Текст книги "Проект «Кракен»"

49

Было уже девять часов, и у Дэниела Гоулда больше не осталось сил просто сидеть в гостиной. Он пытался присесть, но тут же вскакивал.

– Мне это не нравится, – сказал он своей жене Памеле. – Совсем не нравится. Ему всего четырнадцать.

– С ним все в порядке, Дэн, – возразила миссис Гоулд. – Он звонит каждый час. Ему просто нужно побыть одному. Помнишь, психотерапевт сказала, что причина многих проблем – родители, чрезмерно опекающие своих детей. Давай на этот раз дадим ему немного свободы.

– Он прогулял школу. Раньше такого не было.

– Джейкоб – подросток. Хорошо бы тебе привыкнуть к этому.

– Я никогда не прогуливал школу, – заявил изобретатель.

– А я прогуливала, – сказала его жена.

Дэниел знал, что Памела воспитывалась в большой католической семье, где дети привыкли сами себя защищать. Сам же он был единственным ребенком, над которым все время тряслись. Это стало причиной их разногласий по поводу воспитания.

Глава семьи взял сотовый телефон и снова набрал номер сына:

– По-прежнему выключен!

– Он звонит каждый час. И не хочет, чтобы мы его часто дергали, – отозвалась миссис Гоулд. – Мы знаем, где он находится, знаем, что он в безопасности. Это для него полезный опыт.

– Он забрался в чужой дом – это называется проникновение со взломом.

– Салли ему разрешил. И потом, он ничего не ломал, а воспользовался ключом. Джейкоб будет там аккуратен – он ответственный ребенок. Кроме того, Пирсы – наши хорошие знакомые. Завтра утром я им позвоню.

– Знаю, знаю… – Дэниел сделал еще несколько шагов и снова повернулся к жене. – А что, если у него дурные мысли и он… причинит себе вред?..

– Он этого не сделает, Дэн. Я разговаривала с ним по телефону, уже шесть раз. Голос у него и правда счастливый – первый раз за долгое время. Пожалуйста, поверь материнскому сердцу!

Гоулд сел:

– И что мы будем делать?

– Ничего. Оставим его в покое.

Дэн принялся барабанить пальцами по подлокотнику кресла, а затем опять встал:

– Я съезжу туда, просто проверить.

Памела, задумавшись, откинула волосы со лба:

– Не уверена, что это хорошая идея.

– Я не буду входить в дом. Даже стучать в дверь не буду. Просто загляну в окно, чтобы убедиться, что он там и что с ним все в порядке. Потом вернусь.

– Если Джейкоб увидит, что ты за ним шпионишь, он здорово разозлится.

– Я буду осторожен.

– Ладно… – Женщина колебалась. – Тогда поезжай.

Дэн пошел в гараж. Дождь усилился – легкая морось превращалась в настоящую бурю. Он сел в свою «Субару», завел двигатель и выехал на Диггес-Кэньон-роуд. Через две мили показалась подъездная дорожка к дому Пирсов. С этого места дом не был виден, и поэтому Гоулд остановил машину на обочине неподалеку, вышел и зашагал под дождем по грунтовой дороге. После поворота показался дом Пирсов. Там у стены сарая стоял велосипед Джейкоба. Над трубой вился дымок, а в некоторых окнах горел свет.

Внезапно Дэниела охватило острое чувство вины. Бедный его сын! На него столько всего навалилось: отъезд друга, одиночество и авария, убившая его мечту стать серфером… А теперь еще и это. Нужно было рассказать ему об Андреа еще несколько лет назад. И наверное, психотерапевт Джейкоба была права, когда говорила, что они слишком его опекали, мешая развиваться. Но ведь ими руководила любовь! Они так старались… Дэну хотелось броситься в дом, обнять сына, сказать ему, как сильно он его любит, – но мужчина понимал, что это обернется катастрофой. Он жалел, что редко говорил ребенку о своих чувствах, но тут уж ничего не поделаешь – ему было просто непривычно и неловко произносить эти слова.

Нет, он только заглянет в окна и посмотрит, что там происходит, убедится, что с Джейкобом все в порядке, – а потом уедет.

Промокший насквозь, изобретатель крался вдоль стены дома. Наконец он добрался до освещенных окон гостиной и медленно, стараясь не показывать лицо, заглянул внутрь. На полу перед камином сидел его сын и раскладывал пасьянс, а напротив устроился робот Чарли, который показывал на карты и что-то говорил. Дэн напрягал слух, но разобрать ничего не мог – приглушенный стеклом звук терялся в барабанной дроби дождя.

Чарли… Джейкоб на самом деле играл с Чарли, как с другом. Гоулд был очень удивлен. Неожиданно, можно даже сказать – чудесно! Если это доказательство, что робот у него получился… Но тут мужчине пришла в голову новая мысль, и ему стало грустно. Лучший друг его сына – робот.

Он смотрел, как Чарли берет карту и что-то говорит. Подросток рассмеялся, откинувшись назад. Дэн жалел, что не слышит, о чем они разговаривают. Теперь Чарли взял карты, и Джейкоб пытался научить его тасовать колоду. Робот попробовал это сделать, но карты разлетались в разные стороны. Опять смех. Таким счастливым изобретатель не видел сына несколько месяцев!

Затем до Дэна постепенно стал доходить смысл увиденного. В программе робота не было заложено умение тасовать карты. И раскладывать пасьянс тоже. Похоже, движения и поведение Чарли были более сложными, чем его создатель считал возможным после проведенных испытаний.

Гоулд-старший с изумлением смотрел, как механический человечек встал и, слегка спотыкаясь, подошел к камину, взял полено и бросил в огонь. Потом он вернулся на место и сел. По-турецки. Этого в программе тоже не было. Вскоре вновь послышался смех, и Джейкоб стал показывать Чарли карточный фокус. Наблюдая за ними, Дэниел чувствовал воодушевление и даже радость. Этот робот принесет ему успех. Сын оставался самым суровым его критиком, и все же Чарли сумел завоевать его дружбу. Значит, он сумеет завоевать всех. И сын был так счастлив…

Исполненный противоречивых чувств, мужчина отошел от окна и вернулся к машине. Домой он ехал медленно, беспокоясь о сыне и размышляя о Чарли и о том, какой его ждет успех – если получится достать денег.

50

Форд увидел, как шериф прищурился, целясь в него из пистолета сорок пятого калибра. Разъяренный полицейский был готов спустить курок.

Внезапно раздался громкий стук в дверь в конце коридора – этот звук разнесся по всем комнатам для допросов. Коп замер, продолжая целиться.

Снова стук и приглушенные крики.

– Иди посмотри, кто там, – приказал шериф охраннику и отступил на шаг, не отводя дула пистолета от арестованного.

Охранник вышел.

Уайман не мог видеть, что происходит, но до него доносились сердитые крики.

– Он называет себя конгрессменом, – сообщил охранник из-за двери. – Конгрессмен Бортей. Говорит, вы по ошибке арестовали двух его друзей.

Шериф поспешно спрятал пистолет в кобуру и подозвал второго охранника.

– Подними этого человека и посади на стул, – указал он на детектива. – И приведи сюда женщину.

Охранник подхватил Форда и взгромоздил его на стул. В комнате для допросов по другую сторону коридора в это время тоже что-то происходило. Пленник слышал громкий, рассерженный голос Мелиссы, выкрикивавшей угрозы. Ее затолкнули в комнату. Лицо у нее было все в царапинах, под глазом темнел синяк.

– Садись, – сказал ей шериф.

– Ты ублюдок, жестокий ублюдок, и ты за это заплатишь! – рявкнула на него Шепард.

– Заприте дверь. – В голосе главы полицейского участка проступила паника.

И почти сразу в дверь снова постучали. Через окошко Форд разглядел несколько человек в костюмах. Шериф растерянно замер, словно олень в лучах фар.

– Может, нужно открыть? – спросил охранник.

– Я сам разберусь. – Его босс подошел к двери, отпер ее и слегка приоткрыл.

– У нас идет допрос, – сказал он людям, стоявшим в коридоре. – Стандартная процедура, вход воспрещен.

– Я конгрессмен Соединенных Штатов, – пророкотал в ответ мужской голос, – и если вы немедленно не откроете эту дверь, то я вызову Национальную гвардию и прикажу вас арестовать!

– Слушаюсь, сэр. – Полицейский открыл дверь. Через секунду мимо него в дверь протиснулся крупный мужчина в дорогом синем костюме, с мясистым лицом и гривой зачесанных назад волос. За ним вошли несколько помощников.

– Рональд Прайс? – пророкотал конгрессмен, бросившись вперед и сверля взглядом Форда. Затем он повернулся к Мелиссе. Вы мистер и миссис Прайс? Боже, что они с вами сделали?!

– Нет, сэр, – возразил шериф. – Он угонщик, укравший автомобиль Прайса.

– С нами жестоко обращались! – выкрикнула мисс Шепард. – Один из его помощников все время бил меня, утверждая, что я сопротивляюсь аресту!

– Это неслыханно, черт возьми! – сказал конгрессмен. – Картер, покажите шерифу эти документы.

Вперед вышел еще один мужчина в костюме. Он был гораздо спокойнее и полностью владел собой.

– Шериф, меня зовут Картер Бентам, и я глава канцелярии конгрессмена Бортея. – Он протянул полицейскому стопку бумаг. – Произошла серьезная ошибка. Этот джентльмен и эта дама на самом деле Прайсы. Никакой машины они не угоняли – это ложное сообщение. Конгрессмен хотел бы знать, что здесь происходит, почему его сюда не пускали и – особенно – почему вы подвергли жестокому обращению этих законопослушных граждан.

– Они сопротивлялись аресту, – ответил шериф.

Конгрессмен шагнул вперед.

– Сопротивлялись аресту?! – закричал он. – Это наглая ложь! Мы и все остальные в этом здании видели и слышали все, что вы здесь творили, – по вашей собственной системе видеонаблюдения. Вы безо всякой причины жестоко обращались с этими людьми, нарушили их конституционное право на юридическую помощь! – Он повернул к охраннику побагровевшее лицо: – Ты! Сними наручники с этого человека и его жены!

– Но… они угнали машину в Нью-Мексико, – слабо возразил глава участка.

– Ты идиот? Ты меня не слышишь? Эти люди были арестованы по ошибке. Все документы здесь. Мне позвонили в офис, и я приехал прямо сюда. Это невероятно!

– Сэр, – настаивал шериф, – они сопротивлялись аресту.

– Ты долбаный сукин сын – и я, и все остальные видели, как ты бил этого человека и брызгал ему в лицо слезоточивым газом, в то время как он был скован наручниками и сидел на стуле! Я слышал, как ты отказывал ему в конституционном праве на адвоката! Я видел, как твои люди без причины били миссис Прайс. И слышал каждое твое слово! Изображение и звук передавались камерами системы видеонаблюдения.

– Эти камеры неисправны.

– Похоже, их починили! – взревел конгрессмен. – А ты и все остальные, похоже, сильно влипли. Мы возьмем эти записи в качестве вещественных доказательств. Вы отпускаете этих людей под мою ответственность, и я везу их в больницу. Дайте мне все бумаги по Прайсам. Слышали? И кто-нибудь – принесите мистеру Прайсу мокрое полотенце, чтобы он вытер лицо! И миссис Прайс тоже!

– Слушаюсь, сэр, – подчинился шериф.

Охранники поспешно освободили Форда от наручников и ножных цепей. Принесли теплое влажное полотенце, и освобожденный пленник промокнул им лицо. Бортей подошел к нему, красный и вспотевший:

– Мне очень жаль, мистер Прайс. Эти люди дорого заплатят за все. Миссис Прайс, нам нужно отвезти вас в больницу.

Уайман подошел к Мелиссе. На скуле у нее красовался огромный синяк, а на лбу краснела царапина.

– У вас кровь идет, – сказал он девушке.

– Ерунда, – отмахнулась она. – Правда.

– Мистер и миссис Прайс, – продолжал Бортей. – Я просто вне себя от того, что тут произошло! Позвольте мне помочь вам и отвезти вас в больницу.

Он взял Мелиссу под локоть и, поддерживая, вывел ее из комнаты для допросов. Форд пошел за ними по коридору и поднялся по лестнице в помещение с тюремными камерами. Потом он огляделся. На каждой стене висели экраны системы видеонаблюдения, и все они, похоже, воспроизводили сигнал с камер из двух комнат для допросов, где только что были они с Шепард.

Оглянувшись, детектив увидел шерифа и его помощников – вид у них был растерянный и испуганный.

Потом он последовал за Бортеем в роскошные кабинеты. Послышались звуки сирен и рев моторов приближающихся машин. В тюрьму ворвался отряд полиции штата.

– Они в подвале, – сказал им конгрессмен. – Не забудьте взять записи камер наблюдения – это вещественные доказательства. На них зафиксировано все, что делали с этими людьми. И опросите свидетелей. Это видели все – до единого.

Началась суматоха. Полицейские рассредоточились по всей тюрьме. Постоянно прибывали новые машины с сотрудниками полиции штата – они снимали свидетельские показания и заменяли сотрудников тюрьмы.

Форд повернулся к Бортею:

– Большое спасибо, конгрессмен.

– Никаких проблем, никаких проблем, – отозвался тот. – Я просто потрясен тем, что произошло, тем, как с вами обоими обращались!

– Я бы хотел попросить вас об одолжении, – сказал сыщик.

– Все, что угодно для моего избирателя и жителя Аризоны! Особенно для того, кто так меня поддерживает. Я чрезвычайно благодарен вам за помощь, которую вы оказывали мне все эти годы, мистер Прайс, и мне очень жаль…

– Одолжение заключается вот в чем: нам с женой не нужно в больницу.

– Об этом не может быть и речи! Посмотрите на себя: у вас порезано ухо, а у миссис Прайс синяк под глазом…

– На то есть причина. Моя мать умирает от рака в одной из больниц Калифорнии. Мы направляемся туда. Ей осталось несколько часов. Нам нужно ехать немедленно. Нас осмотрят в ее больнице – после того как мать… – Уайман умолк.

Бортей проникновенно заглянул ему в глаза и дружески сжал его плечо:

– Конечно, я понимаю. Я так вам сочувствую! Очень сочувствую. Ладно, мы поступим следующим образом: я организую вам полицейское сопровождение до границы штата. А потом они свяжутся с дорожной полицией Калифорнии, чтобы вам не чинили препятствий и за пределами Аризоны. Мы доставим вас к смертному одру матери.

– Это было бы замечательно. А теперь мы можем взять нашу машину?

Конгрессмен оглянулся и прорычал, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Машина мистера Прайса? Где она? Пригоните ее – немедленно!

Все засуетились, и в ответ на это требование несколько человек выскочили из комнаты.

– Пора выбираться отсюда, – тихо произнес Форд.

– Полностью согласна, – кивнула Мелисса.

Бортей, не выпускавший локоть программистки, повел их через суетящуюся толпу, прокладывая дорогу своим зычным голосом, и через несколько секунд они были уже на автостоянке перед зданием тюрьмы, под черным ночным небом. Больше десятка патрульных машин полиции штата Аризона с включенными мигалками окружили здание. Форд увидел, как полицейские вывели из двери шерифа – руки у него были в наручниках.

Конгрессмен подозвал лейтенанта и грозным голосом приказал ему организовать сопровождение. Через секунду появилась машина Уаймана: за рулем сидел растерянный помощник шерифа. Он вышел и протянул детективу ключи.

– Задний бампер у вас был поврежден до буксировки? – спросил Бортей, указывая на вмятину на автомобиле.

– Нам теперь не до этого, – ответил Форд и сел за руль. Мелисса устроилась рядом. Две машины дорожной полиции включили мигалки, и Уайман выехал вслед за ними с автостоянки на главную улицу.

Десять минут спустя они уже были на федеральной автостраде и в сопровождении полиции неслись к границе штата Калифорния со скоростью девяносто миль в час.

– Господи, это просто невероятно, – сказал сыщик, скосив глаза на сидящую рядом пассажирку. Он был в ярости от того, что полицейские били ее. Трудно представить, что подобное могло произойти в Соединенных Штатах. – Я не могу поверить, как эти подонки с вами обращались!

– Не беспокойтесь, – ответила Мелисса. – Ничего страшного. А вас эти ублюдки здорово обработали! Лицо выглядит ужасно, глаза налиты кровью, а ухо явно нужно зашить.

– Что касается уха, то оно лишь добавляет мне привлекательности.

Шепард рассмеялась:

– Дороти ловко с ними расправилась.

– Вы на самом деле думаете, что это сделала Дороти?

– А кто же еще?

51

Была уже почти полночь. Дэн Гоулд сидел в кресле в гостиной и читал «Сан-Франциско кроникл», но сосредоточиться ему удавалось с трудом. Изобретателю надоели предвыборные страсти и скандалы, связанные с сердечной болезнью президента. Лично он полагал, что президент должен опубликовать сведения о своем здоровье, и тогда все заткнутся.

Дэниел выключил айпод и отложил его. Возбуждение, вызванное мыслями о проекте производства роботов, уступило место тревоге за сына. Раньше они с Джейкобом дружили, и мальчик много времени проводил у него в мастерской, помогая ему с разными проектами. Но лет в двенадцать подросток перестал доверять ему, перестал делиться своими надеждами и страхами. Еще больше он замкнулся после того, как уехал Салли. Потом была автомобильная авария, а потом сын пошел на пляж и… Дэн не мог даже думать об этом. У него до сих пор не укладывалось в голове, что его милый мальчик, его маленький ребенок мог принять такое взрослое, такое ужасное решение. Разумеется, Джейкоб не понимал, что делает: он был растерян, подавлен…

Вспыхнула молния, послышались отдаленные раскаты грома. Гоулд слышал, как капли дождя стучат в окна. Ненастная ночь нисколько не улучшала настроения.

Он услышал шорох – Памела перевернула газетную страницу.

– Может, я подскочу туда и еще раз его проверю? – предложил Дэниел.

– С ним все в порядке, – отозвалась его жена. – Он звонил пятьдесят минут назад, а через десять минут позвонит снова. Оставь его в покое. Ты сам сказал, что давно не видел его таким счастливым.

– Ему пора спать.

– Мы можем ему об этом сказать, когда он позвонит.

Изобретатель снова взял айпод, включил его и попытался читать, но потом бросил. Миссис Гоулд сложила газету и взяла недавно присланную из клуба книголюбов книгу, роман под названием «Третьи врата».

Мысли Дэна снова обратились к его проекту производства роботов. Он был бесконечно благодарен сыну, что тот захватил с собой Чарли в качестве компаньона. Он слушал, как дождь хлещет в окно, а вдали грохочет гром. На следующей неделе настанет решающий момент для его проекта, кульминация долгих дискуссий, презентаций и многочисленных исследований венчурных инвесторов. Если Гоулд сумеет заручиться обещанием финансирования, все будет хорошо. А если нет, то можно продать землю. Потом в памяти мужчины всплыли картины, как в детстве летом он бегал по этим холмам, играл на развалинах хмелесушилок, плескался после дождя в ручьях… Расставаться со всем этим будет очень тяжело. Но жизнь продолжается.

Свет в доме мигнул.

– Ой! – вскрикнула Памела.

Дом погрузился во тьму.

Дэн ждал, что свет снова включится. Такие перебои с электроснабжением случались довольно часто, особенно во время осенних штормов, которые ветер приносил с Тихого океана. Иногда свет тут же включался, а иногда пропадал на несколько часов.

Через несколько минут хозяин дома вздохнул и встал с кресла. Ощупью пробираясь в почти полной темноте, ориентируясь при свете молнии, он прошел в столовую и нашел ящик комода, где лежали свечи и фонарик. Выдвинув ящик, мужчина принялся шарить внутри – фонарика не было.

– Милая, где наш фонарик? – крикнул Гоулд супруге.

– Не знаю. Может, Джейкоб взял, – предположила та.

Чертыхнувшись вполголоса, Дэниел еще немного покопался в ящике и нашел пару свечей и зажигалку. Потом он зажег свечи и расставил их по комнате.

Теплое мерцание слегка рассеяло тьму.

– Мне нравятся свечи, – сказала Памела. – Гораздо красивее, чем фонарик.

В окне вспыхнула молния, а через секунду послышался раскат грома.

– Довольно романтично? – спросила миссис Гоулд.

Дэн подошел к телефону и взял трубку, намереваясь сообщить об аварии. Гудка не было. Он вернул трубку на место.

– Телефонная линия тоже оборвана.

– Хорошо. Мне это даже нравится.

Дэниелу пришло в голову, что свет мог выключиться и в доме Пирсов, и он снова разволновался:

– Надеюсь, Джейкоб не сидит в темноте.

– Честно говоря, Дэн, ты ужасный зануда, – вздохнула его жена. – Сам же говорил, что у него горит камин! Я уверена, что он взял фонарик, который ты искал. Джейкоб – ответственный и разумный мальчик.

– Точно. Справедливо замечено.

Гоулд вернулся в кресло, беспокойно поерзал, скрестил, а потом опять распрямил ноги. Он чувствовал себя неловко.

– Ну, – произнесла Памела, – уже первый час, а читать слишком темно… – Она умолкла, пристально глядя на мужа. – Что будем делать?

– Можно пойти спать.

Немного помолчав, миссис Гоулд возразила:

– У меня есть идея получше. Знаменитая традиция при отключении света.

– Что за традиция?

Дэн удивленно смотрел, как жена расстегивает блузку:

– Прямо здесь? В гостиной?

– Почему бы и нет? У нас редко выпадает ночь вдвоем…

52

Внедорожник остановился на грунтовой Френчмен-Крик-роуд, в нескольких сотнях ярдов от длинной, извилистой дорожки, ведущей к дому Гоулда. Моро продрался сквозь мокрый кустарник и вышел прямо к машине. Забравшись внутрь, он вытер лицо и волосы полотенцем.

– Все хорошо? – спросил его Лансинг.

– Телефон и электричество обрезаны.

– Кого-нибудь видел?

– Хозяин с хозяйкой в гостиной, при свечах. – Эрик снова вытер лицо. В ветровое стекло стучал дождь. Настоящее безумие – в Калифорнии не должно быть дождя!

Его подташнивало от страха. Они спланировали операцию вплоть до последней мелочи, и пока все шло по плану, но программист, похоже, никак не мог справиться с тревогой.

– Братья-киргизы уже на месте? – задал тем временем следующий вопрос Паркер.

– Да. Как только я отключил электричество и телефон, они вошли в дом через заднюю дверь.

Лансинг посмотрел на часы:

– Ждем десять минут, пока они сделают свое дело, и идем.

Эти братья-киргизы вызывали у Моро страх и отвращение. Животные. И, в довершение всего, уродливые – накачанные мышцы, рябые и плоские, как у Чингисхана, лица, тонкие темные губы, черная одежда… Типичные убийцы из голливудских фильмов!

Эрик пытался не слушать дрожащий от паники голос в своей голове. Через двадцать минут все закончится, и программа будет у них. Дороти. Все рассчитано. Все должно пройти как надо. Никто не пострадает.

Дж. Паркер достал из бардачка короткоствольный револьвер, проверил его и сунул в карман куртки. Потом натянул на голову чулок:

– Пора.

Моро неохотно последовал его примеру – тоже натянул на лицо чулок.

Включив фары, его партнер вывел машину из укромного места, немного проехал по улице и свернул на подъездную дорожку к дому Гоулдов. Он ехал медленно, и в свете фар были видны струи дождя. Сквозь зеркальное стекло программист смог разглядеть мягкий свет горящих свечей и мелькающие лучи фонариков. Похоже, все спокойно.

Лансинг остановил машину и вышел. Моро последовал за ним с чемоданчиком инструментов и источником питания. Как и планировалось, киргизы оставили открытой заднюю дверь на кухне. Их наниматели вошли в дом и направились в гостиную. Там кто-то шмыгал носом и икал.

Мужа и жену примотали скотчем к стульям в столовой. В противоположных концах комнаты стояли братья-киргизы, скрестив руки на груди: у каждого в руке был пистолет с длинным и толстым дулом. Глушители. Хозяева были до смерти напуганы: на лице жены виднелась дорожка высохших слез, а муж разинул от изумления рот и ничего не соображал. Женщина была без блузки, в одном бюстгальтере, и икала от страха. У мужчины на лице темнел синяк, а из одной ноздри капала кровь. Его ударили.

Моро отвел взгляд. По крайней мере, ребенка нет дома!

Миллионер вышел на середину комнаты и заговорил – тихо, спокойно и рассудительно.

– Мы пришли, – сказал он, – за компьютерным устройством. И нам нужна ваша помощь, чтобы его отыскать. Как только мы его найдем, то сразу уходим. Никто не пострадает. Понятно?

Хозяева кивнули, готовые помочь: их лица осветились надеждой. Дж. Паркер умел завоевать расположение, когда хотел, и Моро видел, что эти люди смотрят на него с надеждой, рассчитывая, что он защитит их от этих безумных братьев-киргизов.

– А теперь, – продолжал Лансинг, обращаясь к мужчине, – покажите мне, где в этом доме находится роутер.

– Вон там. – Голос хозяина дома дрожал. – На верхней полке. – Он кивнул на большой медиацентр, занимавший значительную часть гостиной.

– Возьми его, – приказал Паркер своему напарнику.

Эрик подошел, освещая себе путь фонариком, нашел роутер на верхней полке, отсоединил его от розеток и спустил вниз. В полной тишине он открыл чемоданчик, достал из него ноутбук и портативный источник питания, подключил роутер к источнику, а затем с помощью сетевого разъема соединил с ноутбуком. Усевшись по-турецки на пол, Моро принялся за работу. Через несколько секунд у него уже имелся журнал роутера, и, пролистав его до 4:16 сегодняшнего утра, Моро нашел идентификационный номер устройства с тем сетевым адресом, где исчезла Дороти.

– Готово, – сказал он, прочитав этот номер.

Лансинг подошел к нему и взглянул на экран:

– Хорошо. А теперь, мистер Гоулд, – или я могу называть вас Дэном?

– Да, зовите меня Дэном, – согласился пленник.

– Тогда Дэн. Так вот, Дэн, у вас есть предположения, какое устройство может иметь этот идентификационный номер?

– Да. Есть. Это центральный процессор на одной из материнских плат для моих роботов.

– Ага. Роботов. Вы делаете роботов?

– Да.

– Превосходно. И где ваши роботы?

– В мастерской.

– И этот робот в вашей мастерской?

– Думаю, да.

– Вы отведете нас туда, Дэн?

– Да.

Лансинг махнул одному из братьев:

– Освободи его. А ты, – он посмотрел на Моро, – бери свои инструменты.

Тот брат, на которого указал Паркер, принялся резать канцелярским ножом скотч, которым Дэниел был примотан к стулу. Делал он это поспешно и грубо.

– Черт, ты меня порезал! – дернулся Гоулд.

Не обращая на него внимания, киргиз закончил свою работу. Дэн встал и прижал ладонь к ноге. Пальцы его окрасились алым.

– У него кровь! – вскрикнула женщина и заплакала.

– Все нормально, никаких проблем, – сказал муж. – Всего лишь царапина.

Эрик злился на этих жестоких, тупых и неловких братьев. А сами они теперь смеялись. Все это казалось им забавным. Программист недоумевал, как Лансингу удалось втянуть его в этот ужас.

– Пойдем, – сказал тем временем Паркер: в его тоне чувствовалось нетерпение.

Моро вышел из гостиной вслед за киргизами, Лансингом и Гоулдом и, преодолев длинный коридор, оказался в мастерской. Паркер посветил фонариком. Стали видны стеллажи с компьютерным оборудованием и запасными частями, а также множество роботов, как готовых, так и пребывающих на разных стадиях сборки.

– Сколько здесь подключенных к сети роботов? – спросил Лансинг.

– Десять, – ответил хозяин. – Плюс десять материнских плат.

– Давайте начнем с роботов, – решил миллионер.

Гоулд принялся собирать своих механических человечков – некоторые были целыми, другие без голов или без рук – и складывать их на столе.

– Вскройте их, – сказал Моро, – чтобы я мог прочесть номер.

Дрожащими руками Дэниел открутил винты и снял пластину с корпуса первого робота, открыв центральный процессор. Программист посветил фонариком и сравнил номер с тем, что был записан у него на листе бумаги:

– Не тот.

– Следующий, – распорядился Дж. Паркер.

Эрик нервничал все сильнее. Проклятье, он видел лужу крови, собирающуюся у ноги Гоулда! Сам изобретатель дрожал. Черт бы побрал этих тупых киргизских ублюдков!

В конце концов Дэниел вскрыл всех роботов, но ни один из их номеров не совпал с записанным.

– Может, это какое-то другое компьютерное оборудование – например, материнская плата одного из этих компьютеров? – предположил миллионер.

– Нет, в них используются процессоры Intel Xeon, – покачал головой хозяин дома.

– А как насчет других компьютеров в доме, сотовых телефонов или еще каких-нибудь устройств?

– Невозможно. Это идентификационный номер игрового процессора Эй Эм Ди Эа Экс четыре-три-ноль-ноль, который я использую в своих роботах. Он очень дорогой. Вы не найдете его ни в одном ноутбуке или телефоне.

– Тогда проверим новые материнские платы, – решил Паркер.

Негнущимися пальцами Гоулд начал вскрывать упаковку материнских плат и передавать их Моро. Номера не совпали.

– Слишком долго, – сказал Лансинг. – Должно быть что-то еще, что вы упустили.

– Я пытаюсь вам помочь, клянусь! – Голос мужчины дрожал все сильнее. – Вы посмотрели все материнские платы в мастерской. Абсолютно все.

Эрик обшарил лучом фонарика всю комнату и даже заглянул под скамьи и столы. Ничего.

– Возвращаемся в гостиную. – Голос Паркера звучал жестко. Один из киргизов толкнул Гоулда. Когда они вернулись, хозяин дома, похоже, пребывал в полубессознательном состоянии. Штанина его была мокрой от крови.

Киргиз толкнул Дэниела на стул и уже собирался снова примотать его скотчем, но Лансинг остановил его:

– Не трудись.

Кровь капала со стула на пол. Гоулд выглядел так, словно вот-вот лишится чувств.

Дж. Паркер подошел к его жене, вытащил револьвер, взвел курок и приставил дуло к ее голове:

– Через шестьдесят секунд я спущу курок, если вы не скажете мне, где находится это устройство.