Текст книги "Последнее заклинание"

20

Гульдемар, вождь племени мейертойфелей, не смеялся.

Он сидел на троне, имевшем форму гигантского морского змея, Хафгуфы: огромные кольца его тела образовывали сиденье, шея кракена вытянулась вверх за спиной Гульдемара, и оскаленная змеиная голова нависала над вождем, как балдахин. Легенда гласила, что вожди племени мейертойфелей умеют призывать это существо, если племени угрожает беда.

Говорил в основном Штикштоф, военный министр мейертойфелей.

– Вы явились, чтобы просить дополнительное войско? – протянул он.

– Да, – ответила Серафина. – Мне нужно пятьдесят тысяч солдат.

Штикштоф рассмеялся, и большая часть придворных присоединилась к веселью. Гульдемар, впрочем, не смеялся.

Серафина застыла перед троном, ожидая, пока уляжется смех. Она гордо вскинула голову и выпрямила спину. Сегодня на ней не было короны и красивого платья, как во время последнего визита в Скагхауфен. Вместо этого она надела форменную куртку с черной отделкой, какие носили Черные Плавники, потому что сегодня она хотела выглядеть как королева, ведущая войну. Язид и Дезидерио ее сопровождали. Они тоже надели форму, а их волосы были коротко подстрижены.

– Зачем вам дополнительное войско? – спросил Штикштоф, когда смех утих.

– Потому что у меня недостаточно солдат, чтобы разбить силы моего дяди, – ответила Серафина.

– Это единственная причина? – спросил Гульдемар, пристально глядя на юную королеву. – Течения полнятся слухами. Русалки в Кандине поговаривают о тюремном лагере. Драконья королева жалуется, якобы у нее украли лунный камень. Вилли-во не умолкая завывает, дескать, он лишился какой-то золотой монеты. Валерио завоевывает одно русалочье королевство за другим. Только дурак не усмотрел бы связи между этими событиями.

Серафина понимала: вождь гоблинов хочет услышать от нее правду, однако правда – смертельно опасная вещь. Русалочке не хотелось лгать, но ответить на вопрос она не могла, только не перед всем гоблинским двором. Пока она взвешивала все «за» и «против», Гульдемар снова заговорил.

– Понятно. Ты просишь о помощи, требуешь, чтобы я тебе верил… а сама мне не доверяешь. – Он сплюнул в одну из чаш с лавой, стоявших по обе стороны от его трона, потом сказал с горечью: – И так всегда было между мейертойфелями и русалками.

Гульдемар говорил о непростых отношениях между двумя народами. Гоблины, с их устрашающей внешностью и дикими манерами, пугали русалок. У Серафины в Каргйорде осталось двадцать тысяч солдат-гоблинов, поэтому теперь она не понаслышке знала, что гоблины не только свирепые и храбрые, но еще и преданные, трудолюбивые и добрые, однако налаживание хороших отношений между русалками и гоблинами требовало времени, а как раз его-то у Серафины и не было. Если она хочет получить от Гульдемара помощь, нужно продемонстрировать вождю свое доверие. Немедленно. Придется рассказать ему про Орфео и Аббадона, другого пути нет.

Хотя это рискованно. Что, если, выслушав ее, вождь переметнется на сторону Валерио и Орфео? Так поступил бы любой здравомыслящий правитель. Ведь противники юной королевы сильнее, обладают более мощной магией. И потом, есть еще талисманы, волшебные артефакты. Что, если Гульдемар захочет их заполучить? Он может напасть на ее лагерь и забрать найденные русалочками талисманы.

Серафина решила всё рассказать Гульдемару, но только ему одному.

Она двинулась к трону, и в тот же миг дюжина гоблинов-стражников бросилась ей наперерез. Дезидерио и Язид метнулись к ней, чтобы защитить.

Гульдемар поднял руку, призывая всех остановиться, и скомандовал:

– Приблизься, Серафина.

Русалочка подплыла к нему. Глаза кракена блеснули, заставив ее вздрогнуть. На какой-то миг ей показалось, что перед ней настоящее, живое чудовище, но потом она осознала, что это всего лишь иллюзия: в глазницах кракена сияли два крупных обсидиана, отражая свет лавы.

Подплыв к вождю, чтобы, кроме него, никто ее не слышал, русалочка сообщила ему о том, что их с дядей война – лишь начало, и главное сражение еще впереди. Она рассказала Гульдемару всё, начав с того, как ее призвала к себе баба Вража, и закончив рассказом Лин, выяснившей, что Рейф Яото Бяменесьо на самом деле Орфео.

– Вот почему мне нужно дополнительное войско, Гульдемар, – добавила она напоследок. – Чтобы отправиться в Антарктику и уничтожить Аббадона.

Гульдемар ничего не говорил, лишь задумчиво поглаживал длинный клык. Серафина ждала, что ответит вождь, но тут Штикштоф, недовольный тем, что о нем позабыли, заговорил:

– К нам обратился еще кое-кто, он тоже желает получить помощь Гульдемара. Он щедро, очень щедро заплатит за союз с мейертойфелями.

Серафина повернулась к министру. Штикштоф не назвал имени, но юная королева и так поняла, о ком идет речь.

– Да, он заплатит, – кивнула она с ироничной улыбкой. – Сначала. Но затем пошлет свои войска, чтобы забрать то, что ему нужно. Будь осторожен с моим дядей, Штикштоф, теперь у него за спиной военная мощь трех русалочьих королевств. Что мешает ему захватить еще и воды мейертойфелей?

В глазах Гульдемара мелькнула тревога.

Однако Штикштоф презрительно махнул рукой.

– Спасибо за беспокойство, да только мы, мейертойфели, умеем защищать свою территорию. В настоящее время у нас только одна забота: мы не можем решить, кому из правителей русалок можно доверять.

– Ты хотел сказать, кого из правителей русалок можно поддержать, – цинично поправила его Серафина. – Вы прекрасно знаете, что приближается битва, и не хотите оказаться на стороне проигравших.

Штикштоф сделал вид, будто ничего не слышит.

– Вы заявляете, что являетесь законной правительницей Миромары, а ваша кузина Лючия утверждает то же самое. Если бы обе заинтересованные стороны смогли решить дело путем переговоров… – протянул он, постукивая пальцем по подбородку.

Что-то нехорошее было в его тоне, и у Серафины закололо плавники. Она не сомневалась: министр что-то замышляет.

– А еще лучше, – продолжал Штикштоф, гаденько улыбаясь, – путем смертельного поединка!

По его сигналу двери зала распахнулись, и внутрь вплыл какой-то русал.

– Это ловушка, Серафина! – закричал Дезидерио, бросаясь к юной королеве. Язид последовал его примеру.

Рука Серафины метнулась к рукояти меча, всё тело напряглось. Русалочка приготовилась к встрече со своим злейшим врагом.

Однако в зал вплыл вовсе не ее дядя и не Трао.

Это был Махди.

21

Серафина вздернула подбородок, стараясь выглядеть как можно высокомернее.

Понадобилась вся ее сила воли, чтобы не броситься на шею русалу, которого она любит. Вместо этого ей пришлось делать вид, будто она его ненавидит. Если в ее взгляде проскользнет хоть намек на любовь, Махди окажется в смертельной опасности. Безусловно, у ее дяди есть шпионы при дворе Гульдемара, и Валерио в подробностях узнает обо всём происходящем здесь.

– Принцесса, вы живы! – произнес Махди, делая вид, что изумлен.

– И это отнюдь не ваша заслуга, – отрезала Серафина ледяным тоном. Она изображала холодность, а в душе сгорала от беспокойства. Махди похудел, под глазами залегли темные круги, некогда яркий хвост поблек. Что-то случилось. Русалочка быстро взглянула на Язида. Молодой русал тоже смотрел на Махди и, судя по выражению его лица, отметил тревожную перемену во внешности кузена.

Штикштоф, впрочем, ничего этого не замечал, предвкушая кровавое зрелище.

– Ну разве не чудесно? – прокаркал он, всплеснув руками. – Мы можем решить это дело прямо сейчас. Вы, Серафина, будете представлять сами себя, разумеется. А его королевское величество, император Матали выступает здесь послом своего государства и одновременно представителем Миромары. У вас обоих есть мечи, верно? Превосходно! Кто первым отрубит противнику голову, тот и победил. Мейертойфели будут счастливы заключить договор с тем, кто останется в живых.

Гоблины-придворные захлопали в ладоши и замахали кулаками.

Ничто так не радовало глаз мейертойфелей, как жестокие забавы. В воде загремели крики: «Бой! Бой! Бой!»

Гульдемар наблюдал, но ничего не говорил.

Первой заговорила Серафина.

– Не ожидала такого вероломства от мейертойфелей.

– Никакого вероломства, – возразил Штикштоф. – Вы желаете заключить военный союз с мейертойфелями, а император желает не допустить этого союза и заключить свой собственный. Таким образом, перед мейертойфелями встает проблема, и бой ее разрешит. Любой спор можно решить в бою, – глубокомысленно добавил он.

– Я не стану драться, – сказала Серафина. Она расстегнула ремень, на котором держались ножны, и бросила их на пол вместе с мечом. Потом обратилась к придворным, вложив в голос всё своё достоинство, всю силу: – Во время правления моей матери, королевы Изабеллы, в Миромаре правила вовсе не сила меча, а сила закона. Так будет и при мне. Предатели, нарушившие закон, – мой дядя Валерио, его жена Порция, их дочь Лючия… и этот перебежчик, – русалочка кивнула на Махди, – предстанут перед судом, как только я верну себе трон. Если их признают виновными, их казнят по закону государства, а не по моему желанию.

Придворные разразились презрительными воплями. Гульдемар приподнял бровь, но остался неподвижен. Серафине показалось, что он взвешивает ее ответ.

«Серафина… войска…»

Голос звучал прерывисто, но громко, прямо у нее в голове.

Серафина изумленно дернулась, потом страстно понадеялась, что этого никто не заметил. Это был Махди. «Наверное, он шепотом пропел заклинание конвока», – подумала она. Однако заклинание получилось слабенькое из-за огромного количества железа в зале: в троне Гульдемара, стенах и оружии, которого у присутствующих было много.

«Махди, – позвала она в ответ. – Это ты?» Нет ответа. «Что значит «войска»? Поблизости есть всадники смерти?»

– Что вы такое говорите, принцесса? – проговорил Махди, делая вид, что шокирован. – Я вовсе не перебежчик. И я определенно не хочу с вами драться. Я хочу отвезти вас домой.

«Махди, что случилось?» – настойчиво повторила Серафина.

«Опасность… поймать тебя…»

Русалочка презрительно рассмеялась.

– Если моя кузина не предательница, почему же она захватила мой трон?

– Лючия великодушно согласилась править – по просьбе ее отца, – потому что считала вас мертвой. Мы все думали, что вы мертвы, принцесса, – сказал Махди. – Я очень рад узнать, что мы ошибались.

«С тобой что-то происходит, Махди! Я знаю. Я это чувствую!»

«Ничего… ты, Дезидерио, Язид… скорее отсюда…»

– Это ложь, – возразила Серафина. – Мой дядя знает, что я жива. Он хочет, чтобы я и мои Черные Плавники умерли.

– В самом деле! – вклинился Штикштоф, подливая масла в огонь. – Разве не для этого Валерио ищет нашей помощи, Махди? И желает получить наши войска? Чтобы истребить Серафину и ее бойцов?

Махди заговорил, тщательно подбирая слова.

– Валерио хочет ликвидировать Черных Плавников, это верно, но лишь потому, что эти мятежники угрожают стабильности королевства. Мы и не подозревали, что Серафина одна из них. Никто из нас и помыслить такого не мог.

– Очередная ложь, – фыркнула Серафина.

Придворные зашептались: «Когда же начнется поединок? Кто-нибудь, дайте русалке другой меч! Кто-нибудь, швырните в них чем-нибудь!»

– Принцесса, позвольте мне и моим солдатам забрать вас домой, – сказал Махди. – Ваши дядя и кузина… будут чрезвычайно рады видеть вас в Лазурии. – Говоря, он незаметно сунул руку в карман куртки.

– Еще бы, – резко ответила Серафина. – Тогда им будет намного проще меня убить. – Она слегка повернулась направо, надеясь, что это позволит ей лучше слышать мысли Махди. У нее получилось.

«Серафина, беги! Уплывай отсюда! – говорил Махди. – Моим солдатам приказано убить тебя, как только они тебя увидят. Здесь они этого делать не станут – слишком много свидетелей. Но они будут тебя преследовать».

Скосив глаза, Серафина посмотрела на брата. Тот коротко кивнул, давая понять, что слышал слова Махди.

Продолжая играть свою роль, Махди подплыл к Серафине.

– Принцесса, – произнес он с поклоном, потом взял руки русалочки в свои. – Надеюсь, вы передумаете и позволите мне сопроводить вас обратно в Лазурию.

Серафина почувствовала, как молодой русал вложил что-то ей в ладонь, и, напустив на себя рассерженный вид, резко отдернула сжатые в кулаки руки.

– Ваше Величество, – сказала она, поворачиваясь к Гульдемару, – позвольте мне откланяться. Если вы всё же решите помочь мне, а не моим врагам, то увидите, что я могу быть благодарной. Если же вы примете противоположное решение, я вам посочувствую.

С этими словами она выплыла из зала. Язид и Дезидерио следовали за ней. Едва двери зала закрылись за ними, Серафина разжала кулак и посмотрела на лежащий на ладони предмет.

Это был крошечный мешочек из морского шелка. Открыв его, она обнаружила внутри три прозрачноморские жемчужины.

Юная королева дала Язиду и Дезидерио по жемчужине.

– Как только выберемся из дворца, применим заклинание невидимости, – сказала она.

– И навострим плавники обратно в Каргйорд, – закончил Язид.

Серафина покачала головой.

– Нет. Мы останемся здесь и найдем Махди.

– Что? Серафина, так нельзя. Ты же его слышала: нужно уплывать, у нас неприятности, – возразил Дезидерио, нервно посматривая вокруг.

– Я знаю, Дезидерио. Но у Махди их еще больше.

22

Сидя на крыше конюшни, Серафина наблюдала, как из здания выскакивают всадники смерти, каждый верхом на крупном черном гиппокампе.

– Они бросились в погоню за нами, – сказала она. – Их отправил Махди.

– У него не было выбора, – вздохнул Язид. – Если бы он этого не сделал, ему пришлось бы объясняться с Валерио.

Серафина знала, что он прав, и всё же представшее их глазам зрелище нервировало.

– Они движутся прямиком в Каргйорд, – заметила она, наблюдая, как всадники скачут по Скагхауфену на север.

– Придется нам заложить крюк, когда будем возвращаться, – кивнул Дезидерио. – Хорошо хоть в лагере сейчас все начеку, после недавнего нападения.

Серафина, Язид и Дезидерио поплыли вдоль стены западного крыла дворца, ища комнату Махди. Серафина была уверена, что они найдут его здесь. В прошлый раз, когда она и сопровождавший ее небольшой отряд Черных Плавников провели ночь во дворце, ожидая аудиенции Гульдемара, их разместили в западном крыле.

– Еще две минуты, Серафина, – предупредил Язид. – Нужно выбраться из Скагхауфена до того, как прекратится действие заклинания невидимости.

Русалочка только отмахнулась; она поспешно плавала от окна к окну, заглядывая в каждое, в надежде увидеть Махди.

– Мне нужно с ним повидаться, – сказала она, когда они только выплыли из тронного зала Гульдемара.

– Это очень плохая идея, – ответил ей тогда Дезидерио.

– Что-то случилось, – сказала Серафина. – Надо выяснить, что именно.

Сопровождавшие русалок гоблины проводили их от дверей тронного зала Гульдемара до главных дворцовых ворот. Выплыв из ворот, русалки быстро нырнули на одну из извилистых улочек Скагхауфена. Там они воспользовались прозрачноморскими жемчужинами и, став невидимыми, направились прямиком во дворец.

Серафина лихорадочно искала Махди, а время почти вышло. Она видела гоблинов и всадников смерти, а Махди нигде не было.

– Хватит, Серафина, – сказал Язид. – Надо уплывать.

Русалочка, не обратив внимания на предупреждение, заглянула в очередное окно.

– Вон он! – воскликнула она. – Язид, Дезидерио, вы где?

– Здесь, – хором откликнулись молодые русалы, подплывая к юной королеве.

Махди сидел за столом и что-то говорил в раковину каури. При виде любимого сердце Серафины отчаянно забилось, но радость быстро сменилась тревогой: русал выглядел измотанным, у него даже лицо посерело.

Она уже собралась постучать в окно, как вдруг в комнату вплыл всадник смерти и протянул Махди какой-то пергаментный свиток. Не прекращая записывать послание, молодой русал знаком велел солдату положить свиток на стол. Тот сделал что велено и выплыл из комнаты. Едва за ним закрылась дверь, Серафина постучала.

Махди рывком поднял голову, а в следующий миг уже был у окна и поднял щеколду.

– Скажите, что это не вы, – выдохнул он, открывая окно. – Скажите, что вы этого не делали.

– Извини, старик, это мы, – ответил Язид.

– Подождите здесь, – велел Махди. Он подплыл к двери, открыл ее и подозвал солдата, который несколько минут назад доставил документы.

– Я что-то неважно себя чувствую, гоблинские деликатесы не пошли мне впрок. Я прилягу ненадолго, пусть меня никто не беспокоит, – приказал он всаднику смерти.

– Так точно, ваше величество, – отчеканил солдат.

Махди запер дверь. Серафина, Язид и Дезидерио вплыли внутрь, и русалочка быстро пропела заклинание, нейтрализующее действие прозрачноморских жемчужин. Махди повернулся, бросился к Серафине и обнял. На несколько долгих минут они замерли.

Наконец Махди выпустил русалочку и сердито спросил:

– Вы двое, как вы могли позволить ей так рисковать?

– А ты когда-нибудь пробовал остановить мою сестру, если ей что-то втемяшилось в голову? – вопросом на вопрос ответил Дезидерио.

Махди вздохнул.

– Вообще-то пробовал. Дальше можешь не объяснять.

– Махди, ты ужасно выглядишь. Что случилось? – спросила русалочка.

– Послушай, Серафина, я просто…

– Махди, у нас мало времени, и я хочу услышать правду.

Махди помолчал, колеблясь, потом сказал:

– Лючия перенесла дату нашей с ней свадьбы. Церемония состоится во время следующей сизигии.

– Боги мои, но ведь… осталось меньше одной луны! – ахнула Серафина. – Почему ты не послал нам весточку?

– Времени не было, – пояснил Махди. – Я собирался отправить вам каури отсюда.

– Это всё меняет, – заметил Дезидерио мрачно. – Придется вытаскивать тебя оттуда намного раньше, чем мы планировали, а мы еще даже не составили план побега.

Язид провел пятерней по волосам.

– Нам нужно будет подыскать убежища, запасти еды, одежды и денег для тебя.

– Забудьте про план побега, – сказала Серафина. – Ты плывешь с нами, Махди, прямо сейчас. Мы все воспользуемся прозрачноморскими жемчужинами и поплывем в Каргйорд.

Махди покачал головой.

– Нет.

– Нет? Что значит «нет»? Всё кончено. Как только ты запоешь брачные обеты, они поймут, что ты уже прошел обряд обещания вместе со мной. Они же тебя убьют!

– Я не собираюсь удирать. Не теперь. Сначала я должен выяснить, что за шпион орудует в твоем лагере. У меня еще есть время.

– Махди, послушай меня, – взмолилась Серафина.

– Нет, Серафина, это ты послушай. Ты в опасности. В гораздо большей опасности, чем тебе кажется.

– Да, из-за шпиона. Я это знаю, Махди…

– Зато ты не знаешь, – перебил русалочку Махди, – что это не простой шпион. Он еще и убийца. Как только Порция пошлет ему приказ, он тебя прикончит.

У Серафины по спине пробежал холодок.

– Пусть попробует, – с вызовом в голосе заявила она.

– По словам Порции, у него всё получится, – сказал Махди. – Он – или она – хороший стрелок и близок к тебе.

– С этого момента тебя постоянно будут сопровождать телохранители, – решил Дезидерио.

– Надо изловить эту морскую змею, – добавил Язид.

– Когда Порция собирается отдать приказ? – спросил Дезидерио.

– Не знаю, – ответил Махди. – Знаю только, что пока Валерио и Порция приказали шпиону следить и узнавать информацию. Недавно он передал им, что ты собираешься напасть на Лазурию.

– Они ему поверили? – с надеждой поинтересовалась Серафина.

– Конечно, – кивнул Махди. – Почему они не должны ему верить? До сих пор он передавал исключительно точную информацию. Прямо сейчас Валерио отзывает войска из Атлантики и Антарктики, чтобы передислоцировать их обратно в Лазурию.

Серафина и Дезидерио обменялись торжествующими улыбками и шлепнули хвостом о хвост.

– Ура! – прошептал Язид.

Махди посмотрел на них, как на сумасшедших.

– Я только что сообщил вам, что Валерио известны ваши планы и теперь он готовится вас уничтожить. Странный повод для радости.

– Это обманный маневр, братишка! – признался Язид. – Мы выдвигаемся в Антарктику.

Впервые с тех пор, как Серафина, Дезидерио и Язид вплыли в комнату, Махди улыбнулся.

– Потрясающий ход, – сказал он. – Как только вернусь в Лазурию, приложу все силы, чтобы убедить Валерио убрать с вашего пути как можно больше войск.

Услышав эти слова, Серафина перестала улыбаться.

– Махди, ты не можешь вернуться. Если тебя разоблачат… – Она умолкла, не в силах закончить свою мысль.

– Я должен, Серафина. Я ваш единственный источник информации о планах врага, только я смогу предупредить вас, когда Порция надумает послать шпиону приказ тебя убить.

– Махди прав, – мрачно заявил Дезидерио. – Он гораздо полезнее для нас в Лазурии, чем в Каргйорде.

Серафина кивнула, хотя ее сердце разрывалось от тревоги.

– Если с тобой что-то случится, я никогда себя не прощу.

– Не случится, обещаю. Я улизну оттуда до свадьбы, – пообещал Махди. – А вам троим пора уплывать. – Он быстро взглянул на дверь комнаты. – У меня скоро еще одна встреча с Гульдемаром.

Язид кивнул.

– Будь осторожен, старина. – Он пожал кузену руку и обнял его. Молодые русалы похлопали друг друга по спине. Потом Махди таким же образом простился с Дезидерио.

Наконец Махди открыл ящик письменного стола и достал какую-то коробочку.

– Здесь прозрачноморские жемчужины. Возьмите побольше, чтобы хватило на весь путь до Каргйорда.

Язид с Дезидерио взяли каждый по нескольку жемчужин и зачаровали их. Серафина не двинулась с места.

– Я вас догоню, – сказала она своим спутникам.

Русалочка не могла расстаться с любимым. Они так давно не виделись, и за всё время долгой разлуки не прошло и минуты, чтобы Серафина не думала о Махди. Она ежечасно скучала по нему и мысленно разговаривала с ним в своем воображении. Неужели теперь они не смогут провести вместе хотя бы несколько минут?

– Серафина, это слишком опасно. Нельзя… – начал было Язид.

– Поплыли, Язид, – оборвал его Дезидерио.

Язид неодобрительно покачал головой.

– Встречаемся за северными воротами. Смотри, не попадись!

Как только молодые русалы уплыли, Махди погладил Серафину по щеке, и русалочка обхватила его запястье.

– Я с трудом тебя узнал, – признался русал, вглядываясь в лицо любимой. – Кто эта грозная воительница? Где та длинноволосая русалочка в шелковом платье, вечно плававшая повсюду, прижав к уху каури? – Он говорил шутливо, но в голосе звучала боль.

Серафина хорошо знала эту боль, потому что сама испытывала подобные чувства.

– А где тот молодой русал, с которым я когда-то познакомилась? У него на уме была только игра в «галеоны и горгон» с моим братом. Этот русал был неразговорчив и не хотел общаться с принцессой, которую для него выбрали родители. Как ты думаешь, найдем ли мы когда-нибудь этих двоих?

Махди покачал головой.

– Мы никогда не станем прежними, Серафина.

Он снова крепко обнял русалочку, и Серафина зажмурилась, пытаясь сдержать слезы.

– Мере дила, мери атма, – прошептал Махди, прижавшись щекой к щеке Серафины. По-маталийски это значило «Мое сердце, моя душа». – Я скоро буду с тобой, Серафина, обещаю. А до тех пор будь осторожна, прошу тебя.

– Поклянись, что сам будешь осторожен. Поклянись мне, – горячо прошептала русалочка.

У нее было ужасное, пугающее предчувствие надвигающейся беды, казалось, что никогда больше она не сможет вот так обнять любимого, никогда уже не посмотрит в его темные глаза. Она сжала лицо Махди в ладонях и крепко его поцеловала.

Русал отстранился первым.

– Тебе пора, – нежно, но решительно произнес он. Потом прижался лбом к ее лбу. – Прощай, Серафина. Никогда не сомневайся в моей любви к тебе, – прошептал он, выпуская русалочку.

Серафина зачаровала прозрачноморскую жемчужину.

– Я тоже люблю тебя, Махди, и всегда буду любить.

А потом русалочка уплыла. Выскользнула в окно, промчалась над дворцом и направилась к северным воротам.

Там ее ждали Дезидерио и Язид. Русалочка издала серию щелкающих звуков, подражая дельфиньему крику, и русалы откликнулись таким же образом. Втроем они стремительно поплыли в открытые воды.

Никто не проронил ни слова, пока Скагхауфен не остался далеко позади. Наконец Дезидерио сказал:

– Знаю, ты страдаешь, Серафина, и я очень тебе сочувствую. Но всё будет хорошо. Махди умный и сильный, он выживет.

Серафина подумала о том, что впереди у них долгий путь, а Гульдемар ничем им не помог. Подумала о затаившемся в лагере шпионе, о нехватке оружия и солдат. Подумала о долгом заплыве в холодную Антарктику.

Она устало рассмеялась и сказала:

– Да, Дезидерио, Махди выживет. А вот выживем ли мы?