Текст книги "Слуги дьявола"

Фрост глотнул мартини. Он решил порастягивать удовольствие и пить коктейль мелкими глотками. Да так и для здоровья лучше.

Капитан услышал, как открылась входная дверь, а потом раздался голос О’Хары:

– Привет, привет, мисс Боулс. А это колымага Фроста там, перед домом? Ну, шустрый парень!

– Ты принес мой пистолет, Майк? – крикнул капитан.

О’Хара появился на пороге библиотеки. В его правой руке был затасканный коричневый “дипломат”.

– Ты говоришь об этой хлопушке для стрельбы по воробьям? Да, принес. Я даже почистил ее, имей в виду.

– Молодец, – похвалил Фрост. – Выражаю тебе свою благодарность. Ничего не поломал?

– Пошел ты… – начал О’Хара.

– Майк!

За спиной агента ФБР появилась Бесс. С радостной улыбкой на лице она поцеловала его в щеку.

– Рада тебя видеть. Будь, пожалуйста, рядом в следующий раз, когда Фрост захочет совершить героический поступок. Тогда ты хоть поможешь мне отвезти его в больницу.

О’Хара подмигнул капитану.

– Что, аж так паршиво было, малыш?

– Да, пришлось потрудиться, – признал Фрост. – Но зато теперь, когда ты рядом…

– Рот закрой, простудишься, – со смехом сказал ирландец и поставил “дипломат” на пол.

– Хотите выпить, мистер О’Хара? – спросила Мэри.

– А как ты думала, крошка? Я сейчас не на службе. Если найдется, я бы для начала глотнул джина с тоником.

– Уже делаю, – улыбнулась девушка и вышла из комнаты.

О’Хара проводил ее взглядом. Бесс игриво подмигнула Фросту.

“Майк сегодня в романтическом настроении, – подумал капитан. – Мне-то это до лампочки, но вот Мэри Боулс, судя по всему, тут явно лицо заинтересованное”.

Через минуту девушка вернулась с бокалом. Ирландец принял его из ее рук и весело сказал:

– Кстати, зачем нам соблюдать формальности? Называй меня Майком.

– А ты меня – Мэри, – тут же согласилась хозяйка дома.

– Ого, сейчас, кажется, и соловьи начнут петь, – шепнул Фрост, наклонившись к Бесс.

Она поцеловала его в лоб и уселась рядом на диван.

– Что ж, было бы неплохо, если бы Майк…

– Я знаю, о чем ты подумала, – перебил капитан. – Двойная свадьба, да?

– Какой ты бываешь противный, Фрост.

– Ну, ладно, – произнес О’Хара, сделав солидный глоток. – А вы, девочки, почему не пьете?

– Действительно, – сказала Бесс. – Мэри, если ты уж у нас за бармена, то мне, пожалуйста, немного виски.

– У нас одинаковые вкусы, – улыбнулась девушка и быстро приготовила напитки.

– Ну, а теперь продолжим, – нетерпеливо сказал Фрост, когда все уже расселись. – Так что там такого необычного с этими проклятыми сатанистами?

– Да есть кое-что, – ответил вместо Мэри О’Хара. – Понимаешь, эти парни действуют, как хорошо организованная банда гангстеров, а не как психи, свихнувшиеся с ума на своем дьяволе.

– Мистер О’Хара… Майк совершенно прав, – сказала Мэри Боулс. – Эти люди не похожи на истинных сатанистов.

– А как ты их отличаешь? – поинтересовалась Бесс.

– Понимаешь, настоящий почитатель Сатаны очень похож на других, искренне верующих в любой религии, по крайней мере, в одном. Он тоже убежден, что его культ единственно правильный, и это составляет смысл его жизни. Настоящий сатанист – это не колдун и не маг…

– Как те, кого мы видели, когда убили Бланш Карриган? – спросил О’Хара.

– Да, но ту церемонию тоже нельзя назвать настоящей черной мессой. Я могла бы объяснить…

– Ну, давай, не стесняйся, – подбодрил девушку ирландец.

– Настоящая черная месса – это когда все христианское переворачивается с ног на голову, все делается наоборот. Таким образом символизируется темная сторона духовного мира. Эти люди почитают Сатану как Бога, а иногда молятся и другим силам зла, слугам дьявола. Этим как бы извращается поклонение христианским святым. Вот, например Астарта, древняя богиня. Она была символом похоти и разврата…

– Интересная дама, – усмехнулся Фрост.

– Но… – Мэри запнулась, – в общем, я не знаю, как объяснить, но то, что эти люди сделали с профессором Уэллсом или пытались сделать с нами, никак не вписывается в культовый ритуал сатанистов.

– Я что-то не пойму, – буркнул О’Хара, делая глоток.

– Ну, попробую начать сначала, – вздохнула девушка. – Есть люди, которые поклоняются дьяволу, как Богу. Но это не настоящие, не классические, так сказать, сатанисты. Потому что у классических на первое место в обрядах выходят не молитвы, а насилие. Они едят человеческое мясо и пьют человеческую кровь…

О’Хара поперхнулся и закашлялся. Фрост хотел было сказать: приятного аппетита, но передумал. Вместо этого он спросил:

– Неужели это правда? Они действительно едят людей и пьют кровь?

– Да. Их жертвами обычно бывают младенцы или девственницы. Этим они тоже как бы извращают христианскую религию, переворачивают все на темную сторону. Вот, например, в христианстве существует обряд причастия, во время которого верующие символически вкушают плоть Иисуса и пьют его кровь. Это для них олицетворяет хлеб и вино.

– У нас, у католиков, это не просто символ, – заметил О’Хара. – Забыл, как оно называется, но мы верим, что продукты действительно превращаются в плоть и кровь Спасителя.

– В чем и заключается принципиальное отличие от верования протестантов, – сказала Бесс.

– Вот именно, – продолжала Мэри Боулс. – А истинные сатанисты поглощают настоящее человеческое мясо и кровь. У них, например, есть такое – с позволения сказать – “блюдо”, которое называется “волшебная каша”. Она готовится из проросшего проса…

– Проса? – переспросил капитан.

– Это такая зерновая культура, – машинально пояснила Бесс.

– Да. Его смешивают с мясом некрещеных детей, и потом все сатанисты это едят – вот вам дьявольское причастие. А их вино, как правило, обильно приправляется сильными возбудителями сексуального влечения и различными наркотиками.

– Какие милые люди, – саркастически улыбнулся О’Хара.

– У них есть и алтари, – продолжала Мэри. – Но если христиане обычно покрывают их чистым полотном, то у сатанистов там лежит обнаженная женщина, живот которой и используется для проведения обрядов. Она раскидывает руки, изображая собою крест, а в ладонях держит две черные свечи.

– Какой бред, – покачал головой Фрост.

– Это только начало, – грустно заметила Мэри. – Затем они вытворяют такое, что даже не хочется об этом говорить. Я бы сказала, что они отдаются абсолютному пороку.

– Так ты полагаешь, – медленно произнес О’Хара, – что профессор Уэллс располагал какой-то информацией о такой секте и по каким-то причинам отождествил их деятельность с терроризмом?

Мэри хотела ответить, но Фрост опередил ее. Он поставил свой бокал на поручень дивана и внимательно оглядел всех присутствующих.

– А что, если, – начал он, – что, если какие-то ловкие ребята-террористы используют культ Сатаны, как прикрытие, и при этом сваливают всю грязную работу на настоящих психов-дьяволопоклонников? Ведь смотрите – Бланш Карриган была убита очень умелой рукой, а все эти идиоты с мечами гроша ломаного не стоят.

Или взять зажигательные бомбы – они должны были иметь часовые механизмы, да еще и знать, как их устанавливать. Не думаю, что парни в балахонах смогли бы это сделать. Да и проникнуть в здание было не так-то просто. Для сумасшедших фанатиков, конечно, – профессионал справился бы с этим без труда.

Вот я и подумал, ребята: а может, кто-то управляет этой бандой сатанистов и заставляет их служить своим целям?

– Но как… – начала Бесс, а потом замолчала и покачала головой.

– Ты хочешь спросить, как кто-то может подчинить себе людей, которые поклоняются дьяволу? – спросила Мэри. – Понимаешь, главой секты обычно является этакий “черный священник”. Хотя на церемониях распоряжается женщина, но именно он является, так сказать, духовным отцом и подлинным лидером. Ему подчиняются все члены секты.

– Ага, – подхватил О’Хара, – и если такой парень захочет использовать сатанистов в своих интересах, то те беспрекословно ему подчинятся, даже не вдумываясь в суть задания, да? Он может заставить их записаться в Общество трезвости, а может отправить в космос – сектанты сделают все, что от них зависит. И если такому “пастырю” вдруг придет в голову организовать террористический акт…

– Он воспользуется силой дьявола, – испуганно шепнула Бесс.

Фрост скептически хмыкнул и обнял ее за плечи.

– Перестань. Дьявол имеет только ту силу, которую ему дают люди в своей душе и мозгах. Повторяю – эти сатанисты обычные придурки, и они падают, если в них стреляют.

Бесс слабо улыбнулась, но было ей совсем не весело.

– Эй, – сказал О’Хара, – но если эти парни настоящие сатанисты, то у них под ногами должны валяться целые горы трупов. Я правильно мыслю?

– Нет, не обязательно, – ответила Мэри Боулс. – Сомневаюсь, что в наше время сатанисты используют младенцев – это слишком сложно. Подростков – возможно. Ведь многие из них убегают из дому, а потом исчезают без следа. Очень удобны здесь также молодые люди, которые любят путешествовать автостопом.

– Понятно, – кивнул О’Хара. – Их накачивают наркотиками, а потом ребятишки просыпаются и видят, что их разрезали на куски.

– А как они избавляются от тел? – спросил Фрост.

– Видимо, сжигают, – пояснила Мэри. – А пепел и кости бросают в реку или закапывают в безлюдных местах, в лесу, например. В общем, конфликт поколений обеспечивает их необходимым количеством жертв для проведения кровавых обрядов.

Фрост щелкнул зажигалкой и прикурил сигарету.

– Кроме того, – говорила дальше Мэри, – сатанисты используют и девственниц. Они считают, что пока женщина сохраняет невинность, она остается ребенком и вполне годится для их целей.

– Интересно, как они находят девственниц среди современных подростков? – усмехнулся О’Хара.

– Майк! – возмущенно сказала Бесс.

– Извини, – смутился ирландец. Потом он посмотрел на хозяйку дома. – Но Мэри, ведь все равно в тех местах, где они отправляют свой культ, должно быть полно трупов.

– Вовсе нет, – вмешался Фрост. – Ведь часть тел они съедают, а остальное бросают в огонь. Да к тому же мы живем в очень большой стране. Тут столько укромных мест, где можно спрятать останки жертв, а после того, что с ними делают, вряд ли полиция может не то что идентифицировать труп, но даже и определить причину смерти.

– Все это напоминает мне дешевый фильм ужасов, – неодобрительно сказал О’Хара.

– Почему дешевый? – спросил Фрост. – У этих людей воображение работает не в пример кинорежиссерам.

На этом было решено прервать беседу и немного подкрепиться. Нормальной человеческой пищей.

Глава тринадцатая

Мэри Боулс оказалась прекрасным поваром. Однако, несмотря на это, Фрост заметил, что О’Хара – хотя и пытался выглядеть крутым парнем – не очень налегал на жаркое. Видимо, его все еще преследовала мысль об обычаях сатанистов.

Бесс тоже поначалу не проявила энтузиазма, но по другой причине. По-настоящему она начала есть лишь тогда, когда убедилась, что перед ней говядина. Фросту было плевать на религиозные запреты, но он почему-то еще больше уважал Бесс за то, что она никогда не ела свинину, поскольку ее вера ей это запрещала.

Вытерев пальцы салфеткой и отметив про себя, что поданный к мясу соус по цвету очень напоминает кровь, капитан посмотрел на О’Хару, который сидел, тупо глядя в полную костей тарелку.

– Эй, Майк, что с тобой?

– Что? – Ирландец поднял голову, глядя на него невидящим взглядом.

– Это же не те кости.

– Я знаю, – со злостью ответил агент ФБР. – Я думал о другом.

– А, понятно, – с улыбкой сказал Фрост.

– Если мы будем пить кофе в библиотеке, – сказала Мэри, – то рекомендую включить телевизор. Через пять минут будет программа, которая может вас заинтересовать. Особенно тебя, Бесс.

– Ты говоришь о докторе Калли? – спросила женщина.

– Именно. Тема его сегодняшней проповеди – сатанизм. Мэри Боулс поднялась на ноги, О’Хара взлетел, словно подброшенный пружиной, и отодвинул ее стул. Фрост хотел сделать то же самое со стулом Бесс, но опоздал, и она отодвинула его сама.

– Майк, проводи Фроста в библиотеку, – распорядилась Бесс. – А мы с Мэри уберем со стола.

– Ладно, – кивнул ирландец.

– Ну, так помоги мне, – нетерпеливо буркнул капитан. – Не забывай – я больной.

– А я-то думал, что после такого ужина ты побежишь вприпрыжку, – буркнул О’Хара, подошел и осторожно взял Фроста под руку. – Ну, шевели ногами.

– Как ты нежно это делаешь, Майк, – игриво улыбнулся капитан. – Что подумают дамы?

– Заткнись, – серьезно ответил ирландец. – Идем скорее, нам надо поговорить.

Они прошли по коридору и двинулись в библиотеку.

– Налей мне стаканчик, ладно? – сказал Фрост, усаживаясь на диван и блаженно вытягивая ноги.

– Опять будешь глотать водку или выпьем чего-нибудь получше?

– Конечно, Майк. Шотландского виски.

– Вот это мужской ответ, – довольно сказал О’Хара и занялся приготовлением напитков. Фрост закурил сигарету.

– Так о чем ты хотел со мной поговорить? – спросил он, затягиваясь ароматным дымом.

– Да об этом докторе Калли. Пока ты валялся в больнице, я пригласил Бесс поужинать со мной и она мне рассказала о нем. Ты не против?

– Что ты пригласил Бесс на ужин?

– Ну да.

– Нет, – покачал головой Фрост. – Вы с ней друзья, и я это знаю. Она моя невеста, и ты это знаешь. Почему я должен быть против?

– Не вижу причины.

– Ну, значит все в порядке. Так что там насчет доктора?

О’Хара поставил перед Фростом бокал с виски, отхлебнул сразу половину своей порции и сказал:

– В общем Бесс мне говорила о нем. И я начал думать. Если эти сраные сатанисты убили профессора Уэллса, потом его секретаршу, потом хотели отправить на тот свет Мэри и вас с Бесс, то… Короче, почему они не трогают доктора Лэсситера Калли?

– Слишком крупная фигура для них, – ответил Фрост. – А может, они просто не воспринимают его всерьез.

– Мэри Боулс отказалась от полицейской охраны – говорит, это ничего не даст. Ну, и насколько я знаю тебя – ты тоже от нее откажешься.

– Ага, у тебя, значит, люди без дела простаивают, и ты хочешь дать эскорт доктору Калли?

– Дать, не дать, а предложить хочу. И при случае задать пару вопросов, ведь он должен кое-что знать о сатанистах.

Фрост улыбнулся.

– А что если он сам сатанист? – сказал он в шутку. Но О’Хара не поддержал ее.

– Нет, – сказал он серьезно, – Калли же священник. Он бы не стал заниматься такими вещами.

– Да я просто так ляпнул, – успокоил его Фрост.

– Шутки шутками, – мрачно изрек О’Хара, – но вот тебя и Бесс они точно в покое не оставят. Вот поэтому я и провел с ней весь вчерашний вечер, а потом попросил приятеля из местного Управления полиции приглядеть за отелем, в котором она остановилась. Я тебе говорю, Хэнк, эти сатанисты готовы на все.

– Не волнуйся, Майк, ничего с нами не случится. Они уже пробовали и обожгли пальцы. О’Хара покачал головой.

– Не думаю, что и в следующий раз тебе удастся выкрутиться с минимальными потерями. Ну, посмотрим. Так ты хочешь помочь?

– Конечно, – кивнул капитан и глубоко затянулся сигаретой. – А что, у тебя есть план?

– Да, я уже говорил об этом с Бесс. Наверное, она тебя пока не посвятила. Короче, я уболтаю Мэри Боулс согласиться на полицейскую охрану, а потом Бесс уговорит ее пригласить вас двоих пожить в этой квартирке пару дней. А вокруг дома я расставлю своих ребят и буду все Держать под контролем. И если кто-то попытается сунуть сюда нос…

– Насколько я понял, ты хочешь насадить все три куска наживки на один крючок? Или точнее сказать – ловить на трех живцов сразу?

– Ну, понимаешь, если сатанисты проведают, что вы тут все вместе, то перед таким искушением они не устоят.

Конечно, это опасно… В общем, ты будешь играть в эту игру?

Фрост выпустил клуб дыма и погасил окурок в пепельнице.

– Наверное, да. Надеюсь, кроме браунинга, ты принес мне еще что-нибудь?

– Да, запасные обоймы, твой нож и еще эту трещалку, “Узи”.

– Это не трещалка, а пистолет-пулемет.

– Он похож на детскую игрушку. Ну, что бы это ни было, я его принес. А как насчет вот такой штучки?

О’Хара достал из-под мышки поблескивающий сталью смит-и-вессон и с любовью оглядел свой любимый револьвер.

– Вот если ты из этого попадешь в сатаниста, то он отправится прямиком в ад. А твой браунинг годится только ворон пугать.

– Опять ты за свое, Майк. Знаешь пословицу: о вкусах не спорят? Тебе нравится смит-и-вессон, а мне – браунинг. Иногда я могу воспользоваться кольтом-сорокапяткой, но браунинг все же лучше. И девяти миллиметров мне тут вполне хватает. Я не стремлюсь к тому, чтобы парня сбивало с ног ударной волной, когда я в него стреляю. Предпочитаю всадить в него пулю. Я много тренировался, а потому могу попасть в любую цель. Для этого, по-моему, и существует оружие. Но если ты предпочитаешь разрывать окружающим барабанные перепонки грохотом своего карманного миномета, то это твое дело. Я не навязываю тебе своего мнения.

– Ох, какой ты умный, – обиженно сказал О’Хара, пряча смит-и-вессон обратно. – В общем, мы договорились? Если Бесс сможет уговорить Мэри…

– Да, если Бесс сможет уговорить Мэри, то я согласен. Тогда у меня будет возможность разобраться со всей бандой сразу, а не отлавливать их по одному. Это мне положительно нравится.

Фрост улыбнулся.

– А вот и наши девочки, – радостно сказал О’Хара. В комнату вошла Мэри Боулс. В руках она держала поднос, на котором стояли кофейные чашки и прочие принадлежности. За ней появилась Бесс, неся кофейник.

– Доктор Калли уже, наверное, начал проповедь, – сказала хозяйка дома.

Бесс посмотрела на Фроста, потом на О’Хару и повернулась к Мэри.

– Могу поспорить, что они об этом забыли – наверняка наши мальчики опять обсуждали свое любимое оружие. Они всегда это делают, если остаются наедине.

– Эта красавица знает нас насквозь, Хэнк, – улыбнулся ирландец.

Фрост молча кивнул.

– Я включу телевизор, – вызвалась Бесс и нажала на кнопку. Через пару секунд на экране появилось лицо человека.

Фрост узнал его – в последнее время он часто видел это лицо на страницах газет и в выпусках телевизионных новостей. Проповедник, доктор Лэсситер Калли.

– …воплощает зло ада. Тот самый змей, который склонил человека к греху в саду Эдема, сейчас злобно шипит и мечтает завладеть душами нашей молодежи, душами тех, кто поддался искушению и променял бессмертие на наслаждение сатанинскими удовольствиями.

Когда Бог говорил с Моисеем лицом к лицу и дал ему десять заповедей, то изрек Всевышний, что смерти должны быть преданы все те, кто служит злу и искажает веру, все ведьмы и колдуны, которые извращают слово Божье…

О’Хара протянул руку и уменьшил громкость.

– О чем он говорит? – спросил ирландец у Мэри Боулс.

– По-моему, он призывает физически уничтожить сатанистов и их последователей. А также ведьм и колдунов…

– И ведьм тоже? – с издевкой спросил О’Хара. – А их-то за что?

– Не паясничай, Майк, – вмешалась Бесс. – Ты же знаешь, что ведьмы не имеют ничего общего с Сатаной. Они поклоняются силам природы. Но доктор Калли сваливает их всех в одну кучу.

– Включи звук, – нетерпеливо потребовал Фрост.

– Я так и знал, что ты это скажешь, – вздохнул О’Хара.

– …и тех, кто слушает слова ведьм и сатанистов. Вспомним, как царь Саул, опасаясь за исход сражения с филистимлянами, послал своего слугу, чтобы тот нашел волшебницу, способную вызывать духи умерших и поднимать мертвецов из могил. В чужой одежде, стыдясь своего поступка, он направился к Аэндорской волшебнице и золотом купил ее согласие вызвать дух Самуила. И предрек Самуил, что умрет Саул и умрут его дети, ибо нарушили они заповедь Божью: не оставляй в живых ведьму.

И вот Саул, когда битва началась и обратилась против него, бросился на меч, и голова его была отсечена от шеи, и тело его, и тела сыновей его были выставлены перед народом, дабы все видели: такова будет судьба тех, кто прибегает к помощи дьявола.

И что же, братья и сестры? Сделали ли мы вывод из этого? Разве и до сего дня не нарушаем мы заповедей Господа нашего? Ибо не достаточно только повернуться к Богу и отвергнуть дьявола. Те из нас, кто не поднимает руку на слуг сатаны, столь же виновны перед Богом, как и те, кто помогает нечистому и приносит ему кровавые жертвы.

Ибо сказал Господь: не оставляй в живых ведьму и колдуна. А разве с того времени что-то изменилось? Разве Создатель стал более мягким, более терпимым, более беспечным, чтобы дать воплощению зла право на существование?

Нет, говорю я вам! И примером тому – ужасная смерть известного пособника дьявола профессора Уэллса! Он восхвалял сатану в своих книгах, призывал к терпимости по отношению к ведьмам и чародеям, и вот они сами – использовав отступника в своих мерзких целях – привели его к гибели!

Везде, повсюду есть слуги дьявола, и наш долг, ноша, возложенная на нас Господом, – рубить им головы, рубить тело змея и не давать права на жизнь тем, кто не достоин ее!

Бурные аплодисменты заглушили последние слова доктора Калли, переполненный зал – перед которым он выступал – встал как один человек.

– Аминь! Аллилуйя! – раздавались громкие крики. На этом программа закончилась, началась реклама.

О’Хара со вздохом облегчения выключил телевизор.

Фрост заметил, что держит в руке чашку с кофе, но напиток уже остыл, а он к нему так и не притронулся. Бесс тоже увидела это и забрала у него чашку, при этом ее рука дрогнула, и кофе пролился на блюдце.

– Такие люди меня пугают, – сказала она. – Вроде бы все в порядке, он призывает бороться со злом, но в том, как он это говорит, есть что-то страшное.

– Да, – кивнул Фрост. – Смысл его речи сводится к одному: идите за мной, ребята, делайте, как я говорю, и ваши мозги вам не будут нужны.

– По-моему, священнослужитель не имеет права говорить такие вещи, – добавил О’Хара.

– Вот так же он выражался, когда я брала у него интервью, – сказала Бесс. – Цитаты из Библии, крайний радикализм в религиозных вопросах, проповедь насилия именем Божьим. Замечательный набор.

– Но тем не менее он очень популярен, – мрачно произнес О’Хара.

– Послушайте, – сказала Мэри Боулс, – если кто и должен расстроиться после этих слов, так это я. Я уверена, что профессор Уэллс был лучшим христианином, чем доктор Калли может стать за тысячу лет. Но Калли назвал его слугой дьявола. Это ужасное чувство. Нельзя позволять таким людям, как Калли, вещать с экрана все, что ему захочется.

– А теперь я тебе кое-что скажу, Мэри, – О’Хара сначала опустил голову, но потом поднял ее, взглянул прямо в глаза девушке. – Если бы я был одним из сатанистов, что бы я сделал в первую очередь? Да, конечно же, отправил бы доктора к праотцам. Ведь к чему он призывает: убей всякого, кого подозреваешь в общении с дьяволом или ведьмами. Он утверждает, что Бог дает людям такое право, и мы должны его использовать.

– Это уже было раньше, – сказал Фрост, прикуривая сигарету. – И называлось оно – инквизиция. – Он глубоко затянулся и выпустил дым. Иногда в душе капитан радовался тому, что его не сделали верующим. Порой атеистам проще жить на этом свете.