Текст книги "Последнее заклинание"

13

Еще ни разу в жизни Серафине не приходилось плавать так быстро.

Она мчалась, петляя между поросшими водорослями валунами, обратно в центр лагеря. Сальваторе, Энзо и Хлюпка неслись следом за ней.

Не сбавляя темпа, Серафина развеяла маскировочное заклинание.

– Да это же… – услышала она крик Сальваторе.

– Точно, это она, Серафина! – завопила Хлюпка.

У границ лагеря царил страшный хаос, и всадники смерти этим воспользовались. Солдаты выскочили из-под зарослей колючек, всматриваясь в темную воду в поисках неприятеля. В тот же миг откуда-то сверху в них полетели стрелы. Перепуганные беженцы в панике мчались под защиту колючих зарослей. Серафина слышала пронзительные крики напуганных матерей и вопли детей. Повсюду горели в спешке наколдованные световые шары, их свет мелькал то слева, то справа, а порой вспыхивал совсем рядом, слепя глаза. Русалочка нырнула поглубже, щурясь, стараясь не врезаться в камни, палатки, других Черных Плавников. Нужно найти оружие, без него ей тут делать нечего.

– Собрать всех под Хвостом дьявола! Скорее! – раздался чей-то толос.

– Гражданские, в пещеры! – прокричал еще кто-то. – Заклинатели, к воротам!

– Лекарей на южный двор! У нас есть раненые!

– Дезидерио! Язид! Где вы? – закричала Серафина. – Нила! Лин! Бекка!

Никто ей не ответил.

Стрела вонзилась в грудь одного из Черных Плавников прямо перед Серафиной, и он умер, прежде чем упал на морское дно.

Юная королева метнулась вслед за опускающимся на дно телом. Они почтят память умерших позже, а сейчас ей нужно оружие. Русалочка сняла с погибшего патронташ, застегнула пояс у себя на талии и забрала из безжизненных рук арбалет.

«Нападающие приплыли сверху, они простреливают весь периметр лагеря. Они повсюду!» – думала она. Казалось, паника сейчас захлестнет русалочку с головой.

«Перестань, Серафина, – одернула она себя. – Думай!»

Закрыв глаза, русалочка начала медленно поворачиваться, внимательно прислушиваясь. Основной источник шума находился у нее за спиной, у южной границы лагеря. Серафина круто развернулась и помчалась туда. Несколько секунд спустя она услышала голос своего брата: «Арбалетчики, к южным воротам! Стрелки, защищайте крышу!»

– Дезидерио, что происходит? – прокричала юная королева, подплывая к брату.

– Всадники смерти! Устроили засаду Софии и ее отряду в отмелях Темных приливов! Черные Плавники дали им бой и прорвались к лагерю, но всадники смерти их преследовали.

– Сколько их?

– Не меньше сотни. Большая их часть у южных ворот.

В сердце Серафины воскресла надежда. Черные Плавники во много раз превосходят всадников смерти числом.

Словно прочитав мысли сестры, Дезидерио сказал:

– Мы сможем отбиться, но нужно больше света. – С этими словами он сорвался с места, крича: – Заклинатели, сотворить световые шары! Скорее!

Вскинув арбалет, Серафина помчалась к южным воротам, а когда достигла их, глазам ее предстало ужасное зрелище. На площадке перед воротами лежали тела по меньшей мере двух десятков Черных Плавников и трупы гиппокампов. В воротах всадники смерти, прикрываясь щитами, стреляли в Черных Плавников.

Несколько Черных Плавников залегло на дно, они упирались локтями в ил, чтобы перезарядить оружие, другие отстреливались из-за камней. Некоторые укрылись за повозками, часть из которых перевернулась.

«Повозки! – мелькнула у Серафины отчаянная мысль. – София привезла их обратно!»

Русалочка быстро пересчитала тележки с оружием, их оказалось девять – значит, в руки всадников смерти попала только одна. Благодарение богам!

В нескольких дюймах над головой Серафины просвистела стрела, и русалочка нырнула за большой камень. С трудом переводя дыхание, чувствуя, как отчаянно бьется сердце, она зарядила оружие и начала стрелять.

В следующий миг над площадкой загорелся свет: заклинателям удалось сотворить огромный световой шар.

Теперь, когда Черные Плавники видели своих врагов, в бой вступили новые бойцы. Очень скоро раздался пронзительный свист, и всадники смерти отступили. Двигаясь со скоростью акул, они выплыли из ворот, вскочили на своих гиппокампов и растаяли в ночи.

Атака закончилась так же быстро, как началась.

Пара часовых поспешила к воротам, закрыла их и заперла.

К часовым подплыла группа вооруженных пистолетами стрелков, они сердито потребовали открыть ворота, так как хотели преследовать всадников смерти. Серафина выплыла из укрытия и остановила их.

– Возможно, это ловушка, – сказала она. – Там, в темноте, нас может поджидать еще больший отряд всадников смерти. Опустите оружие, помогите раненым и соберите тела погибших.

Тут раздался крик о помощи: он шел от одной из перевернутых тележек. Стрелки поплыли туда. Взявшись все вместе, они подняли лежавшую на боку тележку и поставили на морское дно.

Из-под тележки выплыла русалочка, вся в крови и ссадинах; ее шатало, она двигалась согнувшись, глаза ее остекленели.

– София! – закричала Серафина, бросаясь к подруге и обнимая ее. – Посмотри на меня! Ну же!

Раненая русалочка с трудом сфокусировала взгляд на лице Серафины, потом помотала головой, словно надеялась, что это поможет сосредоточиться, и пробормотала:

– Спешили как могли. Добралась до ворот, но всадники смерти подстрелили моего гиппокампа. Он взбесился и понес… мы доскакали до середины двора перед воротами… тележка перевернулась… Я не… не помню… – Глаза Софии распахнулись. – О боги, Серафина, Кистень!

Тут к ним подплыл Генри, один из лекарей, и немедленно принялся обрабатывать раны Софии, однако та схватила его за руку.

– Сначала Кистеня, прошу, – взмолилась она. – В него попали. Со мной всё в порядке! В порядке! Найдите Кистеня!

Серафина поняла: ее подруга в шоке и вот-вот ударится в истерику. Юная королева попыталась ее успокоить.

– София, всё в порядке. Мы его найдем, он здесь. Лекари ему помогут.

Русалочка закинула руку Софии себе на плечо, и они поплыли через двор.

– Кто-нибудь видел Кистеня? – прокричала Серафина.

Повсюду лежали тела, от них тянулись струйки крови. Крики раненых отражались от скал и валунов. Медики носились туда-сюда с бинтами и носилками.

Серафина внимательно смотрела по сторонам, надеясь заметить лицо Кистеня среди живых, а не среди мертвых, но гоблина нигде не было видно. Она уже почти отчаялась, как вдруг ее окликнул Генри.

– Он здесь! – Лекарь замахал Серафине рукой.

Юная королева и София бросились к нему. Кистень лежал на спине, закрыв глаза, в груди гоблина зияла глубокая рана. От ужаса у Серафины похолодело в животе. «Никому не выжить с такой раной», – подумала она.

Грозный гоблин едва дышал. Генри склонился над ним, вокруг собирались русалы, русалки и другие гоблины.

– Он?.. – спросила Серафина, вопреки всему надеясь на чудо.

Генри покачал головой. Лицо Софии исказилось, губы задрожали.

– Он так отчаянно сражался, Серафина. Мы прорвались только благодаря ему. Это моя вина! – зарыдала она. – Я во всём виновата!

Юная королева обняла Софию.

– Это не твоя вина, слышишь? – прошипела она. – Это вина Валерио!

Внезапно через толпу протолкался какой-то гоблин. Это был Гнус, один из гоблинских командиров.

– Дин думме, думме фьолс, – хрипло сказал он, опускаясь на колени рядом с Кистенем. – Кун эт рик сон ду кунне фо сиг селв шкудт.

Серафина, знавшая язык гоблинов, поняла его слова: «Ах ты глупый, глупый идиот. Только придурок вроде тебя мог подставиться под выстрел».

Гнус взял товарища за руку, не обращая внимания на то, что она вся в крови.

Кистень открыл глаза.

– Гнус, дубина ты стоеросовая. Неужто последним, что я увижу в этой жизни, будет твоя физиономия? Помогите мне боги. Ты же страшнее, чем рыба-капля, и воняешь похлеще гнилого моржового сыра.

Гнус хохотнул.

– Ты всегда умел сказать другу приятное, еще с тех пор, как мы вместе учились в военной школе.

– Славное было времечко, правда, старина? – проговорил Кистень, пытаясь улыбнуться.

Гнус кивнул.

– Помнишь, как мы гоняли на гиппокампах по Скагхауфенскому рынку? Я свалился и угодил башкой прямо в корзину с болотными дынями. У меня даже шрам остался, – гордо добавил он, поглаживая неровную отметину на виске. – И на заднице тоже шрамы остались – тот фермер ткнул меня вилами.

Кистень улыбнулся еще шире.

– Помнишь наше первое сражение? – спросил Гнус. – Как мы задали тем вонючим фойеркумпелям, пытавшимся перейти границу? Разделали их под орех и утопили в крови. А потом кое-кто перепил рэка и вырубился на целых три дня!

Кистень засмеялся, но тут же мучительно закашлялся, из уголка его рта потекла тонкая струйка крови, тело конвульсивно задергалось.

– Гнус, поговори… – прохрипел он, мучительно пытаясь вдохнуть. – Поговори обо мне, прошу.

Гнус крепче сжал руку умирающего.

– Само собой, я поговорю. И Вэльдиг меня услышит, не сомневайся. Ты окажешься в Фюре, раньше чем звезды погаснут, – пообещал он.

Из глаз Серафины полились слезы. Фюр – это загробный мир на языке гоблинов. Все гоблины, вне зависимости от того, к какому племени они принадлежат, верят, что, когда они умрут, бог войны Вэльдиг заберет храбрейших из них в великий чертог Фюр, в котором они будут вечно сражаться и пировать.

Кровь текла по подбородку Кистеня не останавливаясь, он уже не мог говорить. Он быстро, прерывисто дышал. На несколько секунд в его глазах вспыхнул свет, яркий, как пламя в гоблинской плавильной печи, а потом он потух.

Гнус закрыл другу глаза. По щекам гоблина потекли черные маслянистые слезы. Он зарычал от горя и, запрокинув голову, воззвал к своему богу.

– Услышь меня, Вэльдиг! – кричал он. – Я, Гнус, говорю с тобой о Кистене из мейертойфелей! Он был неукротимым бойцом, отважным и верным! Он принес славу своему вождю, и племя гордится им! Воздай же ему за храбрость! Забери его дух в Фюр и усади за свой стол!

Как только Гнус закончил свою речь, лицо Кистеня, искаженное страданием, разгладилось, стало умиротворенным.

Гнус посмотрел на умершего и сдавленно проговорил:

– Его больше нет. Моего лучшего друга… больше нет.

Голос его дрогнул, и Серафине показалось, будто ей вонзили нож в сердце. Ужасное горе Гнуса пробудило в памяти русалочки все потери, которые ей пришлось пережить: смерть родителей, Вражи, Талассы, Фоссгрима, герцога Армандо и многих других. Юная королева подумала о том, как много погибло ее подданных и подводных жителей во всем мире. И всё это из-за Валерио.

– Генри, отведи Софию в лазарет, – приказала она.

– Нет, Серафина, это необязательно, – запротестовала та. – Я хочу остаться, хочу помочь.

– Позже, София. Пусть сначала лекари заштопают твою голову. – Юная королева поцеловала подругу в щеку. – Сегодня ночью ты спасла очень много жизней и наше оружие. Спасибо тебе.

Генри увел Софию, а Серафина увидела, что мимо на всех парах мчится Лин, и окликнула ее.

– Что с остальными?

– Все живы.

– Слава богам, – вздохнула Серафина. – Мне нужно, чтобы ты всех их собрала в штаб-квартире.

– Прямо сейчас? Нужно позаботиться о раненых и сжечь тела.

– Знаю, но дело не терпит отлагательств.

Серафина поплыла к штаб-квартире мимо плачущих детей и их раненых родителей, чувствуя, как в ней закипает ярость, словно огромная приливная волна. Она законная правительница Миромары, и всё же страной правит ее вероломный дядя. Он вытеснил ее из родных вод. Она только и может, что стараться изо всех сил, дабы не дать себя убить.

Так было до сих пор.

Сегодня ночью Валерио совершил ошибку, устроив это коварное нападение.

Теперь следующий ход за ней, и Серафина этим воспользуется.

14

Немногочисленные приближенные Серафины вплывали в штаб-квартиру один за другим. Все они были потрясены и опустошены, ведь в ходе сражения им пришлось увидеть гибель многих Черных Плавников. Язида ранили стрелой в хвост, Дезидерио заработал рану на лбу, у Нилы на скуле лиловел огромный кровоподтек.

Серафина оглядела друзей, и у нее защемило сердце при мысли о том, сколько им пришлось вынести и сколько их еще ждет испытаний. Она собирается сделать очень рискованный ход, и как только она его сделает, пути назад не будет.

Подождав, пока все усядутся, юная королева без лишних предисловий заговорила.

– До сих пор Валерио очень ловко использовал своего шпиона, и сегодняшняя ночь – еще один тому пример. Шпион сообщил ему, где и когда будут находиться София и Кистень. С меня довольно, теперь моя очередь действовать. Я сама использую шпиона для пользы нашего дела.

– Каким образом? – спросила Лин.

– Я решила, что сначала мы отправимся в Антарктику, чтобы убить Аббадона. Я уважаю твою позицию, Дезидерио, но в то же время согласна с доводами Язида. Без своего чудовища Орфео уязвим. А если не будет Орфео, мы справимся и с Валерио. – Серафина помолчала, давая слушателям возможность обдумать сказанное, потом продолжила: – Поэтому я хочу, чтобы все вы распространили по лагерю новость о том, что мы собираемся напасть на Лазурию. Скажите всем, что сегодняшняя ловушка, устроенная моим дядей, привела меня в такую ярость, что я жажду мести.

– Подожди… На Лазурию? – переспросила Бекка. – Ты же только что сказала, что мы отправляемся в Антарктику!

– Бекка, старушка, это обманный маневр! – возликовал Язид.

Серафина кивнула.

– Так и есть.

Дезидерио переплел пальцы, оперся на них подбородком и внимательно посмотрел на сестру. Серафина пренебрегла его советом. Поддержит ли он ее решение?

– Наш дядюшка не дурак. Почему ты думаешь, что он на это купится? – спросил молодой русал после недолгого молчания.

– Потому что он считает дурой меня, – ответила юная королева. – Именно такой глупости он и ожидает.

– Логично, – кивнул Дезидерио.

– Когда шпион расскажет Валерио, что мы направляемся в Лазурию, – продолжала Серафина, – Валерио отзовет свои войска из Атлантики и Антарктики и вернет их в столицу, чтобы подготовиться к обороне.

Лин выпрямилась на стуле.

– То есть он сам расчистит нам дорогу к Аббадону, – оживленно сказала она.

– Точно, – кивнула Серафина. – У кого-нибудь есть вопросы?

– У меня есть один важный вопрос, – сказал Дезидерио. – Сегодня вечером ты говорила, что не сможешь отправить войска на битву, зная, что многие погибнут, а теперь собираешься послать своих бойцов в Антарктику. Многие из них оттуда не вернутся. Почему ты вдруг передумала?

Серафина глубоко вздохнула. Помимо вопроса Дезидерио, у нее в голове крутилось множество других вопросов, на которые не было ответов.

Достаточно ли одной только любви? Что сильнее: любовь или жестокость Валерио, его жажда власти и ненависть? Любовь сильнее страха? Сильнее смерти?

Серафина понимала, что никогда не найдет ответов на эти вопросы, если будет сидеть сложа руки.

– Потому что время пришло, Дезидерио, – ответила она наконец.

– Время для чего?

– Чтобы сыграть с моим дядей как королева, а не как пешка.

15

Астрид молча смотрела на платье. Она в жизни не видела наряда великолепнее. Платье было сшито из черного морского шелка, горловина и подол расшиты кусочками отполированного гагата. Длинные рукава с прорезями спускаются до пола, талия заужена, юбка длинная и воздушная.

– Подарок для вас от господина, – сказала служанка, раскладывая наряд на кровати Астрид. – Он вызывает вас в сад и желает, чтобы вы надели это платье.

– Может, в другой раз, – ответила русалочка. Наряд, безусловно, красивый, но непрактичный. В собственной одежде ей будет гораздо удобнее, если придется драться. Или спасаться бегством.

– Но ваши вещи поношенные и все в пятнах, – пролепетала служанка, потрясенная отказом русалочки.

– Мне подходит.

Служанка покачала головой, не сводя с Астрид изумленного взгляда.

– Вы никак не можете сопровождать господина в этих грязных…

Рука Астрид метнулась к рукояти меча.

– Я сказала, мне подходит.

Служанка умолкла на полуслове.

– Пусть он твой хозяин, но я не его служанка, – добавила Астрид угрожающе. В конце концов, она здесь не затем, чтобы обрастать друзьями.

– Хорошо. – Служанка поджала губы. – Прошу за мной.

Она повернулась и выплыла из комнаты. Астрид двинулась следом.

Вчера по прибытии в Дом Теней она наскоро перекусила за одним столом с Орфео.

За едой Астрид попыталась выяснить у мага, зачем он ее позвал, но тот уклонился от ответа.

– Всему свое время, – сказал он. – Уже поздно, а ты проделала долгий путь.

По мановению его руки появилась служанка, чтобы проводить Астрид в ее комнату.

В комнате русалочка села на стул да так и просидела полночи, вздрагивая от каждого шороха, готовая в любой миг драться за свою жизнь. В итоге перед самым рассветом усталость взяла свое, и Астрид заснула. Проснувшись через несколько часов, она сразу же поняла, что в комнате кто-то побывал: на прикроватном столике стоял поднос с завтраком, а на кровати лежало платье из морского шелка.

Астрид вскочила со стула, отчаянно злясь на себя за то, что утратила бдительность. Ее могли убить во сне.

– Но не убили, – сказала она сама себе. – Похоже, Орфео не нужна моя смерть. Во всяком случае, пока.

Русалочка съела завтрак, а потом приплыла служанка, чтобы проводить ее к Орфео. Уж на этот раз Астрид заставит его объяснить, зачем он ее вызвал.

Пока они плыли в сад, Астрид посматривала по сторонам, стараясь всё замечать: молчаливых слуг, одетых в платья из черного морского льна; черные портьеры, развеваемые течениями; сложный лабиринт коридоров.

Через несколько минут они оказались перед двустворчатой дверью в форме арки. Служанка открыла створки и жестом предложила русалочке плыть дальше. Астрид проплыла в дверь и оказалась в обнесенном стеной внутреннем дворе. Сад – огромный, черный и мрачный – полностью соответствовал дворцу.

Эбеновые морские розы, тонкие морские черви, горгоны, водоросли, кораллы и анемоны росли на фундаменте из черного базальта. Астрид поплыла по саду, выискивая взглядом Орфео, а среди камней сновали ониксовые угри. Над садом тихо, словно тени, скользили электрические скаты. Около дюжины морских чертей освещали сад своими фонариками, которые покачивались на концах длинных отростков, росших прямо у рыб из головы.

– Похоже, в Доме Теней черный цвет в почете, – пробормотала Астрид вполголоса.

Наконец она нашла Орфео: склонившись над кустом водорослей, маг подрезал слишком длинные отростки. У ног его стояла плетеная корзинка. Астрид подплыла к Орфео со спины.

«Как приветствуют чокнутого маньяка?» – подумала русалочка. Поразмыслив, она решила остановиться на традиционном варианте и сказала:

– Доброе утро, Орфео.

Маг повернулся к ней и улыбнулся.

– А, доброе утро, Астрид! Надеюсь, ты как следует выспалась?

– Да, спасибо, – ответила русалочка настороженно.

– Саргассум фузиформе, – сказал маг, собирая отрезанные стебли. – Помогает против нагноения плавников. Одна из моих тупорылых акул им болеет.

Астрид уже собиралась спросить, зачем Орфео держит у себя тупорылых акул – одних из самых свирепых океанских хищников, – но потом решила, что не хочет этого знать.

Орфео положил отрезанный побег в корзину.

– Когда-то я был целителем, – пояснил он. – Очень давно. Вправлял кости, обрабатывал раны, сбивал температуру – лечил всевозможные недуги. И всё же не сумел спасти единственного человека, который значил для меня всё.

– Орфео, мне нужно знать, зачем ты меня сюда вызвал.

Астрид ждала, что маг снова не ответит, но тот ее удивил.

– Потому что хочу исцелить тебя, – ответил он.

Русалочка испугалась и растерялась.

– Исцелить меня? Как?

Орфео собрал срезанные стебли и положил в корзину.

– Расскажи мне о своем голосе. Певческом голосе. Что с ним случилось?

Еще один удивительный вопрос. Она не ожидала, что маг ответит вопросом на вопрос.

– Я… я потеряла его в раннем детстве. После фестиваля Моненхонор.

– Что ты тогда делала?

– Да вроде бы ничего особенного. Играла с подружками, танцевала, ела пироги моненкайер, – ответила Астрид.

Потом сообразила, что Орфео может не знать, что это такое, и пояснила:

– Это маленькие круглые ледяные пирожки, похожие на полную луну. Пекарь кладет в тесто серебряную костянку, а потом лепит пирожки. Тот, кому достанется монетка, будет удачлив весь год.

Орфео внимательно слушал.

– Монета досталась тебе?

– Нет. И удачи мне тоже не досталось, скорее наоборот, – криво улыбнулась Астрид.

– Значит, монета досталась кому-то другому? Кому-то из детей, которые с тобой играли?

Астрид постаралась вспомнить тот фестиваль: брата Рагнара, своих подружек, придурка Тауно.

– Странно, но нет, – сказала она наконец. – По крайней мере, я такого не припоминаю. Я бы запомнила, достанься монетка кому-то другому. Везунчики всегда носятся с монеткой и хвастаются. – Интересно, почему она никогда раньше об этом не задумывалась?

– Могу я осмотреть твое горло? – попросил Орфео. Глаза его, как обычно, были скрыты очками, но Астрид показалось, что он очень пристально на нее смотрит.

– Почему ты хочешь меня исцелить? Чего ждешь взамен? – осторожно поинтересовалась Астрид. – Может, ты не вылечить меня хочешь, а высосать мою душу? Для этого я здесь? Собираешься меня убить? Тогда нас останется только пятеро, и тебе будет проще осуществить свой план, выпустить на волю созданного тобой монстра? – Слова прозвучали грубо, но нельзя же вечно плавать вокруг да около.

Орфео болезненно поморщился.

– Я бы никогда не навредил тебе, Астрид. Никогда. Я лишь хочу помочь. Неужели ты этого не видишь, глупая русалочка?

Астрид решилась. Ей так страстно хотелось снова петь, что она отбросила все страхи и кивнула в знак согласия. В следующую секунду пальцы Орфео сомкнулись на ее горле. Она постаралась не вздрогнуть, когда маг ощупывал мягкий участок под челюстью, потом саму шею. Она чувствовала, как чуткие пальцы надавливают на гортань справа, потом слева. Астрид так и ахнула.

– Больно? – спросил Орфео.

– Очень! – прохрипела русалочка.

– Здесь? – маг снова осторожно надавил пальцем.

– Да! – выкрикнула Астрид, ударом ладони отбрасывая его руку. Потом закашлялась, чувствуя во рту металлический привкус.

– Астрид, послушай меня. Ты должна быть очень смелой и не двигаться. Сможешь это сделать?

– Зачем?

– Чтобы я смог вернуть тебе твою магию.

Астрид неуверенно посмотрела на Орфео.

– Верь мне, дитя. Ты должна мне верить.

«Верить тебе? Ты сошел с ума?» – хотелось крикнуть русалочке.

Однако слова застряли в горле, потому что Астрид вдруг поняла, что доверяет магу. Возможно, всё дело в том, что они родственники, а может, она послушалась своей интуиции, но что-то подсказывало русалочке, что Орфео говорит правду. Он может ее исцелить, если она ему позволит.

– Хорошо, – произнесла она дрожащим голосом.

Орфео поместил большие пальцы по обеим сторонам от ее гортани, глубоко вздохнул, а потом с силой надавил снизу вверх.

Астрид пронзительно закричала. У нее онемело всё тело. Она пыталась вдохнуть и не могла.

– Кашляй, Астрид! – скомандовал Орфео.

«Я ошиблась… страшно ошиблась! Он меня убивает!» – билась в сознании русалочки заполошная мысль.

– Кашляй, Астрид! Сейчас же! – закричал Орфео.

Астрид стошнило какой-то густой массой.

– Еще раз! – приказал маг.

Рот Астрид наполнился кровью. Русалочка выплюнула ее, но кровь всё текла.

Орфео снова что-то кричал, но Астрид его не слышала. Сознание затуманилось от боли.

Всё это ловушка. Орфео действительно заманил ее сюда, чтобы убить. Она его враг, русалка, поклявшаяся уничтожить Аббадона, его творение. С какой стати он стал бы ей помогать?

Астрид попыталась уплыть, но хвост не слушался, и она упала на эбеновые анемоны. Перед глазами мелькали яркие точки. Пальцы зарылись в мягкий ил.

Темные воды сада Орфео сгустились над русалочкой, грозя поглотить.

А потом всё потемнело.