Текст книги "Клан дракона. Книга 1. Вступление"

Едва заметным касанием она погладила мою щеку, после чего скрылась в замке. Я еще несколько минут стоял, смотря в пустоту и обдумывая все то, что мне сейчас сказала Олесия.

Нет, хватит. Хватит с меня недомолвок Мизраела. При следующей же встрече я потребую у него объяснений, для чего я вообще понадобился драконам. И ему придется привести очень веские доводы, чтобы убедить меня не только в моей необходимости драконам в целом, но и в том, что я должен остаться именно здесь. Ведь не так уже мне и хочется меняться.

А с другой стороны – это дар, ради которого каждый дракон преодолел бы любые трудности. Как видно, Мизраел тоже делает на это ставку: тот Лазурный обморок изменил баланс Цветов моего характера, совершенно точно приведя их к большему равновесию… Нет, я тону в информации, которая бурным потоком сейчас на меня льется. Чем больше я пытаюсь разобраться, тем больше увязаю…

Когда я поднялся на пятый этаж, то внезапно увидел неподалеку от себя беседующих юношу и девушку. Кажется, это были дети драконов-гостей. Девушке на вид было лет двадцать пять, юноше же едва ли семнадцать.

– Смотри, – сказала девушка странным медлительно-певучим тоном, – принц идет к себе отдыхать. Как думаешь, он захочет с нами поговорить?

– Навряд ли, – точно таким же голосом ответил юноша, – он устал. Он сегодня узнал много нового и испытал не одно потрясение. Для человека это очень насыщенный день. Если он не даст своему разуму отдых, это может негативно сказаться на его здоровье.

Тем не менее, я подошел к ним. Уж очень меня заинтересовало, почему они говорят нараспев. Тем более что я сегодня с кем только не общался. Хуже уже не будет.

– Мы рады, что наше общество тебе не противно, принц, – кивнула девушка, когда я подошел. – Я – Лиала. Старшая дочь Уталака.

Я осторожно кивнул. Ее искра Сирени от меня не ускользнула.

– Не пугайся, – сказала она, – я не буду ничего тебе говорить. Папа и Олесия уже сказали тебе самое важное… Хотя Олесия тебя и обманула. Она очень хотела, чтобы ты пришел к нам. И была очень огорчена, когда узнала, что Лазурные не оставили нам шанса. Ей так хотелось быть с тобой, что она даже готова делить тебя с кем-то еще. Таковы ее Цвета: сочетание любого Цвета с Золотом дает очень благотворный эффект. Но извини, я забыла про моего собеседника. Это – Мехон. Он – младший сын Геярра.

– Мы с Лиалой не любим находиться среди других, – подхватил Мехон. – Наши Цвета – это Серебро и Сирень. Когда мы взлетали в небо, искру волшебства внутри нас зажгла тайна. В итоге нам стало открыто куда больше знаний, чем прочим, но у этого есть своя цена: мы в какой-то степени оторваны от реальности. В итоге другие считают, что мы больны помешательством, и это очень нас обижает. А ведь мы просто видим то, что другие наши сородичи видеть не могут. Мы видим тайны самого непознанного Цвета – и он богато одаряет нас знаниями. Например, союз Золота с другими Цветами. Мой папа сочетает в себе Золото и Пурпур. И он очень, очень любит нас. Готов защищать и оберегать нас, подобно зверю, защищающему своих детенышей, до последней капли крови. Конечно, так ведут себя все родители, но наш папа проявляет это особенно остро.

– Или взять мою маму, Ланире, – подхватила Лиала. – Она сочетает в себе Золото и Янтарь. И она очень эмоциональна и деятельна, в ней много любви, которой хватает для всех нас, даже для меня, при том, что она не любит Серебро. И не надо думать, – строго добавила она, – что мама ведет себя так, как вели некоторые другие драконы с таким сочетанием Цветов. Всю свою любовь она дарит только папе. Поэтому он до сих пор не теряет интерес к жизни, хотя и старше Мизраела больше, чем на пятьсот лет.

– Или мою маму, – добавил Мехон. – У нее самые лучшие в мире Цвета. Золото и Изумруд. Поэтому у нее нет нелюбимых Цветов. И всех нас она любит одинаково сильно. Например, моя старшая сестра, Хитава, как и ты, принц, сочетает в себе Янтарь и Сирень. Младшая сестричка, Ланима, недавно вставшая на крыло, Изумруд и Лазурь, прямо как господин Мизраел. А старший брат, Аноран, весь в папу: у него Золото и Пурпур. И благодаря маме мы, казалось бы, такие разные, все равно почти никогда не ссоримся. А если вдруг и поссоримся, она нас очень быстро помирит.

– Ладно, Мехон, – сказала Лиала, – принц уже устал от нашей болтовни. Мы его еще больше утомили новой информацией. Ему очень нужно отдохнуть, завтра он и правда будет плохо себя чувствовать. А я хотела бы увидеть его вечером на приеме.

– Да, Лиала, ты права. Пойдем, погуляем на улице. Спокойной ночи, Дитрих.

Они ушли, а я как стоял на месте, так и продолжал стоять, осоловело мотая головой и пытаясь сообразить, что тут только что произошло. Поняв, что мысли в голове еле ворочаются, я поспешил к себе в комнату. Дойдя до нее и заперев дверь, я, не раздеваясь, рухнул на кровать и провалился в сон.

Глава 8, в течение которой по причине присутствия гостей в замке я чувствую себя не самым лучшим образом

Вся следующая неделя пролетела, как в тумане. Завтрак мне теперь приносили в комнату всегда: на следующее утро после дня прибытия ко мне в комнату впервые поднялся господин Киртулик и сообщил, что в течение всего времени пребывания здесь наших гостей спускаться на завтрак мне запрещено. Я пожал плечами: не очень-то и хотелось. Мне и с одним лишь Лазурным семейством завтракать неловко, а уж какая там творится вакханалия, когда завтракают четыре драконьих клана, даже думать не хотелось.

Обед же в моем присутствии проходил в гнетущем молчании. Протерпев три дня эту пытку, в течение которой больше тридцати драконов в одном помещении хранят гнетущее молчание, я взбунтовался и на четвертый день сам отказался идти на обед. Какое я производил впечатление на гостей, оставалось только догадываться. Впрочем, не удивлюсь, если и Геярр, и Уталак, и Тарган втайне потешаются над Мизраелом. Еще бы, сжульничал, и вроде в рамках правил, а всем в итоге только сделал хуже.

Дважды ко мне в гости приходили Лиала и Мехон. И это при том, что все остальные гости шарахались от меня, как от прокаженного. Так что я был совершенно не против их компании, даром что Меридия стала игнорировать меня вместе со всеми. И мне, несмотря на обилие гостей в замке, было ужасно одиноко.

* * *

– Мы знаем, почему тебе плохо, принц, – сказала Лиала, когда они с Мехоном, получив мое согласие на их компанию, с удобством устроились в креслах напротив. – Не обижайся, но ты всего лишь человек. Это не значит, что ты слабый. Или неспособный. Просто природа твоей души такова, что ты, в отличие от нас, можешь меняться. Однако при этом не способен вместить столько Цвета, сколько мы. Когда сюда прилетело три драконьих клана, концентрация Цвета в замке очень сильно выросла. Поэтому ты почти все время чувствуешь себя нездоровым. Тебе иногда тяжело дышать, словно воздух слишком густой для тебя.

– Верно, – подхватил Мехон. – Поэтому другие драконы сейчас тебя избегают. Так что не обижайся на свой Лазурный Клан. Ты ведь не любишь Лазурь, как и мы, правильно? Да, и еще Золото для тебя нехороший Цвет. И вот Золотые драконы, которые всегда самые желанные гости в этом месте, образовали здесь Лазурно-Золотую ауру. Не нарочно: просто такова наша природа. И поэтому они тебя избегают. Потому что могут сделать тебе очень больно, сами того не желая. Даже я, член Золотого клана, разговариваю с тобой лишь потому, что мои доминанты – это родная тебе Сирень и Серебро, самый любимый цвет Сирени. И все же нам тоже не стоит злоупотреблять твоим гостеприимством. Все – запутались. Они просто не понимают, что самым лучшим выходом было бы отпустить тебя. Но все так хотели, так мечтали об этой возможности, что теперь уже вряд ли что-то можно изменить.

– Но ты все равно не сдавайся, принц, – ласково пропела Лиала. – Не надо мучить себя мыслями о том, что ты хуже нас, потому что не дракон. Я очень извиняюсь, что подняла эту болезненную тему, но если бы я этого не сделала, то ты бы продолжал истязать себя. Не надо. То, что ты меньше нас, не означает, что ты хуже. Для сравнения возьми кинжал и иголку. Конечно, кинжалом можно сразу убить. Но это можно сделать и иголкой, если правильно нанести удар. И, что более важно, иголку спрятать куда проще, чем кинжал. Поэтому не заостряй внимание на своих слабостях. А обрати его на свои уникальные возможности и используй их. И, поверь нам, ты еще удивишься тому уважению, которого сможешь добиться.

На следующий вечер должен был состояться торжественный прием. И уж там я был просто обязан присутствовать. Весь день я провел вне замка, на пляже. Был очень хороший солнечный день, даже обед по моей просьбе Карнекир принес мне туда же. Вдоволь наплававшись, я направился на площадку для полетов. С удовлетворением узнав, что порог моей выносливости в воздухе вырос до пяти с половиной минут, я направился к себе. Надо было готовиться к приему.

Вернувшись, я очень долго принимал душ. Текущая по моей коже вода действовала на меня успокаивающе; казалось, она уносит с собой все тревоги и печали, которыми я в этом месте обрастаю со страшной скоростью.

Когда я вышел из душевой, меня уже ждал Карнекир.

– Тебе принесли новую одежду, – он взглядом указал на сверток, лежавший в одном из кресел. – Ты как: хочешь побыть один?

Я устало кивнул. Если сейчас мне предстоит идти в место, где несколько десятков драконов будут веселиться, то мне и в самом деле будут нелишними несколько минут тишины и покоя.

Как только Карнекир ушел, я задумчиво смотрел на дверь несколько минут. Я совсем перестал ему доверять. Он, вероятно, поняв, что больше не может меня безнаказанно обманывать, тоже почти перестал со мной общаться. Кроме того, визиты Лиалы и Мехона оказали мне одну интересную услугу. Они обострили мою Сирень еще больше. И теперь я начал чувствовать, когда Мизраел, пользуясь своим положением хозяина замка, следит за мной. Утром я испытывал это ощущение целых четыре раза, особенно это было заметно во время купания. Но когда уже раз десятый я испытал это чувство после полета, то попытался поймать его взгляд на ответный прием – до того меня раздражала такая нездоровая любознательность. Поняв, что и следить за мной ему больше не удается, он оставил свои попытки.

Но вот, наконец, пришло время приема. Уверенным шагом я направился к месту его проведения: двух месяцев мне было достаточно, чтобы ориентироваться в огромном замке не хуже, чем у себя дома…

Глава 9, в течение которой проходит бал, заканчивающийся очень печальным событием

Все драконы уже были на месте. На одно короткое мгновение взгляды присутствующих сошлись на мне, после чего все снова вернулись к непринужденной болтовне. Я принялся искать глазами Меридию. Когда нашел, то увидел, что она разговаривает с кем-то из сыновей Геярра. Все драконы, дабы подчеркнуть свою принадлежность клану, были одеты в одежды с обязательным оттенком того или иного цвета. И, несмотря на его золотой костюм, печальный и отсутствующий взгляд очень плохо вязался с его принадлежностью к Золотому клану. Я позволил своей Сирени самую малость вспыхнуть, освещая его доминантные Цвета. Серебро и Лазурь. Да уж, Меридии, наверное, и в самом деле есть о чем с ним поговорить.

Я подошел к столу с напитками, безошибочно вычленив среди множества бокалов с вином черничный сок, взял его и, потягивая, принялся созерцать торжество. Мне больше не хотелось использовать Сирень, чтобы узнать о чьих-либо еще Цветах. Судя по тому, сколько взглядов на мне сошлось после первой попытки, поступил я в высшей степени неприлично. И, наверное, будь я драконом, меня бы сейчас жестоко высмеяли…

В этот момент в зале заиграла музыка. Она была совершенно не похожа на ту, что играли на приемах у меня дома. Чего греха таить, она казалась совершенной, как будто каждой ноте неведомый автор долгое время искал действительно ее место во всей композиции.

– Не подарите ли девушке танец, принц? – раздался около меня чей-то мягкий, вкрадчивый голос. Обернувшись, я увидел около себя девушку с темными каштановыми волосами, которые были убраны назад в аккуратный пучок. Одета она была в очень странного цвета платье, темно-бордовое, почти кровавое, перевязанное на поясе и рукавах сиреневыми лентами. Единственное украшение составляло серебряное ожерелье с аметистом внутри.

– Аяри, средняя дочь Уталака, – слегка поклонившись и подмигнув темно-желтыми глазами, сказала она, после чего почти мгновенно оказалась около меня и потащила на площадку. Я едва успел поставить бокал на стол.

– Ну же, Дитрих, не будь таким букой, – прошептала она мне на ухо, увлекая в движения вальса. – Все понимают твое положение и понимают, как тебе тяжело, но если ты не подаришь хотя бы по одному танцу каждой из девушек кланов-гостей, то совсем уважение потеряешь. Нельзя быть настолько слабовольным среди нас. Да, думаю, ты это и сам понимаешь.

Музыка все продолжала увлекать нас. Мимо проносились пары: Меридия уже танцевала с кем-то еще. Мехон и Лиала двигались в одном только им известном ритме. А вот мимо пронеслись Олесия и Вонгитор: первая, заметив мой взгляд, радостно улыбнулась, но Вонгитор, словно нарочно ускорившись, унес ее дальше.

– А вот она тебя ждала, – прошептала мне на ухо Аяри. – Как три года назад тебя увидела в Университете, так месяца не проходило, чтобы она о тебе не вспоминала. Это ж с нашей подачи тебя начали изучать, чтобы убедиться, что ты сможешь жить среди нас. А лазурные гадюки тебя из-под носа у всех выхватили, благо ты любитель языком потрепать.

– Кто меня изучал? – только и нашелся я в ответ на эту тираду.

– Да какая разница, – пожала плечами Аяри. – А если так интересно – спроси у Сирени. Учись пользоваться своим Цветом, принц, покуда тебе его тут и в самом деле не выжгли.

– Позволь угадать, – перешел я сам в наступление. – Пурпур и Янтарь, верно?

– Какой сообразительный. Долго догадывался? – ехидно выдохнула мне на ухо девушка. – Нет, мне правда интересно. Янтарь ты чувствуешь, ладно, а вот… ах да, Олесия проговорилась, когда предложила тебе это… это… я даже не хочу говорить об этой мерзости! Она настолько отчаялась, что готова смириться даже с таким! Тебе, надеюсь, не хватит глупости подходить с этим бредом к нашему отцу? Он тебя живьем за такое сожрет и даже не поперхнется.

По звучанию музыки становилось ясно, что танец подходит к концу.

– Бросай ты эту дурочку, – прошептала Аяри. – Соврала она тебе, что к другому не привяжется – Серебро, захоти она того, отвяжет ее от тебя так быстро, что ты и глазом моргнуть не успеешь. А вот наша глупышка Олесия, умудрившаяся помирить в себе Сирень и Золото, действительно под покровом тайны будет хранить любовь только к кому-то одному.

Танец закончился, Аяри, так же резко отпустив меня, умчалась на другой конец зала. Понять ее можно: Мизраел наверняка слышал ее проникновенные речи, на случай скандала желательно быть недалеко от папочки, который – ну ничего себе – беседовал с Карнеллой и, судя по тому, что она приятно порозовела, щедро осыпал ее комплиментами.

Я сел за стол, но есть не хотелось совершенно. Несмотря на то, что Аяри снова посеяла во мне сомнения касательно верности моего выбора, одну услугу она мне все же оказала. Она словно зарядила мой Янтарь своим собственным, умудрившись изгнать апатию и вселить желание действовать, я с удивлением обнаружил, что не прочь потанцевать еще с кем-нибудь…

Однако прямо сейчас потанцевать мне было не суждено. Так как музыканты, среди которых было двое людей, двое гномов, эльфийка и даже один орк, отложили свои инструменты и устремились к столу с едой. Что ж, справедливо, им тоже кушать надо. Я-то не знаю, сколько они играли до этого, потому что явился в назначенное мне время. Подозреваю, что вечер давно уже идет полным ходом.

Что ж, коль скоро потанцевать прямо сейчас не получится, разумно будет подышать свежим воздухом. Я направился на балкон, откуда днем, наверное, открывался потрясающий вид на остров. Впрочем, по правую сторону отлично было видно море, по которому стелилась лунная дорожка. Зрелище было не менее завораживающим.

– Привет, – внезапно раздался чей-то голос. Обернувшись, я увидел девушку в алом платье с волосами цвета небесного золота. На руках у нее было одето что-то вроде бальных перчаток, только вот запястья рук оставались открытыми. Девушка выглядела совсем юной, вот только взгляд ее глаз был не по годам взрослым.

– Здравствуй, – вежливо кивнул я, – с кем имею честь разговаривать?

– Меня зовут Карлия, Пурпурный клан, – с поклоном сказала девушка. – Ты же можешь не представляться. Все и так тебя очень хорошо знают.

– Да уж, могу догадываться, – хмыкнул я.

– Да, не очень удачно все для тебя складывается. Впрочем, из того, что я слышала, могу сделать выводы, что как принц, ты прекрасно осознаешь свои обязанности и понимаешь, что в таком деле не может быть все легко и просто.

– Вот как? – я позволил себе удивиться. – Интересно. Ты первая, кто дал мне оценку как принцу, а не как человеку.

– Ну, я-то прекрасно понимаю, как на самом деле важно и то, и другое, – сказала она, подойдя к парапету. После чего, положив на него руки, уставилась в морскую даль. Я же с интересом смотрел на нее. В ней было одновременно что-то свое – и в то же время что-то чужое. Как будто…

– Да, ты не ошибся, – не оборачиваясь, сказала Карлия. – Мои Цвета – это Сирень и Лазурь. Тяжелое сочетание… для тех, кто не знает, как с ним обращаться.

– А что, есть какие-то полезные советы? – удивленно спросил я.

– Трудно сказать, – пожала в ответ плечами девушка. – Мне в этом плане повезло с третьим Цветом. Да, Доминанты заставили меня повзрослеть и понять, что мир сложен и труднопостижим, очень рано. Но Пурпур направил это знание в нужное русло. Так что я уже многое знаю и умею из того, чему моим старшим братьям и сестрам еще только предстоит научиться. И до всего я дошла своим умом.

– По правде сказать, – неловко пробормотал я, – не такого я ожидал от подобного сочетания.

– Понимаю, – кивнула Карлия. – Что поделать, подобные мне рождаются редко и считаются чем-то… противоестественным. Мне известно, что в здешней библиотеке имеется пара биографий таких, как я. Но, Дитрих, ты должен понимать: баланс Цветов – вовсе не такая простая вещь, как тебе кажется. Это то, что ты будешь познавать всю свою жизнь – и все равно что-то от тебя ускользнет. Да, наш характер при становлении на крыло становится неизменным. Но вот на то, каким он сформируется до этого момента, влияет все. Ты же уже знаешь, что неумение контролировать свой Цвет выводит на всем известные семь смертных грехов? Так вот никогда нет конечной грани: справился или не справился, деятель или обжора, гордый или гордец, вдохновленный или завистник, терпеливый или жадный… любое состояние в той или иной степени погранично. Ладно, – кивнула она, – вижу, совсем я тебя запутала, а у тебя голова и так кругом идет. До встречи.

Коротко кивнув мне, она удалилась. Я же остался на балконе, пытаясь переварить новую порцию информации. Нет. Сейчас я ни до чего не додумаюсь. В другой раз. Сейчас я просто желал подставить лицо свежему воздуху и хоть самую чуточку – но расслабиться.

Мы с Карлией разговаривали довольно долго, – пропустили как минимум перерыв и два танца. Еще один танец я простоял на балконе, любуясь ночным морем. Но потом все же спохватился – нельзя совсем-то запускать, ведь я все-таки принц, необходимо и мероприятию внимание уделить.

Как только я вернулся в зал, то сразу принялся высматривать Меридию – мне и в самом деле очень не хватало ее в последнее время. Я, конечно, понимал, почему она меня избегает, но все же мне очень захотелось потанцевать именно с ней. Может быть, пришла мне в голову мысль, Олесия так на меня действует потому, что я давно не виделся с Меридией? Я же для них как губка: какой дракон ко мне ближе оказался, Цветами того я и напитываюсь.

Но вот показалась знакомая серебристая шевелюра. Я почти было подошел к ней, как у меня из-под носа ее увел один из сиреневых драконов. Кажется, средний сын, вроде бы Рэй его зовут. Запомнил я его потому, что его Доминанты, как и у Карлии, образовывали столь странную пару, как Сирень и Лазурь.

Когда я шел обратно, то увидел, как ко мне приближается Олесия. Между нами оставалось меньше трех шагов, как вдруг около нее возник Хольдвиг и так же утащил танцевать.

Меня снова пробрала досада. Я сейчас отчетливо ощущал себя канатом, который изо всех сил перетягивают в разные стороны. Воодушевление, вспыхнувшее было во мне после танца с Аяри, бесследно растворилось. Я уныло побрел обратно к столу…

– Эй, парень, – раздался сзади чей-то незнакомый голос, – потанцуй со мной, пожалуйста. Обещаю сильно не обременять тебя.

Обернувшись, я с удивлением обнаружил возле себя супругу Таргана. Кажется, ее зовут Наэлика. На ней было очень красивое бордовое платье, расшитое серебряными нитями. Признаться, таким знаком внимания она меня ввела в самое настоящее замешательство. Тем не менее, не видя причин отказывать, я вежливо предложил ей руку и, получив дозволение, взял ее за талию и повел в танце.

– Вот спасибо, – прикрыв глаза от удовольствия, сказала она. – А то мой Тарган танцы на дух не переваривает. В самом начале потопчется немного на площадке, и до конца вечера на нее ни ногой. А мне скучно, никто танцевать со мной не хочет.

– Почему же? Вы замечательно танцуете, – с неподдельной искренностью сказал я. – Мне кажется, будто вы меня ведете в танце, настолько идеально вы все делаете.

– А потому, что так и есть, принц, – она кивнула мне и резко крутанулась вокруг, продемонстрировав мне аккуратно закрепленный пучок дымчато-серых волос. – Я, видишь ли, в свое время соединила в себе Пурпур и Серебро. А что открывает в себе союз Силы и Мечты? Мастерство, бесконечное совершенствование, постоянное улучшение всего, что только можно. Потому-то всем так неловко со мной танцевать: ведь каждого я превосхожу на голову, а то и на две, но по-другому, сам понимаешь, не могу.

– И что же в этом плохого? – спросил я. – Весьма интересное сочетание. Даже из того, что я успел узнать, бывают куда более… своенравные комбинации Цветов.

– Да в целом оно, конечно, не так уж и плохо, – ответила она, и я, в самом деле, начал ощущать, что Наэлика все больше и больше забирает контроль над танцем. – Киртулик ваш, вон, точно такой же. Но мужикам в этом плане проще, их в процессе бесконечной погони за совершенством остановит самая банальная лень. А женщины, как тебе, принц, наверняка известно, существа куда более сложно устроенные. А уж женщина с моим сочетанием Цветов в поисках совершенства доведет до нервного срыва и себя, и всех, кто ее окружает.

Я не выдержал и прыснул. Почему-то вспомнился Освальд: при всей его тяге к противоположному полу у него была просто патологическая неприязнь к совместным походам по магазинам одежды. Так что, когда очередная пассия пыталась уговорить его пройтись с ней по магазинам, в ход шло все: лесть, угрозы, взятки, шантаж (ну ладно, ладно, приукрасил… взяток не было). А по возвращении он приходил до такой степени злой и раздраженный, что даже мне в ответ на его рявканья ничего говорить не хотелось. Раненых не добивают.

– Извините, – поспешно сказал я, почти сразу прервав смешок, – как-то само вырвалось.

– Да на что тут обижаться, – равнодушно сказала Наэлика. – Я вот почти шестьсот лет с этими качествами живу. Слава Белому Единому, с мужем мне повезло. У него доминанты Пурпур и Изумруд. Вот он и любит меня. Любит и терпит. У другого бы давно уже крыша поехала, а мой Тарган, как и в день нашей встречи…

В этот момент ее лицо приобрело настолько мечтательный оттенок, что мне даже спрашивать ничего не хотелось.

– Вот не могут тебя никак поделить, – меньше, чем за секунду Наэлика вернула себя с небес на землю и который раз за день подняла тему, которая никак не давала мне покоя. – Уж сколько Уталак ему говорит; нет, Мизраел уперся рогами – и все тут. Хорошо все-таки, что к нам ты не попал. В тебе вон, Янтарь с Сиренью горят. Тебе расти еще надо, озорничать, пробовать… свобода нужна тебе. У нас не так, у нас все по порядку, дисциплина – прежде всего. Нет уж, ломать тебя, даже во имя нашего будущего, мы с Тарганом ни за что бы не стали.

Танец кончился, Наэлика, отпустив меня и сделав книксен, удалилась к своему мужу. Я был до такой степени сбит с толку информацией о «спасении будущего», что чуть не забыл поклониться ей в ответ.

Пауза в несколько минут – и вот звучит музыка для следующего танца. Я и глазом моргнуть не успел, как возле меня выросла Олесия. Мимо меня пронеслись в паре Хольдвиг и Аяри – и я с удивлением обнаружил, что в плане аур они очень похожи и явно симпатизируют друг другу. Но как только я протянул руку Олесии, передо мной выросла Меридия.

– Прости, следующий танец твой, – сказал я, попытавшись улыбнуться и придать своему лицу извиняющееся выражение. Впрочем, судя по тому, каким обиженным было лицо Меридии, у меня это получилось плохо.

И вот мы с Олесией кружимся в танце. Удивительно, но присутствие драконов в таком количестве действовало на меня просто удивительно: я был полон сил и энергии. И усталости не ощущал совершенно.

И тут я почувствовал контраст Олесии со всеми теми, с кем танцевал до этого. Аяри в танце дразнила, намеренно перехватывая контроль над партнером, но покорно возвращая его при первом же проявлении силы – и все для того, чтобы в следующий момент снова увлечь зазевавшегося туда, куда он совершенно не ожидал. Наэлика просто танцевала, отдаваясь танцу как делу, которое она доводила до совершенства не одну сотню лет. Но вот Олесия… она покорно следовала за мной в танце, улавливая малейшие порывы и двигаясь вслед за мной, даже если после этого происходили какие-то оплошности. И ее чистая, искренняя улыбка. Аяри почти наверняка сказала правду: она искренне верила, что отец поймет и примет ее предложение. Доверчивый синий взгляд не отпускал меня ни на миг. И все же… я не для тебя, красавица. У меня, янтарно-сиреневого сорванца, уже есть пара. И ты обязательно найдешь того, кто действительно будет тебя достоин.

Как только эти мысли пронеслись в моей голове, мне показалось, что ее плечики на долю секунды дрогнули и даже поникли. Но уже через мгновение она выпрямилась и, как ни в чем не бывало, следовала в танце. И она так на меня смотрела, с таким придыханием, с таким мечтанием, что я раз за разом задавал себе вопрос: Почему? Что такого особенного две девушки, от красоты которых белые розы увянут от зависти, нашли во мне? Никакой мускульной силы, которой так упиваются придворные дамы, во мне не было и в помине. Наоборот, как уже упоминал один не очень любезный орк, у меня из живота выпирало несколько больше, чем хотелось бы. Хотя стоило признать, господин Киртулик со своими тренировками успел внести в этот пункт некоторые коррективы. И все же – почему?

– Какой же ты болван, – устало шепнул внутренний голос. – Они же драконы. Они в самую суть смотрят, в сердце, в котором бьются, задавая конфликт твоей жизни, Доминанты. И если приглянулся ты им – то, поверь, вовсе не из-за смазливой мордашки.

С Олесией мы не разговаривали: все, что надо, было уже сказано, все остальное – понято без слов. Едва мелодия закончилась, как Олесия отпустила меня и, сделав изящный книксен, поспешила к группе сиреневых, которые весь танец с любопытством на нас смотрели. Я ожидал, что вот-вот дадут сигнал к следующему танцу, но группа музыкантов, до того виртуозно колдовавших над своими инструментами, принялась их собирать. Одновременно с этим самые маленькие мальчишки и девчонки, отчаянно зевая, покинули зал.

Как? Неужели это был последний танец? Вот незадача-то. Я нашел взглядом Меридию, но она, даже не посмотрев в мою сторону, направилась к выходу. Все же я успел преградить ей дорогу.

– Что ты хочешь, Дитрих? – равнодушно спросила она. – Вечер закончился.

– И все же не уходи, пожалуйста, – взяв ее за руку и прижав к своей груди, ответил я. – У меня для тебя сюрприз.

Постояв несколько секунд, она освободила руку и, прошествовав за один из столов, села за него. Остальные драконы быстро покидали помещение; завтра гостям предстояло улетать, все хотели успеть хорошенько отдохнуть.

В конце концов, в зале остались только мы с Меридией, да Мизраел с Уталаком о чем-то перешептывались в конце зала. Поняв, что эти двое могут простоять тут до самого утра, я решил не обращать на них внимания. Подойдя к Меридии, которая слишком уж упорно смотрела в стену, я предложил ей руку с самым закономерным вопросом:

– Потанцуем?..

Она так удивилась, что даже перестала меня игнорировать.

– Музыки же… нету, – только и смогла выдохнуть она.

– Моя дорогая, ты считаешь меня настолько беспомощным? – улыбнулся я. – Музыка будет. Обещаю, тебе понравится.

Заинтригованная, Меридия позволила взять себя за руку и вывести в центр зала. Я осторожно и очень внимательно посмотрел на ее лицо: момент крайне важный, я в первый раз вступаю с ней в физический контакт, сохраняя при этом ясный и устойчивый рассудок. Ничего. Никакой брезгливости, никакого отвращения, только искренний и неподдельный интерес. Успокоившись, я сосредоточился для совершения дальнейшего действия.

В Университете, помимо магических факультетов были еще и, если так можно выразиться, кружки по интересам. И вот был там музыкальный кружок, который, в числе прочего, занимался тем, что в поисках новых мелодий сочетал различные звучания музыкальных инструментов. И одна мелодия, которую играли одновременно скрипка и флейта, мне так понравилась, что я даже выпросил по ней ноты и посредством своей магии иллюзий научился ее воспроизводить. Обучение было долгим, сначала я создавал инструменты, которые играли мелодию, но в дальнейшем набил руку так, что для создания звуков инструменты мне были уже не нужны. И вот именно эту мелодию я начал потихоньку воспроизводить, осторожно увлекая Меридию за собой в танец. Сначала она не улавливала темпа, но все же сумела подстроиться под ритмичные звучания флейты, которой аккомпанировала гитара.

– Совсем неплохо, – осторожно сказала она, смотря прямо мне в глаза. Я же, поддерживая волшебство момента, создал вокруг нас сверкающие блестки всех цветов радуги, которые плыли за нами, образуя сказочный шлейф. Целую минуту мы просто танцевали и наслаждались танцем, даже не замечая, что Мизраел и Уталак, позабыв про свой разговор, смотрели на нас, не отрываясь. Однако еще через несколько секунд в глаза Меридии вернулся тот блеск обиды, с которым она проводила меня и Олесию, когда опоздала со своим приглашением.