Текст книги "Игры Высоких"

Несколько светильников горели мягким красноватым светом. Возле столика на гнутых ножках, на котором был накрыт ужин, стояла женщина в полном доспехе и шлеме с птичьей маской на лице.

– Это твое? – спросила она, протягивая ему рубин. Голос из-под маски прозвучал несколько глухо, но в груди у Комкова что-то тревожно заныло.

– Мое, – признал Андрей.

Отпираться было глупо.

Женщина небрежно бросила камень на стол. Расстегнула пряжку и сняла шлем.

– А теперь объясни мне, что делает игрушка Госпожи в моем мире именно тогда, когда я затеяла тут небольшую уборку?

На Комкова смотрела Маллин. С небольшим шрамом на щеке, но все такая же по-звериному красивая. И взгляд ее не предвещал ничего хорошего.

Глава 2
УБОРКА

Комков молчал, словно воды в рот набрал. И вовсе не потому, что решил сыграть роль партизана на допросе в гестапо. Он просто не представлял, что сказать.

– Вижу, ты так рад встрече со мною, что проглотил язык, – усмехнулась Высокая.

– Нет, я… – начал Андрей и запнулся.

– Что – нет? Не рад встрече? Или не проглотил язык? То, что не проглотил, вижу, вернее слышу. И это хорошо. Он тебе скоро понадобится. Если ты помнишь, за тобою остался небольшой должок!

Комков невольно поежился. Если бы он знал, что Высокая – это Маллин, он прятался бы в лесу до скончания века.

– Я должен кое-кого найти здесь, – сказал Андрей.

– Вот как? И кого же? – Маллин налила себе вина в серебряный кубок. – Говори-говори, я слушаю.

– Мужчину и молодую женщину. Они нужны Великой Матери…

Маллин поперхнулась вином, торопливо поставила кубок на стол, вытерла губы и громко расхохоталась.

– Когда Великой Матери кто-то нужен, она посылает за ними капитана своих Верных, а не сопливого мальчишку, – отсмеявшись, сказала Маллин. – А если ей кто-то очень нужен, она приходит сама. И всегда находит. Только Астон, ее бывший, сумел так спрятаться, что его не смогли найти. Давай попробуем еще раз, Андрей. Только без сказок, а то я сама пороюсь в твоей памяти.

Комков обреченно вздохнул.

– Это мой старый друг и его сестра. Я должен найти и спасти их.

– Уже теплее, продолжай. Я хочу подробностей! – Высокая ободряюще улыбнулась Комкову и вновь взялась за свой кубок.

И Комков рассказал подробности. То, что знал.

– Как интересно! – промурлыкала Маллин. – Светлая и Темная не поделили парня… Кто бы мог подумать! А ведь, на первый взгляд, ничего особенного.

Высокая приблизилась к Комкову и схватила его пальцами за подбородок.

– Может, ты как-то по-особенному хорош в постели? Впрочем, это мы скоро проверим.

Комков, дернув головой, высвободился.

– Ну-ну, малыш! – Улыбка Маллин обещала гораздо больше, чем Комкову хотелось бы получить. От Высокой исходил все тот же запах свирепой звериной чувственности, который и пугал, и возбуждал. – Ты в моем мире. В моей власти. И если я с тобою немного пошалю, никто не явится спасать тебя.

Андрей вновь обратил внимание на ее шрам. След наказания госпожи. Память об их первой встрече в Розовом саду.

– Помоги мне снять доспехи, – приказала Маллин. – Весь день в этой проклятой скорлупе.

Андрей помог. Не ограничиваясь доспехами, она без стеснения сняла с себя всю одежду, комком свернула ее и отшвырнула к низкой походной тахте.

– Возьми вон то полотенце, – сказала Маллин Андрею, который изо всех сил старался не глядеть на ее наготу.

Со второй попытки Комков взял то, что требуется: большое полотенце было пропитано ароматическими маслами.

– Что встал? – Маллин нетерпеливо притопнула ногой. – Оботри меня. От меня несет, как от скаковой лошади.

Комков, красный как рак, чуть подрагивающими руками сделал то, что от него требовали. Потом накинул на плечи Высокой синий халат.

– Ты голоден? – Маллин повязала пояс и села за столик, закинув ногу на ногу.

Комков судорожно сглотнул и кивнул. Он действительно был голоден. Во всех отношениях.

Однако спокойно поужинать им не дали. В шатер влетел и шумно рухнул на колени воин в доспехах. Уставившись в пол, он что-то долго лепетал встревоженным голосом. Когда он наконец замолчал, Маллин посмотрела на Комкова. Небрежным движением кисти она отослала воина прочь.

– Скажи, Андрей, а кто был с тобой? – спросила она с непонятной интонацией.

– Со мной? – переспросил Комков.

– Не придуривайся! – рявкнула Маллин.

– Слуга со мною был. Просто мой слуга, – сказал Андрей.

– Просто слуга, значит… – Маллин встала и подошла к Комкову. Она поставила свою ногу ему на колени, словно на возвышение, обхватила его голову руками и внимательно посмотрела в глаза. – Когда тебя повезли ко мне, пятеро воинов остались на месте поразвлечься с твоим слугой, поскольку живым тот был не нужен.

– А как они хотели «поразвлечься»? – спросил Андрей.

– Неважно… Так вот, они не вернулись. Вернее, в лагерь прискакали три лошади без седоков.

Еще бы, монгол меньше десяти за раз не кладет, усмехнулся про себя Андрей. Его душа пела – Сархену удалось уйти!

– А до этого, как мне доложили, один из вас перебил стрелами охрану пленников возле Холма. Ты, насколько я знаю, лук в руках никогда не держал. Значит, это сделал твой «просто слуга». И я еще раз спрашиваю, Андрей: кто был с тобой?

Тому очень не хотелось называть имя монгола. Но сказке о безвестном богатыре, способном без оружия одолеть пятерых птицеголовых и стреляющем с коня как Робин Гуд, Высокая не поверит.

– Только не лги мне, Андрей! – Маллин словно почувствовала его сомнения. – Кто это был?

– Сархен, – неохотно проговорил Андрей.

– Сархен Улун Дагир?

Комков кивнул. Лицо Маллин изменилось.

– Пес Тьмы! Здесь и с тобой! Сегодня просто день сюрпризов!

Высокая оставила Комкова и медленно вернулась на свое место.

– После того как Илла сожгла Марию, его никто не видел. Ходили разные слухи, но… Значит, Мать все-таки не казнила его… Только не говори мне, что он действительно твой слуга. Дагир всегда был псом Иллы. Самым верным и кусачим, пока… – Тут Маллин загадочно улыбнулась. – Пока Мария не околдовала его.

Комков пожал плечами. После того как сказал главное, врать в мелочах не имело смысла.

– Он играл роль слуги. Великая Мать отправила его со мной в качестве наставника и помощника.

– Ну еще бы! Без него тебя бы здесь уже давно сожрали! – сказала Высокая. – Значит, Великая Мать все-таки вполглаза приглядывает за игрушкой своей любимицы.

– Я уже не игрушка, – буркнул Андрей. Это слово в устах Маллин его просто бесило. – Я Поднявшийся.

– Поднявшийся, – согласилась Высокая. – Но без хозяйки. Ты знаешь, что это означает?

– Не знаю и знать не хочу! – рявкнул Андрей. – Я люблю Эллинэ.

Маллин весело рассмеялась и захлопала в ладоши.

– Браво, мальчик! Какая преданность! Когда ты обтирал меня полотенцем, то постоянно задевал мои ягодицы чем-то твердым. Но наверняка думал только о ней!

Андрей опустил глаза. Маллин ударила точно.

– Ты все еще хочешь найти своих друзей? – спросила вдруг Высокая уже совсем другим тоном.

Андрей удивленно посмотрел на нее и кивнул.

– Я помогу тебе. Но не бесплатно.

Маллин наполнила два кубка вином и уселась на колени к Комкову, верхом, лицом к лицу.

– Знаешь, после того как ты убил моего Виктора, я уже переломала столько игрушек… Кстати, Виктор тоже неровно дышал на Темную Богиню. Люби ее себе на здоровье! Но пока ты здесь, ты будешь со мной. Согласен?

«Я никогда не предам тебя! Никогда», – вспомнил Андрей свои слова, произнесенные им на острове. Сколько веков назад это было?..

– А если я откажусь? – облизнув пересохшие губы спросил Андрей.

Маллин улыбнулась:

– Тогда я возьму тебя силой. И буду держать на цепи, пока не надоешь. А про своих друзей можешь вообще забыть.

Ну чего, чего ты еще думаешь? Темная давно забыла тебя! А ты все шепчешь по ночам ее имя. От тебя не убудет! С поисками помогут, в конце концов.

– Согласен, – выдавил из себя Андрей.

Голоса внутри были убедительными, и выбора у него в общем-то действительно не было. Но все равно он чувствовал себя подлецом.

– Хороший мальчик! – Маллин поцеловала его в колючую щетину щеки.

Под утро выпал снег. Андрей осторожно выглянул за полог шатра и увидел белую равнину. Часовой, что дремал, опираясь на копье, заслышав шорох, вскинулся и что-то пролопотал, глядя на Комкова с суеверным ужасом.

– Ты что там делаешь? – Откинув одеяло, Маллин встала на кровати и потянулась всем своим гибким сильным телом.

– Одежду ищу, – сказал Комков.

– Что, за порогом ищешь? – усмехнулась Высокая. – Вон она, возле стола валяется. И вообще иди сюда. Рано еще одеваться.

– Маллин, мы же только недавно угомонились! – взмолился Комков, но пошел.

На душе у него скребли кошки, но его тело, тело молодого здорового мужчины, истосковавшееся по женской ласке, радовалось тому, что произошло. В постели Маллин была то нежной, то свирепой и совершенно ненасытной. Комкову было стыдно признаться самому себе, что ему было с ней хорошо, хоть она и выжала его по полной программе.

После утренней «зарядки» они обтерлись ароматическими полотенцами – в степи привыкли экономить воду, – оделись и позавтракали.

– Языка кочевников ты, конечно, не знаешь? – спросила Маллин.

– Нет, только имперский, Мать дала мне его перед самой Дорогой.

– Плохо, но поправимо. – Высокая заставила Комкова встать на колени и сдавила его виски пальцами. – Предупреждаю, после будет больно.

Андрей ничего не успел сказать в ответ. Он словно рухнул в пропасть, а потом… Он видел табун лошадей, несущийся по зеленой степи. Чувствовал кислый вкус кумыса на губах. Стрела догоняла хищного коршуна в солнечной вышине. Два голых по пояс воина толкались и боролись под резкие удары бубна в тесном кругу зрителей. Строй всадников, ощетиненный копьями и мечами, несся навстречу врагу… Множество образов, беспорядочно сменяя друг друга, теснились в голове Комкова. В ушах нарастала какофония звуков: топот коней, чьи-то выкрики, заунывные степные песни, звон клинков. И вдруг кто-то свыше громовым голосом сказал:

– Хватит!

И Комков пришел в себя, жадно хватая ртом воздух. Он лежал на ковре шатра. В висках бухала кровь. Очень сильно болела голова. Когда Маллин слегка приподняла ее и подсунула к его рту чашку с какой-то гадостью, он невольно скривился от боли.

– Пей! Пей, я сказала! – Край чашки ткнулся в зубы.

Комков глотнул вязкую горечь. Потом, понукаемый Высокой, еще раз. Ему сразу стало немного легче. Боль не ушла, но потеряла свою режущую остроту. Высокая помогла ему взобраться на тахту. Сил на это у Комкова ушло столько же, сколько бы ушло при восхождении на Эверест.

– Великая Мать делала это иначе, – пробормотал он слабым голосом.

– На то она и Великая! – усмехнулась Маллин. – Кто же может сравниться с Огненной Иллой?

Скосив глаза, Комков наблюдал, как Маллин, прекрасно обходясь без посторонней помощи, надевает свои доспехи.

– Ты куда? – спросил Комков.

– На военный совет. Ханы и начальники тысяч уже ждут.

Она взяла перевязь с длинным изогнутым мечом и свой шлем с пугающей личиной хищной птицы.

– Отдыхай, мой ненасытный тигр! – Маллин нежно погладила Андрея по лицу. – Меня ждут дела.

Как только Маллин ушла, Комков сразу заснул. Растолкал Андрея тот самый высокий воин, что вчера встретил его у шатра Высокой. Как оказалось, это был начальник сотни личных телохранителей Черной Вдовы.

– Мы скоро выступаем. Госпожа приказала подобрать вам доспехи, оружие и коня, – сказал он.

– А могу я вернуть свое? – поинтересовался Комков. Он чувствовал себя на удивление хорошо. И, судя по тому, что они со степняком прекрасно понимали друг друга, Маллин истязала Андрея не зря.

– Невозможно! – Воин сделал резкий отрицательный жест рукой. – Это добыча. А добыча священна. Она принадлежит тому, кто ее взял.

Они вышли из шатра и направились к большой крытой кибитке, игравшей роль походного арсенала. Солнце, что накануне светило так ярко, теперь пряталось за низкими сплошными тучами, из которых медленно опускались редкие снежинки. Лагерь гудел, словно потревоженный улей. Снежная равнина, которую Андрей увидел утром, была истоптана тысячами копыт. Гортанные выкрики, ржание лошадей, тусклые отблески на полированных пластинках броней. Дым костров и запах жареного мяса мешались с крепкими ароматами конского пота и навоза. Беспорядочный на первый взгляд, табор большого войска подчинялся жестким правилам: воины сотен и тысяч собирались под хвостатыми знаменами своих цветов. Цвет одежды и даже масть лошадей подбирались в тон. Среди воинов было четкое разделение обязанностей, каждый знал, что должен делать и в бою, и на отдыхе. Наверное, так, или примерно так, выглядел лагерь железных туменов Потрясателя Вселенной Чингисхана, подумал Комков.

В кибитке было аккуратно разложено трофейное оружие и доспехи. Судя по богатому убранству, эта часть добычи принадлежала лично Черной Вдове. Комков, отбросив мысли о судьбе прежних хозяев этих трофеев, перебрал несколько кольчуг, пока не нашел одну, не такую роскошную на вид, как остальные. Она выделялась лишь посеребренными металлическими пластинами, вплетенными в кольчужную ткань на груди. Шлем Андрей взял простой, без личины. К доспехам он прибавил излюбленный полуторный меч, хорошо приспособленный и для укола, и для рубки, а также пару легких ножей. Ножи были великоваты, но вполне годились для броска. Начальник телохранителей следил за Комковым со странным выражением на лице.

– Что? Что-то не так? – спросил он.

– Все так. Хорошее оружие, – одобрил тот.

– А почему ты так смотришь?

Воин на секунду опустил глаза. Казалось, он смутился, но все-таки ответил:

– Вся Орда вчера после захода солнца подняла чаши с кумысом в твою честь. Мы молимся, чтобы тебе надолго хватило сил.

– Что? – Теперь странное выражение было на лице Комкова. – Это еще почему?

– Госпожа всегда пожирает тех, кого берет для наслаждения, часто сразу после первой ночи.

– Понятно… – пробормотал Комков.

Все ясно: чем дольше он будет согревать постель Маллин, тем больше уцелеет молодых батыров.

Орда переправилась через Золотую по мосту восточнее Лысого Холма и растянулась по Имперскому тракту. Летучие отряды разведчиков заранее ушли вперед. Черная Вдова шла на Солен. Ее тысяча птицеголовых двигалась в авангарде. Комков ехал бок о бок с Маллин и хмуро смотрел на все чаще попадающиеся разоренные деревушки и трупы, похожие издали на беспорядочно набросанные кучки тряпья. Летучие отряды не захватывали пленных, только убивали.

– Я отправила в Йоссор отряд. Камень отдала сотнику, это облегчит поиски. Если все будет нормально, дней через десять ты увидишь и своего друга, и его сестренку…

Комков молча склонил голову в знак благодарности.

– Почему у тебя такой кислый вид, Андрей? Тебе все еще нехорошо?

– Нет, ваше величество, я чувствую себя прекрасно! – сказал Комков, опять низко склонившись в седле.

Черная Вдова ткнула его собранными в горсть пальцами под ребра. Несмотря на кольчугу и надетую под нее кожаную куртку, тычок получился болезненным.

– Не изображай из себя придворного лизоблюда! – Голос Маллин стал раздраженным. – Говори!

Комков глубоко вздохнул, восстанавливая выбитое дыхание.

– Хорошо, я скажу, ваше величество! – Комков намеренно перешел на общий, непонятный окружающим их телохранителям. – Зачем все это, Маллин?

– Что – «это»? Говори яснее, – нахмурилась Высокая.

– «Это» – разоренные города, сожженные деревни, трупы, война непонятно зачем. Ты сказала, этот мир принадлежит тебе, так зачем заливать его кровью?

Высокая неожиданно для Комкова расхохоталась. Птицеголовые испуганно поглядывали на свою хозяйку. Видимо, ее веселье их не всегда радовало.

– Какая прелесть! И этот юноша по уши влюблен в Темную Богиню, которая стирает целые миры! Я не обязана давать отчета в своих действиях игрушке, но я все-таки отвечу тебе, мальчик. – Взгляд Маллин стал холодным и колючим. – Мне нужно объединение Империи и Большой степи. Это возможно только военным путем. Империя прогнила, дряхлый император умеет лишь щупать своих фавориток да сваливать государственные дела на продажных чиновников. Поэтому я привела сюда Степь. Пройдет поколение, пролитая кровь останется в прошлом, а молодая страна будет жить. Это я называю уборкой.

– Пусть так, но неужели нельзя обойтись без излишней жестокости? Я сам солдат, Маллин, и знаю, что войны без жертв не бывает. Но к чему истреблять крестьян, которым и так не особо сладко живется?

Высокая небрежно пожала плечами:

– Зима, Андрей. Если ты заметил, зима на носу. Мы не можем позволить себе пленных, они все равно не дойдут до Йоссора, передохнут в степи. А того зерна, что сняли с полей, едва хватит на прокорм моей вечно голодной Орды. Уж лучше легкий конец от железа, чем медленная смерть от голода, ты не находишь?

Комков зло стиснул зубы. Опять Большая политика, будь она проклята! Игры Высоких, смысл которых непонятен тем, кто находится внизу. Но именно те, что внизу, платят своим достоянием, близкими людьми, сломанными судьбами, жизнями, наконец.

Довольно долго они ехали молча. Пару раз к Черной Вдове подлетали на взмыленных лошадях вестовые с донесениями от передовых отрядов. Навострив уши, Комков узнал, что на подступах к Солену уже была стычка, неудачная для степняков, и что к замку медленно подтягиваются ополчения баронов. Шатун времени даром не теряет, подумал Андрей. И тут его взгляд зацепился за знакомый покосившийся столб с указателем поворота на старую дорогу. И еще он увидел группу людей у обочины, окруженную птицеголовыми.

– А ну пусти меня! Пусти!

Голос тети Илены было невозможно спутать с чьим-то другим. От птицеголовых отделился всадник и направился к Маллин, которая придержала коня, заинтересовавшись происходящим.

– Мы решили проверить заброшенную дорогу, госпожа, и захватили этих. Две женщины и восемь мужчин. Четверо обнажили мечи, троих мы зарубили, но один дрался хорошо, и мы взяли его живым, чтобы вы оказали ему честь. Одна женщина очень большая и очень сердитая! – В голосе кочевника прозвучало невольное восхищение.

– Я хочу посмотреть на них, – сказала Маллин.

Пленников, тесня и покалывая копьями, подогнали к Черной Вдове. Сердце у Комкова сжалось. Анита мертвой хваткой вцепилась в разодранную одежду тети Илены. В огромных глазах девушки застыл ужас. Четверо уцелевших охранников, у которых не хватило решимости умереть с оружием в руках, прятали взоры. Щербатый спокойно стоял чуть в стороне и смотрел куда-то вверх, на низкие неласковые тучи. И только тетя Илена бешено сверкала на всех глазами и шипела, как рассерженная кошка. Она не боялась никого и ничего.

– Немедленно верните нам лошадей, разбойники! – рявкнула сестра Луженой Глотки.

– Действительно, большая и сердитая, – хмыкнула Маллин. – И глупая! А что это за мышка рядом с нею? Хочешь ее, Рохан?

Начальник телохранителей окинул Аниту оценивающим взглядом и покачал головой.

– Нет, моя Куйсюль выцарапает мне глаза, если я приведу четвертую жену.

Птицеголовые вокруг дружно загоготали.

– Разве я говорила о женитьбе? – удивилась Высокая. – Возьми ее здесь, а потом отдай воинам, пусть позабавятся!

Комков дотронулся до руки Маллин, чтобы привлечь к себе внимание.

– Маллин, пожалуйста, отпусти этих людей! – попросил он.

Высокая посмотрела на него словно на сумасшедшего.

– С какой стати я должна их отпускать? У тебя очередной приступ человеколюбия?

– Я немного знаю их. Мы вместе шли к Сальвейгу…

– Да что ты говоришь?! – Маллин округлила глаза и всплеснула руками. – Ты немного их знаешь, и поэтому я должна отпустить их на все четыре стороны? Просто взять и отпустить?

– А если я дам за них выкуп? – неуверенно предложил он.

– Выкуп? Какой, мальчик? Все, что ты можешь дать, и так уже принадлежит мне. Мы заключили сделку, ты не забыл? Если эти случайные знакомые для тебя дороже, чем те, ради кого ты пришел в этот мир, тогда пожалуйста: я отпущу их. Но когда мои люди доставят твоих друзей, я прикажу сделать с ними то, что хотела сделать с этими. И ты будешь на это смотреть. Ну, выбирай!

Комков опустил голову. И тут тетя Илена его опознала.

– Ах, это ты! – возопила она, обвиняющее указывая на Комкова пальцем. – Я знала, знала, что ты заодно с этими бандитами! Посмотри, Анита, да на нем еще и броня Серебряного отряда. Сам с мертвеца снимал, негодяй?!

Анита подняла на Комкова взгляд, полный боли, презрения и… безумной надежды. Этот взгляд, словно отравленная стрела, ранил его сильнее криков тети Илены.

– Что ты будешь с ними делать? – тихо спросил Андрей у Маллин. Та явно наслаждалась происходящим.

– Женщин отдам воинам. Этих… трех повесим как трусов. А пограничника… Ну, с ним я еще не решила.

Комков на секунду прикрыл глаза. Ему хотелось умереть.

– Впрочем, кажется, ты заразил меня чрезмерной добротой. Не иначе как ночью, – сказала Высокая. И, чуть помедлив, добавила, убивая затеплившуюся было у Андрея надежду: – Если пожелаешь, я могу сохранить женщинам честь. Они умрут быстро, обещаю!

Положа руку на сердце, Комкову было плевать на громогласную дуру тетю Илену, но взгляд Аниты жег его, словно раскаленное железо. Он не мог выдать эту девочку на смерть или насилие, не мог, и все тут. Попытаться захватить Маллин в заложницы? Комков горько усмехнулся – он был способен одолеть Верного в рукопашной схватке, но Высокая была ему не по зубам. Андрей с трудом заставил себя выпустить судорожно сжатую рукоятку меча. И тут в его голову пришла одна мысль.

– Скажи, Маллин, тебе известен капитан Горт?

– Луженая Глотка? Как же! Один из немногих толковых военачальников Империи. Я думала захватить старого ублюдка в Сальвейге, но он пробился и ушел, когда мы уже штурмовали городскую цитадель.

– Эти женщины… В общем, это его родня. Большая – родная сестра. А маленькая – дочь.

– Вот как… – Маллин хищно прищурилась, глядя на съежившуюся Аниту. – Ну, это же все меняет…

Едва женщин увели, Черная Вдова вспомнила об оставшихся пленниках.

– Ни одного подходящего дерева поблизости, госпожа, – доложил Рохан. – На эти кустики и веревку толком не закинешь. Если только их с собой дальше тащить…

– Много чести! – фыркнула Маллин. – Хватит тетивы с этих героев.

Бывших охранников бросили на колени, затем птицеголовые захлестнули их шеи тетивами и, используя луки в качестве рычагов, начали медленно душить несчастных. Сначала Комков смотрел, потом отъехал чуть в сторону и торопливо соскочил с коня. Его вырвало. Это тебе не книжки читать, мелькнула злая мысль. Андрея поразила животная покорность обреченных на мучительную смерть людей. Выпученные глаза, сиплые хрипы…

– Очухался? – сказала Маллин со снисходительной улыбкой, когда он вернулся. – Сейчас будет самое интересное!

Удавленные охранники валялись в лужах собственных испражнений. Щербатый пограничник все так же спокойно стоял и смотрел, как телохранители Черной Вдовы цепляют крепкие веревки к седлам четырех сильных лошадей.

– Что ты задумала, Маллин? – Голос у Комкова был хриплым.

– Увидишь! – усмехнулась та.

Комков некоторое время наблюдал за суетившимися воинами. Наконец он понял, какую именно «честь» собралась оказать Черная Вдова храбро сражавшемуся пограничнику.

– Могу я поговорить с ним напоследок? – попросил он Высокую.

– Только недолго, мы и так задержались.

Щербатый уже снова отрешенно глядел куда-то вдаль.

– Я тебя сразу признал, только кричать, как эта ненормальная, не стал, – сказал он, когда Андрей подошел к нему. – Видно же, не добром с ведьмой едешь… Она, выходит, и есть Черная Вдова?

– Да, – кивнул Комков.

– Надо же, болтали – старуха страхолюдная, а она… Красивая, но какая злая… Мы, случалось, тоже пленных под горячую руку рубили, но не изгалялись…

Комков хотел как-то ободрить, поддержать пограничника, но не находил нужных слов.

– Где вас перехватили-то, у Холма?

Комков кивнул.

– А узкоглазый что не с тобою – срубили?

– Нет, отбился он, ушел. – Комков невесело усмехнулся. – Это я вляпался.

– Ничего, не такой он человек, чтобы своих бросать. Поможет, увидишь. Ты, парень, вот что… Меня сейчас конями рвать будут. Уйти бы мне по-легкому, а? Меч-то, я гляжу, при тебе.

Комков воровато оглянулся на Маллин. Он не мог спасти жизнь щербатому. Но…

Комков выхватил кинжал и коротким движением воткнул в грудь пограничника. Удар оказался удачным, острие пронзило сердце, и тот умер мгновенно, без лишних мучений. Маллин вскинула руку и резким окриком остановила бросившихся было к Андрею птицеголовых. Управляя одними коленями, она направила своего черного, словно уголь, коня к застывшему над распростертым телом Комкову. Она несколько раз хлопнула в ладоши.

– Молодец! Не ожидала.

– Да пошла ты… – сказал он, ничуть не заботясь о том, что его могут услышать телохранители.

Он смотрел на застывшую щербатую улыбку на мертвом лице.

…Очнулся Комков на кровати, в странно знакомом помещении. Он сел и поморщился от пульсирующей боли в затылке. Андрей нащупал там большую шишку, кажется, Маллин здорово его приложила. Он огляделся и наконец вспомнил. Это была их комната на том самом постоялом дворе, где несколько дней назад они с Сархеном встретили людей, которые теперь были мертвы. Впрочем, нет, Анита и Илена еще живы. Но надолго ли?

На столе все так же горел светильник. Рядом с кроватью стоял жбан с водой. Вода была холодной, но все равно это было в сто раз лучше, чем ароматические полотенца, игравшие роль своеобразных гигиенических салфеток. Комков с наслаждением вымылся. И тут дверь без стука распахнулась и в комнату вошла Маллин. На ее обнаженном теле блестели капельки воды.

– Вижу, ты уже готов, мой зайчик, – промурлыкала она.

Комков хотел сказать, что видеть ее не может, что она должна уйти, что не хочет ее… А вместо этого спросил:

– Почему именно зайчик?

– Потому что белый! – хихикнула Маллин. – Потому что тебе всех всегда жалко. И ты всех готов спасать, даже если тебе это совсем не выгодно. И, наверное, поэтому нас к тебе тянет.

– Кого это – «нас»? – Комков опять, как вчера в шатре, старался не смотреть на ее красивое, такое притягательное тело. Но у него плохо получалось.

– Плохих девочек. Меня, Эллинэ, Элизабет… Даже Мать к тебе не совсем равнодушна, иначе ты уже давно был бы мертв… Это благодаря ей тебя вернули, ты не понял? Мы можем многое. Но вернуть душу из Темных Садов – такого не случалось очень давно…

Комков недоверчиво хмыкнул и сказал:

– Эллинэ – хорошая!

Маллин присела рядом с ним и погладила по голове.

– Не будь ребенком. Это ты знаешь ее с хорошей стороны.

– Давай не будем о ней, – набычился Андрей.

– Ладно, о Госпоже либо хорошо, либо ничего. Тебе не кажется, что мы заболтались? Иди ко мне!

Тут Комков вспомнил о том, что собирался сделать вначале.

– Мне кажется, тебе лучше уйти, Маллин.

– Почему? – спросила та, близко заглядывая ему в глаза. – После безобразной расправы над беззащитными пленными ты меня больше не хочешь, да? А это тогда что? – Ее ладонь игриво коснулась его неравнодушной плоти. – Прекрати, Андрей. Я все равно получу то, что хочу.

– Предатель, – тихо проговорил Комков своему «младшему брату», прежде чем ответить на ее поцелуй.

Маллин подняла его до света. В этот раз она не стала приставать к нему с утренними ласками, а только поторопила:

– Одевайся быстрее!

И ушла. Комков чувствовал себя словно выжатый лимон. Он умылся, натянул на себя одежду, жадно вылакал остатки вина из кувшина на столе.

– Почему ты еще не в броне? – раздраженно спросила Маллин, заглядывая в комнату. Сама она уже красовалась в своем черном пластинчатом доспехе. – Сказала же, быстрее! Нас ждут.

Их действительно ждали. В зале собрались начальники сотен и тысяч. Черная Вдова медленно спустилась по лестнице. Комков следовали ней. Ханы встали. В руках у всех были наполненные кубки. Такие же подали и Маллин с Андреем.

– Сегодня день Большой крови! – провозгласила Высокая, поднимая свой кубок. – Сегодня наши мечи утолят свою жажду.

– Улла! – закричали все.

– Имперцы не знают нашей силы, они выступили навстречу. Тем лучше! Хан Бару!

Кривоногий невысокий степняк шагнул вперед и опустился на колени.

– Я здесь, госпожа!

– Ты возьмешь свою тысячу, увлечешь этих глупых горделивых баронов от пехоты, а потом сотрешь в порошок!

– Повинуюсь, госпожа!

– Выступай немедленно, – приказала Маллин. – А с передовой сотней, в самом первом ряду пойдет мой ручной тигр. Он надоел мне жалобами на скучную жизнь!

С этими словами Маллин толкнула Андрея к кочевнику. Ханы засмеялись и одобрительно закричали. Ну ты и стерва, Маллин, подумал Комков.

…Его коня защитили толстыми кожаными попонами и нагрудником из металлических пластин. Сам Комков от стрел и дротиков, в дополнение к кольчуге и шлему, вооружился круглым выпуклым щитом. Как воин первого ряда он получил и длинное кавалерийское копье с узким трехгранным наконечником и синим вымпелом. После непродолжительного марша пять сотен – половина отряда хана Бару – построили плотный строй в несколько рядов на подходящем для кавалерийской сшибки поле, рядом с имперским трактом. Остальные ушли вперед – искать встречи с неприятелем. Комков не попал в передовую сотню: тяжеловооруженному всаднику там было нечего делать. Он стоял на левом фланге и, как и все, ждал, думая о своем.

Он думал о том, что благодаря встрече с Маллин окончательно запутался: где свои, где чужие? Он не мог без стыда вспомнить имя любимой женщины, хотя и не был уверен, помнит ли она о нем… И он совершенно не думал о предстоящем бое.

Солнце тускло просвечивало сквозь сплошную облачную пелену. Хан Бару с несколькими телохранителями стоял возле хвостатого знамени впереди, перед строем. Из небольшого редкого леса, за который, изгибаясь, уходил имперский тракт, появились всадники и во весь опор, поднимая копытами коней фонтаны грязного снега, понеслись к хану. Комков не слышал доклада вестовых, но по рядам пробежал легкий гомон. Передовые сотни уже выпустили все стрелы, наскочили на имперцев с мечами, их отбили, и теперь они отступают вдоль тракта, заманивая конницу врага под удар свежих сил. Бой уже совсем скоро!

Легким сотням досталось: среди пехотинцев было много стрелков, вооруженных луками и арбалетами. Отступавшие степняки по визгливому сигналу трубы собрались под вторым знаменем – фронтом навстречу преследующим имперцам. Некоторые увлекшиеся погоней всадники слишком поздно поняли, что дичь превратилась в зверя: кто-то успел повернуть обратно, кто-то угодил прямо в гущу внезапно прекратившего свой бег врага. Один отчаянный вояка, в прекрасных доспехах, бешено орудовал своим мечом и кричал: «За Бога и императора!» – пока удар булавы сзади не поверг его на землю. Наконец появились главные силы имперцев. Завидев готового к бою врага, они наспех ровняли ряды. Но времени привести себя в порядок им не дали.