Текст книги "Ты будешь одинок в своей могиле"

В гостиной у нее за спиной горел торшер.

– И это, и еще кое-что. Войти можно? Хотелось бы выпить.

Она отступила в сторону.

– А я услышала стук и решила, что это грабители, – сказала она. – Должно быть, мне снились грабители.

Я вошел в маленькую комнату. Она была довольно уютной, хотя мебель, на мой вкус, была слишком современной. Уселся в кресло в виде буквы S и бросил шляпу на стоявший рядом диван. Зевнул и одобрительно осмотрел мисс Болас.

Она была в устричного цвета халате поверх бледно-голубой крепдешиновой ночной рубашки. На ножках – тапочки с меховой оторочкой, рыжие волосы схвачены на затылке голубой лентой.

Гэйл совсем не выглядела заспанной, макияж был на удивление свежим. В чуть раскосых зеленых глазах проглядывало удивление, а может быть, и раздражение, которое она, впрочем, старалась скрыть.

– Черт с ними, с грабителями, – сказал я. – Выпить-то дашь?

– Что у тебя стряслось? – поинтересовалась она, подходя к буфету. – Я, должно быть, сильно на тебя рассержусь, – продолжила она. – Ты ведь никогда еще не видел меня сердитой?

– Кажется, нет. А почему ты рассердишься?

Она налила хорошую порцию виски, добавила содовой «Уайт-Рок» и протянула мне.

– Потому что я не люблю, когда меня будят таким образом. Ты что-то много на себя берешь.

Я попробовал напиток – он был отличным.

– Ну да, наверное, – согласился я и с легким вздохом поставил стакан на столик. – Но я к тебе не просто так пришел, а по делу. И дело такое, что ждать до завтра нельзя.

Девушка присела на подлокотник дивана, скрестив ножки, и посмотрела на меня вопросительно:

– Что за дело?

Я затянулся, выпустил дым в потолок и ответил:

– Ли Тайлера застрелили около часа назад. Две пули в середину груди, а третья угодила в яремную вену.

Повисла очень долгая пауза. Молчание нарушало только ворчание холодильника в маленькой кухне по соседству.

Я смотрел на Гэйл. Она была спокойна. Руки скрещены на груди, глаза ничего не выражают, губы плотно сжаты. Недаром говорят, что она отлично играет в покер. Такая ничего не выдаст.

– И кто его застрелил? – спросила Гэйл, когда пауза уж слишком затянулась.

– Тот же, кто убил Дану, Лидбеттера и Аниту, – ответил я. – А ты, оказывается, любишь темнить. Я ведь не знал, что вы с Анитой давние подруги. И что Тайлер был твоим любовником.

– Это очень старая история, – пожала она плечами. – А как ты узнал?

– Познакомился с типом, которого зовут Ник Недик. Он показал мне фотографию Тайлера. Ты тоже на ней была.

– Давай-ка лучше выпьем кофе, – предложила Гэйл, вставая. – Думаю, у тебя теперь будет много вопросов.

– Давай приготовь.

Я потянулся, включил электрокамин и добавил:

– Можно сейчас поговорить, можно попозже. Но ты, похоже, не очень переживаешь из-за смерти Тайлера?

– А что мне переживать? Мы давно расстались, я уже забыла о его существовании.

Она направилась в свою кухоньку, а я откинулся на спинку кресла.

Кольт 45-го калибра врезался мне в бедро, поэтому я вытащил его и стал разглядывать оптический прицел – он был очень любопытный. Потом я направил пистолет на синюю вазу, стоявшую на каминной полке и посмотрел через прицел. Ничего не увидел и стал изучать эту штуку более пристально. Да, она выглядела как оптический прицел, но действовала как-то иначе. Это было нечто такое, чего я на пистолетах никогда раньше не видел. Но в тот момент я чувствовал усталость и столько других вещей занимали мой ум, что я положил пистолет на столик рядом с собой и накрыл его шляпой. Надо будет показать его Клеггу: тот знает все про оружие, яды и пятна крови. Такой человек всегда может пригодиться.

Вдруг я услышал приглушенный звук, который заставил меня оглядеться. Звук шел из кухни, и это было сдавленное рыдание.

Я вскочил, бесшумно пересек гостиную и посмотрел в полуоткрытую дверь. Мисс Болас стояла возле электрической кофеварки, закрыв лицо руками.

– Иди присядь у камина, – сказал я. – Я сварю кофе.

Она вздрогнула, смахнула слезы тыльной стороной ладони и отвернулась от меня.

– Нет, я сама, – сказала она глухо. – И ради бога, оставь меня в покое.

Я взял ее за руку и отвел в гостиную:

– Посиди тут.

Приготовление кофе заняло пару минут. Когда я вернулся в гостиную, Гэйл была у камина и курила сигарету. Лица ее я не видел.

Я поставил поднос на столик.

– Тебе черный? – спросил я.

– Да.

Я налил чашку, добавил каплю виски и отнес на каминную полку. Потом присел и налил чашку себе.

– Давай раскроем карты, – предложил я. – Это ничего не значит, но так можно привести все в порядок. Ты много знаешь об этом деле – гораздо больше, чем я. Ты работала вместе с Тайлером, правда?

– Что ты имеешь в виду, когда говоришь «ничего не значит»? – резко спросила она.

– Ну а что это может значить? В любом случае мне придется покрывать Серфа. Я уже объяснял это тебе. Если я обнаружу убийцу, мне придется звать на помощь Брендона, а он порвет меня на части за то, что я не обратился к нему раньше. Патовая ситуация. Тайлер убил Бенни. Хорошо, Тайлер теперь мертв. Это уже кое-что. Но Тайлер не убивал Дану. Хотя я не могу привлечь убийцу, но я должен знать, кто это сделал. И мне кажется, ты знаешь, кто это был.

– А сам не можешь догадаться? – спросила она несколько презрительно.

Я покачал головой:

– Я могу попробовать догадаться, но догадки – не доказательства. Тайлер знал, кто убийца, поэтому его убрали. Лидбеттер тоже знал, кто убийца, – и его убрали. Я думаю, ты тоже знаешь, кто убийца. Не лучше ли сказать, прежде чем тебя тоже уберут?

Гэйл присела напротив меня к столику с чашкой кофе в руке.

– А почему ты решил, что я знаю?

– Интуиция. Мне кажется, вы с Тайлером снова сошлись после того, как погибла Анита. И он, должно быть, сказал тебе то, что ему сообщила Анита.

– Ну хорошо. Теперь он мертв, и все это не имеет значения. Я солгала тебе только что, когда сказала, будто мы с Тайлером расстались и я забыла о его существовании. Я его любила. С ума по нему сходила, и мы были счастливы, пока не вмешалась эта сучка. Ни одна девушка, кроме меня, не выдержала бы такого испытания. А я его любила и хотела, чтобы он прославился. Я смогла, и у нас все получалось, люди о нем заговорили, приходили смотреть его номер. А потом явилась эта дрянь и все испортила. – Гэйл достала сигарету и трясущейся рукой зажгла спичку. – Она увела Тайлера у меня, а потом бросила и его. Вышла за Серфа. Я оказалась в Оркид-Сити, когда Серф привез Аниту в свое имение. Я увидела ее как-то раз. Навела справки. Узнала, что она вышла замуж, хотя не развелась с Тайлером. Вот тогда я и решила: она разрушила мое счастье, а я разрушу ее. И я написала анонимное письмо Серфу. Открыла ему, что Анита уже замужем.

Я отхлебнул кофе, подлил туда еще виски, снова закурил и сказал:

– Забавно. Я не думал, что ты из тех, кто пишет анонимные письма.

– Не думал? – задохнулась Гэйл от возмущения. – Но ведь она испортила мне жизнь! Нет, я написала. И рассказала об этом Ли, а он приехал, чтобы повидаться с Анитой. К тому времени ей уже осточертел Серф, и она закрутила с Барклаем. Узнав, что Тайлер едет к ней, она страшно испугалась и попросила Баннистера спрятать ее в ночном клубе. Ли сам рассказал мне. Он слышал это от самой Аниты перед ее смертью. А убийство этой твоей сотрудницы, Даны Льюис, было просто ошибкой. Так вот, Серф показал Аните мое письмо. Она пыталась изворачиваться, но Серф ей не верил. Анита решила, что он собирается ее убить, и сбежала из этого поместья. Той ночью она приехала к тебе, чтобы выведать, знает ли Серф о Барклае. Когда она от тебя уехала, она заметила, что Серф ее выследил. Анита испугалась и обратилась к Дане Льюис за защитой. Дана привела ее к себе на квартиру. Серф отправился за ними и ждал снаружи. Анита предложила Дане свое ожерелье, если та согласится поменяться с ней одеждой и уведет Серфа подальше. Тогда Анита смогла бы спокойно добраться до «Этуаль». Дана согласилась. Они поменялись одеждой. Прежде чем выйти из квартиры, Дана спрятала ожерелье под матрасом: вероятно, на случай, если Анита передумает и захочет забрать его, когда будет уходить. Это Серф застрелил Дану в дюнах: он думал, что стреляет в Аниту. Теперь ты понимаешь? И Серф застрелил Лидбеттера, который видел, как убийца снимал одежду Аниты с тела Даны. Лидбеттер пытался шантажировать Серфа.

– А откуда ты все это знаешь, черт побери? – спросил я, подаваясь вперед.

– Анита написала Ли Тайлеру письмо, когда пряталась в «Этуаль». Она рассказала обо всем ему, а он мне. Это была ее идея, чтобы Ли шантажировал Серфа. Анита говорила, что они смогут вытянуть у Серфа все деньги, если правильно сыграют.

– И что Тайлер?

– Ли всегда хотел стать богатым. Он согласился. – Лицо Гэйл приняло обиженное выражение, зеленые глаза сверкали. – Ты хочешь знать, как пиджак и юбка Даны оказались в шкафу в доме Барклая? Их надела Анита. Она поехала к Барклаю, потому что всегда хранила там что-то из своей одежды на всякий случай. Барклая не было дома. Она переоделась, а вещи Даны оставила в шкафу. Затем поехала в «Этуаль», где ты ее отыскал. Когда Баннистер выставил Аниту, ей было некуда идти. Серф по-прежнему искал ее, и она направилась к тебе. Ты в это время был у Серфа. Возможно, Серф решил, что ты слишком много знаешь, и поехал к тебе домой, чтобы застрелить тебя. Но неожиданно обнаружил там Аниту. Он убил ее. Тайлер, как и ты, разыскивал Аниту. Он решил приехать к тебе и выяснить, где она. Но он явился слишком поздно, чтобы помешать Серфу убить Аниту. Во время борьбы Серф выронил свой пистолет, но сумел сбежать. Пока Ли преследовал Серфа, ты вернулся домой. Ли придумал, как теперь можно шантажировать Серфа: надо было забрать с места убийства пистолет. На этом пистолете были инициалы Серфа, и из этого оружия были убиты Дана, Лидбеттер и Анита. Тайлер вырубил тебя, отнес тело Аниты в машину и отвез к Бетилло. Затем позвонил мне, чтобы я приехала к тебе и докладывала обо всех твоих передвижениях. – Гэйл остановилась, чтобы погасить сигарету, и насмешливо улыбнулась. – Дальше рассказывать нечего, ты и сам можешь догадаться. Ли связался с Серфом и потребовал, чтобы тот начал платить, если не хочет, чтобы полиции передали тело Аниты и пистолет. Ли требовал для начала полмиллиона, и эту сумму он хотел получить сразу.

– И ты хочешь сказать, что Серф дал отпор шантажисту? – спросил я. – Приехал сегодня ночью к Бетилло и убил Тайлера. Так?

Она кивнула и посмотрела в сторону.

– Я его предупреждала, что Серф опасен, – сказала она вдруг сдавленным голосом и прикрыла рукой глаза. – Но он был так уверен в себе. Он только посмеялся надо мной.

Я встал и, не говоря ни слова, быстрым шагом направился в спальню. Я пробыл там секунд десять, прежде чем Гэйл подошла и встала в дверях.

– Что тебе тут надо? – спросила она резко.

Я оглядел комнату, пригладил волосы и покачал головой.

– Ты знаешь, детка, у меня что-то нервы расшалились. Мне показалось, здесь кто-то ходит. Ты не слышала? Как будто половицы заскрипели.

Ее глаза расширились, и она как-то нервно осмотрела комнату. Я отдернул штору: там никого не оказалось. Всмотрелся в темноту на улице. Дождевые капли стекали по стеклам.

– Ты меня напугать хочешь?! – воскликнула она срывающимся голосом.

– Только мы с тобой знаем, что Серф – убийца, – сказал я, подходя поближе и глядя в ее большие зеленые глаза. – И ни один из нас в это не верит. Правда?

Ее тонкая белая рука опустилась мне на рукав.

– В это трудно поверить, – сказала Гэйл. – Если бы не Ли мне об этом сказал, я ни за что не поверила бы.

– Ну мало ли что тебе сказал Ли, это меня не убеждает, – улыбнулся я в ответ. – Я не тешу себя иллюзиями, что я великий сыщик, но погляди вокруг. Посмотри на кровать. Ты сегодня в нее не ложилась. Даже покрывало не снято. И погляди вон туда – там валяется одежда, которую ты поспешно сняла с себя как раз перед тем, как я постучал в окно. – Я поднял туфлю и показал Гэйл. – Ты прострелила ему вену, и он истекал кровью. Я догадывался, что на твоей одежде где-то должны остаться следы крови. И точно, вот они сбоку на туфле.

Гэйл коснулась губ кончиком языка.

– Не понимаю, о чем ты, – сказала она сердито и направилась в гостиную.

Я пошел за ней, не выпуская из рук туфлю.

– Правда, не понимаешь? – спросил я. – А мне так все ясно. Если в твоем замечательном рассказе заменить Джея Франклина Серфа на Гэйл Болас, то все сойдется. Это ты застрелила Дану: ты думала, что перед тобой Анита. Ты убила Лидбеттера, который видел, как ты снимала одежду с тела Даны, а потом угрожал тебя выдать полиции. Ты застрелила Аниту, потому что ненавидела ее и хотела свести с ней счеты за то, что та увела у тебя Тайлера. И это ты приехала сегодня ночью к Бетилло и убила Тайлера, потому что…

Я остановился и спросил:

– А вот это ты мне скажи: зачем ты убила Тайлера?

4

Из маленькой кухни послышалось урчание холодильника. С резного украшения над камином доносилось ровное тиканье небольших часов в корпусе из орехового дерева.

Мисс Болас дышала спокойно. Ее грудь равномерно поднималась и опускалась под тонким шелком, не выдавая никаких чувств. Она взяла кофейник и подлила себе кофе – рука ее уже не дрожала. Добавила сахара, размешала его ложечкой. На лице сохранялось неопределенное, безразличное выражение.

– Ты все это серьезно? – спросила Гэйл.

– До этого момента ты играла превосходно, – сказал я и сел напротив нее, положив руку рядом со шляпой. – Не надо портить спектакль, детка. Слезы, спонтанный рассказ про Серфа, спокойствие, с которым ты прошла за мной в спальню, хотя знала, что я увижу там неразобранную кровать, – все это было просто прекрасно. Так не порти финал. Зачем ты убила Тайлера?

Она посмотрела на меня задумчиво.

– Я его не убивала, – ответила она ровным тоном. – Я его любила. Это Серф. Я тебе все рассказала.

– Я понял то, что ты рассказала, но, к несчастью для тебя, твой старый друг Тайлер вел дневник. Он подарил мне этот дневник перед смертью. А я его прочитал, и то, что там написано, не вяжется с тем, что ты мне рассказала. Тайлер писал, что Анита тебя боялась. Знала, что ты охотишься за ней. Вот почему я приехал сюда. Вот почему осмотрел твою комнату. Ты ведь только что приехала из Корал-Гейблс, я знал это и хотел проверить, спишь ли ты. И поскольку там все было залито кровью, я был уверен, что на тебе останутся следы. – Я коснулся туфли, стоявшей перед нами на столике. – Так почему ты его убила?

Гэйл посмотрела на меня долгим взглядом, а потом рассмеялась. Звук получился резкий и совсем невеселый.

– Значит, этот подонок вел дневник, – сказала она. – Очень забавно.

– Да, дневники – это такая вещь, которая потом обязательно всплывает.

Она отхлебнула кофе, поморщилась и поставила чашку обратно.

– Уже остыл, – сказала она.

– Послушай, давай не будем ходить вокруг да около, – сказал я уже с некоторым раздражением. – Рассказывай про Тайлера.

– Ну, этот подонок получил по заслугам. Подвернулась хорошая возможность, не хотелось ее терять. До сих пор мне сходили с рук все эти убийства, могло сойти и еще одно, – сказала она беспечно. – Но мне жаль, что так вышло с Даной. Если бы ты увидел ее там, при свете луны, одетую в вечернее платье Аниты, ты бы тоже их перепутал.

– Да, – сказал я. – Это ужасно, что ты так ошиблась. Если бы не Дана, я бы, наверное, прикрыл это расследование и тихо слился. Все остальные, кого ты убила, были люди никчемные. Но только не Дана. И я не допущу, чтобы это убийство сошло тебе с рук.

Гэйл пожала плечами.

– А что ты можешь сделать? – спросила она.

– Кое-что могу, – ответил я. – Я могу сделать одно из двух. Либо сам свершить правосудие, либо обратиться к полиции. Мне как-то не хочется ломать твою прекрасную белую шею. А напрасно, потому что это избавило бы меня от массы сложностей. Но я хочу сохранить чистую совесть. А совесть не велит такое делать. Так что я обращусь в полицию. Это значит, что я, скорее всего, сяду на пару лет за соучастие, но тут ничего не поделаешь.

– Серфу это не понравится, – напомнила она, нахмурившись.

– Верно. Но до сих пор все шло, как он хотел. Придется ему смириться с этим. Ты не могла бы переодеться, прежде чем я позвоню Брендону? Он наверняка заберет тебя в управление в чем есть, так что лучше приготовься.

– Ты что, шутишь? – спросила Гэйл, вскидывая брови.

– На этот раз совсем не шучу, детка. Хватит шутить. Волноваться тебе особенно не о чем. С твоими внешними данными получишь, должно быть, всего лет пятнадцать.

– Ну если ты к этому так относишься, – пожала она своими элегантными плечиками, – тогда действительно лучше переодеться. – Она взяла свою чашку кофе и спросила: – А можно плеснуть туда еще немного виски? Ты не поверишь, но мне что-то не по себе.

Я не мог оторвать от нее глаз.

– Пожалуйста, наливай, – ответил я.

И тут она швырнула мне в лицо чашку с кофе. Я отчасти ожидал нечто подобное, но она дернулась так быстро, что увернуться было невозможно. Прежде чем я успел вытереть глаза, у нее в руке оказался кольт 45-го калибра.

– Я сам виноват, – сказал я как можно спокойнее. – Мне следовало помнить, что ты когда-то зарабатывала этой штукой на жизнь.

– Да, – подтвердила она. Глаза ее сверкали, как изумруды. – Зайди в спальню и не вздумай отмочить что-нибудь. Я стреляю не хуже Ли, и я не промахнусь, будь уверен.

Я пошел в спальню.

– Встань вон там лицом к стене, – приказала она. – Только дернись, получишь пулю. А я переоденусь.

Гэйл выбрала неправильное место: вблизи стояло трюмо, и я видел ее в зеркало. Но это не очень помогало. Нас разделяло расстояние не меньше шести метров, к тому же между нами стояла кровать. Она уже застрелила четверых, и еще один труп не очень изменил бы ее сновидения – если она, конечно, вообще была способна видеть сны. Что-то я в этом уже сомневался.

– Представление становится немного кислым, – сказал я, чтобы что-то сказать. – Сыщик всегда получает свою девушку. Если ты меня застрелишь, у этой истории будет аморальный финал.

Она засмеялась:

– А мне нравятся аморальные истории. Где твоя машина? Рядом с домом?

– Разумеется. Дать тебе ключи?

Гэйл сидела на стуле, натягивая чулки. Кольт лежал на подоконнике у нее под рукой. Если бы не кровать, можно было бы рискнуть, но из-за кровати это становилось бессмысленно.

– Потом заберу, – сказала она. – Не двигайся.

Она встала и принялась шарить по ящикам своего шкафа. Теперь она держала пистолет в руке.

– А куда ты поедешь? – спросил я ее.

– В Нью-Йорк. Спасибо тебе, полиция меня даже не подозревает. Новую жизнь надо начинать в Нью-Йорке. Девушке с моей внешностью особенно беспокоиться не о чем. Я тебе это, кажется, уже говорила.

– Точно, говорила.

Я начинал покрываться потом. Может быть, в доме стало теплее, или я трусил. Некогда было разбираться.

Она отыскала в шкафу зеленое шелковое платье, шагнула в него и натянула на бедра под ночной рубашкой. Надо действовать, когда она начнет снимать эту ночнушку через голову. Я собрался и напряг мускулы. Но она не стала стягивать ночную рубашку через голову, а спустила ее с плеч и дала ей упасть. Теперь Гэйл оставалось только перешагнуть через эту рубашку.

Это было самоубийство, но все же я не мог позволить ей застрелить себя просто так.

Когда Гэйл подняла ногу, переступая через рубашку, я развернулся и бросился к ней через кровать. Сердце подпрыгнуло, душа ушла в пятки.

Она и глазом не моргнула, сохраняя полное спокойствие: прекрасная полуобнаженная фигура. Ее аккуратно подведенные губы изогнулись в улыбке.

Ствол кольта 45-го калибра, который сейчас казался размером с высокую пивную кружку, смотрел в мою сторону. Я заметил побелевший палец на спусковом крючке. Я летел к Гэйл на всех парах, но все же безнадежно отставал. Автоматический пистолет взревел, выпуская очередь, выхлоп обжег мне лицо.

Первая пуля пролетела мимо.

И вторая.

И третья.

Тут я добрался до Гэйл и выбил пистолет из ее руки.

И вдруг встал как вкопанный.

Гэйл Болас лежала на полу, на лице застыло выражение ужаса, глаза были раскрыты и неподвижны, рот искривлен. А посреди ее груди зияла огромная дыра, и из нее ручьем хлестала кровь.

Я тупо смотрел на это зрелище, не понимая, в чем дело.

Глаза ее закатились и застыли, рука тяжело упала на ковер.

Я медленно наклонился, чтобы осмотреть лежавший рядом с ней кольт. Из оптического прицела клубился дымок. Наконец я догадался, что это значило. Пистолет был с секретом. Это был пистолет, убивавший убийцу. Он стрелял назад.

Последняя шутка Тайлера. Его подарок мне. Шутка оказалась мрачной.

Я отступил от лужи крови, которая растекалась по сложному узору ковра. В доме была хорошая звукоизоляция, и вряд ли кто-то слышал выстрелы. Но рисковать не следовало. Я вернулся в гостиную, взял свою чашку и блюдце, а также пустой стакан виски и шляпу. В пепельнице было несколько моих окурков, их я тоже подобрал. Огляделся, вспоминая, не касался ли я здесь чего-нибудь. На всякий случай вытер поверхность стола носовым платком. Затем погасил свет, отворил створку двери и поглядел на занимавшийся рассвет. Вокруг никого не было видно. Дождь лил как из ведра.

Спокойным шагом я направился к своей машине.