Текст книги "Его тайные желания"

Глава 5

– Где-то здесь должны быть письма Жан-Клода, – сказала я Миньон и Жинетт, открывая окно мансарды.

Солнечный свет ворвался в чердачное помещение, заполненное старой утварью, начиная от бесполезного антиквариата вплоть до бесценных сокровищ, вроде старинного кресла-качалки на шести ножках, которое я поставила вчера у окна, чтобы сидеть на нем во время разборки ящиков. В кресле шведского изготовления очень любила сидеть моя мама, и отец сохранил его после ее смерти. Вероятно, настало время снова спустить его с чердака вниз, чтобы с ним затем были связаны и другие воспоминания.

Я до сих пор не имела никаких известий от мистера Гудзона – не было ни ответной телеграммы на мой запрос, ни письма по почте. И я рассудила, что при таких обстоятельствах будет благоразумнее находиться ближе к дому и проявлять бдительность в отношении пансионеров.

Прошло четыре дня, а меня все еще не покидало ощущение, что я стою, прислонившись к двери в комнате мистера Тревельяна, а он наклоняется надо мной. И это, несмотря на мои старания всеми силами избежать приватных разговоров с ним или провоцирующих ситуаций. Я продолжала делать вид, что он незнакомец и что мы с ним не общаемся. Всякий раз, когда я оборачивалась, я видела, что он наблюдает за мной и понимающе улыбается, словно ожидая, когда я среагирую на его притягательный, воспламеняющий мою кровь взгляд.

– Ты уверена, что письма в голубом ящике? – спросила Жинетт.

– Вполне, но, если я ошибаюсь, мы проверим все ящики.

– Все?! – ужаснулась Жинетт. Похоже, она еще больше устала за эту неделю. – Господи, мы не убирались здесь с момента...

– Прошло больше двух лет. – Миньон нахлобучила шляпу с пером на голову и чихнула от пыли. – А ведь я долго носила эту шляпу. Это было перед тем, как мне исполнилось пятнадцать, и я была уверена, что мы найдем чемодан, наполненный забытыми сокровищами. Тогда все наши проблемы будут решены, и я смогу устроить грандиозный бал по случаю дня рождения.

Я закусила губу и поморщилась.

– Нонни, я хотела бы, чтобы мы могли...

– Ой, Жюльет! Я уже давно поняла, что в жизни есть другие более важные для меня вещи. Хватит о прошлом! – Она указала на штабель чемоданов возле окна. – Как мы будем искать?

Я нахмурилась.

– Я что-то не припомню, чтобы вчера чемоданы были сложены такой кипой. Или папаша Джон занимался здесь уборкой?

Миньон пожала плечами, Жинетт покачала головой.

– Пока я не слишком устала, давайте начнем, а позже попросим папашу Джона передвинуть чемоданы. Где ты остановилась, Жюльет?

– У меня хватило времени только на то, чтобы посмотреть в ящиках возле двери. Мы сможем это сделать с Нонни, а ты пойди немного отдохни.

– Я уже отдохнула. И утром в гостиной я немного вышивала, а потом отложила работу в сторону и заснула. С такой скоростью я закончу свою работу лет в восемьдесят, – со вздохом проговорила Жинетт.

Миньон развеселилась.

– Мне иногда кажется, что нам всем будет по восемьдесят, когда мы сумеем завершить всю домашнюю работу, которую наметили.

– Если мы будем заниматься разговорами, то дальше чердака до восьмидесяти не двинемся.

Я взяла большой ящик и перенесла его к окну. И тут услышала звуки музыки, летевшие со двора. Заинтересовавшись, я поставила ящик на качалку и повернулась к окну. Андре и мистер Тревельян сидели у фонтана, склонившись друг к другу. Блики солнца играли на их темноволосых головах. Очевидно, мистер Тревельян показывал, как нужно играть на губной гармонике. Я улыбнулась.

– Что там? – Жинетт подошла к окну.

– Похоже, Андре осваивает новый музыкальный инструмент. – Я подвинулась, освобождая Жинетт место у окна, и толкнула качалку. Внезапно знакомый озноб охватил меня и заставил прижаться к окну. Я схватилась за подоконник.

– Берегись! – крикнула Миньон.

Оглянувшись, я увидела, как штабель чемоданов грозит обрушиться на меня и Жинетт. Я оттолкнула ее в сторону и успела отскочить от окна, когда тяжелейший чемодан свалился на качалку и расплющил ящик, который я только что туда поставила.

– Боже мой! – ахнула Жинетт.

Опасность миновала, но ноги у меня дрожали, и я безмолвно уставилась на качалку, только сейчас сообразив, что чудом спаслась от увечья, а может быть, и от смерти. Сделав несколько глубоких вдохов, я спросила как можно более спокойным тоном:

– С тобой все в порядке, Жинни?

– Да, – шепотом ответила она, не отрывая взгляда от чемодана.

Топот ног бегущих по лестнице людей вывел меня из оцепенения. Мистер Тревельян и Андре влетели в помещение.

– В чем дело? Что здесь произошло? – спросил мистер Тревельян, запыхавшийся после бега на четвертый этаж.

– Неожиданно чемодан упал сверху, – объяснила Миньон.

Мистер Тревельян нагнулся и осмотрел сломанное кресло. Через минуту он убрал злосчастный чемодан, отодвинул плечом всю груду обломков подальше в сторону.

– Кто сложил их так неровно и опасно? – Он говорил громко от еле сдерживаемого гнева и возмущения.

С грохотом бросив чемодан на пол, он снял сверху все остальные и расставил их по всей комнате. Сила и ярость исходили от его напряженных мышц и играющих на скулах желваков. Все это как бы раскрывало подспудную черту его опасной натуры, но его ярость была вызвана опасением за мою безопасность. Мое сердце забилось отчаянно, когда он подошел ко мне.

– Итак? – Он находился всего в нескольких дюймах от меня. – Кто же? – спросил он, сжав мои плечи.

Его руки согревали меня, а от его беспокойства потеплело на сердце.

– Не знаю. Я не помню, чтобы вчера видела эти чемоданы, сложенные таким образом. – Я почувствовала, что дрожу. – Я собиралась сесть в кресло. И если бы не услышала вашу гармонику, я расположилась бы в нем в тот момент, когда падал чемодан. «И если бы что-то не заставило меня броситься к окну, мои ноги оказались бы покалеченными».

Он продолжал пристально смотреть мне в глаза, затем наконец отвернулся.

– Вы должны быть осторожны, – хрипло проговорил он. – Я не думаю, что это был просто несчастный случай.

– Что вы имеете в виду, месье Тревельян? – Я наклонилась, чтобы осмотреть кресло-качалку.

– Задние ножки сейчас расщепились, но взгляните сюда. – Он показал на два надреза в дереве. – Это было сделано для того, чтобы кресло подломилось и ударилось о чемоданы, которые были сложены таким образом, чтобы причинить серьезную травму.

Кровь застыла в моих жилах, меня стала колотить дрожь.

– Мама! – подал голос обеспокоенный Андре.

– Со мной все в порядке, – проговорила я.

– А со мной не все, – заявила Жинетт. – Жюльет, что-то происходит в нашем доме! Я чувствую это. Что-то зловещее!

– Жинетт права, – сказала Миньон, на глазах у нее появились слезы. – Как раз перед тем как упал чемодан, я увидела, что за твоей спиной появилась тень мужчины. Я заморгала, не поверив глазам, и тень исчезла. А затем чемодан упал. – Она сделала несколько шагов. – Это, должно быть, было привидение.

– У нас привидение-убийца! – побледнел Андре.

– Нет. Привидения не устраивают ловушек, – твердо заявил мистер Тревельян.

– Месье Тревельян прав, здесь нет привидений.

– Разве вы можете быть в этом уверены? – спросила Миньон, удивив меня своей несговорчивостью.

Я открыла было рот, чтобы успокоить ее, но не нашла слов. «Как объяснить в таком случае инцидент у Блайндмэн-Керв, когда я почувствовала, что цепенею от леденящего холода?» Впервые в жизни у меня не было разумного ответа.

Остаток дня прошел в напряженных размышлениях, и я была благодарна мистеру Дейвису за приглашение на карнавал. Во время раннего обеда мы узнали, что все планировали посетить это мероприятие, а Андре, проявив неожиданную инициативу по этому поводу, пригласил мистера Тревельяна поехать с нами.

Едва карета тронулась, мои недельные усилия думать о мистере Тревельяне как о незнакомце сошли на нет. Его твердое бедро прижалось к моему, а теплые мышцы его руки то и дело прикасались к моему плечу. Моя одежда и присутствие членов моей семьи слабо защищали от его чар. Хорошо ли, плохо ли, но мне хотелось сильнее прижаться к нему, чтобы поскорее ощутить все то, что он пробудил во мне. Его руки без перчаток лежали на коленях, и они интересовали меня больше, чем мелькающие за окном магнолии и домики вдоль реки. Большие и сильные, они выдавали в нем человека, который получает удовольствие от прикосновений. Край моей юбки касался его ноги, и его пальцы рассеянно теребили синий шелк, пока он разговаривал с Андре, рассказывая ему о приключениях путешественников. У меня было такое чувство, что он прикасается ко мне, нежно и тайно ласкает.

– Пробравшись на корабль моего отца, мы с братом обогнули все побережье Южной Африки, пока мать не зацапала нас в порту. И хотя она в качестве наказания продержала нас на коленях целую неделю, больные колени стоили того, что мы повидали.

– Я хотел бы путешествовать на настоящем корабле и посмотреть мир! – с энтузиазмом воскликнул Андре.

Мистер Тревельян быстро охладил его пыл.

– У нас с братом были особые обстоятельства. Мой отец не только владел кораблем, но и был его капитаном, так что мы знали, что находимся в безопасности. Мне рассказывали о том, как юных мальчишек продавали в рабство, когда их обнаруживали в качестве безбилетных пассажиров.

– Правда? – ужаснулся Андре.

– Приключение – это обоюдоострое оружие. На следующий год мы совершили последнее наше приключение.

– А что вы сделали, месье? – не отставал от мистера Тревельяна Андре, окончательно заинтригованный его рассказом.

– Мы отправились на поиски клада. И Бенедикт, и я были уверены, что на острове в заливе зарыты сокровища. Мы видели огни по ночам из башни нашего имения. Мы приготовили плот, и даже густой туман нас не остановил. К счастью, мой брат оставил записку для Кэтрин, нашей сестры, чтобы она не беспокоилась. Я считал записку излишней, потому что был уверен, что мы найдем сокровище и вернемся домой еще до ее пробуждения.

– Настоящее пиратское сокровище? Вроде золота? – взволнованно спросила Миньон.

Мистер Тревельян кивнул:

– Именно. Мы оттолкнулись от берега шестами и оказались на достаточной глубине. После этого мы воспользовались веслами. Туман был очень густой, Бенедикт и я едва видели друг друга на плоту. Мы заспорили. Мой брат хотел повернуть назад, я же хотел продолжить наш поход за сокровищем. Внезапно из тумана вынырнул корабль, он разбил в щепки наш плот, мы оказались в воде и плавали до тех пор, пока нас не спасли. Только благодаря тому, что мой брат сумел ухватиться за бочонок и помог это сделать мне. Кончилось все для меня воспалением легких, от которого я оправился лишь через несколько месяцев, так что весь шквал критики вынужден был принять на себя брат. – Он покачал головой. – Это приключение кардинально изменило наш образ жизни.

– То, что мы испытываем в юности, может оказать влияние на всю нашу жизнь, – тихо сказала Жинетт, и глаза ее затуманились, словно от боли.

Я подумала, что, вероятно, она имела в виду годы войны, которые украли нашу юность. Андре нахмурился. Мысль о том, что его детские шалости могут иметь далеко идущие последствия, была ему не слишком по душе. Мистер Тревельян снова всего в нескольких словах сумел ненавязчиво объяснить Андре то, что я пыталась донести до его понимания в течение нескольких лет.

– Приношу извинения. Я не хотел превращать вечер в скучное мероприятие. Знаете ли вы, что я никогда не бывал на карнавале?

– Никогда? – Андре был удивлен не меньше моего.

Карнавалы проводились каждый год и были изюминкой Нового Орлеана. Трудно было представить себе жизнь без них.

– В таком случае вы получите удовольствие, – сказала я.

– Надеюсь, – пробормотал он, и его голос словно прошелся по моим нервам и воспламенил щеки.

– Ты должна позволить нам показать все забавные вещи, хорошо, мама? – сказал Андре, лишая надежды избежать присутствия магически действующего на меня мистера Тревельяна.

Тем не менее я попыталась спасти себя.

– Я уверена, что мистер Тревельян...

– Сочтет за удовольствие разделить с вами компанию в течение всего вечера.

– Замечательно, – сказала Миньон. – Жинетт может быть моей дуэньей с месье Дейвисом, а Андре будет сопровождать тебя и месье Тревельяна.

Я бросила на Миньон умоляющий взгляд. Она отлично знала, что Андре то и дело будет бегать от одного аттракциона к другому, и мистер Тревельян и я вынуждены будем часто оставаться наедине. Но вряд ли я могла что-либо возразить, если не хотела показаться капризной.

Мы вышли из кареты возле собора Святого Людовика. Платье Миньон зацепилось за дверцу, и мистер Тревельян помогал ей освободить его. Я окинула взглядом площадь, ожидая их. Прохладный ветерок с Миссисипи овевал мое лицо, в то время как шум празднества волновал кровь. Музыканты играли веселую мелодию, клоуны в ярких нарядах сновали среди толпы, мужчины и женщины зазывали людей покупать их товары или играть в их игры.

– Я уже начал было думать, что вы забыли, – сказал мистер Дейвис, быстро приближаясь к нам. Он оказался между Миньон и мистером Тревельяном, которые присоединились к нам. – Я так рад, что вы пришли, – добавил он, взяв Миньон за руку.

Она освободила свою руку, однако улыбнулась.

– Это была замечательная идея.

Я познакомила мистера Дейвиса и мистера Тревельяна.

– Из каких вы мест, вы сказали, и чем занимаетесь? – спросил мистер Дейвис у мистера Тревельяна.

– Я не говорил, – ответил мистер Тревельян. – Приятный вечер, не правда ли?

Мистер Дейвис вздохнул, поправил на носу очки.

– Жаркий вечер, но приятный. А еще приятнее оттого, что здесь красавицы Де-Перри.

Я скрыла улыбку. Мистер Тревельян немедленно дал вежливый отпор мистеру Дейвису, в то время как Миньон, Жинетт и я не смогли сделать этого и за два месяца. Я подумала, насколько эффективнее продвигались бы наши дела, если бы он поставил на место мистера Латура, не оставлявшего попыток купить наше поместье.

– С этим мы можем согласиться, – сказал мистер Тревельян.

– Мама, я хочу попытаться выиграть вон тот мешок с конфетами, – сказал Андре, показывая на ближайшую будку, в которой забрасывали кольца.

– Отличная идея, – поддержал его мистер Дейвис. – А я тем временем покажу мисс Де-Перри кое-какие драгоценности. Есть великолепные ожерелья. Некоторые из них будут отлично сочетаться с вашим кремовым платьем. – Он протянул руку Миньон.

– Нам хотелось бы их увидеть, – сказала Жинетт.

После некоторого колебания мистер Дейвис, очевидно, смирился с тем, что у Миньон будет дуэнья, и подставил обеим сестрам руки.

– Мне оказана честь сопровождать сегодня двух очаровательных сестер. Есть зеленое ожерелье, которое идеально подойдет к вашему платью, – сказал он Жинетт.

Издав вздох облегчения, я повернулась и обнаружила, что Андре уже умчался к будке. Мистер Тревельян, прищурившись, смотрел вслед мистеру Дейвису.

– Довольно грубый джентльмен.

– Кроме того, что говорит многовато, других грехов за ним нет. Я думаю, что вы заставили его проявить ревность, когда помогали Миньон выйти из кареты. Он ухаживает за ней.

– Она разделяет его интерес?

– Нет. – Я поинтересовалась: – А почему вы спрашиваете?

– Это не тот человек, который может составить удачную партию и сделать женщину счастливой. Брак с неподходящим человеком способен испортить жизнь.

Мистер Тревельян проговорил это настолько убежденно, что я замедлила шаг.

– Вы говорите так, словно у вас богатый личный опыт. Вы женаты?

– Нет. И никогда не был. Но я видел, как осложнилась жизнь у моего брата после брака по контракту.

Я с трудом выдавила улыбку, не в силах выдержать его взгляд, чувствуя, как боль пронзила мое сердце.

– Нам нужно поторопиться и найти Андре.

Мистер Тревельян придержал меня за локоть.

– Посмотрите на меня, миссис Бушерон, – тихо сказал он и приподнял мой подбородок, чтобы я не опускала взгляда.

– Ваш брак был договорным, не так ли?

У меня подскочил пульс.

– Да, но наш брак можно считать счастливым, если бы не война и его трагическая смерть. Жан-Клод был старше меня и обладал удивительным терпением и добротой.

– На сколько старше?

Я отстранилась от него и стала смотреть в сторону будки, туда, где Андре, аплодируя, что-то счастливо выкрикивал. Мистер Тревельян слишком близко коснулся тех моих чувств, о которых я не хотела никому рассказывать.

Он снова приблизился ко мне.

– Прошу прощения, я не имел права вторгаться в вашу личную жизнь.

Я вздохнула. Нас влекло друг к другу, и вопросы были неизбежны.

– Это не имеет значения, – сказала я. – Мой брак подарил мне Андре, и я никогда не буду сожалеть об этом. Жан-Клоду было пятьдесят.

Мне показалось, что я услышала, как мистер Тревельян чертыхнулся, но я никак на это не отреагировала, поскольку увидела приближающихся миссис Галье и мистера Фитца.

– Отличный карнавал, не правда ли? – Мистер Фитц держал в руке жареное лакомство. – Я никогда и нигде не пробовал таких вкусных вещей, кроме как в Новом Орлеане, и это относится также к вашей изумительной кухне, миссис Бушерон.

– Спасибо, мистер Фитц.

Миссис Галье, которая с интересом разглядывала толпу, повернулась и улыбнулась.

– Мы ищем мисс Венгль и мистера Галье. Они потерялись где-то в толпе.

– Мы только что приехали – сказал мистер Тревельян, положив свою теплую руку мне на спину.

– В таком случае не будем вас задерживать. Знаете, мистер Фитц, возможно, они зайдут сюда. Там женщина продает роскошные шали.

Кивнув нам на прощание, мистер Фитц взял миссис Галье под руку и увлек за собой в шумную веселую толпу.

Мистер Тревельян решительно повернул меня в сторону будки, где стоял мой сын.

– Подождите меня здесь вместе с Андре. Я вернусь через минуту, – проговорил он и ушел раньше, чем я успела задать ему вопрос.

Я направилась к сыну, но оглянулась и увидела, как мистер Тревельян исчез за будкой. Этот инцидент расстроил меня. Подойдя к Андре, я увидела, что он не один. Рядом с ним стояли Филипп Дусе и Уилл Хейес, а недалеко от них я увидела Летицию Хейес.

В бордовом платье и богатой черной кружевной накидке она в упор смотрела на меня.

– Приятно снова видеть тебя, Летиция.

Моя бывшая подруга вспыхнула от гнева:

– Никогда в жизни я не испытывала большего позора! Как смеешь ты разговаривать со мной на публике! Как посмела ты заявить миссис Драйсдейл и миссис Питтс, что мое платье так же старо, как и те, которые носишь ты! Ведь эти леди не кто-нибудь, а президенты Королевского общества моды! То платье, в котором я была, совершенно новое, и теперь я больше не смогу его надеть!

Ее разъяренность удивила меня. Я ведь тоже чувствовала себя не в своей тарелке. Все мои платья были куплены перед войной. Несколько человек обернулись в нашу сторону.

– Ты права, Летиция, но сама виновата в этом.

– Миссис Бушерон, простите меня за задержку. Вечер показался бы мне пустым и скучным без вас. – С очаровательной улыбкой мистер Тревельян обнял меня за талию.

Летиция сердито уставилась на него, явно не понимая, какое отношение имеет ко мне этот образованный и богато одетый мужчина.

– Месье Тревельян, это мадам Хейес, моя старинная знакомая.

– Мадам Хейес, – кивнул мистер Тревельян. – Я уверен, что вы не станете возражать, если я украду миссис Бушерон. Мы так мало бываем вместе, и я дорожу каждым мгновением.

– Конечно, – озадаченно пробормотала Петиция. Мистер Тревельян превосходно разыграл роль одурманенного чувством, внимательного любовника.

– Вы неисправимы, – сказала я ему с улыбкой.

– Эта женщина – ведьма!

– Она была моей подругой, мы вместе росли.

– Существует старая пословица: с такими друзьями...

– Вам и врагов не требуется, – закончила я. Он улыбнулся.

– И кроме того, я не лгу. Вечер будет пустым и скучным без вас.

– Где вы были?

Он пожал плечами.

– Мне показалось, что увидел человека, которого когда-то знал. Я ошибся. – Он посмотрел на Андре, который стоял в ожидании своей очереди покидать кольца. – Давайте выиграем немного конфет. Мне вдруг захотелось чего-то сладкого.

Мистер Тревельян устремил взгляд на мои губы. Я подумала, что могла бы сейчас преодолеть разделяющую нас дистанцию и поцеловать его. Но тут нас окликнул Андре, и мистер Тревельян повел меня к сыну. Призвав на помощь все свое благоразумие, я приложила максимум усилий для того, чтобы вечер прошел интересно и весело.

Мистер Тревельян посоветовал Андре, как лучше бросать кольца, и они выиграли несколько призов с конфетами. Мы видели, как танцевали медведи, нам гадали предсказательницы будущего, мы наблюдали, как на наших глазах проделывали всевозможные фокусы, а затем элегантная черная пантера прыгала сквозь огненный круг. Месье Тревельян купил Андре и себе меховые шляпы с хвостами, которые я шутливо осудила, заявив, что не держу в своем доме подобных тварей. Мы не встретили Миньон и Жинетт с мистером Дейвисом, но я не беспокоилась. На площади было так много людей, что они могли находиться где-то совсем близко.

Солнце опустилось за горизонт, и на площади зажгли факелы. Шпили собора Святого Людовика обозначились четким силуэтом на фоне темного неба. Луна, полная и яркая, висела так низко, что искушала мечтателя потянуться к ней и схватить. Я не сделала такой попытки.

Андре отправился понаблюдать за тем, как жонглируют клоуны. На узкой кирпичной дорожке трио музыкантов исполняли веселый вальс.

– Теперь ваша очередь получать удовольствие, и вы его получите, – сказал мистер Тревельян и указал на серебристую шаль, которая поблескивала при лунном свете.

– Благодарю вас, однако же нет. Это слишком изысканно и дорого. Если вы хотите купить мне что-либо, то я готова принять шляпу, чтобы не отставать от вас и Андре, – пошутила я.

Он поймал выбившийся локон моих волос и пропустил между пальцами.

– Черный шелк. Было бы преступлением скрывать их. – Раньше чем я успела перевести дыхание, он подошел к женщине, продававшей шали, и купил ее, даже не поинтересовавшись ценой. Возвратившись, он накинул мне ее на плечи. Словно по волшебству мое простое голубое платье преобразилось и стало похожим на бальное. Мы находились на краю площади, здесь был слышен плеск реки, вокруг ярко горели факелы.

– Подарите мне несколько мгновений танца, здесь, при лунном свете и под эту волшебную музыку. – Голос его прозвучал тихо и обольстительно.

Он мог говорить такие слова и таким тоном, что у женщины подламывались колени. Я кивнула, он заключил меня в объятия и мягко повел. Он танцевал с уверенной элегантностью и грацией, увлекая меня в медленном вальсе. Его черный костюм и вышитый жилет подчеркивали атмосферу праздника. У меня создалось впечатление, что я снова нахожусь на костюмированном балу, что жизнь возрождается и счастье находится в моих руках. Я не танцевала более десяти лет, и, глядя в сияющие глаза мистера Тревельяна, я поняла, что никогда раньше не испытывала настоящего желания. Он привлек меня ближе к себе, и я ощутила, что меня захлестывает страсть, вызывая острое желание прикоснуться к нему, испытать все запретные вещи, которые скрывает ночь.

– Миссис Бушерон, – прошептал он, наклоняясь к моему лицу, приоткрывая чувственные губы.

Я понимала, что он поцелует меня, что кто-нибудь, кто ходит вокруг в полумраке, может это увидеть, но не имела сил сопротивляться. Однако за мгновение до того, как его губы коснулись моих и его теплое дыхание смешалось с моим, тишину ночи расколол крик:

– Жюльет!