Текст книги "Кремль 2222. Северо-Запад"

– Ну, коли так, то пошли, – сказал я. И постучал по люку: – Шерстяной, заводи мотор. Едем домой.

* * *

Насчет «едем домой» я, пожалуй, погорячился. Кому тюрьма – дом родной, а кому – место скорби. Сейчас второе определение как никогда лучше относилось к Бутырке…

Двухдневная осада не прошла даром. Пробитые бетонными глыбами стены и крыши корпусов… Разбитые в щепки останки и без того уродливых деревьев… Трупы кормовых, над которыми черными облаками вились многочисленные и необычайно крупные мухи… И кровь. Везде. На стенах, на покалеченных деревьях, на земле. Черная, запекшаяся. И темно-красная, пролитая недавно…

Хотя воину крепость всегда дом. Если, конечно, этот дом принадлежит его друзьям.

Только вот друзья выглядели неважно. Данила во всяком случае.

Голова и левая рука дружинника были замотаны окровавленными тряпками. Но парень все еще держался на ногах. Когда я убедил его открыть ворота крепости, открыть-то он их открыл, только потом тут же ушел в один из более-менее сохранившихся корпусов и больше не показывался. Опыт мне подсказывал, что его просто отпустило напряжение и он элементарно вырубился от кровопотери и нереальной усталости.

Фыфа нигде не было видно. Как и Рут. Короче, из защитников крепости остались полдесятка израненных кормовых и Настя, которая выглядела на удивление бодро. Хотя почему «на удивление»? Похоже, кио, способная употреблять любую органику, в боевых условиях не терялась и особо не привередничала. На ее губах еще не обсохла свежая кровь – и, черт возьми, ей это шло. Естественный алый заменитель помады, огромные, бездонные глаза, полуобнаженная грудь, едва прикрытая обрывками одежды… Небось яйцеголовые в Силиконовой долине специально такой бюст спроектировали. Врагов гипнотизировать, чтоб киборгам ничто не мешало их на танталовые штыки насаживать, как бабочек на булавку.

Хозяйственные нео тут же развели на территории крепости костры. Наковыряли из земли хом-мутов, приволокли пару более существенных и уже освежеванных туш (не иначе из кучи трупов сородичей позаимствовали, хотя, возможно, я о них просто плохо подумал) и принялись готовить праздничный обед по случаю восшествия на престол нового вождя.

Однако вождю было не до гулянок.

– Где Рут? – повторил он вопрос, обращаясь уже к Насте.

Та прищурилась.

– А ты ей кто?

– Брат.

– Что-то раньше я не замечала у вашего племени горячих родственных чувств, – отметила она.

– То племя, а то я, – отрезал Ррау. – Она одна. У нее, кроме меня, никого нет.

И тут Настя отвела глаза. Надо же, мне почудилось, что на ее нереально гладком и столь же нереально красивом лице промелькнуло что-то вроде замешательства и одновременно легкой грусти. Эмоции? У кио?? Невероятно…

– Ты слышал про Черное Поле Смерти? – глухо спросила она.

– Которое превращает Новых Людей в хомо? Слышал, – настороженно кивнул Ррау. – Одно из самых страшных Полей. Хорошо, что оно редко встречается.

– Оно не превращает, – покачала головой Настя. – Оно возвращает мутировавший организм к истокам вдоль линии эволюции. Может превратить мутанта обратно в человека. А может – в кистеперую рыбу. Все зависит от времени, которое мутант проведет в этом Поле. И если он задержится…

– Что с ней?!!! – взревел Ррау.

– Черное Поле было здесь, на территории крепости, в одном из подвалов, – тихо произнесла Настя. – Небольшое, с метр диаметром. Мы не знали об этом. Думаю, Рут очень хотела стать человеком. А стала…

– Кем?!!!

– Человеком. Только первобытным. Предком хомо сапиенс. Не умеющим говорить так, как ты. Позабывшим язык. С более примитивным разумом…

Ррау глухо застонал и сел на корточки, обхватив голову лапами.

– Зачем… – услышал я его глухой голос. – Зачем она это сделала?

Настя посмотрела на меня и ничего не ответила.

Я же лишь скрипнул зубами. Ну что я мог сделать? Рут была для меня лишь маленьким, забавным, мохнатым ребенком. И разве я виноват, что оказался для нее кем-то намного более значимым, чем она для меня? Настолько значимым, что ради своей детской любви она без колебаний перешагнула границу Поля Смерти…

Прошла минута. Или больше. Наконец Ррау упер лапы в колени и поднялся на ноги.

– Я хочу ее увидеть, – сказал он.

Настя кивнула.

– Твое право. Но сомневаюсь, что она узнает тебя.

– Я хочу ее увидеть, – повторил Ррау…

…Она не узнала нас. Она была занята – играла в камешки, раскладывая узор на почерневшем от времени деревянном полу. Лишь на мгновение ее взгляд задержался на мне, прежде чем она вернулась к своему занятию. Хотя, возможно, мне это только показалось.

Мы находились в том же зале, где я впервые увидел Фыфа после нашего памятного похода к складам Кантемировской дивизии. Шам был жив, но на пределе. Сначала мне почудилось, что на столе сидит его высохшая статуя. Увидев меня, Фыф слабо кивнул. Понятно. Постоянное мысленное управление кормовыми сожрало последние остатки энергии и превратило шама в подобие мумии. Ничего, из крепости маркитантов я привез немалый запас провианта. Откормим. Главное, что все кончилось… хотя бы на время.

Данила не спал. Он сидел на широком подоконнике, только что с мясом оторвав бинты на левой руке. Рваная рана выглядела неважно. То ли руконог зацепил, то ли нео когтями рванул.

Я подошел, достал из нагрудного кармана автоматную гильзу со сплющенным дульцем и протянул дружиннику.

– Что это? – поднял на меня глаза Данила.

– Кровь черной крысособаки, – ответил я.

Это был прощальный подарок Иона. Напоследок стаббер рассказал, что мертвую черную крысособаку нашел он с двумя товарищами рядом со мной, валявшимся без сознания на мосту через Канал. Тогда они сцедили драгоценную кровь и поделили между собой.

– Не благодари, – произнес он, когда я попытался что-то сказать. – Это просто твоя доля. Хорошо, что она не пригодилась сегодня…

И правда – отлично, что эта запечатанная гильза оказалась сейчас в моем кармане. Уж больно не понравились мне раны Данилы даже с учетом его фантастических способностей к регенерации.

– Ты хоть знаешь, что отдаешь? – спросил дружинник. – Этот эликсир стоит целое состояние.

– Заколебал, воин, – сказал я, срубая «Бритвой» сплющенное дульце. – Рану к осмотру.

– Есть, командир, – усмехнулся Данила, протягивая руку.

Я накладывал бинт, стараясь не смотреть в сторону Рут. Ррау как раз присел рядом с ней на корточки и пытался заглянуть ей в глаза. А я ощущал себя последней сволочью, хотя понимал, что от меня в общем-то ничего не зависело.

– Благодарю, – кивнул Данила, когда я завязал марлевый узел на концах раритетного бинта, судя по обертке сохранившегося в Кремле с довоенных времен. Интересно, как они добились, что марля не сгнила за столько времени? Воздух в камерах хранения откачивали, что ли?

Все эти архиважные мысли я гонял в голове пока шел к Ррау и Рут. Просто я должен был это сделать, и всё тут. Хотя абсолютно не представлял, что скажу первобытному воину, всего за два дня ставшему человеком.

Я подошел и встал рядом, прекрасно осознавая, что огромному нео, с детства натренированному убивать, ничего не стоит с разворота перебить мне позвоночник.

– Ррау, я…

– Не надо, – остановил меня вождь Новых Людей. – Ничего не говори. Мы с Рут уходим. Грок не хуже меня позаботится о благополучии клана.

– Грок? Почему он?

Я и правда ничего не понимал.

– Я уже говорил, что у нее никого нет, кроме меня, – медленно произнес Ррау. – А вождь принадлежит не семье, а своему клану. К тому же я думаю, что если есть Поле Смерти, двигающее назад вдоль линии эволюции, то должно найтись и то, что работает в обратную сторону. И я обязательно найду его.

– Я пойду с тобой, – сказал я.

– Нет, – покачал головой Ррау. – Ты сам говорил, что воин должен выбирать свой Путь, слушая только свое сердце. Сейчас мое сердце говорит мне, что ты ни в чем не виноват. И что мы должны уйти вдвоем – только я и она.

Я кивнул. Это его выбор и его право. К тому же, может, оно и к лучшему. Ррау слишком талантливый воин и политик, и я не хотел бы, чтобы мы с ним как-нибудь встретились по разные стороны баррикад. А под его руководством столкновение людей и нео рано или поздно станет неизбежным. В этом отношении более бесхитростный Грок в качестве вождя двух племен Новых Людей устраивал меня гораздо больше.

Я отошел в сторону. Ррау больше никто не нужен, кроме сестры, по крайней мере сейчас. А у меня еще были дела.

Измученный до предела Фыф находился на грани между явью и беспамятством. Но когда я склонился над ним, шам сделал над собой усилие и взглянул на меня.

– Ты как? – спросил я.

– Выживу, – слабо усмехнулся Фыф. – Если не сдохну. Скажи, ты и правда хочешь отдать крепость нео вместе с трофейными ружьями?

– Знаешь, я отчасти рад, что у тебя в кои-то веки нет сил на то, чтобы копаться в моих извилинах, – улыбнулся я. И искренне порадовался, увидев его слабую улыбку. Может улыбаться – значит, точно выживет.

– Я тебе сейчас восстановленной тушенки принесу, пальчики оближешь, – сказал я.

– Погоди, – остановил меня Фыф. – Ты не ответил на вопрос.

– Хорошо, я отвечу, – кивнул я. – Во-первых, не все ружья, а лишь десяток, чтобы у нео был стимул искать для них селитру и серу. На северо-западе для них я заказал мечи и стрелы, а для Кремля – пушки. Как говорится, почувствуйте разницу. А во-вторых, я расскажу тебе одну легенду. Двести с лишним лет назад большое и сильное государство долгое время вело войну с воинственным горным народом. Битвы сменялись перемириями, но конфликт был постоянным. В результате гибли воины обоих народов. А еще на эту войну тратились большие деньги. И вот случилось так, что в большом и сильном государстве появился правитель, который предложил горцам не смерть, а золото. Взамен воинственные горцы стали решать некоторые деликатные проблемы большого государства, в котором перестали умирать в битвах лучшие бойцы. Золото можно потратить на войну, при этом одновременно посылая на смерть своих солдат. А можно отдать его, одновременно купив и мир для своего народа, и мечи своих старинных врагов.

Фыф посмотрел на меня долгим взглядом.

– Мудрое решение, – наконец сказал он. – Только ты не боишься, что однажды нео все-таки повернут эти ружья против людей?

– Кремневые-то? – прищурился я. – Не боюсь, если у людей к тому времени будет достаточно дальнобойных пушек и автоматического оружия.

– Я понял тебя, – улыбнулся Фыф. – Теперь тащи-ка сюда свою тушенку.

* * *

На этот раз я подготовился основательно. Правда, сейчас я не знал, куда отправляюсь. Но при этом не забывал, что в любом месте этого бескрайнего ада для того, чтобы тебя сразу не посадили на теплую сковородку, нужно быть вооруженным несколько лучше, чем его коренные обитатели.

Мое плечо приятно оттягивал автомат Калашникова калибра 7,62. На поясе удобно разместились два боевых ножа – «Сталкер» и моя верная «Бритва». По карманам самодельной разгрузки, перешитой из пары советских десантных рюкзаков РД-54, были рассованы старые добрые гранаты Ф-1 и РГД-5. А за моей спиной висела СВД с новым прицелом ПСО-1, найденным на складе маркитантов. В походный рюкзак влез трехдневный запас консервов, две оранжевые советские аптечки АИ-2, дополнительный запас патронов и брезентовая плащ-накидка.

– Через неделю ты с грузом золота должен быть на том месте, о котором я тебе говорил, – сказал я. – Не придешь – все насмарку. Сходи в Кремль и возьми десяток дружинников, знающих как обращаться с автоматами. Здесь их вооружишь – и отправляйтесь. Настю и Фыфа возьмешь с собой, такие воины дорогого стоят. Тем более когда эти воины – твои друзья, готовые прикрыть спину в случае чего.

Данила кивнул.

– Может, останешься? – спросил он. – Такой воин как ты стоит дороже нас всех вместе взятых.

– Похоже, ради того, чтобы я остался, ты готов на все – даже признать, что кто-то может быть лучше тебя, – хмыкнул я.

Данила улыбнулся.

– Видеть людей насквозь как ты я точно не умею.

– Научишься, – сказал я. – Поруководишь отрядом, потом дружиной, потом, глядишь, и Кремлем… Не захочешь – научишься. Или научат по схеме «не хочешь – заставим». Ладно, дружинник, пока. Глядишь, еще свидимся. Но сейчас у вас свой путь, а у меня – свой.

Фыф, Настя и Грок стояли рядом.

– Возвращайся, – негромко произнес Фыф. Ему еще было немного трудно говорить, но на ногах он уже держался самостоятельно.

– Возвращайся, Снайпер, – сказала Настя и посмотрела на меня так, что мне почти захотелось остаться.

– Возврращайся, Снарр, – прорычал Грок, только что избранный вождь двух кланов нео, объединенных в один. – Наррод Новых Людей будет всегда ррад видеть тебя.

«Хотелось бы верить», – подумал я.

На башне Бутырки грохнула пушка. Не иначе, тот самый Единорог, вновь затащенный на свое старое место. Неужели нео не пожалели дефицитного пороха на прощальный салют? А может, просто тренировались, осваивая новое оружие. Впрочем, какая мне теперь разница…

Я повернулся и пошел по Новослободской тем же самым путем, что мы пришли сюда. Почему именно в этом направлении? А черт его знает. Может, хотелось поскорее оставить за спиной гору трупов, которую еще не успели сжечь нео согласно приказу Грока – дрова для огромного погребального костра были заготовлены лишь наполовину. А может, просто хотелось уйти подальше от чужих проблем, которые уже вполне могут решиться и без моего участия. Помог старым друзьям – ну и хорошо. По мне, лучше уйти и не маячить у них перед глазами, чтобы они не чувствовали себя обязанными. Может быть, я неправ, но это мое решение. К тому же я так и не завоевал для себя государство, а изменять намеченным планам не в моих правилах…

Она вышла из-за развалин слева от дороги, направив на меня ствол «ВАЛа».

Я остановился. Интересно, выстрелит или нет? Вроде особо не за что, ну подумаешь, муж сбежал. Если за это нашего брата отстреливать, так скоро и мужиков на земле не останется.

Она опустила автомат.

– Как ты меня нашла? – поинтересовался я, глядя в глаза цвета чистого лазурного неба.

– Стреляли, – слабо улыбнулась она. – Пошла на выстрелы – смотрю, кто-то идет по дороге.

– Я не об этом, – сказал я. – Как ты перешла в этот мир?

Она расстегнула ворот камуфляжа. На ее шее висели бусы, состоящие из бесцветных шариков.

– «Дочкино ожерелье». Оно так же, как и твоя «Бритва», умеет пробивать пространство и время.

– Понятно, – кивнул я. – А зачем?

– Я не хочу без тебя…

Я усмехнулся.

– Обычно в таких случаях говорят «не могу».

– Ты же знаешь, что могу, – сказала она. – Просто не хочу больше быть без тебя. Мы не хотим…

Что-то ощутимо кольнуло у меня под ложечкой, когда она словно невзначай провела рукой по пряжке поясного ремня, на котором висели подсумки под магазины «ВАЛа». Словно кто-то невидимый воткнул мне штык-нож в солнечное сплетение и повернул для пущего эффекта. Да так ловко и профессионально, что у меня от боли на глаза невольно навернулись слезы.

– Вот, значит, как, – проговорил я, когда смог наконец вздохнуть. – Ну что ж, значит, тогда тем более пора завоевать государство. Теперь хоть понятно, для чего это нужно. Будет кому передать его в наследство.

Мы улыбнулись одновременно.

– И куда мы пойдем? – спросила она.

– На север, – сказал я.

И удивился. Ничего подобного я говорить не собирался. Секунду назад я вообще не представлял, куда пойду. Да и я ли только что сказал эти слова? А может, это сама судьба произнесла их моими устами? И если оно действительно так, то с судьбой не спорят.

– На север, – уверенно повторил я.

25.03.2011 – 11.07.2011