Текст книги "Как влюбить в себя воина. Мечты и планы"

– Но как бы труден ни был сегодняшний день, – вдруг загадочно говорит милый, – он еще не закончился.

– И что с того? – ничего не понимая, переспрашиваю я.

– А это значит, – драгоценный, изобразив глубокое смущение, картинно опускает взгляд, – что ты еще в настроении! – И, спрятав в глубине глаз смешливые искорки, добавляет капризно: – И где поцелуй на прощание?

Не в силах расхохотаться, тихонечко прыскаю в кулачок. Нет, вот гоблинский театр! Да что же это такое? Я ведь только что побывала в прошлом тысячелетии! Видела кровь и смерть, даже на древний ритуал полюбовалась. Я уже молчу про беседу с магической покровительницей! У меня сейчас в голове такое творится… Скорей бы до подушки добраться, ни о чем другом и думать не могу. А кое-кому, понимаете ли, все нипочем! Подайте ему поцелуй на прощание, и не колышут морские волны! С обреченным видом касаюсь губами щеки ненаглядного. Замечательно! И как давно для меня это стало чем-то обыденным? Ну, Адриан, ну, прохвост! И с кем я связалась?

И самое страшное, что мне это, кажется, нравится.

Глава 15

Утро. Раннее, свежее, звонкое. Еще по-летнему ясное, но уже с нотками влажной осенней прохлады. Самое лучшее время для сладкого сна. Да, не жаворонок я. Если нет срочных дел, и до полудня могу в постели проваляться. Только они, эти дела, почему-то все время есть. И сегодня – не исключение.

Нехотя, с хрустом потянувшись, открываю глаза. Ладно, что ж тут поделаешь…

– Доброе утро, барышня! – заглядывает в спальню бодрая горничная.

Бросаю завистливый взгляд на безупречно одетую девушку. Вот кто рано встает! И свеженькая такая – как ей удается только? С загадочным видом верная служанка ставит на столик крошечный букет в миниатюрной фарфоровой вазочке.

Ух ты! Вдохнув нежный, едва уловимый цветочный аромат, мечтательно улыбаюсь. Анютины глазки! Какой трогательный и хрупкий сюрприз. Машинально тянусь к бархатистым лепесткам, словно желая приласкать. А кстати, цветы и впрямь чем-то напоминают глаза – круглые, наивные, с детской доверчивостью смотрящие на мир. Встретившись взглядом с букетом, чувствую, как тепло становится на душе. Какое милое утро сегодня!

Задумчиво разглядываю капельки росы, мягко скатившиеся на мою ладонь с цветочных лепестков. А ведь они сорваны вот прямо сейчас, на заре. Кто ж так спешил порадовать меня с самого утра? Неужто горничная догадалась? Да нет, на нее не похоже…

– И никак вам книжку ту нести? – невозмутимо интересуется служанка, ловким движением раздвигая шторы.

– Неси! – приподнявшись на локте, с радостным предвкушением говорю я. – Откуда такая красота?

– Дык спозаранку мальчонка притащил, – хитро отвечает горничная, протягивая мне цветочный справочник, – еще темень совсем была. Сказал, велено вам передать.

Не сдерживая счастливую улыбку, нетерпеливо листаю страницу за страницей. Если честно, я сразу догадалась, что цветы от милого, просто боялась в этом признаться. Под взволнованный стук собственного сердца торопливо вожу пальцем по строчкам… Ой, вот оно: «Анютины глазки – мои мысли заняты тобой».

Разрешив справочнику мягко выскользнуть из рук, блаженно откидываюсь на подушки. Ах! Как сладко на душе! Думает Адриан обо мне! Вот прямо с самого утра думает. Правда, было бы неплохо узнать, что именно. А то мысли разные бывают! Выставив вперед подбородок, горделиво выпрямляю спину. Разберемся по ходу дела.

– А енто не все. – Улыбка служанки становится еще загадочней. – Еще и письмо вам есть.

Завидев аккуратный белый треугольник, с трудом сдерживаюсь, чтобы не захлопать в ладоши. Вот-вот, только детских выходок не хватало! И так у прислуги ко мне никакого почтения. Но это же… Незаметно облизываю мгновенно пересохшие губы. Письмо! Настоящее, бумажное! Точно! Люди же пишут друг другу письма. У нашей расы такие послания – редкость, мы больше при помощи магической связи общаемся.

С сердечным трепетом беру в руки заветный конверт. И впрямь – от Адриана. Его личная печать стоит с фамильным гербом. Осторожно распечатав послание, медлю несколько секунд, не решаясь прочесть. Ох, и что же там? Подозреваю, опять какие-нибудь шуточки! Драгоценный же и часа вытерпеть не может, чтобы меня не поддеть. Достаточно вчерашний вечер вспомнить. Ладно, сейчас узнаем… Решительно перевожу взгляд на ровные, аккуратные строчки. Хороший почерк у ненаглядного…

 
Шаги рассветные легки,
И луч спешил земли коснуться,
Но замер у твоей щеки
В священном трепете безумца.
 

Перечитываю еще раз. И еще. Быстро прижимаю письмо к губам, вдыхая приятный запах дорогой писчей бумаги. Вот это да… Такого я точно не ожидала! Ох, Адриан, умеешь же ты удивлять. Красиво так, что хочется расплакаться! Но что ты, дорогой мой, хотел этим сказать? Сосредоточенно морщу лоб и, не найдя ответа, разочарованно качаю головой.

Первый раз встречаю человека, чьи поступки совершенно не могу предугадать. То ли у меня синдром влюбленной дуры, которая не замечает очевидного, то ли мой ненаглядный – неординарная личность, то ли я чего-то о нем не знаю. Чего-то очень важного. Вздохнув, аккуратно складываю послание и, щелчком «подозвав» шкатулку для драгоценностей, бережно прячу в нее заветное письмо.

И почему у чародеев принято считать людей примитивными? Попробовали бы они с подобным красавцем справиться! Да-да, без использования магических преимуществ! Раз мы – старшая раса, значит, должны побеждать мудростью? А что-то я не замечаю за собой особых успехов в нашем шуточном поединке. В лучшем случае свожу на ничью. А как Адриан вчера меня на поцелуи развел? Главное, все честно – не придерешься. И с утра не успела проснуться – опять ребусы…

Легко поднявшись с постели, принимаю решительный вид. Ничего, Адриан! Разгадаю я твои загадки, можешь не сомневаться! И заодно подумаю, какой тебе сюрпризец преподнести. Да такой, чтоб голову поломать пришлось.

Приложив к себе новенький, еще ни разу не надеванный костюмчик для верховой езды, кокетливо верчусь перед зеркалом. Пора на волколачью охоту собираться. Правда, охота – это громко сказано! Оборотни еще немного сонные после заклинания неподвижности – бравым воинам не составит особого труда изловить их сетью и погрузить на подводы. От меня требуется сущий пустяк. Наложить на волколаков чары невозврата, а там уж Адриановы подчиненные и сами справятся: вывезут оборотней подальше в лес и выпустят на свободу. В общем, особо напрягаться лично мне не придется. Зато…

Перемерив с дюжину головных уборов, останавливаю выбор на разудалом охотничьем берете. А если его еще немного сдвинуть набок… Ни дать ни взять – амазонка, хотя они беретов и не носили! А если учесть, что я еще и на лошади езжу не хуже заправского кавалериста… Широко улыбаюсь, чрезвычайно довольная собой. Ну, Адрианчик! Ну, милый! Ну ты попал! Можно сказать, что нам с тобой предстоит романтическая верховая прогулка по утреннему лесу.

Оглянувшись вокруг, таинственно прикладываю пальчик к губам. А там, глядишь, и подвернется случай устроить драгоценному веселую жизнь! Да нет, я же исключительно для пользы дела. Милый – военачальник, значит, обязан уметь действовать в нестандартных ситуациях. Хм… Да мне Орден Света еще должен будет! За повышение боеготовности.

Не сдерживая горячую молодую лошадку, с ветерком мчусь к условленному месту встречи у лесной опушки. Выпущенные из-под берета локоны водопадом рассыпаются по плечам, щеки безо всякой магии пылают румянцем, сердце, подстраиваясь под ритм бесшабашной скачки, колотится как угорелое. Ах до чего же люблю быструю езду!

Впрочем, есть и еще причина, заставляющая мое сердечко лететь вскачь, словно норовистая лошадка знаменитой восточной породы. Ведь я же сейчас увижу Адриана! Загляну в насмешливые синие глаза, услышу любимый голос. Да уж, тут есть, от чего смутиться! А после таинственного утреннего послания душа и вовсе не на месте: не знаешь, радоваться или грустить, плакать или смеяться. Ох, что сейчас творится в моей голове… Врагу не пожелаешь!

Подъезжая к опушке леса, пускаю лошадь шагом и, собрав волю в кулак, принимаю величественный и слегка отстраненный вид. Вот-вот, не хватало еще рядом с Адрианом вести себя как влюбленная школьница – краснеть, бледнеть и глупо улыбаться!

Невозмутимо оглядываюсь вокруг. Ого! Сколько народу! Милый, похоже, полгарнизона сюда привел. Наверное, так и правильно: стая волколачья большая – более двадцати особей. А оборотни – это не простые волки, а разумные существа, хоть и одержимые неконтролируемой жаждой убийства.

Эх… Смущаюсь, опускаю голову. Дело в том, что два года назад я и сама пыталась охоту на волколаков организовать. Стыдно вспоминать, если честно. Оборотней всего двое было – самка и самец, а местных охотников – человек десять. Лучших охотников, должна заметить! И все равно – двоим довелось познакомиться с волколачьими зубами, а потом и мне, когда я раненых лечила. Но, хвала Древним, все тогда закончилось хорошо: изловили мы оборотней и вывезли в дремучую чащу, на болота. И заклинание я на них мощное наложила, чтобы никогда больше сюда не возвращались. И ведь сработало: специально смотрела – в стае ни одного из старых знакомцев нет.

Мысленно соглашаюсь с действиями Адриана. Прав драгоценный, что к делу основательно подошел. Хотя он, кажется, по-другому и не умеет. А вот и сам милый, кстати! Завидев его, непроизвольно задерживаю дыхание. Надо же, серьезный какой, аж непривычно! Что-то вполголоса объясняет двум подчиненным, рисуя на листе бумаги какую-то схему. Невольно любуюсь милым – взгляд, осанка, наклон головы… Да с него можно запросто писать портрет – знаменитый военачальник перед решающим сражением. Впрочем, возможно, когда-нибудь и напишут…

Словно почувствовав на себе мой изучающий взгляд, Адриан поворачивает голову, встречаясь со мной глазами. Вздрогнув, быстро наклоняюсь к лошади, делая вид, что поправляю упряжь. Мамочки! Вот это да! Синие глаза милого светятся искренним, почти детским восхищением, а на лице читается смущение и даже легкая растерянность. Сделав глубокий вдох, с отчаянной смелостью вновь смотрю на Адриана. Эх… Стараясь не показывать разочарования, наклоняю голову в ответном приветствии. Нет ничего особенного во взгляде милого – обычная светская учтивость. Это я себе как всегда нафантазировала неизвестно что…

Адриан подходит ко мне и, подав руку, помогает сойти с лошади. Вымученно улыбаюсь, запоминая, впитывая кожей мимолетное прикосновение милого. До чего же это сладко и волнующе – держаться за руки с любимым человеком! И пусть с его стороны это простая любезность! Кстати, ладонь у драгоценного жесткая, сухая и слегка прохладная, что свойственно для личности с твердым и спокойным характером, умеющей сохранять самоконтроль в любой, самой сложной и критичной ситуации. Спрыгнув на землю, с сожалением отпускаю руку милого. Да уж, Адриан, кто бы в тебе сомневался…

Хм… Удивленно распахиваю глаза. И куда это военный совет разбежался? На лесной опушке только мы с милым, будто у нас и впрямь здесь назначено романтическое свидание. А я думала – все меня ждут, чтобы детали охоты обговорить. В полном недоумении вновь встречаюсь взглядом с драгоценным.

– Спасибо за цветы и за письмо. Мне очень-очень понравилось.

– Я старался, – спокойно отвечает Адриан, словно ждал от меня именно этого признания.

– Правда, я очень удивилась, – торопливо добавляю я, наблюдая, как милый привязывает к дереву мою лошадку, – как-то это совершенно на тебя не похоже!

– И почему же? – обернувшись, как-то странно усмехается Адриан. – Ты ведь совершенно меня не знаешь! – И вдруг заявляет тоном обиженного ребенка: – А может, я – разносторонне развитая личность? И у меня богатый внутренний мир?

Многозначительно качаю головой. И что мне, интересно, с этим богатством делать? Я ведь и так этого человека совершенно не понимаю! То есть совсем.

– К тому же, – продолжает Адриан, подойдя ближе, – я вчера наконец-то нашел в библиотеке справочник по магам. Тот, про который ты мне говорила. Очень жаль, что я не сделал этого раньше.

– Вот как? – Я не знаю, куда деть руки, и торопливо поправляю прическу. – И что же ты там вычитал полезного?

– А мне вообще ваши энциклопедии нравятся, – хитро заявляет драгоценный, – они всегда очень точные и подробные. Но я никогда не думал, что у магов есть такой справочник. Хотя это же вполне очевидно… – И, окинув меня оценивающим взглядом, добавляет радостно: – Лика, там же про тебя целых семь страниц!

Еле заметно пожимаю плечами. Ну да, конечно, семь. А про Гретту, например, – двадцать семь. К тому же к сегодняшней охоте на оборотней мои биографические данные никакого отношения не имеют. А описание магических умений и личных достижений в этой области для неспециалиста… Ой, вряд ли Адриан там понял хоть что-то!

– И ты, оказывается, для своего возраста – настоящий профессионал! – Драгоценный продолжает делиться впечатлениями. – А некоторые параметры у тебя вообще как у магов совета!

Раскрасневшись от похвалы, небрежно усмехаюсь. Естественно, я одна из лучших выпускниц школы магии. Но удивительного здесь ничего нет: с небес на меня ничего не падало – все честным трудом заработано… И вдруг, осознав услышанное, во все глаза смотрю на милого. Надо же, этот человек все прочитал верно и выводы сделал правильные!

– А еще, – милый восхищенно заглядывает мне в глаза, – у тебя, как выяснилось, множество исследований и разработок. По редким растениям, по ландшафтному моделированию и даже по этой… магической диффузии.

– Само собой. Ты был в моей оранжерее? А диффузия – и вовсе просто. Это когда берешь за основу заклинание одного класса, а потом усиливаешь его рунами, принадлежащими к другой категории. И в результате получаешь не четкое сложение одного с другим, а некоторую совершенно новую модель. Так называемое размывание магических потоков…

– Лика, я в этом ничего не смыслю… – признается милый.

Умолкаю на полуслове. Вот и все. Приехали. Моя романтическая история заканчивается, так толком и не начавшись… Растерянно ковыряю носком сапога темно-бурые прошлогодние листья. У меня и в общении со сверстниками всегда проблемы были: пока сокурсницы гуляли, веселились и бегали на свидания, я сидела, обложившись справочниками по магии, да пропадала днями в военном госпитале. Обиженно выдыхаю. Но я же… Я же не для того, чтобы кому-то что-то доказать! Нравится мне магия! А магия Жизни особенно!

– Ясно, – наконец-то решившись взглянуть на Адриана, произношу я. – Никто не любит заумных барышень. Общеизвестный факт.

– Почему это? – удивляется милый. – Мне, например, нравятся целеустремленные личности. Хотя я и сам в науках въедлив до жути: пока в самую суть не проникну, не успокоюсь. – И вдруг, послав мне хитрющий взгляд, продолжает с легкой небрежностью: – Подумаешь – диффузия. Вот пещерная гидра – это да, серьезный противник, а тут – ерунда какая-то. К тому же после того, как ты мной чуть не позавтракала, я стал ко многим вещам относиться проще.

От души смеюсь. Какой он все-таки… Торопливо копаюсь в памяти, не в силах подобрать подходящую характеристику. В общем, таких, как Адриан, больше нет! Да и зачем они – другие?

Драгоценный, рассказывая в лицах забавные истории из гарнизонной жизни, незаметно увлекает меня на узкую тропинку, ведущую в глубь леса. Околдованная волнующей близостью любимого человека, беспечно забываю обо всем: бреду куда-то, совершенно потеряв ощущение времени и пространства, звонко смеюсь над тонкими шутками, восторженно купаясь в ласковом сиянии дорогих сердцу синих глаз.

Вдыхая полной грудью пряный лесной воздух, со счастливой улыбкой разглядываю окружающий пейзаж. Какой сегодня великолепный погожий денек! Ласковое солнышко прощальным поцелуем золотит верхушки деревьев, в ярко-синем небе, рассекая холодную высь, печально тянется на юг журавлиный клин. Мы стоим на тихой лесной полянке, укрытой роскошным ковром еще по-летнему зеленой травы.

– А у тебя в волосах паутинка, – шепчет Адриан. – Посидим?

Послушно присаживаюсь рядом на нерукотворную скамью, созданную самим покровителем огненной стихии. Да-да, такое бывает, когда яркая небесная молния, ударив в вековой дуб, раскалывает его на две равные половинки. Отпустив все мысли и заботы, безмятежно вслушиваюсь в негромкое лесное многоголосье. Бабье лето. Одно из самых чарующих времен года! Вот только…

– Адриан, – с сожалением вынырнув из сладкого молчаливого созерцания, посылаю милому обеспокоенный взгляд, – мы не слишком увлеклись прогулкой? Ведь нужно…

Драгоценный с задумчивым видом срывает лесную травинку и, повертев в руке тонкий стебелек, не спеша оборачивается ко мне.

– А это правда, что маг, пока не получит особый знак от своего магического покровителя, считается подростком? И вам нельзя без разрешения родителей вступать в брак и распоряжаться имуществом? И еще множество разных ограничений?

– Да, – теряюсь я, ошеломленная неожиданным вопросом. – Мы становимся совершеннолетними, только получив магическую печать. Это немного похоже на татуировку. Знак появляется на правом плече после того, как тот, чьей магии ты себя посвятил, сочтет тебя достойным называться его последователем. Кроме того, всем, окончившим магическую школу, выдается кольцо выпускника.

В качестве доказательства вытягиваю вперед правую руку, демонстрируя изящное ажурное колечко на указательном пальце.

– У каждого класса магии свои отличия. Вот видишь – у меня, например, орнамент из виноградных листьев. Но буквы посередине – монограмма магической школы – у всех одинаковые.

– Вот-вот, – негромко произносит Адриан, думая о чем-то своем, – это меня и удивило. У всех знакомых мне магов были подобные кольца.

И вдруг, взяв меня за руку, быстро прижимается губами к ладошке. Мамочки! Чувствую, как почва медленно уходит из-под ног. Какой невероятный поцелуй: трепетный, жаркий, чувственный! А ведь милый всего лишь коснулся моей руки краешками губ, но по всему телу будто электрический ток пробежал! И главное, эти ощущения совершенно не вяжутся с внешним обликом Адриана, таким спокойным и отстраненным. Или… До боли закусываю губу, унимая лихорадочное биение сердца. Или я опять воображаю то, чего нет? Ох, да что же это такое и когда закончится!

– А главное, – тихо продолжает драгоценный, не выпуская моей руки из своей, – я только вчера понял, что такое маг Жизни… Лика, тебе нечего делать в волколачьем логове!

– Как это «нечего»? Ты же сам просил помочь, привести к логову оборотней, и вообще…

– Извини, – виновато улыбается милый, нежно поглаживая мои пальчики, – я привык иметь дело с боевыми магами. Точнее, с ними я только и общался. Есть еще одна знакомая чародейка, которая помнит меня ребенком. Но для меня она как родная бабушка, и мне бы и в голову не пришло тащить ее на волколачью охоту.

– Ах да! Тебе привет от Гретты! Битый час выслушивала от нее, какой ты замечательный – скромный и воспитанный. Почти поверила!

– Гретта может убедить. – Адриан незаметно придвигается ближе. – О тебе я тоже узнал немало.

– Вы говорили обо мне? – нетерпеливо переспрашиваю я. – Когда это было?

– Перед тем, как ехать сюда, – доверительно сообщает драгоценный, держа уже обе мои руки в своих, – зашел к Гретте с визитом вежливости. И поинтересовался заодно, кто из магов живет на вверенной мне территории. Вот тут и началось…

– Представляю…

– В общем, на седьмом поколении твоих достойных предков я чуть не заснул. Зато понял одно: по знатности я гожусь тебе в лучшем случае на должность конюшего.

– А я-то думаю, – с трудом сдерживая смех, смотрю на милого, – чего это ты из себя на балу принца изображал. Мне от твоих высокопарных речей не по себе было.

– А как же? Такой знаменитый магический род! Не хотелось, чтобы меня сразу сочли невоспитанным хамом.

– Да, конечно. Поэтому ты решил ко мне в спальню среди ночи заявиться? Чтобы уж наверняка? Так ты, кроме боевых магов и Гретты, ни с кем больше не знаком?

– Не знаком. Вот теперь тебя знаю… ну и одному недоучке я с удовольствием оборву уши.

Эх… Прячу лицо. Бедный Жоржик! Хотя, конечно, мой друг своими выходками кого угодно доведет до белого каления, но насчет недоучки Адриан все же не прав: Жорж – неплохой специалист в своей области, просто спиртное ему нельзя. Совсем.

Смотрю на милого:

– Да, в общем-то, я и сама не горю желанием гоняться по лесу за волколаками. Но без меня вы никак не справитесь!

– Справимся, – очень тихо отвечает Адриан и, посмотрев куда-то вдаль, уточняет: – Думаю, уже справились.

– Угу. Поймать вы их, конечно, поймаете. Погрузите на подводы и вывезете. Но как сделать, чтобы оборотни назад не пришли? Без меня вы как без рук!

Не услышав привычного шутливого ответа, окидываю милого обеспокоенным взглядом. Какой-то он… совершенно не тот, каким был еще минуту назад. Весь вид Адриана выражает крайнее напряжение: неестественно прямая осанка (про таких в народе говорят – «аршин проглотил»), упрямо сжатые побелевшие губы и взгляд… С опасением заглядываю в любимые глаза. Вот это да… Пальцы инстинктивно складываются для плетения заклинания. Ох, только знать бы какого! Исцеляющего, боевого, охранного? В общем, однажды мне довелось видеть взгляд человека, собирающегося прыгнуть с высокого моста в бурлящую горную реку. Так вот, в глазах милого сейчас читается такая же отчаянная решимость.

– Оборотни не вернутся, – наконец произносит Адриан каким-то бесцветным голосом. – И вывозить их никто не будет.

– Что? – переспрашиваю я, окончательно сбитая с толку. – Без магии? Но это невозможно! Или…

Адриан медленно поворачивает голову, встречаясь со мной взглядом: глаза в глаза, пристально, не отрываясь… А в голове моей бестолково мешаются обрывки самых разных мыслей – странных, нелепых и взаимоисключающих, гремучая смесь яростно клокочет, словно заклятое варево в котле лесной ведьмы, шипит, пузырится, готовое выплеснуть через край, чтобы в конце концов оформиться в страшную и единственно верную догадку.

– Вы что… собираетесь… их… – еле слышно шепчу непослушными губами, не находя сил разорвать наш странный поединок взглядов.

– Да. Я собираюсь покончить с этими тварями. Раз и навсегда.