Текст книги "Пруденс (Чужой мужчина)"

Глава тринадцатая

Когда я проснулась на следующее утро, за окном все так же падали тяжелые хлопья снега. Вчера я забыла занавесить окно. Дул ветер, и снег валил косо справа налево. Я долго тупо смотрела на снегопад, чувствуя головокружение. Потом я закрыла глаза, хотя знала, что мне больше не удаемся заснуть. Постепенно я вспомнила все события вчерашнего дня и застонала от отчаяния. Пендл должен был приехать через два дня, правда, я надеялась на чудо: возможно, дороги завалят снегом и он не сможет добраться сюда. Никогда.

В дверь постучали, и вошла миссис Брэддок с подносом в руках. Она хлюпала покрасневшим носом. Ее сопровождали Колридж и вертевшийся вокруг его ног котенок.

– Сегодня прекрасная погода, – сказала миссис Брэддок. – Снегу навалило уже выше щиколоток, когда я рано утром выходила во двор. Кому-то надо будет заняться расчисткой дорожки. Я не могу, у меня насморк.

– Вам не следовало беспокоиться насчет завтрака, – сказана я, принимая сидячее положение и опираясь на подушки. – Я собиралась сама спуститься вниз.

– Это мистер Туз мне велел. Он сказал, что вы должны все съесть, потому что вчера почти ничего не ели за ужином, и попросил напомнить, чтобы вы приняли лекарство.

– Вы очень добры, – поблагодарила я и с отвращением посмотрела на еду. Надо будет совершить подвиг и запихнуть в себя хотя бы немного яичницы с беконом. – А он уже позавтракал?

– Они с мистером Джеком уехали на фабрику. Мистер Бэттен тоже уехал. Он приятный джентльмен. И она тоже поднялась, шастает вокруг кухни, задает кучу вопросов и раздает приказы.

– Кто? – тупо спросила я.

Миссис Брэддок вдруг приняла вид оскорбленного достоинства.

– Береника, или как там она себя называет. Она подождала, пока мистер Туз уедет, а потом вторглась в кладовую для мяса, говоря, что мы все отравляем себя химикатами, и выбросила в мусорное ведро все мои упаковки со смесями для тортов. Я готовлю для этой семьи уже тридцать лет, и вряд ли найдется человек, который стал бы утверждать, что он заболел от моей стряпни. Я не знаю более здоровых людей.

– И я тоже. Они все здоровы как быки, если способны выносить такие попойки.

– Она вручила мне список необходимых продуктов. – продолжала пыхтеть миссис Брэддок. – Ну где, скажите, я здесь в деревне посреди зимы найду ей соевые бобы, коричневый рис, тыкву и отруби?

Я захихикала и посоветовала ей:

– А вы пойдите к мистеру Брэддоку и попросите у него немножко отрубей, из которых он готовит корм для лошадей.

– Ладно, мне пора возвращаться на кухню. Моечная машина работает как-то странно. Мисс Мэгги оставила шляпу профессора Коуплэнда в гостиной на софе, Антония Фрейзер проспала в ней всю ночь и превратила ее в лепешку.

– Слон побывал в посудной лавке, – прокомментировала я это событие. Теперь, после посещения миссис Брэддок, я чувствовала себя немножко веселее. Я поднялась с кровати и отдала яичницу с беконом Колриджу, у которого от длительного вожделения из уголка рта свисала ниточка слюны. Подошла к окну и увидела, как в саду Люкаста лепит снеговика. Я помахала ей рукой.

В гостиной расположилась Береника. Сегодня она была одета, как женщины на картинках в журнале «Сельская жизнь»: в оливково-зеленый кашемировый джемпер, коричневую твидовую юбку и красивые туфли на толстом каблуке. Она слушана Вивальди. По-видимому, она страдала оттого, что не удались все ее планы провести утро en famille[34]34
  Где мы сейчас (фр.)


[Закрыть].

– Похоже, в этом доме никто и никогда не убирается как следует, – провозгласила она, увидев меня. – Здесь работает только одна бедная старая женщина, которая, конечно, не может справиться со всеми делами сразу. Я еще никогда не видела такого запущенного дома. Везде собачья шерсть. Я потратила полчаса, чтобы отчистить горшок.

– Что? Ах, унитаз. – До меня с некоторым трудом дошло, что она имеет в виду.

Она взяла в руки свою сумочку и вытащила из нее коричневый пузырек с таблетками.

– Это комплексные витамины, которые я тебе обещала. На твоем месте я бы принимала по четыре драже три раза в день.

– Огромное спасибо, – поблагодарила я и подумала про себя, что, возможно, я составила о ней неправильное мнение.

– Пруденс, ты занимаешься йогой? – спросила Береника и посмотрела на меня, грациозно склонив голову набок. – Всегда, когда я чувствую напряжение или усталость, я сажусь и начинаю медитировать. В любом месте, где бы я ни была. У меня есть хорошая книга по йоге, я дам тебе почитать. Уверена, это поможет вам с Пендлом улучшить ваши отношения.

«Любишь же ты совать свой нос в чужие дела», – подумала я. Интересно, как много Туз успел ей рассказать?

Потом она встала и начала бродить по гостиной, исследуя все, что попадалось на пути.

– Эта комната может стать совершенно очаровательной, если кто-нибудь не поленится приложить к ней руки, – разглагольствовала она. – В моей квартире в Нью-Йорке я все обделала древесиной и покрасила в естественные цвета. Полагаю, окружающая обстановка сильно влияет на душевное равновесие.

Наверное, именно поэтому ей не понравились красные обои, она, должно быть, считала, что красный цвет вызывает ярость. Я размышляла про себя, вела бы я себя так же, если бы была такой же красивой, как она, и решила, что нет. Потом Береника встала у окна, и это сразу напомнило мне рекламный плакат зимних видов спорта: прекрасная загорелая девушка на фоне заснеженных гор. Так и захотелось запеть какую-нибудь тирольскую песенку.

– А чем занимается Роза целыми днями, когда не растрачивает наследство Айвена? – вдруг спросила Береника.

– Да, это хороший вопрос. Ну, у нее куча друзей, она играет в бридж, красиво выглядит и вообще развлекается.

– А Маргарет? Она на самом деле не в форме. Ее derriere[35]35
  Зад (фр.)


[Закрыть] просто тащится за ней по полу.

– Абсолютно тем же самым, – ответила я. – Только, кажется, не так весело.

– Я получила от нее слишком много негативных вибраций прошлым вечером. Насколько я догадываюсь, у них с Джеком не все ладится. Надо будет как следует позаниматься с ней и снова направить их отношения в нормальное здоровое русло.

Кончилась пластинка. Береника перевернула пластинку на другую сторону.

– Эта сторона не поцарапана.

– Не думаю, чтобы кто-нибудь здесь ее слушан, – пояснила я. – По-моему, нам пора начинать подготовку к вечеринке Люкасты.

– Я специалист по детским вечеринкам, – самодовольно заявила Береника. – Прошлым летом я готовила все вечерние приемы для сына Чи. Мальчику примерно столько же лет, как и Люкасте, но у него суперинтеллект.

– Ну и чем же ты занимала их все время?

– О, мы не стали устраивать специальных игр. Дети сами писали сценарий по ходу вечеринки. А я организовывала передвижной буфет: канапе из соевых бобов, морковный пирог и булочки из чечевицы. Все по моим собственным рецептам.

В этот момент с треском распахнулась дверь, и в комнату, издавая клич Тарзана, влетела Люкаста.

– Пойдемте посмотрим на моего снеговика, – позвана она нас. Девочка подошла к камину, опустилась на колени и протянула руки к пламени. – Как вы думаете, озеро уже достаточно замерзло? Могу я взять бисквит?

– Надо говорить: можно мне взять бисквит? – поправила Люкасту Береника и очаровательно улыбнулась. – Для тебя будет гораздо полезнее съесть сырую морковку.

– Я не осел. Пру, ты идешь?

– Твоя мама уже встала? – спросила Береника, никак не прореагировав на грубость Люкасты.

– Она мне не мама, – прошипела Люкаста. – Она жена моего папы.

Практически сразу после этих слов в дверях показалась Мэгги. Она бросила на Люкасту злобный взгляд, но ничего не сказала. Выглядела она очень бледной.

– С тобой все в порядке? Ты хорошо себя чувствуешь? – спросила я у нее.

– Так себе. Послушай, там Джек звонит по телефону. Ты не хочешь сказать ему пару слов?

Я вышла в холл и взяла телефонную трубку.

– Привет, детка! – поздоровался Джек. – Тебе уже лучше? А как там наше «Великое Американское Бедствие»?

– Кошмар.

Джек засмеялся.

– Ты не хотела бы пообедать со мной? А потом мы могли бы поехать выбрать подарки для Люкасты и подумать, как организовать вечеринку.

– Отличная идея, я согласна. А что случилось с Мэгги? Она сегодня отвратительно выглядит, – сказала я. – Она не хочет присоединиться к нам?

– Ни в малейшей степени. Я заеду за тобой к часу.

Вернувшись в гостиную, я увидела, что Береника донимает Мэгги своими упражнениями по йоге.

– Я занимаюсь так каждое утро, – говорила она. – Упражнения для живота, мышц ног и всего тазового пояса очень важны. Их можно использовать и в сексе. Ты начинаешь пользоваться своей внутренней мускулатурой, и все сразу становится лучше, Маргарет. Я имею в виду, лучше во всех смыслах. – Береника тепло улыбнулась Мэгги. – Я уверена, что вам с Джеком это прекрасно поможет.

Ко времени ланча домой вернулись Джек с Тузом. Джек сказал мне, что только просмотрит почту, и мы можем отправляться. Мэгги так и не переоделась к столу и осталась в халате. Береника беспокоилась о своей вечерней поездке в Манчестер.

– Продюсер сказал, чтобы я не особенно беспокоилась о своей одежде. Как же это возможно? Я так не могу.

Она все время приставала к Тузу. А подойдут ли в данном случае ее французские джинсы и кожаный пояс? Как Туз думает, в какое время им необходимо выехать, чтобы не опоздать? А вдруг дорога будет плохая, что тогда? Я заметила, как Туз подавил зевок. От непрерывной болтовни Береники он выглядел совершенно обалдевшим. Мы с Тузом были предельно вежливы по отношению друг к другу. После всех вчерашних событий мне оказалось очень трудно вести себя, как ни в чем не бывало. И я до сих пор не могла смотреть ему прямо в глаза.

Зазвонил телефон, и Мэгги вышла в холл, чтобы ответить. Джека в такое время дня обычно не было дома, и вряд ли звонили ему. Я лениво подумала, что это может звонить Пендл.

Береника повернулась к Тузу.

– Дорогой, давай я приготовлю вам на вечер яичницу со шпинатом? Мы можем подогреть ее, когда вернемся домой.

Туз торопливо сказал, что предпочел бы поужинать в ресторане.

В дверях показалась Мэгги.

– Туз, это тебя, – сообщила она. – Пенелопа Блейк.

– Дорогой, ты выглядишь немножко усталым, – сказала Береника через пять минут, когда Туз вернулся. – Давай я сделаю тебе массаж шеи.

– Я прекрасно себя чувствую, – резко ответил Туз. – Звонила мать Элизабет. Она подтвердила свое приглашение на ланч на завтра. Мне очень жаль, – добавил Туз, обращаясь к Джеку. – Мы договорились об этой встрече раньше, чем я узнал о вечеринке Люкасты. Я не могу отказаться, я обязан к ним поехать.

– Конечно, ты не можешь отказаться, —

спокойно сказал Джек, выбрасывая пачку просмотренных конвертов в корзину для бумаг.

– Ой, тебя не будет на моей вечеринке, – захныкала Люкаста.

Туз подтащил ее к себе и посадил на колени.

– Нет, моя радость, я обязательно буду. Это всего в сорока милях отсюда. Наверное, я вернусь к пяти часам, если дороги не занесет снегом.

– Я буду очень рада познакомиться с родителями Элизабет, – вмешалась в их разговор Береника. – Я уверена, мы сумеем их подбодрить.

– Боюсь, я должен буду поехать один, – резко отозвался Туз. – Я не виделся с ними со дня похорон Элизабет и думаю, будет не очень тактично притащить с собой кого-то еще.

Береника сердито встряхнула головой, на ее нежной гладкой шее внезапно проступили жилы.

– А что я, по-твоему, должна буду делать, пока тебя не будет?

– Ты можешь помочь Пру в подготовке вечеринки.

Ланч с Джеком был просто блаженством и отлично поднял мне настроение. Мы оба прилично выпили, и я рассказала Джеку о планах Береники по переделке гостиной.

– Честное слово, она заставит мою мать бегать трусцой по утрам, а миссис Брэддок отправит к Рождеству в дом престарелых. Она нас всех подгонит под мерку, которая ей кажется самой для нас подходящей.

– Она свято верит, что делает доброе дело, избавляя нас от пороков, – добавила я замогильным голосом. – Тому, кто попался к ней в руки, не стоит рассчитывать на спасение.

– Точно, она наверняка прикончит Туза. Уже сегодня утром он с трудом мог двигаться. Мы с ним прошли около мили, он начал жаловаться на боли в спине. Потом задрал рубашку и показал мне свою «бедную спину» со следами бурно проведенной ночи.

Я захихикала. У Джека был талант выставлять даже самые неприятные вещи в смешном свете.

– Думаю, завтра у тебя тоже будут боли в спине, и ты будешь испещрен такими же следами – Береника сегодня показывала Мэгги свою технику секса.

Джек взял меня за руку и спросил:

– Что ты имела в виду вчера вечером, когда написала на той бумажке: «Я тебя люблю»?

– Что я тебя люблю. Как сестра брата, – ответила я.

– Мы ведь всегда будем друзьями, правда? Господи, какими же сентиментальными бывают некоторые люди. Черт побери, а как ты думаешь, что мне делать с Мэгги?

– Тебе следует хотя бы чуть-чуть повысить ее моральный дух.

Потом, весьма возбужденные после выпитого, мы отправились по магазинам. Закупили продукты и лимонад для вечеринки. А затем провели долгое время в магазине игрушек и накупили целую кучу маленьких презентов для гостей, красные и серебряные санки и трехфутового белого кролика в качестве главных подарков для Люкасты. Еще я купила для нее костюм кошки из черного бархата, который, как я подумала, ей, может быть, захочется надеть на вечеринку.

– С тобой гораздо легче и приятнее делать покупки, чем с Мэгги, – вздохнул Джек. – Она всегда со злобой смотрит на меня своими зелеными глазищами, когда я трачу деньги на Люкасту.

Когда мы с Джеком вернулись домой, Туз с Береникой уже уехали в Манчестер. Я зашла на кухню и обнаружила там Мэгги, которая ела кусок шоколадного торта.

– Что ты здесь делаешь? – удивленно спросила я.

– Центральное отопление полетело к чертям, и здесь теплее всего. Мы с Береникой провели «ужасно продуктивный диалог». Понимаешь, оказывается, мы с Джеком должны перестроить наши отношения, перестать валить друг на друга все наши беды и неприятности и вернуть супружескую жизнь в нормальное русло.

– Это здорово, – сказал Джек, входя в кухню и направляясь к холодильнику. Он держал в руке высокий стакан, до половины наполненный виски. – Ты могла бы для начала бросить в стиральную машину пару моих рубашек.

– Она тоже сломалась, – заявила Мэгги. – И вообще, час назад здесь было холодно как на Северном полюсе.

– Ну тогда ты могла бы постирать их вручную, – сказал Джек. – Завтра день рождения моей дочери, придут важные гости, и мне нужна чистая рубашка. Господи, будет в этом доме когда-нибудь порядок или нет, – добавил Джек, повышая голос. – Неужели никто не может разморозить холодильник?

– Я не собираюсь стирать твои рубашки, Джек, – тоже повышая голос, заявила Мэгги. – И вообще, я личность женского склада, а ты микрокосм с чисто мужской основой. Неужели ты не знаешь, что такое сочетание всегда вызывает нездоровые отношения?

– О черт, это уже серьезно, – воскликнул Джек. – Насколько я догадываюсь, ты все подробно обсудила с Береникой. Кажется, в этом доме уже нельзя приготовить поднос со льдом для вечеринки: он непременно растает от той горячей атмосферы, которую создаете вы с Береникой.

– Мы даже не можем вести с тобой диалог, который содержал бы хоть каплю смысла. Ты ведешь совершенно нездоровый образ жизни, Джек.

– Заткнись.

– Я просто высказываю свое мнение.

– Конечно, ты просто высказываешь свое мнение. А я просто не желаю его выслушивать, вот и все.

– Я тебя ненавижу, – закричала Мэгги и, рыдая, вылетела из кухни. Дверь с треском за ней захлопнулась.

– Да, это способно растопить по меньшей мере поднос со льдом, – спокойно прокомментирован Джек.

Позже мы смотрели по телевизору передачу с участием Береники. Она была одета в серый фланелевый мужской костюм, белую рубашку и, конечно, неизменный кожаный пояс.

– На нее определенно приятно смотреть, – сказала я.

– Но определенно абсолютно невыносимо слушать, – отозвался Джек.

Туз с Береникой вернулись домой, когда я уже легла спать. Но на этот раз Туз не зашел ко мне и не пожелал спокойной ночи.

Глава четырнадцатая

Подготовка к празднованию дня рождения Люкасты оказала на меня самое благотворное влияние: я была так занята, что у меня просто не было времени изводить себя мрачными мыслями. После паршиво проведенной ночи я рано поднялась утром. В доме было чертовски холодно – центральное отопление так и не починили, окна были покрыты морозным узором. Я надела толстый серый свитер поверх двух других свитеров, на ноги теплые панталоны, шерстяные рейтузы, вязаные гетры, сапоги, и все равно мне было холодно. Я спустилась на кухню, чтобы помочь миссис Брэддок нарезать колбасу и приготовить начинку для сэндвичей. Она все еще ворчала по поводу Береники. Я бездумно смешивала салат, когда на кухню заглянул Джек, он собирался ехать в контору.

– Тук, тук, – сказал он.

– Кто там?

– Айвен.

– Какой еще Айвен?

– Айвен Страшный, Айвен Ужасный. Нет, на самом деле я Мэгги. Она утверждает, что у нее страшная мигрень. Скорее всего это дипломатический ход, ведь сегодня день рождения Люкасты. Но она и правда довольно плохо выглядит, наверное, вчера чересчур долго выслушивала бредни Береники, и ее нервы не выдержали. Прошу прощения, что пришлось возложить все это на твои хрупкие плечи. Кстати, из деревни тоже пришлют кое-что к столу, они там испекли «невестины булочки», пирог, меренгу и эклеры. А фокусник должен приехать примерно к 4.45. – Джек взял в руки свой дипломат. – Я только разберусь с этими американцами и сразу вернусь. Надеюсь, с тобой все будет в порядке?

– Я быстрее справлюсь с тремя десятками ребятишек, чем с одной Береникой, – ответила я.

– Пошли их погулять, пусть побегают по снегу. И назначь приз в пятьсот фунтов тому, кто вернется в дом последним, – посоветовал Джек.

Внезапно на выступ окна сел грач, посмотрел на нас пронзительным взглядом и клювом постучал в стекло.

– Дурачок, если бы я была на твоем месте, я оставалась бы снаружи. Там гораздо теплее, – сказала я грачу.

Когда Туз вернулся домой, его взгляд казался еще более тяжелым, чем вчера. Наверное, из-за еще одной ночи, проведенной в пламени бурных страстей.

– Как себя чувствует твоя бедная спина? – спросила я у него сладким голосом.

Он мрачно посмотрел на меня, подошел к газовой плите и яростно пнул ее ногой. Потом я услышала, как он пробормотал:

– Дети и женщины замерзнут тут до смерти. Надо немедленно вызвать кого-нибудь все починить.

Люкаста была в восторге от подарков. Туз подарил ей собачку со специальной сумочкой-конурой, которую купил на ее день рождения еще в Америке. Береника подарила ей пресс для засушивания цветов и долго объясняла, что не нужно тут же бежать тренироваться на цикламенах Грэнни, а надо подождать до лета.

– Грэнни подарила мне куклу, – поведала мне Люкаста. – Но мне намного больше нравятся санки, собачка и твой костюм кошки.

Позже я поднялась наверх навестить Мэгги. Она лежала свернувшись калачиком на кровати и выглядела просто ужасно. Пепельница, стоявшая на туалетном столике рядом с кроватью, была до краев наполнена окурками.

– Я попробую подняться попозже, – сказала она слабым голосом. – Ты знаешь, что сегодня первый день всей твоей оставшейся жизни?

– А, очередной перл Береники? – раздраженно спросила я.

– А по-моему, звучит неплохо.

– Это было сказано задолго до нее.

– Ты, кажется, не очень понравилась Беренике.

– О, интересно… И что же она про меня сказала?

– Вчера, когда мы с ней разговаривали, я сказала, что ты довольно красивая. А она сказала, что ты скорее ordinaire[36]36
  Заурядный, обыкновенный (фр.)


[Закрыть], и она не видит в тебе достаточно женской сути.

– Сука, – ругнулась я. – И что она еще сказала?

Но Мэгги не ответила, она не отрываясь смотрела на бледный ландшафт за окном.

– Сегодня первый день всей моей оставшейся жизни, – мечтательно повторила она. – Я собираюсь завести себе любовника. Весь вопрос только в том – кого.

Я приготовила желе, наполнила кремом меренгу, вырезала из кусочков ананаса и сыра ужасно неуклюжих ежиков, наколола их на палочки и положила на половинки разрезанных грейпфрутов. Как только я закончила, приехала Береника. Сегодня она выглядела очень деловой дамой в черных шерстяных брюках и красной блузке. Ее черные волосы были связаны на затылке в хвост ярко-красной лентой.

– Ты не замерзла? – спросила я.

– Конечно, нет, – бодро отозвалась Береника. – Я теперь никогда не мерзну: мои упражнения по йоге ускоряют кровообращение. А где Айвен? – спросила она, накладывая себе в тарелку свою смесь для «здорового завтрака», которая по виду очень напоминала смешанную с опилками крысиную шерсть.

– Испытывает вместе с Люкастой новые санки.

– А Роза и Маргарет?

– Все еще валяются в постелях, – ответила я, продолжая нарезать сыр, попутно кидая маленькие кусочки обеим собакам, которые вертелись и чавкали около моих ног.

Береника посмотрела на меня с раздражением и сказала:

– По-моему, они и не пытаются поддерживать друг друга. Но ведь самое главное, что Люкаста родная дочь Джека.

Она встала, раздраженно стряхнула со своих брюк несуществующие волоски и осторожно переступила через Колриджа, чтобы достать себе молока из холодильника.

– Эти чертовы собаки валяются, где им угодно. Я уверена, что видела сегодня утром блоху в нашей кровати.

– Сейчас в доме слишком холодно для блох, и они все сдохли, – раздался голос Туза. Они с Люкастой вошли на кухню через заднюю дверь. На усах и волосах Туза лежали нерастаявшие снежинки. И сейчас он смотрел на Беренику очень холодно и сердито.

Мы с миссис Брэддок сходили в деревню и собрали все, что приготовили для вечеринки. Вернувшись домой, мы принялись начинять «невестины булочки» рублеными яйцами, пытаясь не вслушиваться в беспрерывную болтовню Береники, которая рассказывала по ходу дела, как она готовит свои знаменитые канапе из соевых бобов. Туз надувал воздушные шарики. По радиоприемнику передавали рождественские песенки. «Боже, ведь через пару недель Рождество, – мрачно подумала я. – Как же я переживу все эти празднества и веселье?» Мои мысли сразу же устремились к Тузу: я представила себе, как он целует меня под веткой омелы, как протягивает мне подарки перед елкой. Я очнулась от грез: без сомнения, он проведет Рождество в каком-нибудь четырехзвездочном отеле в Париже, наслаждаясь обществом Береники.

Люкаста сидела рядом с нами на столе, болтая ногами, грызла печенье и рассказывала сюжет своего рождественского спектакля:

– Тогда Архангел Гавриил появился перед Марией и объявил ей, потом отправился к пастухам и рассказал им о Царе царей земных, который был добр ко всем людям…

Я встретилась глазами с Тузом и захихикала.

Была уже середина дня. Береника всех выгнала из кухни: теперь она собиралась готовить свой знаменитый морковный пирог. Даже Туза выкинула вон. Он отказался попробовать одно из ее соевых канапе, и Береника пребывала в мрачном настроении. Собаки вели себя ужасно, они всячески пытались нам напомнить, что пора пойти с ними погулять, но ни у кого не было времени. Миссис Брэддок вымыла в холле пол и пыталась просушить его газетами. Рядом с ней, воинственно завывая, сидел Уордсворт. Колридж съел целую тарелку сосисок и быстро убежал куда-то наверх. Я пошла за ним и обнаружила его в спальне Туза и Береники. Он радостно катался по кровати и вытирал морду о стеганое покрывало. Я заметила, что фотография Элизабет была убрана с туалетного столика. Да, сейчас было время любви с Береникой.

Спустившись вниз, я начала собирать воздушные шарики, валявшиеся на полу, и скреплять их в огромный букет. Потом влезла на стол, чтобы подвесить их к люстре. Задрав голову вверх, я внезапно почувствовала головокружение и покачнулась.

В ту же секунду две сильные руки крепко обняли меня за бедра и помогли удержаться в вертикальном положении.

Я посмотрела вниз и тут же густо покраснела. Это был Туз. Он переоделся в синюю флотскую куртку. Очевидно, собирался куда-то идти. Внезапно мои пальцы перестали меня слушаться, и я целую вечность привязывала веревку с шариками к люстре. Когда я, наконец, закончила, Туз снял меня со стола и еще целую секунду не отпускал меня из своих объятий, хмуро глядя мне в глаза.

– Отпусти меня, – пробормотала я, опасаясь, что сейчас расплачусь.

– Перестань сопротивляться, – мягко сказал Туз. – Сегодня уже достаточно много народа портило мне настроение, не хватало еще, чтобы и ты к ним присоединилась.

– Прошу прощения, – я попыталась улыбнуться.

Он наконец отпустил меня.

– А теперь пожалуйста вспомни, как тяжело ты была больна, и не перенапрягайся. Тебе нужно будет полежать пару часов после ланча. Кстати, в любую минуту могут приехать чинить отопление, но я поеду на всякий случай потороплю их.

Он направился к двери.

– Я уверена, твой приезд на них сильно повлияет, – запинаясь сказала я, пытаясь пошутить. – Надеюсь, им не будет очень больно. Ты ведь будешь вести себя осторожно и не перегнешь палку, правда?

– Постараюсь, – Туз открыл дверь, и в дом сразу ворвался морозный воздух.

– Между прочим, должен сказать тебе, что тебе идут гетры.

– Это хорошая поддержка для моих рейтуз, говоря словами Береники.

На лице Туза на секунду мелькнула улыбка, и дверь за ним закрылась.

Я вернулась на кухню. Береника толкла в ступке чечевицу, вкладывая в удары пестика явно излишнюю энергию. Ее губы были сжаты в твердую линию.

– В настоящий момент я пытаюсь поддерживать Айвена, но он такой невосприимчивый, – пожаловалась она через некоторое время. – Вместо того, чтобы попытаться настроиться на ту же волну, что и я, он просто безвольно плывет по течению. В Штатах он вел себя совсем по-другому. Конечно, это на него так плохо повлияла семья. Они все абсолютно безнадежны.

– Но он их обожает.

– Они утомляют его. И почему он так навязчиво держится за прошлое? Честное слово, это какая-то патология или лицемерие. Родители Элизабет должны осознать тот факт, что рано или поздно он свяжет себя супружескими узами с другой женщиной.

– Но они уже стары, – сказала я, скидывая на пол Антонию Фрейзер, которая с глубокомысленным видом слизывала с «невестиных булочек» паштет из крабов. – И они все любили Элизабет.

После моих слов на бедную чечевицу обрушились особенно яростные удары пестика.

– В любом случае это супружество уже тогда потеряло всякий смысл.

Эти слова вывели меня из себя.

– Вздор, – резко сказала я. – Он обожал ее. Все так говорят.

– Он никогда не смог бы достигнуть с ней всей полноты супружеских отношений. Ему было с ней скучно.

– Это потому, что у нее не было достаточно женской сути? – язвительно бросила я. – Полагаю, ты обязательно нашла бы ее немножко ordinaire.

Внезапно лицо Береники застыло. «Господь подаст тебе покой, веселый человек», – доносилось из радиоприемника.

Я выбежала из кухни, испытывая страстное желание сжать пальцы на ее нежном горле.

В холле меня встретила Люкаста.

– Очень плохие новости. Колриджа три раза стошнило на лестнице. И в рвоте кусочки кожи, – сообщила она.

– О, Боже!

При поверхностном изучении лестницы стало ясно, что бедный Колридж отгрыз и попытался переварить приличный кусок черного кожаного пояса Береники.

– Я пойду скажу Беренике? – радостно предложила Люкаста.

– Лучше не надо, – ответила я. – Неужели ты хочешь, чтобы Колридж отправился в дом для престарелых сеттеров?

– Не надо быть такой печальной, – сказала мне Люкаста, когда я с помощью половой тряпки и дезинфицирующего средства приводила в порядок лестницу. Она подошла ко мне и обняла за плечи.

– Ты, может быть, и не слишком умная, зато не боишься убирать блевотину, – добавила она.

В этот момент наверху показалась Роза. В руках она держала небольшой чемоданчик, и вид у нее был весьма удрученный.

– Мерзкая, мерзейшая погода, – сказала она.

– Грэнни, ты ведь не собираешься уезжать? – спросила Люкаста.

– Конечно, нет, дорогая. Я только пообедаю и приму ванну с профессором Коуплэндом, а потом переоденусь во что-нибудь подходящее для твоей вечеринки. А где она? – прошептала Роза, нервно оглядываясь по сторонам.

– На кухне, готовит здоровую пищу.

Розу передернуло.

– Представляешь, она пыталась заинтересовать меня йогой.

– Она привыкла считать, что ее пупок[37]37
  Непереводимая игра слов:navel – пупок (англ.),navalofficer– морскойodmueo (англ.)


[Закрыть] – центр Вселенной.

– А я привыкла считать морских офицеров центром меня, – печально сказала Роза.

До начала вечеринки надо было переделать еще кучу дел: спрятать маленькие презенты для гостей в специальную коробку, заправить кремом вторую меренгу, повесить в гостиной длинную гирлянду, к которой веревочками были привязаны орешки из теста. Ребенок, который первым сумеет со связанными за спиной руками достать и съесть такой орешек, получит специальный приз – прекрасный игрушечный ледокол. Потом необходимо набить тряпками ослика, к которому надо будет прикапывать булавками хвост с завязанными глазами. Береника сделала для игры «Передай посылку» очень аккуратный пакет, но вместо ленты обвязалa его веревкой, поэтому я боялась, что детям будет трудно развязывать узлы. А снаружи снег валил все гуще и гуще. Туз преуспел в своем деле: в конце концов все же приехали чинить отопление.

За час до начала вечеринки вниз спустилась Мэгги, налила себе полный стакан виски и начала с неодобрением обозревать расставленные на кухне тарелки.

– Все это смотрится, как пир Канапе, – наконец сказала она.

Береника поджала губы от такой «неподдержки», она молча достала из буфета чашки, положила их в мойку и направилась к двери.

– Куда ты? – спросила Люкаста.

– Мне надо принять ванну, – мрачно ответила Береника.

– Черт возьми, но для этого тебе надо быть грязной!

– Ничего, я почищу ванну перед тем, как лезть туда.