Текст книги "Пособник"

123

– Ты?! – Остановился Егор. В плечо толкнул смуглый ворчун в черной кожанке и полосатой шапочке набекрень.

– Вроде того. – Зевнула Настя.

То ли от радости, то ли от страха Егора стало знобить и потряхивать. Голову окутал жар. Затылок и плечи свело.

– Как ты?

– Спать хочется. – Зевнула Настя. – Приезжай! Жду!

– В морге? – Пролепетал Егор.

– У себя.

– А как ты выбралась оттуда?

– Встала и пошла… Меня пытался остановить верзила пришелец. Пришлось открутить ему голову. – Зевнула Настя.

– Самооборона. – Упал голос Егора.

– Ты скоро?

– Уже еду! – Встрепенулся Егор.

Раздались гудки. Егор уставился на экран смартфона. Она все-таки вернулась! Он вернул ее… Я что: бог? Покоробило, потрясло и ошпарило Егора. Этого еще не хватало! Некромант, Иуда, зомби и…

– Бог с тобой! Головокружение от успеха? – Усмехнулась Пушкарева. Егор растерянно уставился на призрака. – Давай в темпе вальса возвращай меня!

Зазвучал «Некромант» Баркли.

– Ну что? – Дозвонился отец.

– Она уже дома. – Машинально ответил Егор.

– Поздравляю. – Вздохнул Вадим Витальевич.

– Мне пора! – Передернулся от мурашек Егор

– Будь осторожен…

Егор оборвал разговор… и вызвал такси.

– Верни меня! – Вскинулась Пушкарева.

– После. Она ждет.

Осыпав Егора призрачной бранью, призрак растаял, точно лопнул от злости.

– И я тебя тоже люблю. – Кисло улыбнулся Егор.

124

На парковке между гостиницей «Россия» и двухэтажным похожим на старинную каменную крепость зданием остановилась серая Хендай Солярис с шашечным гребнем на крыше.

Аккуратный смуглый таксист, сдвинув густые брови, сверялся с навигатором на панели. И вслушивался в бесстрастный голос провожатой. От молчаливого сосредоточенного таксиста доносился древесный аромат. «Голубой! Голубой! Не хотим играть с тобой!» – Тихо усмехнулся Егор. На панели стояла иконка пророка Елисея.

На перекрестке рядом с церковью сверху раскатисто грохнуло и протяжно протрубило.

– Не бойся ничего, что тебе надобно будет претерпеть! – Перекрестился таксист на церковь.

«Какой правильный!» – С заднего сиденья бросил Егор недоуменный взгляд на водителя.

За тонированным окном проплывали улица, фонарь, аптека. Город катился в тартарары.

«Без души – легче!» – С большого щита кинулась в глаза социальная реклама. Молодая пара скалила белые зубы в широкой улыбке.

– Чур меня! – Перекрестился водитель, покосившись на билборд.

После светофора машина свернула вправо и остановилась у подъезда серой кирпичной «свечки».

– Счастливого апокалипсиса! – Выйдя из машины, с усмешкой захлопнул заднюю дверцу Егор.

Растерянно перекрестившись, таксист уехал.

125

Набрав номер на панели домофона, Егор нажал на кнопку вызова. Дверь запиликала и отомкнулась… В деревянной обшарпанной кабине лифта Егор стал подниматься на восьмой этаж, прислушиваясь к валкому грохоту и скрежету. Казалось, что лифт опускается в Тартар.

В длинном коридоре на три квартиры, Егор остановился перед черной дверью и, затаив дыхание, нажал на звонок… За открывшейся дверью стояла зеленовато-бледная Настя.

– Рада тебя видеть. – Криво улыбнувшись, Настя ушла в комнату.

Переступив порог и закрыв за собой дверь, Егор подозрительно прислушался. На кухне стучали часы. В уборной журчала вода. Снизу доносились глуховатые веселые голоса и Осеана «Плачешь, плачешь».

– А бабушка?

– Валокардин, настойка пустырника. И отрубилась. – Зевнула Настя.

– Переволновалась! – Покачал головой Егор. В груди тоскливо заныло и захотелось смыться. Домой, домой!

– Спасибо, что вернул. – Вздохнула Настя, рассеяно глядя в пол.

– Обращайся, если что. – Натужно улыбнулся Егор.

– Ловлю на слове. – Вскинула глаза на Егора Настя.

– Что еще? – Насторожившись, напрягся Егор.

– Надо вернуть Рыкова и остальных.

– Да мне тебя за глаза хватило! – Передернулся Егор. – Я сам чуть…

– Он нужен городу. – Резко оборвала Настя.

– И тебе? – Вырвалось у Егора.

Они молча и тяжело переглянулись. Опустив глаза, Егор сорвался к двери.

– Далеко?

– Попудрить хобот! – Огрызаясь, процедил Егор и хлопнул дверью.

– Почему она такая? – Спросил себя Егор в полутемном коридоре.

– Глянь в другую комнату! – Усмехнулась Пушкарева.

Егор остановился и нерешительно приоткрыл дверь. На кровати лежала Лариса Александровна Сапожникова. Голова женщины была свернута набок. Сапожникова таращила на Егора неподвижные остекленевшие глаза и как будто показывала ему язык. Из рта на подушку стекала кровавая слюна.

Содрогнувшись, Егор захлопнул дверь и бросился в туалет. Он сложился над унитазом и его как будто вывернуло наизнанку.

– Настя! – Сплюнул Егор. Из бачка в лунку чаши журчал ручеек. Трясущийся оглушенный Егор кое-как отлил, обрызгав унитаз и черный кафель пола. Сполоснув в ванной комнате руки и лицо, Егор уставился в зеркало. Он осунулся, постарел и стал похож на сына Пушкаревой. Лицо в зеркале скривилось

– Поплачь. Может, полегчает… И бабушка Лариса оживет… Глубоко внутри ты плачешь, плачешь, не дай своим надеждам умереть, умереть… – Перевирая Осеану запела Пушкарева.

Темно-синее махровое полотенце отдавало формалином.

Егор вернулся в гостиную.

126

Настя замерла в кресле, как будто прислушиваясь:

– Ты как зомби. Пронесло что ли?

– Побочные эффекты ритуала.

– Печалька! – Встав с кресла, Настя приблизилась к нему. Он отступил. Она с недоумением уставилась на него.

– Ты что с бабушкой сделала?

Настя пожала плечами:

– Она гнала меня из квартиры. Назвала нежитью. Я… расстроилась.

– Ты совсем что ли?

– Да она уже одной ногой была там. Я помогла ей перейти…

– Ты не в себе! – Егор схватился за голову.

– Гм… Побочка?

– Твою мать!

– Я же предупреждала ее: воскрешение выйдет боком. – У окна покачала головой Анна Антоновна Астахова. – А она в ответ…

– Чем хуже, тем лучше. – Со вздохом подхватил Константин Сергеевич и, мрачно пошевелив усами, поправил очки.

– На кого косишься? Кто там? – Настя посмотрела сквозь призраков на зашторенное окно.

– Твои.

– Пусть проваливают! Достали до смерти!

Сокрушенно покачав головами, призраки растаяли.

– Я тоже ухожу.

– А Рыков?

– Перебьется.

Лицо Насти исказила рекламная улыбка. Без души – легче! А если ты зомби – тем более! Поежился Егор.

– А как же я?

– Оставайся с бабушкой.

– А она ведь здесь. – Близоруко прищурившись, Настя огляделась.

– Слышит звон, да не знает, где он. – Усмехнулась Пушкарева из угла между дверью и сервантом.

– Пока. – Двинулся Егор к двери.

– Не спеши. – Настя вцепилась в руку Егора и обдала запахом формалина. – Ведь слишком рано.

Спину Егора осыпали ледяные колючие мурашки испуга. Егор всмотрелся в зеленовато-бледное лицо.

– Егор, осторожно! Опасно для жизни! – Прокомментировала Пушкарева, словно участница древнегреческого хора. – И это она ради Рыкова.

– Первый блин вышел комом… с элементами китча. Теперь все будет по-другому.

– Берегись! – Встряла «участница хора».

Прильнув к Егору, Настя крепко обхватила его руками. Прижалась губами к его губам, глазами – к его глазам. И Калганов стал мертветь. Во рту Егора слизнем зашевелился язык Насти.

Егор попытался вырваться и оттолкнуть ее. Но Настя еще плотнее прижалась к нему всем телом и губами. Ее руки стальным обручем стиснули Егора. Извиваясь, слизень стал углубляться в горло Калганова. Глаза Насти словно погрузились в глаза Егора.

Мернущий свет стал наливаться синевой. Похожие на черных муравьев буквы хлынули изо рта Насти в рот Егора. Из-под пола вытекла и заполнила синеватую меркнущую комнату песенная смесь «Как проходит время» и «Дороги».

– Лариса Александровна! Хватит во дворе кошек и ворон пугать! Остановите внучку. Некромант еще пригодиться!

– Да разве это Настя? – Появилась со свернутой набок головой призрачная Сапожникова. – Это же демон-андроид! – Брезгливо поморщилась она.

– У вас в голове – окрошка! Завязывайте с Филипом Киндредом Кингом! – Осадила Пушкарева. Окостеневшие пальцы Насти стиснули шею Егора. – Отвлеките вашу нежить!

Кухня зазвенела разбитой тарелкой… Настя оторвала губы от губ Егора и хмуро прислушалась. Между тем костяные пальцы еще сильнее сдавили горло Калганова. Егор уже одной ногой был в кафе «У Рика». Тот свет выдавливал этот, как горячая вода холодную при подмесе и отсутствии обратного клапана. Егора оглушил и обжег баритон Сэма.

– Бабушка проснулась! – Усмехнулась Настя – Продолжим? – Сжимая горло, всмотрелась в багровое лицо Настя.

– Прекрати! – Прохрипел Егор.

– Продолжение следует! – Настя заткнула рот Егора и загнала слизня ему в горло. Егора охватили судороги. – Как тебя проняло! До трясучки возбудился! – Раздался голос Насти, впившейся губами в губы Егора.

– Животом говорит! Животное! – С брезгливым недоумением поморщилась Пушкарева.

– Мама! – Пролепетал Егор, как будто тая и растворяясь то ли во сне, то ли наяву. Огарком угасало спутанное сознание.

То ли вспомнилось, то ли на самом деле грозно грянуло «Нашествие» Шостаковича. Дверь распахнулась… Померещилось? В комнату ворвались пришельцы в похоронных костюмах и «космонавты».

127

Коренастый пришелец с угловатым рябым лицом выхватил табельное оружие с длинной ручкой и коротким прямоугольным стволом, похожее на ручной сканер штрих-кода. Глухо хлопнуло. И Настя осыпалась черным прахом на пол.

Отшатнувшись в сторону зашторенного окна Егор хрипло и судорожно задышал, ощупывая горло.

В комнату вошел сухой и длинный Балам. Полковник сердито посмотрел на коренастого Гасиона. Балам резко прострекотал. Матричный агент в похоронном костюме и наушником внутренней связи виновато отозвался.

– Самоуправство. – Острым носком черного ботинка Балам брезгливо сдвинул пепел.

– Виноват. Погорячился. – Опустил голову Гасион. – Но ведь она его…

– Развлекаешься? – С мрачной усмешкой уставился на Егора Балам.

– Я задержан? – Поежился Егор

– Убирайся. – Вздохнул Балам. Схватив сумку, Егор тронулся к двери, где теснились матричные агенты и космонавты.

– Ах, да. – Спохватившись, поморщился и сухо щелкнул пальцами Балам. – Книгу. – Потребовал он.

– Какую? – Смешался Егор.

– Ту самую. – Вытянул руку Балам.

– Нет! – Крикнула в спину Егора Пушкарева. Расстегнув сумку, Егор вынул книгу и передал полковнику. – Проклятье! – Пушкарева исчезла.

Балам небрежно зашелестел желтоватыми страницами.

– Она? – Вытянул шею Гасион. Егор растерянно покосился на агента.

Бросив книгу на стол, полковник холодно сверкнул глазами на Егора:

– Вали. Перевертыш. Скажи спасибо матери, что еще на этом свете.

– Опять она? – Округлил глаза и вытянул лицо Егор.

Балам посмотрел сквозь Егора, словно тот уже стал призраком и отрывисто прострекотал приказным голосом. Агенты и космонавты рассеялись по квартире.

Опустошенный Егор с пустой сумкой на плече выскользнул из квартиры.

128

– Опять я призрак! – Появилась в кабине лифта Настя и с тоской посмотрела в пустое зеркало. – Всерьез и надолго. – Со вздохом отвернулась она от зеркала

– Зачем душила? – Болезненно поморщился Егор, потирая шею.

– Побочка. – Пожала плечами Настя.

– А может самооборона? – Поддел Егор.

Настя покачала головой и исчезла. В кабине остался холодный запах формальдегида.

Старый лифт ворчливо скрежетнул и примолк. Вслед за деревянной дверью Егор открыл серую железную дверь и вышел на площадку…

Во дворе на углу чернел микроавтобус Фольксваген Транспортер. У сдвижной двери стрекотали два похоронных костюма с наушниками внутренней связи. Вытянутое треугольное лицо сухопарого узкоплечего Саллоса окутывал белым дым электронной сигареты. Морща низкий складчатый лоб шарпея, жующий Пурсон двигал тяжелыми массивными челюстями. Агенты молча уставились на проходящего мимо Егора.

– Неужто отпустил? – Проскрежетала электронная сигарета.

– Приказал валить. – Остановился Егор, глядя в асфальт.

– Ну и вали. – Опять зачавкали квадратные челюсти.

Вжав голову в плечи, Егор сорвался с места…

Грянул звонок со скрытого номера.

– Ты где? – Проскрежетал Балам

– Надо вернуться? – Упал голос Егора. Все-таки сцапают! «Буду говорить! – В голове заверещала голосом Навроцкого триста тринадцатая дверь ККБ. – Что надо сказать? А?»

– В университете решили поиграть в «Молодую гвардию».

– Меня звали. – Брякнул Егор и прикусил язык. Выросшая из-под асфальта Пушкарева насмешливо покачала головой.

– А ты? – Насторожился Балам.

– Сказал, подумаю.

– Думать будешь на экзамене. Узнай, чего они там затевают. И кто за ними стоит.

– Опять Альф?!

– А может другой гастролер. Некто Куликов. Он же – Устл.

– Такая же кровожадная тварь?

– Даже еще более отмороженный.

– Ну и ну!

– Внедрись и разнюхай откуда и куда ветер дует.

– Постараюсь.

– Стараться будешь в туалете. – Осадил «молоток». – А мне нужна информация. Иначе поговорю как с Навроцким.

Раздались оглушительно длинные гудки.

129

Пора, Егор, пора в кафе «У Рика»! Уж лучше там, чем здесь! Из двух зол «У Рика» – наименьшее. Сказал сам себе Егор. Та же мысль мелькнула в спутанном сознании, когда костяные пальцы сдавливали шею.

– Не спеши себя хоронить. – Встряла Пушкарева. – Сначала верни меня. Я «пост» сдам, а ты примешь.

– А как же «ЗаЗаЗа»? – Двинулся через дорогу Егор.

– Возьмешь у Огаркова. Я к нему уже слетала и почирикала.

– Какая ты шустрая.

– Просто призрак. – Вздохнула Пушкарева.

– Что еще за Огарков? – Насторожился Егор.

– Ты столкнулся с Михаилом Юрьевичем и его женой, когда вместе с Настей оставлял место преступления.

– Этот сморчок приходил по мою душу! – Хмуро покосился Егор на Пушкареву. Она насмешливо кивнула. – Я – пас.

– Пасуешь? Не бойся. Он выкрутился без тебя. Теперь его и не узнать. Так изменился. Другая душа – другой человек.

– Нет. Тема закрыта. – Поежился Егор.

– Откроешь! Иначе я тебя самого закрою! – Взорвалась Пушкарева и растаяла.

130

Егор зашел в красный угловатый автобус Мерседес – Бенц 0405N2. У пассажиров был бесстрастный вид людей с душевными протезами. Егор заплатил кассирше с белыми похожими на парик буклями и бледным морщинистым лицом похожим на косметическую маску.

Упав на сиденье, Егор прислонился плечом к окну. За ним проплыл очередной «Сезам». Владельцу «Сезамов» сам Балам не брат. Ведь всем надо жрать. Даже таким как «молоток». Утоляя низшую ступень пирамиды потребностей горожан и пришельцев, местный Али-Баба давным-давно достиг вершины успеха и пищевой цепи. А вот Егор переплюнул отца и скатился ниже его. Егор думал, что уже на самом дне. Что дальше ехать некуда и хуже быть уже не может. А снизу все стучат и стучат…

В голове гудел туман. Мысли комкались, путались и рвались. Одолеваемый сонливостью Егор то проваливался в кафе «У Рика», то возвращался в салон автобуса, где морщинистая сутулая кассирша бросала на Егора косые брезгливые взгляды.

Из кафе «У Рика» выдернул рингтон от Гнарлса Баркли.

– Живой? – Спросил отец.

– Вроде того. – Зевнул Егор.

– Ты домой?

– Конечно. Надо поблагодарить мать. – Потрогал ноющую шею Егор.

В едущий автобус проникли угрюмые призраки подпольщиков с угрюмыми пергаментными лицами. Сгрудившись, они нависли над Егором и уставились на него. Похолодевший Егор вжал голову в плечи.

– Я должен был ей все рассказать… – Оправдываясь, заторопился отец.

Поежившись, Егор оборвал разговор и вопросительно посмотрел на подсевшего к нему Рыкова.

– Верни нас. – Сказал Рыков.

– А самому отправиться на тот свет? – С кривой улыбкой пощупал шею Егор. На ней до сих пор ощущались костлявые ледяные пальцы. – Где ее носит?

– Собачится с предками. – Бледно усмехнулся Рыков.

– АКА в своем репертуаре. – Покачал головой Егор.

– Может, тогда твой отец?

– Не «может». – Отрицательно покачал головой Егор. – Он зарекся.

– Раз на то пошло… Господи, ну воскреси хотя бы Ленина что ли! – В сердцах и с отчаяньем вырвалось у призрака.

– Ленина?! – Вытаращился Егор на Рыкова.

– Он раздует мировой пожар и очистит Землю от пришельцев.

– Или побочка сделает его каким-нибудь антихристом. – С кривой усмешкой потрогал шею Егор.

– Какой еще антихрист. – Вскинулся призрак. – Это же Ленин!

– Ну да. Он же памятник. – Огрызнулся Егор.

– Тяжело быть Иудой? – Впился глазами в Егора Рыков. Болезненно поморщившись, Егор промолчал. – Я бы уж давно повесился! – Брезгливо усмехнулся Рыков.

Егор отвернулся и уставился в окно. За ним проплыл «Сезам», завешанный соблазнительной витринной рекламой жратвы

– Хочешь снять грех с души и заодно спасти этот мир?

Егор повернулся и недоверчиво посмотрел на Рыкова:

– Я же не бог.

– Не боги бомбы взрывают. – Снисходительно улыбнулся призрак. – Надо уничтожить секретный объект в промзоне.

– А на том свете меня будет ждать черноокая Настя? – Усмехнулся Егор.

– Если пришельцы запустят объект, то начнется апокалипсис. Вселенная накроется медным тазом энтропии.

Небеса раскатисто грохнули и протрубили. Заглохнувший автобус резко остановился и кассирша упала на сиденье.

– Не дрова везешь! – Крикнула она водителю, поправляя белые букли.

Буркнув в ответ, водитель завел двигатель. Качнувшись, автобус тронулся с места.

– Кто тебе сказал?

– Альшин.

– Кровожадный гастролер с планеты Видар?

– Не верь Баламу. – Покачал головой Рыков.

– А призраку? – Подозрительно всмотрелся в лицо Рыкова Егор.

– Триста вторая.

– Что? – Нахмурился Егор.

– Валентиновка. Триста второй дачный участок. Ключ под лестницей крыльца в обрезке пластиковой бутылки. Дверь в подпол под половицей. В подполе – взрывчатка.

– Во взрывчатке – карачун кощеевидных пришельцев? – Задрожала нервная усмешка на лице Егора.

Рыков поднялся и с товарищами вышел сквозь закрытую дверь едущего автобуса.

Очнувшийся Егор открыл глаза и огляделся. Рыжеволосая девушка с белым плоским лицом, черными губами и ногтями оторвалась от смартфона и сердито сверкнула на Егора раскосыми глазами.

– Выспался? – Брезгливым взглядом смерила кассирша Егора.

Егор посмотрел на билет в руке: «302302».

– Остановка универсам. – Предупредил механический женский голос.

Егор выскочил из автобуса.

131

Возвращаться домой – ломало. Попадешь на «Что? Где? Когда?». Достали придирки матери. Он устал от нее, а от себя – тем более. А куда деваться?

– Тебя ждет Огарков. – Выросла из-под асфальта и заскользила сбоку Егора вездесущая и везде сующаяся.

– Не дождется. – Поежился Егор.

– Дождешься у меня! – Пушкарева исчезла…

Как только Егор переступил порог, из дальней комнаты выскочила мать.

– Ты совсем что ли? – Завелась с пол-оборота Наталья Алексеевна.

– «Глуши мотор!» я говорю. И так тошно. Хоть вешайся. – Набросил куртку на крючок вешалки Егор.

– Только попробуй!

– Ну да. Все равно отец вернет меня. Какой уж тут самовыпил! – Уныло улыбнулся Егор. Куртка соскользнула с крючка и упала на ботинки матери

– Поешь?

– Чем порадуешь?

– Фриттата с лобстером и севрюжьей икрой, английский пирог с мраморной говядиной, фуа-гра, черная икра, белые трюфели.

– Опять икра и трюфели. – Устало и натужно усмехнулся Егор. – Да сколько можно.

– У тебя на шее… синяки? – Побледнела мать.

– Засосы. – С досадой бросил Егор, проходя к себе.

– Это АКА тебя так? – Впилась глазами в шею Егора мать. – Вы занимались скарфингом?!

– Сёрфингом с этого на тот свет. – Потирая шею, усмехнулся Егор. – Туда, сюда, обратно, бог мой, как неприятно.

– Она тебя… – Мать осеклась и вытянула побелевшее лицо.

– Спасибо. – Упав на кровать в своей комнате, вздохнул Егор.

– Что?!

– Балам велел сказать.

– Отец накрутил меня. Вот я и связалась с кем следует.

– Опасные связи. – Нахмурился Егор.

– О господи!

– Уйди.

– Но почему она так с тобой?

– Уйди! – Выкрикнул Егор и, вскочив с кровати, убрался из комнаты.

– Побочный эффект. – Наталья Алексеевна зажала ладонью перекошенный рот.

132

Закрывшись в туалете, Егор упал на унитаз. Кишечник судорожно и резко сократился.

Кухня нервно зазвенела тарелками и голосом Дули Уилсона запела:

– Лунный свет и песни о любви никогда не устаревают.

Раскатисто прогрохотало, протяжно протрубило, задребезжало оконное стекло. Свет вздрогнул, и стало темно.

– Вот тебе и шарфинг. – Сказал сам себе Егор Тотчас вернулся свет и голос Сэма.

Поднявшись и оправившись, Егор нажал на кнопку бачка. Зашумела вода.

Открыв дверь туалета, Егор прошел к столику и сел напротив Насти. Ее тарелка стала пустой. Покончив с душой Егора, Настя грустно уставилась на него.

– Не наелась. – Со вздохом призналась Настя.

Егор поискал глазами официанта и напоролся ими на Пушкареву. Она сидела за столиком рядом с Китайской розой и насмешливо смотрела на Егора. Его взгляд метнулся в сторону. За столиком у огороженного резными перилами окна сидели напротив друг друга Балам и мать Егора. Наталья Алексеевна с жаром говорила, осторожно заглядывая в серое искривленное улыбкой лицо полковника.

– Где же официант? – Упал голос Егора.

– Забудь. Надо остановиться. А то опять объемся и буду пилить себя. Проклятое РПП! – Вздохнула Настя.

– У подруги Чада тоже самое. – Рассеянно вспомнил Егор.

– После такого ужина не грех размяться. Уединимся на втором?

– Это сон? Или тот свет? – Насторожился Егор.

– Это астрал. Кафе «У Рика» – бутафория.

За столиком у сцены сидели Тараканова и Оробас. Тараканова грустно смотрела на Оробаса, которые прикрыв глаза лакомился ее душой. Поморщившись, Тараканова передернулась.

– Это побочка ритуала возвращения?

– Какая разница. – Махнула рукой Настя.

– Но ты же призрак! – В сердцах вырвалось у Егора.

– У каждого свои недостатки. – Тихо улыбнулась Настя. – Скажи спасибо матери

– Уже сказал. – Хмуро покосился на мать Егор.

– Ну что? Разомнемся?

У Егора встрепенулось, набухло и окаменело.

– А Рыков? – Спохватился Егор.

– Мы поссорились. Он взорвался и ударил меня. И я улетела. – Зевнула Настя.

– Это все та же старая история, борьба за любовь и славу. – Улыбчивый Сэм пел на сцене.

Настя поднялась и направилась к лестнице. Надев шляпу и затушив сигарету в грязной тарелке Насти, опустошенный Егор последовал за Астаховой.