Текст книги "Пособник"

60

Между тем Егор стоял рядом с центральным входом универсама, ожидая такси. Тихо шелестели раздвижные двери. У дверей точно на паперти ссутулилась старуха с вязаными носками и варежками.

– Доброго здоровья. – Всем подряд кивала она.

Остановившись, кубышка с квадратным лбом принялась брезгливо разглядывать и щупать вязанье.

– Опоздаем ведь! – Поторопил пузатый обрюзглый очкарик, шелестя пузатыми зелеными пакетами. Виновато улыбнувшись, кубышка покатилась вслед за шелестящим очкариком к большому черному Лексусу.

Егор бросил нервный взгляд на часы на смартфоне. Опоздаю ведь! Покусывая губы и хмурясь, Егор стал оглядываться.

– Ух ты, какая туча! – Ярко накрашенная маленькая девочка в бежевой шляпке разинула рот и вытаращилась на небо.

– Страшноватая. – Поежилась женщина с узким тусклым лицом, впалыми щеками и черным чехлом для обруча.

Егор посмотрел вверх и невольно вспомнил Булгакова… Егор испытывал к Предельску тоже чувство, что прокуратор к Ершалаиму. Но два балла вернули Егора из столицы на «родную землю» и заставили поступить в местный универ. А иначе два года узаконенного рабства на лунной базе… Либо сделать как Виталий Прозоров. Он продал душу пришельцам за военный билет с пометкой «ограничено годен». Но после этого он стал болезненно чистоплотным и набожным. У него обнаружилось шизоидное расстройство.

Взглянув на часы на смартфоне, Егор сорвался с места в сторону автобусной остановки. Но тут к универсаму подъехал серый «перевернутый каблук» с шахматным гребнем на крыше.

– Как вы долго! – Егор упал на заднее сиденье.

– Проверки на дорогах. Пришельцы всех подряд досматривают. – Проворчал таксист с высоким рельефным лбом и приплюснутым похожим на пельмень лицом. Рено Логан рванулся с места и помчался в центр, натужно гудя и громко поскрипывая. – Чтоб им пусто было!

– Пришельцам?

– Местным отморозкам! – водитель вскинул взгляд на черное небо. – Ни пришельцам, ни себе, ни людям житья не дают. Лишь бы кипеж поднять, да кашу заварить покруче. Чтобы насолить пришельцам, они готовы весь мир на уши поставить и разрушить до основанья. А что затем? Что? Ломать, ведь не строить

– Они хотят как лучше.

– А получается как всегда. – Водитель криво улыбнулся.

– А как же свобода? Пришельцы превратили нас в рабов.

– Ты карбонарий что ли? – Водитель пристально посмотрел в зеркало заднего вида.

Егор смешался:

– Нет, конечно. Я еще в своем уме. – «Говорю тебе, Петр, не пропоет петух сегодня, как ты трижды отречешься, что не знаешь меня», – мелькнуло в голове Егора. – Уж и пошутить нельзя.

– Тоже мне Геннадий Петросян. – Покачав головой, мрачно усмехнулся водитель. – А я вот остановлюсь и сдам тебя пришельцам. Шутки ради. – Егор захолонул. – А вот и они!

Дорожный полицейский взмахнул жезлом. «Пельмень» резко остановил Рено-Логан.

– Документы. – Проскрежетал коренастый пришелец с вогнутым профилем лица и массивным подбородком. «Пельмень» отдал водительские права, техпаспорт и страховку. – Куда?

– До гостиницы «Предельск».

Пришелец хмуро посмотрел на Егора.

– На «Аватар-2». – Наобум брякнул Егор.

– Багажник. – Выйдя, таксист открыл багажник. – Что под брезентом?

– Две трехлитровые банки маринованных огурцов.

«Я сажаю алюминиевые огурцы на брезентовом поле». – Вспомнив, поежился Егор.

– Чтоб вам всем пусто было. – Упал водитель на сиденье. Логан тронулся с места…

Рядом с оживленным шумным перекрестком уныло высилось серое монолитное здание похожее на тюрьму – отделение центрального банка. Логан на перекрестке завернул влево и устремился по узкой проулочной дороге мимо наискось прижавшихся к бордюру машин. Логан остановился у входа гостиницы.

Егор торопливо расплатился.

– Далековато от кинотеатра. – Отдал «пельмень» сдачу. В зеркале заднего вида Егор молчаливо переглянулся с «пельменем». – Смотри, доаватаришься.

– И вам не хворать. – Хмуро улыбнулся Егор и захлопнул дверь.

61

Вжав голову в плечи, сгорбленный Егор поспешил к набережной. В окне «Клуба путешественников» он увидел за столиком рыжеволосую с ярко-красными губами на бледном лице Парамонову. Оживленно жестикулируя, с лихорадочным блеском в глазах она словно осыпала веселыми словами сухопарого скучного пришельца напротив. Он был похож на созерцающего факты и стучащего костями дьявола.

Егор и Парамонова столкнулись взглядами. Улыбка замерла на вытянувшемся лице женщины. Парамонова кивнула. Словно не заметив или не узнав ее, Егор быстро опустил глаза и прошмыгнул мимо.

Перейдя через дорогу, Егор остановился у металлического вертикального стержня с раздвоенным концом в виде пробившегося к свету ростка. Рядом с монументом стояла стела из карельского гранита с замурованным в нее письмом потомкам. «Адресовали на деревню дедушки и на ад пришельцам», – усмехнулся Егор.

Егор принялся прохаживаться за Ростком, глядя то на эту реку в разноцветных мурашках испуга, то на подвесной мост похожий на металлическое вымя и небо, заволоченное тьмой, пришедшей с промзоны. Мигая красным проблесковым маячком, мимо Ростка прополз патрульный УАЗ «Патриот». Полицейский – пришелец вцепился в Егора колючим черным взглядом. Опустив голову, Егор отвернулся.

На смартфоне – четверть девятого… Из-за «дерева любви», металлической конструкции, обвешанной навесными замками от молодоженов, от полумрака отделились два силуэта. К стеле приблизились Жвалов и Рыков. Жвалов был приземистый, широкоплечий, с большой бугристой головой, угловатым лицом и частоколом из крупных неровных зубов.

Высокий сухопарый Рыков был в темной камуфляжной куртке и армейских ботинках. Шею обматывал черный шарф. Темно-рыжая бородка обрамляла правильное смуглое лицо.

Двинувшись к ним, Егор протянул руку. Но подпольщики руку не пожали. Рыков нахмурился, а Жвалов усмехнулся в лицо Егору. Смешавшись, Егор убрал руку.

– Что с Настей? – Заглянул Егор в лицо Рыкова.

– Постой на стреме. – Сказал Рыков Щелкунчику.

– Так ведь Михей начеку.

Рыков молча и тяжело посмотрел на Жвалова.

– Гм… – Усмехнувшись, дернул плечом Жвалов и отошел к дороге.

Пройдя за стелу, Рыков облокотился о парапет и глянул в небо:

– Тьма накрыла ненавидимый город. – Криво улыбнулся Рыков.

– Ее… замели?

Рыков вздохнул.

– Я ее просил: будь осторожна, следи за собой. Но ей не нравиться Цой… – Вздохнул Рыков. – Самохина замешкалась, и ее схватили пришельцы. Настя бросилась выручать ее. Марина вырвалась и убежала. А Настю… упаковали.

– И никто не вступился? – Сжал кулаки Егор. Рыков промолчал, упершись взглядом в черное небо. – И что теперь?

– Поговори с отцом. – Сказал Рыков.

– С ним?!

– Пусть он перетрет со своим патроном. – Усмехнулся Рыков

– Но зачем?

– Спросит его, можно ли смягчить участь Насти. А то ведь отправят на тот свет. Для них это раз плюнуть.

У Егора что-то оборвалось и надсадно заныло внутри. В глазах потемнело.

– Это все из-за тебя. Это ты ее подбил. Заварил кашу. Вскружил ей голову. А она попалась как кур во щи. – Сорвался Егор.

Обернувшись, Рыков с брезгливой усмешкой посмотрел на Егора:

– Хочешь сказать, что акция была бессмысленной? Сопротивление бесполезно? Так, по-твоему?

Егор и Рыков молча и хмуро переглянулись.

– Так ты с нами был только из-за нее? – Покачал головой Рыков.

– Чья бы корова мычала. – Огрызнулся Егор.

– Какая еще корова? – Лицо Рыкова вытянулось. Рыков недоуменно поморщился.

– Тебе лишь бы покрасоваться. – Несло Егора. Он словно полетел в пропасть – Для тебя протест – это очередной перфоманс. Это как нагишом пробежаться по Красной площади. И не более того. Щекотка для нервов, игра на лезвие бритвы.

– Вся жизнь – игра? – На лице Рыкова застыла бледная кривая улыбка.

– Или живая картина в стиле Босха. – К ночи вспомнил Егор Иеронима на стенах и двери своей комнаты. – А сам ты уже ни во что не веришь. А если когда-то и во что-то верил, то давно разуверился. Ведь тебе далеко за тридцать. Возраст скепсиса и цинизма. А протест дело таких юных романтиков как Настя, влюбленных в безумную идею… и в безумного идола.

– Так я еще и безумный идол? Ну-ну… – По лицу Рыкова пробежала судорога.

Полумрак тревожно свистнул.

– Это Михей. – Подошел к парапету Жвалов.

Подпольщики поспешили прочь. У скамейки они нырнули в полумрак и точно призраки растаяли среди черных деревьев.

Рядом с монументом, словно из-под тротуара, выросли двое постовых полицейских и пронизали Егора совершенно черными глазами.

62

– Ты чего тут забыл? – Спросил коренастый Андрас с маленькой сдавленной с боков головой и суетливыми буравчатыми глазами на сухом остром лице.

– Подругу.

– Ее имя? – Уперся в Егора тяжелым туповатым взглядом исподлобья Вапула. Высокий плотный с широкими сутулыми плечами постовой пришелец как будто засыпал на ходу.

– Соня… Мармеладова. – Брякнул Егор.

Постовые пришельцы переглянулись.

– И куда ты с ней? – Спросил суетливый Андрас.

– В кино.

Со скрежетом пришельцев и взвизгами женщин промчался прогулочный катер и растворился в полумраке под пешеходным мостом. Пенистые волны зашлепали о бетон. Заколыхались клубки водорослей, стеклянные бутылки, глянцевые пакеты «подушки» из-под чипсов, черные пятна Роршаха.

– Отрываются высшие силы. – Мрачно усмехнулся сонный Вапула.

Андрас бросил на него косой взгляд:

– Паспорт.

Егор достал из куртки паспорт и протянул пришельцу. Сличив фотографию, Андрас спросил паспортные данные. Избегая смотреть на въедливого подозрительного Андраса, Егор ответил. «Точно на экзамене!»

Андрас прострекотал в полумрак. Оттуда вылетело «око». Просканировав Егора, «око» что-то проскрежетало и, отлетев в сторону, зависло над стелой.

– Привет Сони… и Федору Михайловичу. – С усмешкой протянул Егору паспорт Андрас.

Похолодев, Егор захолонул.

Постовые тронулись по безлюдной набережной в сторону старого закрытого на ремонт моста и центрального рынка. «Глаз» вплотную подлетел к Егору. И тот невольно отшатнулся. Выпуклый «глаз» исказил и вытянул серое лицо, словно кривое зеркало или испуг. Вот так же пришельцы деформировали реальность, превратив ее в ночной кошмар. «Хочешь проснуться и не можешь!» – Вспомнилась Настя.

Обернувшись, коренастый Андрас отрывисто стрекотнул. «Око» сорвалось с места и, обогнав постовых пришельцев, заскользило по воздуху над набережной, сканируя сумрачную тишину.

– Ах, белый теплоход, бегущая волна, уносишь ты меня, скажи, куда! – Промчался прогулочный катер. Тьма над головой хлопнула и высыпала на реку разноцветные огни.

«Зажжем огни, нальем бокалы, утопим весело умы и, заварив пиры да балы, восславим царствие Чумы». – Поежился Егор и тронулся в сторону широкой аллеи.

63

Застал врасплох рингтон «Нашествие» Шостаковича.

– Да пошла она. – Буркнул Егор. И все-таки ответил. Все равно ведь достанет.

– Ты где? – Спросила мать.

– В «Сезаме».

Мимо промчался на велосипеде курьер в черных очках, полосатом шлеме и красным коробом за спиной.

– Тебя на Тримфуальной видела Парамонова.

– Она обозналась. Я с Чадом в универсаме.

– Дай мне Тимура!

– Он вышел из кафе.

– Совсем заврался. – Задрожал голос Калгановой. – Ты когда за ум возьмешься?

– Как только так сразу. – Оборвав разговор, Егор прибавил шаг. Не ответив отцу, он остановился у трех таганитов на гранитном постаменте Воровато оглянувшись, Егор коснулся валуна, который якобы исполняет желания.

– Быть посему! – Уколол в спину голос.

Егор обернулся. Ему в лицо усмехалась Пушкарева.

– Ты опоздала. Настю арестовали.

– Теперь вся надежда на камень… Или на столото

Дернув плечом, Егор сорвался с места.

На скамейке рядом с таганаитами бок о бок сидели два призрака. Егор остановился. Поднявшись, они тихо скользнули к Егору.

– С гостиной на Триумфальную? Кто вы такие?

– Родители Насти. – Шевельнув усами, поправил очки Астахов. – Помоги спасти ее.

– Поговорить с некромантом? – Мрачно усмехнулся Егор.

– Поговори! – Рассмеялась черная куртка с серым капюшоном на голове.

– Громко сам собою! – Подхватила вторая черная куртка в митенках и зеленых штанах.

– Крыша едет не спеша. – Серый капюшон.

– Громко шифером шурша! – Митенки.

Подпрыгивая, хохотушки прошли мимо.

– Мм-м, восьмиклассницы, а-аа. – Урюмо бросил им вслед Егор.

– Убеди его. – Встряла Астахова.

– А вам не удалось? – Егор покосился на Пушкареву, которая сидела на камне « Добра и счастья» и, болтая ногами, тихо напевала:

– Мы желаем счастье вам, счастья в этом мире большом.

Призраки покачали головой и тяжело вздохнули.

– Якобы не может, но вроде бы не хочет. – Усы и мясистый подбородок Астахова задрожали.

Даль грохнула, заскрежетала и протяжно заревела бачком унитаза. Завыла разноголосая парковка. Надсадно заныло в груди. Егор вскинул взгляд на тьму, ползущую с промзоны.

– Не знаете, что это? – Егор обернулся.

Астаховы исчезли…

64

На автобусной остановке слышался назойливый запах из пекарни. Живот забурлил и, мяукнув, отозвался острым спазмом. Скрипнув, остановилась маршрутка. Боковая дверь с шелестом отползла в сторону. Егор нырнул в салон…

Смуглая женщина с прямой и ровной, как доска спиной вскинула глаза на небо:

– Мерзавцы! Устроили экологическую катастрофу. Будь они прокляты.

– Зато пришельцам насолили. – Мрачно усмехнулись сросшиеся брови в темной кепке. Бровастый нахохлился на боковом сиденье позади салона.

– Несвобода хуже смерти? – Пассажирка со спиной как доска покачала головой. – Будет лучше без пришельцев?

– А разве не так? – Оторвался от смартфона длинный парень в черной шапке кудрявых волос и очках с черной оправой.

– Ну да. Настанет рай земной. – Вскинулась спина доской. – Мы когда-нибудь хорошо жили?

– Человек рождается на страдание, как искры, чтобы устремляться вверх. – Перекрестился бровастый на проплывавшую за окном церковь напротив памятника воину освободителю.

– Мы страдали, страдаем, и будет страдать. Но пусть будет порядок, чем бардак. – Посмотрела в небо смуглая пассажирка

Маршрутка остановилась рядом с УАЗ «Патриотом». На встревоженных лицах пассажиров замигали красные отблески проблескового маячка. Боковая дверь отползла.

Полицейский пришелец заглянул в притихший салон:

– Семыкин и Бережная! – Деревянным голосом сказал он.

Бровастый в кепке и пожилая смуглянка со спиной как доска вскочили и деревянной походкой вышли из маршрутки.

Маршрутка тронулась с места.

– Подсадные андроиды-провокаторы! – Дрожащей рукой поправил очки длинный парень. Егор с тревожным недоумением уставился на пассажира. – Теперь меня уволят… и удалят душу. – У длинного затряслись губы и подбородок.

– Не накручивай. Бог не выдаст, «черноглаз» не съест. – Покосился на сонную муху на оконном стекле Егор. – На следующей! – Спохватился он.

65

Егор остановился на светофоре. Суетливо шелестела дорога. Вопль скорой помощи напоминал голос матери…

– Сонная тетеря! – Наталья Алексеевна дернула за плечо мужа.

Вздрогнув, он очнулся.

– День тяжелый. – Калганов-старший зевнул.

– Позвони ему

– Уже… Бестолку. Он ушел в сумрак.

Захрустела и лязгнула входная дверь. Наталья Алексеевна кинулась в прихожую. Егор запер дверь.

– Нагулялся? – Вскинулась Наталья Алексеевна.

Спортивная куртка соскользнула с крючка и накрыла ботинки.

– Началось. Ну, погрози, погрызи. – Вздохнул Егор и, поморщившись, пустился в туалет. Таких не берут в экстремисты. А он, мятежный, просит смекты. Полцарства за имодиум!

– Да что с ним такое? – Задрожали губы и подбородок у Натальи Алексеевны.

– Он же вернулся.

– А завтра возьмет и не вернется. – Задрожал у Калгановой голос. – Может, его отправить в армию? Глядишь на Луне и поумнеет.

– А если станет лунатиком? – Сердито усмехнулся Вадим Витальевич.

– Уж лучше лунатиком, чем призраком. – Вырвалось у Натальи Алексеевны.

– Уймись. – Осадил Калганов-старший.

– Я на грани нервного срыва. У меня в голове шумит хаос.

– Возьми себя в руки.

Вода зашумела в туалете, а потом в ванной. Переглянувшись с женой, Вадим Витальевич принялся шагать по комнате… Остановившись, он вопросительно оглянулся на вошедшего Егора.

– Есть разговор.

– Выкладывай. – Наталья Алексеевна впилась в сына.

– Не с тобой. – Досадливо нахмурился Егор. Его лицо позеленело от света «ока», которое зависло за окном. «Око» уплыло вбок.

Вспыхнув и сверкнув глазами на сына, Наталья Алексеевна исчезла за грохнувшей дверью и вернулась на кухню… А может быть, затаившись в коридоре, греет уши.

– У тебя были ее родители. – Покосился на пустой диван Егор.

– Они и до тебя добрались? Какие настырные… и шустрые.

– Помоги ей.

– Я не волшебник. Я всего лишь некромант… ненормальный. – Криво усмехнулся Калганов-старший. – Поговорю с Чо, и будет еще хуже.

– Куда уж хуже? Ведь ей светит тот свет. – На лице Егора задрожала растерянная усмешка.

– Со дна постучат. Хуже может быть всегда.

– А лучше?

– Об этом лучше не думать. – Вздохнул Вадим Витальевич. – Надо быть спокойным как покойник. – Даль раскатисто прогрохотала и заревела иерихонской трубой. – Точно. – Поежился некромант.

– Я спасу Настю. – Тихо сказал Егор.

– Ты чего несешь? Совсем угорел? – Лицо Калганова-старшего вытянулось. Вадим Витальевич тряхнул Егора за плечо.

Содрогнувшись, Егор отшатнулся:

– Ненавижу пришельцев… А тебя – тем более. – Егор выскочил в коридор.

– О, неужели никто не видит? Мы сражаемся на войне. – Тоскливо донеслось из маленькой комнаты.

– Правильно. Чего понапрасно лезть на рожон и в пекло. – Усмехнулась в кресле у окна Пушкарева. – И Настю не спасешь, и сам подставишься. Выроешь себе могилу. Уволят и начнут со дна барабанить. – Пародируя, коверкала мысли Калганова-старшего Пушкарева. Схватив черную книгу «Русские суеверия», Вадим Витальевич швырнул в призрака. – Перелет! – Усмехнулась Пушкарева и растаяла в воздухе.

66

В двери выросла Наталья Алексеевна и вопросительно уставилась на мужа.

– Оказывается, он меня ненавидит даже больше чем пришельцев. – Устало усмехнулся Вадим Витальевич и зевнул.

– За Парамоновой ухлестывал психиатр Авдеев. Она с ним перетрет, и Егора от экстремистов подальше изолируют.

– Это же клеймо, волчий билет. Хочешь ему жизнь поломать?

– А ты хочешь, что бы он отправился на каторгу, а потом на тот свет?

– Тебя надо показать Авдееву.

Наталью Алексеевну передернуло:

– Ненавижу. – Грохнула дверь.

– И я тебя тоже люблю. – Зевнув, проворчал Вадим Витальевич.

– Как у тебя все сложно! – Усмехнулась Пушкарева в кресле. – Зачем ты меня променял на эту стерву?

– Да ну сколько можно-то? – Болезненно поморщившись и схватившись за голову, простонал Калганов-старший. – Сгинь, нечистая!

– Тоже мне чистый. Прям ангел. Где крылья-то? Напрокат сдал что ли? Хе-хе… – И растаяла.

67

Чо еле тащился по коридору. Полуживой отяжелевший Чо еще сильнее смахивал на старую обезьяну и обрюзглого доктора Зло. Вдоль стен сидели клиенты, уставившись в смартфоны. Моложавая пара: солидный статный человек с испанской бородкой на холеном лице и полная усталая женщина в платке. Девушка в длинной толстовке, с маленьким острым лицом. Плешивый болезненно худой хиляк в очках и темной ветровке похожей на спецовку. Смуглая брюнетка в короткой юбке, с ногой – на ногу. Лысый толстяк с большой головой и глубокими глазами, положив локти на раставленые колени и сцепив пальцы в замок, тяжело сопя, смотрел на странного таракана. Толстяк раздавил таракана грязным тупоносым ботинком. Под толстой подошвой тихо хрустнуло.

– Ну и зря. – Покривившись, Чо поморщился.

Оторвавшись от смартфонов, клиенты вскинули тревожные взгляды на Чо. Он рванул дверь и столкнулся с бледной хрупкой девушкой с коричневым пятном на щеке. Клиентка прошмыгнула в коридор.

Из другой комнаты вышел Калганов:

– Уже вернулись?

– Еще не улетал. – Чо плюхнулся в мягкое кресло. – Прихворнул.

– А души? – Чо досадливо махнул рукой. – Не к спеху. Не скоропорт.

У некроманта надсадно заныло в груди и потемнело в глазах, когда он как бы воочию увидел жену вместе с Чо.

– Сколько?

– Сорок девять. – Сказал Вадим Витальевич.

– Горожане оживились. Вот тебе и тьма, пришедшая с промзоны. Нет худа без добра. – Усмехнулся в усы Чо и выдернул волосок из ноздри. – Чтобы избавиться от страха, горожане кинулись удалять души… Надо договориться с экстремистами. Они будут запугивать горожан. А те побегут к нам.

Калганов растерянно посмотрел на Чо.

– Гм… Что-то я совсем… расклеился. Заговариваюсь. – Поежившись, Чо поморщился. – Как будто подцепил ментального паразита. – Положив руку на стол, Чо уставился в пол. – Не пробегали тараканы? – Чо покосился на некроманта.

«Ты один из них» – завертелось на языке. Вадим Витальевич прикусил его:

– Да нет.

– Только что видел усача в коридоре Дезинфектора на них нет… Не дай бог это скитальцы с Траяна. – Вадим Витальевич уставился на Чо. – У них бородавчатые хитиновые крылья и четыре желтых раскосых глаза. Смотрите под ноги. Раздавишь «скитальца», хлопот не оберешься. Пойдет галактическая вонь. Обвинят в геноциде. Эти «скитальцы» расползлись по Вселенной, как по комнате тараканы… Так что у Вас произошло?

– У меня ничего… пока что. – На лице Калганова задергалась усмешка. – А вот у Насти Астаховой… – Вадим Витальевич замялся. Кромешно черные выпуклые глаза молчаливо впились в Калганова. И в глазах некроманта потемнело. Ведь подставляюсь. Сам себе рою могилу. А может и не только себе

– А что вам до нее?

– Егор… умолял.

– А-а… Любовь-морковь… Гм… М-да… – Нахмурвшись, Чо побарабанил пальцами по столу. Так стучат со дна. – Но вы же взрослый человек и должны понимать, что…

– Так ей не поможешь? – С облегчением перебил Калганов.

Чо насмешливо посмотрел на него:

– Да вы и не хотите. А может и хочется, но колется. Так?

Вадим Витальевич вспыхнул и опустил глаза.

Чо тяжело вздохнул:

– Я поговорю с Волаком. А там как карта ляжет. – Чо оторвался от кресла и зашаркал к выходу, наклонившись и покачивая руками. – Надо завязывать с астралом. А еще эти космические усачи… – Ворчащий Чо вышел.