Текст книги "Иридея"

Алёна, увидев это, заголосила в ужасе. Орхидея не долго думая выхватила из-за спины лук и, прицелившись в один миг, выпустила стрелу аккурат в глаз чудищу. То подняло такой вой, что у всех даже уши заложило. От боли чудище выпустило Вергилия из лапы, и тот бросился удирать.

Лишь через несколько минут безумного панического бегства через буераки и густые заросли все наконец остановились и, прислушавшись, к великому облегчению, поняли, что они спасены. Алёна, дрожа от пережитого ужаса, прижалась к Вергилию:

– Я так испугалась, когда этот урод потащил тебя!

– Да уж! У меня вся жизнь перед глазами пронеслась! Если бы не меткий выстрел Орхидеи, не стоять бы мне сейчас с вами здесь. Спасибо вам, Орхидея! Вы спасли мне жизнь!

– Если уж на то пошло, – ответила девушка, – это вы спасли жизнь всем нам! Если бы не ваше решение остановиться и вдарить этому чудищу, оно просто догнало бы нас и слопало поодиночке – мы и глазом моргнуть не успели бы!

– В общем, все молодцы! – заключил довольно Вергилий. – Лия, вы наверняка знаете, что это был за зверь такой. Много таких тут, в Сумрачном лесу?

– Нет, такой только один, – медленно ответила жрица. Лицо её выражало настоящее удивление, словно это её чудище хотело сожрать и она еле избежала смерти. – И это не зверь. Это Бармаглот.

Все ахнули, а Вергилий переспросил:

– Тот самый!?

– Ага, – кивнула Лия, – тот самый. На моей памяти, никто из вступивших с ним в бой живым не ушёл. Единственный способ избежать смерти при встрече с Бармаглотом – это затаиться и надеяться, что он пройдёт мимо. По крайней мере, до сих пор это был единственный способ.

– Он не кажется уж очень крупным даже по сравнению с теми же тиграми. Неужели нельзя собрать отряд воинов посильнее да одолеть вражину?

– Во-первых, вспомните, где вы находитесь. Много вы видели желающих побродить по Сумрачному лесу? Во-вторых, были такие смельчаки, рассуждавшие, как вы. Вы не заметили, какая у Бармаглота силища? Он мог бы сделать из вас свежевыжатый сок с мякотью, просто сжав лапу, да видимо, соблазн откусить голову у вас ещё живого оказался слишком велик – лишь это спасло вам жизнь.

– Попрошу не умалять заслуги прекрасной Орхидеи!

– Вы можете благодарить кого угодно, но спасла вас только случайность. Всех предыдущих бравых вояк Бармаглот просто стёр в порошок.

– Давайте перекусим! – поспешила сменить неприятную тему Алёна. – Мне после всех этих переживаний так есть захотелось!

Все поддержали предложение Алёны, и компания встала на привал.

~~~~~~~~~~~~~~~~

Солдат,

Не безрассудства будь примером, но отваги,

В победу верь, но к пораженью будь готов,

Гоня врага, с опаской зри в глубокие овраги,

А отступай, читая действия врагов,

Ты перед боем занимайся до предела,

Но помни, только воля ставит твой предел,

И дисциплина – это половина дела,

Но быть рабом, солдат – презренных лишь удел,

Будь жёстким воином ты в самой страшной сече,

Но не жестоким, не черствей душой,

Ты человек – так будь же к слабым человечен,

И образец достоинства являй, солдат, собой,

Прощай ошибки ты себе и прочим,

Но повторенья вновь уже не допускай,

Ты береги покой отчизны днём и ночью,

Храни Властителя и наш прекрасный край!

«Заповедь гвардейцу», автор неизвестен

~~~~~~~~~~~~~~~~

Глава 21

Лёгкое тепло лучей утреннего солнца постепенно разбавляло прохладу ночи. Капитолий, словно большой и неповоротливый зверь, медленно просыпался. Горожане бродили по пустынным улочкам: одни хотели ещё успеть навестить всех родственников перед отбытием на сборы, другие – пившие вчера весь день напролёт – искали, где прикупить оружие, впрочем, без особого успеха. За вчерашний день все оружейные лавки были опустошены вплоть до самых укромных складских помещений, кузницы работали всю ночь напролёт, и вся продукция была уже заранее выкуплена вперёд на все последние перед сборами сутки. Единственная надежда оставалась на перекупщиков да на случайных стариков, не подлежащих призыву, у которых дома могла заваляться хоть ржавенькая сабелька. Что до перекупщиков, найти их было непросто: за свои ушлые делишки им грозила отправка на исправительные работы, разумеется, с конфискацией всей выручки и огромным штрафом, поэтому они, конечно, не светились лишний раз. В общем, дел хватало.

Часть Гвардии Властителя уже выступила на сборы на рассвете. В её задачи входили, в частности, обустройство места сбора и встреча дружественных армий. Оставшаяся часть должна была выступить после полудня.

Командир отряда «Доблесть» Третьей дивизии Гвардии Властителя Гун Ли стояла у окна своей скромной комнаты в гвардейских казармах и, неторопливо расчёсывая красивые чёрные волосы, наблюдала за сценой на противоположной стороне улицы. Там у открытой двери дома стоял нетрезвый мужичок и, используя всё своё небогатое красноречие, тщетно пытался убедить хозяина дома – подтянутого, бодрого старика – поискать в доме, не завалялось ли дома ещё какое-нибудь оружие. Мужичка было почти не слышно, но похоже, он был готов на всё: даже порывался время от времени стянуть с себя рубаху. Старика не было слышно совсем, но, судя по отчаянным жестам незваного гостя, то ли старик не желал идти ему навстречу, то ли уже отдал всё, что было, предыдущим просителям.

Вдруг сзади раздался странный звук, похожий на стрекотание кузнечиков. Гун резко обернулась и увидела распахнутую дверь комнаты, а прямо перед ней – двух жутких существ, похожих на сплюснутых богомолов. У них были тонкие членистые тельца, усеянные крошечными чешуйками бурого цвета, и такие же бурые чешуйчатые морды с огромными отвисающими челюстями, унизанными острыми, как бритвы, зубами. На девушку пристально смотрели две пары жёлтых глаз с узкими чёрными зрачками. У каждого из существ было по шесть длинных тонких, как палки, лап, четыре из которых они использовали для движения, а двумя передними, оканчивающимися большими зазубренными когтями, размахивали перед собой.

После короткой паузы монстры со свирепыми оскалами всей кучей бросились на Гун, но не тут-то было: превосходный воин, она тут же схватила лежавшие на столе поблизости метательные ножи и двумя молниеносными бросками буквально в один миг прикончила нападавших. Оба монстра свалились на пол с абсолютно одинаково торчащими из морд ножами: меткости Гун было не занимать.

Однако расслабляться было некогда. Не успела девушка предусмотрительно схватить со стены топор, как в дверном проёме показался новый урод: он походил на гигантскую ящерицу, но твёрдо стоял на двух лапах; из головы его торчали костяные пластины, туловище было защищено внешними рёбрами, а когти на передних лапах были с четверть метра длиной – питался он явно не насекомыми. Гун первой подскочила к нему и, размахнувшись, нанесла сильный удар топором, однако монстр, взмахнув лапой, ловко парировал удар – лезвие топора со скрежетом проскользило по жёстким когтям. Девушка замахнулась снова, но ящер оказался быстрее: он бросился на Гун всем телом, чуть не свалив её с ног. Девушка вовремя увернулась, и монстр, задев лишь её плечо, с грохотом влетел в стол. Гун успела нанести промазавшему ящеру только один не очень сильный удар топором по шее, однако кожа монстра была настолько прочной, что лезвие оставило лишь незаметную царапину.

Больше девушка ничего сделать не успела: длинный крепкий хвост монстра обвил её ноги, и она, не удержавшись, рухнула на пол. Ящер быстро подскочил к ней и заблокировал руки своими крепкими когтистыми лапами. Девушка нанесла монстру сильнейший удар коленом между задних лап, но, к её разочарованию, это не произвело совершенно никакого эффекта: монстр как будто даже не заметил. Тот лишь смотрел прямо на неё и абсолютно ничего не делал, и это было так настораживающе, что Гун даже растерялась.

В это время она услышала чьи-то шаги. Кто-то быстро, но почти бесшумно обошёл её, но когда девушка попыталась задрать голову, чтобы увидеть незнакомца, когти монстра, блокировавшего её, вцепились ей в лицо и наклонили голову вниз. Гун не успела воспользоваться освободившейся рукой – она почувствовала укол в затылок и потеряла сознание.

Очнувшись, девушка увидела, что в комнате никого нет. Голова просто раскалывалась. Кое-как поднявшись на ноги, она подошла к окну – мужичок на противоположной стороне улицы продолжал умолять старика – похоже, времени прошло совсем немного, однако от незваных гостей не осталось и следа: ни двух трупов, ни даже кровинки на полу. Гун с опаской прикоснулась к затылку и нащупала болячку. «Чёрт побери! Что это было?» – отчаянно подумала она. Она вышла из комнаты и посмотрела по сторонам: с нижних этажей казармы раздавался обычный гомон разговаривающих гвардейцев, а на этом этаже располагались только комнаты командиров отрядов, поэтому в коридоре не было ни души. На всякий случай Гун даже спустилась вниз и спросила солдат, не видели ли они ничего подозрительного – те лишь недоумённо пожали плечами.

Делать было нечего. Девушка вернулась в свою комнату и продолжила собираться к выступлению на сборы. К счастью, боль в голове стала постепенно стихать.

* * *

Прошло несколько часов. Фигура в чёрном балахоне медленно вошла в тускло освещённую пещеру, стараясь не привлекать к себе внимания. Тем не менее, все присутствующие всё равно подобострастно поклонились ей, после чего продолжили свою работу. Лишь надсмотрщик, наблюдавший за процессом, покинул своё место и подошёл к вошедшему, угодливо поприветствовав его:

– Рад служить вам, мой господин! Я полагаю, вас интересуют результаты экстренного анализа свежего образца?

– Да, анализ завершён?

– К сожалению, пока нет, мой господин. Лучшие умы работают над образцом, но у нас есть биофизические ограничения. Тем не менее я с удовольствием доложу вам о первых результатах, которые мы имеем уже сейчас.

Образец имеет прекрасный генетический код, богатый на интересные признаки, которые с высокой степенью вероятности нашли выражение в фенотипе особи – источника образца. Очевидно, родительские особи были не так уж интересны сами по себе, однако результат их скрещивания просто поражает воображение: уровень реализовавшихся рецессивных аллельных пар гораздо выше среднего по виду. Это означает, что нам предстоит узнать ещё много нового об анализируемом образце.

Уже сейчас ясно, что у проверяемой особи должны быть экстремально развиты базальные ганглии, а значит, у неё должны эффективнее работать сердечно-сосудистая и дыхательная системы, а также опорно-двигательный комплекс, то есть она быстрее, сильнее и выносливее других особей своего вида.

Велика вероятность высокого уровня развития всех структур промежуточного мозга, причём, высокого – это мягко сказано! Похоже, особь может иметь возможность управлять не только такими верхнеуровневыми потребностями, как потребности в воде, пище и сне, но и частично низкоуровневыми биологическими процессами: болевые рефлексы, гуморальная регуляция жизнедеятельности. Потрясающий образец! Нейроны данной особи станут прекрасным элементом Первичной сети, мой господин!

– Полная сепарация особи не предусмотрена. Планируется использование в автономном режиме.

– О да, понимаю! Это абсолютно логичное решение! Учитывая сказанное мной ранее, особь, скорее всего, развита всесторонне: от периферической нервной системы до вспомогательных систем обеспечения жизнедеятельности. Выбор в пользу автономного режима позволит использовать по максимуму признаки особи, обеспечивающие её видовое превосходство.

Через девяносто четыре такта с погрешностью не более двух тактов анализ образца будет завершён. Жаль, что работы по созданию нейромагистралей ещё не закончены – я передал бы вам информацию без промедления. Мне доставить вам информацию или вы прибудете сюда?

– Я прибуду сюда. Продолжайте работу, – с этими словами фигура в чёрном балахоне покинула пещеру, а её собеседник вернулся на своё место.

Глава 22

Ребятам удалось достаточно быстро выбраться на тропу, с которой им пришлось бежать, спасаясь от Бармаглота, и теперь они продолжали путь сытые и воодушевлённые. После встречи с самым кошмарным созданием Сумрачного леса все остальные монстры этого мрачного места казались уже не такими страшными. По словам Лии, до Невообразимого лабиринта должно было оставаться немного: звуки Сумрачного леса уже стали затихать,– но, сколько именно ещё оставалось идти, сказать жрица затруднилась.

Ребята шли, оживлённо беседуя. Только Лия не разделяла общего приподнятого настроения – она молча брела, нахмурившись и погрузившись в свои мысли.

– Ой! – воскликнул вдруг Ваня и, отвечая на немой вопрос друзей, уставившихся на него, смеясь, пояснил: – У меня, похоже, галлюцинации!

– Что ты имеешь в виду? – недоумевающе спросила Лия.

– Да мне только что показалось, как будто вон там перед нами тропинку перебежала чёрная кошка.

– Да тут всякого зверья хватает! – заметил Вергилий.

– Это понятно, но прикол в том, что буквально через секунду точно такая же чёрная кошка снова перебежала тропинку в том же самом месте!

– Такая же или та же самая? – уточнила Лия с самым серьёзным выражением лица.

– Не, это не могла быть та же самая. Я же говорю, она буквально через секунду пробежала в том же направлении. Назад-то она не возвращалась!

– Но выглядело это абсолютно одинаково? – не унималась жрица.

– Как будто да! Похоже, этот Сумрачный лес ещё и галлюцинации вызывает! Со мной точно всё в порядке?

– В полном, – ответила Лия. – А вот Сумрачный лес тут не причём. Мы на месте.

– В смысле? – удивлённо воскликнули все в один голос.

– Подобные явления, демонстрирующие первые нарушения традиционных законов нашего мира, будь то временные петли, когда одно и то же событие начинает повторяться с точностью до мельчайшей детали, или зависающие в воздухе предметы, которые вдруг перестают падать на землю, означают, что мы уже вошли в Невообразимый лабиринт. По мере продвижения вглубь него всё будет становиться ещё более странным. В моём дальнейшем сопровождении вас смысла нет: страшных хищников впереди уже не будет, да и, сделай я ещё с десяток шагов, я рискую уже никогда не вернуться назад, а это в мои планы не входит, поэтому рада была знакомству, а теперь прощайте! – Лия обвела всех взглядом, остановившись чуть дольше на Ване и посмотрев ему в глаза так, что тот даже поёжился, испытав странные чувства и ощутив собственное участившееся сердцебиение.

– Спасибо вам! – с улыбкой ответила Алёна. – Вы нам очень помогли! Без вас мы, конечно, ни за что не добрались бы до Невообразимого лабиринта! А теперь мы, я уверена, наконец-то вернёмся домой!

Сказав это, девушка увидела, как все сразу загрустили.

– Да ладно вам горюниться! – бодро заметила Алёна. – Мы непременно найдём способ попасть к вам снова! Скоро увидимся! – уверенно заявила она, взяв за руку Вергилия.

Тот ответил молчаливой улыбкой.

– Что ж, Вергилий, – отбросив грустные мысли, твёрдо сказала Орхидея, – и нам с вами пора прощаться с друзьями. Без Лии мы назад не доберёмся.

– А я всё же думаю, – протянул страж, – что я провожу ребят ещё чуток. Вы идите с Лией: она защитит вас от хищников Сумрачного леса, а я уж там как-нибудь сам прорвусь! Чай, Бармаглота снова не встречу! Молния дважды в одно место не бьёт.

Алёна даже засияла вся от радости:

– Вержи, ты правда проводишь нас ещё?

– Конечно! – ответил он и крепко обнял девушку.

– Ну, а ты, Орхидея? – неуверенно протянул Ваня. – Не составишь нам компанию?

– Нет, – покачав головой, ответила Орхидея. – Будешь в наших краях – заходи в гости. А сейчас меня ждёт Семья, ждут Вечные леса, ждёт Анкст Мерех. Мне нужно спешить к своим братьям и сёстрам.

Ваня обнял девушку и долго не мог её отпустить. Алёна смотрела на них с улыбкой, а вот лицо Лии демонстрировало чуть ли не отвращение – она еле сдерживалась, чтобы не отпустить едкий комментарий. Наконец она не выдержала и заявила:

– Лань ты наша нежная, если ты не хочешь узнать, что такое настоящая ночь в Сумрачном лесу, то я советую заканчивать чувственные прощания и выступать в обратный путь немедленно. Меня-то хищники не тронут, а вот за тебя не ручаюсь!

Орхидея метнула в неё гневный взгляд, а Ваня, пользуясь неким ощущаемым расположением жрицы к нему, просто попросил:

– Лия, я присоединяюсь к словам Алёны, мы вам очень благодарны! Я могу вас ещё кое о чём попросить?

Жрица скорчила недовольную физиономию, но промолчала.

– Помогите, пожалуйста, Орхидее добраться до Вечных лесов в целости и сохранности!

Вместо ответа Лия махнула рукой, мол, ладно, и, развернувшись, двинулась в обратный путь.

– Лия! – крикнул ей вслед Ваня. – Пообещайте мне!

– Обещаю! – отозвалась жрица, не оборачиваясь.

Парень ещё раз крепко обнял Орхидею, и та, попрощавшись с Алёной и Вергилием, бросилась догонять Лию. Ваня всё стоял и смотрел ей вслед, пока девушки не скрылись во мраке. Наконец Вергилий похлопал его по плечу и сказал:

– Всё, дружище, пойдём! Не вешай нос! Зато у тебя будет повод поскорей вернуться в Иридею!

Ваня кивнул, и все трое двинулись по тропе дальше навстречу неизвестности. Кони, шли на поводу неохотно, раздражённо фыркали и то и дело порывались остановиться. Спокойнее всех себя вёл Шелби: он как будто прислушивался к чему-то и внимательно смотрел вперёд.

– Если честно, – заметил Ваня, – я не очень представляю, как Невообразимый лабиринт поможет нам попасть домой.

Вместо ответа Алёна рассмеялась, но её смех звучал как-то странно, не так, как обычно. И вообще он как будто звучал не из её уст, а отовсюду, как эхо в горах. Ваня удивлённо уставился на неё.

– Я думаю, – наконец сказала девушка уже своим голосом, – нам пора перекусить.

С этими словами она оторвала кусочек от головы Бунтаря, точно тот был сделан из сладкой ваты, и с аппетитом принялась уплетать. Жёлтого красавца-коня, правда, это, похоже, нисколько не потревожило – он бесстрастно взирал на происходящее, не демонстрируя никакого недовольства. Ваня на мгновение даже лишился дара речи.

– Что ты делаешь? – наконец с трудом выдавил он из себя. – Ты ешь своего коня?

– Не могу же я есть без спроса чужого коня, – пожала плечами Алёна.

– Нет, я имею в виду, ты ешь коня!?

– И что такого! Одни едят брокколи, другие – лягушек, третьи – и вовсе людей. И это кулинарные пристрастия всего лишь одного биологического вида на одной маленькой планете в одной крохотной Вселенной. Что уж говорить о других видах, других планетах… Мне кажется, есть коня – это не самый страшный вариант. В сущности, какая разница, что есть? Смотри!

Алёна махнула рукой в сторону, дремучий лес разверзся, и взору Вани предстал сидящий за кухонным столом мужчина. На него был надет своего рода шлем со множеством проводков, идущих к прибору, стоявшему здесь же рядом, на столе. Мужчина с нескрываемым аппетитом уплетал из глубокой тарелки какую-то бесцветную жидкость вроде клейстера. Покончив с клейстером, он пододвинул к себе другую тарелку с такими же бесцветными плотными брусками и, смакуя, стал откусывать небольшими кусочками.

– Если хочешь, можешь проверить, если мистер Андерсон не будет возражать, но я тебя уверяю, и та жижа, которую он только что выхлебал, и этот пластилин, который он ест сейчас, абсолютно безвкусные, – продолжала Алёна. – Но ничто же не мешает воздействовать на мозг электрическими импульсами, создавая прямо в голове человека, в его воображении, если угодно, такой вкус и аромат, что лучший шеф-повар дорогущего ресторана обзавидуется. Готова поспорить, что на первое у него был отменный гаспачо из вкуснейших помидоров, выращенных на южных склонах Харидрайского царства, а на второе – мясо боровиона, тушёное с луговыми травами Либертины, не иначе!

– Алёна, это ведь не ты! – воскликнул Ваня. – Кто же ты?

Девушка снова рассмеялась, и вновь смех был высоким, звенящим, совсем не таким, как у Алёны, и раздавался отовсюду.

Больше Ваня ничего спросить не успел. Он почувствовал, что падает куда-то, куда-то вверх, в небеса. Из-за горизонта показалось солнце. Парень увидел, что летит над пустынными улицами родного города. Длинные тени от домов протянулись через весь город, превратив его в солнечную зебру. Ваня летел навстречу свежему утреннему ветру, трепавшему волосы и одежду парня, и ощущал такое безмятежное счастье, что большего нельзя было и желать. Вдруг его кто-то окликнул сбоку:

– Эй, у тебя такая физиономия, будто тебя пыльным мешком пришибли!

Парень оглянулся по сторонам и увидел несколько своих однокурсников, летевших рядом. Только теперь он присмотрелся и понял, что в воздухе его и его товарищей поддерживают металлические браслеты на запястьях и чуть выше лодыжек. Именно они не давали рухнуть на землю. Вся компания дружно летела куда-то.

– Погодите, а куда мы летим? – недоумевая, спросил Ваня.

– Да, брат, похоже, ты реально где-то с мешком повстречался! Тебе ещё и память отшибло! Известно куда – в Либертину.

Потом парень услышал чей-то шёпот:

– Ничто не исчезает бесследно. Окончание цикла существования сущности в одном мире означает лишь начало цикла её существования в другом мире независимо от её материально-энергетических трансформаций. Всё растворяется во всём и собирается вновь. Это всего лишь очередной раунд игры. Ищи! Ибо лишь в поиске ты приближаешься к существованию вне миров.

Ваня так и не успел понять, кто это шептал. Он почувствовал стремительное ускорение. Дома под ним замелькали со всё ускоряющейся быстротой. Ветер засвистел в ушах. Внутри у парня всё сжалось от страха, а сердце бешено застучало. Когда скорость его полёта стала такой сумасшедшей, что всё вокруг слилось в одну серую размазню, а свист ветра исчез вовсе, Ваня вдруг увидел впереди человека. Он летел навстречу, но приближался не так быстро, как должен был это делать по логике. Скоро парень с ужасом понял, что видит своё отражение, но стоило ему это понять, как он тотчас же врезался. Последнее, что он услышал,– это звон разбивающегося зеркала.

~~~~~~~~~~~~~~~~

К полудню я добрался до Невообразимого лабиринта. Я сразу понял, что я уже в нём, в тот момент, когда мой хронометр, никогда не дававший сбоя, вдруг словно обезумел: одни стрелки застыли на месте, другие же, напротив, стали вращаться с сумасшедшей скоростью то по часовой, то против часовой стрелки. От созерцания этого часового безумия меня отвлёк раздавшийся рядом сердитый голос:

– Я же говорил: нельзя его смазывать сливочным маслом! Вот хронометр и чудит теперь!

Я поднял глаза и увидел, что сижу за столом, заставленным чашками. Слева от меня на стуле лежал маленький полупрозрачный дракончик нежно-голубого оттенка. Он дремал, положив голову на стол. Я знал, что его зовут Дэлфи, но не знал, откуда я это знаю. Слева от дракончика сидел господин во фраке и цилиндре. Он крутил ус и сердито смотрел на меня: похоже упрёк в свой адрес я услышал от него. Не дождавшись от меня ответа, он добавил:

– И не говори, что масло было самое свежее!

Я лишь рот раскрыл от удивления, и в тот же момент услышал заливистый девчачий смех. Я повернулся направо и увидел её – Инфанту Юми-Кси. Конечно, это была она! Она смеялась, забавно щуря свои огромные лазурные глаза. От смеха причёска из двух огромных розовых хвостов на её голове дрожала и раскачивалась из стороны в сторону.

– Выпьете с нами чаю? – наконец добродушно предложила она, отсмеявшись и сияя счастливой улыбкой.

– Сожалею, но я чай не пью – потом объясню почему, – ответил я, помотав головой.

Похоже, Юми-Кси такой ответ не устроил. Она продолжала протягивать чашку, улыбаясь и глядя на меня так, как смотрят на дурачка. Мне ничего не оставалось, кроме как взять чашку. Я заглянул в неё и без всякой задней мысли констатировал:

– Могу заметить, моя чашка наполовину пуста.

– Ты хотел сказать, наполовину полна? – сердито уточнил господин в цилиндре.

Пока я думал над ответом, Дэлфи тихо прошептал:

– Чашки не существует.

И в тот же миг я уткнулся носом в высокую каменную стену. От столкновения я разбил нос, но это меня волновало меньше всего. Первым моим чувством было сильное разочарование: конечно, я был расстроен, что моё путешествие по Невообразимому лабиринту закончилось, не успев начаться. Но потом оно отступило, и я понял, что узнал всё, что было необходимо.

Очерки великих людей

«Безумное чаепитие», Стюарт Финчер

~~~~~~~~~~~~~~~~

Глава 23

После трёх часов марша под палящим солнцем Третья дивизия Гвардии Властителя стала на привал. Жара стояла неимоверная, и уставшие воины, воспользовавшись передышкой, всей толпой бросились к морю. Несмотря на то, что путь пролегал по узкой прибрежной полосе между Морем Властителя и Вечными лесами, манившими своей прохладной тенью, дивизия держалась от деревьев поодаль: мало кто был настолько уверен в себе, чтобы рискнуть проверить, не сочтут ли Вечные леса его своим врагом. Теперь же наконец можно было сбросить с себя тяжёлую экипировку и окунуться в освежающие морские волны.

Командиры отрядов стояли в стороне и наблюдали, как солдаты бултыхаются в море.

– Как дети, честное слово! – неприязненно процедил один из командиров, высоченный и тощий, точно высохшая палка, и сплюнул. – Расслабили вы их, а мертвяки спуску не дадут! Вот у нас раньше командир был: с утра выгонит всех на плац – и маршируй целый день без остановки, хоть в ливень, хоть в пекло! Время от времени, конечно, помирали те, что послабже, но зато уж с теми, что оставались, можно было хоть в разведку идти: неубиваемые, дисциплинированные, упорные – настоящие воины!

– Прям, как мертвецы, – усмехнулся стоявший рядом толстяк. – Ты, Рудик, меры не знаешь. Сейчас вот поплещутся ребятушки, зато потом бодрячком полетят, как на крыльях. В итоге, и время на привал отобьём, и ещё раньше доберёмся.

– А по мне, так это не служба, а лёгкая прогулка получается. Я так скажу: коль не служил, не мужик.

– У нас, к слову, и девушки в Гвардии имеются, – лукаво добавил толстяк.

Тощий презрительно взглянул на стоявшую напротив Гун, которая без особого интереса наблюдала за этой беседой, и сказал:

– Одна даже сюда затесалась. Интересно, чьей надо быть дочкой, чтобы вот так в командный состав прошмыгнуть… Или любовницей? – ухмыльнулся он.

В одно мгновение Гун подлетела к тощему и нанесла ему такой сильный удар ногой с разворота, что тот свалился на землю. Выплюнув выбитый зуб, он рассвирепел и, вскочив, бросился было на девушку, но стоявшие рядом мужчины схватили его, не давая ему добраться до Гун. Тогда он стал орать, пытаясь отбиться:

– Пусти! Я эту дрянь сейчас по земле размажу! Ещё какая-то девка будет тут своими граблями махать!

– Остынь, Рудик! – сказал кто-то. – Получил по заслугам! Если бы она тебе не вдарила, так я это сделал бы!

– Гады! – в сердцах выкрикнул тощий. – Понабрали в Гвардию сопляков!

Почувствовав, что он перестал сопротивляться, мужчины отпустили тощего. Тот злобно пробормотал что-то невнятное и направился к тележке с винной бочкой заливать своё отчаяние. Командиры же решили сменить тему и поговорить о чём-то нейтральном.

Через некоторое время стали подтягиваться накупавшиеся солдаты – вид их теперь был, конечно, гораздо более бодрым. Любители-рыболовы под всеобщее одобрение несли свежий улов. Небольшая группа смельчаков, отважившихся прогуляться до леса, вернулась в полном составе и даже с целыми мешками грибов. Над лагерем потянулся ароматный дымок полевой кухни.

Гун ходила между воинами и наблюдала, оценивая их боевой дух и физическую форму, определяя солдат посмышлёнее и пользующихся авторитетом товарищей. Поскольку она, как и большинство куаток, и ростом была невелика, и фигурой вообще худощава, за широкими спинами гвардейцев заметить её было непросто, поэтому она нередко становилась нечаянной свидетельницей солдатских разговоров, не предназначенных для ушей командиров. У неё не было цели подслушивать, но все обрывки фраз крепко откладывались у неё в голове, соединяясь в единую мозаику, недостающие элементы которой закономерно вытекали из общей картины, поэтому Гун острее и чётче других командиров ощущала настроения в Гвардии. Впрочем, поводов для тревоги не было: отдельные особо требовательные командиры, конечно, вызывали ропот воинов, но, в целом, солдаты были настроены решительно и даже предвкушали предстоящие блестящие, как им казалось, победы над полчищами мертвецов.

Время от времени Гун ловила на себе злобный взгляд тощего, который продолжал хлестать вино, но ей было всё равно: она знала, что он ничего не сможет ей сделать. Вдруг кто-то тронул её за плечо, так что девушка даже вздрогнула от неожиданности.

– Командир, – услышала она голос и, обернувшись, увидела незнакомого солдата. Он был не из её отряда: своих она всех знала в лицо. Внешне это был вполне обычный молодой человек, но взгляд его был странным: он словно смотрел куда-то сквозь неё. Солдат наклонился к девушке и заговорил так тихо, что Гун еле могла расслышать его: – Видите холм, поросший кустарником, впереди по курсу движения дивизии в пяти минутах ходьбы отсюда? – Свои слова солдат не сопровождал жестами, видимо, чтобы не привлекать лишнего внимания, но из его описания Гун чётко поняла, какой холм он имеет в виду, и чуть заметно кивнула. Впрочем, солдат по-прежнему смотрел куда-то в пространство и, похоже, не ждал от неё ответа. – Вам необходимо пойти туда: вас там ждут.

Не говоря больше ни слова, солдат быстро растворился в толпе. Совершенно не понимая, что всё это значит, и склоняясь к тому, что это какой-то розыгрыш, Гун тем не менее всё же направилась в указанное место. Она поднялась на вершину холма. Впереди вилась всё та же прибрежная полоса, но вокруг не было ни души – лишь морской ветер, развевающий волосы девушки и оставляющий солёный привкус на губах.

Помянув недобрым словом солдата, Гун развернулась, чтобы вернуться в лагерь, когда вдруг услышала тихий голос:

– Иди сюда.

Голос доносился из-за густых зарослей шиповника. Девушка осторожно, но без опаски обошла кусты и остановилась как вкопанная: перед ней стояло неизвестное существо в тёмном балахоне с золотистыми узорами по краям рукавов и нижнему краю балахона. На лицо его был надвинут глубокий капюшон, так что разглядеть, кто именно скрывался под этим таинственным одеянием, было сложно.

– Подтверди, что ты Гун Ли, – услышала девушка не то просьбу, не то приказ – в любом случае это звучало странно, но всё же ответила:

– Да, это я.

– Не более чем через десять дней Иридея будет под моим контролем, – сказало существо с такой интонацией, словно говорило о том, что после вечера всегда наступает ночь. – Три четверти населения будет уничтожено. Жизнь лучших умов Иридеи претерпит существенные изменения и, в традиционном понимании людей, не будет жизнью как таковой – это будет исключительно физиологическое существование.