Текст книги "Меня зовут Алекс Кросс"

ГЛАВА 99

Печально, но пока мы добирались до офисного здания Эйзенхауэра, расположенного напротив Западного крыла, меня взбадривали только адреналин и кофеин. Несмотря на раннее утро, Центр объединенных операций гудел как в середине дня.

Атмосфера в зале для брифингов была крайне напряженной. На одном из дюжины плоских экранов, прикрепленных к стене, Си-эн-эн передавало с вертолета фото хижины Реми Уильямса. Внизу шла подпись: «Агент секретной службы найден мертвым».

В передней части комнаты агент лет пятидесяти в рубашке с короткими рукавами орал что-то в трубку, причем так громко, что его слышали все остальные.

– Плевать мне, с кем тебе надо говорить. Он вовсе не член секретной службы. Теперь смени эту дурацкую подпись.

Я уже заметил несколько знакомых мне людей, в том числе Эмму Корниш, связную между городской полицией и отделом секретной службы, занимающимся особо жестокими преступлениями, и Барри Фармера, одного из агентов секретной службы, приписанного к отделу по расследованию убийств городской полиции. Казалось, два отдела внезапно срослись среди ночи.

Может, делают это напоказ?

Я пока еще не решил.

Мы все собрались вокруг длинного овального стола, чтобы провести первый брифинг. Мужчина с громким голосом на переднем плане оказался Гэри Фришем, заместителем специального агента, ведающим всем этим мероприятием. Он был на этом мероприятии козлом отпущения. Рядом стоял Корморан.

– Я раздам всем листы с изложением фактов. – Фриш передал по половине стопки в двух направлениях. – Подозреваемого зовут Константин Бови, или Конни Бови, он же Зевс. Большинство из вас это уже знают, но Бови был агентом нашей службы с 1988 по 2002 год.

Никто не поморщился кроме меня и, может быть, Сэмпсона. Похоже, что перед нами разворачивалась совершенно новая картина всего происшедшего.

Я поднял руку.

– Алекс Кросс, городская полиция. Я только вхожу в курс дела, но какова связь Бови, если она есть, с Реми Уильямсом? Кроме того, что они оба предположительно бывшие агенты.

– Детектив, рад, что вы здесь, – сказал Фриш, и несколько голов повернулись в мою сторону. – Эта операция нацелена на бывшего агента Бови. Остальное на время отодвигается в сторону.

– Я спрашиваю только потому…

– Как обычно, мы ценим участие городской полиции. Дело это – крайне щекотливое, но мы начнем разбираться с ним здесь. Двигаться вперед.

Я отнесся к Фришу с некоторым сомнением, пока во всяком случае. Это не тот мост, что мне следует пересечь. Или сжечь.

На одном из экранов появилось изображение: удостоверение личности Бови. По мне, он выглядел как миллионы других агентов – худой, квадратная челюсть, шатен, волосы зачесаны назад. Все как у людей, минус темные очки.

– Бови подозревают в убийстве по крайней мере трех женщин, – продолжил Фриш, – и все они работали в так называемом клубе для джентльменов в округе Калпепер. Эти женщины – Каролин Кросс, Кэтрин Теннанкур и Рената Круз… – На экранах появились фотографии девушек из досье расследования. Я видел их раньше. – А это Салли Энн Перри.

На экране появилось видео; его я тоже узнал – сам отдал диск Корморану позавчера. Фриш выразился точно: «Секретная служба ценит участие городской полиции».

– Смотреть это видео неприятно, – сказал Фриш, – но все мы должны знать, с кем имеем дело. Мужчина, который собирается войти в комнату, – Константин Бови. И он намерен совершить убийство.

ГЛАВА 100

Глядя на экран, все старались сохранить профессиональное спокойствие, а агент Фриш продолжал комментировать.

– Немного истории. Бови завербовали в секретную службу в 1988 году из Филадельфии, где служил в полиции. В течение следующих тринадцати лет сказать о нем нечего, но после теракта в Америке его работа оставляла желать лучшего.

– Затем, в феврале 2002-го, после необоснованной перестрелки, о которой рассказывать подробно я сегодня не стану, его уволили из службы без льгот.

Здесь вступил Корморан и показал слайд с большим офисным зданием.

– В 2005 году он открыл здесь, в Вашингтоне, охранное агентство «Галвестон».

– «Галвестон»? – переспросил кто-то из зала.

– Родной город Бови, – объяснил Корморан. – Сейчас у него есть филиалы в Филадельфии и Далласе, а также сеть служащих, все общей стоимостью плюс-минус семь миллионов. Связи с Филадельфией ничего не доказывают, но стоит отметить, что по крайней мере какие-то контакты с семьей Мартино из Филадельфии – тоже часть этой картины.

Прежде чем продолжить, Корморан нашел меня глазами.

– Мы можем сказать вам еще одно: перечень телефонных звонков включает два звонка с мобильного Бови на телефон, обнаруженный сегодня в хижине Реми Уильямса. Один был сделан два месяца назад, второй – четыре дня назад.

– Где сейчас Бови? – спросил один из агентов.

– Наблюдение сообщает, что он дома с одиннадцати часов вчерашнего вечера. За домом наблюдают, там полдюжины людей.

– Когда мы попытаемся взять его? – спросил кто-то. Нетерпение в комнате ощущалось физически. Люди не столько стремились участвовать в операции, сколько хотели, чтобы все это поскорее закончилось.

Агент Фриш взглянул на часы.

– Мы отправимся, как только вы будете готовы, – сказал он, и все начали подниматься.

ГЛАВА 101

Было совсем тихо, когда мы подъехали к ряду домов с плоскими крышами на Уинфилд-лейн на северо-западе. Только пара игроков в теннис встретилась на корте Джорджтауна через дорогу, а игровое поле было все еще мокрым. Будь Нана дома, она как раз в это время вставала бы и готовилась к церкви.

Четыре спецназовца расположились сзади, в обоих концах квартала дежурили машины городской полиции, стояла даже машина «скорой помощи». Все прочие высадились из машин неподалеку от того дома, к которому только что подъехал и остановился белый фургон.

Когда Фриш дал приказ двигаться, атакующая группа из пяти человек в баллистических скафандрах высадилась из фургона и змейкой поднялась на крыльцо дома Бови. Операция была тихой. Они вскрыли дверь и исчезли внутри.

Затем последовали десять долгих минут ожидания, пока они прыгали по дому, осматривая одно помещение за другим. Фриш наклонил голову и прикрыл ладонью свой наушник, в который командир спецназа шептал ему о своих продвижениях. Он поднял вверх два пальца, показывая, что они поднялись на второй этаж; немного погодя – три пальца.

Затем внезапно выпрямился. Я уже слышал крики, доносившиеся из дома.

– Они взяли его! – заявил Фриш, но тут же сказал: – Ждите.

Последовал быстрый разговор.

– Да? Я слышу тебя. Оставайтесь на месте. – Наконец он произнес: – Ладно, дайте мне одну секунду. – И повернулся ко всем нам.

– У нас тупиковая ситуация, – пояснил Фриш. – Бови вооружен и агрессивен. Говорит, что не желает разговаривать с секретной службой.

Я даже подумать не успел.

– Давайте я поговорю с ним.

Фриш поднял палец и снова вернулся к микрофону.

– Питерс, я сейчас переброшу телефон…

– Нет, – перебил его я. – Лицом к лицу. Он ведь там видит перед собой пятерых вооруженных бойцов. Мы здесь не для того, чтобы пускать пыль в глаза, Фриш. Ты зачем-то нас сюда привез, и теперь мы знаем зачем.

Последовал длинный разговор по телефону, в котором участвовали Фриш, спецназовцы и Константин Бови. Наконец была достигнута договоренность. Бови позволит обыскать весь дом, когда бойцы убедятся, что никого там больше нет, войду я.

Кто-то протянул мне бронежилет, а Фриш начал давать последние указания.

– Пусть спецназовцы будут постоянно между тобой и Бови. Если уговоришь его сдаться – отлично, если нет – уходи. Не тащи его наружу. – Он снова взглянул на часы. – Пятнадцать минут. Не больше. И тогда я вытащу тебя оттуда.

ГЛАВА 102

Во мне сверхурочно работал наблюдатель, когда я один вошел в холл таунхауса Бови. В помещении было просторно и красиво. Много бабок ушло на ранний американский антиквариат и предметы искусства. Еще меня поразила невероятная чистота – ни брошенного журнала, ни газеты или ненужной безделушки. Я видел, что здесь все под жестким контролем. Это здесь жил Зевс? Здесь он тоже убивал?

Хозяйская спальня находилась недалеко от лестницы, на третьем этаже.

Два спецназовца в холле молча кивнули мне, когда я поднялся. Я также видел двух или трех в спальне. Они держали Бови под прицелом с разных позиций. Я громко обратился к Бови:

– Меня зовут Алекс Кросс. Я из городской полиции. Я войду, ты не против?

Последовала пауза, затем прозвучал напряженный голос:

– Входите. Покажите жетон.

Он сидел на полу, в трусах, потный. В огромной кровати кто-то явно недавно спал, ящик прикроватной тумбочки был выдвинут.

Бови выбрал себе место под окном, между кроватью и стенным шкафом. Руки он держал перед собой, направив пистолет на ближайшего спецназовца.

Еще я заметил кольцо с печаткой на его правой руке – золото и красный камень, точно такое же, как на видео. Черт, что-то уж очень он облегчает нам задачу. Почему? Он Зевс?

Я тоже держал руки перед собой, жетон на виду, и вообще от дверей не отходил. Все остальные стояли как статуи.

– Хороший дом, – начал я. – Давно здесь живешь?

– Что? – Бови на долю секунды взглянул на меня, затем снова уставился на свою цель.

– Я спросил, давно ли ты здесь живешь? Вот и все. Хотел завязать разговор.

Он усмехнулся.

– Проверяешь мои умственные способности?

– Точно.

– Я прожил здесь два года. Президент Соединенных Штатов – Маргарет Вэнс. Семью восемь пятьдесят шесть, так?

– Значит, ты понимаешь всю тяжесть твоих поступков, – констатировал я.

– Вот тут ты ошибаешься. Я понятия не имею, что здесь происходит.

– Ладно, проехали. Я тебе скажу. Во всяком случае, попытаюсь. Ты арестован за убийство Салли Энн Перри.

Его глаза полыхнули гневом.

– Чушь собачья! Они гоняются за мной с той поры, как выперли меня.

– Кто гоняется?

– Служба. ФБР. Президент Вэнс. Откуда мне знать?

Я перевел дыхание, надеясь, что он сделает то же самое.

– Ты меня путаешь, Бови. Только что ты рассуждал разумно и тут же…

– Ну да, но если я параноик, это вовсе не означает, что они не пытаются меня достать, верно?

Странно, но мне нечего было возразить, поэтому я двинулся дальше.

– Скажи, что ты хочешь услышать, прежде чем опустишь свой пистолет?

Он подбородком показал на ближайшего спецназовца.

– Пусть сначала они опустят.

– Будет тебе, Константин. Этого не произойдет, и ты это понимаешь. Договорись со мной. Если ты невиновен, я на твоей стороне. Где ты взял это кольцо?

– Прекрати задавать вопросы. Немедленно прекрати.

– Ладно.

Руки его были сплошными мускулами, но он держал их вытянутыми двадцать минут, и они начали слегка дрожать. Бови попытался поднять одно колено, чтобы пристроить на него руку с пистолетом.

– Бови, я…

Звякнуло стекло. И все. Одно небольшое стекло за его спиной разлетелось, и Бови упал лицом вперед на ковер с маленькой темной дырочкой в голове сзади.

Я не верил своим глазам. Не хотел верить. Спецназовцы зашевелились. Кто-то вытащил меня в холл, остальные сгрудились вокруг Бови.

– Один выстрел – объект поражен. Нам немедленно нужны медики!

Через несколько секунд я протолкнулся в комнату. Меня трясло от ярости. Зачем стреляли в него? Почему сейчас? Я ведь заставил Бови говорить. Он лежал на полу, вытянув руки вдоль тела. Через разбитое стекло я заметил спецназовца на крыше противоположного дома. Он стоял, опершись на винтовку.

– Постучитесь, санитары, – говорил тем временем командир. – Мы встретим вас внизу и проводим наверх.

И затем двое взяли меня под руки и решительно свели вниз по лестнице, очевидно, решив, что я больше не нужен.

Когда мы вышли на крыльцо, там уже ждали санитары. Их обязаны были вызвать по протоколу, но в такой ситуации от них ничего не требовалось. Я видел достаточно и понял, что Константин Бови мертв, мертвее не бывает.

А я был приманкой во всей этой поганой затее. Они изначально собирались прикончить его.

Кем бы они ни были.

ГЛАВА 103

Все выглядело слишком аккуратно и слишком просто, но тем не менее это не означало, что Константин Бови не был убийцей. Следующие несколько дней ушли на бумажную работу, которая не кончалась. Едва ли кто-нибудь представляет себе, сколько нужно чернил, чтобы убрать дело об убийстве в ящик – особенно такой значимости.

Даже в том случае, если ФБР и секретная служба дружно утверждают, что восторжествовала справедливость.

Нас еще ожидали бесконечные встречи, а затем публичные слушания. Конгресс уже обещал полное расследование, а на Холме и в прессе распространялись всякие слухи. Всю страну интересовал список клиентов Тони Николсона, роль в этом деле секретной службы и даже кто еще участвовал в этих убийственных шалостях Бови.

Покончив с писаниной, я взял выходные на конец недели. Покинув офис поздно вечером в среду, я поехал в больницу к Нане. В последнее время Нана выглядела спокойной, как ангел, что было приятно, но с другой стороны, пугало. Я почти всю ночь не спал, просто наблюдал за ней.

Рано утром в четверг меня сменила тетя Тиа, и, наконец добравшись до дома, я застал Бри в постели. Она зашевелилась, когда я прижался к ней.

– Делай что хочешь, – прошептала она, – только не буди меня.

Но тут Бри рассмеялась и повернулась ко мне, поцеловала и пожелала доброго утра. Ее ноги под одеялом переплелись с моими.

– Ладно, делай со мной что хочешь, – повторила она.

– Мило с твоей стороны. Это помнишь? – спросил я.

Она кивнула, прижав лоб к моему, и я подумал, что, пожалуй, мне не захочется быть где-нибудь еще. Никогда.

Тут открылась дверь спальни. Разумеется, как же иначе!

– Папа, ты дома? – Али просунул голову и запрыгнул на постель раньше, чем мы успели попросить его удалиться.

– Молодой человек, – спросил я, – сколько раз я учил тебя стучать, перед тем как входишь?

– Примерно миллион. – Али засмеялся и протиснулся между нами.

Дженни тоже не захотела отставать и вскоре присоединилась к брату. Они болтали так, как будто было не шесть тридцать утра. Но как же приятно снова собраться всем вместе!

К семи я уже наготовил кучу бутербродов с яичницей, беконом и помидорами, а Бри сварила кофе и налила апельсинового сока. Али и Дженни искали в газетах мое имя, а я поставил Гершвина в гостиной. Конечно, это не спальня с Бри, но тоже грех жаловаться.

Я выкладывал свои произведения на стол, когда наверху зачирикал телефон, причем довольно громко, и мы услышали его, несмотря на музыку.

Все замерли и посмотрели на меня, стоявшего с жирной лопаточкой в руке.

– Что? – Я удивленно расширил глаза. – Ничего не слышу.

Это вызвало восторженные вопли сидящих за столом, и даже Бри ласково шлепнула меня по заднице.

Кто бы ни звонил, у него хватило ума не позвонить еще раз.

ГЛАВА 104

Через несколько часов, проводив детей в школу, забежав в аптеку и продовольственный магазин, мы с Бри вернулись.

– Наверх, – сказал я, хотя входная дверь еще не успела за нами захлопнуться. – У нас с тобой есть одно незаконченное дело.

Она взяла пакет с продуктами из моих рук и поцеловала меня.

– Буду через минуту. Не начинай без меня.

Я уже наполовину поднялся по лестнице, когда Бри позвала меня из кухни.

– Алекс! – Голос был напряженным. Что опять? – У нас гости.

Когда я спустился, она стояла у выхода на крыльцо.

– Угадай кто?

Я подошел к ней и увидел Неда Маони. Он сидел на нашем дворе и барабанил пальцами по садовому столику.

– Черт бы все побрал! – воскликнул я.

Он не двинулся, и я спустился во двор выяснить, что происходит.

– Это ты раньше звонил? – спросил я. Нед кивнул, и я понял, что дело не закончено, хотя он молчал. – Войти не хочешь?

– Давай поговорим здесь.

Схватив куртку и две кружки кофе из кухни, я вернулся к столику.

Нед быстро выпил кофе. Он выглядел измотанным. Его обычная экспансивность исчезла.

– Ты в порядке? – спросил я.

– Немного устал, – ответил он. – Я не отказался от этого дела, Алекс. Я использовал все отгулы, все отпускные дни. Кэти готова меня убить.

Я кивнул.

– Как и Бри – меня. А ведь у нее есть пистолет.

– И все же это вознаградилось. Наконец-то! У меня есть человек, с которым я хочу тебя познакомить. Его зовут Обри Ли Джонсон. Живет в Алабаме, возит рыболовные грузы туда-сюда, у него бизнес, из-за которого он часто бывает в Виргинии.

Я подвинул к Неду свою кружку. Он понемногу приходил в себя.

– Этот парень хочет рассказать кое-что важное. И знаешь, Алекс, он прав.

ГЛАВА 105

Маони не удалось бы добиться оплаченной поездки, даже если это было бы его дело. Бюро зорко следило за нашими расходами и требовало, чтобы мы использовали местные филиалы для интервью вне штата. Нед уже выторговал кое-какие скидки на электронную связь у офиса в Мобиле, но в конце концов мы решили лететь в Алабаму на свои кровные.

Прибыв в районный аэропорт города Мобил поздним утром, мы взяли напрокат машину.

Одри Джонсон жил на острове Дафин, примерно в часе езды к югу, в маленькой сонной деревне (во всяком случае, в это время года). Мы легко нашли магазин – «Рыболовные принадлежности для большого папы» на Кадиллак-авеню.

– Из-за этого мы сюда заявились? «Рыболовные принадлежности для большого папы»? – возмутился я.

– Как ни странно, именно так. Если нам повезет, здесь мы узнаем все тайны.

– Тогда постараемся стать везунчиками.

Джонсон, высокий общительный мужчина лет пятидесяти пяти, принял нас как старых друзей, но закрыл дверь на все замки.

Нед уже задавал ему вопросы по телефону, но теперь Джонсон повторил всю историю для меня – как ехал ночью по шоссе 33 в Виргинии примерно месяц назад, как на дорогу из леса спотыкаясь вышла прекрасная девушка в неглиже и едва не попала под машину.

– Честно говоря, я решил, что мне повезло, – сказал он, – но тут увидел, в каком она жутком состоянии. Если бы калибр пули в ее спине был побольше, она погибла бы.

Но несмотря на это, девушка настояла на том, чтобы Джонсон ехал, пока не пересечет границу штата. Наконец он доставил ее в больницу на окраине Уинстон-Салема.

– И все же Энни не стала ждать появления копов, – продолжил он. – Заявила, что либо уедет в моем грузовике, либо уйдет пешком, вот я ее и повез. Наверное, не стоило, но после драки кулаками не машут. С того времени мы с женой приглядываем за ней.

– Ее зовут Энни? – спросил я.

– Я еще скажу об этом, – пообещал Джонсон.

– Почему она вдруг решила все рассказать? – спросил я, зная, что контакт между мистером Джонсоном и Маони установился еще до того, как имена Константина Бови и Зевса появились в газетных заголовках.

– Это трудно объяснить. Она еще не рассказала нам всего. Мы даже не знаем ее настоящего имени, просто зовем ее Энни. Я попытался что-нибудь разузнать, но мне мало что удалось выяснить, думаю, потому что люди меня всерьез не воспринимали. По крайней мере до того, как мне позвонил агент Маони. Он проследил за звонком, который я сделал в филиал ФБР в Мобиле.

– И где она сейчас, Одри? – спросил Нед.

– Недалеко. – Джонсон встал и взял с прилавка связку ключей. – Я дам ей возможность самой все рассказать, но одно я уже знаю. Тот парень, которого в новостях звали Зевсом? Она говорит, что вы ошиблись. Она не Энни, и он не Зевс.

ГЛАВА 106

Джонсон провез нас через деревню на своем грузовике почти до моста на материк.

Затем свернул и остановился у пристани для яхт острова Дафин. Большая часть мест была занята, а офисы и закусочные вдоль берега, казалось, были закрыты на сезон.

Мы прошли за ним по одному из трех причалов к рыбачьей лодке спортивного типа под названием «Мей». На палубе ждала грузная женщина, по-видимому, миссис Джонсон. Она посмотрела на нас куда более скептически, чем ее муж.

– Это они? – спросила она.

– Ты же знаешь, Мей, что они. Пошли.

Она не шелохнулась.

– Эта девушка прошла через настоящий ад, слышите? С ней надо обращаться осторожно.

Такой прием не обидел нас, более того, я даже был благодарен ей. Заверив миссис Джонсон, что будем осторожны с девушкой, мы проследовали за ней в маленькую каюту внизу.

Энни сидела на диванчике, худая и нервная. Я сразу увидел, что она очень красива и напоминает фарфоровую куклу – Николсон, похоже, отбирал таких девочек для своего клуба. Ее грубые брюки и широкая розовая рубашка были или с чужого плеча, или из магазина поношенных вещей. Правая рука Энни была на перевязи из серого брезента. При виде нас она сжалась, но я заметил, что спина у нее до сих пор болит.

Маони спросил, не хочет ли она назвать себя.

– Я Ханна, – неуверенно сказала она. – Ханна Уиллис. Не поможете ли мне обрести другое имя? Защита свидетелей, или как там у вас это называется.

Нед объяснил, что прокуратура США решит, нужно ли ей давать свидетельские показания, но если придется, тогда она станет идеальной кандидатурой для программы защиты свидетелей. Кроме того, он заверил девушку, что мы не будем ничего записывать.

– Давайте начнем с того, что произошло с вами, – предложил я. – С той ночи, когда Одри посадил вас в свой грузовик.

Она кивнула, стараясь вспомнить или, возможно, собираясь с силами. Мей Джонсон все время сидела с ней рядом и держала за руку.

– Предполагалось, что будет какая-то частная вечеринка в клубе, – начала Ханна. – Мы не знали ничего, кроме кодового имени клиента – Зевс. Думаете, у него была завышенная самооценка? То, что он взял себе имя бога?

– Эта вечеринка состоялась в квартире над каретным сараем? – спросил я.

– Верно. – Казалось, она удивилась, что я уже знаю об этом. – Я никогда там раньше не бывала, но знала, что заплатят больше.

– Говоря «мы», вы имели в виду, что девушек там было несколько? – спросил Нед.

– Только я и еще одна девушка, Николь, хотя сомневаюсь, что это было ее настоящее имя.

И я уже не в первый раз слышал это имя в подобных разговорах. У меня сильно забилось сердце, и я достал из кармана фотографию Каролин.

– Это она, Ханна? – спросил я.

Она кивнула, и по ее щекам побежали слезы.

– Да, сэр. Это та девушка, которая умерла. Николь.