Текст книги "Рок-звезда"

Крис Феникс, 1975

В зале стоял невероятный шум. Какофония звука.

– Крис! Крис! Крис!

– Базз! Базз! Базз!

Одна из молодок сказала Крису, что в зале, где они выступали, не было ни одного сухого места. То же происходило на концертах «Битлз».

Они явились все вместе: «Дикари», окруженные помощниками, – гримером, парикмахером, мистером Теренсом, парой охранников и неизменной Флауа.

Базз глотнул виски и протянул бутылку Крису. Тот отпил свою долю, прежде чем передать посудину Олли и Раста.

– Хотим услышать «Дикарей», – кричала толпа, – немедленно «Дикарей»!

– Да, – пробормотал Крис. – Вы их получите.

Перед выходом на сцену Флауа протянула Баззу самокрутку с марихуаной. Он пару раз глубоко затянулся, потом автоматически передал папиросу Крису. Тот последовал примеру друга. – Мистер Теренс притворился, что ничего не заметил.

Крис поднял самокрутку и помахал Олли и Раста.

– Хотите?

– Нет, – ответил Раста. – Я и так на взводе.

– Тогда пошли к ним! – закричал Крис, поправляя гитару. – Время рок-н-ролла!

– Мы их сейчас уложим! – завопил Базз.

Все четверо быстро выскочили на сцену под истеричные крики публики.

– Крис, мы любим тебя!

– Базз! Базз! Базз!

– Крис!

Подобное происходило с тех пор, как «Дикари» опять вышли на сцену. За полтора года они стали суперзвездами на радио, и никто не мог остановить их на пути к славе.

«Дикари». Всегда готовые к выступлению. Сексуальные. Талантливые. Четыре лучших претендента на высшую лигу рок-н-ролла.

Хотя Олли и Раста нравились публике и были необходимы группе, основное внимание привлекали Крис с Баззом.

Крис Феникс. Как его обожала молодежь! Девушки сходили с ума по его небрежной внешности, грязноватым светлым волосам, холодным голубым глазам и гибкому телу. Последнее им нравилось больше всего.

Базз привлекал поклонниц постарше. Загар давно сошел, и он опять выглядел бледнее бледного. С длинными, растрепанными черными волосами, непроницаемым лицом и узкими бедрами, он был похож на змею и обладал чем-то сатанинским во внешности, а этого страшно боялись родители подростков. Последние боготворили его.

Крис Феникс и Базз Дарк. Они стали национальными героями Англии семидесятых. Это был триумф над музыкой панков, страшно модной тогда. Такие группы, как «Секс пистолс», «Джем» и «Дэмд», были очень популярны.

Панки ничуть не повлияли на «Дикарей». Все четверо ненавидели немелодичную музыку, которой увлекались панки. Напротив, Бадди Холли, Чак Берри, Сэм Кук и Отис Рэддинг сильно сказались на «Дикарях». Они также немного подражали «Роллинг стоунз», заимствовали мелодичность у «Битлз», стремились петь, как Джо Кокер, и играть на гитаре, как гениальный Эрик Клэптон.

Все, что исполняли ребята, написали они сами, а поэтому музыка казалась оригинальной.

За полтора года они добились своего. Музыкальная пресса считала, что они произвели фурор за один вечер.

– Тоже мне, за один вечер! – скулил Базз. – А куда же подевались годы, когда никто даже не хотел нас слушать? Где же они были, когда мы болтались по Англии в проклятом «фольксвагене»?

Это были справедливые слова. Но теперь они стали звездами. В Англии. Но еще не завоевали Америку, потому что не пытались.

Вспышки фотоаппаратов. Репортеры запечатлели сумасшедшее начало концерта, когда группа запела свой первый хит – «Грязная мисс Мэри». Крис написал стихи на мелодию Базза. Она была довольно сложной и чем-то напоминала «Элеонору Ригби» «Битлз».

Крис с Баззом вместе пели эту песню, по очереди подходя к центральному микрофону. Сменяя друг друга, они исполняли насмешливый текст.

Крис чувствовал, как его охватывает возбуждение, сознание обостряется, появляется готовность ко всему. Боже! Нет ничего лучше выступлений перед визжащей обожающей аудиторией поклонников. Это точно.

А ведь триумфа могло и не случиться. Базз не хотел уезжать с острова, где он целый день балдел от наркотиков, окруженный обнаженными девушками, готовыми удовлетворить любое желание. Убеждать его пришлось довольно жестко. Они чуть не рассорились. Крис обзывал друга всеми ругательствами. Нужно же было выместить на ком-то злость. Как только он отправил Уиллоу и ребенка в Англию, то сразу же принялся за Базза. Они сражались пять недель, не переставая ссориться, и Базз наконец-то сдался.

– Черт подери, – с горечью сказал он. – Ты ведь не оставишь меня в покое, если я не поеду.

– Абсолютно верно, – согласился Крис.

После отъезда Уиллоу он переспал с Ингой, Чики и Чик, а также с множеством других женщин. Здесь Крис впервые принял участие в оргии, хотя она ему не понравилась.

– Слишком шумно, – отказал он Флауа, когда та пригласила его на вторую.

– Не глупи! – слегка съязвила она. – Это так весело!

Но Крис понимал веселье по-другому. Что может быть хорошего, когда приходится трахаться на полу с потными, возможно, больными незнакомками? Однако Базз с Флауа ходили на такие оргии как минимум дважды в неделю. Крис не мог понять зачем им это вообще нужно.

Ужасно неприятно, что он застал «сверхпорядочную» Уиллоу с немцем Клаусом. Крис еще никогда не был в такой ярости. Он вытащил ее из комнаты, влепил пощечину и приказал собираться. Потом заказал билет, отвез жену с ребенком в аэропорт и посадил на самолет, летевший в Лондон.

Уиллоу всю дорогу рыдала.

– Поедем с нами, – умоляла она.

– Я вернусь, когда захочу, – спокойно ответил Крис.

– Мне очень жаль, – выла она.

Ей жаль, что ее поймали? Или жаль, что она это сделала? Крис не знал. Это его больше не беспокоило. Он чувствовал себя обманутым. Но не собирался портить себе из-за этого жизнь.

Перепалки с Баззом помогли ему не сойти с ума, а женщины восстановили «эго». К приезду в Англию он решил простить Уиллоу во имя ребенка. Теперь они квиты.

Но Крис опоздал. Жена уехала. Убежала к мамочке и папочке и забрала с собой Бо. Его ожидали бумаги о разводе.

Криса это не очень беспокоило, но он все же нанял адвоката, чтобы обеспечить себе возможность регулярно видеться с сыном.

С этого момента он посвятил себя только работе. После репетиций группа отправилась на гастроли. Старый «фольксваген» опять повез их на север.

– Черт подери! – ворчал Базз. – Ради чего вы меня вытянули? Публика прекрасно реагировала на их выступления. Когда ребята добрались до Шотландии, приехал мистер Теренс. Ему так понравился их концерт, что он послал за известным агентом, тот прилетел на следующий день.

Через неделю они подписали контракт на участие в концерте вместе с Делом Делгардо и «Найтмеаз», известной американской группой, которая приезжала на двухнедельные гастроли в Англию.

Вечер за вечером «Дикари» воровали успех у мистера Делгардо и его «Найтмеаз». Это вызвало трения, и через неделю от них избавились. Но Крису было плевать. Делгардо – дерьмо. Кроме того, служащий «Фордз рекордз» видел их выступление и подписал контракт на запись альбома. Разумные действия приносили плоды. Крис подспудно понимал, что на этот раз у них все выгорит.

Компания «Фордз рекордз» умела дергать за нужные веревочки, и «Дикари» сначала выпустили мини-диск. Были организованы интервью, встречи с репортерами, реклама и выступления на радио. Когда «Грязная мисс Мэри» начала завоевывать английскую аудиторию и стала хитом, они сделали шоу на телевидении. Через несколько недель песня заняла первое место. «Дикари» были наверху!

Крис часто вспоминал лицо матери, когда он сказал ей об этом. Она побледнела и схватила его за рукав рубашки:

– Значит, ваша песня продается лучше других?

– Да.

– Лучше, чем Джонни Рей?

– Мама, Джонни Рея давно нет. Она расцвела:

– Я горжусь тобой. Мы все гордимся.

Все, кроме Брайана, который относился к Крису как к сопливому младшему брату.

– Ты должен отложить деньги, – поучал Брайан. – Это долго не продлится.

Но это продлилось долго. «Дикари» выпустили еще два мини-диска, тоже ставшие хитами, а потом весьма удачный альбом. Теперь они заканчивали турне по Европе. Следующая остановка в Лондоне. После этого Крис планировал обсудить с ребятами, как покорить Америку.

Америка – это новый мир. И он жаждал познать его.

Рафаэлла, 1977

Мать решила, что Рафаэлле необходимо закончить школу благородных девиц, желательно в Швейцарии. Она остановилась на заведении в Л'Эвере, дорогой школе для девочек, расположенной в лесной провинции.

– Зачем это? – жаловалась Рафаэлла. – Мне почти семнадцать. Я уже стара для учебы.

– Еще год, а потом поступишь в подходящий колледж в Америке. Ты ведь этого хочешь?

– Если я выживу в Швейцарии, – стонала Рафаэлла. Мать легонько дотронулась до щеки дочери и улыбнулась.

– Ты обязательно выживешь, дорогая. Ты пошла в папу.

Рафаэлле было приятно, когда мать говорила об отце. Любое воспоминание о нем оставалось драгоценным. Когда Люсьен погиб, она была маленькой девочкой, но навсегда сохранила о нем яркие воспоминания.

Рафаэлла часто раздумывала, насколько иной была бы жизнь, останься он жив. Никакой Англии. Никакого замка в провинции. Никакого отчима. Никакого Руперта.

О… Руперт. Он стал Рафаэлле родным братом, и девушка очень любила его. Сейчас он путешествовал по Америке с рюкзаком и дочерью графа. Все надеялись, что они поженятся. Только не Рафаэлла: она берегла его для Одиль.

Школа благородных девиц оказалась настоящей тюрьмой: свет выключали в десять, всем правила невыносимая директриса. Рафаэлла занималась английским, итальянским, испанским, училась готовить, петь, вести себя в обществе и немного познавала историю искусства.

Пребывание там было ненавистным. К какой жизни ее готовят? Рафаэлла не собиралась выходить замуж за титулованного богача и проводить жизнь в роскоши, участвуя в благотворительности.

Она позвонила Одиль в Париж, чтобы пожаловаться:

– Я как в застенках.

– Тогда уезжай, – запросто предложила Одиль. – Колледж для дизайнеров, в котором я учусь, – самый лучший. Попроси маму, чтобы она разрешила тебе учиться вместе со мной. Здесь многому не научишься, зато полно талантливых мужчин.

– Она никогда не позволит. Я сделала ошибку, рассказав ей о том, что сделал на юге Франции этот старикашка из Нью-Йорка.

– Маркус Ситроэн – дурак. Он поступает так со всеми, даже с прислугой. Не нужно было говорить маме.

– Это понятно. Теперь она думает, что вас окружают одни извращенцы.

– Какая глупость. Может, мне попросить мою маму позвонить твоей?

– А это возможно?

– А почему бы и нет?

Изабелла Роне и леди Анна Эгертон проговорили долго. В результате Рафаэлла осталась в Швейцарии. Обе матери решили, что девочки не всегда влияют друг на друга благоприятно, хотя и дружат всю жизнь.

Так Рафаэлла промучилась в школе благородных девиц, ненавидя ее все больше с каждым днем. Ей нравились только уроки пения и хор. У девушки прорезался сильный голос, явно унаследованный ею от отца.

Некоторые ученицы оказались настоящими снобами и не хотели общаться с Рафаэллой лишь потому, что у нее темная кожа.

– Что, гуталином мазалась, дорогая? – однажды спросила Фенелла Стефенсон, одна из заводил, когда Рафаэлла выходила из душа.

– Что ты сказала? – переспросила Рафаэлла. Она потянулась за полотенцем и обвязалась им.

– Я думала, здесь строгие правила, – издевалась Фенелла. – Никаких негров!

Рафаэлла почувствовала, как кровь прилила к лицу. Фенелла была толстушкой.

– А я не знала другого, – сказала Рафаэлла приятным тоном. – Мне казалось, сюда не принимают жирных.

И тут разразилась драка. Они так яростно набросились друг на друга, что забыли о скромности. Полотенца упали, и дуэлянтки покатились по холодному каменному полу.

– Черная сука, – орала Фенелла.

– Толстая белая шлюха! – огрызалась Рафаэлла. Они бились, царапались и хватали друг друга за волосы.

Собралась толпа, криками подзадоривая девушек. Ничто так не нарушает монотонность существования, как драка.

– В чем дело? – пронзительно взвизгнула директриса, появившись на месте преступления.

Рафаэлла быстро схватила полотенце.

– Простите, мадам, – сказала она. У девушки была рассечена губа, и уже виднелся синяк под глазом. – Я упала на кафеле, а Фенелла помогла мне подняться.

– Это правда, Фенелла? – бушевала директриса, не веря ни единому слову.

– Конечно, мадам, – подтвердила Фенелла, прикрываясь полотенцем. Ее обрадовала скрытность Рафаэллы.

– Боже! – воскликнула та и невинно расширила глаза. – Этот кафель невыносимо скользкий. Ведь кто-нибудь может подать на школу в суд?

Директриса не отрывала взгляд от Рафаэллы и только поджала губы. Эта девушка не нравилась ей с самого начала. Она напоминала другую ученицу по имени Лаки Сант, а точнее, Сантанжело, как оказалось впоследствии, дочь гангстера и забияку. Им пришлось поставить новые задвижки на окна, чтобы Лаки не удирала.

Да. Рафаэлла таит в себе ту же опасность. В конце концов, придется исключить ее, как Лаки, несмотря на то, что это приемная дочь лорда Эгертона.

Но Рафаэлла продержалась. И даже получила высшие оценки по языкам и английской литературе, а также по пению, что весьма удивило девушку. Они подружились с Фенеллой, и Рафаэлла помогла подруге похудеть при помощи диеты. Вскоре после драки они выяснили, что имеют общих знакомых, которые живут рядом в английской провинции. Когда предрассудки были отброшены, девочки поладили, хотя Фенелла так и не смогла полностью заменить Одиль.

Когда наступили каникулы, Фенелла пригласила Рафаэллу в имение родителей в Оксфордшаэ. Ее отец был крупным землевладельцем, а мать – беззаботной светской дамой. Рафаэлла чуть сдержала хохот, когда познакомилась с леди Стефенсон. Выглядела эта женщина невероятно: на ней было больше рюшечек и оборочек, чем на старой королеве!

В субботу вечером леди Стефенсон устраивала маскарад для пятисот самых близких друзей.

– Мама дает такие приемы два раза в год, – объяснила Фенелла. – Она считает, что люди иначе проявляются, когда надевают маскарадные костюмы.

Рафаэлла нарядилась, как чикагский гангстер, одолжив костюм у брата Фенеллы. Он был велик на несколько размеров. Черная рубашка, белый галстук и бежевая кепка, под которую Рафаэлла спрятала длинные черные волосы, составляли ее наряд. Без косметики она стала похожа на красивого и немного жесткого молодого парня.

Когда появился Эдди Мейфэа в костюме пирата, Рафаэлла глубоко вздохнула. Она не сомневалась, что он ее не узнает.

Но произошло совсем иное. Один взгляд – и он тотчас очутился рядом.

– Как здесь скучно, – пробормотал Эдди. – Может, сбежим пораньше?

Рафаэлла не могла поверить своему счастью.

– Хорошо, – быстро ответила она. Эдди оглянулся вокруг и сказал:

– Встретимся через час. Нужно покрутиться здесь, хотя не хочется попусту тратить вечер.

Странный разговор, по меньшей мере. Он даже не сказал «Рад встрече» и не спросил «Как дела?».

Рафаэлла мучительно отсчитывала секунды, поминутно глядя на часы. Ей показалось, что прошла вечность. В назначенное время она ждала Эдди.

Мейфэа опоздал на двадцать минут, но даже не извинился. Он взял Рафаэллу за руку и повел к открытой спортивной машине, стоявшей на дороге. Он сел за руль и даже не открыл девушке дверь.

Рафаэлла сама забралась в автомобиль, раздумывая, не сказать ли Фенелле о своем приключении. Наверное, они будут беспокоиться, когда не обнаружат ее после приема.

Черт с ними! Рафаэлла не беспокоилась, она мечтала об Эдди Мейфэа почти три года, и, наконец, ей повезло. Ничто не может испортить этого.

Эдди одной рукой завел машину, а другой потянулся за сигаретой.

– Итон или Херол?

– Что ты сказал?

– В какую школу ты ходишь?

– Л'Эвер в Швейцарии.

Он внезапно нажал на тормоза и удивленно спросил:

– Но это же школа для девушек?

– Конечно, – Рафаэлла сорвала кепку и волосы рассыпались по плечам.

– Боже! – воскликнул он.

– Что?

Он поперхнулся сигаретой и выдавил:

– Ничего, ничего.

– Но ты узнал меня? – подозрительно спросила Рафаэлла. Эдди справился с изумлением и возмущенно заявил:

– Конечно.

– Меня зовут Рафаэлла, – напомнила она.

– Знаю, – обиженно ответил он.

Эдди Мейфэа – такой странный. Чем быстрее она сделает ему минет и завладеет вниманием этого молодого человека, тем лучше.

Через два часа они голые лежали под простынями в доме Эдди Мейфэа в Челси.

Поездка заняла час, он ехал с бешеной скоростью. Стакан водки, пластинка Билли Джоэла «Да, ты такая», а потом секс. Никаких поцелуев. Никаких ласк. Сразу за дело.

Хотя Рафаэлла не имела никакого опыта, но вскоре поняла, что с Эдди что-то не то. У него даже не было эрекции, а этого человека Одиль называла «Огромным членом-динамитом». Ничего подобного.

Но Рафаэлла не растерялась и решила помочь Эдди выйти из положения. Женским чутьем она угадала, что он хочет услышать от нее.

– Я девственница и никогда раньше не была с мужчиной. Ее слова попали в точку.

Рафаэлла действительно никогда не была в постели с мужчиной. На пляже – да. В лесу – да. И во многих других местах. Но в кровати – никогда.

– Ты такой мужественный, – сказала она. – Мне так приятно с тобой.

Это сработало. Эдди Мейфэа повел себя как настоящий мужчина, чего не случалось уже давно. А Рафаэлла перестала думать о том, как сохранить девственность для мужа. Все ее мысли были заняты Эдди. Она любила его. Так что все было просто.

Бобби Манделла, 1977

– Черный шелк, – сказала Нова Ситроэн. Портной кивнул.

– И белый. Абсолютно. Прилегающий.

– Понятно.

– Дюжину рубашек и дюжину брюк. Никаких других цветов.

– Слушаюсь, миссис Ситроэн.

– Застежка слева.

Портной был весь во внимании.

– Конечно, миссис Ситроэн. Элегантным жестом дама отослала его.

Когда портной исчез, Нова нервно заходила по комнате. Квартира была на последнем этаже и выходила на Каталину. Она взяла сигарету, но не прикурила, а просто теребила ее пальцами.

Сегодня или никогда.

Она прождала слишком долго.

Страшно потный Бобби молил о пощаде.

– Достаточно, – просил он.

– Еще несколько раз, – командовал личный тренер. – Нужно привести руки в порядок.

– Да ничего не нужно, – вздохнул Бобби и сбросил штангу со спины.

– Встретимся завтра, – сказал тренер, небольшого роста мужчина с обильной мускулатурой и улыбкой палача.

– Не могу дождаться!

«Значит, – думал Бобби, – вот что такое оказаться первым». Было значительно веселее, когда он слыл толстяком и служил уборщиком в мужском туалете.

Теперь его жизнь заполняла только работа – утомительная, противная и бесконечная.

Каждый день Бобби занимался танцами, пением, пластикой и поднимал тяжести, чтобы тело стало идеальным.

Приходилось позировать перед фотографами, встречаться с парикмахерами, диетологами и ежедневно часами бегать.

Конечно, досталась Нова.

Нова Ситроэн.

Потрясающая женщина!

Бобби закрыл глаза и вспомнил события прошлого года. Он заключил сделку с дьяволом, и весь мир перевернулся.

Узнав о предательстве Бобби, Америка разозлилась. Она чувствовала себя обманутой и ничего не могла понять.

– Как ты мог так поступить? – спрашивала она, а губы дрожали от возмущения. – У тебя что, нет гордости? Маркус Ситроэн – убийца, он купит тебя, выжмет все соки и потом выбросит.

– Этого не произойдет, – спорил Бобби.

– Почему ты считаешь, что не похож на других? – сплюнула Америка, ее голос задрожал. – И как ты можешь бросить меня?

– «Блю кадиллак» заплатит тебе большую компенсацию. Глаза Америки вспыхнули.

– Так и должно быть, пусть раскошеливаются.

Бобби не знал, что еще сказать. Легкого разговора не получилось, потому что он не смел упоминать о Шарлин.

– Наверное, дело в этой шлюхе, – ледяным тоном произнесла Америка, словно читая его мысли.

Бобби тут же вступился за подругу.

– Не смей обзывать Шарлин! Ведь ты злишься на меня.

– Эй, Бобби, – издевалась Америка. – Почему бы не признаться, что она держит тебя на коротком поводке?

Бобби ушел с чистой совестью, потому что сам сообщил о переходе к Маркусу.

Узнав об этом, Шарлин безумно обрадовалась.

– О, Бобби! Какой ты хороший! Самый лучший! – и она крепко обняла его. – Тебе это тоже пойдет на пользу, вот увидишь. Если Маркус говорит, что ты станешь номером один, то он своего добьется.

– Я рад, что у тебя все хорошо, – сказал он по-доброму. Шарлин поцеловала Бобби в щеку и пробормотала:

– Я получила хороший урок и больше не допущу ошибки, – потом помолчала и добавила: – Мне вернут квартиру?

– А зачем? Лучше живи здесь.

– Ты прав, – довольно согласилась она.

А через неделю взорвалась бомба. Компания отсылала Бобби в Лос-Анджелес, чтобы подготовиться к выступлениям. Он ворвался в кабинет Маркуса.

– Что это за ерунда? Я не хочу уезжать в Лос-Анджелес.

– Это нужно для страховки, – спокойно сказал Маркус.

– Какой такой?

– Для уверенности. Ты должен получить подготовку, как первоклассный спортсмен. В сентябре следующего года ты выступишь перед публикой в «Голливуд-Баул». Бобби Манделла. Персональный концерт. Три вечера подряд при переполненном зале. Блестящие отзывы критики. Программа на телевидении. Тебе остается только выложиться.

Похоже, Маркус Ситроэн уже все спланировал. Он хотел, чтобы Бобби на некоторое время исчез с горизонта, а потом заново появился в виде яркого метеора.

– В ту же неделю в магазинах появится твой альбом. Мини-диск из него побьет все рекорды, – заверил Маркус.

– Какой альбом? – недоуменно спросил Бобби.

– Тот, который ты сочинишь и запишешь в Лос-Анджелесе. Для этого потребуется год. Там тебя ожидает отличная квартира на последнем этаже в Сенчури-Сити.

– А как же Шарлин?

– Она останется здесь.

– Почему?

– Потому что сама этого хочет.

– А если нет? Маркус не дрогнул.

– Никто ее не останавливает.

– Вы хотите сказать, что я могу взять ее с собой, если уговорю? Вы не будете возражать?

– Абсолютно.

Выбор был за Шарлин, но она им не воспользовалась. Предстояло записать одинарный диск, сняться на видео и дать множество интервью. Ее карьера возобновилась, и Шарлин была счастлива.

– Будь осторожна, – предупредил Бобби. – Держись подальше от Маркуса Ситроэна.

Она возмущенно ответила:

– Неужели я опять свяжусь с ним? Ты что, сумасшедший? После того, что я пережила? – а потом серьезно добавила. – А теперь, Бобби, я хочу, чтобы ты перестал беспокоиться обо мне. Подумай 0 себе, хотя бы для разнообразия. Обещаешь?

Спорить было бесполезно. Бобби душой чувствовал, что лучше уехать. Жизнь с Шарлин становилась наваждением. Теперь, когда он помог ей устроиться, нужно, чтобы их разделяло расстояние. Так их отношения наладятся и войдут в прежнее русло.

Лос-Анджелес стал открытием. Широкие чистые улицы, солнце и пальмы, дружелюбные люди и спокойная атмосфера по сравнению с бешеной деятельностью в Нью-Йорке.

Когда Бобби вошел в квартиру, снятую «Блю кадиллак», то не мог поверить своим глазам. Он этого не заслужил. Но обязательно заслужит. Доверие всегда приносит свои плоды.

Месяцы, когда Бобби записывал альбом с лучшим продюсером и прекрасными музыкантами на первоклассной студии, были самыми прекрасными в его жизни. Здесь не нужно было смотреть на часы и заботиться об оплате, как в Нью-Йорке. Дружеская обстановка, доброжелательность и таблетки, которыми никто не брезговал. Обычно Бобби не употреблял наркотиков, но приходилось часто задерживаться на студии до поздней ночи, хотелось взбодриться, дабы держаться на уровне. Песни, сочиненные Бобби, понравились. Он сделал прекрасные оранжировки, и все складывалось удачно.

А в Нью-Йорке Маркус решил объединить таланты Бобби и Шарлин в дуэте. Бобби написал песню под названием «Милая, я люблю тебя». Шарлин приехала в Лос-Анджелес, чтобы записать с ним пластинку.

Она отлично выглядела и вся светилась от счастья. Ее сопровождала женщина-охранница, не выпускавшая Шарлин из виду ни на минуту.

– Мы что, так и не побудем наедине? – пошутил Бобби.

– Милый, – скопировала она сильный акцент южанки. – Ты та-акой большой и та-акой красивый, что я боюсь остаться с тобой наедине!

Шарлин пробыла три дня и прилично поработала. Голос у нее б слабый, но она компенсировала этот недостаток сенсационным стиле а, потом Шарлин вернулась в Нью-Йорк.

И тогда Бобби познакомился с Новой Ситроэн. Таких женщин он никогда не встречал.

Нова Ситроэн ездила только на «роллс-ройсе», носила самую дорогую одежду от известных модельеров, настоящие драгоценности и пахла большими деньгами. Бобби был ошеломлен.

Однажды днем она появилась в его квартире без предупреждения с одним из служащих «Блю кадиллак», который вытягивался перед ней в струнку.

– Меня зовут миссис Ситроэн, – сказала она с легким акцентом. – Надеюсь, вам нравится квартира. Я предпочла ее нескольким другим. Я давно хотела познакомиться с вами, но совсем недавно вернулась из Европы.

– Вы искали для меня квартиру? – удивленно спросил Бобби. Нова слегка улыбнулась.

– И квартиру, и тренера, и диетолога. Надеюсь, они нормально работают? Да… – она сузила фиалковые глаза невероятной красоты и осмотрела Бобби с ног до головы. – Думаю, что они неплохо потрудились, мистер Манделла. Или я могу называть вас Бобби?

Несмотря на девятилетнюю любовь к Шарлин, Манделла был весьма неопытен с женщинами, хотя они постоянно приставали. Однако постепенно Бобби наловчился удирать от них.

Но эта была другая. Леди. А, кроме того, жена Маркуса Ситроэна. Значит, пальцем не тронь.

И все же Бобби сильно влекло к Нове.

– Пожалуйста, – сказал он и храбро посмотрел прямо в глаза.

– Спасибо, – в гипнотизирующих глазах появилось удивление. Вмешался служащий компании:

– Миссис Ситроэн давно хотела познакомиться с тобой, Бобби. Говорят, в Нью-Йорке понравились твои записи. Ты уже закончил альбом?

– Осталось две песни.

– Может быть, я смогу прийти в студию, – сказала Нова. – Мне нравится наблюдать за творческим процессом.

А Бобби нравилось наблюдать за ней. Какие светлые волосы и какая стройная фигура! Нова Ситроэн казалась воплощением класса с большой буквы.

– В студии иногда грубят, – предупредил он.

– Неужели? – ее глаза держали его в плену. – Если так, то мне просто придется уйти, правда?

Нова приезжала два вечера подряд, каждый раз с новым мужчиной и проводила там минут пятнадцать. Она внимательно следила за Бобби из-за стеклянной перегородки, но всегда точно уезжала до перерыва.

Это злило. Бобби хотелось поговорить и разузнать как можно больше о загадочной миссис Ситроэн. Ее действительно окружала тайна. Знали только, что Нова вращается в высшем свете и давно замужем за Маркусом.

После этих посещений она исчезла и появилась лишь за шесть недель до дебюта Бобби в «Голливуд-Баул».

К этому времени дуэт с Шарлин занял первое место среди блюзов и завоевал популярность. Все планы реализовывались.

Бобби частенько прошибал пот при мысли о концерте, хотя никогда в жизни он не был в лучшей форме. Сейчас все поставлено на карту. Он понимал, что отлично звучит на пластинках, но выступление на сцене – совсем другое.

Никто бы не посмел обвинить Бобби в отсутствии подготовки. Как боец, он жаждал схватки.

Нова появилась в квартире однажды утром. Опять без предупреждения и на этот раз одна. На ней был белый шелковый костюм, зеленая блузка и аксессуары из крокодиловой кожи.

– Что вы наденете? – спокойно спросила она, словно они только что прервали разговор.

– Куда?

– На концерт.

– Модельер приготовил несколько кожаных костюмов.

– Кожаных? – Нова в изумлении элегантно подняла брови.

– Они сексуальны, – рассмеялся Бобби. – Так мне, во всяком случае, сказали.

– И в них страшно потеют.

– Мне привычно, – сказал Бобби, продолжая делать упражнения. Появилась слабая улыбка.

– Посмотрим.

Бобби потянулся и медленно сел. Тренировки забирали массу сил, но стоили того. За год он многого достиг. И в довершение, в гостиной находилась Нова Ситроэн и давала инструкции своему личному портному обмерить Бобби.

Он, конечно, наденет то, что она захочет. Бобби инстинктивно знал, что выбор будет правильным.

В спортивный зал вошел портной с сантиметром.

– Миссис Ситроэн сказала, что вы желаете сшить, – заявил он, снимая мерку.

– А я знаю, чего она хочет, – сквозь зубы пробормотал Бобби.