Текст книги "Руна гибели"

Выбор инквизитора

Остров Темницы

11 января 2011 года

Бывший старший инквизитор Святого Ордена Сергей Шестаков смотрел на это и не мог поверить своим глазам: великий и ужасный Разрушитель, которым их с молодых лет пугали наставники в Ордене, был повержен вот этим усталым молодым человеком… Смертельно усталым молодым человеком. Э-магом… Или нет? За годы той партизанской войны, которую Шестаков, сначала в составе Ордена, а потом и сам лично вел против Игоря Логинова, научился чувствовать своего врага почти на подсознательном уровне. Сейчас, на острове Темницы, где магия Шестакова молчала, а следовательно «ослепло» и его особое зрение, чутье это пришлось как нельзя кстати. А оно говорило о том, что у Логинова совсем не осталось Силы. Ни капли. И эмоциональной энергии тоже. Ну конечно! Так и должно быть – с противником, подобным Разрушителю, даже когда он находится не в своем теле, одной левой не справишься. Логинов заплатил за победу всей своей Силой. Он больше не был Э-магом. По крайней мере, сейчас не был. Возможно, когда-нибудь Сила к нему и вернется… Возможно, даже довольно скоро. Но в данный момент он был беспомощнее котенка, и пожелай сейчас инквизитор его убить, Логинов ничего не сможет ему противопоставить. Ничегошеньки!

И эта мысль внезапно завладела всем существом Шестакова. Редкая возможность уничтожить проклятого Э-мага, не разрушив при этом полмира и не погибнув самому! Но… надо ли? Ведь он только что избавил человечество… Да что там?! Все миры Сферы избавил от страшного врага, вполне способного их уничтожить. Как же его можно убивать – ведь он герой?! Герой… Но герои, подобные ему, хороши на войне, а в мирное время они исчерпывают свою полезность. Более того – они сами начинают представлять собой опасность для мира. Как там говорится в той восточной легенде? «Убить дракона и занять его место»? Не станет ли Э-маг, оказавшийся достаточно могущественным, чтобы справиться с Разрушителем, впоследствии еще более страшным врагом для Сферы Миров?

«Это все домыслы! – возражал он себе. – Может ведь и не стать. Пока, во всяком случае, Логинов действовал исключительно в интересах Сферы и Демиургов… Пока… Но ведь Э-маги крайне непредсказуемые существа. Кто его знает, против кого он повернется завтра? С таким-то могуществом! Нет, тут уж, знаете ли, лучше перебдеть!».

Такой шанс избавить миры от дамоклова меча, который представляет собой Э-маг, упускать нельзя. История его оправдает. И пусть не действует магия – она бывшему инквизитору и не понадобится. Есть оружие, и теперь его будет уже более чем достаточно.

Сергей Александрович опустил руку в карман и ощутил в ладони холодную тяжесть «стечкина». Шестаков достал пистолет, снял его с предохранителя и двинулся по направлению к Логинову. Тот тем временем достал из вещмешка тетрадь и начал дрожащей рукой что-то туда записывать. Приближения инквизитора он, казалось, не замечал.

Наконец, Шестаков остановился метрах в пяти от Э-мага. Сергей Александрович был весьма приличным стрелком, но когда попадать надо в голову, к чему искушать судьбу, подвергая себя риску промаха? Поэтому он предпочел приблизиться на дистанцию, с которой попадет наверняка. И только тогда Э-маг поднял на него взгляд. Инквизитор вздрогнул: на него смотрели абсолютно пустые глаза молодого человека. Ни страха, ни удивления, ни гнева, ни мольбы в них не было. Только безграничная усталость.

Инквизитор поднял пистолет и заколебался. Трудно стрелять в того, кто вот так сидит и даже не пытается нападать или защищаться. Томительно тянулись секунды, а они все молча смотрели друг на друга – бывший инквизитор с пистолетом в руке и безоружный Э-маг, лишившийся Силы.

– Ну, – наконец, с усилием выговорил Логинов, – чего же ты ждешь? Думаешь, пощады просить буду? Хрен тебе! Перебьешься!

Шестаков молчал. Он чувствовал, что сейчас любые слова в его устах будут выглядеть пошлостью, лицемерием и банальщиной. Ничего он сейчас не может сказать Э-магу. Все соображения целесообразности, которые привели его сюда с пистолетом в руке, будут пустым звуком для этого человека, который только что спас Вселенную, а в награду получит смерть от руки одного из спасенных. Инквизитор молчал, ибо понимал: заговорит – и уже не сможет выстрелить. Но палец словно окаменел на курке, и все громадные усилия, которые предпринимал Шестаков для того, чтобы таки нажать на него, пропадали втуне. Знал, что надо, но не мог.

«Почему?! – яростно спрашивал он себя. – Все последние годы тобой владела лишь одна неотступная мысль – убить Игоря Логинова. Так вот же он – беспомощный и безоружный, а у тебя пистолет. Так стреляй же! Ну!! Давай, Пустота тебя сожри!!!»

Э-маг криво усмехнулся.

– Ты не торопишься? – вдруг будничным тоном спросил он. – Тогда дай мне дописать. Тут немного осталось. А потом, если не сложно, отдай эти записи кому-нибудь из ваших. Или анхоров. Или смотрящих… Да что там – даже обычных людей. Пусть прочитают. Сделаешь?

– Что это изменит? – наконец, едва разлепил губы Шестаков.

Логинов пожал плечами.

– Может быть, ничего… А возможно, все. Кто сейчас это может знать?

– Мемуары пишешь? Героем себя выставить хочешь?! Мучеником сделаться?! – с неожиданной злобой вырвалось у Шестакова.

– Эх, ты… – сокрушенно опустились плечи Э-мага. – Героем… Мучеником… Нельзя же всех по себе судить, инквизитор… Ты ведь инквизитор, верно? И наверняка, тот самый. Долго за мной гонялся, да? Впрочем, теперь уже не важно. Послушай: в этой тетради написано, как все было на самом деле. Может, кому-то это окажется полезным, поможет… или даже спасет. Что тебе, трудно? Последнее желание приговоренного…

– Не спекулируй этим! – каркнул Шестаков. – Не поможет!

– Так ты сделаешь?

– Там видно будет, – бросил инквизитор после небольшого колебания. – Пиши. У тебя пятнадцать минут.

– Щедро! – невесело усмехнулся Логинов. – Но постараюсь успеть.

И он вновь уткнулся в свои записи. Рука дрожала уже меньше, и писал он быстро, мелким почерком. Пытливый взгляд Шестакова впивался в него, словно был в состоянии разглядеть признаки возвращающейся Силы, если таковые появятся. Молчало и чутье. Опасности не было – колодец сухой. Похоже, это надолго. Значит, время еще есть. В эпицентр недавно творившегося здесь ада еще не скоро решится сунуться кто-то еще. Так что пусть пишет. Пусть. А он, Шестаков, потом прочитает и решит, можно ли это видеть миру.

Э-маг торопился. Видимо, отчего-то ему было очень важно закончить свои записи даже сейчас, перед лицом неминуемой смерти. Почему? Что там такого? Шестаков постарался отогнать от себя эту мысль: она отвлекала, сбивала с нужного настроя. Когда истекут эти пятнадцать минут, он убьет этого человека… точнее, уже давно не человека, а нечто большее, могущественное и очень опасное. Обязательно убьет. Просто не может не убить! А все остальное по сравнению с этим – полная ерунда, рябь на поверхности бытия.

Сергей Александрович взглянул на часы. Прошло двенадцать с половиной минут. Он одновременно и торопил время и безумно боялся того мгновения, когда истечет последняя секунда, отведенная им на жизнь Э-магу. У инквизитора уже давно не было подсознательного барьера, останавливающего многих его бывших коллег по Ордену перед убийством людей. Он уже убивал их и, к сожалению, не раз. Не в этом было дело, нет, совсем не в этом. Если присутствовала уверенность в том, что он, как это ни пафосно звучит, бьется за правое дело, даже колебаний особых не было. Может, все из-за того, что в данный момент он не чувствовал «железобетонной» уверенности в собственной правоте?

Все. К черту колебания! Пятнадцать минут истекли.

– Время! – хрипло бросил Шестаков. Воздух вдруг сделался шершавым, как наждак.

– Успел ведь! – криво улыбнулся Логинов, откладывая тетрадь в сторону. – Правда, не так подробно, как хотелось бы, но в данной ситуации и это хорошо. Ты выполнишь мою просьбу?

– Сказал же – там видно будет! – инквизитор уже искусственно распалял свое раздражение. Оно, равно как и гнев с ненавистью были для него самыми полезными чувствами, ибо помогали сделать главное.

– Ладно, – спокойно произнес Э-маг. – Творец тебе судья. Стреляй, если, конечно, не передумал.

Шестаков снова поднял пистолет, целясь прямо в голову, но затем перевел прицел на центр груди сидящего Логинова. Если у Э-мага нет Силы, без разницы куда стрелять. Сначала свалить, а потом подойти и в упор добить уже лежачего. Да, так будет вернее. Но пальцу на курке от этой пятнадцатиминутной паузы легче не стало. Сделать роковое движение он почему-то не мог.

Усталость из глаз Логинова никуда не делась и, казалось, ему абсолютно все равно, будет он жить или нет.

– Странно, – медленно проронил Э-маг, – ты колеблешься. Что, нелегко собственными руками-то? Впрочем, – неприятная усмешка вновь косой трещиной разрезала его лицо, – о чем это я? Ведь это ты, инквизитор, резал тех несчастных туристов в лесу на Сулавеси, когда ставил ловушку на Моргану. Конечно ты, больше некому! И не дрогнула ведь рука! И еще убивать приходилось, верно? Ты ведь меня преследуешь с самого начала, словно пес цепной, которого однажды натравили, а загрызть врага он не сумел. Три года уже… Как я Силу получил, так ты ко мне и прицепился. И через Мишку, друга моего покойного достать меня пытался, и через Лену. За что, спрашивается? Что я тебе сделал?! Э-маги – зло, а потому подлежат безусловному уничтожению – так что ли?! Директива Ордена – это конечно, важно, но в твоем случае – далеко не все. У тебя личное появилось! Навязчивая мысль, потом одержимость… Что именно ты должен меня прикончить, и тебя высшие силы избрали для этой священной миссии! Тьфу ты! Всегда терпеть не мог фанатиков!

Слова Логинова мало задевали Шестакова, и если тот рассчитывал вывести инквизитора из равновесия, то совершенно напрасно: вряд ли нашелся бы такой отрицательный эпитет, которым бы не награждал себя бывший инквизитор за последние годы. Он – сам себе самый суровый судия. Но зачем Э-маг разоряется? Выпускает пар перед смертью? Провоцирует на что-то? Или… Шестаков похолодел. Да он же себя распаляет, в надежде, что раскрученная ярость вернет ему Силу!

Мысль эта до такой степени поразила инквизитора страхом, что палец на спусковом крючке конвульсивно дернулся, и пистолет выстрелил. Впрочем, ни о какой прицельности в данном случае и речи нельзя было вести. Рука дрогнула, и пуля ударила Э-мага в правое плечо, опрокинув его навзничь. Теперь, вперед – добить! Шестаков подбежал к упавшему Логинову, снова поднимая свое оружие, и встретил его взгляд. Встретил и ненависти вновь не увидел – только все та же усталая обреченность. Не удалось ему вернуть себе Силу – слишком далеко она ушла. Но теперь уже инквизитора это остановить не могло – паралич с пальца был снят. Он хладнокровно выцелил голову Э-мага, и прогремел еще один выстрел.

Эпилог. Неофит

Бывшая Метрополия Криила

Они стояли на краю каменистого плато и смотрели на дикий, неприветливый горный пейзаж. Хаос жутковатых ущелий и клыкастых пиков, тонущих в молочно-белой пелене высокослоистых облаков. Первозданная природа. Только одно в этой картине не попадало под вышеозначенное определение – уродливое циклопическое сооружение в виде за́мка, возвышающееся на сравнительно плоской вершине горы, чуть выше и вправо, через пропасть от двоих, неподвижно застывших на плато.

– Его резиденция, – заметил, наконец, один. – Точнее, была его. Теперь она твоя, если ты согласен.

– А у меня есть выбор? – почти безразличным тоном отозвался второй.

– Выбор есть всегда, – назидательно произнес первый. – Особенно для нас, Демиургов. Ты теперь тоже один из нас, пусть и неофит.

– У меня нет опыта, Симор.

– Никто и не требует от тебя создавать мир с нуля. Нужно только поддерживать стабильность того, что есть. Научишься постепенно. Можешь, конечно, отказаться, но тогда будут проблемы. У нас, разумеется. Придется курировать этот мир кому-то из нас. Или, точнее всем по очереди. Рагнар, а затем и Криил отучили нас доверять друг другу… Если ты не согласишься, этот мир станет источником нестабильности и раздоров, что, рано или поздно, приведет к новой войне. Да и ты… Твои возможности слишком велики, чтобы консервировать их в бездействии или растрачивать на мелочи. Но решать тебе.

Неофит усмехнулся:

– Это называется эмоциональный шантаж, Симор. Откажусь – и буду выглядеть последним подонком в собственных глазах. Благодарю покорно!

Скала, на которой они стояли, внезапно резко содрогнулась, и громадная глыба откололась метрах в десяти справа от них и рухнула в пропасть.

– Что это? – вздрогнул и неофит.

– То, о чем я говорил, – ответил Симор. – Нестабильность. Это мир Криила. Его творение. Он держался на его Силе. Теперь хозяин и создатель развоплощен и заточен, и пусть его кокон-темница хранится здесь, – Демиург кивнул на за́мок, – От мира он практически изолирован, и это сказывается довольно-таки пагубно. Но будь Криил мертв, его Метрополия уже коллапсировала бы. А так ее ждет медленное разрушение и сползание к хаосу… если кто-то не возьмет нити управления в свои руки. Да и за Криилом надо будет присмотреть… В общем, скучать не придется.

– Вижу, – хмуро произнес неофит. Его взгляд снова вернулся к гротескным очертаниям резиденции. – Она мне не нравится.

– Ты сможешь ее перестроить, если захочешь, – пожал плечами Симор, – равно как и все, что угодно в этом мире. Он твой… Так ты согласен?

Неофит прямо взглянул ему в глаза.

– Да.

– Хорошо. – Симор не особенно скрывал свое облегчение. – Можешь начать с присвоения этому миру названия.

– А разве его нет? – приподнял бровь неофит.

По губам Симора пробежала и исчезла кривая улыбка.

– Криил не любил заниматься мелочами. Он мыслил глобально. И мир свой величал просто Метрополией.

– Насколько я знаю, – нахмурился неофит, – метрополия – это государство, владеющее колониями.

– Да. И думаю, Криил назвал так свой мир не без умысла: планы у него были большие. Жаль, что мы раньше не задумались над данным фактом… Впрочем, это дело прошлое. Дай этому миру имя – он его заслуживает.

Неофит на несколько секунд задумался.

– Пусть будет Диллэйн, – произнес он.

– Диллэйн? – Симор бросил на собеседника быстрый испытующий взгляд и вновь едва заметно улыбнулся. – Хорошее название… Ну что же, начало положено. А теперь, может, посетишь свою будущую резиденцию? Тем более, что там тебя ждут.

– Вот как? – Эмоции впервые прорвались через броню хладнокровия неофита и достаточно явственно отобразились на лице. – И кто же?

– Ты можешь посмотреть сам, – улыбнулся Симор. – Теперь же умеешь.

Неофит кивнул. Маги-зрением высшего порядка он умел пользоваться лишь теоретически, но ни разу еще не применял его на практике. Пришло время попробовать. Неофит «взял в фокус» бывшую резиденцию Криила и приблизил ее в десятки раз, словно вооружившись мощным биноклем.

Некоторое время он молча наблюдал, а потом повернулся к своему спутнику.

– Скажите, Симор, вы ведь все знали, когда направляли ее туда? Но откуда? В этом деле было столько «если» и «может быть», что…

Демиург улыбнулся.

– Когда-нибудь ты тоже научишься. Это приходит с опытом. Но не преувеличивай моих способностей. Я, конечно же, ничего не знал точно. Просто, учитывая манеру действий Криила за последние годы, такой вариант был наиболее вероятен. А я не мог допустить его реализации.

– Но… почему она?

– А вот тут все посложнее. У инквизитора Шестакова действовала кармическая программа, нацеленная на одно-единственное деяние – убийство Э-мага по имени Игорь Логинов. У Алисы Хохловой тоже было что-то подобное, только с противоположным знаком. Шестакова «программировал» Криил, а Хохлову – я, хотя и не столь жестко, как он. Не просто так она появилась тогда на Байкале. И встреча та, и спасение – все это было не случайным.

– Понятно… Значит и то, что она…

– А вот это ты зря. В такие вещи я не лезу. Влюбляться ее никто не заставлял. Это уж она сама, по собственному почину. Но для дела ее чувство оказалось очень даже полезным. Для меня было главным, чтобы она исполнила свою главную функцию – миссию спасения. И, как мне кажется, справилась она с ней отлично, хотя и в самый последний момент… Не правда ли, Алиса блестящий стрелок? Уложить своего наставника наповал одним выстрелом примерно с сорока шагов, да еще при крайнем дефиците времени… Что-то невероятное. Впрочем, – тут улыбка Симора стала чуть лукавой, – допускаю, что ей просто очень повезло.

– И не только ей.

– Не только, – посерьезнев, согласился Демиург. – Ну что же, мы, кажется, все обговорили, и нам обоим есть чем заняться. Если будут проблемы, ты знаешь, как со мной связаться.

– Конечно.

Коротко кивнув, Симор исчез с каменного плато, оставив в одиночестве нового хозяина мира, только что получившего название Диллэйн. Тот примерно с полминуты стоял, о чем-то размышляя, а потом, улыбнувшись своим мыслям, поднял голову, взглянул на замок, расположившийся на противоположной стороне пропасти, и дематериализовался.

* * *

Неофит возник в нескольких шагах за спиной двух женщин, стоявших у края открытой террасы резиденции хозяина мира. Даже со спины обе были очень красивы. Примерно одного роста, с хорошими фигурами, только у одной волосы были огненно рыжими, а у второй – черными, как ночь.

Рыжеволосая почувствовала его прибытие почти сразу же, обернулась, несколько секунд рассматривала его радостно и недоверчиво, а затем, с криком «Папа!» бросилась в его объятия. Пока неофит нежно прижимал к себе дочь, глаза его встретились со взглядом черноволосой молодой женщины, в котором плескалось счастье с немалой примесью тревоги. Неофит ей улыбнулся, и лицо ее расцвело в ответ.

Наконец отстранившись, Моргана взглянула на него снизу вверх.

– Ты как, в порядке?

– В полном.

– Может, тогда объяснишь нам, почему мы все еще здесь? Я тут торчу с того самого момента, как прищучили Кукловода, то бишь, Криила. А некоторое время назад Симор доставил сюда же Алису и велел нам обеим ждать. Тебя, как я понимаю. А коли мы дождались, давай, объясняй. Ты, скорее всего, знаешь больше нас обеих.

– Все предельно просто и одновременно очень сложно. Этот мир (он, кстати, отныне называется Диллэйн), вроде как, наш. И мы за него в ответе. А мне придется примерить на себя роль бога…

– Ух ты! – В глазах Морганы вспыхнули чертики. – Круто! Вот это я понимаю – «спасибо»! Умеют Демиурги быть благодарными!

– На самом деле, благодарность тут ни при чем. Скорее, они просят об очередной услуге. Бывший мир Криила, за коконом-темницей которого нам еще придется приглядывать (так сказать, в нагрузку), для них – одна большая головная боль. Если не отдать мир новому хозяину, велика вероятность, что все они скоро из-за него перегрызутся, а бросить его просто так нельзя – он будет постепенно разрушаться. Нужен Демиург на место Криила.

– Постой, но ведь мы же… Или я чего-то не знаю?

– Ну, меня, в общем-то, перевели в этот статус, – улыбнулся неофит.

– Обалдеть! – Вторые объятия Морганы были еще крепче первых, правда, короче. – Поздравляю, па! Это просто здорово! Такое нельзя не отметить!

– Согласен.

Моргана повернулась к темноволосой.

– Алиса, ты-то чего молчишь?!

– Я тоже поздравляю! – тихо произнесла та, не сводя глаз с неофита.

Юная криганка, перехватив этот взгляд, вдруг отчего-то смутилась.

– Ну, я, в общем… Мне тут надо… – и в этот миг ей пришла спасительная идея. – праздник готовить, вот! Позже поговорим.

И с этими словами Моргана исчезла с террасы, оставив неофита и Хохлову наедине.

– Значит ты теперь будешь жить здесь? – негромко произнесла она.

– Надеюсь, не я, а мы… Или ты против?

– Не знаю… Если буду тебе нужна…

– Будешь. И сейчас нужна.

– Игорь, пожалуйста, не торопи меня. Между нами и так все очень непросто. А тут еще твой новый статус…

– Мой новый статус ничего не изменил, Алиса.

– Ну как же, не изменил! Ты теперь Демиург, а я… У тебя и времени-то не будет на меня. Миром править – не шутки! И что бы я к тебе ни чувствовала, быть просто элементом интерьера в твоей резиденции я не хочу. В этом случае мне лучше вернуться на Землю.

– Для кого лучше? Для меня – точно нет. Достаточно я пробыл без тебя. Больше не хочу. Останься, пожалуйста!

– Зачем? Ты же не один тут будешь. Моргана. И семья твоя… ты ведь перевезешь их сюда?

– Нет. Я с ними уже попрощался. Этот мир для них чужой. Они не смогут здесь жить. Симор вернул их на Землю… Впрочем, разок-то они сюда прибудут. Ради одного важного события.

– Какого же?

– Нашей свадьбы.

– Нашей?!!..

Неофит мгновенно оказался рядом с Алисой и взял ее руки в свои.

– Алиса Хохлова, ты ведь выйдешь за меня замуж?

Молодая женщина не смотрела ему в глаза, но Э-детектор исправно сообщал неофиту, какой невероятный коктейль из смятения, восторга и неверия бурлит у нее в душе. Крепость эта готова была пасть, и для этого хватило бы одной небольшой положительной Э-волны, однако неофит категорически не хотел прибегать к подобным приемам. Только не с ней. И он пошел на приступ совсем иным путем.

– Пойми, весь этот мир, игра в богов, власть и прочая, прочая, прочая… все это мне не нужно, если рядом не будет тебя. Да, недавно и ты бежала от меня, и я сам отстранялся, но только затем лишь, чтобы уберечь тебя от беды. Если б с тобой что-нибудь случилось, я бы этого не пережил.

– Могу сказать то же самое… – еле слышно ответила Алиса.

– Но теперь нам бояться нечего, и я ни минуты более не хочу быть вдали от тебя. Пожалуйста, составь мое счастье!

– Уф, – выдохнула она, – Игорь Логинов, а ты умеешь делать предложения!

– И каков будет твой ответ?

В следующий момент Алиса прянула вперед, закинула руки ему на шею и жарко приникла к его губам… Это блаженство продолжалось почти минуту. Наконец, она отстранилась, чтобы набрать воздуха.

– Так достаточно доходчиво?

– Алиса Хохлова, а ты умеешь говорить «да»!

Второй поцелуй длился еще дольше. Когда же они, наконец, оторвались друг от друга, она подняла на него счастливые глаза и произнесла:

– У меня только один вопрос – разве у Демиургов бывают жены?

– Ну, все когда-то случается впервые.

Конец