Текст книги "Временщик. Книга пятая"

Глава 28

Самые сложные разговоры бывают с теми, кто нам по-настоящему близок. Приходится подбирать слова, предугадывать возможные последствия, думать о чувствах собеседника. Стала ли Рис для меня близким человеком? Конечно. Собственно, она была последней ниточкой к тому, прошлому миру.

И вместе с тем я не мог ответить моей спутнице взаимностью. Мне было известно о ее чувствах. Все же Сережа больше слепой, но не совсем тупой. Я видел, что она любит меня. За что? Почему? Непонятно. Скорее-таки, вопреки. Но вот я ничего подобного не чувствовал. Можно было бы обманываться, пойти на поводу у хорошей девушки и т. д., но химии не было. При всех положительных качествах Рис она не стала бы никогда моей половиной.

Но именно сейчас вопрос был не во мне, а в ней. Я не мог найти слов, потому весь день сторонился Рис. Бегал практически по всему Архейту. Познакомился со всеми, с кем только мог познакомиться. И в итоге приземлился у Игоша. С этим старым Игроком у нас почему-то получались простые и вместе с тем душевные разговоры.

– Выходит, что выбора нет? Все предрешено? – спросил я.

– Мне казалось, что все ровно наоборот, – Игош искренне удивился моим словам. – У тебя в руках множество вариантов. И только ты выбираешь тот, который считаешь наиболее верным.

– А если все варианты плохи? Выбирать наименее плохой?

– Что в твоем понимании плохой вариант?

– Тот, где я умираю.

– Ты везде умираешь. Так же, как и я. Как и Дмитрий, Лунгер, ДеХат, Скроджи и остальные хорулы. Ты считаешь себя особенным?

– Конечно.

– Возможно, ты и прав, – легко согласился Игош, – и пусть конец твоего пути немного отличается от нашего, но итог один.

– Итог один, – кивнул я.

– Ты не готов? – то ли спрашивал, то ли рассуждал вслух хорул.

– Полдня назад я хотел найти ответы. Теперь… теперь я, как ты и говорил, изменил свой угол зрения. Но что-то внутри меня…

– Еще противится. Это борьба рационального начала с эмоциональным. Инстинкт самосохранения пытается взять верх. И у него могло бы получиться. Но ты все видел.

– Я все видел, – глухо повторил я его слова.

– Вставай, я хочу показать тебе еще кое-что.

– Ту самую машину?

– Нет. Думаю, ее посещение мы запланируем на завтра. Скоро будет Совет Голосов. Он происходит каждый вечер.

– Разве мне туда можно?

– Сегодня можно. Ты мой гость. Пойдем.

К моему удивлению, пошли мы опять к библиотеке. О Совете можно было догадаться и без того. К зданию стекались десятки хорулов со всех сторон. На входе их приветствовал старый знакомый – керианец. Бедолага быстро менял образы, таким макаром здороваясь с каждым. Забавно. Я познакомился с ним совсем недавно, но в моем сознании знал его уже давно. Вот она, обратная сторона психики хорула. Я был в будущем. Во множестве вариантов будущего, поэтому настоящее слегка притупилось, стало будто не таким реальным.

– Можешь не напрягаться, – я улыбнулся со странным чувством одновременного омерзения и удовлетворения, глядя, как керианец становится бесформенной жижей. – Мне очень стыдно об этом говорить, но я так и не узнал, как тебя зовут.

– Айлош-Ши-Лар, – сказал архивариус. – А как тебя зовут, я знаю.

– Кто бы сомневался.

– Я хотел сказать тебе одну вещь, Сергей. Твоя подруга очень грустна. Она весь день читает книги. И совсем не ест.

– Рис здесь?

Желе передо мной заколебалось взад и вперед. Керианец кивал. Я посмотрел на Игоша, на добродушного и спокойного хорула, но тот сказал лишь три слова:

– Нам надо идти.

По боковой лестнице мы поднялись на самую верхотуру библиотеки. Теперь я, Игош и прочие хорулы оказались на гигантской открытой площадке, огороженной невысоким забором. Вокруг большого круга в центре располагались совсем крошечные круги по всему периметру. Я насчитал больше сотни, но все время сбивался со счета. Думаю, их было больше раза в два минимум.

Игош встал в один из таких кругов, оставив меня по правую руку. Хорулы занимались тем же самым. Они вроде бы бесцельно бродили вокруг. Но вот в какой-то момент все остановились, и стало ясно: присутствующие стоят на своих местах. В своих кругах. И все-таки я заметил еще одну небольшую странность – некоторые круги оказались пусты.

– Позвольте, я начну, – поднял руку высокий аббас. Он вышел к центральному кругу и продолжил: – Голос сто шестнадцатого эфета имеет слово.

Один из хорулов, стоявших поодаль, заскрипел пером, записывая все сказанное. Не знал, наверное, бедняга, что давно придумали диктофоны. Ладно, пусть мучается.

– Сто шестнадцатый мир – это Уллум, – шепнул Игош.

– Все вы знаете об обострении ситуации в мире, который отведен для присмотра эфету Карелде, – начал аббас пафосно, будто выступал на политических дебатах, а не отчитывался о своей работе. – Ряд зверолюдов дестабилизирует обстановку в мире. Они призывают к открытому неподчинению и восстанию.

– Лидер установлен? – спросил один из хорулов.

– Да. Некто Лиций.

Я еле удержался от возмущенного возгласа.

– Ваш прогноз? – нахмурился другой.

– Если мы не вмешаемся, то через шесть-семь месяцев в Уллуме будет восстание. Нынешние лидеры окажутся свергнуты, а политическая ситуация с остальными мирами обострится.

– Какие активные действия по устранению дестабилизации предлагает эфет Карелда?

– Пока никаких. Он говорит, что у него слишком мало данных. Эфет просит двух-трех оперативных наблюдателей с умениями Наблюдательность, Проницательность и Лингвистика, направленных на основные наречия зверолюдов. И одного агента-зверолюда для внедрения в ячейку мятежников.

– Придется отзывать Эсора.

– Эсор – носорогочеловек, – отвечал Голос, – я бы предложил Дурша.

Совет немного пошумел, явно обсуждая сложившуюся ситуацию, но откровенных возражений не нашел. Поэтому один из хорулов, тот самый, что спрашивал про лидера, поднял руку. Видимо, негласно он пользовался здесь большим авторитетом, чем остальные.

– Хорошо. Запишите: заменить Дурша в тринадцатом мире на любого другого агента. И отвести еще двух оперативников для нужд эфета Карелды.

– Голос сто шестнадцатого эфета рад, что его слово услышали, – поклонился хорул и вернулся обратно в свой маленький кружок.

– Еще что-нибудь? – спросил тот самый человек, которого я про себя назвал председателем.

Вперед вышел мейринец. Я даже удивился, как легко отличил его расу. Но что-то внутри меня говорило, что он точно не человек. Ошибки быть не могло. Больше того, прежде чем открыть рот, он посмотрел на меня.

– Голос двадцать четвертого эфета имеет слово. Обостряется ситуация в центральных мирах. Получено больше трех десятков разных заказов за голову Ищущего, входящего в пятерку самых известных игроков миров. И я искренне рад, что этот Ищущий – один из нас и присутствует на сегодняшнем Совете.

– Известные Игроки всегда привлекают внимание, – сказал председатель.

– Но не всегда для этого ищут наемников с Сердцами Вратарей. Подобная вероятность есть не только в моем будущем. Вы можете сами посмотреть.

И тут со мной случилось странное. Сердце забилось чаще, словно я пробежал на время стометровку, руки похолодели, а в пальцах закололо. Мысли сами собой начали проецировать образы. Это походило на внезапно нахлынувшие воспоминания, только наоборот. Я видел то, чего еще не происходило.

Они были действительно сильны. Наверное, поэтому каждый нападал в одиночку, думая, что именно он сможет выполнить дорогостоящий заказ на меня. Вот именно тот самый Игрок, которого я видел в Пургаторе, хрипя и заливая кровью улицу, падает на колени. Правда, перед этим он убил больше десятка Ищущих, что пытались защитить меня. К их чести, им это удалось.

Второму повезло меньше. Его сняли уже на подступах. Один из агентов-пергов, что должны были находиться в мирах, почему-то вернулся в Архейт. И если бы не он, то смертей вышло бы больше чем четыре.

Зато последний добился своей цели. В отличие от подельников, Игрок не стал нападать сразу. Он дождался ночи и тогда уже проник ко мне в жилище. Дом я делил с каким-то чудаковатым механоидом-человеком. Но да черт с ним. Наемник прокрался ночью и разрушительным огненным заклинанием в виде образованной плети убил меня. Легко и быстро.

Вместе с тем линия будущего сразу же разошлась, открывая возможную перспективу. Теперь я знал, что он придет, и в нужный момент контратаковал. Непонятно как, но скорее всего просто откатил время. Плеть прошла мимо, разрушая мой, да и соседние дома. Завязалась драка. Но и ее я не стал досматривать. Потому что понял: именно в этом случае смертей было бы еще больше, чем при первых двух вариантах.

– Для защиты своих существ мы пойдем на любые жертвы, – отрезал председатель.

– Этого не потребуется, – сказал я негромко, но меня все услышали.

Я немного поколебался, но все же пошел по направлению к большому кругу. Голос, стоящий там, вежливо отошел в сторону.

– Вы знаете, кто я. И знаю, как вы ко мне относитесь. Я слабый Игрок со слишком могущественными Ликами и направлением. Не представляю, как появилось последнее. Ради чего? Если честно, это одна из загадок, которая уйдет вместе со мной. Я Временщик. Во всех смыслах этого слова. Я взлетел на короткий миг к самым высотам. И тем самым привлек ненужное внимание. Но я знаю, как сделать так, чтобы два самых могущественных Лика не попали в чужие руки. Я знаю, как сохранить баланс.

– Баланс очень важен. Особенно сейчас, накануне войны, – кивнул председатель.

– Здесь есть существа, будущее которых связано с моим, – продолжал я. – Они знают одну из линий, которая всех устроит. Которая будет наименее ущербна, как для хорулов, так и для остальных Игроков. И я, хорошо подумав…

Голос на мгновение мне изменил. Решать чьи-то судьбы тяжело, а вот обрекать себя на безвыходность – невозможно. Но именно сейчас я понял, почему Игош привел меня сюда. Почему заставил все это выслушать. Чтобы я принял решение. То самое.

– …Хорошо подумав, я выберу ту линию судьбы, при которой погибнет только один Игрок.

Нет, хорулы не кинулись аплодировать мне. Не сорвались с мест, чтобы похлопать по плечу. Не выкрикивали мое имя. С их точки зрения, мой поступок был обыденным. Нормальным. И так сделал бы любой из тех, кто стоял здесь.

Единственное, председатель поблагодарил меня за смелое решение. Он повторил слова Игоша, про то, что они ни к чему не принуждают, это мой выбор и бла-бла-бла. Но как только хорул замолчал, я понял, что тема исчерпана. Собственно, Голос двадцать четвертого эфета занял свое место.

Я же, пару секунд поозиравшись, вдруг понял, что совершенно не могу различить, откуда пришел. Звезда у горизонта давала уже совсем мало света, а рыжих людей я насчитал целых четыре штуки. От сырости они тут, что ли, заводятся? Поэтому, пытаясь сохранить самообладание, я отошел в сторону, занял один из пустующих кругов и стал слушать.

Справедливости ради, только две темы – грядущее восстание в Уллуме и готовящаяся охота на меня-любимого – заслуживали пристального внимания. Все прочее скорее попадало под раздел «отчеты о проделанной работе». Какой ужас – это вот надо каждый вечер собираться здесь и выслушивать такую нудятину? Надеюсь, что хоть привилегии какие-то у Голосов есть. Типа, ездить, точнее, ходить по Архейту с мигалками или обслуживаться в местной лавке вне очереди.

Хотя я, конечно, слегка разошелся. Все собрание Совета по времени заняло не больше получаса. Эдакая болтовня о том, как прошел день, перед ужином. Однако как раз окончание собрания я проспал. Задумался и пришел в себя после того, как увидел, что доблестные хорулы попросту расходятся, а ко мне направляется Игош. Не добродушный и спокойный Игош, а встревоженный.

– Что-то случилось?

– А разве ты не слышал? Надвигается война.

– Я думал, вы в этом спецы.

– Не тот случай. Думаю, это можно будет назвать последней войной.

– Расскажешь?

– Я думал, что ты хочешь поделиться новостями со своей подругой.

– Она скорее друг. Но думаю, пара минут ничего не решит. Так что там про войну?

– Что ты знаешь об образовании Вселенной? – вдруг спросил Игош.

– Ну, там, откуда я, некоторые говорят, что всему виной Бог. Другие твердят про Теорию Большого Взрыва. Но после того как я стал Игроком, думаю, все они ошибаются.

– Все как раз правы. Просто каждый по-своему. Хорошо. Представь существование трех абсолютных сил. Разумных, мудрых, невероятно мощных.

– Все-таки Боги? – улыбнулся я.

– Слишком примитивное представление. Но, если тебе так проще, то пусть будут Боги, а лучше три Брата.

– О, люблю эти божественные разборки родственников.

– На самом деле они даже не родственники. Но не суть. Итак, до поры до времени эти силы существовали вроде как сами в себе. Но потом произошло Рождение.

– Чего?

– Всего. Вселенной. Первый Брат создал известные тебе и мне миры, населенные и мертвые. Второй брат последовал его примеру. Вот только миры Второго образовались в другом измерении и раньше никогда не пересекались с нашим. А вот последний оказался настолько мудр, что не стал соревноваться с другими в оригинальности. Он выбрал Вселенную первого и сотворил внутри нее свою.

– Погоди, я вроде как начинаю понимать. Игроков?

– Именно, тогда более подходило слово «Ищущие». Но да, он создал Систему, Ищущих и Вратарей. Странников, обогащающих миры первого Брата, и тех, кто будет контролировать существование Системы. Ее работоспособность.

– Круто, – действительно восхитился я. Конечно, мне немного не хватало научных выкладок, но эта теория была не хуже той, где седой старец сотворил все и спрятался за облаками. – Так в чем же проблема?

– В том, что измерение первого Брата никогда не должно было соприкасаться с измерением второго Брата. Наверное, не должно. Вот только все произошло хуже некуда. Первым миром, который познал это, стал Атрайн.

– Погоди, те жуткие осклизлые типы – порождения другого измерения?

– К сожалению. Раньше они почти не могли находиться у нас. Само по себе это не представлялось возможным. Но каким-то образом эти твари прорвались. Более того, стали адаптироваться. И теперь не только Атрайну грозит вторжение. Нами уже установлены факты проникновения в Кирд и Калон. Это начало войны. Иномирцы приходят к нам не для завязывания дружеских отношений.

– Ну, так надо призвать как-то этих Богов снова.

– Я же говорю, что ты слишком примитивно все понимаешь. Если хочешь, кричи, – развел руками Игош, – здесь, вокруг, в тебе и во мне как минимум двое из них. Боги заполнили всю Вселенную. Они теперь не живут, как раньше, сами по себе. Они во всех мирах и существах, что создали.

– А Вратари? Как я понял, у них есть какое-то оружие против иномирцев.

– Как показала практика, Вратари слишком закостенелы. Они превратились в подобия роботов за долгие тысячелетия. Все по уставу, соблюдая законы, которые были ранее. Не отступая ни шага в сторону. Порой с ними очень трудно разговаривать. К тому же Вратарей очень мало.

– А вы? Ведь вы этого так не оставите.

– Конечно. Я и занимаюсь данным вопросом. Именно поэтому наши судьбы оказались сплетены.

– Игош, ваша звезда скрылась за горизонтом, а у меня в темноте начинается куриная слепота. Давай поподробнее.

– Недавно, убегая из соседнего мира, из Хиста, ты подобрал одну очень важную вещь, которая мне нужна. Она называется Малый генный трансмутатор. Мы хотим…

Не дослушав Игоша до конца, я без лишних слов выудил из инвентаря ненужную коробочку. Хорул бережно забрал ее и поклонился. Сейчас он был похож на какого-то японского вельможу перед императором.

– Ты не представляешь, как велик твой вклад в предстоящую борьбу.

– Ясен пень, не представляю, Игош. И вряд ли представлю. Времени попросту нет. Скажи, где лестница? А то я уже ни черта не вижу.

Хорул бережно проводил меня к искомому объекту. Здесь в стенах сверкали знакомые кристаллы, и тьма потихоньку отступила. Спускались мы молча, понимая, что сказали друг другу все. И даже больше того.

– Когда ты хочешь все устроить? – спросил Игош внизу.

– Завтра. С утра. Чем быстрее, тем лучше.

– Все-таки человеческая раса всегда мне нравилась. Есть в вас что-то такое, особенное.

– Приму это как комплимент. До встречи, Игош.

– До завтра, Сергей. Кстати, ты знаешь, в чей круг ты встал на сегодняшнем Совете?

– Знаю, в круг Голоса семьдесят шестого эфета. Правда, несуществующего.

– Именно, – мягко улыбнулся Игош и, кивнув, тихой поступью направился к своему дому.

Рис я нашел в читальном зале. Она спала на большой и, судя по всему, мягкой книге. Архивариус сидел неподалеку и, завидев меня, заколыхался. Однако я дал ему знак оставаться на месте.

Подошел к спящей девушке и мягко погладил ее по спине. Ласково, как маленького ребенка. Странно, но именно от этого прикосновения она и проснулась. Видимо, не привыкла к подобному.

– Рис, я тебя привел в самое загадочное место во всех мирах, а ты тут дрыхнешь.

– Нечего было сбегать от меня, – ощетинилась сонная девушка, – как приклеился к своему Игошу.

– Мне надо было разобраться. В том числе в себе.

– Разобрался?

– Абсолютно. Во всем.

– Расскажешь, что ли?

– Я для этого и пришел. Я узнал имя того хорула, кого убил. Кто помог мне стать Игроком.

– Ну так не томи.

– Его зовут Сергей Дементьев. Рис, этот хорул я.

Глава 29

Полная уверенность в собственных действиях присуща либо религиозным фанатикам, либо дуракам. Умный и рассудительный индивид, как бы ни был убежден в правоте своих намерений, всегда немного сомневается. Особенно когда ему предстоит признаться близкому человеку, что скоро их пути разойдутся.

С каким бы скепсисом я ни относился к психологам, но в данный период жизни они сполна отработали свой хлеб. Рис прошла почти все стадии, заготовленные ими при расставании: отрицание, гнев, торг, депрессию. Все, кроме принятия.

Сначала она пыталась объяснить, что я все надумал и подогнал решение под готовый ответ. Потом кричала, что так поступать нельзя. Следом хотела отсрочить неизбежное. После того как я долго говорил, убеждал, рассказывал, просто замолчала, уйдя в себя.

– Ты можешь ошибаться, – пошла она по второму кругу.

– Рис, я все это видел. Когда ты станешь хорулом, когда пропустишь все через себя, то ты поймешь меня.

Девушка в ответ лишь помотала головой.

– Все мои действия приближали меня к сегодняшнему моменту. Помнишь, кстати, пропавший второй нож?

Я вытащил клинок из лунной стали. Рис угрюмо посмотрела на него.

– Мы обнаружили второй нож в Пургаторе. Лиций поднял его с убитого Пуля и отдал мне. Два абсолютных близнеца, идентичные до последней царапины. Но потом один из них пропал. Исчез, будто его украли.

Рис не издала ни звука, поэтому пришлось продолжать:

– Это называется временная дисгармония. Когда два предмета оказались у меня, то вскоре один из них исчез. Потому что первый был перемещен во времени назад, а второй добыт именно там, где и должен был быть. То же случилось и с Камнем Отторжения, который выпал с одного из Всадников.

– Ты говорил, что Лидар отслеживала тебя по трем вещам. Вот тебе и неувязочка, – вдруг встрепенулась Рис. – Зеркало ты не находил. И не получал его в качестве трофея.

– Правильно. Я его просто купил, – я достал артефакт и продемонстрировал ей, – здесь, в местной лавке. Даже плащ заказал, который найду сам позже. В прошлом. К утру он будет готов.

Рис скрипнула зубами.

– Ради чего ты все это делаешь? Ради них?!

– Ради обывателей и Игроков. Ради всего, чему меня научил мой путь Ищущего. Понимаешь, я должен был догадаться еще раньше. Со смерти Оракула. Он пожертвовал собой, чтобы я убил Талсиана. Древнее и могущественное существо принесло себя в жертву ради жизни простых обывателей. Потому что он не ставил свою жизнь выше других. То же сделал Охотник, ради Отстойника и меня. И Троуг. Я должен был понять это раньше. До того, как наломал столько дров. Продолжал увеличивать число жертв, чтобы понять прописную истину. Чтобы прийти к ответу. Но сейчас я здесь. И знаю, что делать. Впервые за все время существования цель моей жизни проста. И требует лишь определенных действий.

– Ты дурак! – закричала Рис, оттолкнула меня и выбежала из читального зала, оставив меня одного.

Я не побежал за ней. Наверное, хотя бы потому, что добавить к уже сказанному было нечего. Данный этап надо просто пережить. Не больше и не меньше.

Не откладывая дела в долгий ящик, я сел и принялся писать письмо Игошу. Другому Игошу, которого еще не знал. С указанием, что надо сделать и как поступить. Обратил внимание на те самые три точки, по которым Лидар могла отследить. Заморочился и даже переписал их классификационные номера, чтобы не было совсем никаких ошибок. Заодно выделил основные реперные точки, по которым мой путь можно промониторить. Между прочим, убил на все пару часов, если не больше. Что и говорить, эпистолярный жанр никогда не был моей сильной стороной.

Вышел я наружу уже глубокой ночью. Архейт поражал своей тишиной. Абсолютной тишиной. Даже в самой глухой деревне можно услышать, как поет сверчок или шумит вдалеке своими спокойными водами река. Здесь единственным звуком был грохот моих сапог.

Но я шел к тому, кто точно не спал. Потому что они вообще не смыкают глаз. Наверное. Впрочем, как я и предполагал, Вратарь оказался на месте. Опершись на свой меч, он встретил меня равнодушным взглядом. Ничего, в рукаве есть пара козырей, которыми можно тебя удивить. Одной рукой я достал из инвентаря Сердце, а другой меч.

Реакция Вратаря превзошла все мои ожидания. Проводник миров почти молниеносно занял боевую стойку. Я же положил на каменный пол Сердце и меч. Последний даже рукоятью вперед, чтобы у Вратаря не осталось никакого сомнения в моей миролюбивости.

– Думаю, кому-то из твоих Братьев пригодится все это. Мне они теперь не нужны.

Вы помогли Вратарям. Получено звание Посвященный. Вам доступно посещение Центральной Башни в Ядре.

Замечательно, конечно. Жаль, что я уже не успею этого сделать. Вратарь пару секунд смотрел на меня, после чего подобрал дары.

– Благодарю тебя, Ищущий. Одно Сердце – это еще один Вратарь. Один меч с вкраплениями Интурии – минимум один убитый вторженец.

Надо же, как он заговорил. Помнится, как только я стал Игроком, то не мог добиться от Вратарей и односложного ответа. Теперь эти парни (парни же?) начали петь почище соловьев. После получения звания и расположения весь ореол таинственности жителей Ядра даже как-то улетучился.

– Надеюсь, у вас все получится. Но эта война не моя, – сказал я на прощание.

Мне, правда, показалось, что Вратарь посмотрел на меня с каким-то чересчур хитрым ленинским прищуром. Но думал я сейчас совершенно о другом. Завтра должно произойти очень важное событие. Я не говорил с Игошем, но все же думал, что подобного никогда не случалось – чтобы Игрок послужил причиной собственной инициации. Но вместе с тем я видел, ощущал и понимал, что именно так все и должно произойти.

Странно, я никогда не чувствовал себя очень умным парнем. Оглядываясь на собственную жизнь, можно с уверенностью сказать, что она состояла из ужасных глупостей. Я часто поступал не так, как хочу, а вопреки даже тому же отцу. Не дорожил близкими людьми, считая, что впереди вся жизнь. Не задумывался, что будет завтра, просто плывя по течению и не пытаясь зацепиться за торчащую над водой ветку, чтобы выбраться на берег.

Я просто существовал. Бесцельно и тускло. Оправдывая себя тем, что так живут многие. Ходят, как дрессированные пони по манежу. Не пытаются вырваться из замкнутого круга. Сонные, едут каждый день на работу, чтобы заработать немного денег на свое существование. Обсуждают с коллегами не таких, как они, пытаясь оправдаться сами перед собой. Вечером разогревают купленные полуфабрикаты и смотрят сериалы. А после ложатся спать, даже не представляя, насколько они несчастны.

Если верить Игошу, то какое-то сверхсущество подарило нам эту жизнь. Создало все из ничего. И мне вот стало интересно. Если Оно видело, знало, понимало, как распорядятся его дети выданным им счастливым билетом, то неужели ни разу не задумалось над тем, стоит ли оно того?

Ночной беззвучный Архейт великолепно подходил для подобных размышлений. Тишина была такой гремящей, что собственные мысли оглушали, будто я громко произносил их вслух в крохотной пустой комнате.

Я посчитал – со времени инициации обывателя Сергея Дементьева прошло чуть больше месяца. Если быть точнее, сорок дней. Очень такая символическая цифра. Хотя я себя сразу же поправил: завтра, когда все произойдет, будет сорок один. А это важно. В данном случае время – очень ценный ресурс, с которым нужно обходиться осторожно.

Ноги сами принесли меня к библиотеке. Я поднялся наверх. Еще недавно Совет обсуждал здесь текущие проблемы. Еще недавно тут кипела жизнь. А теперь на этом огромном пространстве остался всего лишь один Игрок. Один хорул.

Я прислонился спиной к холодному камню. На душе, к моему удивлению, было спокойно и хорошо. Именно сейчас, впервые за последние пару лет, я испытывал удовлетворение от того, что делал. Полное осознание своей востребованности. Когда без тебя не может ничто вращаться в огромном механизме. Наверное, я так и уснул. С закрытыми глазами и улыбкой на лице.

Пробуждение было внезапным. Игош мягко, но требовательно тряс меня за плечо. Вокруг медовой патокой растекался рассвет. Архейт вновь ожил немногочисленными звуками. Я потянулся, понимая, что даже божественная принадлежность к хорулам не могла сотворить чудо. Спина затекла и ныла от камня. Замерзшие пальцы окоченели и требовали как минимум растирания спиртом. В общем и целом тело не хотело меня слушаться, и Игошу даже пришлось помочь мне подняться.

– Все готово, – сказал он. – Только я не уверен, что все сработает как нужно. Мы давно не использовали его. И в моем будущем нет ничего, связанного с данным моментом.

– Ты же знаешь, что такое может быть, – успокоил я его, – не мне учить тебя, опытного хорула, что не все линии судьбы отображаются, лишь самые основные и те, которые касаются тебя. Не волнуйся, я знаю, что все получится. Только извини, не помню дорогу.

– Пойдем.

Вот теперь Игош меня удивил по-настоящему. Мы покинули Архейт, если можно так выразиться. То есть пошли прочь от основного селения, спускаясь по покатому склону. Холодный утренний воздух бодрил лучше любого кофе. Интересно, у них эти мантии шерстяные? Вот сейчас бы я от такой точно не отказался. Хорул не говорил ни слова, а вот у меня, признаться, был один важный вопрос:

– Игош, а ты не задумывался, что будет потом? И будет ли?

– О чем ты?

– Если я откачу время назад и умру, то завтра не наступит. Ведь так?

– Я думал об этом, – нахмурился Игош. – Формально ты прав. Однако дело вот в чем. И я, и остальные хорулы видели будущее после того, как ты сделаешь то, что сделаешь. Значит, оно все-таки будет. Почему? Я не готов дать тебе ответ. Возможно, тот самый создатель нашей реальности не захочет допустить конца всего. Ведь ты лишь Игрок, его детище. И пусть ты нашел лазейку в правилах, не думаешь же, что ради одного муравья будет остановлено все сущее в мире? – Он помолчал, глядя на меня, а потом продолжил: – Думаю, даже если наша реальность остановится в этот момент, то Он, – Игош не указал пальцем наверх, как сделал бы землянин, а обвел руками вокруг, – просто перезапустит все заново, исключив причину ошибки.

– Исключив меня, – кивнул я, – и все, что со мной связано. Включая Лики и направление. То есть в будущем никогда уже не появится Временщик-Спаситель. Что ж, меня подобное устраивает.

Мы спустились так далеко, что уже не было видно ни одной крыши. Игош махнул мне рукой, нырнул под очередную скалу и исчез. Я не сразу обнаружил лаз. А когда на четвереньках пробрался внутрь, то опешил. Потому что наткнулся на самый натуральный саркофаг, разве что засыпанный пылью с двух сторон и подсвеченный «живыми», хоть и совсем крошечными фиолетовыми сгустками, висящими в воздухе.

– «В той норе, во тьме печальной, гроб качается хрустальный…» Слушай, Игош, ты меня хоронить собрался? И что за шпионские игры?

– На то есть веские причины. Если Осведомитель безвреден для Ищущих, поэтому и стал машиной для инициации, то с Освободителем история совершенно другая.

– Несчастные случаи были?

Игош не оценил моей иронии и кивнул. А после добавил:

– На первый взгляд, ничего не изменилось. По записям, которые оставил Хронос, машина должна позволять Игроку своего рода разблокировать направление. И все. Но после многочисленных случаев сумасшествия Совет принял решение разрушить Освободитель.

– Судя по всему, кто-то приказ не выполнил.

– Я видел свое будущее. Послание от появившегося и исчезнувшего хорула. А после появление его же через некоторое время. И Освободитель, что тебе нужен. Я не мог поступить по-другому.

– Ты все сделал правильно, – я похлопал его по плечу. – И давай будем не разводить сопли, а активируем эту штуку. Что тут надо делать?

– Все уже сделано, – Игош стал сдвигать крышку саркофага.

Внутри обнаружилось вполне удобное ложе с ремнями и подушкой под голову. Все как я люблю. Лишь кляпа для рта не хватало. Одно плохо. Еще до того, как залезть, я прикинул, что кольчужка будет явно маловата. Что мне лишний раз доказали колени, упершиеся в крышку. Пришлось занять позу эмбриона, взывающего к богам в прыжке. Ну, или как-то так. После чего крышка задвинулась, и саркофаг сначала стал подрагивать, а потом и вовсе загудел.

Я готовился к самому худшему. Пусть ты и хорул, наблюдал различные исходы будущего (и смерти через Освободитель в них я не видел), однако нечто в области, где у человека должен был быть когда-то хвост, начало сжиматься. И так продолжалось несколько долгих минут. А потом все стихло.

Не сработало? Эта хреновина сломалась? Да что там произошло? Крышка саркофага сдвинулась в сторону, и я разглядел встревоженное лицо Игоша. А после почувствовал запах чего-то паленого.

– Ты в порядке? – хорул принялся отвязывать меня.

– В относительном. Правда, травма теперь психологическая на всю жизнь останется. Спать с ночником буду. А что, не получилось?

– Вообще должно было. Попробуй.

Я заглянул в интерфейс. Да нет, вот, ничего не изменилось. Направление: Временщик. Как бы двусмысленно и весело это ни звучало в нынешних реалиях. И все. Разве что еще чуть заметная полоска внизу. Я коснулся ее. Оказалось, что это скролл – ролик для прокрутки. Так, работает. Пять секунд, шесть, восемь. Вместе с этим росло и новое значение справа. Ага, это значит, что после отката времени направление восстановится через определенный промежуток. Весьма весомый промежуток. И когда скролл остановился на отметке «41 день», цифра рядом показывала пятьдесят лет с копейками. Лишний раз подумаешь, чтобы откатывать время.

– Что там? – не выдержал Игош.