Текст книги "Побратим смерти"

– Понятно, – кивнул Снайпер. – Издержки феодализма. Ладно, проехали. Так проведешь через лес?

– Той дорогой, что ближе к деревне, идти нельзя, – сказала внучка лесника. – Ее сейчас наверняка конные разъезды патрулируют. Придется в обход, через старое кладбище.

Сказала – и задумалась.

– Проблемы? – поинтересовался Снайпер.

– Возможно, – пробормотала Ксилия. – Плохое оно, то кладбище. Недавно деревенские там то ли вурдалака, то ли упыря видели. А где один нечистый появляется, там их вскоре обязательно целая стая будет. Значит, и кутрубы подтянутся непременно. Где мертвые шастать начинают, там и они тут как тут.

– Вурдалак и упырь не одно и то же? – уточнил Снайпер.

– Нет, – мотнула головой Ксилия. – Вурдалак – это неупокоенный мертвец, которого похоронили в про́клятую землю, где он самостоятельно переродился и ожил. Бывает похож на человека, а бывает, что и нет. А упырей маги Земли вызывают из Обители мертвых. И если забывают отправить обратно, то труп начинает жить своей жизнью и жрать все, что шевелится.

– Все равно не понял. И тот, и тот – трупы. Разница в чем?

– У вурдалака нет души, – вздохнула Ксилия, словно мальцу разъясняя очевидное. – Это просто тупая хищная плоть, которую, правда, непросто уничтожить. Бездушного вообще убить сложнее, что мертвого, что живого. Но если отрубить голову, расчленить тело и закопать по частям, то вурдалак уже не встанет и со временем просто сгниет. С упырем на первый взгляд все проще, и в то же время сложнее. Даже если тело наполовину разложилось, душа у него есть. Только измененная, так как побывала в Обители мертвых. Упырь намного умнее и хитрее вурдалака. Он почти человек, только питается исключительно чужой кровью. Если труп недолго в земле пролежал, так и не отличишь с первого взгляда, живой перед тобой стоит или оживший мертвец.

– Убивать его как?

– Нужно поразить мозг или сердце. Это его не убьет, но, скорее всего, остановит ненадолго. Мертвый упырь считает себя человеком, и серьезные раны его… удивляют. Мол, как это? В голове топор торчит, а я жив. Вот тут и нужно его обезглавить. А еще лучше – применить казнь Z. Отсечь голову, разрубить туловище по диагонали через сердце, а потом отделить ноги. Тогда упыря можно и не закапывать, он уже точно не возродится.

– Понятно, – пробормотал Снайпер. – Есть душа, нет души – по-любому только расчлененка, только хардкор. Ну так как, поможешь за снаряжением сходить? Или, если не по себе от того кладбища, расскажи хоть примерно, как до него добраться.

– Даже если расскажу, не дойдешь, – мрачно сказала Ксилия. – Чужой ты лесу, сожрет он тебя и не подавится. Хорошо. Я надену латы и пойду впереди с луком. Ты идешь сзади след в след. Возьмешь дедушкин арбалет, я видела, что ты научился с ним обращаться.

– Ага, научился, – проворчал Снайпер. – Один болт в мишень, вот и вся огневая подготовка.

– Если умеешь стрелять, то, когда потребуется, – выстрелишь и не промахнешься. Хороший стрелок соединяется своим сердцем с сердцем оружия.

– Да-да, я это уже слышал, – задумчиво произнес Снайпер, вспоминая давно услышанные слова: «Если сердце ружья и сердце стрелка различаются, будет промах…»[4]4
  Японский трактат «Школа ходзюцу Ватанабэ-рю».


[Закрыть] Интересно, в этом мире тоже побывал мой старый друг Виктор Савельев, или это просто совпадение?»

Они вышли через час. Старый Вард походу не препятствовал – напротив, сказал:

– Идите. Мне одному надо побыть.

– Если опасность какая, в лес уйдешь? – поинтересовалась внучка.

– Уйду, – кивнул старик. – Непременно уйду.

…Многолетний мох мягко пружинил под ногами. Латы Ксилии, густо смазанные каким-то вонючим жиром, вопреки ожиданиям, не бряцали при ходьбе – лишь слегка поскрипывали многочисленные ремешки, стягивающие стальные пластины. Снайпер шел следом, воротя нос от тяжкого смрада – похоже, жир, использованный для смазки, был напрочь протухшим, что, впрочем, Ксилии никакого неудобства не доставляло.

Арбалет стрелок повесил за спину. Случись чего, пока еще в пистолете патроны есть, а воспользоваться этой деревянной и неудобной дурой всегда успеется. Сейчас вообще больше ножи были востребованы, так как нормальный лес сменился мутировавшим.

Хищные ветви, шевелясь, начали потихоньку подбираться к путникам, словно щупальца гигантских осьминогов. И если вонючих доспехов внучки лесника гибкие ветви касаться явно опасались, то к Снайперу проявляли живейший интерес. Не иди он по едва заметной тропке следом за девушкой, все могло бы кончиться плохо. В этом лесу и вправду как на минном поле: шаг влево – шаг вправо чреваты летальным исходом. Несколько раз Снайперу пришлось рубануть ножом по особо назойливым ветвям. Конечности дендромутантов реагировали немедленно. Вслед за ударом слышалось недовольное шипение, ветви отдергивались назад, и конфликт был исчерпан – до тех пор, пока новый хищник вновь не пытался дотянуться до свежей плоти.

Так продолжалось час или два, пока, наконец, хищный лес не расступился и путники не вышли на открытое пространство.

– Что-то везет нам сегодня на удручающие пейзажи, – проворчал Снайпер. – То лес что твоя гробница, то вот это…

Перед ними раскинулось старое кладбище с покосившимися надгробиями и травой, что запросто вырастает на хорошо удобренной почве чуть ли не в рост человека. Правда, не сказать, что кладбище было напрочь лишено внимания живых. Вокруг него топорщилась частыми четырехметровыми железными копьями совершенно новая ограда, через которую без штурмовых спецсредств или, на худой конец, длинной лестницы перелезть было просто нереально. Похоже, местная администрация очень опасалась того, что может вылезти из-под старых надгробий.

– Решетку новую поставили, да только зря, – негромко произнесла Ксилия. – Упырям через нее не перелезть, но если железа коснется тот, кто их поднимает из земли, то часть ограды осыплется, словно гнилая солома. Ржавчина моментом сжирает все, к чему прикоснутся грязные лапы Низших.

И вправду, неподалеку в ограде зияла неслабая дыра, кое-как заделанная неструганными досками. Над дырой висел покосившийся знак – грубо сколоченный деревянный щит, на котором не менее грубо был намалеван знак «Z».

– Предупреждение «осторожно – зомби»? – поинтересовался Снайпер.

– Это предупреждение, что каждого, кто полезет на это кладбище, ждет казнь «зет», – пояснила внучка лесника. – Земля за оградой объявлена про́клятой, а Низший, видишь, поглумился, сделав себе проход именно под графским знаком. Ну и кутруб с ним. Сейчас обогнем кладбище, потом два полета стрелы пройти по полю – там и будут твои развалины…

– Тихо, – прошипел Снайпер.

Слева слышался уже хорошо различимый лязг доспехов. Вдоль ограды шла хорошо утоптанная тропинка, и теперь было понятно, откуда она появилась. Не особо надеясь на железный частокол, вдоль него постоянно ходили вооруженные латники.

– Патруль, – прошептала Ксилия. Ее лицо под открытым забралом шлема заметно побледнело. – От них не уйти. В составе каждого кладбищенского патруля обязательно находится один Палач – лучший воин гильдии Чистильщиков веры.

Снайпер не ответил. Он просто шагнул к дыре в заборе и одним движением сорвал ненадежную деревянную заплатку. Доски, грохоча, упали на землю.

– Быстрее, – сказал стрелок, кивая на проход, открывшийся в ограде.

– Но ведь там… про́клятая, мертвая земля!

Глаза Ксилии были расширены от ужаса.

– Живые люди страшнее мертвой земли, – сказал Снайпер, протискиваясь меж ржавыми огрызками железных прутьев. – Похоже, настал мой черед идти первым.

* * *

На голову лилась вода, холодная, словно жидкий лед. И у сознания, провалившегося в черный омут беспамятства, просто не было другого выхода, кроме как, смертельно продрогнув, вынырнуть из темноты и вернуться на старое место.

Лис вздрогнул и открыл глаза.

Вода немедленно перестала литься, и пред очами парня нарисовалась на редкость мерзкая рожа.

– Мой кайоо пришееел в себяяя! – провыло чудовище, оскалив нехилые клыки. – Кайоо не умрееет сегодняяя. Октоо спас своего кайооо!

«Так вот оно в чем дело, – понял Лис, с трудом отрывая голову от чего-то на редкость жесткого и неудобного. – Этот навязчивый демон вытащил меня из лаборатории мессира. Но каким образом он ее нашел?»

Об этом Лис и спросил, с трудом ворочая деревянным языком.

– Октоо следил за своим кайооо, – самодовольно заявил кутруб. – Для этого Октооо не нужны глаза. Октооо проник в подвалы и по запаху нашел кайооо.

«М-да, надо будет при случае как следует помыться», – подумал Лис, с трудом фокусируя взгляд.

Ну да, конечно, куда еще мог его приволочь кутруб. Конечно, на старое кладбище – тем более, что Тестомес говорил о том, что подземный ход заканчивается где-то здесь. Да только кладбище это не выглядело мирным местом, где можно без проблем отлежаться среди старых могил, не пахло тут вечным упокоением. Вон надгробие свернуто в сторону, а под ним – разрытая могила. Вон, подальше, еще одно, расколотое пополам. Причем такое впечатление, что по нему со страшной силой ударили снизу, да так, что два обломка тяжеленной плиты разлетелись в стороны.

Но ни мертвых, ни живых вокруг видно не было. С одной стороны, это хорошо. Похоже, погони за ними нет и пока что никто из местных жителей не собирается полакомиться свежей человечиной. С другой…

– Лисса!

Парня, лежащего на каменной плите, аж подбросило. Если б у кутруба была одежда, Лис бы его за грудки схватил. А так лишь впился пальцами в свалявшуюся шерсть и притянул к себе волосатую харю с вылупленными от удивления глазами.

– Лисса! Там была Лисса! Девушка, вся в крови, лежала на полу без сил. Ты ее вытащил? Где она?!!

Кутруб хлопнул морщинистыми веками.

– Лиииссааа? Какая Лииссаааа? Октооо пришел за своим кайооо…

– Понятно.

Парень разжал пальцы и вновь обессиленно растянулся на старой могиле с чудом сохранившимся надгробием. Надо было все обдумать, несмотря на то, что смертельно хотелось спать. И есть. А еще мерзко ныла грудь в том месте, где совсем недавно билось второе сердце.

– Октооо старался, – вздохнул демон. – Октооо еще там, в лесууу, принес своему кайооо водыы и свежих крыыс, но кайооо уже утащили злые хоомоо. Октооо и сейчас наловил крыыыс, пока кайооо был в долине тенееей. Жиирных, вкуусных крыыс…

– Чего наловил?

Лис оторвался от дум и приподнялся на локте.

– Вооот! – обрадовался кутруб, суя под нос хозяину пучок откормленных кладбищенских крыс, связанных хвостами. Крысы были живыми, только оглушенными. Некоторые из них рефлекторно перебирали лапками, словно все еще пытались убежать.

– Свееежие, – кутруб растянул пасть в жуткой улыбке. – Октооо может нацедить из них крооови для хозяина, это лууучшее средство, чтообы восстановить сиилы…

К горлу Лиса услужливо подкатился комок. Парню стоило больших усилий не блевануть прямо в довольно скалящуюся морду демона.

– Ну уж нет, спасибо, – сказал Лис, отворачиваясь. – Кушай сам, приятного аппетита. Только так, чтобы я не видел.

Кутруб разом погрустнел.

– Октооо догаадывался, что хозяяин не станет есть здороовую пищу, – горестно провыл он. – Поээтому он прихватииил для своего кайооо суумку одного из убитых им хооомо.

И выволок из-за спины небольшую, но вместительную суму, которые стражники Стоунхенда таскали с собой, выходя по служебным делам за стены города.

В суме оказался нехилый шмат кабаньего окорока, завернутый в тряпку, пара ломтей подсохшего хлеба, два кожаных бурдючка с водой и вином, а также небольшой ножик в кожаных ножнах – дядька Стафф говорил, что в любой армии командиры не любят, когда солдаты жрут с боевого ножа. Оружие – оно для воинской работы. И если его использовать не по назначению, однажды можно сильно удивиться, с чего это вдруг недавно наточенным ножом не получилось перерезать горло врага.

Лис покрутил ножик в руке. Конечно, толку от него немного, но в случае беды все лучше, чем ничего. К тому же отрезать ломтики от окорока всяко сподручнее, чем грызть его зубами, как Окто своих крыс.

В общем, можно считать, что поздний обед удался, даже несмотря на то, что Лис старался не смотреть в сторону громко чавкающего демона. В конце концов, трапеза вообще случилась лишь благодаря ему, так что можно и потерпеть.

А терпеть приходилось, причем не только чавканье Окто… Каждое движение отдавалось в груди вспышкой боли. Немудрено с учетом того, сколько плоти оборотень оттуда выдрала и какое количество драконьего мяса туда затолкала. Парень всерьез опасался расстегнуть лохмотья, оставшиеся от куртки, и посмотреть, что стало с его телом. Наверняка ничего хорошего… Хотя, может, все и к лучшему, ведь Лисса снова жива. А значит, нужно приложить все усилия, чтобы освободить ее из лап оборотня.

Наверно, он, задумавшись, произнес это вслух, на что кутруб немедленно отреагировал.

– Пусть мооой кайооо не беспокоооится, – провыл он, прервав чавканье. – Ооборотню Октоо оторвал гооолову. Примерно воот так.

После чего кутруб с наслаждением отвернул голову последней крысе и, сунув тушку в пасть, с наслаждением зажмурился.

Лис посмотрел на своего спасителя. Ну, что с него взять? Словно разумная, преданная собака, умеющая говорить. Сидит себе, кушает, жмурится от удовольствия, крысиный хвостик из пасти свисает… Тьфу! И прогнать жалко, и в то же время как-то не совсем это правильно иметь в качестве домашней зверюшки демона-крысятника в хорошем смысле этого слова.

Внезапно довольная харя Окто изменилась. Жмуриться он перестал, выплюнул хвост и насторожился. Шерсть мгновенно встала дыбом, глаза сузились, в них полыхнул недобрый огонь. Длинные когти, похожие на кривые ножи, скребанули по ближайшему надгробию – кутруб явно готовился к атаке.

– Что с тобой? – удивился Лис, не услышавший ничего подозрительного.

– Чужииие, – негромко провыл демон. – Не беспокоойся, мой кайооо, Октоо быстро с ними разберееется…

Лис глянул в ту сторону, куда смотрел кутруб. И вправду, за метелками высокой травы маячили две быстро приближающиеся фигуры. Латник с длинными волосами и луком в руках и его бездоспешный спутник… в странном пятнистом костюме.

Демон оттолкнулся мощными ногами, распластался в прыжке. Мгновение – и не спасут незваного гостя никакие латы, а уж типу в одежке, испорченной пьяным красильщиком, и вообще ловить нечего.

– Стоять!!! – заорал Лис, вскакивая с надгробия.

В грудь садануло адской болью, перед глазами разом вспыхнули красные пятна, но парень не обращал внимания ни на то, ни на другое. В его оставшемся сердце вдруг вспыхнула безумная надежда. Нет, не на чудо – их, как известно, не умеют делать даже маги, управляющие стихиями. Лис своими глазами видел смерть Снара. Но, может, тот, в костюме, похожем на одежду стрелка из другого мира, знает что-то о нем? Хотя, что он может знать, ведь Снар умер на глазах Лиса, исчез в ослепительной вспышке, созданной магом Воздуха по имени Тестомес…

От вопля парня кутруба словно подбросило в воздухе. Извернувшись немыслимым образом, демон умудрился как-то затормозить свой прыжок и, вместо того чтобы сбить с ног незваных гостей, рухнул вниз и зарылся мордой в землю возле их ног…

Ксилия отреагировала мгновенно. Стрелять в кутруба бесполезно, ему стрела что человеку заноза. Но старики в деревне говорили, мол, если мечом отделить демону голову от туловища, то есть шанс спастись. Очень небольшой, так как из ныне живущих и здравствующих это еще никому не удавалось.

Снайпер всего этого не знал, потому, когда увидел, что на них летит что-то клыкасто-когтистое, упал на колено и всадил две пули в жуткую харю. После чего перекатился вправо, сбивая с ног свою спутницу. И уже в перекате услышал истошный крик:

– Стоять!!!

Понятное дело, в бою на чужие вопли внимания обращать не нужно, если, конечно, это не твой непосредственный командир орет. Но голос кричащего показался Снайперу знакомым. Когда повоюешь несколько лет, а потом нагуляешься до тошноты по Зонам трех миров, хочешь не хочешь, а научишься различать малейшие оттенки звуков, цветов и запахов. Потому как глухие и невнимательные имеют гораздо больше шансов погибнуть в экстремальных условиях постапокалипсиса, нежели те, кто привык обращать внимание на мелочи.

Снайпер застыл, держа на прицеле поднимающуюся с земли жуткую тварь размером с юного теленка. Харя корявая, лапы опасные, один глаз недобрым огнем горит… Второй подбит, и из него тварь, плюхнувшаяся на пятую точку, пытается когтем выковырять ни фига не соринку, а самую настоящую пулю – ту самую, которая с двадцати пяти метров запросто прошивает насквозь общевойсковой армейский шлем.

– Ты что ж делаешь, сволочь? – прошипела Ксилия, пытаясь в своей броне подняться с земли. Хоть броня и легкая, не рыцарские доспехи, но все равно без посторонней помощи сделать это затруднительно… Но Снайпер и не подумал отвлечься, чтобы помочь даме – вдруг эта черная пакость с кривой рожей снова передумает и кинется. Второй-то глаз ей подпортить с такого расстояния не проблема.

– Снар! Ты живой!!!

К ним, прихрамывая, бежал парень в разодранной куртке и не менее драных штанах, залитых подсохшей кровищей настолько, что определить первоначальный цвет лохмотьев было затруднительно.

– Лис? – удивился Снайпер, продолжая целиться в неведомую зверюгу. Он был уверен, что после того, как Тестомес перебросил его через границу миров в чернобыльскую Зону, парнишка и его девушка умерли – хотелось бы верить, что быстро и безболезненно. Ан нет, бежит вон, руками машет. При этом чутье подсказывало Снайперу, что неспроста волосатая и когтистая тварь хоть и сверлит его единственным глазом, полным ненависти, но тем не менее не бросается. Хотя могла бы вполне. Ей, похоже, пистолетные пули все равно что горошины, выпущенные из рогатки. В глаз попадет – неприятно, а все остальное – по фигу.

Парнишка подбежал, потрогал новую камуфлу, уже преизрядно извазюканную в древесном соке и кладбищенской пыли, улыбнулся хорошо так, от души.

– Снар… И правда ты. А я думал, ты погиб. Но что у тебя с лицом?

– Что, щеки наел? – попытался пошутить Снайпер.

– Да нет, красное оно какое-то.

– Дать бы ему по роже, – сказала Ксилия, наконец-то поднявшись на ноги. – Да нельзя, новая кожа слезть может.

– Я, между прочим, тебя спасти пытался, – сказал Снайпер, опуская пистолет. Если Лис стоит к этой твари спиной, а та глядит ему в затылок, словно преданная собака, только что хвостом не виляет, значит, можно немного расслабиться.

– Кайооо, этоот хоомо Октоо глаааз подбиииил, – провыло чудище, обиженное не столько травмой, сколько невниманием к своей персоне, а также вниманием хозяина к персоне пришлой, явно заслуживающей наказания.

– Кстати, познакомьтесь, это Окто, кутруб, – сказал Лис. И, заметив непонимание в глазах Снайпера, добавил: – Демон. Но очень хороший.

Тварь, услышав такое, расплылась в довольной улыбке. Ну и клыки у нее… Хотя хороший демон без клыков все равно что снайпер без винтовки… Кстати, о птичках. Снайпер-то остался фактически без оружия, так что пора заканчивать с официальной частью и выдвигаться к пункту назначения.

– Это Ксилия, – представил стрелок свою спутницу. – Тоже очень хорошая де… вушка.

– Что значит «тоже»? – вскинулась внучка лесничего. – И что это за пауза после «де…»? Ты «демоница» хотел сказать, или…

– Тихххооо! – прошипел кутруб, да так жутко, что Ксилия, не успевшая привыкнуть к «хорошему демону», мгновенно замолчала.

В тишине все расслышали звон доспехов и чей-то заполошный голос:

– Отпусти! Слышь, я тебе говорю, отпусти меня, солдафон проклятый! Чтоб тебя разорвало!!!

Не иначе, последнее предложение было чем-то большим, чем стандартное ругательство. Послышался громкий хлопок. Метелки травы, росшей неподалеку, вздрогнули, словно от удара, и мгновенно окрасились в вишневый цвет. Дополнительно к ногам Снайпера упал оторванный палец, продолжающий сгибаться и разгибаться, словно толстый червяк, по которому ударили палкой.

– Заклинание Разрыва, – негромко проговорила Ксилия. – Несложное, но эффективное, когда воздух, находящийся внутри врага, разрывает его изнутри. Правда, действует только против одного противника. Похоже, стражники поймали неслабого мага Воздуха…

Ее слова были подтверждены звоном оружия и криками:

– Держи его! Уйдет!

– Господин Палач, куда вы? Там про́клятая земля!

– Мне плевать, какая там земля! Это преступник, который разорвал патрульного! За мной, трусливые свиньи! Выполнять приказ!

– О-оу, – коротко вякнул кутруб. – Палааач – это плооохо… Этоо хооомо, специально соозданный магами для охооты на демоноов…

Снайпер быстро осмотрелся. Дело плохо. Звон лат и оружия все ближе, а бежать некуда. Позади – открытое пространство, как назло, с не особо разросшейся травой, за которым маячит высокая ограда без намека на дыры. Сам-то он, может, и переберется через нее, если очень постарается. Кутруб тоже не подкачает. А вот Ксилии в ее латах и прихрамывающему Лису ловить нечего. Значит, придется принять бой.

В пистолете осталось три патрона. И еще один магазин в кармане, но в нем только один патрон. Неприкосновенный запас, чисто на всякий случай.

Но когда из густой травы вывалился тот, кого преследовали стражники, стрелок мигом забыл про них. Потому что прямо на него бежал… Тестомес с всклокоченной бородой и безумными глазами. Тот самый маг, что подло пытался убить Снайпера, сначала швырнув его на змеиный трон, а после приласкав каким-то мощным заклинанием. Хорошо, что Лис тогда толкнул его под руку и получилось рубануть Бритвой по Тестомесову подарку[5]5
  Об этих событиях можно прочитать в романе Дмитрия Силлова «Роза Миров. Закон дракона».


[Закрыть], вследствие чего Снайпера выбросило в чернобыльскую Зону, где его ждали еще более неприятные сюрпризы[6]6
  О последующих приключениях Снайпера в чернобыльской Зоне отчуждения можно прочитать в романе Дмитрия Силлова «Пикник на обочине. Счастье для всех».


[Закрыть].

В общем, всего этого было вполне достаточно, чтобы, прицелившись в лоб предателю, с абсолютно спокойной совестью нажать на спусковой крючок.

Однако выстрела не последовало. За мгновение до него Тестомес успел оценить изменившуюся обстановку и стряхнуть с кончиков пальцев едва заметное маленькое облачко, мгновенно покрывшее расстояние между рукой мага и пистолетом Снайпера.

Компактный ПСС моментально стал липким, словно его в мед обмакнули. Понятно. В этом мире нет заклинания проще, чем то, что выводит из строя огнестрельное оружие. Но пусть попробует этот урод остановить бойца с двумя ножами, который твердо вознамерился расплатиться со старыми долгами.

Сунув пистолет в карман, Снайпер выдернул из чехлов новую «бритву» и старый добрый «сталкер», лишенный каких-либо особых свойств, но не раз выручавший своего хозяина в трудную минуту. Например, в последнее время Снайпер научился его очень ловко метать – почти каждый раз попадание в цель, если не клинком, так тяжелой рукояткой, что тоже мало не покажется…

– Снар, Лис, погодите! – заорал Тестомес. Ага, Лис камень с земли поднял, тоже небось решил поприветствовать старого знакомого. – Вы убьете меня, а потом они убьют вас! Давайте сначала вместе с ними разберемся!

Снайпер переглянулся с Лисом. Предатель прав. Глупо устраивать разборки, когда с минуты на минуту на импровизированную поляну посреди кладбища ворвутся вооруженные стражники во главе с каким-то заведомо ужасным Палачом.

– Ладно, живи пока, – кивнул Снайпер. – Только заклятие с пистолета сними.

– Это запросто, – хмыкнул повеселевший Тестомес, дунув на карман Снайпера, в котором лежал ПСС. – Что дальше?

– Дальше готовь свои заклинания, – прорычал Лис. – Когда мы разберемся со стражей, они тебе пригодятся.

– Они бы и во время разборок пригодились, – парировал колдун. – Но сейчас толку от меня мало. Жрать хочу как последний кутруб, нагулял аппетит, пока по подвалам гильдии с тобой носился. Потом решил вздремнуть неподалеку от выхода из катакомб, да неудачно, нарвался на стражу. Когда убегал, последний разрыв на урода потратил, который меня возле ограды поймал. Но не помогло, прибежали остальные.

– Трогательная история, – кивнул Снайпер. – Но я потом поплачу. Над твоей могилой.

– Вместе сдохнем, – обреченно вздохнул Тестомес. – Может, дашь один нож, у тебя их два? Все спокойнее будет.

– Бог подаст, – отрезал Снайпер. – Он добрый. В отличие от меня.

Когда треплешься, всегда легче ждать. А стража что-то задерживалась. Оказалось, боялась нестись напрямки через кладбище, подобно напуганному колдуну. Поэтому латники шли полукольцом, выставив копья перед собой и контролируя взглядом друг друга. Что случись, бросятся на выручку, и даже очень старому вурдалаку не поздоровится от десятка копий и полудюжины мечей. Получилось так, что одновременно два патруля – городской и кладбищенский – услышали возню возле ограды и поспешили на шум. И вот теперь довольно солидный отряд воинов прочесывал старое кладбище, готовый к любым неожиданностям.

К тому же стражникам явно добавляла храбрости громадная фигура Палача, выступающая впереди. Люди говорят, что особо выдающихся новорожденных отбирают маги гильдии Воинов ночи и зачаровывают кровь младенцев, заставляя их тела расти быстрее. В результате этой магии очень часто дети умирают в муках, из двадцати детишек порой выживает лишь один. Но те, кто выжил, очень быстро превращаются в Палачей – гигантов с гипертрофированной мускулатурой и вживленными боевыми навыками. Их не надо тренировать до седьмого пота, они и так уже знают и умеют больше, чем самый закаленный ветеран, прошедший за свою жизнь немало жестоких битв. Это не тупые машины для убийства, это вполне разумные боевые единицы, способные принимать самостоятельные решения. Но даже безжалостные маги гильдии Воинов ночи понимают – два десятка детей за одного Палача это слишком высокая цена. Поэтому их так мало, и отправляют этих элитных воинов только на самые важные и ответственные задания…

Завидев немногочисленную группу, Палач крутанул рукой – порой язык жестов на войне понятнее многословных команд. Отряд, несмотря на то что был сборным, среагировал отлично – мгновенно перестроился в атакующую цепь, расположенную в шахматном порядке: мечники впереди, прикрываясь щитами, копейщики на два шага сзади. Пока противник будет разбираться с меченосцем первой шеренги, ему в плечи или в ноги непременно воткнутся два копья стражников, идущих позади. Удобное построение против небольших групп бунтовщиков, не имеющих арбалетов и тяжелых доспехов.

– Вот оно как, – прорычал Палач, легко поигрывая тяжелым двуручным мечом. – Гнались за одним преступником, а настигли целую шайку. Ты, красномордый, и сучка в доспехах по описанию подходите под душегубов, перебивших отряд внешней стражи в Болотной деревне. А этот щенок и нечисть рядом с ним – точь-в-точь те, кто сбежал сегодня из лаборатории мессира, учинив там погром и убив госпожу Хеллу. Ну что, добром с нами пойдете? В таком случае гарантирую, что до суда вас никто пальцем не тронет.

– То есть ты хочешь сказать, до виселицы, – кивнул Тестомес. – Конечно, спасибо за гарантии, но только учти, Палач, ступивший на про́клятую землю, что твои обещания уже не имеют силы. Потому что к месту казни нас с тобой повезут в одной телеге. У про́клятых судьба одинаковая – перекладина да веревка.

Строй стражников колыхнулся, неуверенно брякнули стальные латы. Служители закона переглядывались меж собой, осознавая непоправимое.

– Ты прав, колдун, – вкрадчиво проговорил Палач. – Но ведь если ты никому об этом не расскажешь, то все останется как есть, не так ли? Про́клятая земля не делает человека вурдалаком, это суеверные людишки своими языками навешивают проклятие на своих же соплеменников. И мой меч вполне способен эти языки укоротить.

Палач еще не договорил, когда его тело взвилось в воздух. Прыжок был непринужденным, как и замах страшного меча – ни то, ни другое не потребовало от гиганта особых усилий. И Тестомес точно не успел бы отклониться в сторону от сокрушающего удара, если б не три пули, вылетевшие одна за другой из ствола маленького пистолета…

Казалось бы, ну зарубит эта машина для убийства подлого мага, ради мести которому Снайпер и прибыл в этот мир – во всяком случае, месть эта была одной из основных причин. Ну, туда ему и дорога.

Но Тестомес сейчас стоял рядом, так же, как и остальные, глядя в лицо общего врага. И не бежал. Дело не в том, что бежать некуда. Даже когда некуда, многие бегут хоть куда-нибудь, видя неминуемую смерть. А маг не пытался удрать, а просто стоял и смотрел. Безоружный. Твою мать, надо было дать ему «сталкер», глядишь, проклятое чувство личной справедливости не сработало бы…

Все это Снайпер додумывал, пока пули летели к цели. В бою думается быстро, но еще быстрее действует тело, включившее рефлексы – привычные, знакомые, словно оружие, которое таскаешь годами, уже не замечая его веса и габаритов…

Первая пуля ударила в рукоять меча, выбив его из ладоней гиганта. Две последующие – в толстый стальной панцирь, защищающий грудь Палача. Не иначе, доспехи были пропитаны какой-то магией, так как от попаданий Снайпера по нагруднику пошли хорошо заметные синие волны. Сталь прогнулась в местах ударов, но выдержала их. А вот самого Палача нехило отбросило назад – что, кстати, спасло Тестомеса. Рухни на него такая туша, пусть даже без меча, раздавило б колдуна, словно таракана, попавшего под каблук.

В общем, не получилось у Палача задуманное, причем на глазах у подчиненных. Хоть и приземлился гигант красиво, мягко, словно кошка, на четыре конечности, хоть и вскочил на ноги пружинисто, а все равно не то. Народ уважает тех, кто выдает конкретный результат. Остальные в его глазах неудачники.

И Палач это прекрасно осознавал. Потому и ринулся в повторную атаку, выдернув из ножен кинжал, больше похожий на короткий меч. Причем ринулся конкретно на Снайпера, сверля его взглядом, полным ненависти. Реванш – это всегда хорошо. Если взял его, значит, не неудачник ты, а просто слегка промахнулся, с кем не бывает.

Боковым зрением Снайпер увидел: все, кто был с ним, вот-вот кинутся на гиганта… и погибнут. В том числе, наверно, и демон, который этого Палача конкретно побаивается. И погибнут не потому, что воевать не умеют, а исключительно оттого, что, когда пятеро в ярости нападают на одного хорошо обученного бойца, это будет свалка, в которой тот боец имеет очень хорошие шансы перерезать всех врагов, отчаянно мешающих друг другу.

– Всем стоять!!! – рявкнул Снайпер, бросаясь вперед и очень надеясь при этом, что его команда будет услышана и понята правильно. Боковым зрением он увидел: услышали и поняли все, кроме Ксилии, которая выдернула меч из ножен и попыталась рвануться вперед…

Не вышло.

Подоспевший кутруб схватил девушку сзади за плечи, зафиксировав весьма плотно – из такой хватки и мужик не вырвется. Молодец, чертяка волосатая, понимает, что порой с женщинами только так и надо, увещевать бесполезно. Не бить ни в коем случае, не унижать, а просто придержать от необдуманных поступков.