Текст книги "Слуги дьявола"

Глава восемнадцатая

Это было чудо, но им удалось уйти. Они доскакали до ворот, которые находились на границе окруженных забором владений доктора Калли. По счастью, тут стояла какая-то машина. Водитель вытаращил глаза, увидев, двух обнаженных всадников, одним из которых, вдобавок, была красивая женщина. Он не оказал сопротивления, и Фрост выбросил его из автомобиля, а потом посадил туда Бесс.

Собаки и охранники были уже совсем рядом, но капитану удалось быстро завести двигатель и уйти от погони. На заднем сиденье машины нашлась кое-какая одежда, так что они смогли, не привлекая ненужного внимания, вернуться в город и разыскать там О’Хару, который уже рвал на себе волосы от отчаяния и обвинял себя в том, что погубил друзей.

Отделались они довольно легко, но все же Фрост получил пулю в левый бок и – по традиции – в левую ногу. У Бесс была прострелена правая рука. Отъехав немного от виллы доктора, они сделали друг другу перевязку, поэтому крови ушло немного. Но все же капитану пришлось четыре недели проваляться в больнице.

За это время они обсудили планы на будущее и пришли к соглашению насчет дальнейшей совместной жизни. Когда Фроста выписали, они поехали в Чикаго и загрузили в багажник недавно купленной капитаном машины весь нехитрый скарб Фроста, который находился в его квартирке на Саут Бенд. Затем отправились в пригород и навестили родителей Бесс.

Там пришлось давать неприятные объяснения по поводу того, почему Хэнк хромает, а у Бесс перебинтована рука, но женщина кое-как сумела усыпить подозрения своих стариков.

– Да, я люблю его, – ответила она на вопрос об их отношениях. – Нет, официально мы еще не расписаны, но будем жить вместе в пригороде Атланты. Я напишу вам сразу же, как только мы устроимся на новом месте.

Бесс успокоила родителей, сказав, что у Фроста достаточно денег, чтобы содержать их обоих, и волноваться нечего.

– Кроме того, – продолжала она, – мой редактор переводит меня из Лондона в Атланту, и я тоже буду кое-что зарабатывать. Хэнк любит меня, и нам будет хорошо вдвоем.

После этого они сели в машину и уехали. Этот “Форд” выпуска 1978 года Фрост купил, когда вышел из больницы. На вопрос Бесс, почему он не выбрал более современную модель, капитан ответил, что любит большие машины, а сейчас таких уже не делают. Женщина со смехом ответила, что и других хэнков фростов сейчас тоже не делают.

Они сняли большую квартиру в северном пригороде Атланты. Погода стояла отличная, дни были долгими, а ночи короткими. Наконец-то Фрост и Бесс могли посвящать все свое время друг другу, предаваясь любви и воспоминаниям о совместно пережитых приключениях.

Три недели были посвящены обживанию на новом месте. К этому времени рука Бесс совершенно зажила, а Фрост пришел в себя настолько, что каждое утро совершал трехмильные пробежки и думать забыл о боли в ноге. И вот однажды в их доме зазвонил недавно поставленный телефон.

Это было в четверг поздним вечером, они только что вернулись из кино, все еще находясь под впечатлением космических пришельцев и таранящих друг друга звездолетов. Бесс взяла трубку.

– Это тебя, – с улыбкой сказала она Фросту, обменявшись с кем-то парой слов.

– Слушаю, – произнес капитан.

– Ну привет, наемник-пенсионер с извращенным чувством юмора, – сказал знакомый голос.

– Майк? Рад тебя слышать. Как дела?

– Да ничего. Я тут подумал, что, может, попробую напроситься к вам на ужин и тогда мы бы смогли поговорить о моих делах. Да и о твоих тоже. Как считаешь, Бесс не будет возражать?

– Вряд ли. Когда ты появишься в городе?

– Завтра. С утра мне надо еще будет решить пару вопросов, а потом, видимо, заеду к вам. Пусть Бесс отнесется к этому серьезно и приготовит что-нибудь вкусное. Ей предстоит держать экзамен перед старым Майком О’Харой, самым суровым и непреклонным дегустатором в мире. А что она себе думала? Что я позволю моему другу жить с женщиной, не проверив ее кулинарные способности?

– Договорились, – со смехом ответил Фрост. – Тогда назначим на шесть часов, но если сможешь вырваться раньше – буду только рад. Нам есть о чем поговорить.

– Отлично. И не пытайтесь от меня спрятаться – я уже знаю ваш новый адрес.

– Ты всегда был быстрым парнем, Майк, – рассмеялся капитан. – Ладно, до встречи.

– О’кей. Поцелуй от меня Бесс. Ну, так, по-дружески, ты же знаешь.

– Обязательно, Майк. Мы будем тебя ждать.

– Ну, пока.

В трубке раздались гудки, Фрост еще несколько секунд смотрел на нее, а потом положил на место.

– Он придет к нам на ужин? – проницательно спросила Бесс.

– Да. И просил тебя поцеловать. По-дружески.

– Спасибо. Это хорошо, что по-дружески, потому что любви у меня сейчас и так хватает.

Она сбросила жакет на пол и всем телом прижалась к Фросту…

В эту ночь они наслаждались друг другом особенно долго. Бесс своими ласками просто сводила Фроста с ума, раз за разом подбрасывая его на вершину блаженства. И он сам тоже делал все, чтобы доставить удовольствие любимой женщине. Наконец они устали и расслабленно вытянулись на постели, нежно прижимаясь друг к другу.

– А Майк не сказал, зачем приезжает в Атланту? – спросила Бесс, когда ее дыхание восстановилось.

– Нет. Наверное, опять какое-нибудь суперсекретное задание.

– А не связано ли это…

– С нашими друзьями-сатанистами? Не знаю.

– Скажи, Фрост, ты же не зря настаивал, чтобы мы сюда вернулись. Ты ведь еще не считаешь это дело законченным?

В голосе женщины звучала тревога.

– Нет, не считаю, – тихо ответил капитан. – Ведь помнишь, у Калли на ту ночь оказалось железное алиби и полицейские даже близко не могли к нему подойти. А когда О’Хара все же получил ордер и обыскал виллу, он ничего там не нашел. Эти ребята уже успели замести следы. Что ж, мы не смогли прижать нашего проповедничка тогда, но, надеюсь, нам удастся это сделать в будущем. Ты лее знаешь, я привык всегда платить по счетам.

Бесс вздрогнула и перевела разговор на другую тему.

– А я надеюсь, что приезд О’Хары будет связан с чем-нибудь иным, например с похищением еще одного ученого. Фрост похлопал ее по плечу.

– Точно. Как же я забыл? Ведь в газетах была информация об исчезновении очередного специалиста по сельскому хозяйству. Конечно, О’Хара будет вести это дело. Да и честно говоря, я не думаю, что Майк горит особым желанием снова взяться за доктора Калли. Этот святоша даже ему не по зубам.

– Знаешь, – шепнула Бесс, – позавчера, когда ты был на стрельбище, я включила телевизор и он там опять выступал. Снова проклинал сатанистов, колдунов и ведьм, метал громы и молнии в маловеров. Как же можно быть таким лицемером?

– Не знаю. Иногда мне кажется, что если закон не в состоянии наказать этого извращенца, то я сам должен сделать это.

– Нет. Если ты убьешь его, то станешь таким же преступником и полиция будет охотиться за тобой. А мне уже надоело жить в напряжении и постоянном ожидании опасности. Сейчас я счастлива здесь с тобой и не хочу разрушать наш маленький рай.

Фрост прижал ее к себе и поцеловал в губы, рукой нежно провел по густым светлым волосам. Женщина гладила и ласкала его тело.

Через несколько минут Бесс уснула, положив голову на грудь Фроста. Капитан лежал неподвижно, глядя в потолок. Впервые за несколько недель он снова подумал о Лэсситере Калли, вспомнил страшный мрачный зал на его вилле, где их с Бесс чуть было не принесли в жертву дьяволу.

Следующей мыслью Фроста была мысль о Мартине. Он ясно помнил, как тот вошел в кабинет доктора. Мартин, убийца, человек, на след которого не удалось напасть ни тогда, во Вьетнаме, ни сейчас. Наверняка у него есть очень высокие покровители, если он имеет возможность действовать, словно невидимка, и беспрепятственно исчезать, оставляя кровавый след.

Фрост осторожно убрал голову Бесс на подушку и сел на постели. Он нащупал лежавшую на тумбочке пачку сигарет и зажигалку, закурил, глубоко затянулся. Потом еще паз щелкнул крышкой старенькой “Зиппо” и в слабом свете мерцающего огонька посмотрел на новый браунинг, который лежал тут же, на тумбочке – старый остался у сатанистов. Блеск вороненой стали вернул ему спокойствие и уверенность. У капитана появилось предчувствие, что скоро ему вновь предстоит нажать на спусковой крючок.

– Что ж, – пробормотал он себе под нос. – Посмотрим, как оно повернется на этот раз.

Глава девятнадцатая

Пробило уже шесть часов, потом семь, потом полвосьмого – О’Хара не приехал. В восемь тридцать Бесс еще раз подогрела отбивные и сделала новую порцию спагетти. Они с Фростом поели в молчании, терзаемые мрачными мыслями.

В девять сорок пять женщина не выдержала.

– Ну, сколько можно ждать? – спросила она. – Позвони в отделение ФБР. Может, с Майком что-то случилось. Фрост покачал головой.

– Не думаю, что это хорошая мысль. Ты же знаешь О’Хару – он вполне мог никому ничего не сообщить о своей миссии.

– Все равно надо проверить.

Капитан вздохнул и поднялся на ноги. Бесс понесла на кухню грязную посуду, а он подошел к телефону. Еще раз вздохнув, Фрост начал набирать номер дежурного по отделению ФБР в Атланте. И в этот момент раздался гудок домофона.

Капитан улыбнулся и крикнул:

– Ну, вот и Майк. У тебя там еще осталось мясо?

– Не волнуйся, – с облегчением ответила женщина. – Я приготовлю то, что ему понравится.

Из кухни послышался шум льющейся воды. Фрост нажал на кнопку, которая автоматически открывала дверь внизу, в подъезде, но тут вдруг в комнату вошла Бесс. На ее лице была тревога.

– Фрост, – сказала она напряженным голосом, – а что, если это не Майк?

Капитан, мысленно проклиная себя за беспечность, скрипнул зубами и бегом бросился в спальню, распахнул стенной шкаф и сорвал с вешалки “Узи”, который находился там с первого дня их пребывания в новой квартире. Фрост резко передернул затвор и поспешил обратно в комнату.

– Иди на кухню и сиди там, – приказал он Бесс. Женщина была явно напугана, но все же сподобилась на шутку:

– А что, если это просто рекламный агент с проспектами?

Фрост еще раз проверил свое оружие.

– Это меня не интересует. Я не верю коммивояжерам. В дверь постучали. Капитан медленно подошел и остановился сбоку, прижимаясь спиной к стене. Снова раздался стук.

– Кто там?

– Это Роджер Камминс, капитан Фрост. Специальный агент Федерального бюро расследований.

– Вы один?

– Нет, мы вдвоем. Этого человека вы не знаете, но он, как и я, работает на правительство США. Мы можем войти?

Фрост взял “Узи” в правую руку, левой открыл замок и отступил в сторону.

На пороге стояли Камминс и еще один мужчина. Они не сводили глаз с автомата, который капитан держал в руке. Тот улыбнулся.

– Не обращайте внимания, я как раз собирался почистить эту штуку, а тут вы постучали. Заходите, сейчас будет кофе.

– Спасибо, – сказал Камминс и двинулся в комнату. Второй мужчина – высокий, худощавый, с сединой на висках – последовал за ним.

– Это мистер Костиган, капитан. Он работает на…

– Центральное разведывательное управление, – перебил мужчина и достал из кармана пластиковую карточку. Фрост сразу узнал подпись и печать. Он протянул руку.

– Рад познакомиться, мистер Костиган. Вы работаете по контракту или в штате?

– Я кадровый сотрудник. Уже много лет, – без улыбки ответил Костиган. – Вы, кажется, что-то говорили насчет кофе?

Фрост обернулся – Бесс стояла в дверях кухни.

– Дорогая, – сказал капитан, – не угостишь ли ты кофе этих достойных джентльменов? Женщина улыбнулась и кивнула.

– Конечно, сейчас. Тем более, что они избавили нас от необходимости звонить по инстанциям.

– Куда звонить? – спросил Камминс.

– Что случилось с Майком О’Харой? – резко спросил Фрост.

– Так вот что вас интересует? – Камминс покачал головой. – Собственно, я пришел сюда, чтобы задать вам этот же вопрос.

Капитан услышал, как в кухне Бесс уронила тарелку и та со звоном разбилась на полу.

Женщина не смотрела ни на кого из них, когда подавала кофе. Она низко опустила голову и не отрывала глаз от подола своего платья. Фрост молча наблюдал за ней. Наконец Бесс расставила чашки и сама присела в кресло возле столика. Еще некоторое время стояла тишина.

– Ну, – наконец сказала Бесс. – Говорите, мистер Костиган. Но помните – я работаю на телевидении.

– Знаю, – впервые улыбнулся Костиган. – И очень неплохо работаете, насколько мне известно.

Он взял чашку, сделал глоток и поставил ее на место.

– Если захотите еще кофе, я сделаю, – сказала Бесс. – Мне будет хорошо слышно и из кухни.

– Хорошо, спасибо, – ответил Костиган с легкой гримасой неудовольствия, которая не ускользнула от внимания Фроста.

Капитан откинулся на спинку кресла, закурил сигарету, выпустил в потолок облако дыма и спросил:

– Что происходит, черт возьми?

– Видите ли, капитан, – заговорил Костиган, глядя ему в лицо, – так уж получается, что вы единственный человек, который видел Василия Войченко живьем, а не на картинке. И только вы со всей определенностью смогли бы его опознать.

– Что? – удивленно спросил Фрост. – Василия… как? А… – он подался вперед и его глаз сверкнул огнем. – Вы говорите о Мартине?

– Да, – кивнул Костиган. – Я имел в виду именно мистера Мартина.

– А при чем тут Мартин к О’Харе?

– Ну, точно нам еще ничего не известно, но есть основания предполагать, что он убил агента О’Хару или…

– Или что?

Фрост вскочил на ноги и вцепился пальцами в край стола.

– Скорее всего, они захватили его живым. Он нужен им именно живой, если вы понимаете, о чем я говорю.

– Выражайтесь яснее! – рявкнул капитан.

– Яснее некуда. Вы прекрасно знаете, что агент О’Хара работал в отделе по борьбе с терроризмом и владеет очень важной информацией, которая весьма интересует КГБ. Вот теперь они и постараются вытянуть из него нужные сведения. Причем, проще для них будет сделать это там, а не здесь.

– Что значит там, а не здесь? – Фрост снова сел и дрожащими руками закурил сигарету.

Бесс протянула руку, и он отдал ей пачку и зажигалку, не сводя глаз с Костигана.

Женщина глубоко затянулась и с тревогой спросила:

– Вы считаете, что его…

– Вероятно, мисс Столмен, – кивнул Камминс.

– Слушайте, – взорвался Фрост, – бросьте говорить загадками. Начинайте сначала.

– Хорошо, капитан, – серьезно произнес Костиган. – Попробуем. Давайте вернемся во Вьетнам, к вашему командиру разведывательного батальона. Сейчас я могу сказать, что он тогда выполнял особое задание – пытался обнаружить источник утечки секретной информации, которая каким-то образом поступала даже не к вьетконговцам, а прямой дорогой в Главное управление КГБ. Это позволяло русским быть в курсе всех наших оперативных планов, они знали все подробности о наших успехах и неудачах, и коммунистическая пропаганда начинала пережевывать это раньше, чем сведения попадали в американские газеты. А иногда это была информация, которая так никогда и не попала в наши газеты.

Тогда нам был нанесен громадный ущерб, от которого мы до сих пор не вполне оправились. И вот, вашему командиру удалось выйти на след шпионской сети, поэтому Войченко и убил его. Однако он не знал, что майор успел сообщить нам самое важное.

Но в такой ситуации мы не могли схватить Войченко, ведь тогда в КГБ поняли бы, что мы разоблачили их агентов. Делать было нечего, нам пришлось позволить убийце майора уйти.

– Вот как? А почему же вы сейчас его не взяли? – с вызовом спросил Фрост, побелев от гнева.

– На то есть причина. Мы подготовили крупномасштабную операцию – еще более важную и значительную, чем тогда, во Вьетнаме. И мы… – Костиган отхлебнул кофе и поставил чашку на стол. – Уже довольно длительное время мы внимательно изучаем тексты проповедей доктора Лэсситера Калли.

– Черт возьми, – с горечью произнес капитан. – И вы позволили нам пройти через все это, вы бросили нас на алтарь сатанистов, даже не потрудившись предупредить об опасности…

Фрост резко встал, подошел к окну и распахнул створки. Холодный ночной воздух слегка остудил его. Тут же он почувствовал на плече руку Бесс, и спокойствие вернулось к нему. Он медленно повернулся и смерил Костигана презрительным взглядом.

– Вы подонок, – сказал он отчетливо. – Вы и все эти крысы из вашей вонючей конторы… Костиган развел руками.

– Все материалы по этому делу являются государственной тайной. И порой приходится приносить жертвы ради достижения конечного успеха. Это прискорбно, но таковы правила нашей игры.

– Жертвы? – страшным голосом переспросил Фрост. – Да сколько же еще вы будете приносить меня в жертву? – Он сорвал с глаза черную повязку и зажал ее в кулаке. – А этого вам мало? Я потерял глаз и теперь вынужден сочинять дурацкие истории о том, как это случилось. И вы еще будете мне говорить о жертвах?

Бесс взяла его за руку.

– Успокойся. Так вот в чем дело…

– Да, – хрипло ответил капитан. – Это было во Вьетнаме. Умники из разведки так засекретили мое задание, что никто не мог помочь мне, хотя меня держали в подвале в самом центре Сайгона, в трех кварталах от штаба армии.

И вот парни вроде вас спокойно сидели и ждали, пока желтые пытали меня. Они, наверное, даже могли услышать, как я заорал, когда один азиат взял раскаленную спицу…

– О Фрост, – со слезами на глазах крикнула Бесс и бросилась к нему на грудь. – Не надо, не говори!

Фрост обнял ее и привлек к себе. Первый раз в жизни он сказал правду о своем увечье.

– Это была ваша работа, – спокойно произнес Костиган. – Вы прекрасно знали, что с вами будет, если вы попадете в руки врага.

– Да? Может быть. Но тогда я молился, чтобы они убили меня, я не хотел жить калекой. А теперь вот и Майк О’Хара… Как вы думаете, что они сделают, чтобы заставить его говорить? От кого сраные вьетконговцы научились всем этим штукам? Да, правильно, от инструкторов из КГБ. Где О’Хара?

Фрост повернулся и схватил с дивана лежавший там “Узи”. Камминс сунул руку под пиджак, но капитан прохрипел:

– Не двигаться. Буду стрелять.

– Успокойтесь, Фрост, – сказал Костиган. – Мы пришли сюда, чтобы признать, что совершили небольшую ошибку, и чтобы попросить вас о помощи. Вы ведь наемник, насколько я понимаю?

– Майк мой друг! – крикнул Фрост.

– Мы хотели предложить вам…

– Хорошо, – с трудом выдавил капитан. – Это будет вам стоить миллион долларов. И с него я не буду платить налогов. Но это не за то, чтобы помочь О’Харе, я сделаю это и так. Деньги вы заплатите за право выйти живыми из этой комнаты.

Костиган улыбнулся.

– Ну, могли бы попросить и побольше. У меня широкие полномочия. Ладно, договорились.

Фрост отложил “Узи”, тяжело дыша. Ну, что ж, теперь он доберется и до Калли, и до Мартина. И эти ублюдки все ему выложат. Капитан закурил сигарету и медленно произнес, указывая пальцем на Бесс:

– Еще одно. Если у меня ничего не выйдет, и я погибну, деньги получит она. Если вы попытаетесь что-то крутить, она передаст все, что знает, на телевидение. И тогда вам придется плохо.

Костиган кивнул. Бесс всхлипнула.

Глава двадцатая

Лицо и ладони Фроста были покрыты маскировочной черной краской, которая неприятно стягивала кожу. Он улыбнулся при мысли о том, что, может быть, пользуется этим в последний раз. Капитан решил положиться на свое, проверенное оружие и отверг набор стволов, который ему предложил Костиган.

И сейчас, когда Фрост усаживался на заднее сиденье престарелого “Линкольна”, “Узи” висел у него на плече, а в кобуре под мышкой находился брат-близнец браунинга, отобранного сатанистами. Запасные обоймы и магазины были рассованы по карманам, а новый нож морского пехотинца покоился в ножнах, закрепленных на спине под курткой чуть пониже затылка.

– Я готов, – сказал капитан Костигану.

– А рация? Мы можем дать вам…

– Не надо. Когда услышите выстрелы, заходите, или – если у вас другое на уме – быстро уезжайте. Потому что если мне понадобится ваша помощь, а вы меня подведете, то лучше молитесь Богу, чтобы я умер, иначе я вернусь и убью вас.

– Договорились, – сказал Костиган и прокашлялся. Он вылез из машины, и Фрост занял его место за рулем.

– Как интересно, – заметил капитан, глядя в небо. – Ну почему всегда, когда мне нужна темнота, эта чертова луна так ярко светит?

– Удачи, – коротко бросил Костиган, но руки не протянул.

Фрост медленно кивнул.

– Только не забывайте, – с угрозой произнес он, – что Бесс уже разослала отчеты о том, что вы нам сказали, своим друзьям-журналистам. А одну копию получил приятель ее отца, сенатор в Вашингтоне. Если я справлюсь с работой, но с кем-нибудь из нас что-то случится, или если я не справлюсь и что-то случится с Бесс… Вы понимаете, что вас ждет прекрасная реклама в газетах и на телевидении?

– Да, я знаю, – с невозмутимым видом кивнул Костиган. – Не теряйте времени.

– Еще одно – когда я лишился глаза, меня демобилизовали из армии как непригодного к службе. Поэтому я буду расценивать ваши деньги как пенсию. Задержанную.

Он завел двигатель и тронул машину с места. Ехать было недалеко, и вскоре Фрост остановил “Линкольн” в заранее выбранном месте и вылез из автомобиля. Он быстро огляделся и побежал, прячась за деревьями. На его левом плече висел вещмешок с гранатами, противогазом и другими полезными предметами, которые могли ему понадобиться этой ночью.

Так он добрался до каменного, увитого виноградом забора высотой футов в пятнадцать. Костиган предупредил его, что по верху стены протянута проволока, а по ней пропущен ток в двадцать пять тысяч вольт. Вполне достаточно, чтобы поджарить человека.

А по ту сторону ограды было множество других систем оповещения, а также вооруженные охранники с собаками. Впрочем, об охранниках и собаках Фрост и сам еще не забыл.

Капитан полез в мешок и достал странное приспособление, напоминавшее ракетницу. Но на самом деле эта штука выстреливала на порядочное расстояние острый крюк-тройник на тонкой прочной и легкой веревке. Фрост подумал мимоходом, что будет, если пальнуть этим крюком в человека.

Он еще раз огляделся, присел на колено, упер “ракетницу” в землю и нажал на спуск. Тройник вырвался из ствола, перелетел через забор и исчез за стеной. Фрост натянул веревку, подергал и убедился, что крюк держит прочно. Затем достал из мешка пару специальных ботинок и одел их поверх своей обуви. Они должны были защитить его от электрических разрядов. Для этого же служили и резиновые перчатки, которые капитан натянул на руки.

Выбросив ненужную уже “ракетницу” в кусты, Фрост начал подъем. Нижнюю часть его лица закрывала полоска черной ткани, другим куском он обмотал голову. Единственный глаз решительно сверкал, отражая свет луны.

Наконец он взобрался на стену и огляделся. Кажется, все спокойно. Фрост взял крюк, с которого сыпались искры, переставил его, перебросил веревку через забор и начал спускаться. Это тоже прошло без помех, и вот он уже стоял на территории, принадлежавшей доктору теологии Лэсситеру Калли.

– Добро пожаловать, Хэнк, – шепнул сам себе наемник.

Перед ним на некотором расстоянии высился знакомый ему дом, несколько окон были освещены. Но капитан не видел охранников и собак, и это его слегка обеспокоило.

– Какого черта? – буркнул он. – Может, из-за О’Хары…

Он смотал веревку, выдернул тройник и спрятал все это под высокой сосной. Потом немного задержался, обдумывая то, что узнал от агента ЦРУ Костигана.

Доктор Калли – его настоящего имени никто не знал, кроме, может быть, КГБ – был резидентом Москвы. А Мартин, Василий Войченко – начальником его службы безопасности. Когда Калли произносил свою очередную телепроповедь, он пользовался специальным кодом, давая задания многочисленным агентам КГБ в США и Канаде, а также передавая ценную информацию своим хозяевам. Ключом к коду служила Библия.

ЦРУ заинтересовалось доктором уже давно, но до поры до времени его не трогали, ожидая, когда “проповеднику” будет поручено действительно важное задание.

Это произошло два года назад, когда русские решили осуществить похищение крупнейших американских специалистов в области сельского хозяйства. Калли вновь использовал проповеди для координации действий своих людей, а также организовал секту фанатиков-сатанистов, подчинил их своему влиянию и заставил служить своим целям. Они выполняли все, что приказывал им “духовный наставник”, убивали тех, кого он приговаривал к смерти.

Костиган сказал, что это было поистине дьявольское прикрытие, еще ни один иностранный агент до такого не додумался. И именно из-за своей нестандартности оно эффективно сработало, и долгое время Калли мог чувствовать себя совершенно спокойно.

Сотрудник Центрального разведывательного управления не затрагивал вопрос о том, почему они позволили сатанистам убивать невинных людей – сбежавших из дому подростков, бродяг и тому подобную публику. Но по выражению его лица можно было понять, что угрызения совести его не мучают – все это делалось ради того, чтобы собрать неопровержимые доказательства против Калли, а также чтобы внедрить своего человека в сеть КГБ. И наконец это удалось: предпоследний из похищенных ученых на самом деле был агентом ЦРУ и имел задание осторожно увести советскую науку в сторону от той цели, ради которой КГБ и развернул операцию.

И вот в эту-то тайную, смертельно опасную игру и вошли помимо своей воли сначала Бесс и Фрост, а потом и Майк О’Хара. А теперь жизнь О’Хары была единственной помехой, из-за которой ЦРУ и ФБР пока не могли защелкнуть наручники на запястьях доктора Калли. Чувство солидарности и Фрост не позволяли им пожертвовать своим человеком с той же легкостью, с которой они позволяли сатанистам убивать других людей.

Капитан скрипнул зубами, выругался про себя и бросился бежать к дому, стараясь не шуметь. Но бежал он не наобум. Костиган снабдил его схемой расположения всех электронных сигнальных устройств на территории виллы, и Фрост – понимая, что от этого будет зависеть его жизнь – выучил ее на память.

Теперь он осторожно переступал через лучи, которые с помощью фотоэлементов должны были оповестить о вторжении; приходилось и на четвереньках проползать под всевидящими глазками телекамер. Но наконец он благополучно преодолел всю полосу препятствий и перевел дух. Однако капитан знал, что весь периметр дома находится под контролем лазерного сканера, который нельзя обмануть без специального громоздкого оборудования.

Лишь в двух местах лазерная защита прерывалась – в районе главного входа и входа в комнату охранников. Фрост и Костиган решили, что, поскольку вломиться в главную дверь без шума будет трудновато, остается попытать счастья через помещение, в котором сидели свободные от дежурства стражники. Да и в самом деле, кто же станет искать незваного гостя в доме у тех, кто по долгу службы обязан его обезвредить?

Еще раз воссоздав в памяти схему расположения помещений, Фрост опустил предохранитель “Узи”, передвинул оружие на грудь и осторожно двинулся к боковой двери, которая вела в комнату охранников. Ему пришлось идти по узкой дорожке, ступая буквально след в след – ведь любой шаг в сторону моментально зафиксировала бы электроника, и в следующую секунду все обитатели виллы были бы подняты по тревоге.

Продвигаясь по аллейке, Фрост вспомнил еще об одном. Костиган сказал ему, что, по мнению психиатров из “фирмы”, доктор Калли настолько увлекся придуманными им самим сатанинскими обрядами, что они стали для него важнее, чем даже работа на КГБ, сделались смыслом его жизни. Другими словами, Лэсситер Калли был уже человеком невменяемым.

Внезапно Фрост замер, услышав впереди негромкие шаги. Прятаться ему было некуда. Капитан грустно усмехнулся. Ну, сейчас начнется. Он крепче сжал “Узи” и подумал, что зря не послушался Костигана и не прихватил пистолет с глушителем.

Теперь он ясно видел фигуру человека с М—16 на плече, который, не торопясь, двигался по аллее. Фрост облизал пересохшие губы и приглушенно сказал:

– Привет. Я из ЦРУ и пришел сюда, чтобы убить тебя.

Охранник чуть не подпрыгнул, только сейчас заметив Фроста, а тот уже нажимал на спусковой крючок. Очередь из “Узи” прозвучала совсем тихо. Мужчина переломился пополам и упал на дорожку. Капитан секунду смотрел на него, а потом побежал к двери караульного помещения.

Это приходит только с годами постоянных тренировок. Тебе уже не нужно задумываться, что сделать в следующий момент, – за тебя работает инстинкт. Ты уворачиваешься, приседаешь, прыгаешь вправо или влево, наносишь удар и парируешь удар противника. Или стреляешь. С максимальным эффектом.

И вот Фрост стоял на пороге комнаты, а перед ним лежали шестеро охранников, которых он убил пять минут назад. Капитан двинулся в глубь помещения.

На ходу он сменил магазин в “Узи” и еще раз с любовью взглянул на верный браунинг и нож, которые нашел здесь, в ящике одного из столов. Там же лежали и его часы, “Ролекс”. Фрост не знал, почему Калли и его люди не избавились от этих предметов, отобранных у него в ту памятную ночь, когда их с Бесс чуть не принесли в жертву. И не задумывался над этим. Он был рад, что его собственности вернулась к нему.

В каком-то мешке он нашел и одежду – свою и Бесс а также револьвер, который его любимая женщина одолжила у Мэри Боулс и уже не смогла ей вернуть. Наверное, кто-то из охранников доктора взял все это себе на память. Что ж, хорошо, что так получилось.

Теперь Фрост медленно пересекал помещение, внимательно оглядываясь по сторонам. Работа была не очень трудной – уже с порога он расстрелял стражников, и те, по сути, не успели оказать никакого сопротивления. Капитан ласково погладил горячий “Узи” – он хорошо ему послужил.

Фрост заметил, что у дальней стены стоит большой пульт с несколькими мониторами, и подошел ближе. На экранах он видел коридоры и комнаты виллы, но люди там не появлялись.

– Черт возьми, – буркнул Фрост.

Похоже, что, кроме охранников, в логове Калли больше никого не было. Вдали послышался шум вертолетных двигателей. Это подлетали Камминс и Костиган со своими бойцами.

Справа от пульта Фрост увидел невысокую тумбочку и подошел к ней. Лишь один из трех ящиков был заперт на ключ. Капитан отступил на шаг, поднял браунинг и выстрелил в замок. Полетели щепки. Фрост протянул руку и выдвинул ящик. При виде того, что там лежало, его сердце сжалось.

В ящике была кожаная кобура с ремнем, из которой торчала рукоятка револьвера. Капитан медленно вытащил оружие. “Магнум”. Сорок четвертого калибра. С полным барабаном.

Минуту Фрост смотрел на револьвер, а потом положил его на тумбочку.

– Майк, – еле слышно произнес он.

Это было любимое оружие О’Хары, а тот никогда добровольно не расставался со своими стволами. Как же людям Калли удалось забрать “Магнум”? Неужели это означает, что Майк мертв?

Фрост в бессильной ярости скрипнул зубами и обернулся, услышав шаги. В помещение вошли Камминс и Костиган.

– Похоже, ребята прилегли отдохнуть, – сказал агент ЦРУ, глядя на мертвых охранников.