Текст книги "Спасти Фейт"

Глава 36

Рейнольдс сидела за письменным столом, когда раздался телефонный звонок. Это был Джойс Беннет, адвокат, представляющий интересы Рейнольдс в бракоразводном процессе.

– У нас проблема, Брук. Только что звонил адвокат твоего мужа. Так и кипел от ярости. Утверждал, что ты скрываешь какие-то доходы.

Лицо у Брук вытянулось от изумления.

– Ты что, серьёзно? Ладно, скажи ему, пусть сам мне позвонит. Там разберёмся.

– Я не шучу, очень даже серьёзно. Он прислал мне по факсу номера каких-то счётов, которые, как утверждает, только что обнаружил. Открыты на имя ваших детей.

– Господи, Джойс, это же накопительные счета для получения образования в колледже. И Стив прекрасно знает о них. Поэтому я и не внесла их в список моих доходов. Да и потом, на каждом всего несколько сотен долларов.

– Вообще-то тут указаны совсем другие суммы. Бумаги передо мной. Вот, по пятьдесят тысяч на каждом.

Во рту у Рейнольдс пересохло.

– Это невозможно. Должно быть, какая-то ошибка.

– Меня также беспокоит ещё одно обстоятельство. Счета оформлены как трансферт в благотворительные фонды. Это означает, что их можно аннулировать без ведома дарителя и доверенного лица. Здесь ты зарегистрирована как доверенное лицо, из чего я сделал вполне однозначный вывод: деньги принадлежат тебе, Брук. Вот только не понимаю, почему ты не рассказала мне о них прежде.

– Да просто нечего было говорить, Джойс. Клянусь Богом, я понятия не имею, откуда эти деньги. Там вообще сказано хоть что-нибудь о происхождении и сути этих фондов?

– Несколько переводов трансфертом на примерно равные суммы. А вот откуда они поступили, не указано. Адвокат Стива грозит обратиться в суд и выдвинуть обвинение в мошенничестве. Знаешь, Брук, он даже сказал, что звонил в Бюро.

Рейнольдс мёртвой хваткой вцепилась в телефонную трубку.

– В Бюро?

– Ты уверена, что не знаешь, откуда поступили эти деньги? Твои родители не могли прислать?

– Да откуда у моих стариков такие деньги! Можно как-нибудь вычислить эти фонды?

– Но счёт-то на твоё имя. Полагаю, тебе стоит как следует поразмыслить над этим. Держи меня в курсе.

Рейнольдс положила трубку и тупо уставилась в бумаги на столе. Когда несколько минут спустя вновь зазвонил телефон, она не хотела подходить. Рейнольдс уже знала, кто это.

Никогда ещё Пол Фишер не говорил с ней так холодно и отчуждённо. Она должна незамедлительно явиться в здание Гувера. Там ей все объяснят. Спускаясь по лестнице в подземный гараж, Рейнольдс несколько раз оступилась, ноги плохо слушались её. Не нужно было никакого шестого чувства, чтобы понять: её вызвали на экзекуцию.

Конференц-зал в здании Гувера представлял собой совсем небольшое помещение без окон. Там уже был Пол Фишер, а во главе стола сидел Фред Масси и нервно вертел в пальцах авторучку. Рейнольдс узнала и ещё двух людей: юриста Бюро и старшего следователя из отдела профессиональной ответственности.

– Садитесь, агент Рейнольдс, – сухо сказал Масси.

Рейнольдс села. И тут же напомнила себе: она ни в чем не виновата, а потому ей ни к лицу вести себя подобно Чарли Мэнсону[9]9
  Мэнсон, Чарльз – гуру общины хиппи, убийца жены кинорежиссёра Романа Полански и шестерых её друзей в августе 1969 г.


[Закрыть], застигнутому с окровавленным ножом в носке.

– Нам надо обсудить с вами несколько вопросов. – Он покосился на юриста. – Я бы советовал вам воспользоваться услугами нашего штатного адвоката, если хотите, конечно. Имеете такое право.

Рейнольдс пыталась изобразить удивление, но после телефонного звонка Джойса Беннета это получилось у неё из рук вон плохо. Однако эта попытка не укрылась от внимания присутствующих и, как поняла Рейнольдс, лишь укрепила их подозрения. Она начала вспоминать, когда именно позвонил ей Беннет. Рейнольдс не слишком верила в теорию заговоров, но теперь начала рассматривать и такую возможность.

– И зачем же мне понадобится адвокат?

Масси покосился на Фишера, затем снова перевёл взгляд на Рейнольдс:

– Нам позвонил адвокат, представляющий интересы вашего мужа в бракоразводном процессе.

– Понимаю. Видите ли, мне тоже совсем недавно звонил адвокат, только мой. И уверяю вас, я тоже недоумеваю, как эти деньги оказались на моих счетах.

– Вот как? – Масси смотрел недоверчиво. – Так вы хотите сказать, что это ошибка? Что некая анонимная личность недавно положила на счета ваших детей сотни тысяч долларов? Счета, которые в данный момент контролируете только вы?

– Не знаю, что и думать. Но уверяю вас, постараюсь все выяснить как можно скорее.

– Надеюсь, вы понимаете, что больше всего в данной ситуации нас беспокоит момент, выбранный этим анонимом, – проговорил Масси.

– Меня это тоже очень беспокоит, поскольку наносит вред моей репутации.

– Вообще-то нас куда больше волнует репутация Бюро, – отрезал Фишер.

Рейнольдс ответила ему холодным взглядом и снова взглянула на Масси:

– Не понимаю, что происходит. Готова начать расследование; скрывать мне от вас нечего.

Масси посмотрел на лежавшую перед ним папку:

– Вы совершенно в этом уверены?

Рейнольдс покосилась на папку. Классический приём при допросах. Она и сама пользовалась им неоднократно. Сводится к обычному блефованию: надо заставить человека поверить в то, что у вас есть на него некие инкриминирующие факты, тогда он легче расколется. Проблема в том, что она не знает, блефует сейчас Масси или нет. Только теперь Рейнольдс осознала, как чувствует себя допрашиваемый. Надо признать, невесёлое ощущение.

– В чем именно я совершенно уверена? – спросила она, стараясь выиграть время.

– Что вам нечего скрывать?

– Мне не нравится этот вопрос, сэр.

Масси постучал по обложке папки указательным пальцем.

– Вам известно, что больше всего огорчило меня в смерти Кена Ньюмана? Тот факт, что в ночь убийства он занял ваше место. По вашему же приказанию. Если бы не этот приказ, сейчас он был бы жив. Что скажете?

Рейнольдс вспыхнула и, вскочив, нависла над Масси:

– Вы что же, обвиняете меня в соучастии в убийстве Кена?

– Сядьте, пожалуйста, агент Рейнольдс.

– Так обвиняете или нет?

– Я говорю о совпадении, если таковое имело место. Оно меня беспокоит.

– Это и было совпадение, поскольку я не знала, что там, у коттеджа, его подстерегает убийца. Если помните, я приехала довольно быстро и могла остановить его.

– Довольно быстро? Что ж, очень удобное объяснение. Смахивает на искусственно созданное алиби. Так совпадение или точный расчёт времени? Возможно, даже слишком точный. – Масси так и впился в неё взглядом.

– Я работала над другим делом. И закончила раньше, чем рассчитывала. Это может подтвердить Говард Контантинопл.

– Да, мы планируем поговорить с Конни. Вы же с ним друзья, я не ошибаюсь?

– Мы коллеги.

– Уверен, он не захочет говорить о чем-либо, что может опорочить вас.

– А я уверена, что он скажет вам правду. То, что было на самом деле.

– Так вы утверждаете, что между убийством Кена Ньюмана и появлением денег на ваших счетах нет никакой связи?

– Позвольте выразить это в более резкой форме. Все это полная чушь, ничего больше! Будь я виновата в гибели Кена, неужели позволила бы кому-то положить на мои счета сто тысяч долларов почти сразу же после убийства? Не кажется ли вам, что это уж слишком?

– Но ведь на деле это не совсем ваши счета, верно? Они открыты на имя ваших детей. И, согласно записям, вы должны подать финансовый отчёт в Бюро только через два года. Сомневаюсь, что к тому времени на этих счетах остались бы деньги. И уверен, что тогда вы придумали бы приемлемое объяснение тому, как они там оказались. Да если бы адвокат вашего мужа не докопался, никто бы ничего так и не узнал. Это тоже совершенно очевидно.

– Хорошо. Если это не ошибка, значит, кто-то меня подставляет.

– Кто именно?

– Человек, убивший Кена. И пытавшийся убить Фейт Локхарт. Возможно, он испугался. Решил, что я подошла совсем близко.

– Так, стало быть, вас подставил Дэнни Бьюканан, это вы хотите сказать?

Рейнольдс посмотрела на юриста и представителя из отдела профессиональной ответственности.

– У них есть допуск к такого рода информации?

– Ваше расследование временно приостановлено в связи с новыми, недавно возникшими обвинениями, – заметил Фишер.

Рейнольдс вспыхнула, вскипев от гнева:

– Обвинениями? Но это же полная чушь!

Масси открыл папку.

– Вы что же, считаете, что и ваше частное расследование финансового положения покойного Ньюмана тоже чушь и выдумка?

Этого Рейнольдс не ожидала. Похолодев, она опустилась на стул, положила вспотевшие ладони на прохладную поверхность стола и попыталась успокоиться. Да, её темперамент только портит все дело. Она сыграла им на руку. От внимания Рейнольдс не укрылось, как Фишер с Масси, заметив её растерянность, обменялись удовлетворёнными взглядами.

– Мы говорили с Энн Ньюман. Она рассказала нам все, чем вы там занимались, – сказал Фишер. – Не стоит даже упоминать о том, сколько правил Бюро вы тем самым нарушили...

– Я хотела защитить Кена и его семью! – перебила его Рейнольдс.

– Да перестань! – воскликнул Фишер.

– Это правда! Я собиралась обратиться в отдел профессиональной ответственности, но только после похорон Кена.

– Как мило с вашей стороны, какая забота! – саркастически заметил Фишер.

– Иди к черту, Пол!

– Агент Рейнольдс, придержите язык, – властно произнёс Масси.

Рейнольдс откинулась на спинку стула и потёрла виски.

– Могу я спросить, как вы узнали об этом? Неужели Энн Ньюман сама обратилась к вам?

– Здесь вопросы задаём мы. – Масси подался вперёд, сложил пальцы рук пирамидкой. – Что именно вы обнаружили в коробке депозитной ячейки?

– Наличные. Десятки тысяч долларов.

– Ну а в финансовых документах Ньюмана?

– Много неясного. Большую часть поступлений объяснить нельзя.

– Мы побеседовали и с банковским служащим, к которому вы обратились. Вы велели ему не подпускать к ячейке никого, кроме вас. А Энн Ньюман сказали, чтобы никому об этом не говорила, даже представителям Бюро.

– Я не хотела, чтобы кто-то подобрался к этим деньгам. Ведь они – вещественное доказательство. А Энн я попросила молчать, пока не удастся копнуть глубже. Для её же безопасности, пока я не выясню, кто за всем этим стоит.

– А может, просто хотели выиграть время, чтобы прибрать деньги к рукам? Кен мёртв, Энн Ньюман, судя по всему, понятия не имела о депозитной ячейке мужа. Только вы знали, что там лежат деньги. – Масси смотрел прямо на неё, его крошечные глазки напоминали буравчики.

– Любопытное совпадение, – вмешался Фишер. – Ньюман погибает, вы получаете доступ к ячейке, открытой на вымышленное имя, где лежат десятки тысяч долларов. И примерно в это же самое время на счета, контролируемые вами, поступает сто тысяч долларов.

– Если вы полагаете, что я убила Кена из-за денег, то, очевидно, повредились умом. Энн сама позвонила и попросила меня о помощи. Я не знала, что у Кена есть депозитная ячейка, пока она мне сама не сказала. Я понятия не имела, что находится в этой ячейке, и узнала уже только после смерти Кена.

– Это ты так говоришь, – заметил Фишер.

– Так оно и было, – сердито ответила Рейнольдс и посмотрела на Масси. – Меня официально в чем-либо обвиняют или нет?

Масси откинулся на спинку стула и заложил руки за голову.

– Вы должны понять, как скверно все это выглядит, Брук. Хуже просто некуда. Будь вы на моем месте, к какому заключению пришли бы?

– Да, у вас могли возникнуть подозрения. Но если вы дадите мне шанс...

Масси закрыл папку и поднялся.

– Вы временно отстраняетесь от дел, агент Рейнольдс. До выяснения всех обстоятельств.

Рейнольдс была потрясена.

– Отстраняюсь? Но ведь мне даже не предъявлено обвинение. У вас нет никаких доказательств, что я совершила нечто противозаконное. И вы меня отстраняете?

– Скажи спасибо что так, а не хуже, – вставил Фишер.

– Вот что, Фред, – Рейнольдс тоже поднялась, – я поняла бы, если бы меня отстранили от ведения данного дела. Вы могли бы перевести меня на другую работу, пока идёт расследование. Но отстранять от работы вообще? Да все в Бюро неизбежно сделает вывод, что я виновна. Это несправедливо!

Судя по выражению лица, Масси ничуть не смягчился.

– Пожалуйста, сдайте свои документы и оружие агенту Фишеру. Возвращаться в ваш офис вам нельзя. И уезжать из города – тоже. Ни в коем случае.

Кровь отлила от лица Рейнольдс, и она медленно опустилась на стул.

Масси подошёл к двери.

– Ваши весьма подозрительные действия плюс тот факт, что наш агент убит. Плюс сообщения о том, что некие неизвестные личности выдавали себя за агентов ФБР, – все это в совокупности не оставляет мне выбора: я должен отстранить вас. Если вы невиновны, как утверждаете, тогда вас восстановят без всяких потерь в зарплате и без ущерба для вашей репутации. Если виновны... то вы лучше меня знаете, что вас ждёт. – С этими словами Масси затворил за собой дверь.

Рейнольдс встала и тоже хотела уйти, но дорогу ей преградил Фишер.

– Бляху и пушку. Живо.

Рейнольдс передала ему эти предметы. Ей казалось, что она расстаётся с детьми. Подняв взгляд на Фишера, Рейнольдс увидела, что он торжествует.

– Эй, Пол, советую не слишком радоваться. А то как бы не остаться в дураках, когда меня восстановят.

– Восстановят? Да тебе ещё крупно повезёт, если не арестуют до конца дня. Не сомневайся, копать мы будем глубоко. А если подумываешь удрать, тоже зря. Установим за тобой наблюдение. Так что не пытайся.

– И в мыслях не держала. Но очень хочется увидеть твою физиономию, когда приду за своей бляхой и пушкой, и тебе придётся отдать мне их. Не волнуйся, целовать в задницу не заставлю.

Рейнольдс вышла из здания с таким ощущением, что вслед ей устремлены взоры всех сотрудников ФБР.

Глава 37

Ли поднялся раньше Фейт, принял душ, переоделся, потом вернулся к кровати. Стоял и смотрел, как спит Фейт. На несколько секунд он забыл обо всем на свете, кроме тех сладостных часов, которые они провели вместе. И ещё Ли вдруг понял: отныне жизнь его изменилась самым коренным образом, и эта мысль пугала.

Он спустился вниз. Голова слегка кружилась, во всем теле ощущалась непривычная слабость. Не только от танцев. Ли зашёл в кухню, сварил кофе. Пока кофе настаивался, вспоминал прошлую ночь и сознавал, что очень привязался к Фейт Локхарт. Возможно, кому-то это показалось бы смешным и сентиментальным, но провести ночь с женщиной означало для Ли испытывать к ней самые серьёзные чувства.

Налив себе чашку кофе, он вышел на веранду. Утро разгоралось, день обещал быть солнечным и тёплым. Однако вдалеке, на горизонте, Ли заметил сгущающиеся тёмные облака.

Опережая шторм, совсем низко, над самой водой, пролетел двухмоторный самолётик и высадил очередную группу пассажиров. Фейт говорила, что в летнее время самолёты делают свыше десяти рейсов в день. Теперь же ограничиваются тремя: утром, днём и ранним вечером. Ли заметил, что никто из пассажиров в посёлке не остался. Их повезли на машинах в другое место, и это весьма устраивало Ли.

Не спеша потягивая кофе, он подумал, что не может питать к Фейт каких-то особенных чувств, поскольку знаком с ней лишь несколько дней. Познакомились они при весьма необычных обстоятельствах. Их отношения имели под собой довольно шаткую почву. Да, она заставила его пройти через такое, что мало не покажется. Ли понимал: он придумывает себе оправдание, хочет найти причину для того, чтобы ненавидеть эту женщину. Впрочем, после того, что он вытворял той ночью, неважно, пьяный или нет, у Фейт тоже были все основания возненавидеть его. Любит ли он Фейт Локхарт? Ли не мог ответить на этот вопрос. Он знал лишь одно, что не хочет покидать её. Напротив, хочет защитить её от всех бед и напастей. Хочет держать её в объятиях, проводить с ней каждую минуту. И конечно, заниматься с ней сексом, насколько хватит сил. Можно ли назвать это любовью?

С другой стороны, она участвовала в весьма неблаговидных делах, подкупала должностных лиц, и её разыскивало ФБР. Вздохнув, Ли подумал, что дела запутываются все больше. К тому же они собрались бежать бог знает куда. Вместо того, чтобы пойти в церковь или дворец правосудия и пожениться. «Да, Отец, все верно, Отец, мы беглецы. Так что нельзя ли побыстрее, а?»

Ли закатил глаза и хлопнул себя ладонью по лбу. Жениться? Да он окончательно свихнулся! Может, ему этого хочется, а Фейт? Может, ей достаточно одной ночи с мужчиной, а потом она выставит его? Но опыт общения с женщинами подсказывал ему, что таких не бывает в природе. Любит она его или нет? Может, Фейт просто покорилась судьбе и относится к нему только как к защитнику, не более? А минувшую ночь можно объяснить воздействием алкоголя, ощущением близкой опасности, которая обостряет чувства, или же обычной похотью. Нет, он не станет спрашивать Фейт о её чувствах. Довольно с неё переживаний.

Затем Ли перешёл к размышлениям о ближайшем будущем. Разумен ли план отправиться на «хонде» в Сан-Диего? Бежать в Мексику, а потом в Южную Америку? Вспомнив о семье, которую оставляет, Ли почувствовал себя виноватым. И ещё: что подумает семья, братья и сестры о его репутации? Когда человек ударяется в бега – это все равно что признание вины. А если их где-нибудь по дороге схватят? Да кто тогда поверит, что они ни в чем не виновны?

Ли поудобнее устроился в шезлонге, и тут в голову ему пришла весьма оригинальная идея. За несколько минут до этого Ли казалось, что полет на самолёте – наилучший выход. Фейт, понятно, не хочет возвращаться в Вашингтон и помогать засадить Бьюканана в тюрьму. Ли тоже не хотел участвовать в этом мероприятии, особенно после того, как услышал от Фейт, с какой целью Бьюканан подкупал политиков. Вообще-то Бьюканан чуть ли не святой. И тут Ли пришла в голову одна идея.

Войдя в дом, Ли взял с журнального столика мобильный телефон. У него был простой поминутный пакет услуг, никаких дальних звонков или роуминга. Зато в телефоне была голосовая почта, возможность принимать и отправлять CMC; имелся и определитель. Там был и специальный доступ к многофункциональному информационному порталу, по которому можно узнать последние новости, а также котировку акций, если таковые у вас есть.

Начав свою карьеру частного сыщика, Ли имел под рукой лишь пишущую машинку; всякие там телефоны с памятью да факсы, выплёвывающие завитки тонкой бумаги, могли позволить себе лишь крупные компании. И было то лишь пятнадцать лет назад. Теперь же на ладони у Ли умещался командный центр глобальной коммуникации. Мир слишком быстро менялся, это явно не к добру. И, однако же, кто мог обойтись сегодня без этих воистину дьявольских изобретений?

Ли опустился на диван и, глядя на медленно вращавшиеся под потолком лопасти фена, обдумывал все «за» и «против». Наконец он решился и достал из заднего кармана брюк бумажник. В бумажнике находился клочок бумаги с номером телефона его клиента. Теперь Ли знал, что этот клиент Дэнни Бьюканан. Тот, кого он прежде не мог вычислить. И тут Ли снова охватили сомнения. Что, если он ошибается и Бьюканан непосредственно связан с покушением на жизнь Фейт? Ли поднялся и начал расхаживать по комнате, а когда выглянул в окно, увидел признак надвигающейся беды – грозовые облака на горизонте. И все же ведь именно Дэнни Бьюканан нанял его. Формально он работает на этого человека. Возможно, пришло время доложиться ему. Произнеся про себя слова молитвы, Ли взял мобильник и набрал номер, записанный на бумажке.

Глава 38

Конни ничуть не обрадовался, когда Пол Фишер, всем телом подавшись вперёд, вдруг произнёс заговорщицким тоном:

– У нас есть все основания полагать, что она замешана в этом, Конни. Несмотря на все то, что вы нам сообщили.

Конни хмуро взирал на этого мужчину. Ему не нравилось в Фишере все: от красиво уложенных волос и сильно выступающего подбородка до манеры держаться прямо, как палка, и безупречно отутюженных рубашек. Он торчал здесь уже полчаса. Изложил Фишеру и Масси свою версию, а они, рассказав ему свою, не собирались искать нечто среднее.

– Все это чушь собачья с большой буквы "Ч", Пол.

Фишер откинулся на спинку стула и взглянул на Масси:

– Вы слышали факты. Так почему продолжаете защищать её?

– Потому что знаю: она ни в чем не виновата. Вот и все.

– И у вас есть факты, подтверждающие это, Конни? – спросил Масси.

– Я уже долго сижу здесь и излагаю вам только факты, Фред. У нас возникла зацепка в другом деле, которую надо было срочно проверить. Брук вообще не хотела, чтоб Кен ехал с Локхарт той ночью. Собиралась поехать сама.

– Ну, это она вам так сказала, – заметил Масси.

– Послушайте, я проработал в конторе двадцать пять лет. И у меня достаточно опыта, чтоб утверждать: Брук Рейнольдс чиста, как стёклышко.

– Она расследовала финансовые дела Кена Ньюмана и никому ничего не сказала.

– Да перестаньте! Будто такое происходит впервые. Агенту попадаются горячие факты, она намерена поскорее выяснить, что за ними стоит. Но не хочет при этом нанести урон репутации Кена. По крайней мере, до тех пор, пока во всем не убедится.

– Ну а сто тысяч долларов на счетах её детей?

– Подбросили.

– Кто?

– А вот это нам придётся выяснить.

Фишер удручённо покачал головой:

– Надо приставить к ней «хвост». Чтоб глаз не спускал ни на минуту, пока мы не разберёмся.

Конни подался вперёд; он едва сдерживался, чтобы не врезать Фишеру по шее.

– Тебе бы не мешало начать с расследования убийства Кена, Пол. Оттуда тянется ниточка. И ещё попытаться все-таки разыскать Фейт Локхарт.

– Если не возражаешь, Конни, мы как-нибудь сами разберёмся, чем нам заняться в первую очередь.

Конни поднял глаза на Масси:

– Хотите взять Рейнольдс под наблюдение? Я к вашим услугам.

– Нет! Об этом и речи быть не может! – пылко возразил Фишер.

– Послушай, что я скажу тебе, Фред, – продолжил Конни, не спуская глаз с Масси. – Согласен, вся эта история с Рейнольдс выглядит скверно. Но при этом знаю также, что нет у нас в Бюро лучшего агента. И не желаю видеть, как карьера этого самого агента рушится лишь потому, что кто-то там кому-то позвонил. Я сам бывал в таких переделках. Ясно, Фред?

Похоже, Масси взволновало его последнее утверждение. Казалось, он так и вжался в кресло под пронзительным взглядом Конни.

– Вот что, Фред, – вставил Фишер, – нам нужен независимый источник...

– Я могу быть независимым, – перебил его Конни. – Если ошибаюсь, тогда пусть Брук катится ко всем чертям, и я скажу ей об этом первым. Но готов держать пари, она вернётся и получит назад свою бляху и пистолет. И если уж быть до конца честным, я вижу её лет через десять начальником этого чёртова заведения.

– Ну, не знаю, Конни... – нерешительно протянул Масси.

– Полагаю, что кое-кто у меня в долгу, Фред, – тихо заметил Конни. – Так что скажешь?

– Ну ладно, Конни, договорились, паси её, – сказал Масси. – Но непременно докладывай мне регулярно, понял? Все, что видел и слышал, в точности. Ни больше ни меньше. Я на тебя очень рассчитываю. Ради наших старых добрых времён.

Конни поднялся из-за стола и метнул на Фишера торжествующий взгляд.

– Спасибо за доверие, джентльмены. Я вас не подведу.

Фишер последовал за Конни. Они вышли в коридор.

– Не знаю, как это тебе удалось и что за туз ты держал в рукаве, но помни одно: твоя карьера тоже на волоске, Конни. Ни малейшей оплошности тебе не простят. И ещё я должен знать все, что ты будешь докладывать Масси.

Конни припёр Фишера, куда более высокого, чем он, к стенке. Навалился всем своим могучим телом.

– Слушай, Пол. – Он сделал вид, что стряхивает с лацкана пиджака коллеги невидимую пылинку. – Я понимаю, официально ты здесь рангом выше. Можно сказать, начальство. Но не путай это с реальным положением дел.

– Ты выбрал опасный путь, Конни.

– А я люблю опасность, Пол. Поэтому и пришёл работать в Бюро. Поэтому и ношу при себе пушку. Кстати, с её помощью уже удавалось кое-кого прихлопнуть. А ты когда-нибудь стрелял из своей пушки, Пол?

– Чего несёшь ерунду? Хочешь пустить свою карьеру псу под хвост? – Спина Фишера упиралась в стену, лицо налилось краской, а Конни все давил на него, все наваливался, как мощный старый дуб на дощатую изгородь.

– Как бы не так! Ладно, давай поясню по-другому. Кто-то подставляет Брук. Кто бы это мог быть, а? Отвечу просто: в Бюро есть утечка информации. Кто-то хочет дискредитировать её, свалить. И вот что я ещё тебе скажу, Пол. Тут ты перестарался.

– Я? Ты обвиняешь меня в утечке информации?

– Я никого ни в чем не обвиняю. Просто напоминаю тебе: до тех пор, пока мы не найдём источник этой утечки, никто, слышишь, никто, начиная с директора и кончая ребятами, что чистят здесь сортиры, не свободен от подозрений. – Конни отодвинулся от Фишера. – Желаю приятно провести день, Пол. А я пошёл ловить плохих парней.

Конни двинулся по коридору, а Фишер долго смотрел ему вслед, качая головой, и в глазах его светился страх.