Текст книги "Темный горец"

Глава 15

Терзающая боль, заставляющая раскачиваться из стороны в сторону и рвущая голову на части, вырвала Риган из сна. Ей хотелось свернуться в спираль и закричать захлебывающимся криком, рвущимся изнутри, в тщетной надежде уменьшить страдания.

Вместо этого Риган осталась лежать, крепко зажмурив глаза от мучительной боли. Казалось, мозг полыхает, а каждый удар сердца, отдающийся в голове тяжелым молотом, делает ее страдания еще невыносимее.

Она постаралась отвлечься, думая о чем-нибудь приятном. В голове немедленно возник образ Гэлена, но воспоминания о его ласковых руках и о страстных поцелуях не помогли справиться с нарастающим страданием.

Единственная мысль доставляла удовлетворение – это случилось, пока еще все спали, да и сама она находилась в лежачем положении. Ей ужасно не хотелось, чтобы Гэлен видел ее в таком состоянии и заподозрил в слабовольном бессилии. Он – бессмертный Воитель, умеющий читать мысли! Что же он может подумать, увидев женщину, тщетно пытающуюся подняться с колен от простой головной боли?

Между сомкнутых век просочилась слезинка и, прокатившись по щеке, остановилась на носу. Почему же ее так мучают эти боли, почему становятся все сильнее и сильнее? Каждый звук, как бы слаб он ни был, отдавался внутри барабанным боем. Легкий птичий щебет неподалеку раскалывал голову на тысячи осколков. Тихое поскрипывание близких шагов заставило ее сердце замереть от нового приступа боли.

Она знала, что это мог быть лишь Логан или Гэлен, но была готова поклясться, что не Гэлен. К первой слезинке добавилась вторая, пределу терпения Риган наступал конец, переносить эту пытку дальше становилось невозможно. Она чувствовала, как ее обволакивает непроглядный мрак, а боль продолжает наступать со всех сторон, погружая в пучину страдания и печали.

Гэлен внимательно разглядывал Риган. Она лежала на боку, повернувшись спиной и собравшись в плотный клубок. Все тело скрючилось, колени касались груди. Насколько понимал Гэлен, ее накрыл приступ невыносимой боли.

– Что это? – только и смог прошептать Логан.

– Могу лишь сказать, что что-то плохое, – так же тихо ответил Гэлен, указывая подбородком на Риган.

Логан с надеждой посмотрел на лежащее тело.

– Может быть, просто дурной сон…

– Нет, это большее… Это боль…

– Да вся их компания с самого утра похожа на дохлых мух. Послушай, а Риган никак не могла себе навредить с вечера?

– Я бы увидел.

– Тогда подойдем поближе…

Вздрогнув, Гэлен вспомнил о визите Мейри накануне.

– Старейшина уверяла, будто Риган предназначена не для меня, а для кого-то другого, больше ничего путного выжать из Мейри не удалось.

– Насколько я понял, – хмыкнул Логан, – Риган – она для Мейри как дочь. Вот старушка и хочет защитить ее от всяких напастей, как и любая другая матушка. Ни на грош нам не доверяет и старается, чтобы Риган держалась от нас подальше. Если ты хочешь, чтобы у тебя с ней все было в порядке, предоставь ей право принимать решения самостоятельно.

– Я и не спорю, ты абсолютно прав.

– Как всегда, – довольно улыбнулся Логан. – Пойдем к ней.

Стараясь идти бесшумно, Гэлен заскользил между спящими друидами.

Солнце только начинало вставать, и его легкий свет начал разбавлять ночной мрак. На горизонте клубились облака, окрашенные в ожидании рассвета в желтый и оранжевый цвета. Пришла пора будить весь отряд, но перво-наперво Гэлену хотелось определиться с Риган.

Он не стал подходить к ней близко. Наоборот, Гэлен выбрал максимальное расстояние, с которого можно было подробно рассмотреть ее лицо. Риган выглядела бы спящей, если бы не крепко зажмуренные глаза и побелевшие руки, сжатые в кулаки.

Неужели действительно ночной кошмар, как предположил Логан? Или что-то большее?

Гэлен сделал шаг по направлению к спящей, когда что-то пронеслось над его головой. Резко подняв голову, он увидел сокола и прищурился, разглядывая. Его появление казалось слишком уж необычным для этих мест.

Когда сокол скрылся среди верхушек деревьев, Гэлен увидел, что Логан так же внимательно смотрит вслед улетающей птице. Живя среди друидов и магии, Гэлен разучился верить в совпадения.

Логан обернулся к нему, окинув друга посуровевшим взглядом. Тот, в свою очередь, молча кивнул на небо. Хотелось бы верить, что ничего не произошло, но осторожность не помешает. Особенно с целым отрядом беззащитных друидов на шее.

Когда Гэлен вновь посмотрел на Риган, та уже лежала, подперев голову локтем, устало проводя другой рукой по лицу. Было видно, что эта рука дрожит, а сама Риган бледна, как мертвец. Наконец она нашла в себе силы сесть, сделать несколько жадных глотков и побрызгать водой на лицо. Зашевелились и остальные, не оставляя Гэлену времени перекинуться с Риган хоть парой слов.

По кругу пошли овсяные лепешки. Зажав свою между зубами, Гэлен засыпал песком тлеющие остатки углей. В это время рядом появился Логан.

– Заметил что-то подозрительное?

– Ничего. Птичка полетела охотиться.

– Ты серьезно так считаешь?

Логан мрачно хмыкнул и принялся за свою лепешку.

– Если серьезно, то я не думаю, что это игра случая. У меня сокол до сих пор в глазах стоит. Ой, не нравится мне все это, что-то здесь затевается…

– Согласен. Будем посматривать по дороге не только на грешную землю, но и в небеса.

Как только друиды покончили с едой, Логан немедленно поднял их на ноги, готовя к новому дневному переходу. Один лишь Браден позволил себе громко захныкать, но, всматриваясь в лица остальных, Гэлен видел, что и те пребывают в таком же подавленном состоянии. Пришлось Логану опять подкинуть малыша в воздух, и его искренний смех придал отряду немного бодрости.

Воители вышли чуть вперед, осматривая дорогу и определяя места, где нетрудно затаиться в засаде. Ни тот ни другой не сомкнули ночью глаз, в сотый раз обдумывая самые безопасные тропы. Некоторые из них значительно сократили бы время в пути, однако надо думать, что Дейрдре прикидывала то же самое. Наконец Логан двинулся вперед, а Гэлен остался позади, подгоняя отставших. Ему очень хотелось перехватить взгляд Риган, надеясь, что она догадается поотстать от группы, однако Мейри, крепко вцепившись в ее руку, не отпускала от себя ни на шаг.

Гэлен вздохнул: необъяснимое растущее чувство тревоги стояло костью в горле.

Самые сильные приступы боли откатились назад, но ослабевшее тело продолжало подрагивать. Мейри с первого взгляда поняла ее состояние и мгновенно бросилась на помощь. Отказываться было бессмысленно, поскольку Риган едва держалась на ногах.

– Тебе совсем плохо? – шепнула Мейри.

– Самое худшее позади.

– Но ты еще страдаешь, я вижу… – Это звучало не как вопрос, а как утверждение.

– Немного…

Губы старейшины вытянулись в тонкую ниточку.

– Тебе необходим отдых, – проговорила она, нахмурившись. – Позволь, я переговорю об этом с Воителями.

– Ни в коем случае! – с жаром воспротивилась Риган. – Оставь, пожалуйста, эту затею, со мной и так все будет хорошо.

– Ну, как знаешь, – ответила Мейри, однако ее голос был переполнен сомнением.

Несогласие старейшины совершенно не заботило Риган. Головная боль почти прошла, а Гэлен так ничего и не узнал. Конечно, это выглядело глупо, но ей хотелось, чтобы он воспринимал ее как сильную и волевую женщину, не подверженную слабостям и не хнычущую по пустякам.

Она чувствовала, что Гэлену хочется завязать разговор. Огромным усилием воли Риган сдержалась, не став оглядываться в его сторону, и подставила измученное лицо первым лучам восходящего солнца.

После схватки с вирранами Гэлен не стал снова перевязывать волосы шнурком, и теперь они свободно падали на плечи. Казалось, золотистые волны обрамляют его лицо, подчеркивая волевой подбородок и бронзовый оттенок кожи. Риган испытала непреодолимое желание прижаться к его груди, пропустить эти волны между пальцами. Глубоко вздохнув, Риган подавила желание, которое разогревало кровь и заставляло колотиться сердце.

Боль, окутывавшая сознание черной пеленой, уже уменьшилась настолько, что Риган нашла в себе силы больше не опираться на Мейри.

– Когда начались боли? – спросила старейшина.

– Приступ вырвал меня из дремоты. Вчера целый день голова не болела вообще, я даже начала надеяться, что, может быть, это уйдет насовсем…

– Нет, мое дитя, – пробормотала Мейри, – боюсь, этого не случится.

– Как ты можешь это утверждать наверняка? – нахмурилась Риган, поворачивая голову к старейшине.

– Я просто думаю, что головная боль, появляющаяся каждый день на протяжении целого месяца, не уйдет сама собой.

Все это время Мейри смотрела под ноги, низко опустив голову, поэтому Риган не могла заглянуть ей в глаза, чтобы определить, говорит ли та правду. Хотелось бы верить, но что-то настораживало. Правдоподобность рассуждений Мейри казалась вполне очевидной, однако по ее голосу Риган точно определила, что старейшина знает больше, чем говорит. Что ж, нападение – лучшая стратегия.

– Ты ведь не говоришь мне все до конца, не так ли, Мейри?

– Я добиваюсь только одного – защитить тебя от Дейрдре, поэтому не хочу подвергать тебя опасности.

Мейри довольно неуклюже ушла от ответа на прямой вопрос, хотя сейчас для Риган это было главным. Солнце потихоньку приподнималось в небе, и так же постепенно в Риган росло уныние. Она начинала понимать, что ее туманное прошлое и мучительные головные боли как-то связаны между собой.

Все, что говорила ей Мейри, требовалось тщательно обдумать. Да, старейшина проявляла о ней заботу, в этом не было никакого сомнения. Но почему же она так упорствует, тщательно скрывая все, что касается ее прошлого?

Риган продолжала двигаться, держась от Гэлена на расстоянии. Она чувствовала, что еще не готова к разговору с ним, и подозревала, что он наблюдал за ней в момент приступа. А если даже он и не заметил ее этим утром, то вполне мог обратить внимание на него.

На первом привале Риган расположилась около Одары. Похоже, старейшина переживала не лучшие времена, ее тщедушную фигурку покачивало от усталости.

– Ты очень добра ко мне, – благодарно заметила Одара, после того как Риган поднесла ей напиться, заботливо поддерживая меха с водой.

– А что в этом удивительного? – улыбнулась Риган. – Ты ведь тоже никогда меня не обижала.

– Мейри говорила, этим утром тебя опять мучила боль?

– Да, это так, – тяжело вздохнула Риган, заглядывая в добрые зеленые глаза старейшины. – Ну хоть ты мне скажи! Я ведь чувствую, что Мейри достаточно знает о моем прошлом, а как спросишь – словно воды в рот наберет. Отчего же она отказывается мне помочь?

– Мейри просто хочет для тебя лучшего. И не только Мейри, дорогая, мы все хотим этого.

– А я хочу честного ответа! Почему никто не говорит то, что я желаю знать?!

– Иногда незнание – благо.

– Эти слова любят повторять от случая к случаю те, кто обладает знанием.

– Неужели ты думаешь, что мне доставляет радость хранить секреты? – прищурилась Одара.

– Тогда, может быть, ты мне расскажешь? Почему из моего прошлого делают тайну за семью печатями?

– Если бы это было так просто, – подавила вздох старейшина. – Я могу сказать лишь одно – о твоем прошлом лучше не вспоминать, забудь о нем.

Это было сказано таким тоном, что у Риган мурашки по спине побежали.

– Ну хорошо. А головная боль? Ты ведь знаешь, что является ее причиной, не так ли?

– Это не совсем так. Хотелось бы избавить тебя от этой напасти, но силы моей магии для этого недостаточно. Боль скоро пройдет…

Бренна ослабила действие своих чар и устало уронила голову. Она сидела, окруженная друидами, и, вытянув перед собой руки, бормотала древние заклинания, призывавшие восстановить былую силу.

– Как ты, дочка?

Она взглянула в черные глаза отца.

– Благодаря сапсану я все еще могу видеть и слышать, что происходит. Снова Воители. Они ведут друидов в Маклауд.

В этом поселке друидов командовал Кервин, отец Бренны. Он неторопливо прошелся вокруг дочери, обдумывая услышанное. Кервин никогда не торопился, подолгу пропуская мысли через себя. В этом он очень походил на своего отца, тот тоже никогда не проявлял поспешности ни в чем.

Как-то раз Кервин оценил магические силы Бренны по достоинству, в том числе и время, в течение которого она могла поддерживать связь с птицей, облетающей Маклауд.

Как и большинство друидов, Бренна совсем не была уверена в том, что все слухи о Маклауде – правда. Когда оба Воителя отправились в поход, она, не раздумывая, отправила сокола следом, хотя не представляла, сколько именно времени сможет использовать птицу. Дело заключалось не только в том, что сокол стремился вернуться домой. Хуже, что Воители заметили сапсана и насторожились сверх меры.

– Когда ты сможешь связаться с ним снова? – спросил отец.

– Дай ребенку время прийти в себя, – проворчала старейшина Дагда.

Бренна повстречалась взглядом с Дагдой и кивнула ей в знак благодарности. Она могла вступить в магическую связь с соколом снова, но чем дольше был отдых, тем дольше действовала магическая связь.

Посмотрев на Бренну несколько мгновений, Кервин круто развернулся и вышел из круга, образованного собравшимися друидами. Девушка порадовалась, что получила небольшую передышку, поскольку была убеждена, что отец очень скоро вернется обратно.

Его нужда знать о Воителях как можно больше выходила за рамки простого интереса. Самое главное, что поняла Бренна, наблюдая за Воителями: они защищали и охраняли друидов.

– Бренна! С тобой все в порядке?

– Конечно, – улыбнулась Бренна, пожимая руку старейшины, – по крайней мере я стараюсь.

– Кервин возлагает на тебя большие надежды.

– Это мой долг. Я обязана помогать нашему поселку всеми силами.

– Тебе нет цены, девочка. Попроси отца, пусть он даст тебе отдохнуть немного. В противном случае сила твоей магии очень быстро иссякнет.

Вскочив на ноги, Бренна обиженно поджала губы. Она протянула руку, помогая старейшине подняться. Дальше они пошли рука об руку, как лучшие подруги.

– Отчего мой отец так неравнодушен к Маклауду?

Мудрые глаза старейшины сверкнули зеленой искрой.

– Видишь ли, девочка, он не очень уверен в силах Маклауда против могущества Дейрдре. Кервин опасается, что Воители Маклауда могут предать маи.

– И ты действительно веришь в это?

– Я слишком стара, моя девочка, – вздохнула Дагда. – И именно поэтому не склонна к скоропалительным решениям. Мы доподлинно знаем, что представляют собой замок Маклауд и его Воители. А ты что думаешь по этому поводу? Только не лги мне!

Бренна резко повернула голову.

– Мне кажется, что никому не интересно мое мнение!

– Оно интересно мне, – ответила Дагда. – Со мной ты можешь быть откровенной.

– Хорошо, отвечу. Я уверена, что Воители ненавидят Дейрдре. Я видела, как они сражались с вирранами на Лох-Оу. Если бы они были на стороне зла, на стороне Дейрдре, им бы было проще отойти в сторону. Почему же они этого не сделали?

– Хороший вопрос. Думаю, ты должна задать его не мне, а своему отцу.

Бренна знала, кому задать вопрос. И это был не ее отец.

Глава 16

Гэлен шел впереди отряда и наконец объявил привал. Наступало полуденное время, и друидам следовало перекусить – по крайней мере это было единственное, что он и Логан могли сделать для того, чтобы путники нашли в себе силы двигаться дальше.

Из всех друидов лишь малыш Браден не доставлял никаких хлопот. Сидя на широких плечах Логана, он почти не устал, да и самому Логану, похоже, это доставляло удовольствие. Казалось, мальчик тонко чувствовал, когда ему можно прокатиться на Воителе, а когда идти пешком вместе с матерью и остальной группой.

– Боюсь, мы не заставим их снова подняться на ноги, – тихо пробормотал Логан, подходя ближе к Гэлену.

Пожав плечами, Гэлен пропустил между пальцами длинный травяной стебель и посмотрел под ноги.

– Они слишком утомлены, и я не могу их за это укорять.

– Уже за сегодняшний день мы сделали вдвое больше остановок, чем за весь вчерашний.

– Я думаю, что вчера после нападения вирранов они шли быстрее, подгоняемые страхом.

– Мне бы только до них добраться! Уж очень хочется еще разочек потолковать с вирранами!

– Твой бог уже снова захотел крови?

– Мой бог всегда жаждет крови. И чем больше, тем лучше, – ответил Логан не без доли цинизма в голосе. – Кстати, сожалею, что не могу помочь, но Риган весь день держится от тебя подальше. Что ты такое с ней сделал?

– Ничего. – Гэлен угрюмо посмотрел на Логана. – Мне кажется, что ее собственная магия навеяла все эти сны, которые и стали первопричиной поиска спокойствия для соплеменников.

– Хмм. Весьма возможно. За все годы бессмертного существования я еще не встречал друидов, нуждающихся в такой опеке.

– Так же как и ты, большинство своих знаний я получил от Кары, Сони и Маркейл. Если Айла еще находится в замке, я думаю, мы сможем разузнать побольше.

Логан присел на корточки, сложив руки на коленях.

– Соня как-то говорила, что если друид обладает достаточно сильной магией, он может породить в себе некий особый дар. Например, как у самой Сони – дар целительства.

– А Маркейл может легко снять любую боль…

– Тогда можно предположить, что и в Риган заложено что-нибудь необыкновенное.

Гэлен невольно покосился на Риган, которая, улыбаясь, разговаривала о чем-то с Браденом.

– Ловлю себя на мысли, что очень хотел бы выяснить, что собой представляет ее магия.

– Особенно если учесть, что сама Риган уверена, будто не обладает никакой силой вообще.

Честно говоря, это был только один вопрос из многих. Для Гэлена оставалось еще много непонятного из всего того, что касалось друидов.

– А не боятся ли ее соплеменники, как ты думаешь? Не по этой ли причине они лгут ей и насчет ее магии, и про ее прошлое?

– Может быть, благодаря этой магии она и не помнит про семью? Может быть, эта сила и стала причиной лихорадки и потери памяти? Может быть, утаивая правду, друиды защищают Риган от нее самой?

В этих многих «может быть» Гэлен не мог разобраться и, как следствие, не мог докопаться до истины.

– Все это возможно, я думаю, но маи никогда не используют магическую силу для нанесения вреда или, тем паче, убийств. Только драу.

– Она – драу?

Этот вопрос, заданный Логаном тихим спокойным голосом, заставил Гэлена вспомнить, как он держал Риган в своих объятиях. С одной стороны, она была тогда не уверена в себе, с другой – напряжена и энергична. На ее шее не было церемониального пузырька, наполненного несколькими первыми каплями крови драу, а на запястьях отсутствовали шрамы, непременные спутники этого ритуала.

Через сознание пронеслись тонкий нежный запах розмарина, тепло ее кожи, огромные глаза цвета грозового неба…

– Нет, – решительно ответил Гэлен, – она не драу, совершенно точно. Но, так или иначе, в ней кроется что-то такое, чего мы не знаем.

Первая тяжелая дождевая капля упала на руку Гэлена. Он задрал голову вверх и скрипнул зубами от досады. Облака, беспокоившие его накануне, заметно сгустились и стали плотнее. Они совершенно скрыли солнце, вдобавок поднялся нешуточный ветер.

– Вот черт, – вскочил Логан, – только этого нам не хватало!

– Не можем же мы оставаться под открытым небом.

Логан согласно кивнул в ответ:

– Я пойду сзади, подгоняя отстающих, а ты ступай впереди. Должны же мы где-нибудь укрыться.

– Нужно двигать отсюда быстрее, пока дождь не накрыл нас совсем, – крикнул Гэлен, – заканчиваем привал! Кто не успел, пусть доедает на ходу.

Он устремился вперед, когда почувствовал, что кто-то схватил его за руку. Эта была Мейри. Мозг пронзили потоки надежды и страха, переполнявшие старейшину. Стараясь получить как можно больше, Гэлен сконцентрировал всю свою силу: если друиды продолжают играть в недомолвки насчет Риган, он сам добудет все, что хочет знать. Однако Мейри отдернула руку от Гэлена так же быстро, как и схватилась за него.

Краем глаза он заметил Риган, которая внимательно наблюдала за ним, изогнув брови, словно чувствуя, что простое прикосновение Мейри причиняет Гэлену боль.

– Это необходимо? – спросила Мейри.

Гэлен шумно выдохнул, молясь о ниспослании ему терпения.

– Если вам охота вымокнуть до нитки, можете сидеть тут дальше!

– Я видела такие облака множество раз и раньше: как правило, они проходят мимо, – заспорила старейшина.

– То было на Лох-Оу, но здесь не озеро, и погода тут совсем другая. Или вы предпочитаете простудиться?

– Мое дело предупредить, бури не будет.

Усилием воли Гэлен воздержался от ответной реплики и продолжил путь. По мере того как он выдвигался во главу отряда, друиды вскакивали с места и начинали идти следом. Ему приходилось подталкивать тех, кто вставал медленно, может быть, даже сильнее, чем ему самому это хотелось, однако Гэлен хорошо знал, что означают эти тучи. Надвигалась нешуточная буря, и, похоже, значительно более свирепая, чем он сам предполагал вначале.

Гэлен не мог позволить, чтобы его отряд застало ненастье. Впереди, еще пока вдалеке, неистовые огненные сполохи расчерчивали небо от края до края, а гром, казалось, сотрясал землю у них под ногами.

Они направлялись как раз туда, где уже вовсю громыхала буря, но, несмотря на то что Гэлену это совсем не нравилось, он ничего не мог поделать. Чем дальше они продвигались вперед, тем чаще становились дождевые капли, превращаясь потихоньку в нудную изморось.

Он оглянулся и посмотрел на Мейри. Если бы ему сейчас и захотелось вызвать старейшину на откровенность, то проворчать под нос что-нибудь о ее прогнозе было бы не лучшим способом разговорить старуху.

Шерстяной килт Гэлена кое-как помогал ему не промокнуть окончательно, но с друидов вода катилась ручьем. Он вспомнил о Риган, и в голове промелькнула мысль закутать ее своим клетчатым пледом.

Слева с оглушительным грохотом ударил слепящий молниевый зигзаг, и тотчас же прямо перед ним огромная огненная вилка воткнулась в землю, словно исполинская многопалая рука процарапала грунт.

Несмотря на звон в ушах, словно сквозь вату, Гэлен сумел разобрать чей-то испуганный крик. Отчаянный вопль, очень похожий на вопль Риган. Она сложилась вдвое, закрывая голову руками. Мейри и Одара, находясь по бокам, говорили что-то успокаивающее, но, казалось, Риган их не слышала. По тому, как она покачивалась из стороны в сторону, Гэлен понял, что через несколько секунд Риган рухнет на землю. Сделав мощный прыжок, в одно мгновение он оказался рядом, успев подхватить ее раньше, чем она повалилась на бок. Затем взял Риган на руки, пристроив голову на плечо.

– Что здесь произошло? – Его голос звучал по меньшей мере требовательно.

Одара смотрела в сторону, избегая встретить его взгляд. Мейри, выкручивая себе руки, не отводила глаз от Риган.

– Это все головная боль…

– Громовой раскат снова принес ей страдания, – добавила Одара.

Гэлен крепче прижал к себе почти бесчувственную Риган, которая, казалось, утопила лицо в его шею, и лишь судорожные движения пальцев, цеплявшихся за рубаху, выдавали теплившееся в ней сознание. Он почувствовал, как тело Риган сотрясает мелкая дрожь, и увидел, что по щеке скатилась слезинка.

– Гэлен, что с ней? – послышался взволнованный голос подбежавшего Логана. – Ей плохо?

– Да, но поговорим об этом позже. А пока ей нужно прилечь, только вот где?

– Далеко отсюда до нашей хибары?

– Не очень, но как туда добраться, если льет как из ведра?

Словно услышав его слова, ливень превратился в водяную стену. Сплошная серая пелена затрудняла дыхание и поглощала все звуки на свете.

– Как бы там ни было, но нужно спешить, – сказала Мейри.

– Не беспокойся, Риган, – прошептал Гэлен, – ты со мной, и я о тебе позабочусь.

Отклонив голову, он осторожно посмотрел на Риган и увидел, что ее глаза так же крепко зажмурены, как и этим утром. Тогда он еще подумал, что, быть может, ей привиделся кошмар. Но если то было приступом нестерпимой головной боли, почему же она не сказала об этом сразу? Да, никогда не встречал еще Гэлен таких таинственных женщин, поэтому начинал всерьез опасаться, что никогда не узнает о ней всей правды.

«Может быть, ты и сам того не хочешь», – прошептал ему внутренний голос, и нахмурившийся Гэлен приказал ему немедленно заткнуться. Безусловно, он очень хотел выяснить все и о прошлом Риган, и о том, что так упорно скрывали от него старейшины.

Гэлен с трудом потащился дальше сквозь водяные потоки по мокрой липкой земле. Путь лежал вверх по гребню холма, и лишь через час они очутились перед старой хижиной. Не первый раз эта хибара привечала его в путешествиях, и Гэлен всегда удивлялся отсутствию в ней следов посторонних.

Небольшая по размерам, она с трудом вместила бы всех друидов, даже если бы те сгрудились тесной толпой. Однако там все-таки можно было развести огонь и обсохнуть.

Гэлен замедлил шаг и негромко свистнул, призывая к себе Логана: ему не хотелось приближаться к хижине, не убедившись, что та не занята непрошеными гостями. Гэлен проследил, как его друг отправился в сторону жилища, пытаясь определить следы пребывания чужаков, и лишь после этого призывно махнул рукой.

Наклонив голову, он нежно поцеловал Риган в лоб.

– Скоро ты обсохнешь, – пообещал он.

Увидев хижину, друиды заметно оживились и поспешили следом за Логаном, исчезнувшим внутри жилища и, должно быть, начавшим разводить огонь. Гэлен немного выждал, чтобы не тревожить Риган, опасаясь, что резкие звуки снова вызовут приступ боли. Она продолжала находиться на его руках, вцепившись в рубаху и прижимаясь всем телом.

Войдя в хижину, Гэлен едва смог расправить плечи, так в ней было тесно. Он почувствовал разочарование, не обнаружив огня, зато, увидев лежанку, накрытую одеялом, благодарно кивнул Логану.

Он старался аккуратно уложить Риган, но та лишь сильнее прижималась к нему, не желая покидать надежных рук. Кроме того, нужно было снять с нее одежду, мокрую до последней нитки. Выйдя вперед, Мейри попыталась разогнуть застывшие пальцы Риган.

– Тебе нужен отдых, Риган. Отпусти Гэлена, чтобы мы смогли раздеть тебя и укрыть.

Тщетно. В конце концов за дело взялся сам Гэлен. Почти вплотную прижав губы к ее уху, он тихо прошептал:

– Риган, я не желаю, чтобы ты заболела. Позволь им поухаживать за тобой, а я скоро вернусь.

Ее пальцы послушно разжались, однако Гэлен ощущал ее нежелание отпускать его.

Может быть, это было потому, что он понимал, как сильно она страдает, а может, из-за того, что сама Риган знала, что старейшины скрывают правду о ее прошлом. Так или иначе, Гэлену самому ужасно не хотелось отходить куда-то в сторону.

Странно, но Гэлен чувствовал, что, удерживая ее на руках, он каким-то непостижимым образом убивал ее страшную боль.