Текст книги "Подари мне чудо"

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Ники осторожно постучала в закрытую дверь комнаты Мэдди. Никто не ответил. На какое-то мгновение Ники запаниковала, потом услышала сопение девочки. Она постучала снова, потом открыла дверь и заглянула в комнату.

– Можно мне войти? Я хочу поговорить с тобой.

Мэдисон восседала в огромном кресле-качалке, уставившись в окно. Тряхнув головой, она потерла красные, заплаканные глаза тыльной стороной ладони.

– Извини, Мэдди, я не хотела тебя разочаровывать, – сказала она.

Вместо ответа Мэдди фыркнула.

– Я понимаю, что ты на меня сильно рассердилась.

Девочка закивала головой.

– В тот вечер, когда в торговом центре устраивался праздник, настоящий Санта-Клаус заболел, и мне пришлось заменить его. Я часто так делала в магазине твоего папы, пока не стала твоей няней. Я подумала, что справлюсь и на этот раз.

Мэдди теребила кружево на ночной рубашке, внимательно слушая. Ее розовые губки были плотно сжаты.

– Я собиралась поговорить с твоим папой о том, что ты сказала мне, но кое-что мне помешало.

Мэдди оставила в покое кружево и наклонила голову, явно заинтересовавшись.

– Звонила твоя мама и попросила, чтобы ты осталась здесь подольше. Она считает, что тебе у папы будет лучше, – сказала Ники.

У Ники едва не оборвалось сердце, когда она увидела, как Мэдисон закрыла глаза, а ее нижняя губка задрожала.

– Однако твой папа очень обрадовался тому, что тебе удастся остаться с ним подольше. Я не могла расстраивать его и говорить о твоем желании вернуться домой. Он в самом деле очень любит тебя, Мэдисон. В глубине души он очень добрый, а ты для него – самый главный человек в его жизни. Я говорю правду.

Мэдисон с грустью посмотрела в окно.

– Он никогда не говорил мне об этом, – наконец сказала она.

– Я знаю. Он хотел сказать тебе, что счастлив видеть тебя в этом доме, раз так решила твоя мама, но я попросила его не делать этого. Мне показалось, что после сказанного мне ты не будешь рада услышать его признание. Я считаю, что сама во всем виновата, и мне жаль. Однако я хотела сказать, что твой папа очень-очень тебя любит и желает, чтобы ты осталась с ним здесь.

Мэдисон засопела и непроизвольно передернула плечами.

– Где он? – спросила она.

Ники помедлила, зная, что должна тщательно продумать ответ.

– Он должен был вернуться на работу, – тихо сказала она, – потому что у него назначено совещание. Однако сегодня последний раз, когда он так долго задерживается на работе. У нас с тобой есть целый день, чтобы подготовиться к празднованию Рождества. Сегодня твой папа придет домой пораньше.

Мэдди выглядела явно опустошенной. Она подтянула колени к подбородку и обхватила их руками.

– Я не хочу ничего делать, – наконец невыразительно произнесла девочка и откинулась на спинку кресла. Ее взгляд был равнодушным. – Оставь меня, пожалуйста, одну.

Ники посмотрела на разбросанную по комнате одежду Мэдди.

– Мэдди, я хочу, чтобы ты знала, как я люблю тебя. Меня огорчает то, что ты грустишь.

Девочка не ответила, и Ники направилась к двери. Когда она уже собиралась закрыть ее за собой, Мэдди окликнула ее.

– Ники?

– Да? – Она вцепилась в дверную ручку.

– Я просто хочу, чтобы ты знала… ты мой самый лучший друг. Но сейчас я хочу погрустить в одиночестве. Это все.

Все, что так тщательно планировала Ники, желая организовать веселое празднование Рождества в доме Джареда, рухнуло. Ей так хотелось сделать нынешнее Рождество особенным, запоминающимся на долгие годы, но видимо, ничего не получится. Хотя сегодняшнее выяснение отношений между Джаредом, Ники и Мэдисон явно надолго запомнится всем троим.

Джаред, вне сомнения, любил свою дочь, однако не позволял себе открыто проявлять по отношению к ней своих чувств. Он запретил их сам себе много лет назад. И теперь Джаред считал, что уже достаточно сделал для Мэдисон, накупив ей игрушек и одежды, наняв ей няню. Он так же относился и ко всем, не только к дочери. Например, Джаред полагал, что достаточно всего лишь выплатить премию своим работникам – и он выполнит перед ними свой долг. Тем не менее все ждали от босса не только денег, но и человеческого участия, доброго отношения. Ники также хотела, чтобы Джаред показал ей свое истинное отношение к ней, однако понимала, что это невозможно. Мистер Джиллетт никогда не ответит на ее чувства, и осознание этого мучило ее.

Душевная боль, которую испытывала Ники, временами казалась ей невыносимой. А ведь все начиналось очень прозаично. Ее наняли для того, чтобы организовать веселое празднование Рождества в семье Джиллетт. А получилось, что в конце концов Ники полюбила маленькую девочку и ее раздражительного отца. Понимая, что не имеет права привязываться к ним обоим, Ники ничего не могла с собой поделать.

Джаред Джиллетт, как же тебе удалось сделать так, что я влюбилась в тебя? – сердито размышляла Ники. Как я могла полюбить твой взрывной характер и бездушное отношение к окружающим тебя людям?

Джаред быстро вошел в кабинет, где должно было состояться девятичасовое совещание, и со стуком швырнул портфель на стол. Сидящие за столом переговоров служащие непроизвольно отодвинулись и поежились, потом уставились на босса.

Он был готов разнести всех присутствующих в пух и прах, только не знал, за что.

– Какой идиот назначил совещание на девять часов вечера в канун Рождества? – прорычал Джаред.

Наступило гробовое молчание.

– Хм, совещание назначили вы, сэр, – кротко ответил вице-президент по маркетингу.

– Я назначил совещание? – ошарашенно переспросил Джаред.

– Да, сэр.

И снова совершенно неожиданно перед Джаредом возник образ Ники. Волнистые волосы мягко обрамляют ее лицо. Вот она улыбается, и на ее щеках появляются милые ямочки. Теперь он представляет ее в костюме Санта-Клауса – с бакенбардами, в белых рукавицах.

– Хорошо, – Джаред откашлялся и внезапно вспомнил заплаканное лицо Мэдисон. Это мешало ему сосредоточиться. – Я собрал вас затем, чтобы… – он глубоко вздохнул и уставился на свой портфель, в котором лежали сотни страниц со сводками продаж.

Джаред нахмурился. Сейчас было самое неподходящее время для деловых переговоров.

– Чтобы сказать вам, – повторил он с осуждением, – что накануне Рождества вы должны быть не на работе, а дома, в кругу семьи. Сегодня никто не станет здесь задерживаться. Мы закроем торговый центр раньше. Я надеюсь, что вы сейчас же разойдетесь по домам. Я не принимаю никаких отговорок. Вы меня понимаете?

Все затаили дыхание. А потом молча закивали.

– Я сам намерен быть в кругу семьи, – объявил Джаред и стиснул зубы. – Счастливого Рождества!

Взяв портфель, он решительно прошагал к двери и вышел из кабинета, а опешившие работники уставились вслед своему боссу.

Вернувшись домой, Джаред увидел, что Мэдисон сидит на коленях у Ники, а перед ними на журнальном столе разложены паззлы, из которых нужно было собрать картину. Ирен отправилась к своей сестре. В кухне оказалось тихо, и только было слышно, как что-то потрескивает в духовке. Судя по всему, ужин был уже почти готов.

Джаред стоял в дверном проеме, и Ники с Мэдисон его не видели. Волосы девочки были зачесаны назад и стянуты красной лентой. На ней были надеты черные бархатные брюки и красный свитер. Ники выглядела напряженной и усталой, будто провела мучительный день.

Ему захотелось обнять Ники и сказать, что все хорошо, однако он не мог этого сделать. Джаред показался себе вором, который крадет все ее мечты и надежды.

– Привет, – осторожно сказал он, расстегивая пальто. – Я пришел.

Ники и Мэдисон посмотрели на него, но не произнесли ни слова. Все трое словно чего-то выжидали. Наконец Мэдисон нарушила молчание.

– Папа, Ники сказала, что мама хочет оставить меня у тебя подольше, это так?

– Вообще-то да. Она звонила. Я полагаю, мне следовало сказать тебе об этом.

Мэдисон какое-то время пристально смотрела на него, потом с торжественным видом сползла с коленей Ники и подошла к отцу.

– Я могу остаться, – смело произнесла девочка. – Я останусь, папа, если ты хочешь этого.

Глотнув воздух, Джаред опустился на колено, чтобы его глаза и глаза Мэдисон оказались на одном уровне.

– Конечно, я хочу, чтобы ты осталась. Я рад, что ты со мной, Мэдди, – Джаред не мог обуздать нахлынувшие на него чувства. Удастся ли ему восстановить хорошие отношения с дочерью? Он сглотнул. – Нынешнее Рождество станет для меня особенным после твоего приезда, – продолжал он. – Для меня ты – лучший подарок.

Мэдди с недоверием посмотрела на него и переменила тему разговора.

– Мы достали паззлы, чтобы сложить их после ужина, – сказала она.

– Я видел, – сказал Джаред. – Ты и Ники – большие придумщицы. Вы обе явно знаете, как сделать жизнь интереснее, – он поднялся на ноги и неуклюже потрепал Мэдди по плечу, потом посмотрел на Ники. – Мы сможем поговорить после ужина?

– Конечно. Если ты голоден, я сейчас…

Джаред махнул рукой, давая понять, чтобы она не обращала на это внимания.

– Все потом. Сначала сложите свои паззлы. Кстати… – он вздохнул, снял пальто и бросил его в ближайшее кресло, – я могу помочь вам складывать картинку. Только я сперва переоденусь и разожгу камин. Это поможет… – он многозначительно посмотрел на Ники, – сделать комнату теплее и уютнее, ты согласна?

Ники снисходительно ему улыбнулась.

В этот вечер все были довольны и очень вежливы. Джаред предложил Ники включить музыку с рождественскими песнями, выбрав их по своему желанию. Потом все втроем ели традиционные тушеные устрицы, улыбаясь друг другу и восторженно разглядывая огромный цветок пуансеттии, стоящий в центре стола. А затем они все вместе сложили из паззлов картину. Это оказался большой желтый щенок Лабрадора в красном рождественском колпаке. Именно Мэдди положила последнее недостающее звено, потом объявила, что устала и готова отправиться спать.

Джаред неуклюже обнял дочь и сказал:

– Спасибо за то, что провела канун Рождества вместе со мной.

Он что-то прошептал девочке на ухо, и Ники отвела ее наверх в спальню.

Джаред ждал возвращения Ники минут пятнадцать, разглядывая разноцветные подарки, лежащие под елкой. Он задался вопросом, дарила ли Сандра подарки Мэдисон на Рождество. Скорее всего, нет. Как она могла так мучить собственного ребенка?

Когда Ники вернулась, Джаред был по-прежнему погружен в размышления.

– Похоже, тебе удалось успокоить Мэдди, – наконец сказал он.

– Я пыталась, – Ники взяла бумажные салфетки и наклонилась, чтобы поднять два стакана.

– Знаешь, я уже десять лет не приходил домой в канун Рождества так рано. Именно ты заставила меня измениться в этом году.

Ники выпрямилась и с улыбкой посмотрела на него.

– Тебе не нужно обольщаться на мой счет, – предупредил он ее. – Я могу гарантировать, что тебе не удастся вывести меня из себя, – он похлопал ладонью по дивану. – Оставь стаканы, присядь и поговори со мной. Давай поболтаем как друзья.

Ники помедлила, обдумывая его предложение.

– Мы с тобой уже давно стали друзьями, Джаред, хотим мы это признать или нет. Между нами уже с самого начала не было официальных отношений, какие присущи работодателю и работнику. – (Он безучастно и пристально смотрел в ее глаза.) – Я по-настоящему забочусь о Мэдисон и о тебе. Я привязалась к вам.

Джаред стиснул зубы.

– Мы должны поговорить, – хриплым голосом сказал он. – Поговорим начистоту.

Поставив тарелки и стаканы в сторону, Ники подошла и присела на кожаный диван рядом с Джаредом. Он сидел, положив руку на спинку дивана. Внезапно Ники вспомнила их поездку на санях, которая была всего неделю назад. Обстановка была такой же интимной, как и в тот раз.

Джаред не смотрел на Ники. Он пристально глядел на пляшущие язычки пламени в камине.

– Рождество всегда было для меня не слишком веселым праздником в этом доме, – начал он. – Мои родители украшали дом, создавая иллюзию праздника, но в действительности их интересовали только лишь сводки продаж. Они много работали и ждали, что я вырасту и буду таким же. У нас все было: и дом, и семейная жизнь… Но все казалось безрадостным. Женившись, я понял, что Сандре нужно нечто совершенно иное. Ей приходилось очень долго привыкать к тому, что в моей семье называли рождественской прибылью от продаж.

Ники прекрасно понимала, о чем говорил Джаред. Она не понаслышке знала, как Джаред заставлял работать служащих торгового центра в канун Рождества, желая получить прибыль. Работники делали все возможное, чтобы навязать покупателям товар и получить определенные проценты.

– Однако таков был семейный бизнес, – резонно произнесла она. – Ты тоже этим занимаешься. Сандра должна была понять это.

Джаред безрадостно засмеялся.

– Сандра ничего не собиралась понимать, – с горечью сказал он. – Она – настоящий потребитель, хищница. Сандра получает все, чего захочет. Она считала, что в Рождество нужно сорить деньгами, много путешествовать и наслаждаться жизнью по полной программе, – он помедлил и провел указательным пальцем по вороту свитера Ники. Ей внезапно захотелось потянуться и замурлыкать, как кошка. – Наш брак оказался ужасным. Я настолько устал, что уже не мог даже спорить с ней. Я был не в состоянии убедить ее в том, что у меня есть определенные обязанности. Что необходимо было поддерживать уровень жизни, к которому она привыкла.

Палец Джареда касался волос Ники. Она прикрыла глаза и непроизвольно подвинулась к нему ближе.

– Как вы решили расстаться? – спросила она шепотом.

– Мы ничего не решали. Она забрала Мэдди и уехала за две недели до Рождества. Мне только сообщили, что Сандра проводит Рождество в Калифорнии со своими родителями и намерена развестись со мной.

Ники взглянула на него. Ее мать однажды оказалась в похожей ситуации.

– С тех пор меня вообще не волновало, как я проведу Рождество, – эмоционально сказал Джаред. – Впрочем, меня и до женитьбы мало привлекал этот праздник, приходилось много работать. Правда, мне всегда нравилось, как другие радовались этому празднику. Казалось, что я наблюдаю за весельем людей со стороны…

Ники машинально коснулась рукой его подбородка.

– Я понимаю тебя, – тихо произнесла она, наклоняя его голову. – Все, что с тобой произошло, заставило тебя сделаться таким суровым и сдержанным.

Джаред печально улыбнулся ей.

– Возможно, но я хотел, чтобы нынешнее Рождество стало особенным, ведь Мэдди рядом со мной. Все прошедшие дни я уделял ей мало времени, не мог принять участие в подготовке к празднику.

– У нас остался еще один день в запасе, – напомнила ему Ники и провела рукой по его щетине, потом коснулась его груди. – Я обещаю, что завтра ты впервые будешь отмечать по-настоящему семейный праздник. Ты не забудешь нынешнее Рождество до конца своей жизни.

– Ники… – он положил ладонь на ее руку, – ты должна понять, что я не смогу снова стать по-настоящему семейным человеком. Я не хочу, чтобы ты… увлеклась мной. Моей семьей будет только моя дочь, – твердо сказал он. – Сандра оказалась хищницей, и из-за нее я поклялся никогда больше не жениться, – он взял ее руку и решительно положил ее ей на колени.

Ники содрогнулась в душе. Это был настоящий отказ. Больше незачем надеяться на то, что он ответит ей взаимностью.

– Что касается Мэдди, – продолжал Джаред, – то Сандра вела себя ужасно, то забирая у меня дочь, то отправляя ко мне. Девочке было очень тяжело. И я решил: с нынешней минуты самое главное в моей жизни – благополучие Мэдди.

Ники слишком хорошо понимала, что с ним произойдет дальше, если он на самом деле откажется устроить свою жизнь, жертвуя собственным счастьем ради дочери.

– Джаред, да ты послушай, что ты говоришь! Ты лишаешь себя возможности обрести семейное счастье?

– Нет, – он решительно тряхнул головой. – Это тебя я лишаю возможности надеяться на семейное счастье со мной.

Ники уставилась на него, не веря услышанному.

– Я должен тебя предупредить. Ты столько сделала для нас, – хриплым голосом сказал он. – Для меня и Мэдди. Ты изменила меня, заставила меня чувствовать по-иному. Я и не думал, что у меня осталась способность что-то ощущать…

– Джаред…

– Я говорил, что хорошо заплачу тебе, и сдержу обещание. Однако я не смогу ответить тебе взаимностью. Как только Мэдди привыкнет к этому дому, тебе придется устраивать собственную жизнь где-то в другом месте…

Внутри у Ники все оборвалось.

– Ты даешь мне понять, что скоро придется уехать из твоего дома?

– Я не смогу дать тебе того, что ты ждешь, Ники, или того, что ты заслуживаешь. Мы играем в семью, но таковой на самом деле не являемся. Мы с тобой оба знаем, что у нас ничего не получится… потому что я этого не допущу.

– Ты убежденно мне отказываешь или просто боишься, что не справишься? – помедлив, спросила она.

– Я знаю, что не могу себе этого позволить, – твердо ответил Джаред. – Я давно для себя все решил. И дело не в тебе. Это было задолго до того, как мы с тобой познакомились.

– Возможно, в этом-то мы с тобой и отличаемся друг от друга, – тихим голосом произнесла Ники. – После того как мой отец бросил нас с мамой, я поклялась, что для меня в жизни прежде всего будут цениться человеческие отношения. Я хотела, чтобы у меня была семья, которую я любила бы больше всего на свете. Я верю, что все это у меня будет, Джаред. Мне просто жаль, что смысл жизни для тебя иной…

– Одному Богу известно, как я хотел бы чувствовать то же самое, Доминик, – сказал он, невольно называя ее полным именем и поднимаясь с дивана, – однако должно произойти чудо, чтобы я разуверился в своих принципах.

Произнеся это, Джаред направился в свой кабинет и плотно закрыл дверь, словно таким образом навсегда отгораживаясь от Ники.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Ники негодовала. Войдя в свою комнату, она с силой швырнула фотоальбом в стену. Ламинированные фотографии выпали из альбома и рассыпались по ковру. Итак, все оказалось ложью с самого начала.

К горлу подступил ком, на глаза навернулись жгучие слезы. С трудом сглотнув, Ники пыталась сдержать желание завопить и разрыдаться.

Как она могла быть такой дуррой, посчитав, что Джаред Джиллетт обратит на нее внимание! Что он увлечется ею!

Он только что лишил ее единственной надежды обрести семейное счастье. Рождественский праздник, которого она так ждала, лишь напомнил ей о прошлом и вызвал новые проблемы.

И как Джаред смел заявлять, что они друзья? Зачем тогда он так чувственно обнимал и целовал ее? Для чего рассказывал о своей семье, делился самыми сокровенными воспоминаниями?

По щеке Ники скатилась слеза. Она опустилась на колени, чтобы поднять страницы, выпавшие из фотоальбома.

Вот снимок Джареда, одетого в брюки цвета хаки и темно-зеленую спортивную рубашку. Как же он красив и сексуален!

Слеза упала на снимок Джареда, как раз в область его сердца.

Ей очень хотелось помочь ему преодолеть трудности, забыть о прошлом. Однако чудо, которое она обещала Мэдди, помогло только девочке, считавшей, что ее не любят и не хотят видеть рядом с собой. Такого гордеца, как Джаред, Ники не удастся изменить.

Он ясно дал ей понять одно: ей никогда не будет места в его сердце.

Что ж, пора позаботиться о себе самой. Возможно, Джаред был прав. Пришло время и ей устраивать собственную жизнь. Чем дольше Ники останется рядом с ним и его дочерью, тем болезненнее будет для нее расставание.

Следует как можно дальше убраться от Джареда Джиллетта, так как она уже совершила самую ужасную ошибку в своей жизни – влюбилась в него.

В полночь Джаред вылез из постели и подошел к окну. В темном небе светила полная луна. Он вспомнил детство, и ему внезапно захотелось послушать историю о Рождестве, отыскать Санта-Клауса.

Хотя своего Санта-Клауса Джаред уже нашел. Ники сейчас спит у себя в спальне, расположенной недалеко от его комнаты.

Она не сидит в кухне, по обыкновению грызя печенье и запивая его молоком, не кладет подарки под елку. Сейчас Ники лежит одна в своей постели и наверняка ругает Джареда почем зря.

И самое ужасное, что он заслужил ее брань. Взял и обидел Ники. Джаред закрыл глаза. Неужели он на самом деле отказал ей, лишив возможности надеяться обрести с ним счастье? Да, именно так он и поступил, и это единственный выход из создавшегося положения.

Не хватало только наговорить Ники нежных, добрых слов, открыв перед ней свое истинное лицо.

Доминик Холлидей принесла в его дом смех и любовь. Он фыркнул и вспомнил о том, как утром, придя в свой кабинет, еще раз внимательно просмотрел ее личное дело. Джаред хотел узнать как можно больше о женщине, которая сводила его с ума.

Доминик Ноэль Холлидей родилась семнадцатого декабря, ровно за неделю до Рождества. Значит, на прошлой неделе был день ее рождения, но она ни разу не упомянула об этом… Этот день прошел совершенно незамеченным. У Ники не было ни праздничного пирога, ни поздравлений, ни пожеланий. Конечно, Джаред ничего не знал… и все же сейчас он чувствовал себя ничтожеством.

Джаред взял в руки синюю бархатную коробочку, которую, вернувшись домой, положил на прикроватный столик. Как же он забыл о этом? Отправившись в ювелирный отдел, Джаред взял там одну из вещиц, которая внезапно напомнила ему… Ники. Он просто положил ее себе в карман и вышел. Самое странное в том, что он так и не отдал ее Ники, потому что не собирался этого делать. Не отдаст ее ей и после их разговора.

Он провел большим пальцем по бархатной коробочке.

Ему нужно подарить Ники что-то вроде пачки травяного чая, соли для ванны, может быть, книги в твердом переплете. Ничего сентиментального и наталкивающего на определенные мысли. Он подарит ей то, что она сможет увезти с собой, когда оставит его дом.

А эта ювелирная вещица останется у него, как напоминание о встрече с удивительной женщиной, тронувшей его сердце. Джаред положит ее в ящик стола и станет время от времени посматривать на нее. В те минуты, когда его одиночество окажется для него невыносимым…

Внезапно Джареда охватило чувство вины. Ники стала для Мэдди всем, разве может он отпустить ее? Да и сам он привязался к Ники… Рядом с ней он ощущал себя иным человеком. Он больше не сожалел о неудачном браке. Наоборот, у него теперь появилась надежда.

И все это благодаря стараниям Ники.

Открыв синюю бархатную коробочку, Джаред поднес ее к свету лампы, рассматривая мерцание драгоценных камней, золота и серебра.

В горле пересохло. Он начал оценивать ситуацию и то, чем может обернуться его слабость, если он сейчас уступит своим чувствам.

Остановись, ты всегда был рассудительным человеком! – напомнил он себе и захлопнул коробочку.

Нечего размышлять! Дело давно решенное. Несколько лет назад он поклялся себе, что никогда не женится снова. И ничто не заставит Джареда нарушить свою клятву.

Ники отчетливо слышала стук детских ножек по коридору. Мэдисон бежала к ней. Ники открыла глаза и потянулась к халату, лежащему на кресле у кровати, но было слишком поздно. Дверь в ее комнату распахнулась, и Ники прижалась спиной к изголовью кровати.

– Наступило Рождество, – пропела Мэдди, врываясь в спальню и вскарабкиваясь в изножье кровати Ники. – Папа сказал, что мы можем посмотреть подарки!

Ники улыбнулась, радуясь тому, что Мэдди так весело ждет минуту раздачи рождественских подарков. Она заправила длинную прядь волос за ухо девочки.

– Он так сказал? И мы даже не позавтракаем? – спросила она.

– Да. Он сказал, что завтрак может подождать.

Ники услышала смех Джареда, который стоял за дверью.

– Можно мне войти? – раздался его голос.

У Ники сжалось сердце. Как же она может предстать перед ним в одной ночной рубашке?

– Входи, – пригласила она, заставляя себя сохранять спокойствие. – Не думала, что вы так рано соберетесь распаковывать подарки. Я еще не готова к вам присоединиться, – Ники пыталась повернуться и натянуть простыню до подбородка, но Мэдисон, сидя у нее в ногах, удерживала простыни своим весом. Ники только удалось поправить бретельку ночной рубашки, сползшую с ее плеча.

Джаред вошел, и его взгляд мгновенно изменился. Подойдя к кровати Ники, он посмотрел на нее, немного насупившись.

Ники неудачно повернулась и ахнула, едва успев опять подхватить бретельку ночной рубашки, которая предательски соскользнула с ее плеча, почти обнажая грудь. Потом она внезапно выпалила первое, что пришло ей в голову. Фраза оказалась достаточно неуместной.

– Я смотрю, ты не голоден.

Джаред перевел взгляд с простыни на ее ночную рубашку.

– Тебе слишком хорошо известно, что это не вполне верно.

В словах Джареда была подтекст. Ники вспыхнула и снова потянула на себя простыню.

– Пойдем, Ники. Я проверяла! – щебетала Мэдди. – Под елкой намного больше подарков, чем вчера вечером. Санта, должно быть, приходил. Я, конечно, не верю в него, но он оставил подарки!

Ники нахмурилась и постаралась сосредоточиться на чем-то, кроме Джареда, стоящего так близко к ней.

– А я-то думала, ты вовсе не хочешь никаких подарков, – лукаво произнесла она. – Не могу поверить в то, что ты так радуешься наступившему Рождеству. Я полагала, тебе не хочется проводить здесь этот праздник.

– Ну, я просто хочу узнать, будет ли встреча Нового года другой, – на ходу стала придумывать Мэдди. – Может быть, в Новом году я получу то, что по-настоящему хочу.

Несмотря на смущение оттого, что Джаред не спускал с нее глаз, Ники заставила себя улыбнуться Мэдисон и пощекотать ее под подбородком.

– Возможно, – согласилась она, – в Новом году ты получишь то, чего хочешь, – Ники провела рукой по своим спутанным волосам. Она догадывалась, что ее глаза, вероятно, опухли от слез. – Дайте мне пару минут, чтобы одеться…

– Не-а! – запротестовала Мэдисон.

Джаред подошел к Ники ближе, взял в руки ее халат и молча протянул его ей.

– Мэдди, – сказал он. – Пойди и включи кофеварку, я уже насыпал в нее кофе и налил воды. А мы с Ники сейчас придем.

– Да-а-а-а! – Мэдди в мгновение ока соскочила с кровати и поспешила к двери.

Оставшись надине, Джаред и Ники снова почувствовали себя неловко. Казалось, что воздух в комнате наэлектризован.

– Я не причесана, я…

– Ты очень красивая, – перебил ее Джаред.

Ники густо покраснела.

Джареду очень хотелось прикоснуться к ней. Он едва сдерживался.

Постояв какое-то время молча, он встряхнул ее халат и протянул его Ники, приглашая ее одеваться. Опустив глаза, она вылезла из кровати, надела халат и завязала пояс. Джаред провел руками по ее плечам, приглаживая материал халата.

Зачем он это делает? Зачем провоцирует ее?

– Пусть я эгоистичен, но мне хотелось провести с тобой пару минут.

– Для чего? – Сердце Ники сжалось.

– Я хотел поблагодарить тебя за то, что ты сделала для меня. Для нас. Я всю ночь думал об этом. Зря я так резко отказал тебе.

Ники не могла произнести ни слова. Она так и застыла, стоя к нему спиной.

– Ники, – он прислонился к ней и заговорил хриплым голосом, щекоча дыханием ее ухо: – Я не мог сказать тебе о своих чувствах… хотел поведать тебе, что буду скучать после твоего отъезда.

Итак, надежда, еще не успев окрепнуть, оказалась разрушенной. Ники показалось, что в комнате наступила кромешная тьма.

– Что касается твоего отказа… – она отстранилась от него, подавшись вперед, – я тоже много думала об этом прошлой ночью… И решила уехать из твоего дома как можно скорее. Возможно, через несколько дней, – она почувствовала, как его руки, касающиеся ее плеч, напряглись. – У меня не так много вещей, я отправлю их багажом, а во Флориде куплю новый автомобиль. Это в самом деле самое логичное разрешение сложившейся ситуации.

– Ты уедешь так скоро?

– Согласись, это самое разумное решение. Мэдисон пока еще не слишком сильно привязалась ко мне. Нашей целью было сделать так, чтобы она привязалась к тебе, – пошутила Ники, – а не ко мне.

Джаред прерывисто вздохнул.

– Не понимаю, что тебя так тянет во Флориду, – пробормотал он. – Я могу найти тебе отличную работу и здесь.

– Так лучше для нас обоих, и мы оба это знаем, – сказала она.

– А как я смогу найти тебе замену? – прорычал он. – Я не успею подобрать няню за такой короткий срок.

Ники повернулась к нему лицом, обхватила его руками за шею и притянула его голову к своему лицу.

– Раз уж мы друзья, я скажу тебе, – прошептала она. – В отделе продажи игрушек твоего торгового центра полно хорошеньких девушек. Там ты найдешь подходящую няню. Я обещаю, что так и будет.

– Мне не нужны эти хорошенькие девушки. Я хочу няню, похожую…

Ники подняла глаза, радуясь тому, что осмелилась сказать ему обо всем.

Джаред поджал губы и ничего не сказал.

– Эй! Вы идете или нет? – раздался с первого этажа голосок Мэдисон.

– Мы идем, Мэдди, – громко ответила Ники, повернулась к Джареду спиной и принялась укладывать волосы. Наконец она опустила руки, и волосы упали ей на плечи. – Счастливого Рождества, – прошептала она, улыбаясь сквозь слезы. – Спасибо тебе за все. Ты найдешь ту, которая идеально подойдет тебе. Я уверена в этом.

Надев тапочки, Ники направилась к двери.

– Папа! Ники! Идите!

– Твоя дочь ждет, – тихо сказала Ники. – Не разочаровывай ее.

Странное ощущение испытала Ники, сообщив Джареду о своем отъезде. Он уже давно перестал быть для нее просто работодателем, теперь он был для нее любимым. Ники была уверена, что будет любить его до конца своих дней, пусть им и осталось провести вместе всего несколько дней.

Еще спускаясь по лестнице, Ники увидела стоящую внизу Мэдди.

– Ты представляешь, Ники! – прошептала она. – Под елкой лежит розовый медведь. Он не такой большой, как в зоопарке, но он мне понравился!

– В самом деле? – Ники подавила улыбку, потом посмотрела через плечо на Джареда и прошептала ему: – А я думала, что вчера Санта-Клаусом работал только один человек.

Он беспечно пожал плечами.

Они вошли в гостиную, держа Мэдди за руки.

– Папа, ты садись на диван, а Ники сядет в кресло, – скомандовала девочка.

Мэдисон принялась раздавать подарки, лежащие под елкой. Наибольшая их часть, конечно же, предназначалась ей самой. Отдав подарки Джареду и Ники, девочка уселась среди разноцветных коробок, адресованных ей, и принялась разворачивать обертки.

– Погоди, погоди, погоди, – остановила ее Ники. – Не торопись, Мэдди.

Мэдисон судорожно срывала упаковку с очередного подарка.

– Я хочу поскорее посмотреть, что там.

Джаред улыбнулся.

– Мэдисон, – упрекнула ее Ники. – Санта-Клаус тщательно выбирал тебе подарки. Он очень постарался, чтобы привезти их сюда. Не торопись, оцени его старания.

Мэдисон продолжала распаковывать подарок.

– До чего же ты нетерпеливая, малышка Мэдди, – заметил Джаред.

Девочка замерла и опустила руки. Сидя на полу, она повернулась к отцу.

– Как ты меня назвал? – медленно спросила она и прищурилась, будто не расслышав.

– Я назвал тебя нетерпеливой малышкой Мэдди, – произнес Джаред.

Мэдисон ущипнула обертку подарка и поджала губки.

– Я помню. Ты так называл меня, когда я была совсем маленькой.