Текст книги "АТРИум"

А потом дрожь прошла. Так же внезапно, как и появилась. Кудесник полностью расслабил пальцы, и больше ничто не вынуждало их сгибаться.

Тут же умолкли, будто получив от Кудесника условный знак, птицы. Еще мгновенье назад одна из хриплоголосых атриек недовольно о чем-то хрипела и вдруг замолчала «на полуслове». Затихли и остальные.

Странно, замолчали только птицы, но создавалось впечатление, что что-то кардинально изменилось в самих устоях атрийской тайги. Будто кто-то незримым образом подменил кадр, и даже ельник перестал выглядеть как обычно. Вроде бы тот же самый – идущий ровной стеной, будто отрезанный скальпелем, вдоль дороги, – а вроде бы и нет. И в воздухе чего-то стало не хватать, а может, и наоборот, появилось нечто другое.

Шагающий впереди кэп сразу же остановился, выставил в сторону руку, в которую, словно из ниоткуда взявшийся шлагбаум, ударился грудью Кудесник, а указательный палец другой приложил к губам.

На какое-то время все пятеро превратились в единый слуховой орган. Из леса, отступившего от дороги, как уже упоминалось, самое меньшее метров на пятьдесят в обе стороны, долетал только шум волнующихся елей. Тем не менее птицы умолкли. Они не закричали и не взмыли со своих мест, и это значило, что их не испугало что-то, а… удивило, озадачило.

Кэп оглянулся и встретился взглядом с каждым из четверых, будто желал убедиться, что это не один из них смутил птиц.

– В траву, быстро, – скомандовал он, указав на холм с правой стороны, который полумесяцем огибала дорога, приняв форму греческой буквы «омега». – Федька, а ты давай вперед. Посмотри, что там. КИП выключи, пользуйся рацией, ясно?

– Ага, сделаем, – кивнул Федор и надел на голову шлем.

Он двинулся вдоль дороги, незаметно перебегая от одного куста дикой жимолости к другому и внимательно осматриваясь по сторонам.

– Что это может быть? – поинтересовался Женька, когда они улеглись у подножия холма, спрятавшись в высоких зарослях. – Неужели еще одна партия монголоидов?

Как и прежде, у лихого парня в голосе не слышалось и нотки страха. Потому что тот едва различимый триммер, который удалось уловить Кудеснику, скорее означал приток адреналина, как у пристегнувшегося ремнями посетителя американских горок, чем неудавшуюся попытку завуалировать боязнь.

– Не должны, – потер шершавый подбородок командир. – Хотя от них чего угодно ожидать можно.

– Поставить бы на дороге растяжку, а, кэп? – Женька уже принялся снимать с плеч рюкзак, но кэп остановил его.

– Молчи и не шевелись, – приказал он и глянул в том направлении, куда ушел Федор.

Сержанта не было видно.

Лена отсоединила от трофейного АК-74, оснащенного, как уже говорилось, подствольным гранатометом и оптическим прицелом, магазин, только сейчас почему-то решив проверить, есть ли в нем патроны. Последовал ее примеру и Кудесник, хотя проверил, заряжен ли его «штайр», сразу же, как только отобрал его вместе с остальным своим снаряжением у мертвого «монгольского» экспроприатора. Патроны, как и прежде, были на месте, запасные рожки рассованы по карманам разгрузки, еще пара пригоршней «свинца» редкого калибра 5,45 лежали на дне рюкзака. К бою он был готов, знать бы еще, с кем придется схлестнуться.

В шлеме послышалось шипение, а затем тихий голос Федора:

– Караван, – доложил он, – один фургон, шесть человек конвоя. Хорошо вооружены, в эскадах, на шлемах изображение в виде глаза.

– Тю, так это «центавровцы»? – поняв, что, похоже, драки не будет, обиженно протянул Женя.

– Федька, оставайся на месте, мы выходим, – не разделяя Женькиного огорчения, сказал кэп, приложив шлем наружной стороной к щеке, и затем облегченно вздохнул: – Пошли, ложная тревога.

Он поднялся с земли, отряхнул прилипшую к эскаде грязь и вышел на середину дороги.

– А птицы? – привыкшая доверять природным знамениям больше, чем собственному чутью, то ли спросила, то ли напомнила Лена.

– Да что птицы-то? Это же парни из «Центавра шесть», они всегда нанимаются караваны сопровождать. Такие же наемники, как мы, хорошие ребята, – заверил ее кэп и сощурился, приглядываясь к медленно выдвигавшемуся из-за холма фургону, запряженному двумя лошадьми, и к шести обступившим его полумесяцем бойцами.

Он спрятал автомат за спину и попросил сделать это остальных, решив, что их наверняка уже увидели, а потому не следовало размахивать оружием, дабы охрана каравана не узрела в этом намерения напасть и расхитить груз.

До них оставалось метров шестьдесят, когда кэп, а заодно и стоящие позади него бродяга, девушка и беженец ощутили необъяснимую нарастающую тревогу. В воздухе стал ощутим посторонний запах. Вне всякого сомнения, ветер нес его со стороны каравана и это не был запах темно-коричневых, с каштановым отливом рысаков, как и наверняка не того, что находилось под тентованным накрытием фургона. Что-то совсем другое, заставляющее сжимать ручки автоматов покрепче и готовиться к непредвиденному, исходило от каравана, тянулось по ветру и размешивалось в воздухе. Никому из присутствующих не приходилось слышать этот запах раньше, хотя он был очень знакомым и у всех вызвал одну и ту же догадку: это как-то связано с конвоирами.

Не зная, что предпринять, кэп взмахнул рукой, приветствуя их. Но те не отреагировали на жест. Это было довольно странно, поскольку ни один из КИПов наемников, и бродяги в том числе, не запеленговал поблизости присутствие посторонних, неопознанных КИПов. Это могло значить лишь одно: либо у конвоиров не было портативных «компов» вообще, либо они были отключены, но в таком случае они должны пребывать в состоянии повышенной готовности и реагировать на появившихся на дороге людей гораздо активнее. Но, как уже говорилось, реакции было ноль.

Нельзя было не отметить и еще одной странности – конвоиры шли, совершая одни и те же движения, словно запрограммированные роботы. Вот первый слева, он постоянно повторял один и тот же комплекс движений через каждые два шага: шаг левой, голова качнулась, немного повернулась вправо, шаг правой – встала в исходное положение. Затем два шага без изменений и все по новой – голова качнулась, повернулась направо и снова на дорогу. Конвоир справа через каждый шаг смотрел себе под ноги, клал руку на кобуру с пистолетом и вновь убирал ее.

– Слышь, кэп, – позвал Женя.

– Что? – не оборачиваясь, откликнулся командир.

– Эта дорога ведет к Краснозвездному, верно?

– Да.

– И вдоль дороги до самого поселка только лес?

– Как будто ты этого не знаешь.

– А путь от Каран-Ямы до Краснозвездного караван проходит часов за пять, так? – Кэп молча оглянулся на него, поняв, к чему он вел и что он сейчас скажет. – Так где они прятались от сияния, которое закончилось не больше часа назад?

Вместо ответа командир протянул руку Лене за спину и, ничего не объясняя, снял с планки Пиккатини установленный на ее АК оптический прицел. Приставил его к правому глазу, зажмурил левый.

– Ч-черт… – вырвалось у него.

– Что там? – спросил Женька.

Кудесник вскинул к плечу «штайр», приложился к окуляру и присмотрелся к конвоирам. Их шлемы прятали большую часть лица, оставляя среднезащищенными лишь глаза за большими овальными стеклами и совсем незащищенными подбородки, а потому в оптический прицел были хорошо видны их посиневшие губы и… закрытые глаза.

– Зомби, – ответил за кэпа Кудесник и, взяв более не сопротивляющуюся Лену за руку, попятился к холму. – Вот почему молчат птицы.

– О, только этих уродов не хватало, – возмутился Женька.

– Давай назад, переждем их там, – скомандовал командир и осторожно, будто шелест травы под ногами мог разбудить конвоиров, последовал за Кудесником.

«Вот тебе и действие сияния, – нашел объяснение Звягинцев. – Если это происходит со всеми, кто не смог найти убежища, то Атри, должно быть, уже кишит зомбачьем. Весело».

– Вы что, пустите их в Каран-Яму? – удивленно захлопала ресницами Лена.

Кудесник с кэпом переглянулись.

– И то правда, – согласился кэп. – Женька, растяжку за холмом, пока они не видят. Быстро. Бродяга, занимай позицию…

Егор снова установил прицел на автомат Лены, надел на голову шлем и собирался уже засесть с другой стороны дороги, как услышал со стороны каравана знакомый голос. Услышал и обомлел. Это был Федька, он стоял у края дороги, и в его глазах, видимых через такие же стекла, как у конвоиров, отражалось недоумение.

– Э, «центавровцы», вы чего?! – крикнул он им вслед, когда они проехали мимо. – Я тут стою, а вы…

«Он ничего не знает!» – вспыхнуло у кэпа в голове.

В это мгновение случилось то, чего никто не ожидал.

Конвоиры открыли глаза. Одновременно, как будто по команде того, кто их загипнотизировал. И если раньше можно было с уверенностью предположить, что сияние превратило их в зомби, то сейчас, глядя, как они похватали в руки свое оружие и рассыпались от фургона кто куда – как обычно делается в случае нападения, – объяснить, во что именно они превратились, было достаточно сложно. Во всяком случае, от попавших под ка-излучение зомбаков, бесцельно бродивших по Атри, утративших рассудок и способность двигаться иначе, как еле передвигая ногами, они явно отличались.

– Беги-и-и!!! – закричал из-за холма кэп, но было уже поздно.

– Нападение! – крикнул один из конвоиров. – Работаем, парни!

– Вы чего, какое на хрен… – Ничего не понимая, Федька изумленно развел руками.

Они открыли по нему огонь одновременно. Пули заискрили по броне эскады, засвистели где-то над самой головой. Федька, в считанные секунды получив больше десятка пулевых ранений, которые с каждым проникновением отбрасывали его тело назад, вырывая из него куски мяса, упал навзничь. Легкая броня эскады не могла выдержать такого напора свинца, а потому разлеталась вдребезги, не в силах уберечь Федьку. Стрельба продлилась не больше пяти секунд.

Упав, Федор взвыл, прижал руки к груди и заворочался по земле, отталкиваясь ногами. Уже почти ничего не видя перед собой, когда силуэты конвоиров стали почти неразличимы в померкнувшем свете дня, он приподнялся и попытался достать висящий на спине автомат. Но шедший последним конвоир, вынырнув из травы с той стороны дороги, выстрелил в Федора из «драгунова», почти не целясь.

Пуля пробила стекло и вошла в глаз, пройдя шлем насквозь. Федька обмяк и рухнул на землю замертво.

– Один есть, – доложил снайпер.

– Су-у-ки!!! – заорал кэп и бросил в караван гранату.

Почувствовавшие неладное лошади заржали. Граната взорвалась аккурат под днищем фургона, подбросив его в воздух и опрокинув. Во все стороны полетели горящие щепки и фрагменты упряжи. Колеса с одной стороны оторвало с осями. На дорогу, прорвав тент, посыпались деревянные ящики. Изрядно пораненный жеребец, мотая от боли головой, упал на задние ноги, затем повалился на бок. Кобыла же, выдернувшая из оси дышло, помчалася вперед одна.

Кудесник вскочил на вершину холма, напоминавшего поросший травой черепаший панцирь, залег там и упер приклад в плечо. Но конвоиры с изображениями древнеегипетских «всевидящих глаз» на шлемах двигались чересчур прытко, умело маскируясь за обломками фургона, за ящиками или кустами жимолости, так что он даже с оптическим прицелом не мог толком поймать никого «на шкалу». Женька же, залегши у подножия холма, валил из поставленного на сошки своего РПК почти без разбору. Это был огонь прикрытия, специально для того, чтобы кэп смог подобраться к развороченному фургону поближе, но Жене не следовало увлекаться. Если снайпер из группы сбрендивших конвоиров явно был опытен и уже избавился от «луны», он поймал в перекрестье брызжущий огнем из-за холма пулемет.

Выстрел из СВД прозвучал в тот миг, когда Женька, прижав горячий пулемет к груди, перекатился правее. Сменил полупустой короб с патронами на полный и снова открыл огонь. Конвоиры не отстреливались, не перекрикивались и тем самым не выдавали своего местонахождения. Но мелькнувшую было в мозгу Кудесника мысль, будто они пришли в себя и поняли, что совершили ошибку, открыв огонь по обычным вольным бродягам, перечеркнула просвистевшая в сантиметре от виска пуля калибра 7,62.

– Ты ж стрелок, блин, ворошиловский! – процедил он сквозь зубы. Откуда прозвучал выстрел, тоже было не ясно, и это бесило его.

В это время кэп, прикрываемый Женькой, короткими перебежками сделал полукруг и зашел к дымящемуся фургону с левой стороны. Остановился на расстоянии пятнадцати шагов, увидев двух спрятавшихся за ящиками, присевших на корточки «центавровцев». Пулеметные очереди дробили их хлипкое укрытие, а потому те готовились вот-вот покинуть свое укрытие и решали, видимо, куда побегут. Стрелять по ним, выдавая свое местонахождение, кэпу не хотелось, а потому он бросил к ним, покатив по земле, вторую гранату. Дважды подпрыгнув на кочках, граната подкатилась к одному из них и остановилась аккурат между ног. Тот только и успел, что выкрикнуть какое-то ругательство, упасть на задницу и попытаться оттолкнуть ногой от себя фугасный снаряд. Взрывом ему оторвало обе конечности, он коротко вскрикнул и затих, второго же, с развороченным животом, взрывной волной отбросило в сторону. Он умер еще до того, как шмякнулся об землю.

– Фаш, минус два, молодец! – похвалил Женю кэп. – Давай на десять часов, короткими очередями.

«Центавровцы», что бы там с ними ни случилось после сияния, на зомби совсем были не похожи – с мозгами, по крайней мере по части тактического мышления, у них все было в порядке, а поэтому они, естественно, должны выглянуть, обнаружить и по возможности убить того, кто отправил на тот свет двоих бойцов из их отряда.

В то же время выстрел прозвучал от Кудесника, переместившегося на левый бок холма-панциря, прямо над головой. Эхом ему грянул взрыв, подняв на воздух в зарослях жимолости клочья земли и кровавые ошметки в двадцати метрах правее фургона.

– Ты что??? – Егор обернулся и, схватив Лену за руку, повалил на землю. С подствольного гранатомета шел дым. – Совсем с ума сошла?!

– А нет, блин! – Она вырвалась из его хватки. – Буду ждать, пока вы тут наиграетесь с ними в войнушку.

Звягинцев отпустил Лену, украдкой выглянул из-за холма и увидел ползущего к фургону конвоира. Тот уже не представлял опасности, у него не было нижней части тела, а потому бродяга прильнул к окуляру и сделал ему одолжение, выпустив по нему короткую очередь. Несколько пуль срикошетили от шлема, но одна угодила-таки в горло. Конвоир перевернулся на спину и, закашлявшись, попытался закрыть рукой брызжущую из раны кровь, но спустя мгновение для него все было кончено.

Остальные двое стрелков и снайпер, как то и ожидалось, выглянули из своих укрытый и открыли ответный огонь кто по холму, а кто по кустам, за которыми прятался кэп. Слава богу, тот уже сменил свою позицию, как и Женька, незаметно перебравшись поближе к лесу и подальше от дороги. Кэп находился, по его подсчетам, недалеко от того места, откуда вели стрельбу двое вооруженных автоматами конвоиров, и теперь лишь дожидался, когда те прекратят стрельбу, чтобы подобраться к ним ближе.

Кудесник бросил на Лену раздосадованный взгляд и сплюнул прилипшую к губам землю.

– Не высовывайся, пожалуйста, – сказал он. – Не становись развлечением для снайпера, хорошо?

Сам же сполз с холма и бросился к кустам – тем самым, которые использовал для маскировки, идя в разведку, Федор.

Кэпа стало мутить, как только он залег в высокой траве, стебли которой были словно сбрызнуты пузырящимися слюнями. Вернее, сначала он почувствовал легкое головокружение, а уж потом, выдернув из земли травинку и поднеся ее к носу, понял, что в этом месте начинает действовать «Пивная кружка».

Пули «центавровцев» прочесали по верху клонящихся к земле зарослей, и кэпу на руку упало еще несколько срезанных травинок. Белые пузырьки напоминали монтажную пену – пушистые, слегка желтоватые. Ничем не отличишь от тех, что появляются над искрящимся, холодным пивком… Э-эх, лучше не вспоминать.

– Ну что? – поинтересовался подползший сзади Женька. – Вы их видите?

– Да к лесу они щеманулись, Фаш, разве не понятно?

– Так чего мы тут лежим? Давайте их догоним, бродя взял снайпера на себя.

Лицо кэпа приняло выражение, при котором обычно машут рукой, мол, забудь, пропало добро.

– Хана бродяге. И телке его, – сказал он. – Зря только, блин, рисковали. А этих и догонять нечего. Сейчас сами на нас пойдут, пускай смелости только наберутся.

– Ты это о чем? – сморщил лоб Евгений.

– Да «пивко» тут повсюду, – протянул кэп пулеметчику срезанные стебли. – Укачает их быстро. Так что далеко не упорхнут голубки.

Область измененного пространства под названием «Пивная кружка» обычно была неопасной и не расседалась по-крупному. Мини-аномалии зачастую облюбовывали себе небольшие участочки земли, желательно поближе к тени, подальше от солнца, и имели традиционно малый радиус поражения-опьянения – не больше пяти метров. Некоторые бродяги, к слову, только и выискивали в Атри эту аномалию – это был своего рода халявный способ «заправиться», не травя себе желудок и не тратя деньги на вонючее пойло.

Но в данном случае, и кэп был совершенно прав в своих догадках, вся поляна должна была просто белеть пузырящейся пенкой, как хлопчатниковое поле в августе. Покрывать всю площадь до леса, который шумел кронами уже метрах в десяти, и еще в самом лесу тянуться на километры. Потому что после сияния «Пивные кружки» не только растут как грибы, занимая иногда целые гектары, но и усиливают дальность поражения, а также свои опьяняющие свойства. А с учетом, что эта аномалия, как уже упоминалось, любит тень, ближе к лесу ее должно быть хоть пруд пруди, и коли «центавровцы» не совсем дураки, они непременно из лесу вернутся. Если же нет, то можно смело считать их окочурившимися… от алкогольного отравления. Кони с бабы, как говорится, возу легче.

Но шелест травы послышался совсем рядом. Значит, хоть один, но вернулся. Кэп прижал к земле голову приготовившегося к бою Женьки, не давая ему высунуться, а сам чуть приподнялся, подавшись телом вперед.

– Есть, – шепнул он, и его губы искривились в довольной улыбке. – Клиент созрел. Этот – мой. Ты ищи второго.

– Понял, – ответил Женька и пополз дальше, чувствуя, как похмельный синдром постепенно начинает сушить горло.

Тот же «центавровец», которого заметил кэп, шел, словно гулял по проспекту. Судя по его походке, штормило его нехило. Голова покачивалась на ослабевшей шее, посоловевшие глаза за овальными стеклами были открыты лишь на три четверти, и АК-74 свой он уже держал в одной руке, стволом в землю. Такой себе мирный наемник, вышедший из бара освежиться.

Кэп набросился на него, когда расстояние между ними сократилось до возможности сделать прыжок. Выскочив из зарослей, он повалился на землю вместе с «центавровцем». А тот даже и не понял, что случилось. И только когда с него сдернули шлем, на его лице возникла гримаса возмущения и непонимания, а губы зашевелились, так и норовя выкрикнуть: «А ты откуда взялся, твою мать?!» Он попытался поднять автомат и направить дуло на кэпа. Разумеется, справиться даже с изрядно опьяневшим «центавровцем» при обычных условиях было бы не так легко – слабаков в «Центавр-6» не берут, но у этого, похоже, степень алкогольного отравления уже порядком зашкаливала. Да что тут говорить, бывшего капитана ВВ и самого раскачало уже так, что изображение перед глазами троилось, а ведь он только с краю подобрался к гигантской «Пивной кружке».

Автомат кэп перехватил без особого труда и им же двинул длинноносого бородатого конвоира со шрамами от ожогов на левой половине лица в переносицу. От удара тот на миг вырубился, но рука рефлекторно потянулась к пистолету.

– Да что с тобой такое?! – раздраженно выкрикнул кэп, отбирая у него пистолет. – Вы попали под сияние? Ты меня слышишь? Эй! Ответь!

Но тот его не слышал. Он громко сопел, раздувая ноздри, мотал головой, но не делал попыток освободиться от насевшего на грудь кэпа и ничего не говорил, хотя, судя по всему, дар речи не утратил.

«Странная зомбированность», – подумал бывший капитан, и, решив, что все равно от «центавровца» проку мало, выхватил из-за голенища нож и полоснул им по горлу конвоира.

Женька, стоя невдалеке, на чистой от «пивного» последа территории, повернулся к кэпу боком.

– Фаш, ты что, идиот? – вытирая лезвие ножа о траву, гаркнул кэп. – Мишенью подрабатываешь? Где второй?

– Тю, та на фиг вам второй? – ответил пулеметчик. – Вон он, – Женька кивнул в сторону, и кэп увидел плетущегося к дороге второго «центавровца», – сам на растяжку бежит. Вы лучше посмотрите сюда.

С того места, где он стоял, петляющая между холмами дорога была видна как на ладони. А заодно и бродяга со снайпером, спрятавшиеся один от другого, но открытые для Женьки так же, как открыты для игрока герои игровой стратегии на экране монитора.

– Хм, не хана броде, – протянул кэп. – Пошли, поможем ему разобраться с этой проблемой.