Текст книги "Проект «Кракен»"

59

Местность выравнивалась. Джейкоб наконец добежал до спасительной тени деревьев. Преследователь постепенно нагонял его, но, по крайней мере, не мог стрелять на бегу. Дороти снова сидела на плечах подростка и указывала направление. Луна, вынырнувшая из облаков, разрисовала темный лес серебристыми пятнами.

– Резко влево, – прошептал робот.

Гоулд повернул, продрался сквозь высокие сорняки и оказался в тени длинной кирпичной стены. Это, вспомнил он, начало развалин хмелесушилок. Беглец двинулся вдоль стены, стараясь держаться в тени. Впереди должен быть проем, которым пользовались они с Салли. Вот и он! Джейкоб нырнул в проем и побежал через заросшее поле к шеренге старых хмелесушилок – четырем высоким пирамидам с покосившимися металлическими дверями.

Подросток помнил, что последняя сушилка сохранилась лучше всех, и ее металлическая дверь по-прежнему висела на петлях. Возможно, им с Дороти удастся закрыться изнутри. Гоулд побежал к сушилке, перелез еще через одну стену, продрался через заросли жгучей крапивы и запрыгнул на кирпичную площадку. Потом нырнул в сушилку, схватился за дверную ручку изнутри и потянул на себя. Но дверь намертво приржавела к косяку и не закрывалась. Джейкоб оглянулся и увидел, что один из преследователей уже пересекает поле – медленно, водя лучом фонарика из стороны в сторону. К нему присоединился второй, появившийся с другой стороны. Похоже, убийцы поняли, что он спрятался в сушилках, и теперь двигались увереннее.

Наверное, это была неудачная идея… Беглец еще раз попытался сдвинуть дверь, но понял, что это бесполезно, и отступил в дальнюю часть сушилки. В кирпичном полу были сделаны углубления, и местами кирпичи провалились, так что образовались проходы в нижнюю часть сушилки. Но отверстия были слишком узкими, в них невозможно было пролезть.

– Поставь меня, – сказала Дороти.

Парень опустил робота на пол.

– Дай мне фонарь, – попросила программа.

Джейкоб достал фонарик. Робот взял его и положил рядом с собой, а потом влез двумя своими клешнями в оставленное пулей отверстие в голове и принялся там копаться.

– Что ты делаешь? – удивился Гоулд.

– Снимаю звуковую карту, – проскрипела программа. – В ней есть динамик. После этого я не смогу разговаривать. Два удара – «да», один удар – «нет».

Дороти поковырялась в дыре еще немного, после чего воспользовалась отверткой и ловко сняла с себя голову – эта картина повергла ее спутника в шок. Потом она положила голову на землю, открутила несколько винтов и сняла пластиковую накладку. Джейкоб удивился, как она может видеть, что делает, со снятой головой, но потом догадался, что робот действует на ощупь, слегка постукивая пальцами по своим деталям. Сняв пластину, Дороти сунула руку внутрь, что-то там нащупала и быстрым движением извлекла плату с микросхемами и крошечным динамиком. Потом, водрузив голову на место и повернув ее до щелчка, она развинтила и разобрала фонарик, удалив лампочку и отражатель и вытащив наружу проводки. К этим проводкам робот наспех присоединил плату.

Гоулд увидел вспышку света и выглянул за дверь. Два луча перемещались в дальнем конце ряда сушилок, и оттуда же доносились тихие голоса. Преследователи обыскивали сушилки, по очереди. Слава богу, они начали с дальнего конца! Но через несколько минут дойдет очередь до того помещения, где прячутся они с Дороти…

Робот взял плату с фонариком и осторожно положил их на кирпичный пол, слегка прикрыв сухими сорняками. Затем Дороти включила фонарик, дважды похлопала Джейкоба по руке и показала на дверь сушилки, давая понять, что им пора идти. Подросток схватил ее и бросился к выходу. Подождав, когда преследователи войдут в одну из дальних сушилок, он выскочил из двери, пересек разрушенную кирпичную площадку и побежал по лугу к лесу. Главное русло речки проходило в сотне футов от сушилки, спрятанное в небольшой роще. Парень изо всех сил бежал через луг к деревьям. И в ту секунду, когда он нырнул между ними, из сушилки, которую они только что покинули, донесся громкий плач. А потом всхлипы.

Вздрогнув, беглец узнал свой голос. По всей видимости, Дороти при помощи своей звуковой карты соорудила приманку.

Джейкоб вышел на тропу позади речки и сперва побежал по ней как можно быстрее, но вскоре перешел на шаг, сильно хромая. Он пытался не обращать внимания на боль в ноге, к которой теперь присоединилось жжение от исхлеставшей руки крапивы. Цветочная ферма находилась в полумиле ниже по течению. Если получится до нее добраться, он спасен. Гоулд очень надеялся, что ключ от сарая лежит на прежнем месте.

Мальчишеский плач постепенно затихал. Парень ковылял по тропе, пятнистой от лунного света. Дороти теперь молчала.

Жалобный плач позади него перешел в крик, оборванный несколькими выстрелами. Затем раздался еще один, последний вопль.

Бандитам не понадобится много времени, чтобы обнаружить обман. Но что делать дальше? Гоулду хотелось спросить об этом Дороти, но она больше не могла говорить… Словно угадав мысли своего спутника, робот сжал его плечо, и этот жест придал ему сил.

Через три или четыре минуты за деревьями показался светящийся белый силуэт теплицы цветочной фермы. Они были почти на месте. Джейкоб вышел из леса позади первого ряда теплиц. Дюжина теплиц – три ряда сверкающего в лунном свете стекла на большом открытом пространстве. Они располагались друг за другом, торцами к подростку, в окружении высоких сорняков и труб. Джейкоб подумал, что быстрее будет пробежать сквозь них, чем огибать их или пробираться между ними.

Перед забором из колючей проволоки, окружавшим комплекс теплиц, парень остановился. Вместе с Салли они много раз перелезали через эти стеклянные постройки. Не снимая с плеч Дороти, Гоулд ухватился за ближайший столб с перекладиной, вскарабкался на него, как по лестнице, и, стараясь не задеть колючую проволоку, перекинул через ограждение сначала одну, а затем другую ногу и спрыгнул вниз.

Задохнувшись от боли в поврежденной лодыжке, он сделал несколько глубоких вдохов и захромал через поле к задней двери первой теплицы. Подергав дверную ручку, Джейкоб понял, что теплица заперта. Но ее дверь была сделана из хлипкого алюминия и пластика и выламывалась ударом ноги. Внутри теплицы по обе стороны от центрального прохода тянулись грядки с рассадой цветов. Подросток быстрым шагом пошел вдоль прохода.

Когда он добрался до противоположного конца длинной теплицы, сзади раздались выстрелы. Пули с громкими хлопками ударяли в стекло, после чего слышался звон осколков, дождем падавших на землю за спиной беглеца. После следующего залпа осколки посыпались прямо на него, словно сверкающий в лунном свете душ, а некоторые даже застряли у него в волосах.

Гоулд выскочил наружу и вышиб дверь следующей теплицы. Максимум, на что он был способен теперь со своей больной ногой, – это быстрый шаг. Только бы добраться до сарая, и тогда он будет в безопасности! Парень услышал, как преследователи ворвались в дверь за его спиной, и после следующего залпа вокруг него снова посыпалось стекло – так близко, что осколки попали ему в лицо, порезав щеку.

Джейкоб выбежал из двери последней теплицы, за которой была широкая гравийная площадка. На другой стороне площадки стоял амбар, другие теплицы, а также несколько пикапов и разное оборудование.

Хромая, беглец пересек открытое пространство, обогнул амбар и подошел к его дальнему концу, который был скрыт теплицей. Там он остановился, пытаясь отдышаться и покачиваясь от изнеможения. В этой стене сарая имелась маленькая дверь. Они с Салли когда-то нашли ключ от нее, спрятанный под кирпичом рядом с дверью. Джейкоб поднял кирпич, шепча слова молитвы, – кому, он и сам не знал. Ключ был на месте. Поспешно сунув ключ в замочную скважину, подросток повернул его и толчком открыл дверь, после чего вынул ключ, сунул его в карман и как можно тише закрыл дверь за собой, убедившись, что она захлопнулась.

Потом он остановился. Лунный свет проникал внутрь через ряд высоких окон. Здесь все осталось прежним. Впереди в несколько рядов стояли тракторы и разные сельскохозяйственные приспособления. За ними в нишах виднелись пирамиды из тюков сена и огромный стог, в котором Джейкоб и Салли обычно играли.

Снаружи послышался приглушенный голос – говорили на языке, незнакомом Гоулду. Затем кто-то ответил говорившему на том же языке. Жаль, что он не понимает, о чем говорят эти люди! Видели ли они, как он входил в сарай? Если нет, то он в безопасности – ведь все двери заперты. Они не догадаются, что он тут, и не станут обыскивать сарай. А он для верности зароется в сено и будет ждать.

Господи, как же хочется поговорить с Дороти! И снова, будто угадав его мысли, она ободряюще сжала плечо своего спутника. Хотя поговорить с ней все-таки было можно: он должен задавать вопросы, требующие ответа «да» или «нет».

– Как ты думаешь, нам стоит спрятаться в стог сена? – спросил парень.

Пауза. Потом два хлопка по плечу.

Джейкоб направился в дальний конец сарая. Стог сена был огромным – не меньше десяти футов в высоту и двадцати в ширину. Его размеры вселяли уверенность. Подросток опустился на четвереньки и пополз, тщательно подгребая за собой сухую траву и закладывая проделанный ход, чтобы замаскировать следы проникновения в стог. По мере того как он приближался к центру, вес сена становился все больше.

В конце концов Гоулд остановился. В стогу было невыносимо жарко и пахло плесенью, все его тело начало чесаться. Но зато укрытие казалось надежным.

– Думаешь, пойдет? – прошептал он Дороти.

Снова пауза и два хлопка.

60

Асан Макашев вышел из дальней двери теплицы и огляделся. Перед ним простиралось большое открытое пространство, залитое лунным светом. Ряды сельскохозяйственных машин, пикапы, сарай, еще теплицы… Мальчик с роботом словно испарились. Они могли быть где угодно – под машиной, в сарае, за какой-нибудь техникой.

Киргиз увидел брата, фигура которого появилась в нескольких сотнях ярдов от него, там, где в долину уходила грунтовая дорога, перегороженная забором из сетки-рабицы. Похоже, жилого дома на ферме не было. Они были здесь одни – два брата и мальчишка.

Асан не сомневался, что они загнали парня в ловушку. После того голоса в развалинах им удалось разыскать следы на мокрой траве. Братья пошли по следам к речке, а потом по траве и увидели место, где подросток перелез через забор из колючей проволоки. Дальше следы вели через мокрое поле к открытой двери в теплицу. И киргизы даже видели его самого в этой теплице.

С его стороны глупо надеяться, что он сможет спрятаться от них на ферме. Мальчишка где-то здесь. Теперь его нужно просто найти.

Асан был очень зол на мальчика и на неудобства, которые тот им причинил. Братья молча пересекли открытое пространство, двигаясь параллельно на некотором расстоянии друг от друга. Пока Джиргал ждал и прикрывал брата, подняв руку с пистолетом, Асан систематически обыскивал машины на стоянке, заглядывая внутрь, дергая дверцы и проверяя, не прячется ли их жертва под днищем.

Потом они поменялись ролями. Асан прикрывал брата, пока тот обыскивал пространство вокруг сарая. Он смотрел, как Джиргал пытается открыть передние раздвижные ворота. Они были надежно заперты. Потом брат обошел сарай, подергав боковую дверь и еще одни большие ворота сзади. Все оказалось заперто.

Асан знаком показал Джиргалу, чтобы тот осмотрел маленькие теплицы в дальнем конце площадки.

Джиргал ударом ноги распахнул дверь теплицы напротив и вошел внутрь. Он отсутствовал несколько минут – сквозь стекло был виден мерцающий свет его фонарика. Потом мужчина вышел, нырнул в соседнюю теплицу, а через несколько минут появился снова. Вернувшись, он подошел к брату, и они стали рассматривать освещенную ярким лунным светом площадку. Осталось обыскать только одно место – низкий навес для техники в самом дальнем углу. Джиргал махнул рукой, и они принялись за навес, начав с противоположных концов и двигаясь к центру.

Снова пусто.

Асан в сердцах выругался. Он был насквозь мокрым и исцарапанным, его спортивный костюм порвался, лицо его исхлестано ветками, и из щеки капала кровь. Бандиту не терпелось пристрелить мальчишку, который стал причиной этой неприятной погони. Он жаждал увидеть его кровь и выпущенные наружу кишки – тогда ему стало бы легче.

Они с братом вернулись на открытую площадку, снова разделились и второй раз обыскали все вокруг, пытаясь обнаружить тайник, который раньше пропустили.

Мысли Асана вернулись к сараю. Махнув брату, он подошел к передним воротам и попытался сдвинуть их створки. Они явно были заперты. Потом бандит обогнул сарай и попробовал боковую дверь. Тоже заперта. Он направил луч фонарика на землю, пытаясь увидеть отпечатки ног, но площадка была засыпана гравием, на котором, несмотря на дождь, не осталось никаких следов.

За сараем Асан снова встретился с братом.

– Мальчишка внутри, – сказал он Джиргалу.

– Давай еще раз обыщем машины, для верности, – предложил тот.

Асан с пистолетом в руке двинулся вдоль ряда машин, приседая перед каждой и направляя луч фонарика под днище. Он все больше злился. Предполагалось, что операция займет минут двадцать, но прошло уже несколько часов, и они все еще топчутся здесь, мокрые, грязные и исцарапанные. Лансинг обещал им пятьдесят тысяч долларов. Хорошая оплата, но Асан все равно злился. Если бы им позволили делать свою работу так, как они привыкли, только вдвоем, все было бы иначе. Дж. Паркеру и этому ненадежному длинноволосому парню не следовало вмешиваться. Это они создали проблемы. Болтовня и уговоры на людей не действуют. Нужно убить одного, прямо сразу, без слов, и тогда остальные становятся шелковыми. Вот в чем залог успеха подобных операций.

В противоположном конце площадки внимательно осматривал все вокруг Джиргал. Наконец братья снова встретились позади сарая, так ничего и не обнаружив.

– Говорю тебе, он внутри, – сказал Асан.

– Как он мог туда попасть? Сарай заперт.

Асан посветил фонариком на замок боковой двери – никаких следов недавнего взлома. И вдруг его взгляд упал на кирпич, лежавший на земле рядом с дверью. Кирпич выковыряли недавно, оставив прямоугольное углубление. И в центре этого плоского прямоугольника виднелся четкий отпечаток ключа.

Асан встал и жестом подозвал брата, осветив кирпич фонариком.

Джиргал улыбнулся и махнул рукой. Мальчишка в сарае. Теперь ему конец.

61

Джейкоб лежал в стогу, дышал через рот и внимательно прислушивался. Довольно долго он ничего не слышал, и надежда, что преследователи ушли, крепла в нем с каждой секундой. Но все равно нужно было лежать тут до утра, просто на всякий случай.

Через какое-то время подросток различил слабые голоса – словно бы два человека разговаривали за дверью сарая. Гоулд ждал. Голоса смолкли, и надежда снова ожила – они ушли.

Внезапно раздался громкий удар, заставивший беглеца вздрогнуть. Затем последовал выстрел, а после него – скрежет и скрип открывающейся двери.

Они прострелили замок.

Парень ждал, затаив дыхание. Сердце его бешено колотилось. Они обыщут сарай, но точно не станут ворошить сено! Он слышал звуки шагов, когда бандиты вошли внутрь. Слышал голоса и звяканье передвигаемых механизмов. И убеждал себя, что у них нет никаких оснований предполагать, что он прячется здесь. Они просто ищут. Они осмотрят сарай, но не будут обыскивать целый стог сена.

Хотя они могут несколько раз выстрелить в стог, просто для проверки – подумав об этом, Джейкоб уже не сомневался – именно так и будет.

Почувствовав, как робот сжал его руку, он понял, что Дороти тоже об этом думает.

Оставалось только ждать и молиться. Парень очень удивился, обнаружив, что молится: он отчаянно просил Бога о помощи, давая ему, если тот существует, всевозможные обещания, – пусть только он его спасет! В конце концов даже исключил фразу «если ты существуешь» и повторил свои молитвы.

Джейкоб снова прислушался. Теперь преследователи не разговаривали, а молча перемещались по сараю. До него по-прежнему доносилось звяканье и грохот передвигаемых предметов. Открылись, а потом закрылись двери, ведущие в стойло. Чем больше Гоулд размышлял, тем очевиднее ему становилось, что большой стог сена – самое удобное укрытие. Если эти двое не полные идиоты, то они обыщут стог. Или будут в него стрелять. Конечно, он зарылся глубоко, и, вполне возможно, преследователи проверят только верхний слой сена. Но в глубине души парень не сомневался, что они переворошат всю сухую траву и так или иначе найдут его. Он задрожал, представляя, что они с ним сделают. Конечно, убьют. Они это уже продемонстрировали. Нужно что-то придумать. Но подростку ничего не приходило в голову.

Странное чувство – сознавать, что его жизнь закончится вот так…

Дороти снова сжала его руку. Но теперь ее жест не успокаивал, а лишь напоминал, что ни он, ни робот уже ничего не могут сделать. Все кончено.

Сразу же после этого послышалось шуршание сена. Потом оно стало громче, а еще через несколько секунд раздался какой-то шлепок. Один из преследователей начал разбирать стог – как и предполагал Джейкоб. Звук был повторяющимся, методичным. Сухую траву разгребали, продвигаясь все глубже, и отбрасывали в сторону чем-то вроде вил.

Потом все стихло, и голос с сильным акцентом сказал:

– Эй, парень, выходи.

Беглец не ответил.

– Я знаю, что ты здесь, – повторил бандит. – Выходи.

Гоулд молчал.

– Или ты выходишь, или я стреляю в стог, – предупредил его все тот же голос.

У Джейкоба перехватило дыхание.

– Ладно, стреляю.

Через секунду раздался грохот выстрела. По сену прокатилась ударная волна, и подросток вздрогнул. За первым выстрелом последовал второй, потом третий. Гоулд почувствовал довольно сильный удар рядом с ногой, но сумел удержаться от крика.

Второй преследователь что-то резко сказал на незнакомом языке, и стрельба прекратилась.

В него попали? Похоже, нет. Просто чудо! Все три пули пролетели мимо! Джейкоб вновь принялся мысленно бормотать молитвы, перемежая их благодарностями. От ужаса он часто и глубоко дышал.

– Ладно, приятель, если ты не хочешь вылезать, я иду за тобой! – крикнул один из бандитов.

Гоулд содрогнулся. Неужели этого не избежать? Может быть, их удастся уговорить? Зачем убивать ребенка? Ему всего четырнадцать! Он ни для кого не представляет угрозы. Они же не пристрелят его прямо сейчас – правда? Когда они увидят его и поймут, что он хороший мальчик, они не станут стрелять. У него есть шанс убедить их!

На этот раз не было никакого ободряющего пожатия металлической руки. Парень почувствовал, как тело Дороти напряглось и слегка пошевелилось. О чем она думает?

Послышался шорох, а потом свист рассекаемого воздуха. Затем снова шорох и свист. Подросток чувствовал вибрацию – сено поддевали вилами и отбрасывали. Преследователь углублялся в стог, и слой сена, накрывавший Джейкоба, шевелился и становился все легче.

Внезапно к прячущемуся парню прорвалась струя свежего воздуха и слепящий луч фонарика. Рядом с фонариком виднелось черное круглое отверстие пистолетного дула. Это все, что можно было увидеть. Дуло слегка подвинулось вперед, и за ним Гоулд различил блеск человеческого глаза и палец на спусковом крючке.

Подросток сел и закрыл лицо рукой, словно пытаясь защитить себя.

– Нет. Пожалуйста, не надо. Я же еще ребенок! – крикнул он в отчаянии.

Палец напрягся, глаз сверкнул. Сейчас его убьют, подумал Джейкоб.

Но внезапно из сена выскочила Дороти и прыгнула прямо в лицо убийце. Вскрикнув, он опрокинулся назад и выстрелил, но пуля пролетела мимо Гоулда. Робот перепрыгнул через распростертое на полу тело и побежал дальше. В следующий миг убийца вскочил. Выронив фонарик, он бросился за Дороти и попытался схватить ее. Джейкоб увидел – луч от упавшего фонарика немного осветил внутренность сарая, – как робот побежал к противоположной стене, где был укреплен электрощит и ряд мощных электрических розеток.

Мужчина бросился за ним, однако механическому человечку снова удалось увернуться. Внезапно Дороти остановилась прямо перед розетками и повернулась, как будто ждала, когда ее настигнут и схватят. Но в ту секунду, когда руки убийцы коснулись его, робот воткнул два своих металлических пальца в электрическую розетку. Раздался взрыв, и во все стороны полетели искры. Зарычав от боли, мужчина отпрянул – руки и волосы у него загорелись. Он побежал, спотыкаясь, размахивая руками и хлопая себя по туловищу, но от этого стало только хуже – его одежда тоже воспламенилась.

Пораженный, Гоулд смотрел на то место у стены, где стояла Дороти. От нее ничего не осталось, кроме двух пластмассовых обрубков ног – все остальное было разбросано вокруг, превратившись в расплавленные, горящие куски пластика и искореженные металлические обломки. А там, куда попали горящие капли пластика и искры, загорелось сено – десятки маленьких очагов в самом стогу и на выстланном сеном полу. Кричащий и кашляющий человек метался по сараю, распространяя огонь на все, с чем сталкивался. Это было жуткое зрелище: он хлопал ладонями по своему горящему телу и корчился живым факелом – выше колена он весь был охвачен огнем. В конце концов, издав последний ужасающий крик, бандит рухнул навзничь прямо на сено.

Пламя вспыхнуло с новой силой.

Джейкоб, в ужасе наблюдавший за этой картиной, наконец опомнился и выбрался из стога. Со всех сторон его окружало пламя. Он перепрыгнул через горящего человека и, задержав дыхание, бросился прямо на стену огня. Волосы подростка зашипели от жара, но ему удалось вынырнуть с другой стороны, и он побежал прямо к открытой двери. Из дальней части сарая послышался крик на том же незнакомом языке. Гоулд остановился в дверном проеме и оглянулся – второй мужчина выбежал из-за стойла, размахивая пистолетом.

Беглец захлопнул дверь и вытащил из кармана ключ, но потом увидел выбитый пулей замок. К стене сарая была прислонена тачка, и он подтащил ее и подпер дверь ее рукоятками, чтобы сарай невозможно было открыть изнутри.

Через секунду раздались удары, крики и мольбы на незнакомом языке, потом опять беспорядочные удары. Затем грянули выстрелы, и от двери полетели щепки. Джейкоб отпрянул и шагнул в сторону, чтобы уйти с линии огня. В двери появилось еще несколько пулевых отверстий. Тачка сотрясалась от отчаянных ударов, но все еще держалась. Гоулд слышал рев огня внутри сарая и видел яркий оранжевый свет в верхнем ряду окон. Из-за двери доносились пронзительные крики, и подросток увидел, как в дырке, где раньше был замок, появились пальцы, которые отчаянно заскребли дерево, пытаясь найти способ открыть дверь. Между пальцами мелькнул язычок пламени, и они снова исчезли внутри. Крики сменились другим звуком, каким-то потусторонним, животным, похожим на бульканье или рвоту, словно воздух выходил из разорванных мехов. Наконец раздался резкий кашель – и наступила тишина. Через секунду из отверстия, где только что виднелись пальцы бандита, вырвалось пламя – оно начало распространяться по внешней стороне двери.

Джейкоб в ужасе попятился. Услышав, как лопается стекло, он поднял голову: окна в верхнем ряду взрывались одно за другим, и это было похоже на пушечную канонаду. Изнутри вылетали языки огня.

Потом раздался еще один взрыв, гораздо сильнее, и крыша сарая рухнула вниз, а из дыры вырвался огненный шар, такой яркий, что на площадке стало светло, как днем. Лицо обдало жаром, и парень шагнул назад, прикрываясь руками: он был ошеломлен случившимся. Теперь весь сарай был объят пламенем, которое ревело, как реактивный двигатель, а в небо огненной воронкой поднималось настоящее торнадо из искр.

Отвернувшись от невыносимого жара, Гоулд укрылся за пикапом. Его так потрясла картина разрушения, что он перестал что-либо соображать. Подросток не представлял, сколько прошло времени. Здание горело и горело, но затем пламя стало гаснуть, и мозг парня вдруг включился снова. Первая его мысль была о том, что Дороти больше нет – что она спасла ему жизнь и теперь мертва.

Обессиленный, он упал на колени. По его лицу бежали слезы.

– Джейкоб? – услышал он еще чей-то голос.

Гоулд обернулся. Из темноты вынырнула фигура – высокий мужчина в галстуке. Лицо у него было напряженное и злое, а запавшие глаза мерцали в свете пожара. Пистолет в его руке был направлен на подростка.

Джейкоб удивленно смотрел на него:

– Вы пришли мне помочь?

– Где робот? – спросил мужчина.

Парень, по-прежнему стоявший на коленях, отшатнулся и попытался подняться.

– Стой там, где стоишь, и отвечай на мой вопрос, – потребовал незнакомец.

– Там… внутри. – Гоулд кивнул на пылающий сарай.

Никакого «внутри» больше не было. Только столб огня.

– Внутри? – переспросил человек в костюме. – Сгорел?

Джейкоб кивнул.

Мужчина прицелился в него из пистолета.

– Нет, – прошептал подросток. – Нет, пожалуйста! Не стреляйте в меня. Я еще ребенок!

Он зажмурил глаза.

Прозвучал выстрел, и Гоулд поморщился. Но мгновение спустя, ничего не почувствовав, он открыл глаза. Целившийся в него человек лежал на земле. А из темноты появились еще двое, высокий мужчина и женщина с грязным лицом и белокурыми волосами. Женщина бросилась к нему и крепко обняла.

– Дороти погибла? – спросила она.

Джейкоб кивнул, и они оба расплакались.

Слезы – это такое облегчение.