Текст книги "Пекло"

Перед глазами у нее стояла Ева в своем сказочном саду.

– Уходят! – прошептала Карли. – Скорее! Мне нужны оставшиеся три цифры!

Девушки выбежали из дверей и остановились. Из подвального бара на улицу вели шесть ступенек. Из осторожности девушки не стали выходить наверх – поднялись лишь настолько, чтобы выглянуть наружу.

– Есть! – объявила Карли и махнула Маре, чтобы та шла назад.

Пока подруга записывала на салфетку последние три цифры номера, Мара вернулась в бар. Перешагнув порог, вдруг ощутила в прокуренном воздухе какое-то движение… А в следующий миг за спиной у нее выросла тень.

Мара попыталась броситься прочь.

– Кар…

Огромная ладонь зажала рот, сильная рука обхватила за пояс. Краем глаза Мара увидела, что другой мужчина направляет на Карли пистолет. Та смотрела на него огромными испуганными глазами.

– No te muevas! – приказал один из похитителей.

«Не двигайтесь!»

Глава 12

25 декабря, 11 часов 02 минуты

по восточному поясному времени

Плейнсборо, Нью-Джерси

Снова Монк сидел у постели Кэт и держал ее за руку – измученный, с невыносимой тяжестью на сердце. Лицо Кэт было белым, как полотно, и даже в пряди непокорных рыжих волос, выбившейся из-под больничной повязки, не ощущалось больше ни силы, ни жизни.

Коккалис приподнял эту прядь, пропустил между пальцами и осторожно положил на место.

Ты прекрасна. Прекрасна, как всегда.

Вокруг тикали, гудели, попискивали на разные голоса приборы. Монк рассеянно прислушивался к их однообразному шуму, пытаясь как-то уложить в голове и диагноз, и прогноз. После приступа судорог во время томографии, как только состояние Кэт удалось стабилизировать, ее немедленно перевели в реанимацию. Больше часа Монк ничего не мог сделать – только мерить шагами коридор, каждую секунду ожидая страшного известия: его единственная любовь, мать его детей, ушла навеки.

Лиза все время была рядом – но чем она могла его утешить?

Наконец появился Грант, с ним еще несколько врачей. И вынесли вердикт. На данный момент состояние Кэт стабильно. Мозговое кровотечение замедлилось, однако не прекратилось, и операция по-прежнему слишком опасна для нее. Есть и дурные новости. Кэт перестала дышать самостоятельно: теперь ее жизнь полностью зависит от аппарата искусственного дыхания. А хуже всего то, что прекратились моменты бодрствования, отмечаемые на ЭЭГ, – иначе говоря, Кэт потеряла сознание.

«Может быть, это для нее и к лучшему», – мрачно заметил реаниматолог.

Монк с трудом подавил желание ему врезать. Словно ощутив состояние друга, Лиза взяла его за искусственную руку, ласково, но крепко сжала. И хорошо. Помимо всего прочего, искусственная рука Монка была снабжена устройством, усиливающим кинетическое воздействие – если б он ударил со всей силы, синяком под глазом врач не отделался бы.

Лиза держала его за руку, успокаивая и удерживая, пока врачи заканчивали свой отчет. Все они были согласны в том, что из псевдокомы, при которой пациент остается в сознании и продолжает воспринимать окружающее, Кэт перешла в состояние комы истинной.

«Больше мы ничего не можем сделать, – заключил Грант. – Теперь остается только ждать».

По тому, как прозвучали эти слова, Монк ясно понял: «ждать» предполагается не выздоровления Кэт, а ее смерти.

Или, быть может, ждать, пока я смирюсь с неизбежным.

– Ты же меня знаешь! – проговорил он вслух, похлопав жену по неподвижной руке. – Знаешь, какой я упрямый. Как я могу сдаться?

На прикроватной тумбочке загудел и завибрировал мобильник. Срочный звонок – значит, из «Сигмы». Монк схватил трубку.

Едва услышав голос директора Кроу, он выпалил:

– Что выяснили?

Сообщение Кэт – быть может, последнее в ее жизни – не оставляло сомнений: за похищением детей и Сейхан стоит Валя Михайлова. Бывшая наемная убийца «Гильдии». Эталонная стерва, хитрая и безжалостная.

Голос Пейнтера звучал мрачно:

– Монк, сейчас соберись и возьми себя в руки.

Сердце Коккалиса отчаянно забилось в груди. Тысяча сценариев – один другого ужаснее – пронеслись в голове за долю секунды.

– Что такое? – с трудом выговорил он.

– Десять минут назад мы получили видеофайл. Источник отследить не удалось. Пересылаю его тебе на телефон.

Монк до боли сжал телефон в руке; экран замигал и расплылся перед глазами.

– Они мертвы? Просто скажи, они мертвы?

– Нет, все живы, но… Посмотри видео. Оно уже должно быть у тебя.

Действительно, на экране появилась новая папка. Монк открыл ее нажатием пальца. Экран потемнел; появилось видеоизображение. Три человека на безликом черном фоне; никаких примет, помогающих опознать место. Двое – взрослые в бесформенных черных плащах с капюшонами, скрывающих и внешность, и возраст, и даже пол. Один сидит прямо перед камерой, второй – на табурете чуть подальше. И на коленях у второго – маленькая девочка в зеленой пижамке, с рыжими волосами, чуть светлее, чем у Кэт.

– Харриет!..

Тот человек, что сидел ближе к камере, заговорил. Раздался голос, пропущенный через механический шифратор – жуткий, нечеловеческий голос.

– Я даю вам двадцать четыре часа, чтобы получить и доставить мне проект «Генезис» Мары Сильвиеры. Мне нужны и нейроморфная сфера, и программа, которая в ней хранится. Место, куда вы должны доставить «Генезис», находится в Испании, точные координаты зашифрованы в этом файле. Если вы не выполните приказ… – Говорящий повернулся к Харриет. По счастью, ее уши были заткнуты плотными наушниками, и следующих его слов девочка не слышала. – Если пройдет двадцать четыре часа, а «Генезис» мы не получим, то начнем с пальца. Отошлем его вам. И дальше – каждые шесть часов. Пальцы, уши, нос, губы. Мы медленно изрежем ее на кусочки. – Говорящий снова повернулся к камере. – Сначала ее, потом и вторую девочку.

На этом видео оборвалось.

Несколько секунд Монк сидел молча, словно окаменев, охваченный неведомым прежде ужасом. По спине стекал холодный пот, дыхание с шумом вырывалось сквозь стиснутые зубы.

Пейнтер, очевидно, понимая его состояние, заговорил первым:

– Благодаря Кэт, у нас есть преимущество. Мы знаем, что за похищением стоит Валя, – а она, судя по маскировке на этом видео, не знает, что мы ее раскрыли.

Судорожно вдохнув, Монк наконец разлепил губы.

– Мы уже знаем, где она?

– Работаем над этим, – ответил Кроу. – Приходится соблюдать осторожность. Сам понимаешь, если мы разошлем по всему Северо-Востоку ее фотографию, она поймет, что маскировка полетела к чертям. И мы потеряем даже то небольшое преимущество, что у нас есть. Поэтому приходится искать ее тихо, по неофициальным каналам, обращаясь лишь к тем, кому я безоговорочно могу доверять.

Монк все понимал – хоть все в нем и протестовало против такой осторожности. Перед глазами стояло личико Харриет.

Пейнтер продолжал:

– Используя новейшие технологии УППОНИР, мы сделали все возможное, чтобы получить информацию с камер безопасности вокруг дома и камер на дорогах. К сожалению, Валя сильно затруднила нам задачу: каким-то образом ей удалось ослепить все камеры в доме коммандера Пирса и вокруг него. Сейчас мы исследуем информацию с камер во всем округе Колумбия и даже за его пределами – и рано или поздно найдем ее.

Монк покачал головой: он сомневался, что план сработает.

– Эта бледнолицая ведьма – настоящий гений маскировки!

– Верно, но и наша программа распознавания лиц – настоящий шедевр. Большинство алгоритмов при идентификации человека по лицу используют, самое большее, дюжину ключевых характеристик. А последняя разработка УППОНИР – больше сотни! Ее не сбивает с толку ни макияж, ни лицевые накладки, ни даже пластические операции. Если Валя где-нибудь покажется, мы узнаем ее под любой маской.

Судорожно сжимая в руке телефон, Монк взглянул на часы. В голове у него уже тикал обратный отсчет. Сутки… нет, осталось уже меньше. Он пытался овладеть собой, однако перед глазами вставали страшные картины: тоненькая ручка Харриет на деревянной колоде, блеск мачете, отчаянный детский крик…

– Наши эксперты закончили осмотр дома Грея, – продолжал Пейнтер. – Сейчас разбираются в полученных образцах крови. Немалая часть из них – кровь нападавших.

Монк бросил быстрый взгляд на Кэт.

Я знал, что ты не сдашься без боя!

– Анализируем ДНК в надежде опознать кого-то из людей Вали. Это поможет нам расширить круг поисков. И все же…

Пейнтер умолк – договаривать до конца ему и не требовалось.

– И все же в ближайшие двадцать четыре часа мы Валю не найдем, – закончил за него Монк.

«Не двадцать четыре, – напомнил он себе. – Меньше».

– Не найдем, – согласился Пейнтер. – Если б Кэт смогла сообщить нам что-то еще – что-то такое, что сузило бы ареал поисков…

Монк вновь окинул взглядом неподвижное тело жены. Лицо белее простыни, запавшие глаза, механически вздымающуюся и опускающуюся грудь. Повязку, под которой скрывались электроды. Экран ЭЭГ, по которому ползли ломаные зеленые линии, регистрирующие неврологическую активность. Монку вспомнилось, как доктор Грант, проведя пальцем по одной из этих линий, вполголоса пробормотал коллеге: «Обратите внимание: идет вспышка-подавление при пониженном напряжении».

В переводе с медицинского: Кэт уже не здесь.

– Она сообщила нам все, что могла.

– Лиза думает, может быть, если…

– Если что? Еще какие-нибудь экспериментальные методики? К черту! У нас нет на это времени. У Харриет, у Пенни, у Сейхан – времени нет!

Вспомнив о возлюбленной Грея и их нерожденном ребенке, Монк шагнул прочь от постели Кэт. Оставаться здесь, предаваясь горю, больше нельзя. Ему сейчас есть чем заняться.

– Я присоединюсь к Грею. Там принесу больше пользы.

По крайней мере, сделаю хоть что-нибудь!

Что угодно, лишь бы не бездействовать в ожидании.

Наступило долгое молчание. Монк напрягся, готовый к спору. Если вовремя найти Валю им не суждено, значит, единственная надежда спасти похищенных – обнаружить исчезнувшее устройство.

Наконец Пейнтер заговорил:

– На базе ВВС в Лейкхерсте сейчас заправляется «Ф-15 Игл». На вертолете ты доберешься туда за двадцать минут.

Монк понял, что удивляться нечему. Директор Кроу – прекрасный знаток характеров своих подчиненных, – несомненно, предвидел его реакцию и заранее подготовил все для перелета.

Пейнтер продолжал:

– Грей приземлится в Лиссабоне через час. Как только будешь на земле, я отправлю тебе его координаты. Только помни о том, что поставлено на карту. Устройство не должно попасть в руки Вали! Ни за что.

– Понимаю. Но для того, чтобы перехитрить ее или заманить в ловушку, устройство нам необходимо.

– Верно. В общем, ты знаешь, что делать. И не теряй времени!

Терять время Монк и не собирался. Однако, прежде чем уйти, склонился над Кэт, поцеловал в щеку. На мгновение застыл, впитывая взглядом ее черты, стараясь запомнить их навеки. Что-то подсказывало ему: скорее всего, он целует жену в последний раз.

Но Монк знал: она хотела бы, чтобы он сейчас ее покинул.

– Я спасу их, – прошептал он, склонившись к уху жены. – Клянусь тебе, спасу!

Выпрямившись и утерев набегающие слезы, Коккалис вышел из палаты. В коридоре беседовали Лиза и доктор Грант; заметив друга, Лиза поспешила к нему.

– Куда ты…

– В Португалию. Помогу Грею в поисках.

Лиза бросила взгляд на дверь палаты Кэт. Монк ощутил, что краснеет: быть может, она думает, что он бросает жену?

Как видно, Лиза знала своих друзей не хуже, чем ее муж.

– Понимаю, – только и ответила она. – Конечно, поезжай! Пейнтер только что прислал мне эсэмэску… про видеофайл. Посмотреть его я не смогла.

– Мне придется сделать все возможное и невозможное, – произнес Монк.

– Разумеется! – Она сочувственно коснулась его плеча. Бросила взгляд на невролога, затем – в сторону палаты Кэт. – Знаешь, пока тебя не будет, мы хотим кое-что попробовать. Есть еще одна экспериментальная методика. Совсем новая…

Монк осторожно снял ее руку со своего плеча.

– Лиза, делай все, что считаешь нужным. Я тебе доверяю.

– Да, но…

– Делай! – бросил он и зашагал прочь, в больничный холл.

Размякнуть от призрачной надежды – последнее, что ему сейчас нужно. Надо сосредоточиться на ближайшем будущем. На следующих своих действиях. Каждый шаг уносил его все дальше от Кэт – но приближал к спасению девочек и Сейхан.

Монк знал: Грей сейчас, как и он сам, сходит с ума от тревоги за Сейхан и ее нерожденного ребенка.

И все же…

Грей! Сейчас вся надежда на тебя!

Перед его мысленным взором вновь предстало испуганное личико Харриет.

«На тебя вся надежда», – мысленно повторил Монк.

Часть третья
Ева-разрушительница

Глава 13

25 декабря, 17 часов 05 минут

по западноевропейскому времени

Лиссабон, Португалия

В дальнем углу лиссабонского аэропорта, присев у открытой дверцы камеры хранения, коммандер Пирс распределял арсенал, подготовленный для отряда Пейнтером Кроу.

Камера хранения – узкая и длинная ячейка в стороне от других – была уже пуста. Ковальски стоял рядом, загораживая своим мощным телом обзор и с терминала, и с одинокой камеры наблюдения на стене. Из-за повышенных мер безопасности в аэропорту личное оружие всем троим пришлось оставить в самолете.

В кобуру на бедре, спрятанную под пиджаком, Грей сунул новый «зиг-зауэр P365». Девятимиллиметровый полуавтоматический пистолет компактных размеров – для скрытного ношения лучше не подберешь! Второй такой же пистолет Джейсон спрятал в наплечную кобуру под кардиганом. Оба ствола были снабжены приборами ночного видения и расширенным магазином – дюжина патронов плюс один.

Всего тринадцать.

Число это считается несчастливым, однако в бою дополнительный патрон может спасти жизнь. Так что, пожалуй, иногда «несчастливое число» приносит удачу.

Наконец Грей протянул Ковальски оружие, предназначенное для него, и тот восхищенно присвистнул:

– Ух ты! С Рождеством меня! И даже на коленях у Санты сидеть не пришлось!

Черная FN-P90 – укороченная автоматическая винтовка, находящаяся на вооружении НАТО, с возможностью переключения от одиночных выстрелов к очередям или в полностью автоматический режим со скоростью девятьсот выстрелов в минуту. Патроны 5,7×28 мм пробивают кевлар. В то же время компактность – в длину автомат составляет всего двадцать дюймов – позволяет легко его спрятать.

Ковальски скинул с одного плеча длинный кожаный плащ, вздернул винтовку на плечо и нежно похлопал по ней огромной ладонью.

– Вот это, я понимаю, подарочек!

Грей передал ему тяжелую сумку с несколькими дополнительными магазинами – по пятьдесят патронов в каждом. Хватит надолго!

Ковальски вновь накинул на себя плащ, такой широкий и длинный, что под ним запросто можно было спрятать вооружение для целой армии какой-нибудь небольшой страны.

– А дальше что? – спросил великан.

Пирс передал Джейсону еще одну сумку – в ней лежали очки ночного видения и кое-какое снаряжение – и выпрямился.

– Пейнтер попросил нас прежде всего поговорить с семьей доктора Карсон, ее мужем и дочерью Лаурой. Узнать, не получали ли они известий от Карли Карсон и Мары Сильвиеры. Они нас ждут.

Грей с трудом представлял, каково сейчас этой семье. Сперва погибла жена и мать, теперь исчезла дочь… Впрочем, «представлять» ему, пожалуй, не приходилось. Усилием воли он сумел отодвинуть тревогу за Сейхан, нерожденного ребенка и дочерей Монка в самый дальний угол сознания; однако и там она рвалась, выла и грызла душу, словно бешеный пес. Болело сердце – не метафорически, а буквально: с каждым вздохом Грей ощущал напряжение в груди.

Он знал: так же – а быть может, и хуже – приходится сейчас Монку. Тот наверняка на грани. Директор Кроу постоянно сообщал отряду новости из Штатов – и о бледнолицей ведьме Вале Михайловой, и об ухудшении состояния Кэт.

Пирс знал, что Монк мчится сейчас в Португалию на «Ф-15», истребителе, чья скорость вдвое превышает скорость звука. Даже дозаправка в воздухе не помешает ему быть здесь часа через полтора.

Впрочем, Грей надеялся найти ответы еще до появления друга.

Они отошли от камеры хранения. Джейсон проверил телефон.

– От Пейнтера никаких вестей. Но кто-то из охраны Карсона встретит нас в терминале и проводит к семье.

Быстрым шагом трое направились к условленному месту. Грей шел первым, очень стараясь не привлекать к себе ненужного внимания в плотном дневном потоке пассажиров. Однако кое-кто все же поворачивал головы им вслед – точнее, вслед великану, идущему за Греем по пятам. Ковальски никогда не удавалось затеряться в толпе; и то, что на ходу он достал из кармана и принялся разворачивать сигару, не помогло делу.

– Здесь нельзя курить! – предупредил Джейсон.

Прозвучало не очень убедительно – слишком уж не сочетались они по габаритам: выглядело, как будто мышь делает замечание слону.

– Знаю, – проворчал Ковальски, наконец избавившись от целлофановой обертки и зажимая сигару в зубах. – Я и не курю – я ее жую!

Грей промолчал: не стоит вставать между великаном и его любовью к табаку.

Из толпы впереди кто-то помахал им рукой, и послышался звучный мужской голос:

– Коммандер Пирс!

Перед собой они увидели мужчину в строгом темно-синем костюме, накрахмаленной белой рубашке, с микрофоном в ухе – типичная униформа охранника.

– Агент Бейли, – с легким ирландским выговором представился мужчина. – Служба безопасности диппредставительства США в Португалии.

Грей пожал охраннику руку, окинув его внимательным взглядом. Похоже, ровесник. Гладкие черные волосы, безупречно подстриженные и уложенные. Кожа смуглая, словно с въевшимся в нее загаром. Зеленые глаза блестят умом. На губах – быть может, от вида Ковальски – играет легкая улыбка.

Многолетний опыт научил Грея оценивать человека с первого взгляда. И сейчас, едва взглянув, он распознал в охраннике и компетентность, и уверенность в себе. Видно было: этот человек знает, зачем он здесь и что делает. Даже улыбка и лукавый огонек в глазах казались знакомыми. На миг Грея охватило странное ощущение: словно он давно и близко знаком с этим незнакомцем.

Однако коммандер не терял бдительности и подмечал все, что происходит вокруг.

– Не знаю, сообщили ли вам, – продолжил Бейли, – но двадцать минут назад мы вывезли Дерека и Лауру Карсонов из аэропорта.

Грей взглянул на Джейсона – тот покачал головой. Это стало для него новостью.

– После нападения на Карли Карсон было решено, что здесь небезопасно, что семью необходимо перевезти в более надежное место. Другие наши сотрудники продолжают дежурить здесь, на случай если девушки вернутся.

Что ж, разумно.

Похоже, парень в самом деле знает свое дело.

– Снаружи нас ждет машина. Через десять минут будем в укрытии, вместе с семьей посла.

Бейли вывел их из терминала в город, уже окутанный ранними сумерками. Заходящее солнце скрылось за тучами, словно разочарованное Рождеством. У тротуара стоял белый шестиместный «Форд Эконолайн» без опознавательных знаков. Грей вспомнил их перелет – на роскошном самолете, со всеми удобствами. Похоже, «Сигма» финансируется куда лучше дипломатической службы безопасности!

Бейли открыл боковую дверь, подал знак водителю, и вся троица села внутрь. Ковальски, согнувшись в три погибели и придерживая винтовку, занял в одиночку самое заднее сиденье. Грей и Джейсон сели позади водителя.

Бейли обошел машину кругом и занял место рядом с водителем. Едва сев, обернулся – и направил на группу большой пистолет. Зеленые глаза его заискрились еще ярче и веселее.

– Не двигаться! – приказал он.

17 часов 14 минут

Мара мерила шагами роскошную «камеру». Бежать было некуда, и лишь движение помогало ей немного унять тревогу и страх.

Карли сидела на краю королевской кровати под пологом, с шелковым покрывалом и подушками. Она выглядела спокойной; об истинных ее чувствах говорило лишь нервное подергивание ноги.

– Что ж, по крайней мере, нас держат в пентхаузе, – заметила она.

Мара огляделась, подмечая и антикварные кресла, и французский столик, и старинные картины на стенах. Одно полотно она узнала – кисти прославленного местного художника Педро Александрино де Карвальо. На картине апостол Фома с сомнением вкладывал перст в рану Христа.

Такое же мучительное сомнение и недоверие охватывало Мару, стоило ей задуматься о будущем.

Что с нами будет? Мы выживем?

Под дулом пистолета их обеих загнали обратно в бар, а затем вывели оттуда через заднюю дверь. Бармен старательно протирал стаканы, не поднимая глаз: очевидно, похитители заплатили ему за то, чтобы смотрел в другую сторону. Мара заметила у него на лице гримасу стыда – но, как видно, стыдился он не так сильно, чтобы броситься на помощь. Девушек вывели в переулок и усадили в фургон.

«Ведите себя тихо, делайте то, что вам говорят, и ничего дурного с вами не случится», – предупредил человек с пистолетом, прежде чем захлопнуть дверь.

Что им еще оставалось?

Недолгий путь – и они на задворках Праса-де-Сан-Паулу. Краем глаза Мара заметила фонтан апостола Павла, сверкающий прозрачными брызгами, квадратные башни-близнецы церкви, посвященной этому же святому, и мысленно вознесла молитву о том, чтобы апостол Павел пришел им на помощь.

Увы, молитва осталась без ответа. Девушек ввели в высокое здание на углу площади, типичную помбалевскую постройку – так называли дома, возведенные в Лиссабоне маркизом де Помбалем после разрушительного землетрясения 1755 года. Неоклассический помбалевский стиль отличается скудостью украшений и изяществом линий; в нем отразился дух Просвещения, сменившего в Европе причудливое рококо, дух стремления к простоте, ясности и практичности. Как правило, на первом этаже помбалевских зданий располагается аркада с торговыми лавками, а выше – три или четыре жилых этажа.

Об этом историческом периоде Мара знала все. Ее наставница – Элиза Герра, директор библиотеки университета Коимбры – настояла на том, чтобы девушка получила всестороннее образование, включающее в себя и историю, особенно историю Португалии и Иберийского полуострова.

Именно воспоминания об Элизе – ее неисчерпаемом энтузиазме, открытости миру, любви к жизни и к знаниям – придавали Маре сил, пока их вместе с Карли вели в пентхаус и запирали в одной из задних спален, у двери которой поставили охранника.

Было это больше часа назад.

– Мара, пожалуйста, перестань ходить взад-вперед. Ты дыру в ковре протрешь. А ковер явно дорогой. Не стоит злить наших хозяев.

Скрестив руки, Мара села на кровать рядом с подругой.

– Как ты думаешь, что они делают?

Карли покосилась на дверь.

– Наверное, решают, нужны ли мы им.

«Нужны ли живыми», – мысленно добавила она.

Мара взяла Карли за руку. Не из страха, даже не из желания поддержать подругу – просто… она сама не знала, почему. Просто это казалось правильным. Самым естественным, что можно сейчас сделать.

Карли сжала ее ладонь, рассеянно погладила большим пальцем по запястью.

– Полагаю, разбирают твой кейс, пытаются понять, что на жестких дисках. Скорее всего, они надеялись, что «Генезис» с нами. Вероятно, наш единственный шанс выжить – заставить их поверить, что мы сможем создать его заново.

Обе уже пришли к выводу, что похитили их какие-то другие люди – не те, что убили мать Карли и остальных из «Брушас интернэшнл», не те, что настигли их в гостинице. Конкурирующая банда.

Должно быть, весть о том, что Мара скрылась вместе со своим изобретением, распространилась – и на добычу слетелись и другие стервятники.

– Думаешь, они будут нас пытать? – спросила Мара.

– Нет.

Мара облегченно перевела дух.

– Они станут пытать меня, – добавила Карли. – Чтобы заставить тебя на них работать.

Мара крепче сжала ее руку.

Карли смотрела перед собой; глаза ее блестели от непролитых слез. Она облизнула губы, словно хотела сказать что-то еще – но промолчала. Мара чувствовала то же самое. Шесть лет они знали друг друга – с шестнадцати лет до нынешнего возраста; важнейшие годы жизни, годы, когда юные девушки превращаются в женщин. Верно, редко виделись, зато общались друг с другом постоянно: по телефону, электронными письмами, в эсэмэсках. Мир в наше время стал куда теснее, и друзьям по переписке уже не приходится неделями и месяцами ждать ответа.

И все же, разделенные океаном, они почти не общались непосредственно, лицом к лицу. Глубокая связь между ними была прежде всего душевной – выросшей из того, что обе делились друг с дружкой своими мыслями, надеждами, страхами и чаяниями.

Мара устремила долгий взгляд на Карли – на ее напряженное лицо, золотистые кудри, прилипшие ко лбу. Как хотела бы она высказать то, что переполняло ее сердце! Набраться храбрости – и произнести наконец то, что оставалось между ними несказанным.

Слишком долго она ждала.

Карли, словно угадав ее мысли, с какой-то непривычной застенчивостью опустила голову. Затем снова устремила взгляд на дверь – и задала вслух вопрос, не дававший покоя им обеим:

– Куда пропали эти мерзавцы? Чего они ждут?

17 часов 18 минут

Грей лихорадочно взвешивал свои возможности.

В лицо ему уставился серебристый «дезерт игл» – скорее всего, с патронами калибра .357 или .44. Как видно, на мелочи их похититель не разменивался. Взгляд его зеленых глаз был тверд и ясно говорил: сопротивления он не потерпит. Хуже всего, что Грей практически сидел на собственном оружии. Ковальски, стиснутый на заднем сиденье, не мог достать винтовку. А Джейсон уже поднял руки.

Бейли – если, конечно, это настоящая фамилия…

– Меня зовут Финниган Бейли, – сообщил их похититель. – Друзья называют меня Финн.

– От меня вы этого вряд ли дождетесь, – ответил Грей. – И дайте угадаю: вы не из ДСБ.

– Увы, не могу причислить себя к этой достойной организации. Но моя организация заслуживает уважения и преданности не менее, а может, и более, чем дипломатическая служба США.

По ирландскому выговору Грей предположил, что их похититель принадлежит к Новой Ирландской республиканской армии – последнему воплощению ИРА. Неужто все террористы мира сорвались с мест и бросились в погоню за изобретением Мары Сильвиеры?

Свободной рукой Бейли ослабил угол галстука и расстегнул две верхние пуговицы. Под накрахмаленной белой рубашкой у него обнаружилась другая – из тонкой ткани, черная, с белым священническим воротничком.

Грей не сумел скрыть изумления.

«Как? Быть не может!»

Бейли опустил револьвер.

– Прошу прощения за этот маскарад. Дело в том, что все вы вооружены, вокруг были люди, и я не мог рисковать.

– Какого… – проговорил сзади Ковальски, но проглотил остаток ругательства.

Бейли сделал вид, что не слышал.

– Мне нужно было вывезти вас из аэропорта так, чтобы, если кто-то за нами следил, эти люди ни о чем не догадались.

Джейсон уронил руки на колени.

– Значит, все должны думать, что мы едем встречаться с семьей Карсон?

– А куда мы едем на самом деле? – уточнил Грей.

– Я везу вас к мисс Сильвиере и мисс Карсон, – серьезно и твердо ответил священник. – Им сейчас очень нужна ваша помощь. Могу лишь надеяться, что «Сигма» не подведет и подтвердит свою репутацию.

Грей отчаянно пытался понять, что происходит.

Можно ли ему доверять? А вдруг он никакой не священник?

Бейли, как видно, догадался о его сомнениях.

– Уверяю вас, я в самом деле отец Бейли, – усмехнулся он. – Служитель Божий лгать не станет.

– А тыкать пушкой людям в лицо, значит, станет? – фыркнул на заднем сиденье Ковальски.

– Я ни за что не выстрелил бы в вас, даже из самозащиты.

– Это вы сейчас так говорите, – проворчал великан. – А я чуть не обосра… в штаны не наделал!

Грей подался вперед; его не оставляли подозрения.

– Так кто вы такой? И что происходит?

Фургон замедлил ход и остановился у высокого здания на углу площади. Бейли кивнул в сторону этого дома.

– Войдем, и я расскажу вам всё. Выложу на стол карты. – Глаза его снова лукаво блеснули. – В том числе и в буквальном смысле.

17 часов 35 минут

Щелкнул замок на двери, и Карли вскочила с кровати. Шагнула вперед, прикрывая Мару собой, приняла боевую стойку, готовая защищаться.

Позади нее поднялась и Мара.

– Держись у меня за спиной! – предупредила ее подруга.

Из соседней ярко освещенной комнаты появилась фигура. В спальню, вытянув руки ладонями вперед, чтобы показать, что безоружен, вошел мужчина, одетый очень странно: весь в черном – черные брюки, рубашка, ботинки, ремень. Единственное белое пятно – под подбородком.

Священник?!

Да нет, конечно же, это какой-то трюк! Хитрость, чтобы обмануть их и заставить довериться похитителям!

– Мисс Карсон, мисс Сильвиера, приношу извинения за то, что мы заставили вас так долго ждать – и ждать, так сказать, в темноте. Чтобы собрать здесь всех игроков, понадобилось больше времени, чем я рассчитывал. – Шагнув назад, он сделал приглашающий жест. – Если вы к нам присоединитесь, мы наконец познакомимся.

Карли поколебалась; однако ясно было, что сопротивление бесполезно.

– Держись рядом, – шепнула она Маре.

При первой же возможности попытаемся сбежать!

Повторять дважды Маре не потребовалось; она двинулась за Карли, как тень.

Священник провел их через небольшой холл в столовую. Здесь ярко пылал огонь в мраморном камине, уютно потрескивало пламя. Высокие окна выходили на площадь с двумя башнями церкви в дальнем ее конце. Солнце уже село, однако последние лучи заката бросали на церковь теплый отблеск, словно место преклонения и молитвы хранило в себе свет и тепло сегодняшнего святого дня.

– Мы приготовили легкий ужин, – заметил священник, обращая внимание девушек на стол и группу мужчин за столом.

От вида хлеба, сыра и разнообразных фруктов у Мары заурчало в животе. Когда она в последний раз ела? Однако накрытый стол не только пробуждал голод, но и вызывал подозрение.

Подходя к столу, Карли окинула внимательным взором людей вокруг. У дверей дежурили два дюжих охранника: их она смерила сердитым взглядом, но лица «церберов» остались бесстрастны. За столом трое незнакомых мужчин. Еще до того, как кто-нибудь из них заговорил, по одежде, позам, выражениям лиц Карли безошибочно распознала в них американцев.

Священник представил друг другу всех присутствующих и пригласил девушек садиться.

Итак, Карли не ошиблась: эти трое – американцы. Самый здоровенный, тот, что жует сигару, словно вышел из фильма ужасов – ни дать ни взять Годзилла! Двое других – похоже, тоже парни крутые, но на вид более дружелюбные. У одного глаза цвета штормового неба и такой пристальный взгляд, что ему тяжело смотреть в лицо. Второй – ее ровесник или чуть старше, с растрепанными светлыми волосами, на вид безобидный и почти что милый. Когда Карли подошла ближе, он застенчиво улыбнулся ей, и взгляд его задержался на ее стройной фигуре.

К такому вниманию Карли привыкла. Однако не стала улыбаться в ответ.

– Прошу вас, садитесь, – повторил священник.

Все расселись за столом – мужчины с одной стороны, женщины с другой. Священник сел во главе стола.

– Коммандер Пирс, чтобы разбить лед, быть может, вы выложите карты на стол первым? Мне кажется, это значительно облегчит дело.