Текст книги "Как влюбить в себя воина. Мечты и планы"

Глава 16

Как неожиданно похолодало. Теплый игривый ветерок внезапно превратился в промозглый колючий вихрь, пробирающий до самых костей. Осторожно шевелю одеревеневшими пальцами, мысленно посылая к ним поток свежей крови. Вот стоило лишь солнышку спрятаться за дождевую тучу, и все – мир изменился до неузнаваемости, стал серым и безрадостным. Даже величественный осенний лес теперь выглядит угрюмо и недружелюбно! Не зря в народе говорят, что бабье лето – пора обманчивая. Или дело вовсе не в погоде?

В порыве гнева вскочив со скамейки, прижимаю к груди сжатые в кулаки руки.

– Ты… ты… – отрывисто выкрикиваю в лицо Адриану, задыхаясь от возмущения, – ты не имеешь права!

– Имею, – тихо, но твердо возражает милый, с силой сцепив руки в замок. – Более того, это моя прямая обязанность – защищать людей от взбесившихся тварей.

– Значит, ты прочитал, кто такой маг Жизни? – презрительно усмехаюсь я, наградив драгоценного уничижительным взглядом. – И после этого спокойно заявляешь, что собираешься убивать животных?! Издеваешься, да?!!

– Лика, они не животные… – медленно выговаривает Адриан, будто каждое слово дается ему с неимоверным трудом. – И ты это знаешь. Обыкновенный волк нападает на человека лишь в редких случаях: в порядке самозащиты, спасая детенышей или при сильном голоде. А волколаки разумны. И никакие звериные инстинкты не сравнятся с их подлостью и коварством.

– Правильно, они разумны! – В запале тряхнув волосами, машинально делаю шаг вперед. – Ты сам подтвердил! То есть ты понимаешь, что расправляться с ними – это все равно что убивать людей! Да-да, просто убивать! Без суда и следствия!

Милый, поморщившись, словно от зубной боли, осторожно поднимается со скамьи и, посмотрев на меня с высоты своего роста, произносит отстраненно-спокойным голосом:

– Если я получаю известие, что на моей территории орудует шайка воров и убийц, я имею право ее уничтожить. Да, именно так, как ты сказала, – «без суда и следствия». А ведь это – именно люди, самые настоящие. Даже не оборотни.

– Ну и что! – резко возражаю я, инстинктивно поднимаясь на цыпочки, чтобы стать вровень с драгоценным. – Эти люди сами выбрали свой путь! А волколаками становятся или от укуса оборотня, или по рождению! Они не виноваты в том, что они волколаки! Выбор сделали за них!

Горячо дыша, требовательно смотрю на милого, ожидая от него новой порции возражений, нравоучений, прописных истин, которые тем не менее… Да какой от всего этого толк, если речь идет о жизнях! И Адриан мне никогда не докажет… Делаю глубокий вдох, немного успокаивая бьющие через край эмоции. Хм, а почему драгоценный молчит-то? И взгляд у него какой-то непонятный, пугающе-неживой.

– Да, тут ты совершенно права. Родителей не выбирают. И какой, по-твоему, выход? Предложи свой вариант. Если можно обойтись без излишней жестокости, я обойдусь. Но мне нужен четкий план и твердые гарантии. Речь идет о жизнях людей.

– Оборотней можно поймать… – ободренная, воодушевленно начинаю я. – Поймать, посадить в большие клетки. Я бы их кормила…

– Ты собралась устроить у себя зверинец? – вздыхает Адриан. – Я так и подумал, что ты это предложишь. Поэтому прочитал справочник по оборотням. – И продолжает жестко: – Лика, волколаки не живут в неволе. Ты знаешь это. Месяц-два, и все. Два месяца медленного мучительного умирания. Ты готова к этому?

– Я за это время придумаю выход! – с жаром выкрикиваю я, совершенно запутавшись в постоянно меняющемся выражении глаз милого. – Я почитаю литературу, я посоветуюсь, я сделаю что-нибудь!

– Например? – В голосе Адриана вековые полярные льды. – Я вчера перебрал все варианты. Достойных не вижу. Но, может, ты знаешь больше меня?

– Я их вывезу далеко-далеко в лесную чащу. – Посылаю милому просительный взгляд. – Там они будут неопасны!

– Неопасны? Ты отучишь их убивать?

– Я наложу на них заклинание невозврата! – тихонечко всхлипываю я, пораженная холодной отчужденностью любимого человека. – Они больше никогда не придут сюда!

– То есть, – медленно произносит Адриан, словно читая из справочника заумное научное определение, – ты хочешь сказать, что уберешь проблему со своей территории? А что будет потом, тебя не волнует? Жизнь тех, кто не входит в круг твоего влияния, для тебя не важна?

– Не смей так говорить! – с ненавистью кричу я, упираясь кулаками в грудь милого. – Я маг Жизни! Тебе этого никогда не понять! Ты бесчувственный, безжалостный… ты… ты… Видеть тебя не могу!

Побледнев, Адриан опускает голову.

– Лика… А ты сможешь гарантировать жизнь людям, которые волею случая или по незнанию окажутся в том районе? Ты готова пообещать, что оборотни не нападут на одиноких путников, решивших сократить дорогу? На грибников? На детей, собирающих ягоды? – И заключает решительно: – Ты готова пожертвовать людьми ради оборотней?

– Нет… не готова. – Застонав от страшных, невыносимых мыслей, тру готовые взорваться виски ладонями. – Но и волколаков убивать… Не могу!

– Я знаю, – тихо признается милый, осторожно притягивая меня к себе. – Маг Жизни не может выбирать между смертью и смертью. Тем более молодой маг Жизни…

Теплые руки ласково гладят меня по голове, плечам, обнимают. Словно заботливая мамочка успокаивает ребенка, увидевшего страшный сон. Удивительно, но мне и впрямь становится немного легче…

– Я хотел поговорить с тобой об этом сегодня утром, – поясняет Адриан, еще крепче прижимаясь ко мне, – но решил, что так будет нечестно.

– Почему? – Словно очнувшись, резко высвобождаюсь из гипнотических объятий. – Мне вот кажется, что нечестно совсем другое! То, что происходит сейчас!

– Нет. Нечестно ставить тебя перед выбором, уже заведомо зная, что ты не сможешь его сделать. А так…

Адриан вновь привлекает меня к себе и, запутавшись губами в моих волосах, шепчет прерывисто:

– А так… что бы ни случилось, это мое и только мое решение. Ты ни в чем не виновата.

– А может, кто-то просто боится, что я помешаю ему осуществить задуманное? – с трудом поборов навязчивое желание обнять милого за шею, ехидно переспрашиваю я. – Или беспокоится, как бы ему не устроили скандал при подчиненных? И поэтому, вместо того чтобы сказать правду, этот кто-то старательно изображает галантного кавалера на романтической прогулке и ведет со мной милейшие беседы на отвлеченные темы?! – Отстранившись, требовательно смотрю в глаза драгоценному: – Ну что? Я права?! Ты же у нас честный, так признайся! Давай, чего уж там!

– В этом есть доля истины, – спокойно соглашается Адриан, выдержав мой взгляд. – Но совсем небольшая. Зря ты так, я действительно волнуюсь за тебя.

– И за себя. Вдвойне!

На миг еще крепче прижав меня к себе, Адриан размыкает объятия:

– Да, я действительно представил, что ты явишься к логову и потребуешь отпустить оборотней. И мне придется выбирать между тем, что я должен, и тем, что… А вдруг я, словно маг Жизни, не смогу выбрать? Что тогда?

Ошеломленная странным поведением милого, инстинктивно отступаю назад. Вот о чем он сейчас говорит? Хоть убей, не пойму ни слова! Мамочки! Опять ребусы и загадки! И сердце почему-то колотится так, будто желает пробить в груди огромное смертоносное отверстие! И тело гусиной кожей покрылось…

– Адриан, – медленно шепчут мои губы что-то абсолютно бессмыссленное, – Адриан, ты…

– Я, – покорно соглашается драгоценный. – Смешно, правда?

Умом понимая всю абсурдность ситуации, делаю шаг вперед, осторожно поднимаю руки, чтобы положить их на плечи милого, чтобы потом обнять, прижаться, почувствовать… что-то очень важное. Адриан, не отводя от меня глаз, тоже делает шаг навстречу. И вдруг…

– Стой! – похолодев от внезапно пришедшей в голову мысли, резко кричу я. И, судорожно глотнув пересохшим ртом горячий воздух, поясняю застывшему в изумлении Адриану: – Волчата! Как я могла забыть! Там, в логове, двое щенков! Они еще совсем маленькие!

– Волчата? – как-то недовольно переспрашивает милый и, перехватив мой взгляд, тут же торопливо добавляет: – Я ничего о них не знал! Правда не знал!

Адриан делает глубокий вдох и, мотнув головой, будто сбрасывая с себя странное, возникшее между нами несколько секунд назад притяжение, произносит уже спокойным голосом:

– Лика, я понимаю тебя, но если посмотреть правде в глаза…

Милый с усталым видом вновь усаживается на ствол-скамью и, помолчав немного, продолжает, явно с трудом подбирая слова:

– Если по уму, то они такие же волколаки, как и взрослые. В лучшем случае – это проблема, отложенная на время.

– Они – дети! – гневно кричу я. – Дети, понимаешь ты или нет? Такие же малыши, как и человеческие несмышленыши!

– Лика… – В синих глазах драгоценного глубокая печаль, перемешанная с искренним сочувствием. – Пойми и ты… Кроме тебя, никто не видит в маленьких оборотнях детей. Для всех эти щенки – такие же убийцы и кровавые монстры.

– И для тебя тоже? – уточняю я. – Ты тоже так считаешь? Что ж, давай, скажи! Честно и откровенно!

До крови закусив губу, напряженно ожидаю ответа. От того, что скажет сейчас драгоценный, зависит… Ох, да много чего зависит, но это неважно! Прикрыв глаза, осторожно проверяю запас магической энергии. Просто мне нужно понять, как я сейчас буду действовать. А то, что буду, – в этом ни капли сомнения! Да, возможно, мир устроен немного не так, как описано в учебниках магии. И даже, допускаю, существуют неприятные решения и так называемое необходимое зло. Удовлетворенная количеством магических сил, вновь упрямо смотрю на милого. Но мне наплевать на все правила и понятия, когда речь идет о детях. Как маг Жизни, как разумное существо… да просто как представительница своего пола, я в стороне стоять не буду!

– Я… – Верно истолковав мое поведение, Адриан вымученным движением прикрывает глаза рукой. – Я не знаю. Если ты называешь их детьми, то так оно, наверное, и есть. Ты видишь и чувствуешь больше, чем человек, поэтому я склонен доверять тебе в таких вопросах. Но, думаю, среди людей меня никто не поддержит.

– Так ты же у нас военачальник? – демонстративно поправив прическу, язвительно усмехаюсь я. – Ты же можешь просто приказать? Или не можешь?

– Могу, – со вздохом соглашается милый, – но боюсь, что уже поздно.

– Нет, не поздно! – прислушавшись к себе, отрывисто произношу я. – Времени достаточно! Еще можно успеть! Я чувствую!

– Ты чувствуешь на таком расстоянии? – недоверчиво переспрашивает Адриан. – Вот это да…

– Да, я знаю, когда умирает кто-то из окрестных деревень, – поспешно поясняю я, цепко ухватив милого за руку. – Просто чем ближе, тем ощущения сильнее. И приближение смерти я слышу заранее. Ну как? Ты будешь действовать или позволишь убить малышей?

– Я не воюю с детьми, – коротко бросает драгоценный, аккуратно вытаскивая ладонь из моей руки. – Жди здесь, я попробую.

– Нет, – неожиданно для себя самой твердо заявляю я. – Поедем вместе. Так нужно.

– Лика, волколаков больше двадцати! – Адриан окидывает меня быстрым взглядом. – Ты же…

– А если кто-то из твоих воинов пострадает? – мгновенно выдаю я убедительную причину. – Рваные раны? Потеря крови? Я должна быть рядом! Это мой долг целителя! – И признаюсь: – И потом… Если уж я ничем не могу помочь оборотням, то хочу по крайней мере заплатить эту цену. Так мне будет легче. Потом.

– Ладно, – нехотя соглашается Адриан, прижав меня к своей груди. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Бешеный галоп. Лесная дорога, ведущая к логову, петляет, обходя труднодоступные участки. Прошлый раз напрямик было быстрее. В тот день, когда я мчалась сквозь лес, обернувшись волчицей. Волчицей… Слизываю бегущие по щекам соленые капли. Глаза слезятся, и вовсе не от ветра.

Вздрагиваю, кожей ощущая разлитое в теплом осеннем воздухе предчувствие беды. В сердце – ноющая боль, на душе осознание, что уже совсем скоро… Наглая смерть довольно хихикает в сторонке, готовясь принять кровавую жертву.

Словно деревенская распустеха, вытираю лицо рукавом элегантного наряда. Препаршивая ситуация! Неправильно все это! Подло, жестоко и неправильно! И зачем мне оно? Зачем?!! Я ведь маг Жизни! Я хочу, чтобы все жили! Все! Но так не получается. Или – или. Хоть плачь, хоть вой, хоть кричи на весь мир!

Инстинктивно прижимаюсь к лошадиной шее, то ли укрываясь от ветра, то ли пытаясь почувствовать поддержку близкого существа. Прав Адриан – мне действительно нечего здесь делать. Но я уже ввязалась… И с каждым движением, с каждым касанием лошадиными копытами мягкой лесной почвы, с каждой секундой я приближаюсь к развязке… К выбору, которого я не делала.

Хмурюсь, то и дело перебирая в голове тысячу раз обдуманные варианты. А как по-другому? Как? Не нужно было спасать детей из лап волколаков?

Мысленно отвечая на вопрос, решительно сжимаю губы. Конечно, нужно. Тут даже сомнений быть не может! Только правильнее было бы просить помощи у тех, кто умеет действовать в подобных ситуациях. И, усмехнувшись, тут же возражаю собственной, казалось бы, совершенно правильной мысли. Ну да! И кто же виноват, что от местных военных в последнее время толку не было? Что простой народ отвык к ним обращаться? Я – точно не виновата! А ведь два года назад, когда волколаки в первый раз объявились, поселяне сразу же в гарнизон побежали. И что? Их же там даже слушать никто не стал! Зато я – выслушала. И помогла. Настолько, насколько смогла.

Тяжело вздыхаю, еще больше подгоняя верную лошадку. Странно, вроде мчимся с бешеной скоростью, а я этого совершенно не ощущаю. Будто все чувства уснули, умолкли, окончательно атрофировались. Кроме одного, которое сейчас сжимает сердце безжалостными железными когтями. Я теперь неразрывно связана с волколаками. Не забыть, не отказаться, не отойти в сторону. Придется прожить эту историю до конца. Так правильно. Так честно. И все равно – я не согласна! Я никогда не выберу смерть!

Пуская лошадь рысью, сворачиваю на извилистую тропинку. Обернувшись, перехватываю взгляд Адриана. Он уверен. Уверен в том, что прав. Лишь в глубине глаз прячется тревога. Волнуется за меня?

Сцепив зубы, все-таки признаю горькую и очевидную правду. Волколаки ведь не только убивают. Они разносят вирус оборотня, превращая ни в чем не повинных людей в жутких монстров. А это пострашнее смерти. Имея иммунитет мага, легко рассуждать о справедливости… Шумно выдохнув, опускаю голову. Эх, как паршиво на душе! И почему все так? Почему?

Не сдержавшись, вновь оглядываюсь назад, словно ища поддержки у милого. А если бы Адриан послушал меня и отменил охоту на волколаков? Да его бы просто никто не понял! Ни воины, ни местные жители. Для них оборотни – зло, которое нужно уничтожить. Не может военачальник действовать по-другому! Осудят, перестанут уважать, сочтут слабохарактерным.

Да уж, как по-разному мы видим мир. Я и Адриан. Сможем ли мы когда-нибудь понять друг друга?

Словно утопающий за соломинку, хватаюсь за внезапную, почти светлую догадку. А ведь милый меня все же послушал! Согласился спасти волчат. Этот его поступок тоже не поймут! Но он все-таки…

Ох, до чего хочется проникнуть в мысли Адриана! Найти ответы на мучительные вопросы, разобраться в причинах его поступков. Гордым движением расправляю плечи. Нет, не буду. Я тоже человек слова, как и Адриан. Удивительно, но в этом мы похожи.

Резко натянув поводья, перевожу лошадь на шаг. Ну вот, мы почти у цели. Все так же, как и в прошлый раз: деревья, кусты, заросшая тропинка… А также запахи и звуки! Пусть и не так ярко и информативно, как в волчьем облике, но я все равно чувствую.

Территория вокруг логова огорожена флажками. Поежившись, словно я и впрямь впитала в себя часть волчьей души, вымученно улыбаюсь. Непременные красные флажки. Смешно! Глупо, больно и смешно! Любой маг-первоклассник знает, что волки не различают красного цвета. С таким же успехом можно было бы повесить желтые. Или зеленые.

Посмотрев в глаза догнавшему меня Адриану, мысленно соглашаюсь с интуитивным предположением. Это для человека красный – цвет крови! Знак решимости, опасности, готовности идти до конца! Едва сдерживаю тяжелый вздох. Эх, люди… Снова символы. Опять ритуал.

Отстраненно, словно из другой реальности, наблюдаю за происходящим вокруг. Охота загоном, все правильно. Сейчас опытные охотники стронут стаю, чтобы четко и неумолимо погнать вперед, на смертельную стрелковую линию. С угрюмой бесцеремонностью разглядываю бесшумно появившихся из-за деревьев загонщиков. Три человека. И опять верно, больше и не нужно. Правильный гон – великое искусство, много людей здесь только помеха. Нет, естественно, охотник из меня никакой, но учебники говорят именно так. Мы находимся с обратной стороны логова, отсюда все и начнется. Точнее, уже начинается…

Ласково потрепав шелковистую гриву, останавливаю лошадь. Знать и чувствовать – да! Я так решила! Но чтобы еще и видеть… Нет, для меня это слишком. Волколак живет волком, а вот умирает… Умирает он человеком.

– Я подожду здесь, – тихо бросаю драгоценному, отводя взгляд. – Волчата в логове.

– Лучше за деревьями. Лика, я…

– Потом, – отмахиваюсь я. – Если понадобится, я успею оказать помощь.

Адриан открывает рот, собираясь… Возразить? Переспросить? Поддержать? Но, что-то прочитав в моих глазах, он проглатывает застрявшие в горле слова и, отвернувшись, пускает лошадь вскачь. В безмолвном оцепенении смотрю вслед удаляющемуся всаднику. Да, этот человек и впрямь превосходный наездник, только что ж он на коня своего так взъелся? Стегает и стегает…

Что ж, я почти не соврала Адриану, сказав, что успею прийти на помощь. Потому что… Вытерев со лба холодный пот, виновато опускаю глаза. Конечно, у меня с собой неизменный походный саквояжик. В нем мази, и настойки, и даже противоядие от укусов оборотней. Но вот магии у меня скоро не будет. Совсем. Ох, да какая там магия… Через несколько минут я сама буду умирать. Да-да! Жестоко и мучительно! Вместе с каждым оборотнем. Двадцать раз подряд. Это – обратная сторона магии Жизни, наша плата за способность к чароплетению. У каждого класса магов она своя…

Лениво скатываюсь с лошади. Опускаюсь на траву, совершенно не заботясь о кокетливом наряде, который так радостно подбирала с утра. Все потеряло смысл. Все, кроме напряженного ожидания. И стойкого чувства, что я здесь не одна.

Обхватив ладонями тяжелую, почти не соображающую голову, боком прижимаюсь, словно к надежному мужскому плечу, к гладкому стволу клена, растущего посереди небольшой полянки. Ох, так и хочется обернуться! Обернуться и, посмотрев в глаза, заявить с бесшабашной улыбкой: «Привет, Смерть! Ждешь? Ну да, ну да… А скажи, погодка-то сегодня – высший класс!»

Из-под ресниц наблюдаю, как загонщики начинают двигаться от линии флажков в центр оклада. Вот оно! Словно кто-то могущественный перевернул песочные часы, и я вижу, как тонкой струйкой утекают последние минуты. Жизнь…

Волчатники постукивают палкой по деревьям – то громко, настойчиво, то, наоборот, тихо. Гулкий, навязчивый шум, неумолимый, словно зубная боль. Непроизвольно морщусь. Как не к месту он в величественном осеннем лесу!

Дойдя до центра, охотники разворачиваются и вновь движутся под углом к флажкам, словно прочесывая территорию. Да, не зря говорят, что быть загонщиком нелегко. Требуется высокое мастерство, знание повадок и особенностей зверя. Волк, а уж тем более волколак – опасный противник. И в бою один на один легко может одолеть человека. А уж стая-то!..

Опустив руки, вновь непроизвольно представляю себя в зверином теле, примеряясь, готовясь дать отчаянный отпор тем, кто обрек меня сегодня на смерть. Эх! Ведь, казалось бы, что стоит! Гордо подняться на четыре могучие лапы, развернуться, оскалив острые клыки навстречу нахальным людям. Промчаться, пролететь, сметая все на своем пути, и, весело перемахнув безобидные флажки, – уйти! В лес, на свободу, в жизнь!

Но нет. Тяжело вздыхаю, не в силах отделаться от горького чувства. Уже сколько веков на волков, да и на оборотней, охотятся именно так – загоном. И успешно же! Главный здесь секрет – зверя спугнуть, но в то же время не напугать по-настоящему. Потому-то действия охотников так осторожны, так точны. Ясно всем – загнанное в угол существо будет бороться. Драться, рвать зубами, хватать за горло. И тогда уже не важно, кто перед ним.

А так… Оценив ситуацию с разных сторон, вынужденно соглашаюсь с правильностью действий охотников. Непонятный шум, необъяснимое поведение людей. Да и эти… странные лоскутки материи, трепыхающиеся прямо на уровне глаз. Неизвестность! Как все просто! Нужно всего лишь нарушить привычную обстановку, навязать незнакомые правила игры… И в то же время оставить надежду. Открыть путь к отступлению.

И вот стая поднимается и легкой рысцой уходит прочь. Уходит туда, где хладнокровно ждет безжалостная смерть. На стрелковую линию.

Гордо вскинув подбородок, непроизвольно поворачиваюсь в ту сторону, куда уехал милый. Да, Адриан! Как я тебя ни люблю, но человеческая толпа в подобной ситуации ведет себя ничуть не разумнее серых хищников.

Стоп! Уцепившись за неожиданно проскользнувшую в голове мысль, изумленно распахиваю глаза. Хорошо, рядовые члены стаи рождены волками и жили как волки. И под силу ли той крупице человеческого разума, что есть у них, преодолеть первобытный животный страх?

Но вожак? Он же – человек! Он должен был предвидеть, рассчитать, объяснить! Повести волколаков в бой! Или хотя бы указать путь к спасению! Что для него трое охотников, а уж тем более какие-то флажки? Испугавшись теперь уже за Адриана и его подчиненных, инстинктивно сжимаю руки в кулаки. Значит, или сейчас здесь будет отчаянная борьба, или… «Или вожака там нет», – возникает в голове беспристрастный ответ. Словно подсказал кто-то. Да-да, эдаким холодным насмешливым голосом.

Сердце, пропустив несколько ударов, начинает отбивать бешеный, неудержимо-отчаянный ритм. А ведь это – правда! Главного оборотня там действительно нет! Причем нет уже давно. Потому, что…

Старательно прислушиваюсь к тоненькому голоску, именуемому магической интуицией или внутренним чутьем. И сейчас этот голос говорит, нет, кричит! Кричит, что так и должно быть. Все укладывается в непонятный, но такой изящный план. Только придуман это план совсем не нами. А мы здесь, словно волки в загоне, бежим…

Бежит стая. Нет, не вижу… Слышу, ощущаю, проживаю каждый миг, каждое движение, каждое касание земли мягкими подушечками волчьих лап, красиво, легко, неумолимо стремящихся навстречу гибели. Глупая толпа, потерявшая лидера.

Задыхаюсь. Липкая, удушливая пелена навалилась, налетела злым коршуном, поработив и лишив последних остатков воли. Мир стремительно сжимается, скукоживается, уменьшаясь до размеров крупинки. Последней песчинки в песочных часах. Вот она медленно ползет к краю и, замерев на миг, стремительно проваливается в зияющую бездну, на дно… Время истекло.

Словно наяву, вижу, как стая влетает на стрелковую линию. В последний момент понимаю правду, но уже не в силах остановить движение.

Вот оно! Эмоции оборотней заливают меня с головой, накрывают яростным, безудержным потоком. Страх! Ненависть! Боль! Агония! Смерть! Как же больно-то! У-у-у! Несправедливо, неправильно, невыносимо! Со стоном катаюсь по траве, будто испытывающее агонию несчастное животное.

Сложив негнущиеся пальцы в заклинание, пытаюсь защититься. Спрятаться, закрыться, ослабить влияние. Самые мощные руны, самые сложные конструкции… Еще и еще!

Магические силы тают с каждой секундой. Бесполезно! Смерть за смертью безжалостно разрывают защиту в клочья, заставляя чувствовать все с новой силой.

Я сижу, уставившись безумным взором в никуда. Выглянувшее из-за тучи солнышко вновь освещает этот безжалостный мир. Но где золото осени? Где очарование ласкового погожего денька? Все вокруг кажется серым и безрадостным, словно кто-то набросил на землю унылые погребальные одежды.

Перед глазами колышется кровавая дымка, в ушах – монотонный звенящий шум. Словно стук заступа о каменистую почву. Заступа, копающего свежую могилу. Я шепчу какие-то бессмысленные слова, будто читаю последнюю молитву. А мир всего лишь старое, заброшенное кладбище. И почему все так несправедливо? Кто придумал для магов Жизни столь страшную, непомерную плату? Думаю, у других классов она намного легче! А тут… стоит рядом умереть разумному существу – и все. Я больше не маг. Глупая никчемная пустышка! Целительница, называется. Потому-то на войне и лечат боевые маги. Из них, правда, такие же лекари, как из меня воин, но что поделать… Тролль подери эти законы равновесия!

Радуясь мимолетной передышке между смертями, лихорадочно копаюсь в памяти. Дело в том, что, если быть совсем честной, в учебнике истории упоминаются чародеи моей специальности, участвовавшие в героической обороне королевства от нашествия варваров-полукровок. Точно! Подвиг целителя! Так называется фреска в храме моей магической покровительницы, изображающая… Изумленно качаю головой. Но ведь это невозможно! Маг Жизни рядом со смертью ни на что не способен! Или…

Потерев ладони одна об другую, пытаюсь понять, объяснить, проникнуть в самую суть загадочного явления. Или просто честно признаться себе, что…

А может, все немного не так?

Вздрогнув от пришедшего на ум простого объяснения, широко раскрываю глаза. Так ведь… Смерть разумного существа не отбирает у меня магическую силу. Я трачу ее сама, пытаясь отгородиться от ужасного знания. Часто дышу, переваривая совершенно новую для меня идею. Но как по-другому? Я не могу терпеть подобное, никаких сил не хватит! Слишком страшно, больно, мучительно! Хотя… Вновь прижимаюсь плечом к спасительному дереву-защитнику. А может, лучше именно знать? Разрешить себе окунуться в это чувство с головой? Переболеть им?

Быстро, боясь не успеть, проверяю запас магических сил. Где-то на дне сознания плещется крошечная голубоватая лужица. Катастрофически мало. Еще один оборотень, и все – я останусь без магии. Хм… А вдруг нет?

Демонстративно, с хрустом потягиваюсь и, глубоко вздохнув, расправляю плечи, словно сбрасывая с себя тяжелые оковы. Принимаю гордый, даже слегка надменный вид и жду. Жду спокойно и уверенно, как ждет знаменитый гроссмейстер хода новичка – противника в шахматной партии.

– Ну, давай, костлявая, – ехидно шепчу я, не в силах отделаться от ощущения потустороннего присутствия, – покажи, на что способна!

Словно в ответ на мои слова, тело жалящим пчелиным роем окутывает новый сгусток тьмы. Страдание. Еще одна смерть. Скрежещу зубами, сдерживая готовый вырваться из груди истошный вопль. У-у-у! Все равно больно! Но в общем-то… Чувствую, как губы сами раздвигаются в победной улыбке. Терпимо! Да, терпимо, троллева задница! Голубая лужица магической энергии вздрагивает и, на миг покрывшись мелкой рябью, все же остается на месте.

Ага! Получилось! Ох, будь у меня чуть больше сил, честное слово – вскочила бы и исполнила зажигательный дикарский танец! Ладно, в следующий раз… С наслаждением чешу в затылке, зеваю, похрустываю костяшками пальцев. Нет, ничего не изменилось! Смерть – это тяжело и страшно, и я всегда буду чувствовать ее именно так. Но тратить силы впустую? Ну уж нет! Способна помочь – помоги, нет – не страдай зря.

Магия Жизни многогранна. Можно выращивать цветочки, выводить новые породы животных, но если хочешь стать целителем… Лекарь не должен умирать с каждым пациентом. Его задача – помочь тем, кого еще можно спасти. Да, это главное.

– Что, выкусила, Старая? – резко обернувшись, заявляю я презрительно-дразнящим голосом. – Теперь, чтобы ты ни сделала, я буду сильной. Так и знай.

Упс… Недоуменно наклоняю голову. Мне показалось или я действительно успеваю заметить неясный силуэт в саване?

Воображаемое погребальное покрывало клочьями сползает с моей головы и, рассыпаясь прахом, медленно оседает на землю.

Удивленно оглядываюсь вокруг. Надо же! Я сижу на прелестной полянке! Золотистая листва моего защитника – клена – ласково шелестит, подбадривая и утешая, словно говорит, что жизнь на этом не заканчивается. Что она, жизнь, вообще бесконечна и неизмерима, как наша необъятная Вселенная. В задумчивости обхватываю руками колени. А из сочной темно-зеленой травы весело выглядывают бесстрашные осенние цветочки. Знают же, что совсем скоро придут холода, и не боятся вот так… цвести, благоухать, жить!

Не спеша делаю глубокий вдох. Как вкусно! Воздух кристально чист, словно целебный родник, затаившийся в глубине леса. Теплый ветерок пахнет хвоей и немного грибами. Медленно кружась, падает на землю первый желтый лист. Где-то вдалеке стучит по сухому дереву неугомонный дятел. И вдруг я понимаю, что улыбаюсь. Да уж, представляю, как это выглядит со стороны: глаза, полные слез, и при этом – глупая счастливая улыбка.

Эх, смерть… Кажется, ты перехитрила саму себя. И пусть мне не удалось спасти волколаков, зато теперь я смогу помочь многим. Ох, ты даже не представляешь, сколько их будет! Так тебе и надо. Мага, как и волка, нельзя загонять в угол.

И тут… Неожиданно чувствую на правом плече легкое покалывание. Знакомое, восхитительно-радостное ощущение, мысленно возвращающее в самый важный день моей жизни. День получения магической печати. С нетерпением закатываю рукав… Вот это да! Татуировка, означающая принадлежность к магии Жизни, стала ярче. Кроме того, к сложному орнаменту из цветов и колосьев добавился новый элемент – изящная ветка пальмы.

Эх… Виновато провожу пальцем по нежданному подарку от магической покровительницы. Зря я, конечно, пропустила язык цветов. Ведь могла же выучить позже, могла! Всякое знание полезно. Но, кажется, я догадываюсь, что это означает… Похоже, жизнь, я только что сдала тебе какой-то важный экзамен. И сдала успешно.

Размашисто вытираю слезы рукавом, словно в детстве, когда, всласть нарыдавшись над разбитой коленкой, понимаешь, что жизнь на этом не заканчивается. Раз ничего нельзя изменить, то следует сделать выводы на будущее и просто жить дальше. А боль… До свадьбы заживет! К слову, про свадьбу… Ощутив, как щеки мгновенно заливает горячий румянец, старательно вслушиваюсь в звуки леса, стремясь распознать в веселом многоголосье приближающийся цокот лошадиных копыт. Да-да, и где это мой ненаглядный?

Боковым зрением наблюдаю, как подъехал Адриан. Оставив лошадь в сторонке, драгоценный медленно идет ко мне. И вид у него такой… виновато-печальный.

С трудом сдерживаю улыбку. Ясное дело – начитался книжек про тяжелую судьбу магов Жизни! Давно заметила, всякие неприятные моменты со стороны кажутся намного страшнее, чем есть на самом деле. В общем, легче самому пережить тяжелый эпизод, чем волноваться за других.

Адриан усаживается рядом со мной на траву и произносит тихо: