Текст книги "Звёздные Войны. Дарт Бейн. Книга 1. Путь разрушения"

Бейн делал успехи. За какие-то месяцы он узнал очень многое о Силе и о могуществе темной стороны. Физически он чувствовал себя как никогда крепким. На утренней пробежке он мог промчаться на всех парах пять километров, даже не запыхавшись. Рефлексы его ускорились, разум и чувства обострились неимоверно.

Теперь он мог пропускать через свое тело Силу, которая давала ему заряд энергии, позволявший совершать, казалось бы, немыслимые трюки: делать сальто из положения стоя, падать с невероятной высоты и оставаться невредимым, подпрыгивать на десять метров и выше.

Бейн всегда знал, что находится вокруг него, и чувствовал присутствие других. Иногда он даже улавливал их намерения и неясные образы мыслей. Теперь он мог поднимать в воздух более крупные предметы и держать их дольше. С каждым уроком способности его росли. Призывать Силу, подчинять ее своей воле становилось все легче. И каждую неделю Бейн осознавал, что обошел еще одного ученика, который некогда опережал его.

Все меньше и меньше времени он проводил в архивах за чтением старинных свитков. Первоначальное увлечение древностями прошло, темп жизни в Академии не оставлял для него места. Усвоение знаний давно умерших владык было занятием холодным и отвлеченным. Погружение в историю не могло сравниться с восторгом и ощущением могущества, которые Бейн испытывал, когда направлял Силу сам. Он влился в Академию и в Братство Тьмы. И жил сейчас, а не в далеком прошлом.

Он стал проводить больше времени среди других учеников. Уже чувствовалось, что некоторые завидуют ему, хотя бросать вызов в открытую никто не решался. Конкуренция между учениками поощрялась, и учителя допускали, чтобы соперничество перерастало во вражду и ненависть, которые питали темную сторону. Но всякого ученика, уличенного в попытке помешать другому или сорвать его тренировки, ждала суровая кара.

Все, безусловно, понимали, что карают на самом деле за неосторожность и неумение заметать следы. Интриги негласно разрешались – при условии, что интригану хватало ума не попасться. Феноменальный прогресс Бейна защищал его от махинаций других учеников. Никто не осмеливался как-то ему навредить, опасаясь привлечь внимание Кордиса или других владык ситхов.

К несчастью, это особое положение мешало самому Бейну прибегать к обману, интригам и другим похожим средствам, которыми он мог бы повысить свой статус в Академии.

Тем не менее существовал один законный способ, которым ученик мог победить соперника, – дуэль. Световой меч, излюбленное оружие как ситхов, так и джедаев, был не просто энергетическим клинком, способным резать практически любой известный в Галактике материал. Меч дополнял владельца, расширял его возможности в использовании Силы. Лишь тот, кто обладал строгой ментальной дисциплиной и абсолютным физическим мастерством, мог эффективно владеть этим оружием… по крайней мере, так учили Бейна и остальных.

Мало у кого из учеников были световые мечи; большинству еще предстояло доказать, что они достойны оружия. Но это не мешало тви’леку Кас’иму, мастеру клинка, обучать их стилям и приемам, которые они станут использовать, завоевав в конце концов право на ношение меча. Каждое утро ученики собирались на широкой крыше храма, чтобы отрабатывать упражнения под бдительным оком учителя. Все старались освоить экзотические движения, которые принесут победу в бою.

По лицу Бейна в три ручья катился пот, заливая глаза. Молодой ученик сморгнул едкую жидкость и удвоил усилия, снова и снова рассекая воздух тренировочным мечом. Вокруг него другие ученики делали то же самое. Каждый старался преодолеть ограничения своего тела и стать не просто воином с оружием, а продолжением само́й темной стороны.

Бейн начал с освоения базовых приемов, которые были общими для всех семи традиционных форм фехтования на световых мечах. Первые недели он бесконечно долго отрабатывал защитные стойки, верхние удары, блоки и контратаки. Примечая природные наклонности учеников, пока те осваивали азы, повелитель Кас’им определял, какая форма будет наиболее соответствовать их стилю. Для Бейна он выбрал джем-со, форму V. Пятая форма подчеркивала физическую силу, позволяя Бейну наиболее выигрышно использовать свои габариты и мускулы. Только когда он смог повторить каждое движение джем-со так, что Кас’им остался доволен, Бейна допустили к настоящим тренировкам.

Теперь, вместе с другими учениками Академии, каждое утро он почти час отрабатывал приемы под неусыпным взором мастера клинка. Тренировочные мечи были сделаны из дюрастали и имели тупые края. Они были сбалансированы так, чтобы имитировать луч энергии, испускаемый настоящим мечом. Сильный удар таким оружием мог причинить серьезную травму, но поскольку подлинный световой меч действовал иначе, каждый клинок был покрыт миллионами невидимых глазу ядовитых колючек, срезанных с микроскопических спинных гребней смертоносных жуков-пелко – редких насекомых, которые обитали глубоко в песках Долины темных повелителей на Коррибане. При касании мельчайшие шипы пронзали любую ткань, а от яда пелко на коже появлялись ожоги и волдыри. Пораженную часть тела сразу же охватывал временный паралич, так что пострадавшая конечность становилась бесполезной. Это прекрасно имитировало потерю кисти, руки или ноги.

Утренний воздух был наполнен кряхтением учеников и свистом мечей, рассекавших пустоту. Бейну это чем-то напоминало армейские тренировки, когда группа солдат вместе отрабатывала движения до автоматизма.

В Академии, однако, отсутствовало чувство товарищества. Ученики были соперниками, безо всяких околичностей. Во многих отношениях это место скорее походило на Апатрос. Впрочем, награда стоила того, чтобы терпеть одиночество. Здесь учили секретам темной стороны.

– Нет! – рявкнул вдруг Кас’им. Он расхаживал вдоль рядов учеников, но теперь остановился возле Бейна. – Бей жестоко и точно! – Мастер клинка схватил его за руку и грубо вывернул кисть под правильным углом. – Ты колешь слишком высоко! – бросил он. – В бою права на ошибку не будет!

Кас’им задержался возле Бейна на несколько секунд, чтобы проверить, усвоил ли тот урок. После нескольких правильных выпадов мастер клинка одобрительно кивнул и двинулся дальше.

Бейн отрабатывал укол снова и снова, стараясь выдерживать высоту и направление атаки, как показал Кас’им. Бесчисленными повторениями он обучал свои мышцы, пока те не начинали воспроизводить действие безукоризненно и безотказно. Только тогда он включал новое движение в более сложные приемы.

Вскоре Бейн уже тяжело дышал от напряжения. По нагрузке тренировки у Кас’има не могли сравниться с Апатросом, где он часами напролет долбил кортозисную жилу гидравлическим молотком. Но эти занятия выматывали гораздо сильнее по другой причине. Они требовали полной умственной концентрации и внимания к деталям – даже тем, которые не были видны невооруженному глазу. Для достижения истинного фехтовального мастерства требовалось сочетание работы тела и разума.

Когда в бою сходились двое мастеров, все происходило с такой скоростью, что мозг и глаза просто не успевали реагировать. Фехтовать приходилось инстинктивно; тело следовало так натренировать, чтобы все движения и ответные действия выполнялись бессознательно. Для этой цели Кас’им заставлял учеников отрабатывать комбинации – тщательно продуманные серии ударов и защит из арсенала избранных для них стилей. Комбинации были составлены самим мастером клинка таким образом, чтобы каждый прием плавно перетекал в другой, максимально увеличивая эффективность атаки и уменьшая время открытия.

Используя комбинации во время поединка, ученик мог очистить разум от мыслей: тело проделывало все движения бессознательно. Фехтовать с применением комбинаций получалось результативнее и быстрее, чем отдельно продумывая каждый удар или блок. Это давало огромное преимущество перед соперником, с данной техникой не знакомым.

Однако доскональное разучивание новой комбинации было занятием долгим и трудным. У многих на это уходило две-три недели тренировок – или еще дольше, если комбинация основывалась на стиле, который ученик еще не освоил. При этом даже мельчайшая ошибка в самом незначительном действии могла сделать всю связку бесполезной.

Кас’им заметил потенциально гибельный изъян в технике Бейна. Молодой ситх был твердо намерен устранить этот недостаток, даже если это требовало дополнительных часов тренировок. В стремлении к совершенству Бейн не знал усталости – это касалось не только фехтования, но и других дисциплин. Теперь у него была цель в жизни.

– Достаточно, – раздался голос Кас’има. Услышав команду, все ученики прекратили свои занятия и повернулись к мастеру клинка. Тот стоял перед строем лицом к ним. – Можете отдыхать десять минут, – объявил Кас’им. – Потом поединки.

Бейн, как и все остальные, сел в медитационную позу, скрестив ноги. Положив тренировочный меч на землю, он закрыл глаза и соскользнул в легкий транс, черпая энергию темной стороны, чтобы оживить ноющие мышцы и освежить усталую голову.

Молодой ситх позволил Силе течь сквозь себя, пустил мысли на самотек. Как часто бывало, память перенесла его в тот момент, когда он впервые почувствовал темную сторону Силы. Не наткнулся случайно, как на Апатросе или в армии, а познал по-настоящему.

Это случилось на третий день его пребывания в Академии. Бейн отрабатывал технику медитации, которую выучил накануне, как вдруг его накрыло. Словно прорвавшая дамбу вода, энергия затопила его, смывая прочь все недостатки: слабость, страх, неуверенность в себе. В тот момент он понял, для чего он здесь. И преображение Деса в Бейна, простого смертного в ситха, началось по-настоящему.

 
«Могущество приносит победу.
Победа сорвет с меня оковы».
 

Об оковах Бейн знал все. Некоторые были очевидными: жестокий и равнодушный отец, каторжная работа в рудниках, долги перед безликой, беспощадной корпорацией. Другие были не столь явными: Республика и ее прекраснодушные посулы лучшей жизни, которые никогда не исполнялись; джедаи с их клятвой избавить Галактику от несправедливости. Даже друзья из «воинов сумрака» в своем роде сковывали его. Бейн заботился о них, защищал как мог, а какой с них оказался толк, когда он нуждался в них больше всего?

Теперь он понимал, что личная привязанность только мешает двигаться вперед. Друзья были обузой. Надо было полагаться только на себя. Развивать собственный потенциал. Собственное могущество. В конечном итоге к нему все и сводилось. К могуществу. А темная сторона обещала именно его в первую очередь.

Вокруг послышался шорох – тихое шуршание плащей: ученики прекращали медитацию и направлялись к дуэльному кругу. Схватив тренировочное оружие, Бейн вскочил и двинулся туда же.

В конце каждой тренировки вся группа становилась в широкий неровный круг на вершине храма. В этот круг мог войти любой из учеников и бросить вызов другому. Кас’им внимательно наблюдал за поединками, а по завершении вслух анализировал их ход. Победители удостаивались похвалы за свое искусство, а их статус в неофициальной иерархии Академии повышался. Проигравшие выслушивали порицание за допущенные промахи, а поражение больно било по их самолюбию.

Когда Бейн только начал тренироваться, многие ученики наперебой вызывали его на поединок. Они знали, что в обращении с Силой он полный новичок, и горели желанием свалить мускулистого гиганта на виду у однокашников. Поначалу Бейн отказывался. Он знал, что поединки – самый быстрый способ завоевать престиж в Академии, но был не настолько глуп, чтобы ввязываться в бой, который гарантированно проиграет.

За прошедшие месяцы, однако, он усердно занимался, приобретая свой стиль и оттачивая технику. Бейн быстро выучил комбинации и, когда сам Кас’им отметил его успехи, почувствовал себя достаточно уверенно, чтобы начать принимать вызовы. Победа сопутствовала ему не всегда, но он выигрывал куда больше поединков, чем проигрывал, и постепенно карабкался наверх. Сегодня он был готов подняться еще на одну ступеньку.

Ученики встали в три ряда, образовав кольцо диаметром примерно в десять метров. Кас’им прошел в центр круга. Он не произнес ни слова, только наклонил голову в знак того, что можно начинать. Бейн тут же вошел в круг, опередив остальных.

– Я вызываю Фохарга, – звонко объявил он.

– Принимаю, – послышался ответ откуда-то с противоположной стороны. Ученики расступились, пропуская вызванного. Кас’им слегка поклонился обоим бойцам и отступил на край, чтобы дать им больше места.

Фохарг был макуртом. Бейну он во многом напоминал трандошан, с которыми ему доводилось сражаться в дни военной службы. Те и другие были ящероподобными гуманоидами, покрытыми зеленой кожистой чешуей, но у макуртов на голове росли четыре изогнутых рога.

В начале своего обучения Бейн уже бился однажды с Фохаргом – и проиграл. С позором.

Макурт от природы был ночным существом. Однако, подобно шахтерам с Апатроса, которые привыкли к ночной смене, он приспособился к неестественному для себя распорядку дня, чтобы заниматься вместе с другими учениками. Во время первой дуэли Бейн недооценил Фохарга, рассчитывая, что днем тот будет сонным и неуклюжим. Повторять эту ошибку он не собирался.

Под безмолвными взорами Кас’има и учеников бойцы встали в стойку и принялись кружить, держа мечи перед собой. Макурт рычал и сопел, раздувая ноздри и пытаясь запугать противника. Время от времени он ревел и тряс рогатой ящериной головой, яростно скаля зубы. В прошлый раз, когда Бейн сошелся в бою с этим зеленым фыркающим демоном, он действительно опешил. Теперь же он просто игнорировал всю эту показуху.

Бейн нанес простой верхний удар, который Фохарг уверенно отбил. Вместо треска и гудения столкнувшихся энергетических клинков раздался громкий лязг. Бойцы тут же отскочили друг от друга и вернулись в исходную стойку.

Бейн бросился вперед, и его клинок описал быструю дугу, обрушившись по диагонали справа налево. Фохарг сумел отвести удар, но потерял равновесие и отступил на шаг. Бейн попытался воспользоваться преимуществом, рубанув на обратном замахе. Противник увернулся и проворно отпрыгнул, разрывая дистанцию. Бейн прервал комбинацию и снова принял стойку.

На Апатросе дремлющая восприимчивость к Силе позволяла ему предвидеть действия врага и реагировать на них. Здесь, однако, тем же преимуществом обладал каждый соперник. Поэтому для победы требовалось сочетание Силы и боевого мастерства.

Над мастерством Бейн и работал последние месяцы. Чем искуснее он становился, тем меньше ментальной энергии приходилось тратить на различные выпады, блоки и контратаки. Это позволяло сосредоточиться на Силе, с помощью которой Бейн предсказывал действия противника, одновременно путая и сбивая с толку его собственное чувство предвидения.

Когда они с Фохаргом сражались в прошлый раз, Бейн был еще зеленым новичком, выучившим всего несколько комбинаций. Теперь он знал их около сотни и мог плавно переключаться с одной на другую, что открывало больше вариантов для перехода из защиты в атаку и наоборот. А чем больше вариантов, тем труднее было противнику предугадывать его действия с помощью Силы.

Несмотря на свою жутковатую внешность, Фохарг был меньше и легче Бейна. Не в силах противостоять грубой силе пятой формы, макурт был вынужден обратиться к защитному стилю формы III, с помощью которого мог бы сдерживать могучие удары более крупного противника.

Закрутив быструю «мельницу», Бейн взвился высоко вверх и обрушился на врага. Фохарг отбил удар, но сам полетел на землю. Он перекатился на спину и едва успел выставить меч, чтобы отразить следующую атаку. Воздух наполнился лязгом металла, удары Бейна сыпались градом. Мастерски защищаясь, макурт не давал противнику напасть, а потом и сам ухитрился сбить Бейна с ног. Теперь на земле валялись оба.

Они одновременно вскочили и встали в позицию, словно зеркальные отражения. Мечи со звоном столкнулись, и бойцы разошлись в очередной раз. В толпе послышалось какое-то бормотание и смутное перешептывание, но Бейн усилием воли отогнал из головы лишний шум. Должно быть, все решили, что бой подходит к концу… но так считал и сам Бейн. Он был разочарован, что не смог добить упавшего противника, но знал, что победа близка. Фохарг пока спасся, но дорогой ценой: он тяжело дышал, плечи обвисли.

Бейн снова пошел в атаку. На сей раз, однако, макурт не отступил. Он шагнул вперед и нанес быстрый укол, переключившись с третьей формы на более точную и агрессивную вторую. Этот неожиданный маневр застал Бейна врасплох, и он на микросекунду запоздал с защитой, распознав перемену слишком поздно. Ему удалось отбить кончик меча от груди, но лезвие прошло по правому плечу.

Толпа ахнула, Фохарг победно взвыл, а Бейн закричал от боли, выронив меч из одеревеневших пальцев. Не задумываясь, второй рукой он толкнул противника в грудь. Фохарг отлетел назад, и Бейн успел откатиться в сторону.

Встав на ноги, он протянул левую руку к мечу, лежавшему в трех метрах от него. Оружие легло в ладонь, и Бейн снова встал в стойку. Правая рука бессильно болталась. Некоторые ситхи умели сражаться обеими руками, но Бейн еще не дорос до такого уровня. Клинок он держал неуверенно и неуклюже. С левой у него не было шансов победить Фохарга. Бой был окончен.

Противник тоже это понял.

– Вкус поражения горек, человече, – низким и угрожающим голосом прорычал он на общегале. – Я победил тебя. Ты проиграл.

Он не предлагал Бейну сдаться, – это даже не обсуждалось. Макурт просто насмехался над ним, унижал в присутствии других учеников.

– Ты тренировался несколько недель, чтобы бросить мне вызов, – продолжал издеваться Фохарг. – И все напрасно. Победа снова досталась мне.

– Ну так добей меня! – рявкнул в ответ Бейн. Возразить было особо нечего. Все, что с таким жутким акцентом говорил враг, было правдой, и его слова ранили куда больнее, чем тупой клинок тренировочного меча.

– Бой закончится, когда я захочу, – ответил макурт, не поддаваясь на уловку.

Взгляды учеников жгли Бейна. Он чувствовал, как они наслаждаются его страданиями. Они ненавидели его, ненавидели за особое внимание, которое уделяли ему учителя. Тем более сладостным было для них его несчастье.

– Ты слаб, – объяснил Фохарг, небрежно рисуя клинком сложный узор в воздухе. – Предсказуем.

«Прекрати! – хотелось закричать Бейну. – Хватит! Прикончи меня!» Однако, несмотря на кипящие внутри эмоции, он не желал доставлять противнику удовольствие своими мольбами. Он снова выронил бесполезный меч, заметив краем глаза внимательный взгляд Кас’има. Мастер клинка с интересом наблюдал за тем, как противостояние приближалось к неизбежному финалу.

– Учителя сюсюкают над тобой. Уделяют тебе время и внимание. Больше, чем остальным. Больше, чем мне.

Бейн уже почти не воспринимал его слов. Сердце колотилось так громко, что было слышно, как кровь пульсирует в жилах. Буквально дрожа от бессильной злобы, он уронил голову и опустился на колено, обнажив шею.

– Но несмотря на все это, ты слабее меня… Бейн, погибель ситхов.

Бейн. То, как Фохарг произнес это слово, заставило его поднять взор. Точно таким же тоном произносил это слово отец.

– Это имя – мое, – тихим, угрожающим голосом проговорил Бейн. – Никому не позволено использовать его против меня.

Фохарг то ли не расслышал, то ли ему было все равно. Макурт лениво шагнул вперед:

– Бейн. Ни на что не годный. Пустое ничтожество. Учителя зря с тобой возились. Лучше бы они занимались с другими учениками. Очень подходящее имя, ибо ты поистине погибель Академии!

– Нет! – закричал Бейн и выбросил здоровую руку ладонью вперед, навстречу Фохаргу, который прыгнул, чтобы добить его. Энергия темной стороны вырвалась из ладони и перехватила противника в полете, отшвырнув на край кольца, где он свалился у ног Кас’има.

Мастер клинка был явно заинтригован, но смотрел настороженно. Бейн медленно стиснул кулак и поднялся на ноги. Фохарг извивался от боли, держась за горло и ловя ртом воздух.

В отличие от макурта, Бейну было нечего сказать беспомощному противнику. Он сжал кулак еще крепче, выдавливая жизнь из врага и чувствуя, как Сила рвется сквозь него волшебным вихрем. Фохарг замолотил пятками по каменному полу храма, тело его билось в конвульсиях. Макурт начал хрипеть, на его губах показалась розовая пена.

– Хватит, Бейн, – холодно и невозмутимо произнес Кас’им. Хотя учителя отделяли от умирающего ученика считаные сантиметры, взгляд его был прикован к тому, который стоял на ногах.

В сердце Бейна поднялась последняя волна энергии и выплеснулась в мир. Тело Фохарга застыло, глаза закатились. Бейн ослабил хватку, и побежденный макурт обмяк: жизнь покинула его.

– Вот теперь хватит. – Бейн повернулся к трупу спиной и зашагал в сторону лестницы, которая вела внутрь храма. Ученики резво расступились, пропуская его. Даже не оглядываясь, он знал, что Кас’им заинтересованно смотрит ему вслед.

Бейн почувствовал, что кто-то спускается следом за ним, задолго до того, как услыхал шаги. Он не стал ни увеличивать, ни уменьшать скорость, но на первой же площадке остановился и посмотрел назад. Молодой ситх почти ожидал увидеть Кас’има, но вместо мастера клинка обнаружил перед собой оранжевые глаза Сирака – еще одного из здешних учеников. Точнее, лучшего ученика Академии.

Сирак был забраком – одним из трех, которые учились на Коррибане. Забраки нередко бывали амбициозными, мотивированными и заносчивыми – возможно, поэтому в адептах Силы, принадлежавших к этой расе, так мощно проявлялась темная сторона, – и Сирак полностью воплощал в себе эти черты. Из всей троицы он был самым сильным. Куда бы Сирак ни шел, остальные обычно сопровождали его, следуя по пятам, как покорные слуги. Вместе они являли собой живописную картину: бледно-желтый Сирак на фоне краснокожих Ллокея и Йивры. Но сейчас Сирак почему-то был один.

По слухам, он начал постигать темную сторону под началом повелителя Кордиса почти двадцать лет назад, задолго до возрождения Академии на Коррибане. Бейн не знал, насколько эти слухи правдивы, а спрашивать, по его мнению, было бы не слишком разумно. Иридонский забрак был силен и опасен, и Бейн по мере возможностей старался не привлекать к себе внимания лучшего ученика Академии. По-видимому, теперь эта стратегия потеряла актуальность.

Прилив адреналина, который он испытал, обрывая жизнь Фохарга, постепенно проходил. Одновременно таяли уверенность в себе и чувство неуязвимости, которые и привели к драматичной развязке. Бейн не то чтобы боялся забрака, но держался настороженно.

В тусклом свете факелов бледно-желтая кожа Сирака приобрела нездоровый восковой оттенок. Невольно перед глазами Бейна встала сцена первого года его работы на шахтах Апатроса. Артель из пяти рабочих – троих мужчин и двух женщин – попала под обвал. Когда туннель обрушился, они укрылись в укрепленной металлом пещере, выдолбленной в породе, но ядовитый дым проник в их убежище и убил всех еще до того, как спасатели до них добрались. Раздувшиеся трупы были точно такого же цвета, как сейчас кожа Сирака, – цвета медленной, мучительной смерти.

Бейн тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Они принадлежали Десу, а Деса больше не было.

– Что тебе нужно? – спросил он, стараясь не выдавать эмоций.

– Ты знаешь, что меня сюда привело, – последовал холодный ответ. – Фохарг.

– Он был твоим другом? – поразился Бейн. За исключением своих сородичей-забраков, Сирак мало с кем общался. В сущности, многие из тех обвинений, которые Фохарг бросил в лицо Бейну – например, что он у учителей на особом счету, – можно было легко отнести и к Сираку.

– Макурт не был мне ни другом, ни врагом, – надменно отозвался забрак. – Он был недостоин моего внимания, как и ты. До сего дня.

Ответом Бейна был ровный, немигающий взгляд. В зрачках забрака отражался мерцающий свет факелов, – казалось, будто его череп изнутри облизывают голодные языки пламени.

– Ты интересный противник, – прошептал Сирак, приблизившись на шаг. – Грозный… по крайней мере, на фоне всех этих так называемых учеников. Отныне я буду за тобой наблюдать. И ждать.

Он медленно вытянул руку и приставил палец к груди Бейна. Тот с трудом сдержался, чтобы не отпрянуть.

– Я не бросаю вызовов, – продолжал забрак. – Мне нет нужды проверять свои силы в бою со слабыми соперниками. – Жестоко ухмыльнувшись, он уронил руку и отшагнул обратно. – Но когда ты по глупости возомнишь, что готов, то обязательно вызовешь меня. Я жду этого поединка с нетерпением.

С этими словами он обошел Бейна, как бы невзначай зацепив плечом, и начал спускаться по лестнице.

Значение этого толчка не укрылось от Бейна. Он понимал, что Сирак пытается его запугать… и спровоцировать на бой, к которому Бейн еще не готов. Он не поддался на провокацию. Он так и остался стоять на верхней ступеньке, даже не оглянувшись вслед забраку. Только когда сверху послышались шаги остальных учеников, спускавшихся с крыши, он развернулся и зашагал вниз, чтобы уединиться в своей комнате.