Текст книги "Рок-звезда"

Крис Феникс, 1986

У девушки из телевизионной рекламы были большие голубые глаза, широкая улыбка, отличные американские зубы, вздернутый носик и масса светлых волос, а кроме того – шикарное тело.

– Я хочу с ней познакомиться, – сказал Крис Феникс. – Узнайте, кто она.

Это не заняло много времени. Девушку звали Сибил Уайльд, она работала манекенщицей, и ей предсказывали будущее Кристи Бринкли и Черилл Тьегз.

Она жила в Нью-Йорке, а Крис – в Лос-Анджелесе.

– Пусть прилетит, – сказал Крис. Но девушка решительно отказала.

– Я хочу, чтобы ее сфотографировали для моего нового альбома, – заявил Крис. Служащие без промедления заявили, что она слишком дорого стоит. В три раза дороже, чем обычная модель.

– Неважно, заплатите, – сказал Крис.

Все организовали, чтобы Сибил Уайльд прилетела в Лос-Анджелес. Крис позаботился, чтобы ее встретил лимузин с белыми розами. В букете лежала записка с приглашением на ужин. За все платила компания.

По просьбе Сибил позвонила мать, она извинилась, что дочь не может принять приглашение. Оказалось, что Сибил родом из Калифорнии и несколько лет назад переехала в Нью-Йорк. Ее родители жили в Энкино.

Крис захотел эту девушку еще до знакомства. Астрид жила в Англии, ненавидела Америку и называла Штаты «рон-н-ролльным цирком». Крис был по-своему счастлив с ней, но и здесь нужна женщина. Он увидел Сибил по телевидению (кстати, она рекламировала йогурт) и сразу же понял, что эта девушка создана для него.

Один из подчиненных составил на нее досье. Перед съемками Крис сидел в постели и изучал его.

«Личное дело Сибил Уайльд»

Возраст: 18 Рост: 180

Размеры: 36, 22, 36

Цвет волос: блондинка Вес: 120 фунтов

Цвет глаз: ярко-голубой

Она ходила в местную школу, встречалась с соседом, имела двух собак и пони. Сибил прекрасно училась. Когда девушке исполнилось шестнадцать, дружок Сибил послал ее фотографию на конкурс «Модель года». Она выиграла путешествие в Нью-Йорк и работу в одном из самых престижных агентств. Последовал год обучения. Затем пришла известность. Она порвала со своим дружком и встречалась с разными мужчинами без серьезных обязательств.

Крис решил стать единственным мужчиной в ее жизни.

Известный фотограф Антонио был итальянцем по происхождению, но американским гражданином по призванию. Он также слыл мастером своего дела. Недавно вышла его книга. Толстый альбом портретов под названием «Антони – Лица». На обложке был помещен великолепный снимок шикарной телезвезды Сильвы Андерсон в драматичной позе. Автор словно невзначай оставлял этот том в прихожей для всеобщего обозрения.

Сибил приехала на студию первая. Чистенькая, без косметики, она выглядела, как подросток.

– Хм… – Антонио внимательно осмотрел ее критичным взглядом. – Антонио думает, что этот материал, может быть, подойдет.

Сибил съежилась. Ее предупреждали о дурном характере маленького фотографа.

– Только может быть? – скромно спросила она.

– Фернанд! – Антонио позвал парикмахера. – Жозе! – прозвучал клич гримеру. – Полетт! – прибежала модельерша. – Что вы думаете об этой малышке?

Все трое напряженно ждали, пока Антонио сам заговорит. Так он и поступил:

– Мы сделаем из нее красавицу? Так?

– Так, – хором подтвердили они.

– Отлично, отлично, – сказал Антонио и удовлетворенно хлопнул в ладоши. – Приступайте к работе. Сделайте этого ребенка очаровательным. Быстро!

Крис появился через несколько часов. К этому времени Сибил была само очарование, но оставалась с Фернандо, Жозе и Полетт.

– Как дела, друг? – спросил Крис и обнял фотографа.

– Крис, – замурлыкал Антонио, – какой ты сексуальный, как мне нравится твоя твердая задница.

Антонио уже фотографировал Криса для обложек двух последних альбомов, и они все время шутливо издевались друг над другом. Последовала знаменитая ухмылка Феникса.

– Ты от меня ничего не получишь, не надейся!

Антонио поджал губы:

– Ты не знаешь, чего лишаешь себя, мой мальчик.

– Давай оставим все, как есть, друг.

– Как хочешь, – сказал Антонио, его глаза пожирали любимую рок-звезду, появившуюся в джинсах и черной майке. – Ты выглядишь, как это сказать… – многозначительная пауза. – Сильным.

– Я ведь над собой потрудился. Как мускулатура? Крис специально напряг руку, чтобы позлить фотографа.

– Отлично, – с восхищением воскликнул Антонио, – ты такой атлет!

– Теперь я смогу избить тебя, если попытаешься приставать, – шутил Крис. – Хотя надеюсь, этого не случится, – он взял яблоко и откусил его. – Девушка здесь?

Антонио вздохнул:

– Мы постарались сделать из нее кое-что.

Когда Сибил вышла из гримерной в сопровождении Фернандо, Жозе и Полетт, Спад, парикмахер Криса, импортированный из Англии, даже присвистнул.

Девушка улыбнулась. Она выглядела бесподобно в крошечном желтом купальнике с огромной копной волос и невероятной косметикой.

Американская улыбка поразила Криса, как удар молнии. Эта девушка словно говорила: «Я тебя съем!»

– Привет, дорогуша, – сказал он. – Как насчет переезда в Лос-Анджелес?

Сибил трудно поддавалась убеждениям. Пришлось Крису поработать и поднапрячь все свое обаяние. И даже последовать за ней в Нью-Йорк.

– Мне не нравятся рок-звезды, – заявила она.

– Это глупость! Так ты можешь сказать, что не любишь полицейских или подростков, или еще кого-нибудь. Что такое рок-звезда?

– Парень, который считает, что может добиться всего, если захочет.

– Я захотел. Но не получил тебя, так ведь?

Постепенно Крис справился и сумел убедить Сибил, что жизнь в особняке как раз то, о чем она мечтала.

Она приехала в гости. Шикарная Сибил с невероятными зубами, густыми волосами и роскошным телом. С ней было приятно. Девушка всегда веселилась и пребывала только в отличном настроении.

Теперь Крис по-настоящему устроился в жизни. В Англии его ждала весьма симпатичная Астрид, а в Бель-Эр хозяйкой стала Сибил. Неплохо для рабочего паренька, который начинал с нуля.

Крис Феникс.

Суперзвезда рок-н-ролла.

Он выступал один уже три с половиной года. За это время были выпущены три первоклассных альбома, один лучше другого. В 1984 году вышла «Эротика», в 1985 – «Возвращение к себе». Позднее в том же году пластинка «Сногсшибательно!» стала настоящей сенсацией. Все три диска продавались. А теперь велась работа над «Бедной маленькой девчонкой». Остались последние штрихи. И среди них – заполучить фотографию Сибил Уайльд на обложку. Она – отличное приобретение, в этом сомнения не было.

Но Крис не любил ее.

И Астрид тоже.

Скоро тридцать восемь, а Крис вообще не знал, что такое любовь. Страсть – да, но любовь – нет. Он никогда не сходил с ума, никогда не стремился посвятить себя одной женщине.

Все же он знал, что такое чувство существует. Он много раз пел о нем и часто думал. Может, он никогда не придет к нему? У Криса были музыка, гитара и творчество. Этого хватало. А вдруг нет? Иногда по ночам он думал, что многого достиг. И жалел, что рядом нет человека, с которым можно поделиться всем этим. Иногда Крис представлял себя с детьми. У Бо появилась сводная сестренка производства Уиллоу и ее мужа-брокера. Что бы было, не поймай он Уиллоу на месте преступления?

Нет. Ничего бы у них не получилось.

В душе Крис признавался, что скучает по Баззу. Они выросли вместе, жили рядом, провели много месяцев в душном «фольксвагене». У них были общие воспоминания. Старый пыльный гараж, где слушали Бадди Холли и Отиса Реддинга. Крис с ностальгией вспоминал гастроли по Европе, тогда они гонялись за каждой юбкой!

А потом пришел успех и все сопутствующее ему. После этого произошли значительные перемены.

Крис скучал по Баззу не только как по ближайшему другу. Не хватало совместных выступлений на сцене. Боже! Как они играли! Писали песни, просто были рядом.

Теперь все кончилось.

Прошлого не вернешь.

Базз недавно организовал новую группу, уже четвертую после ухода из «Дикарей». Журнал «Роллинг Стоун» взял у него интервью:

«Крис Феникс – одержимый, – сказал он журналисту. – Его интересуют только слава и деньги. Посмотрите на его огромные особняки и жизнь в стиле Голливуда. Он умрет за успех. Мне кажется, что его музыка – популярная дешевка. Он весь вышел».

Когда Крис прочитал эту статью, он сначала разозлился и обиделся. Сокол же посоветовал не обращать внимания.

– Все знают Базза Дарка как наркомана. Его конец близок, – объяснил менеджер. – Игнорируй его. Не унижай себя никакими комментариями.

Так Крис и сделал. Но от этого обида не прошла.

Он иногда встречался с Раста, тот остался прежним шутником. Он пережил шумиху в прессе, женился на хорошенькой немецкой актрисе и купил компанию по производству нот. Работа отнимала много времени.

– Ты не скучаешь по сцене? – часто спрашивал Крис. Раста всегда одинаково отшучивался:

– Когда был лучшим, нельзя соглашаться на вторые роли. Раста оказался прав. Крис – счастливчик, ему повезло дважды.

Неудивительно, что Базз злится. Все группы оказались плохими, потому что сам он все время находился под действием какой-нибудь «травки» и не понимал, что творит. Кроме того, Базз не мог вернуться в Америку из-за прошлых обвинений в перевозке наркотиков. Странно, но Микки, эта соучастница преступления, до сих пор с ним. Крис много читал об их проделках в газетах и жалел обоих. Пара неудачников.

Вскоре после того, как Сибил поселилась в особняке, он наконец уговорил Уиллоу разрешить Бо приехать в Америку. Сначала она возражала, ибо через шесть месяцев после выздоровления сына опять стала прежней, но Крис не отступал. Мальчику исполнилось двенадцать, он уже не ребенок.

Бо явился в английской школьной форме, аккуратный и подтянутый. Уиллоу сделала все, чтобы лишить сына индивидуальности. Крис помнил себя в этом возрасте. Сорванец, гитароман, одержимый мечтой стать рок-звездой.

– Как дела, сын? – спросил он, чувствуя неловкость.

– Спасибо, сэр, – натянуто ответил Бо.

Сэр! На черта это? Три года назад они прекрасно провели время на юге Франции. Они плавали, ныряли с аквалангом и занимались тем, чем должны заниматься отец и сын. Потом Уиллоу настояла, и Бо отдали в строгую Морскую академию. Что с этим парнем случилось!

– Не называй меня сэр, – напряженно сказал Крис. – И вообще никого так не называй.

– Да, сэр… папа.

Визит прошел неудачно. Бо чувствовал себя не в своей тарелке, особенно с Сибил. Когда она появлялась, он замыкался в себе, и как ни пытался 1 рис, не мог пробить эту броню.

Когда мальчик уехал, он винил себя за то, что не сумел наладить отношения.

– Не волнуйся, – успокоила Сибил. – Когда мне было тринадцать, я даже не хотела разговаривать с родителями. Я считала их врагами, понимаешь?

– Да, они-то жили вместе. Я редко вижу Бо. Все из-за Уиллоу. От меня требуется только оплачивать его содержание.

– Бедненький! – девятнадцатилетняя Сибил прижалась к нему, и Крису стало легче. Девушка отлично умела успокаивать. Астрид тоже.

Две блондинки Криса… К счастью, они не встречались. Хотя знакомство может произойти в любое время. Когда-нибудь ему придется выбирать.

Рафаэлла, 1986

– Мама, ты отлично выглядишь! И дом такой нарядный. Как хорошо, что не убрали елку и украшения к Рождеству. Я все их помню с детства!

Анна Ле Серре улыбалась своей красавице дочери, которая вместе с Джон-Джоном, очень симпатичным девятилетним мальчиком, обегала дом.

– Стыдись, что не приехала к Рождеству, – укоряла она. – Почему ты не смогла?

– Ма, – спокойно объясняла Рафаэлла, – я уже сотню раз говорила, что мы работали. Я не могла отменить новогодний концерт.

– Да, дорогая, и все же…

– Сегодня четвертое января, – мягко прервала Рафаэлла. – И мы здесь. Прекрати допрос! Давай заново отпразднуем Рождество, – она потянулась к большой кожаной сумке, которую она привезла с собой. – Посмотрите, здесь подарки.

– Да, да, подарки, бабушка, – радовался Джон-Джон. – Откроем их?

– Ты думаешь, здесь найдется что-нибудь для тебя? – строго сказала Рафаэлла, поглаживая ершистую головку сына.

– Да ладно, мама, – ухмыльнулся он и вывернулся.

– Исчезни, малыш, мы откроем подарки позднее. Но сомневаюсь, что там есть что-нибудь для тебя.

– Хочешь посмотреть окрестность, Джон-Джон? – предложила Анна. – У нас есть лошади и собаки…

– Злые собаки? – с надеждой спросил он.

– Не очень злые, – ответила бабушка, но заметив разочарование на лице внука, обыденно добавила. – Конечно, они могут расправиться с вором. Загрызть его до смерти.

Рафаэлла рассмеялась:

– Мама, о чем ты говоришь?

– Мы разговариваем с мальчиком, дорогая.

Позвали одного из конюхов, и возбужденный Джон-Джон отправился осматривать достопримечательности. Рафаэлла обняла мать.

– Как хорошо дома! – вздохнула она. – Я даже не ожидала.

– Конечно, – ответила Анна. – Я ждала твоего приезда пять лет. Ты хоть понимаешь, как долго мы не виделись?

– Да, и беру всю вину на себя.

– Дорогая, какое ты придумаешь оправдание?

– А ты? Ты ведь могла приехать к нам. Анна опустила глаза:

– Я не хотела беспокоить тебя. Лучше было это сделать при личной встрече.

Рафаэлла запаниковала.

– В чем дело? – настаивала она. – Ты не заболела? Говори правду!

– Скажу. Вскоре после твоего отъезда с Сирусом случился инсульт. Ничего серьезного, но врачи не советовали ему совершать длительное путешествие.

– А почему Руперт не сказал мне? – добивалась ответа Рафаэлла.

– Когда они с Одиль вернулись, я взяла с них слово ничего не говорить, – спокойно ответила Анна.

– Боже, мама, но почему?

– Ему лучше. Ты сама увидишь, – заверила Анна. На самом деле это оказалось не так. Отчим хромал, плохо говорил и постарел на двадцать лет.

Рафаэллу сначала охватило чувство вины, а затем злости. Ей должны были сообщить. Хотя Сирус не заменил ей Люсьена, он был заботливым отчимом, и она любила его.

Рафаэлла радовалась, что наконец-то попала домой, пусть на две недели, но это лучше, чем ничего.

Луиз с ней не поехал. Они обсуждали, стоит ли это делать, и оба решили, что ему лучше остаться в Рио и завершить работу над вторым альбомом. Он хотел проследить, чтобы пластинка вышла удачной.

Год прошел нелегко. Когда Луиз признался, что женат, Рафаэлле показалось, что мир рухнул. Единственный человек, которого она любила и от которого зависела, обманывает ее.

– Я не лгал, – защищался он.

– А вот и лгал, наша жизнь – обман.

– Нет, Рафаэлла, – бразилец передернул плечами. – Ты никогда не спрашивала меня.

– Черт тебя побери, негодяй! – взорвалась Рафаэлла. – Ты что думаешь, это игра? Шутка? Может, для тебя, но мне совсем не смешно.

Она забрала Джон-Джона, быстро упаковала два чемодана и явилась к Тинто, Марии и их семерым детям.

Тинто отнесся ко всему философски:

– Ты спросила, на ком он женат? Узнала, когда это произошло и почему? Он любит эту женщину? Если любит, то почему он с тобой?

Это были разумные вопросы. Рафаэлла хотела знать правду, и вернулась домой, чтобы расспросить Луиза.

Луиз все спокойно объяснил. У рожденных в «фавелаз» мало надежды на счастливое будущее. Наблюдая за своими братьями и сестрами, он понимал, что попал в ловушку и вряд ли выберется оттуда. В четырнадцать Луиз болтался по улицам с друзьями, изредка обворовывая богатых туристов или комнаты в отелях.

В шестнадцать он спал с дамами, приезжавшими на отдых. Это приносило большие доходы, чем воровство.

– Однажды я встретил женщину, – Луиз небрежно пожал плечами. – Она была значительно старше меня и предложила выход.

– И ты согласился?

– Да, – красивое лицо помрачнело. – И ты бы поступила так на моем месте. Мне было восемнадцать, а ей пятьдесят семь. Она местная, не богатая и не бедная, но забрала меня из «фавелаз». Купила мне одежду, оплачивала уроки музыки и заставила выучить английский. Рафаэлла почувствовала, как подступает тошнота.

– Где она сейчас?

– В доме престарелых. Она уже несколько лет там. Настала моя очередь заботиться о ней. Я не разведусь с ней, она этого не заслуживает. Она умирает, Рафаэлла. И когда моя жена уйдет из жизни, я буду свободен. До тех пор…

Она ничего не могла изменить и постаралась понять Луиза. Рафаэлла не могла не оценить его преданность. Она и Джон-Джон опять вернулись домой. Тинто вздохнул с облегчением. Их дуэт становился все более популярным.

Когда известный американский певец блюзов Бобби Манделла приехал в город и пригласил их к себе, Тинто показалось, что он попал в рай. Они отлично поладили и стали друзьями. Тинто начал подумывать о блестящем будущем в Америке.

Рафаэлла полюбила Бобби как старшего брата. Руперт был слишком англичанин. Бобби напоминал Рафаэлле о том, что в ее жилах течет негритянская кровь. Она с удовольствием слушала рассказы о Голливуде и Нью-Йорке. Было очевидно, что Бобби попал в беду и теперь старается выбраться из нее. Он сочинял невероятную музыку, и Рафаэлла не могла нарадоваться, когда этот великий певец выступал в концертах с их дуэтом.

Когда произошел несчастный случай, она была так же расстроена, как и другие. Услышав о происшествии, они с Луизом ринулись в госпиталь, но им не разрешили повидаться с Бобби. У палаты стояли охранники, а однажды ночью его тайно увезли в Америку.

Заголовки газет кричали:

«ПАДЕНИЕ ПЬЯНОГО СУПЕРЗВЕЗДЫ!»

«БОББИ МАНДЕЛЛА НАДРАЛСЯ ДО СМЕРТИ!»

Рафаэлла ничего не понимала. Бобби почти не пил, редко выходил на балкон. Он часто говорил, что боится высоты. Она также беспокоилась о женщине, жившей у него. Где она была, когда это случилось?

Рафаэлла просмотрела все газеты, но не нашла ни одного упоминания о ней. Там писали, что Бобби напился и был в квартире один, когда произошел несчастный случай.

Несколько раз они с Луизом пытались связаться с ним в Америке, но каждый раз получали официальный ответ: «Бобби Манделла благодарит вас за сочувствие» и так далее.

В конце концов, они решили, что все напрасно.

– Странно, – сказала Одиль после шикарного ужина с индюшкой, – что Эдди Мейфэа так и не связался с тобой.

Как в старые добрые времена, подруги сидели на кровати в комнате Рафаэллы.

– А зачем? – защищалась Рафаэлла. – Мы в разводе.

– Неужели? – съехидничала Одиль. – А я и не знала.

– Прекрати, милая.

– Лучше ты замолчи, звезда. Рафаэлла хихикнула:

– Рада, что ты понимаешь, какая я теперь знаменитая.

– Конечно. В чертовой Латинской Америке, – добродушно сказала Одиль. – Здесь о тебе никто не слышал, так что перестань задаваться.

– Услышат, – уверенно заявила Рафаэлла.

– Да, и тогда Эдди Мейфэа забегает. Он сможет продать свою историю «Мировым новостям»: «Моя жизнь с Рафаэллой». Вот будет шумиха!

– Ты помешалась на Эдди.

– Просто меня раздирает любопытство. Я уверена, ты многое не рассказала мне о нем. Почему он не пытается встретиться с Джон-Джоном? Он его отец, это же естественно, – она ладошкой зажала рот. – Черт подери! Поняла! Наконец-то!

– Что поняла? – неловко спросила Рафаэлла.

– Наверное, ты считаешь меня идиоткой!

– Не всегда, – сухо прокомментировала Рафаэлла и потянулась за сигаретой, хотя обещала Луизу бросить курить.

– Эдди, – полушепотом сказала Одиль, – не отец Джон-Джона? Рафаэллу бросило в краску, и она бросила на Одиль ледяной взгляд.

– Никогда не говори об этом!

– Но ведь это правда? – настаивала Одиль. – Я уверена. Не надо соглашаться или отрицать. Мне все сказало твое лицо, – она изумленно покачала головой. – Джон-Джон совсем не похож на Эдди. Не могу понять, как я раньше не догадалась.

– Если ты скажешь об этом кому-нибудь, я никогда не буду с тобой разговаривать, – предупредила Рафаэлла.

Голубые глаза Одиль стали серьезными. Она взяла подругу за руку.

– Мы ведь почти родные сестры, – искренне сказала она. – Ты можешь рассказывать мне все, и я обещаю навсегда сохранить твой секрет.

Какое счастье, что можно наконец-то открыться Одиль. После стольких лет молчания Рафаэлла выложила все. О ночи, проведенной с Крисом Фениксом в лимузине, об избиениях и лжи Эдди, о том, как она обнаружила, что он гомосексуалист. Она даже рассказала Одиль, что Луиз женат.

Одиль молча слушала, а когда Рафаэлла закончила, обняла подругу.

– Следовало довериться мне раньше, – констатировала она. – Может, я ничем бы и не помогла, но мы бы избили этого ублюдка, Эдди.

– Это не его вина. Я заставила его жениться на себе.

– Прислушайся к себе. Ты все время оправдываешь людей. Пора научиться быть жестокой.

– Это приказ?

– Можешь считать, что так. И пожалуйста, не очень увлекайся Луизом, этим субъектом.

– Он не субъект, Одиль, – поправила Рафаэлла. – Это добрый и заботливый мужчина, которого я очень люблю.

Одиль цинично подняла брови:

– Не забывай, я видела его фотографию на обложке альбома. Он хорош собой, сексуален и женат. Будь осторожна, я не хочу, чтобы ты опять попала в какую-нибудь историю.

Рафаэлла рассмеялась:

– Тебе нужно познакомиться с ним.

– Я собираюсь это сделать и дам указание Руперту. Этим летом мы не поедем на юг Франции. Мы возвращаемся в Рио. Не могу дождаться, так хочу увидеть тебя на концерте!

Рафаэлле хватило двух недель, проведенных с семьей. Все они прекрасные, но надоедливые. Мать относилась к ней, как к подростку, а Руперт сводил с ума своими подколками.

Она привыкла к независимости, а кроме того, страшно скучала по Луизу. Проведя две недели у бабушки, Джон-Джон хотел вернуться к друзьям. Прощание в аэропорту было ужасным. Но когда они с Джон-Джоном очутились в самолете, стало значительно легче.

– Вами интересуется Маркус Ситроэн, – взволнованно сказал Тинто, бегая по своему кабинету.

– Кто? – холодно спросила Рафаэлла, хотя прекрасно знала Маркуса Ситроэна. Разве она когда-нибудь сможет забыть его?

Маркус Ситроэн – владелец компании «Блю кадиллак рекордз» в Америке, – сказал Тинто, подпрыгивая от радости. Это лучшая компания грамзаписи.

– Я думала, речь идет о производстве автомобилей, – без интереса ответила Рафаэлла.

Луиз вопросительно посмотрел на нее.

– Он приедет на карнавал. Он делает это каждый год, – продолжил Тинто.

– Хорошо, – пробормотала она.

– Он хочет встретиться.

– Мы с ним повидаемся, – решил Луиз. – Пора подумать об американском рынке.

Тинто прочистил горло и неловко заерзал:

– Не знаю, как сказать это, но лучше выложить правду. Он хочет встретиться только с Рафаэллой. «Блю кадилак» не интересует дуэт.

– Тогда это все решает, – заявила Рафаэлла. – Пусть ищет кого-нибудь другого.

– Рафаэлла… – начал Тинто.

– Это все, – сказала она и по-королевски махнула головой. Тинто обратился за поддержкой к Луизу, но тот только передернул плечами.

– На сегодня все? – быстро спросила она. – А то мы собирались искупаться. Может, возьмешь выходной и поедешь с нами, Тинто?

Розочарованный менеджер покачал головой.

Держась за руки, они ушли из кабинета и направились к красной спортивной машине Луиза, которую Рафаэлла подарила ему на двадцатишестилетие.

Прохожие пялились на них, эта пара была знаменита. Для простых людей они олицетворяли юность, красоту и успех.

Какая-то секретарша скромно попросила у Луиза автограф, она протянула журнал с его фотографией.

Луиз улыбнулся и спросил ее имя.

Рафаэлла заметила, что девушка покраснела и смотрит на Луиза как на короля.

– Этой даме нужно твое тело, – игриво пробормотала она, когда они отошли.

– Но оно занято, любимая.

– Я-то это знаю!

В общем, они не поехали купаться. Вернулись домой и весь день занимались любовью. Джон-Джон уехал на выходные, так что в ночь с пятницы на субботу им никто не мешал, Рафаэлла проснулась рано, решила удивить Луиза и приготовить завтрак. Готовить она не умела, но могла сделать яичницу с помидорами и беконом.

В огромной майке, с заплетенными в косу волосами, тихо напевая, она принялась за работу на кухне.

Луиз всегда спал голый. Так он и вошел, тело было мускулистым и загорелым, а волосы растрепались.

– Я люблю тебя, – сказала она.

Он обнял ее сзади, и руки оказались под майкой.

Яичница была забыта. Зачем еда, если они любят друг друга?