Текст книги "Проект «Кракен»"

47

Уильям Ичеварриа работал допоздна – он поступал так довольно часто, наслаждаясь тишиной и спокойствием после того, как остальные сотрудники расходились по домам. Он все еще не мог забыть странный визит двух незнакомцев сегодня утром. И чем больше бизнесмен размышлял, тем меньше он волновался по поводу заявления по форме N-400. Это было двенадцать лет назад. Теперь он успешный предприниматель, богатый человек, и у него есть влиятельные друзья в Силиконовой долине. Невозможно представить, что его попытаются лишить гражданства. Конечно, не исключено, что Федеральная комиссия связи заставит его повертеться, но он с самого начала ходил по струнке и неуклонно исполнял все предписания.

После ухода двух посетителей Ичеварриа поискал информацию о них. Они действительно оказались теми, за кого себя выдавали. Того, что помоложе, с длинными волосами, звали Эрик Моро, и в прошлом он отсидел за хакерство. Белый хлыщ, Лансинг, по всей видимости, был чист. Уильям решил списать странный инцидент на столкновение культур, когда бандитская среда нью-йоркской фондовой биржи встретилась с утонченной и образованной средой интернет-компаний Силиконовой долины. Возможно, некоторые типы именно так ведут дела в Нью-Йорке. Ичеварриа был рад, что живет в цивилизованном месте, где подобное поведение не приветствуется.

Он встал и прошел в крохотную кухню, примыкавшую к кабинету, наполнил чайник водой и поставил его на огонь. Потом мужчина взял японский железный заварочный чайник, выбросил старую заварку и насыпал вместо нее несколько жасминовых шариков цветочного чая. Ожидая, пока закипит вода, он напевал себе под нос. Когда чайник начал свистеть, Ичеварриа снял его с огня и сунул в него термометр: девяносто девять градусов. Подождав, пока температура упадет до девяноста пяти с половиной градуса, он налил воду в заварочный чайник. Вместе с клубами пара от чайника поднялся аромат жасмина. И вдруг все вокруг Уильяма словно взорвалось.

Очнулся он на полу – с головокружением, звоном в ушах и нестерпимой головной болью. Над ним стояли двое уродливых мужчин в спортивных костюмах. Один, с гвоздодером в руке, наступил ему на грудь обутой в кед ногой, а другой целился ему в голову из пистолета с огромным глушителем. У обоих были покрытые оспинами лица, и выглядели они иностранцами. Ичеварриа почувствовал, что его волосы начинают намокать – от крови. Его ударили по затылку. Соображал он медленно, мысли путались. Попытавшись пошевелиться, он понял, что руки и ноги у него крепко связаны.

Тот, чья нога стояла у него на груди, наклонился к самому его лицу:

– Ты марафонец?

Пленник недоуменно смотрел на него. О чем это он?

Мужчина легонько постучал гвоздодером по колену Уильяма:

– Выглядишь тренированным. Ты марафонец?

В голове Ичеварриа начало проясняться. В глубине комнаты он увидел силуэт того парня, который приходил утром, – Моро.

Наступивший на него мужчина наклонился ниже:

– Эй? Ты тут? Кажется, я тебя о чем-то спросил?

– Да, я когда-то бегал марафон, – простонал Уильям. – Что все это значит?

Похоже на какой-то сон или на ночной кошмар. Черт, у него, наверное, сотрясение! Мысли путаются…

Гвоздодер снова переместился от головы к колену. Мужчина поднял его и с силой опустил на коленную чашечку мексиканца.

– Какого черта?! – вскрикнул тот. – Что вы делаете?!

Снова болезненный удар, еще сильнее.

– Заснул, что ли? – рявкнул незнакомец на бизнесмена.

– Я слышу, – прохрипел тот. – Что вам нужно?

В поле его зрения появился Эрик – нервный, бледный, вспотевший. Его длинные волосы висели сальными прядями. Он выглядел испуганным.

– Мне нужен корневой пароль к вашей системе, – сказал хакер.

– Зачем? – с трудом выговорил пленник.

Еще один удар по коленной чашечке.

– Слушай, что тебе говорят! – прикрикнул на Уильяма мужчина с гвоздодером.

– Ой! Черт, вы меня покалечите! Кто вы такие?! – завопил тот.

Двое незнакомцев переглянулись.

– Пароль, – потребовал один из них.

– Ни за что. Никогда.

Человек с пистолетом достал рулон скотча, оторвал кусок и быстрым движением заклеил рот Ичеварриа. Тот сопротивлялся, пытаясь оттолкнуть скотч языком, но силы были слишком неравными.

Гвоздодер взлетел вверх и с силой опустился на колено мексиканца. Он попытался увернуться, но было уже поздно. Послышался громкий хруст, словно разбилось что-то глиняное, и Уильям, откинув голову назад, попытался закричать. Однако из-под скотча вырвалось только глухое мычание. Боль была такой сильной, что в это было невозможно поверить.

Двое мужчин ждали, отступив назад, а Ичеварриа извивался на полу, втягивая и выдыхая воздух носом, издавая жуткие сдавленные звуки…

Тот, кто орудовал гвоздодером, опустился рядом с ним на колени:

– Возьми себя в руки. Мы зададим тебе вопрос. Успокойся. Сосредоточься.

Боль была невероятной, но еще хуже были душевные муки. Колено уже никогда не будет прежним – бизнесмен хорошо это понимал. Возможно, с серфингом покончено навсегда.

Гвоздодер в это время легонько постукивал по его второму колену.

– М-м-м-м-м, м-м-м-м-м. – Ичеварриа пытался говорить, тряся головой.

– Снимите скотч, – послышался голос Эрика.

Мужчина с гвоздодером отодрал липкую ленту. Уильям вскрикнул, разбрызгивая слюну, и стал жадно втягивать в себя воздух. Снова появилось лицо Моро.

– Ради всего святого, скажите нам пароль! – попросил он. По его белому, как мел, лицу стекали струйки пота.

Мексиканец начал перечислять символы пароля.

– Подождите, пока я проверю. – Эрик сел за компьютер, вошел в подсеть и стал печатать на клавиатуре главного терминала. – Все правильно. – Он снова застучал по клавишам, копируя базу данных клиентов на флешку. – Все, готово.

Теперь мужчина с пистолетом поднял оружие. Его напарник снова наступил ногой на грудь Ичеварриа, прижав его к полу.

– Нет! – завопил тот. – Пожалуйста, не надо! Я же все вам сказал!!!

* * *

Выстрел был больше похож на хлопок. Эрик Моро резко отвернулся, но все же успел увидеть красные и серые брызги, разлетевшиеся во все стороны от головы лежащего на полу человека.

Они говорили, что не будут его убивать. Они говорили, что не будут его убивать…

– Пошли. – Один из братьев-киргизов грубо взял программиста за руку. – Пока кровь не попала на твои ботинки.

Моро вновь отвернулся от убитого, борясь с тошнотой. Все трое вышли через черный ход – как и вошли – на темную автостоянку за домом. Камеры слежения висели на сломанных креплениях и мокли под дождем, выведенные из строя. Эрик и его подельники сели в машину и медленно поехали, поворачивая то в одну сторону, то в другую. Программиста по-прежнему тошнило.

– Эй, приятель, перестань так часто и глубоко дышать! – сказал один из киргизов. – А то тебе станет плохо.

Они высадили Моро перед гостиницей. Лансинга он нашел в холле, где проходила дегустация вина. Тот стоял с бокалом среди бурлящей толпы яппи в облегающих костюмах цвета хаки и свитерах с высоким горлом. Эрик почувствовал, что злится на партнера – за то, что тот остался в стороне.

Паркер указал ему на пару мягких кресел в укромном уголке холла.

– Как все прошло? – спросил он.

Моро все еще подташнивало. Он сглотнул:

– Ты говорил, что они не будут его убивать.

– Эрик… Теперь это игра для взрослых мальчиков.

Программист промолчал.

– Если ты выходишь из дела, это может стать серьезной проблемой, потому что ты уже соучастник двух убийств. Пути назад у тебя уже нет, – заявил ему Дж. Паркер.

– Я в деле.

– Хорошо. Итак, ты узнал, где живет этот клиент?

Моро продиктовал адрес.

– Превосходно, – пробормотал Лансинг и посмотрел на часы. – Сегодня туда и отправимся.

– На этот раз без меня.

Миллионер отеческим жестом положил Эрику руку на плечо:

– У нас жесткий бизнес, я знаю. И мне это тоже не нравится. Но мы уже зашли слишком далеко, чтобы поворачивать назад, а награда будет невероятной. Ты не можешь устраниться. Сегодня от твоего умения будет зависеть все.

Программист понял, что босс прав.

– Все будет в порядке, – заверил его Паркер. – Возьми бокал вина.

– А ты тоже поедешь?

Лансинг посмотрел на Моро и снова ободряюще сжал его плечо, а потом слегка встряхнул:

– Конечно. Мы же партнеры, правда?

Эрик кивнул.

– Я хочу, чтобы ты сосредоточился и подумал, как это сделать, – продолжал его напарник. – Придется заранее отключить в том доме электричество и телефон. Нам нужно составить подробный план.

– Без электричества, – заметил Моро, – мне понадобится портативный источник питания, чтобы считать журнал роутера.

– Превосходно. Именно таким планированием мы и должны заняться. У нас много работы.

– И еще одно: я не хочу больше иметь никаких дел с этими братьями-киргизами. Мне они не нравятся. Это твоя забота.

– Я с ними разберусь. Просто слушайся моих указаний, и все будет хорошо.

Эрику стало легче. Все, что от него требуется, – это выполнять приказы. Все остальное сделает Лансинг.

– Этот адрес – ты смотрел, где находится дом и кто в нем живет? – спросил Дж. Паркер.

Моро кивнул:

– Учетная запись на имя Дэниела Ф. Гоулда, три-три-два-четыре, Френчменс-Крик-роуд. Я посмотрел, где это, на картах «Гугла». Холмы за городом. Уединенное место. Ближайший дом на расстоянии четверти мили. Гоулд – вроде как изобретатель, владелец компании «Чарлиз Роботс Инкорпорейтед». Женат, имеет одного ребенка.

– Роботы? Это интересно, – протянул Лансинг.

– Пожалуйста, пообещай, что их не убьют. – Эрик почувствовал, что его голос снова дрогнул.

– Это зависит от тебя.

– Что ты имеешь в виду?

– Зависит от того, насколько быстро ты сумеешь обнаружить устройство. И насколько быстро они согласятся сотрудничать. Если все пройдет гладко, никто не пострадает. Мы возьмем устройство и уйдем. Двадцать минут или даже меньше.

Лансинг, спокойно произносивший эти слова, выглядел совершенно нормальным. Хотя, возможно, на самом деле он настоящий психопат. Моро почти надеялся на это – психопаты эффективны. Он боялся, что кого-то убьют, но еще больше боялся быть пойманным.

– В дом войдем в полночь, – сказал Паркер. – А теперь пора приниматься за подготовку к операции.

48

Уайман Форд оказался в камере в одиннадцать часов утра, а теперь было уже семь вечера. Кого-то из его соседей вырвало на пол, и за несколько часов зловонная лужа загустела на жаре. Сесть некуда, пол мокрый от мочи… Через камеру проходило огромное количество заключенных – пьяные, мелкие хулиганы и торговцы наркотиками, а также нескончаемый поток самых обычных людей, которых, как и его, останавливали на федеральном шоссе и привозили в город, отбуксировав туда же и их машину. Большинство из них были латиноамериканцами, но попадались также белые – длинноволосые хиппи и грязные бродяги. И в этом пестром сборище явно происходило расслоение.

Добропорядочные люди, включая Форда, собрались в одном углу громадного помещения, подальше от настоящих нарушителей закона, – так они пытались обезопасить и подбодрить себя. Они делились друг с другом своими историями, и детектив тоже сочинил свою. Среди его товарищей по несчастью были официант из Лас-Вегаса, ехавший к родителям, студент местного колледжа из Феникса, изучавший бизнес, бармен из Мичигана, направлявшийся к своей подружке в Сан-Франциско, разведенный отец двух детей из Орегона, ездивший навестить своих чад… Предъявленные им обвинения не отличались оригинальностью: разбитый габаритный фонарь, не включенный сигнал поворота, слишком долгое пребывание на полосе обгона, езда с треснутым лобовым стеклом. Всех их остановили и заставили выйти из машины, которую затем отбуксировали в город. Стоимость буксировки и штрафной стоянки составляла шестьсот долларов.

В городе Редбоу, штат Аризона, занимались настоящим рэкетом.

Роль надзирателя выполнял тот же самый мужчина с костлявым лицом и жидкими волосами. Он сидел в своей комнатушке, с открытой дверью и настроенным на канал новостей телевизором. Каждые полчаса он вставал и прохаживался вдоль ряда камер, стучал – как в кино – по решеткам полицейской дубинкой и кричал: «Заткнитесь, черт бы вас побрал!» Затем этот человек снова садился смотреть телевизор, пока не приводили следующего заключенного, – его нужно было зарегистрировать, сфотографировать и поместить в камеру.

За восемь часов, которые Форд провел за решеткой, им не предлагали ни еды, ни воды. Никому не позволили выйти в туалет. Просто невероятно, что все это сходит местной полиции с рук, что никто не положит этому конец! Кто-то влиятельный зарабатывает на этом большие деньги.

Сыщик снова подумал о Мелиссе. Интересно, удалось ли ей найти адвоката, чтобы вытащить его отсюда?

Затем Уайман услышал тяжелые шаги, и в дверях появился шериф, который привез его сюда. Этот полицейский медленно снял солнцезащитные очки, и его маленькие глаза принялись обшаривать камеру, пока не остановились на Форде. После этого лицо его словно окаменело.

– Ты.

Детектив вопросительно указал на себя.

Из-за спины шерифа вышли два охранника и открыли дверь камеры. Форд с облегчением вздохнул. Наконец-то Мелиссе удалось что-то сделать!

Один из охранников схватил Уаймана, развернул его, больно ткнув дубинкой в спину, завел его руки назад и застегнул на них наручники.

– Эй! – возмутился тот. – Полегче!

В ответ он получил удар дубинкой в ухо, такой сильный, что заставил его опуститься на одно колено. Из ссадины потекла кровь. Затем охранники сковали ему ноги и соединили две цепи вместе.

– Какого черта… – вновь попытался возмутиться арестованный.

Второй удар пришелся по тому же уху, и результатом его стала вторая кровоточащая ссадина.

– Ты заткнешься наконец? – прикрикнул на сыщика шериф.

В камере стало тихо. Похоже, происходило нечто необычное.

Форда подняли на ноги, с такой силой дернув за наручники, что едва не вывернули ему плечо. Два охранника, встав по обе стороны от пленника, толкнули его вперед. Уайман заковылял за дородным шерифом по длинному коридору к металлической двери, стараясь не отставать. Дверь открылась, и за ней оказалась металлическая лестница, ведущая в подвал. Детектива подтолкнули к ступенькам. Ухо у него страшно болело, кровь стекала по воротнику и руке…

Они дошли до другой металлической двери, открытой, а за ней обнаружился короткий коридор с четырьмя комнатами, по две с каждой стороны – серые стены, цементный пол, окна с односторонним стеклом… Комнаты для допросов. В каждой у стены стояли металлический стол и стул, а также одинокий стул в центре под яркой лампой – как в кино.

Форда без слов подвели к стулу в центре и швырнули на него.

Шериф сел за стол и жестом отпустил охранников, которые вышли в коридор, после чего закрыли и заперли дверь. Через зарешеченное окошко пленник увидел, что они встали по обе стороны двери.

На полицейском снова были солнцезащитные очки. Он снял их и аккуратно опустил на стол рядом с дубинкой, баллончиком со слезоточивым газом и электрошокером. Не глядя на Уаймана, он разложил все предметы в ровный ряд, а потом поднял голову:

– Из Нью-Мексико только что пришло оповещение. Машина, в которой вы ехали, украдена. Владелец автомобиля мистер Рональд Стивен Прайс.

Полицейский умолк. Форд тоже молчал, размышляя над ответом.

– Похоже, у нас тут угонщик автомобилей, – продолжил полицейский.

Детектив не отвечал.

– Поэтому я задам вам, мистер, очень простой вопрос, и мне нужен ответ. Поскольку вы не Рональд Стивен Прайс, то кто же вы? – спросил коп.

– Мне нужен адвокат, – заговорил наконец Форд.

Шериф медленным и небрежным движением взял дубинку со стола, обернул ремешок вокруг своего мясистого кулака и подошел к стулу в центре. Подняв дубинку, он ударил сыщика, снова попав по распухшему и кровоточащему уху и вызвав новую вспышку боли. Потом он с такой же неторопливостью вернулся к столу, сел и положил дубинку, в ряд с другими предметами. Уайман пытался собраться с мыслями. В голове у него шумело.

Полицейский сцепил пальцы лежащих на столе рук.

– Еще одна попытка, – сказал он.

Форд поднял на него глаза:

– Мне нужен адвокат.

Коп снова встал, но на этот раз взял баллончик со слезоточивым газом. Подойдя к стулу, он замер, направив баллончик в лицо пленнику:

– Здесь, в Аризоне, мы не допускаем к преступникам адвоката, пока они не заговорят. Последний шанс: твое настоящее имя.

Уайман закрыл глаза.

Струя газа брызнула ему прямо в лицо. Ощущение было ужасным – словно на кожу плеснули бензин и подожгли. Форд выдохнул, потом втянул в себя воздух, закашлялся и попытался открыть глаза, но их словно засыпало песком, а боль была такой сильной, что ему пришлось снова зажмуриться. Он чувствовал, как из носа у него течет струйка слизи, а жжение распространяется на все лицо и шею.

– Ну, готов рассказать нам, кто ты такой? – спросил шериф.

Детектив попытался открыть глаза, судорожно втягивая в себя воздух. Его уже обрабатывали перцовым газом и электрошокером, а также топили в воде – это входило в обязательную подготовку агентов ЦРУ, которых учили переносить допросы. Форд знал, что выдержит – по крайней мере, какое-то время, – но сомневался, что это необходимо. Игра закончена, и если ФБР еще не связало все воедино, то ждать осталось недолго.

– Ты совершил самую большую ошибку в жизни, думая, что можешь проехать по нашему законопослушному штату в угнанном автомобиле, – сообщил ему полицейский.

Допросы обычно записываются. Пленник посмотрел на видеокамеру в углу.

– Она сломалась, – проследил за его взглядом шериф. – Какая жалость!

Послышался тихий стук в дверь.

– Войдите, – откликнулся полицейский, и в комнату вошел один из охранников. Он наклонился и что-то прошептал шерифу на ухо. Тот кивнул, и охранник вышел, снова заперев за собой дверь. – Последние новости, специально для тебя. Мне только что доложили, что мои люди задержали твою жену или кем там она тебе приходится. Если ты не заговоришь, то это сделает она, когда познакомится с правосудием Редбоу.

– У нас есть право на адвоката.

– В Редбоу у тебя нет права даже на ароматную кучу дерьма. – Шериф умолк и снова стал перебирать разложенные на столе предметы. Его большая рука остановилась на электрошокере. Он поднял устройство и нажал кнопку. Послышался треск, и между электродами проскочила голубая дуга. Коп удовлетворенно кивнул и еще раз нажал на кнопку. – Попробуем снова. Ты скажешь мне, кто ты такой. Или станешь самым жалким белым человеком в округе Мохаве, штат Аризона.

Форд смотрел на шокер. Он точно знал, чего ждать от этого устройства, но снова задумался, стоит ли идти на такие жертвы. Если он во всем признается, то избавит Мелиссу от грубого обращения. Все равно это лишь вопрос времени – ФБР скоро узнает, что его и Мелиссу арестовали в Аризоне. И им уже не добраться в Халф Мун Бэй в Калифорнии.

– Ладно, – сказал он. – Я назову свое имя. Но боюсь, оно вам не понравится.

– О, нет, мне очень понравится – убрать с улиц еще один кусок дерьма вроде тебя! – Шериф окинул его взглядом, презрительно скривив губы.

Сыщик уже собрался выложить ему правду, как послышался лязг металлической двери и голоса. Голос Мелиссы. Громкий и протестующий.

Коп повернулся на эти звуки:

– Ага, вот и твоя подружка!

Сквозь зарешеченное окошко пленник увидел мисс Шепард, растрепанную и в наручниках. Ее грубо толкали, а на лице у нее была кровь.

– Похоже, она все еще сопротивляется аресту, – сказал шериф.

Уайман бросился на него, но тот словно ждал нападения. С удивительным для своего веса проворством он отступил в сторону и прижал электрошокер к плечу Форда. Детектив почувствовал удар током, но в тот момент он пребывал в такой ярости, что это его не остановило. Он повернулся и изо всех сил врезался головой в большой живот полицейского. Громко вскрикнув, тот отлетел назад и с грохотом рухнул на пол. Охранники ворвались в комнату, выхватив оружие. Уайман бросился на них, но один ударил его рукояткой пистолета в лицо, а другой кулаком в живот. Форд, руки и ноги которого были скованы цепью, упал на пол.

Перед глазами у него все плыло, и он хватал ртом воздух, пытаясь восстановить дыхание. Откуда-то издалека донесся крик – это вновь был голос Мелиссы.

Когда перед глазами вновь прояснилось, сыщик увидел, что над ним стоит шериф – лицо багровое, глаза налиты кровью, пистолет сорок пятого калибра направлен в грудь арестованного.

– Молись, приятель, потому что я сейчас застрелю тебя при сопротивлении аресту, – объявил он с ненавистью. – У меня есть двое свидетелей, что ты напал на меня и пытался отобрать дубинку.

Шериф дослал патрон в патронник и поднял пистолет, положив палец на спусковой крючок.