Текст книги "Клан дракона. Книга 1. Вступление"

– Ариадну с Меридией ты тоже уже знаешь, – как ни в чем не бывало, продолжил Мизраел, – А это наша младшая дочь, Трелона, – он указал на малышку, которая сосредоточенно созерцала содержимое своего стакана.

– Ну и сыновья – Кардел и Вонгитор, – оба сухо кивнули мне.

– А теперь возвращаемся к тому, на чем остановились. Слишком какими выглядят драконы на фоне всех этих слухов, которым подавляющее большинство, к сожалению, верит? – настойчиво спросила Гвинелла.

– Нецивилизованными, – обреченно выдохнул я, понимая, что с темы не соскользнуть и солгать тоже вряд ли удастся…

Реакция за столом стала напряженнее, чем за столом переговоров между двумя странами, которые воевали друг с другом десять лет и, наконец, каким-то чудом решили начать договариваться.

– Я приношу извинения, вероятно, это было очень грубо и обидно, – поспешно сказал я, ощущая, как воздух вокруг меня буквально начинает нагреваться.

– Все в порядке, – сказал Мизраел, лицо которого вновь стало краснее на несколько оттенков. Гвинелла смотрела на меня с неприкрытым осуждением; Карнелла презрительно отвернулась, бросив веер на стол; братья, судя по их взглядам, обозлились на меня пуще прежнего; даже Ариадна посмотрела с каким-то странным выражением, которое можно охарактеризовать: «А того ли я нашла?»

– Я сам так, разумеется, не считаю, как и мой отец, – поспешно сказал я. – Иначе мы бы не приняли ваше предложение.

– Да все в порядке, – повторил Мизраел, на этот раз обведя все семейство строгим взглядом, – просто… да, это больная для нас тема. Потому как слишком многие этому верят, а это… затрудняет наше общение с прочими расами.

– К сожалению, это нормально, – пожал плечами я. – Как бы все ни старались расти, развиваться над собой, в моменты напряжения и опасности в нас всегда будут говорить первобытные инстинкты, в частности – страх. И просто так его не проигнорировать – ведь именно страх позволил нашим предкам в свое время выжить и продолжить свой род и, следовательно, в каждом заложен самой природой. И как же бороться в таком случае со страхом, когда с одной стороны – среднестатистический обычный человек, а с другой – огромный огнедышащий…

И осекся. Да чтоб мне подавиться собственными словами, что я такое говорю?! Тоже мне, дипломат чертов!

– Благодарю за угощение, все было очень вкусно, – скороговоркой выпалил я, вставая и краснея до корней волос. – Приношу извинения, если сказал что-то грубое или обидное.

– Принц, подождите, – едва успела сказать пришедшая в себя Гвинелла, но я уже исчез за дверью с молниеносной скоростью.

Какой стыд, какое унижение! Мало того, что я чуть не назвал хозяев этого замка нецивилизованными зверями, так еще и с упоением принялся развивать эту тему. Мой учитель этикета со стыда сейчас побагровел бы еще больше меня. А потом вполне заслуженно треснул бы указкой по голове, причем не один раз. И не только по голове…

Я спешил, как мне предполагалось, обратно в свою комнату. По крайней мере, два раза Гиордом Таинственный, как мне показалось, сочувственно на меня посмотрел. Однако в какой-то момент я понял, что один из совершенных наугад поворотов был неверным, и я не имел ни малейшего понятия, где находился теперь…

Глава 5, в которой старшие драконы рассуждают на философские темы, а я вновь подвергаюсь остракизму со стороны младшего поколения, в процессе которого начинаю свое знакомство с Цветом

– Мама, что это, по-вашему, было? – прорычал Мизраел. – Вы смотрели на него волком весь ужин, вы даже не попытались притвориться, что вам хотя бы все равно. С самого начала вы чуть не прожгли его взглядом – и я почти уверен, что ему действительно было больно! Кажется, ваша хваленая выдержка начинает вам отказывать.

– Ребята, дорогие, у вас есть незаконченные дела? – ласково обратилась бабушка к своим внукам, поднимая со стола веер и неопределенно проводя им в воздухе. – А то в моем саду наконец-то начинают цвести розы, а к ним всегда лезет столько сорняков…

Кардел, Вонгитор, Меридия и Трелона скрылись быстрее, чем до того скрылся принц Дитрих. Ариадна хотела было задержаться, но мать покачала головой и легким жестом руки дала ей понять, что та и так узнала достаточно.

Когда все отпрыски рода Лазурных драконов покинули трапезную залу, госпожа Карнелла спокойно обернулась к все еще тяжело дышащему Мизраелу.

– А теперь послушай, милый зять, что нам показали камни, к которым ты, слава Белому Дракону, сподобился сводить нашего гостя…

* * *

– Ну и что? – спросил Мизраел несколько минут спустя. – Вам прекрасно должно быть известно, мама, что каждый Цвет – это неопределенность, несущая в себе как положительные, так и отрицательные черты характера. Взять хотя бы меня – думаете, так непогрешимы те, в ком доминирует Изумруд, символизирующий терпение? Как бы не так! Не найдете больших жмотов и скупердяев больше, чем среди тех, кто не смог справиться со своим Изумрудом.

– Мизраел, помилуй, но не в таком же объеме, – горячо возразила Карнелла. – Да если он задумает убийство – ни у кого из нас не хватит сил его предотвратить!

– А с чего бы ему задумывать убийство? – спросил Мизраел. – Не с того ли, что одна особа ни с того, ни с сего невзлюбила его с первого взгляда?

– Хватит пререкаться, – устало сказала Гвинелла. – В одном принцу отказать нельзя – он достаточно умен и грамотно использует свое положение. Он с самого начала затронул и развил больную для нас тему. И винить его в этом не стоит: все равно пришлось бы, рано или поздно. Конечно, наверняка сказалась усталость, которая подкосила его осторожность – и очень жаль, что мы не воспользовались этой возможностью расставить все точки над «i». Что ж, с первого раза было глупо ожидать иного.

– Я по-прежнему не считаю целесообразным то, ради чего мы вообще это делаем, – упрямо сказала Карнелла. – Мы уже столько раз терпели поражение, что…

– Но нам приходится это делать, мама, – устало сказал Мизраел, положив голову на руки и смотря куда-то вдаль. – Мир меняется вне зависимости от наших желаний, и коль скоро мы живем так долго, – волей-неволей, в какой-то степени – то вынуждены меняться вслед за ним. Раньше нам поклонялись, нас боялись и безмерно уважали – это правда. Но вот гномы начинают творить немыслимое – покоряют воздух. Да, пока дело у них идет неровно, рискованно, но стоит им подобрать верные формулы – как в небеса взлетят сотни таких машин. И немного времени пройдет, прежде чем они додумаются напичкать их пушками. И вот тогда-то они и поспорят с нами за права на небеса.

– Но ведь можно же было просто не допустить этого, – сказала Карнелла. – Прилететь, изничтожить треклятые машины, запретить…

– И ничего бы это не дало, – устало сказал Мизраел. – Не забывайте, мама, хоть вы мне и теща, а все же я буду постарше вас. И помню, как мои сородичи пытались… ограничивать развитие других рас путем господства и тирании. Ничего хорошего из этого не вышло: угнетаемые в течение сотен лет расы взрастили и вскормили того, чьим призванием было убийство таких, как мы. И, святой Белый Дракон, какая же это была бойня! Мы, конечно, его остановили, но ценой, которую я буду с содроганием вспоминать до самой гробовой доски. Так что нет, мама: ограничивать развитие других рас – это не выход. Это все равно, что вставать на пути у реки – как бы ни была велика твоя сила, рано или поздно поток сметет все на своем пути. Единственный разумный выход – это приспосабливаться. Искать общий язык с сильными мира сего. Оказывать им милость своими услугами, но по факту – быть полезными до тех пор, пока мы можем быть таковыми. Я отчетливо знаю: у нас есть в запасе еще лет триста. Может быть, немного больше. Но затем мир изменится так, что нам-старым в нем может просто не остаться места – если мы сейчас не проложим путь нам-новым. И это в самом идеальном случае, если полностью забыть про Цвет и Пророчество.

– Это все звучит жутко и невероятно, милый, – немного испуганно сказала Гвинелла.

– Я знаю, дорогая, – Мизраел подошел к своей супруге сзади и обнял ее, ласково гладя по волосам. – Но не зря я, старый усталый дракон, уже больше двух тысяч лет машу крыльями в небесах этого мира. И он столько раз менялся, что мне часто хотелось долго-долго тереть глаза и спрашивать себя: не показалось ли? Да как это вообще возможно? И так столетие за столетием. Так что поразмыслите над этим, мама, – сказал он Карнелле, – и прошу вас, дайте ему хотя бы шанс…

* * *

А я все шел и шел по бесконечным коридорам и никак не мог сориентироваться. Зря я, наверное, так быстро ушел с ужина, в положенное время меня наверняка дождался бы Карнекир и отвел в мои покои, теперь же придется выкручиваться самому. Я решил повернуть обратно, рассчитывая найти знакомый поворот. Однако буквально за углом меня поджидал… Кардел.

– Что, женишок, потерялся? – язвительно сказал он, явно ожидая именно меня. – Наше жилище зверей оказалось для тебя слишком сложно, дитя цивилизации?

– Замок поистине велик, – спокойно ответил я. – Как минимум в два раза больше нашего, в Тискулатусе. Кроме того, я здесь первый день. Немудрено заблудиться.

– Ну еще бы, – он самодовольно смахнул русую челку со лба. – Странно, что на помойке, откуда ты родом, вообще что-то путное умеют строить.

– И после этого вы еще задаетесь вопросом: почему остальные вас боятся? – с горечью хмыкнул я, без страха глядя в его золотистые глаза. – Вы пригласили меня сюда и я, на правах гостя, не имею возможности ответить на оскорбление. Даже учитывая тот факт, что ты не меня оскорбил – мою родину. Печально лицезреть, что для всех этих неприятных слухов имеются веские основания. Потому что конкретно ты сейчас ведешь себя как дикий нецивилизованный зверь.

Я почти не успел заметить его атаки – казалось, с его рук сорвалась рыжая точка, молнией полетевшая в мою сторону. Инстинктивно я создал перед собой стеклянный щит – и он тотчас разлетелся осколками. Но и удар в мою сторону не пропустил.

– На что ты рассчитываешь, – удивленно сказал я, сохраняя равнодушное выражение лица. – Если ты хочешь силой заставить меня признать, что ты разумный цивилизованный дракон – то вынужден тебя огорчить, это вызывает лишь противоположный эффект.

Однако это равнодушие мне стоило очень дорого. Щит, который я сейчас использовал, назывался Небесное Зеркало. Это уникальное заклинание для иллюзионистов, тайну которого они ревностно оберегают. Это – заклинание последней надежды для иллюзиониста в случае, если того загнали в угол, ему некуда бежать и негде прятаться. Это заклинание отражает любой направленный на хозяина удар – но взамен пьет столько сил, сколько нужно для его отражения. И сейчас я с ужасом ощутил, что запас моих магических сил мгновенно упал почти вдвое…

Мои опасения были не напрасными. Кардел, в глазах которого при неудаче заплясало бешенство, хотел повторить атаку, но не успел. Прежде чем он поднял руку, буквально из ниоткуда возник Карнекир и, схватив несносного отпрыска за запястье, поставил его в унизительный захват, явно причиняя сильную боль.

– Ах ты, мерзкий червяк, – прорычал Кардел. – Да знаешь ли ты, что с тобой за это будет?! Да я…

– Меня ты можешь оскорблять сколько угодно, – ровным голосом сказал Карнекир, безо всяких усилий удерживая драконьего принца на месте, – но своим поведением ты сейчас опозорил весь род этого замка. Немедленно извинись перед Дитрихом!

– Да пошел ты, – далее последовала хотя и не очень литературная, но весьма новаторская фраза, которую я с удивлением поставил себе на заметку – это ж надо было умудриться такое выдумать.

Карнекир его познаний не оценил. Легкое нажатие на заломленную руку – и русоволосый юнец склонился передо мной, чуть ли не плача от боли и унижения…

– Не надо, – сказал я, внезапно испытав очень странное и тревожное ощущение, – не надо делать ему больно. Пожалуйста, отпусти его.

– Боюсь, это невозможно, принц, – печально сказал Карнекир. – На обычные розыгрыши еще можно было бы закрыть глаза, хотя назвать их безобидными я не могу. Но прямое нападение… это уже совсем иной уровень нарушения.

– Но, вырывая извинения силой, ты ничего не добьешься, – попытался было возразить я, – он только обозлится пуще прежнего. Просто нужно время, чтобы привыкнуть друг к другу…

Хотя, признаться честно, даже я до конца не верил своим словам. Во мне еще металось эхо ужаса, который я испытал, понимая, что сил отразить второй удар Кардела могло и не хватить. И чуткий беловолосый дракон, руку даю на отсечение, отлично это понимал.

– Дитрих, к этой мысли весь замок привыкал больше года – это раз, – ровным, но твердым и не терпящим возражений тоном ответил Карнекир, – и у нас свои законы касательно гостеприимства и его нарушения – это два. Ты очень добр и великодушен, но здесь работают наши законы, тебе придется с этим смириться. Извинения! – он с силой надавил на руку Кардела, бедолага взвыл от боли, падая на колени. Каким-то краем уха я услышал обрывки фраз, которые можно было истолковать как то, что от него требовали.

И в тот самый момент, когда я преисполнился жалости и сострадания к тому, кто желал навредить мне, но кто лишь искренне верил, что защищает свой дом от непрошеного гостя… меня настигла боль. Очень созвучная с той болью, которую я испытал, взяв в руки лазурит. И куда как более сильная.

– Пожалуйста, Карнекир, хватит! – взмолился я, закрывая глаза, хватаясь за стену и с трудом удерживая равновесие. – Мне как гостю неприятна такая ситуация. Ваши законы – делайте с ним, что хотите, но не надо унижать его передо мной публично, пожалуйста!

– Что ж, твоя правда, – звенящим от бешенства голосом сказал Карнекир, отпуская Кардела и одновременно оценивающе смотря на меня, – в кабинет Мизраела, живо! И только посмей не прийти – будешь пластом рядом с Хольдвигом лежать, причем гораздо дольше него.

Кардел молча направился, куда было сказано. Я же покорно следовал за Карнекиром. Меня мутило. То, что я увидел, никак не укладывалось в голове. Все члены драконьего семейства обладали некоторой аурой, если так можно было выразиться, горделивости, совершенства и собственного превосходства. И выглядело это так гармонично и вызывало такое восхищение, что нельзя было даже представить себе, чтобы такое существо стояло на коленях, плача от боли и унижения, и просило у кого-то извинений. Они просто не созданы для этого, как принцессы, всю жизнь впитывавшие придворные науки и поведение для того, чтобы впоследствии представлять свою страну, не созданы для того, чтобы копать огороды и доить коров.

– Мы на месте, принц, – сказал Карнекир, открывая дверь, за которой я с облегчением обнаружил свою комнату. – Что-нибудь еще я могу для тебя сделать?

– Чаю с медом, – неуверенно предположил я, без сил падая в одно из кресел, – что-нибудь успокоительное, чтобы мгновенно уснуть без сновидений. Весь сегодняшний день был сплошной неудачей.

– На обеде все было настолько плохо? – спросил мой беловолосый провожатый.

– А ты думаешь, почему я оттуда сбежал так, что ты еле меня нашел? И с чего увязался за мной этот Кардел? Обед был один сплошной провал, – горестно простонал я.

– Ну, в таком случае спать тебе еще рано. Дождешься меня и расскажешь мне все, а я тебе дам совет, как быть дальше. Я скоро вернусь…

Глава 6, в которой Мизраел вновь применяет к своим отпрыскам методы воспитания, а Карнекира назначает конфидентом Дитриха

– Долго вы еще будете продолжать этот цирк? – устало спросил Мизраел в своем кабинете. Рядом с ним стояла Гвинелла, метая гневные взгляды на Меридию и Кардела, сидевших здесь и опустивших головы. – Напасть на гостя… да если его отец узнает об этом, принц будет иметь право спокойно улететь к себе домой, а мы будем вынуждены не одно человеческое поколение служить его государству. Вы что, хотите сдать нас в рабство людям?

– Я не хочу за него замуж, – тихо сказала Меридия.

– Мы с тобой обсуждали это не один раз, – взорвался Мизраел, – ты – принцесса! На тебя с надеждой смотрит весь род Лазурных драконов и все наши подданные!

– Тогда я не хочу быть принцессой, – упрямо сказала девушка, тряхнув своими белоснежными локонами.

– Как на золоте едать, да на серебре спать, да всеобщее почитание получать, так хотелось, – сурово сказала Гвинелла, – а как исполнять свой королевский долг – так сразу перехотелось. Нет, милая моя, нравится, не нравится – уже не имеет значения. Это не обсуждается.

– Ну а теперь решим вопрос с наказанием. Меридия…

– А я-то что? – гордо вскинула голову девушка, – я тут совершенно ни при чем!

– Врать родителям нехорошо, – покачал головой Мизраел. – Мне прекрасно известно, что ни Хольдвиг, ни Кардел не стали бы нарушать закон гостеприимства без веской на то причины. И эти причины – твои уговоры и подстрекания. Наивно было полагать, что я, как хозяин этого замка, не нахожусь в курсе всего, что тут происходит. Так что бабушка Карнелла сказала, что в ее садах вырастают сорняки – теперь это твоя забота. За неделю. Без магии. Если ослушаешься – я узнаю.

Меридия уныло кивнула – уже поняла, что сейчас спорить бесполезно.

– Теперь ты, Кардел, – повернулся Мизраел к своему сыну, – ты, конечно, знаешь, какое наказание ожидает нарушивших закон гостеприимства.

– Изгнание? – испуганно спросил юноша, – меня ждет изгнание?

– Не навсегда, конечно, – сказал Мизраел. – Однако подумать над поведением и научиться думать своей головой тебе не помешает. Посему поедешь по Огненному Архипелагу с полными проверками. Подконтрольный нам Триниагос – шесть месяцев. Валеро, Винита и Стигиан – по месяцу. И инкогнито в Анваскор на три месяца. Вылетаешь завтра – посему можешь идти собирать вещи.

– Нет, ну ладно драконьи города, но в нейтральном Анваскоре мне три месяца что делать? – уныло спросил драконий принц. – Не приведи Белый Дракон меня кто-то раскроет – скандала же не оберемся.

– Вот и придумаешь, как посетить так, чтобы не раскрыли, – кивнул головой Мизраел. – У тебя на это будет девять месяцев. Свободны.

Встав и кивнув родителям, Меридия и Кардел покинули кабинет. Карнекир, неподвижной тенью простоявший все это время позади них, тоже собирался было уходить, но был остановлен Мизраелом.

– Как он? – в лоб задал вопрос хозяин замка.

– Измучен, – честно ответил беловолосый юноша, – но даже в таком состоянии держит себя в руках, ибо просил о снисхождении Карделу после того, как тот… хм…

– В общем, все, что можно было испортить, мы испортили, – с досадой кивнул Мизраел. – Что ж, начнем сначала. Вы уже обсудили с ним прошедший обед?

– Не успели, Хозяин, – покачал головой Карнекир, – Кардел…

– Так, – дракон устало облокотился на свой дубовый стол, – я вам уже не одну сотню раз твердил, что никакой я вам не хозяин! Вы все свободны давным-давно! Вы все здесь только потому, что сами того пожелали. Так перестаньте, в конце концов, величать меня хозяином!

– Простите, – печальная усмешка тронула губы Карнекира, – за столько лет так привыкли, что по-другому уже не можем.

– Значит, надо учиться! – наставительно сказал Мизраел, – когда-нибудь ты сам заведешь себе семью. И тогда хозяином уже станешь ты сам. Да, свобода не всегда так сладка и безмятежна, как порой ее воспевают. Но надо привыкать. Ну да не это сейчас главное.

Мизраел встал из-за стола и подошел к окну. С минуту в кабинете стояла тишина.

– Важно вот что, – продолжил, наконец, драконий король, – сдружись с ним так, как только возможно. Если основную силу Цвета он черпает из аметиста – всего через несколько дней пребывания здесь его Интуиция возрастет до небывалого уровня. И прятать от него что-либо будет бесполезно – чем сильнее секрет будет спрятан, тем быстрее он до него доберется. Поэтому мы разговариваем с тобой всего один раз – все последующие разы он может узнать об этих разговорах, а я не хочу рисковать его доверием. Даже если тебе придется порой действовать во вред нам, но на пользу ему – действуй на пользу ему, это приказ. В рамках разумного, разумеется. Кроме того, моя супруга сообщила мне, что его характер в сумме набрал семьдесят девять баллов Цвета. Для человека его возраста очень впечатляюще – значит, столь неприятную для Меридии помолвку можно будет отложить. Посмотрим, насколько он пригоден для… ну ты понимаешь, для чего. Принцу намекни, что в самое ближайшее время силой под венец его никто не потащит. А вот Меридии знать об этом необязательно. Пусть побудет в тонусе – ей это будет полезно…

* * *

– Ну, наконец-то, Карнекир, – сказал я, потягиваясь в невероятно уютном кресле. – Я думал, что усну, пока тебя дождусь.

– Дела задержали, Дитрих, извини, – Карнекир настолько искренне и дружелюбно улыбнулся, что в голову сразу стали закрадываться подозрения. Медленно, лениво – усталость все-таки давала о себе знать, – но стали.

– Понятно. Что с Карделом?

– Временное изгнание, – подумав, ответил Карнекир. – Отослали с инспекциями по Архипелагу на год. Дешево отделался, как по мне. Ну да ладно, это неважно. Расскажи, что случилось во время обеда.

– А что, разве Мизраел и Гвинелла об этом не говорили? – недоверчиво спросил я.

– Да говорить-то говорили, но совсем вскользь, так как обсуждали наказание для Кардела. Ну а я переспрашивать не решился. Рангом не вышел, – улыбнувшись, добавил он.

– Понятно. Ну что ж, слушай один из пяти моих величайших позоров за всю жизнь…

– Ты можешь мне не верить, но на самом деле ничего страшного не случилось, – сказал Карнекир полчаса спустя. – Они сами были из-за этого как на иголках. Поэтому не все были так доброжелательны к тебе за обедом, как ты говоришь. Они так боялись напугать тебя, что, в конечном счете, именно это и сделали. Наоборот, они были рады тому, что ты можешь говорить на эту тему без страха. Так что завтра на обед иди с чистой совестью. Что ж, с этим разобрались, – кивнул затем Карнекир, – теперь другие новости. Жениться тебя никто не погонит еще, как минимум, год. Во-первых, ты сам видишь, в каком состоянии Меридия. Ей надо привыкнуть. Во-вторых, Мизраела впечатлил твой значительный магический потенциал, который ты проявил как по пути сюда… так и во время стычки с Карделом. Не каждый, знаешь ли, способен обычным стеклянным щитом отразить Карающий перст дракона безо всякого вреда для себя. Поэтому какое-то время он за тобой непосредственно понаблюдает – если ты, конечно, не станешь возражать. Ну а, в общем и целом – отдыхай, обживайся, знакомься с замком. Но на всякий случай – первое время ходи со мной. Моя комната прямо сверху над твоей, так что если куда-то собираешься – обязательно бери меня с собой. А то все же замок старый, и есть тут… разное. Для дракона мелкое и безвредное, а вот для человека может быть существенной неприятностью. Ну и сам понимаешь… – многозначительно закончил он.

Да уж, понимаю. Если Мизраелу придется отправить в ссылку всех своих чад, даже его безграничному радушию может прийти конец.

– Держи, – он протянул мне стакан, который принес с собой, – чай с мятным медом. Поможет тебе прийти в себя и быстро уснуть.

Я с благодарностью принял напиток и медленно, наслаждаясь каждым глотком, выпил его. По телу поползла приятная сонливость, мне очень хотелось в свою постель.

– Спокойной ночи, принц, – сказал мне Карнекир, выходя из комнаты. Я же с трудом сумел раздеться и рухнул на свою кровать.