ей сказать, почему-то вылетело из головы. Длительная разлука с любимой женщиной заставила его гнев быстро рассеяться. Проблема с Элизой благополучно разрешилась, и теперь ничто не могло помешать им обоим вернуться к обычной мирной жизни.

– Ах, что на меня нашло! – впервые в жизни взорвалась его «дорогая». – Я трижды посылала за тобой. Думаешь, я делала это для собственного удовольствия? Где ты был?

– Прекрати свою истерику! – князь мгновенно пришел в себя и перешел в нападение. – Я не мог бросить свои дела из-за того, что у тебя дурное настроение.

– У меня истерика?! – она яростно засверкала глазами. – Мне сообщили, что Ауленберг вернулся в Вену один! Ты понимаешь, что это значит? Он оставил Элизу в своем захудалом поместье! Бросил там одну!

Князь сердито скрестил руки на груди и нахмурился.

– Барон женился на девчонке и волен делать все что угодно. Теперь это его забота, а не моя и, тем более, – не твоя.

Аманда выпрямилась и с пугающим спокойствием проговорила:

– Ты прав, это не твоя забота. Девочка никогда не была твоей заботой. До тех пор, пока ты не решил, что ее поведение угрожает твоей бесценной фамильной чести. Именно тогда ты бесцеремонно вторгся в жизнь своей дочери, которую раньше не замечал. – Она помолчала и, с горечью взглянув на него, продолжила: – Видит бог, все эти годы я верила в то, что ты любишь меня. Все двадцать лет верила, что наша любовь превыше всего. Верила, что супружеские клятвы не имеют никакого значения. Но я ошибалась. Правда открылась тогда, когда ты запретил мне идти на свадьбу дочери. Ты считаешь меня обычной шлюхой, которая позорит твоё имя. Именно потому ты и скрывал меня от всех, никогда не появлялся вместе со мной в театре или даже в ресторане. Зачем праздники уличной девке?

– Аманда, что ты говоришь! Прекрати сейчас же! Я любил тебя, заботился о тебе… ты составляла смысл всей моей жизни, – он схватил женщину за плечи, пытаясь прижать к себе, но она отстранилась.

– В самом деле? – насмешливо спросила Аманда. – Тогда почему ты на мне не женился? Я никогда не просила тебя об этом, но теперь требую ответа. Во мне так же, как и в нашей дочери, течет аристократическая кровь. Моим отцом был барон Эгль. Правда, он не смог меня признать официально, но есть документы, подтверждающие мое происхождение. Так почему же ты не женился на мне, когда умерла твоя жена?

Альберт смотрел в ее глаза, которые обычно светились желанием и любовью, и не понимал, что происходит. Жениться на любовнице? Абсурд! Это решительно невозможно. Он должен беречь свою репутацию при дворе. Однако что же ответить Аманде?

Но она уже прочла ответ в его глазах. За двадцать лет Аманда хорошо узнала своего Альберта! Слишком хорошо.

– Не мучайся, дорогой, я и без тебя знаю ответ на этот вопрос, – надломленным голосом проговорила женщина. – А ведь я любила тебя всей душой и сердцем, всю жизнь посвятила твоим желаниям, и вот чем ты мне отплатил. Ты относишься ко мне, как к служанке, и всегда напоминаешь о моем положении содержанки, – жгучие слезы потекли по ее щекам. – Что ж, лучше быть честной шлюхой, чем лгать и лицемерить, как делаешь ты.

– Ты соображаешь, что говоришь? – в бессильной ярости он стиснул кулаки, но Аманда не желала слышать его.

– Вы так презираете разврат, ваша светлость, что я решила оказать вам последнюю услугу. Я избавлю вас от общения с презренной шлюхой. Между нами все кончено. Вы свободны.

Женщина позвонила в колокольчик, вызывая дворецкого. Когда Людвиг явился на зов хозяйки, она приказала, не обращая внимания на растерянного князя:

– Проводи господина барона к выходу.

– Аманда… – проговорил Альберт, все еще не веря своим ушам. – Не делай глупостей…

Но она, не оглядываясь, вышла из гостиной. Женщина гордо шла через бесконечную анфиладу комнат, слыша за спиной угрозы и ругань бывшего любовника. Но, оказавшись в своей спальне, она без сил упала на кровать и горько заплакала.

Фридрих сидел в кафе «Сентрал», потягивая бренди. Его размышления прервали радостные крики:

– Вот и наш молодожен!

В зал с шумом ввалились его друзья – Верхоффен, Штайер, Штраубах и еще парочка старых приятелей. Видеть их в данный момент Фридриху хотелось меньше всего на свете. Похоже, весть о его бракосочетании уже разнеслась по всей Вене. Уж лучше было остаться дома и весь вечер скучать у камина.

– Ну, что скажешь в свое оправдание? – начал допрос Верхоффен, насмешливо глядя на Фридриха.

– Похоже, твоя кузина оказалась столь дальней родственницей, что не возникло никаких проблем с женитьбой? – не замедлил подкусить Франц.

– И, бьюсь об заклад, после свадьбы она стала еще более привлекательной, – добавил барон Штраубах и мечтательно закатил глаза.

Вся компания дружно расхохоталась. Приятели от души потешались над Фридрихом, не замечая того, что лицо его становится все более мрачным.

– Однако почему ты сидишь здесь в полном одиночестве, да еще с таким хмурым видом? – в голосе Иоганна звучал злой сарказм. – Неужели любовного опыта твоей миленькой супруги хватило лишь на одну ночь?

В его глазах светилось столько мерзости и злорадства, что Ауленберг сорвался с места и схватил Верхоффена за грудки. Сбивая по дороге столы и стулья, он с силой ударил бывшего друга о стену. Немногочисленные посетители возмущенно заохали, а дамы испуганно завизжали.

– Ты, кажется, осмелился оскорбить мою жену?! – зарычал Фридрих в лицо бывшему другу. – Еще одно подобное высказывание – и ты горько об этом пожалеешь! Это касается всех, кто захочет острить на мой счет. – Бросив это опешившим от его выходки приятелям, Ауленберг поправил сюртук и галстук и с достоинством покинул кафе.