Текст книги "Пруденс (Чужой мужчина)"

Глава пятнадцатая

Я тоже хотела принять ванну перед тем, как идти переодеваться, но Береника использовала всю оставшуюся горячую воду. А потом началась ужасная горячка с поиском держателей свечей для именинного торта Люкасты, ее одеванием и причесыванием. Диск с записями Стинга бесцельно крутился в пустой гостиной. Только я успела накрасить один глаз, как раздался первый звонок в дверь. Это была мать кого-то из приглашенных детей. Она приехала на двадцать минут раньше срока.

– Я ужасно извиняюсь, сказала она. – Я не знала точно, когда надо выезжать, все дороги завалены снегом.

А еще через некоторое время холл наполнился, казалось, бессчетным количеством Софи, Поли, Эмилий и Кэти, которые как, стайка разноцветных бабочек, порхали вокруг в своих длинных бальных платьях и толпились около Люкасты, восхищаясь ее черным костюмом кошки. Очень довольная Люкаста разворачивала подарки. Я как ошпаренная носилась среди этой суматохи, показывая мамам, куда им можно положить свои пальто, откупоривая бутылки с лимонадом, открывая дверь вновь прибывшим гостям и поминутно отгоняя собак от тарелок с закусками. «Черт побери, где же шляются все остальные?!» – вертелось у меня в голове.

Потом возникла небольшая заминка, когда приехала уже половина детей, и я не знала, пора начинать игры или нет. Так как вечеринка устраивалась здесь, а не в доме Люкасты, никто из детей не был ее близким другом. Дети были из соседских семей, которые находились в приятельских отношениях с Малхолландами. Поэтому сначала дети вели себя очень робко, глазели друг на друга и не решались играть.

Весьма хорошо одетые мамы и няни бродили по дому с несколько разочарованным видом.

– Мы ожидали, что будет Туз или хотя бы Джек, – жаловались они.

– Они приедут позже, – отвечала я.

Я поднялась по лестнице. Мэгги болтала по телефону в комнате Розы.

– Да, да, все в порядке, мой дорогой. Я еще позвоню тебе попозже. – Она закончила разговор и обернулась. Увидев меня на пороге, Мэгги густо покраснела и с треском положила телефонную трубку на место.

– Пожалуйста, спустись вниз и помоги мне, – взмолилась я. – Я же не Господь Бог, чтобы делать все дела одновременно.

– А что я должна делать? – спросила Мэгги, когда мы уже спускались по лестнице.

– Загони их всех в гостиную и начни играть в доставание орешков. Кто быстрее всех достанет и съест свой орешек, получит подарок. Там в верхнем ящике серванта большой красиво завернутый пакет. О Боже, опять звонят!

На этот раз пришла очаровательная, но довольно неряшливо одетая брюнетка.

– Привет, меня зовут Дельфиниум, – томно сказала она и как-то рассеянно оглянулась вокруг. – Я привезла Дэмьена и Мидаса, – продолжала она, показывая мне на двух красивых длинноволосых мальчиков: одного блондина, а другого брюнета. Они чуть не сшибли меня с ног, когда устремились в гостиную.

– Я тут положила подарок для Люкасты, – сказала брюнетка, направляясь за мальчиками. – Можно мне немножко подкрепиться виски? Я знаю, где тут что хранится.

В холл выглянула Мэгги. Из гостиной вместо Стинга теперь доносилась запись «Маппет-шоу».

– Привет, Дельфиниум, – поздоровалась Мэгги с брюнеткой и повернулась ко мне. – С орешками ничего не получится. Боюсь, Колридж и Уордсворт бродили по гостиной и половину съели. Они сегодня на самом деле совершенно невыносимы.

Этого для меня оказалось уже слишком, и я начала беспомощно хихикать.

– Они не могут сдерживать свои эмоции, – заявила я. – Можно догадаться, что они скорее всего получают слишком много негативных вибраций от некой персоны и теперь стремятся компенсировать их чем-нибудь приятным. Ладно, тогда поиграйте в «Передай посылку».

Эта идея тоже оказалась не слишком удачной. Как я и предполагала, Береника, конечно, очень красиво, но чересчур сильно затянула узел на пакете, и никто так и не смог с ним справиться. Тогда мы стали играть в «Море качается раз…» – под музыку. Дети быстро развеселились, и скоро все раскраснелись от удовольствия. Только Дэмьен и Мидас сначала скучали в углу, а потом начали бороться между собой.

Они перестали наконец пинать друг друга, когда приехал Джейсон, болезненный на вид мальчик, одетый в зеленый бархатный костюмчик, и объединились против него.

– О, черт побери, – разочарованно ругнулась Люкаста, развернув подарок Джейсона. – Как скучно, еще один пресс для цветов.

В этот момент наконец появилась Береника. Она переоделась в рубашку цвета ржавчины, рыжевато-коричневые башмачки и черную юбку с разрезом спереди. Ее свежевымытые волосы слабо мерцали – неудивительно, что мне не хватило горячей воды. Она выглядела на миллион долларов, но была крайне раздражена.

– Пруденс, ты не видела мой кожаный пояс? – спросила она, и все сразу стало ясно.

– Кто хочет прицепить хвост к ослику? – тут же заорала я.

Веселье продолжалось. Скоро приехала Роза с профессором Коуплэндом. Потом прикатили несколько отцов и фургон, который привез новый садовый гарнитур.

– Это мой специальный заказ, – возбужденно объяснила мне Роза. – Мы должны успеть спрятать его в подвал до приезда Туза.

Береника в конце концов перестала ворчать по поводу пропажи пояса, она нашла себе задушевную собеседницу в лице Дельфиниум.

– Трудно сохранять свой интеллект в боевой готовности, когда проводишь время рядом с людьми в три фута ростом, – вещала она.

Я посмотрела на часы и вытерла пот со лба. Фокусник уже опаздывал на пятнадцать минут, а скоро надо будет садиться за стол.

В гостиной раздавался довольный рев Дэмьена, который, пытаясь с завязанными глазами прицепить хвост к ослику, поскользнулся и прицепил его к заду профессора Коуплэнда. Мидас колотил теннисной ракеткой по голове Джейсона.

– Мидас, если бы я была на твоем месте, я бы не стала проявлять свою активность в такой форме, – проворковала Дельфиниум.

– Просто изумительно, каким образом дети проявляют свою агрессивность по отношению друг к другу, если взрослые не вмешиваются в их естественные инстинкты, – продолжала вещать Береника. Пять пятнадцать, фокусника все нет. Я начала собирать детей и сгонять их поближе к кухне.

– А это что за отрава? – сразу заорал Дэмьен. хватая с тарелки кусок морковного пирога и запуская им в Джейсона.

– Точно, отрава, – подтвердил Мидас. Он взял соевое канапе, прицелился и швырнул его в Антонию Фрейзер.

Две то ли Поли, то ли Эмилии, то ли Софи завизжали от восторга.

– Ну разве они не чудовища? – застонала Мэгги и оперлась лбом о кухонную дверь.

– Почему Дельфиниум совсем не следит за их поведением? – спросила я с отчаянием.

– Она живет в «Коммуне» на берегу озера Уиндермир. По-моему, она не имеет никакого понятия о дисциплине. А их отцу некогда заниматься их воспитанием, он мотается на работу в Лондон и обратно на своем «Феррари», – объяснила Мэгги.

В половине шестого наконец явился фокусник. Это оказался маленький человечек с зачесанными на лоб волосами. Он был в плохом настроении и что-то невнятно бормотал о каком-то заторе на железнодорожном переезде.

– Эти дороги просто отвратительны. Я уже собрался поворачивать обратно, – пожаловался он.

Фокусник совершил чудо: через пять минут все дети сидели на полу в гостинной и зачарованно смотрели, как он достает голубей из своих рукавов.

Фу! Наконец-то наступила благословенная передышка. Взрослые устроили свою вечеринку и уже прилично накачались спиртным. Только я успела налить себе и миссис Брэддок по стаканчику виски, как в дверь опять позвонили.

– Я всегда читаю книгу Рода Маккуэна моим комнатным растениям, – рассказывала кому-то Береника.

Поскольку никто не сдвинулся с места, я поднялась и пошла открывать дверь.

Это оказалась еще чья-то мама. У нее были пепельные волосы, черные тени под глазами и испуганный взгляд загнанной лошади. Ее лицо почему-то показалось мне смутно знакомым.

– Хэлло, – нервно поздоровалась она. – Все в порядке? Мне можно войти?

– Конечно, – ответила я, несколько удивленная таким вопросом. – Если вы приехали забрать кого-то из детей, то вам придется подождать. Мы выбились из расписания: фокусник приехал позже назначенного времени. Но ничего страшного, родители устроили ужасно веселую вечеринку в гостиной. Вы же знаете, как это бывает у Малхолландов!

Она улыбнулась.

– Даже слишком хорошо! Я Фэй.

– Боже, а я Пру. – Я с трудом проглотила комок в горле. Что же сейчас скажет Мэгги?

– Люкаста рассказывала мне о вас по телефону, – сказала Фэй. – Вы были так добры к ней. Вы думаете ничего не случится, если я войду?

Она говорила так дружелюбно, что просто не могла не понравиться.

– Конечно, заходите. Как прошли съемки?

– Вполне нормально, – ответила она, снимая довольно поношенную шубу. – У меня сейчас хороший режиссер. Надеюсь, он предложит мне работать вместе и дальше. А у Люкасты сегодня интересный день рождения?

– Просто великолепный, – ответила я громко, стараясь перекричать шум вечеринки.

– Черт побери, я так боюсь, – сказала Фэй. Бояться оказалось совершенно нечего. Увидев Фэй, Роза пронзительно закричала и повисла у нее на шее.

– Дорогая, дорогая Фэй, – радостно кричала Роза. – Как здорово снова видеть тебя! Тебе не следовало покидать нас так надолго! Ты так похудела. Это прекрасно, тебе очень идет. Джеймс, Береника, Дельфиниум, идите сюда! Это Фэй. первая жена Джека и мать Люкасты!

Все столпились вокруг Фэй, перебивая друг друга в стремлении сообщить ей, как они рады ее видеть.

Я услышала слова Береники:

– Я невеста Туза.

Сквозь эту толчею я разглядела лицо Мэгги. Она выглядела совершенно убитой. Я пыталась протолкаться к ней, когда услышала донесшийся из холла пронзительный крик. Оказалось, кричал фокусник. Он был весь в слезах.

– Это самые противные отвратительные дети, с какими мне когда-либо в жизни приходилось работать. Они все маленькие монстры. Дэмьен пытался протолкнуть через дымоход одного из моих голубей, чтобы тот отнес его послание Санта-Клаусу, и опалил ему все перья. – Он вытер слезы. – Я не могу работать дальше.

– О пожалуйста. Вы должны проработать один час, как договаривались. Давайте выпейте что-нибудь покрепче и возвращайтесь к ним, – сказана я.

– Я не пью, – всхлипывал фокусник. – А чтобы с ними работать, мне нужен телохранитель. Ты, маленькая сволочь, оставь в покое моего кролика! – вдруг заорал он, устремляясь обратно в гостиную.

Следующим прибывшим был Джек. Он находился в прекрасном расположении духа после того, как провернул сделку с американцами.

– И теперь, если мы захотим, мы с Мэгги можем позволить себе провести Рождество на Бермудах, – сообщил он мне под конец своего рассказа.

– Не уверена, что она захочет, – сказала я. – Фэй здесь, и все ее fetes[38]38
  Радостно встретить, приветствовать (фр.)


[Закрыть].

В глазах Джека зажглась радость.

– Фэй здесь? Ну разве она не великолепна? Я должен пойти туда и поздороваться с ней.

Из гостиной с грохотом вылетел Дэмьен, с боевым кличем проскакал вниз по лестнице и скрылся на кухне.

– Прекрасный ребенок, не правда ли? – с иронией спросила я.

– Наверное, мой, – ответил Джек.

– Нет, не может быть. Ведь он просто монстр, – запротестовала я. – Он принадлежит кому-то по имени Дельфиниум.

Джек расхохотался.

– Ну, тогда точно мой.

Он привел в порядок волосы перед зеркалом, поправки галстук и протолкался через толпу.

– Дорогая, посмотри, кто пришел. Это же Джек, – услышала я радостный голос Розы. – Джек, а это наша дорогая Фэй. Правда, она великолепно выглядит?!

В следующее мгновение из гостиной вышла Мэгги. Она начала медленно подниматься по лестнице, и я успела хорошо рассмотреть ее бледное, перекошенное как от сильной боли лицо.

После этого вечеринка стала совершенно неуправляемой. Дети гурьбой вылетели из гостиной, преследуя заливающегося слезами фокусника.

– Отдайте мои деньги, я немедленно ухожу, – истерично заявил он.

Но ни у кого, конечно, не оказалось пенсов, у Береники только дорожные чеки, а фокусник ни за что не соглашайся взять обычный чек на предъявителя.

– Я хочу только наличные. – Решительно сказал он, прочно устраиваясь на своем магическом сундуке. – Я достаточно натерпелся в этом доме и не хочу связываться с чеками, которые могут оказаться необеспеченными. Я буду сидеть здесь и ждать до тех пор, пока не получу свои деньги.

Я могла сама заплатить ему из своих денег, но мне хотелось сохранить достаточно наличных для обратной дороги в Лондон – так. на всякий случай, если вдруг придется ехать поездом.

В гостиной Джек болтал с Фэй, держа в одной руке стакан с виски, а другую непринужденно вытянув вдоль спинки софы рядом с головой Фэй. Он являл собой вид полного расслабленного удовлетворения.

К моему удивлению, я увидела Беренику, стоявшую нос к носу с профессором Коуплэндом.

– Мне кажется таким страшно важным, – говорила она, – что ты способен подключаться своим подсознанием к общему энергетическому полю и напрямую впитывать космическую энергию.

Роза, по-моему, выглядела слегка расстроенной. Через толпу промчались Дэмьен с Мидасом, за ними с боевым воплем несся Джейсон. Все трое были вооружены принадлежавшими Джеку копьями племени «Массаи». Береника и профессор Коуплэнд посматривали друг на друга все с большим и большим интересом.

– Если бы я раньше был способен работать так, как чувствовал, мне не потребовалось бы тратить все эти годы на мой анализ, – рассказывал Коуплэнд Беренике. – Я имею в виду пример моего отца, книги которого до сих пор остаются в анналах…

– Иди к нам, посидим, поболтаем с Фэй, – закричал мне издали Джек. – Ты сегодня достаточно потрудилась.

– Я присоединюсь к вам через минутку, – прокричала я в ответ и отправилась на кухню. Там я обнаружила Колриджа, Уордсворта, Антонию Фрейзер и котенка, которые с удовольствием подъедали закуски и сладости, но даже они обошли стороной булочки из чечевицы и морковный пирог. Потом я поднялась наверх и зашла к Мэгги. Она лежала на кровати и напивалась в горьком одиночестве.

– Я не могу на это смотреть, я не могу на это смотреть. Я думала, что она теперь выглядит, как старая ведьма, – сразу начала жаловаться Мэгги, по ее лицу текли пьяные слезы. – А она прямо расцвела, и Джек, очевидно, снова без ума от нее. Должно быть, она сидела на диете. Я никогда не думала, что она может оказаться такой изящной. Все с-смотрят на нее и г-говорят, что она красивее меня.

– Никто ничего подобного не говорит, – твердо сказала я. – Ты гораздо красивее, чем она, и гораздо моложе.

– Ты только посмотри, как они все вертятся вокруг нее: и Джек, и Береника, и Коуплэнд, и Роза. Вот посмотришь, и Туз тоже начнет, когда вернется. Они все т-такие н-непостоянные…

– Они просто хотят облегчить жизнь Люкасте, – сказала я. – Я думаю, Джек чувствует себя немножко виноватым перед Фэй из-за того, что бросил ее ради тебя. Вот и хочет загладить свою вину, не вернуть все обратно, а просто попросить прощения.

. – Я их ненавижу, я ненавижу их обоих, – всхлипывала Мэгги.

Снизу вдруг донеслись пронзительные вскрики и несколько громких взрывов.

– Подожди, я скоро вернусь, – сказала я и] выбежала из комнаты. Приблизившись к лестнице, я увидела Дэмьена и Мидаса, которые методически взрывали воздушные шарики горящими сигаретами.

– Немедленно прекратите, – заорала я на них. Но они не обратили на меня ни малейшего внимания, продолжая спокойно заниматься своим делом.

Приехало еще несколько отцов на вторых машинах, чтобы забрать детей и жен, которые были уже не в состоянии вести машину. Все они присоединились к общему веселью, не отказывая себе в выпивке.

В гостиной Люкаста, удобно устроившись на коленях Джека, играла браслетом Фэй. Все трое выглядели очень счастливыми. «Боже, как же много несчастья приносят людям разводы», – подумала я.

Береника и профессор Коуплэнд все еще никак не могли оторваться друг от друга.

– Я осознала, что не могу писать об этом, – говорила Береника. – Моя жизнь с Аароном была очень неприятной и превратилась в своего рода искусство терпения и выдержки.

– Дэмьен, не таскай Антонию Фрейзер за хвост. – Томно проворковала Дельфиниум. – Физическое насилие – это недостойный ответ животному.

– Возможно, в конце концов я все же напьюсь. – Заявят фокусник.

Я услышана, как где-то в отдалении хлопнула дверь. Сейчас было уже семь часов вечера, и я волновалась за Туза: дороги, наверное, превратились в ледяной каток.

– Когда мы устраиваем детскую вечеринку, – донесся до меня голос Береники, – мы пишем ее сценарий по ходу действия…

В холле Дэмьен и Мидас писали губной помадой на стенах свой собственный сценарий.

– Прекратите! – закричала я на них. – Немедленно прекратите, маленькие чудовища!

И снова, как в прошлый раз, они не обратили на мои слова ни малейшего внимания. Только Дэмьен повернулся и показал мне «нос» обеими руками.

В следующую секунду из дверей кухни, размахивая кухонным ножом, вылетел Джейсон.

– Нет! – закричала я в отчаянии.

Тут в замке входной двери повернулся ключ, и вошел Туз. Какое блаженство было снова увидеть его, я сразу успокоилась.

– Слава Богу, ты наконец вернулся, – сказала я.

– А в чем дело?

– Вот, – я показала на Дэмьена, Мидаса и Джейсона, которые теперь занялись художественной резьбой на ступеньках лестницы.

Туз в одно мгновение пересек холл и подошел к мальчикам, сидевшим на ступенях.

– Немедленно прекратите, – сказал он им. Отобрал у Джейсона нож, схватил Дэмьена и Мидаса за шиворот и поднял в воздух. – Или я сейчас тресну вас лбами друг о друга. Вон в той комнате есть телевизор, идите и посмотрите что-нибудь.

К моему полному изумлению, мальчики встали и тихо ретировались.

– Что еще случилось?

– Фокусник впал в истерику. Он не смог справиться с детьми, а потом ни у кого не оказалось денег, чтобы заплатить ему. Поэтому он присоединился к вечеринке и начал пить. А вообще, он непьющий.

– Пойдем, найдем его, – сказал Туз, доставая из своего дипломата пачку десятифунтовых банкнотов.

– Что еще? – спросил Туз, когда фокусник, получив свои» кровные, исчез в ночи.

– Фэй здесь, – печально ответила я. – Роза от нее в восторге, а Джек флиртует, как безумно влюбленный.

– А Мэгги? – Туз мгновенно понял суть дела.

– Наверху, совершенно пьяная. Туз направился к лестнице.

– Я поднимусь и поговорю с ней. А ты будь хорошей девочкой и приготовь мне какой-нибудь коктейль покрепче.

– У тебя все прошло нормально? – спросила я. – Надеюсь, не слишком ужасно?

Туз пожал плечами.

– Довольно паршиво, но по крайней мере, все уже прошло, – сказал он и стал подниматься по лестнице.

Я вернулась в гостиную, чтобы приготовить ему коктейль. Вечеринка была в самом разгаре.

– Где Айвен? – Устремилась ко мне Береника. – Он уже давно должен был вернуться.

– Он вернулся. Он сейчас наверху у Мэгги. Глаза Береники сузились до такой степени, что стали казаться черными щелками.

– Она сильно расстроена, – объяснила я.

– А по какой причине?

– Она страдает потому, что здесь Фэй.

– А, она такая старомодная, – насмешливо сказана Береника. – В наши дни все свободны в своих чувствах, это заложено в природе человека. Надо всегда оставаться свободным от всех претензий по отношению к бывшим партнерам. Я не понимаю ревности – это нечто такое, чего я никогда не испытывала.

– О, в этом я уверена, – саркастически сказала я.

Я бросила в стакан с коктейлем пару кусочков льда и поторопилась уйти.

Туз уже спускался по лестнице и был очень мрачен. В руках он держал сложенную пополам бумажку.

– Что случилось? – тревожно спросила я.

– Мэгги ушла.

– К Пендлу? – прошептала я.

– Во всяком случае, так она пишет в этой прощальной записке к Джеку. – Туз подошел и положил руку мне на плечо. – Мне очень жаль.

– Боже, это ужасно. Но она не могла далеко уехать, она была здесь всего двадцать минут назад.

Туз открыл входную дверь и выглянул наружу. Там по-прежнему кружилась метель.

– Машины Джека нет, – сообщил мне Туз. – Она, должно быть, уехала на ней. Черт, она же может убиться на такой дороге.

Его лицо побледнело так сильно, что загар стал почти незаметен. Наверное, он вспомнил о той аварии, в которой погибла Элизабет, когда она слишком быстро гнала машину по обледенелой дороге, торопясь в аэропорт встречать Туза.

– Я поеду, может быть, успею перехватить ее. Никому ничего не говори, пока я не вернусь. А если спросят, скажи, что я поехал за сигаретами.

Туз вернулся через сорок пять минут.

– Я упустил ее, просто опоздал. Она оставила машину стоять поперек дороги, наверное, это прощальный жест. Ладно, пойдем в гостиную и выгоним всех отсюда. Хватит им пьянствовать.

– Айвен, дорогой. – Как только мы показались на пороге, Береника вырвалась от профессора Коуплэнда и окружавшей ее толпы отцов, стремительно пересекла гостиную, положила Тузу руки на плечи и нежно поцеловала. – Где ты пропадал так долго?

Тем временем няни начали поправлять свои свитера, а мамы взбивать прически – даже бледный и усталый, Туз производил на женщин сногсшибательное впечатление. Я могла только удивляться про себя, как же это я не обратила на него внимания в нашу первую встречу.

Туз подошел к Фэй, которая все еще сидела рядом с Джеком на софе, и поцеловал ее в щеку.

– Хэлло, моя радость, ты выглядишь просто великолепно, – ласково сказал он. – Я рад, что ты получила роль.

Глаза Фэй засветились от удовольствия.

– Господи, Туз, как здорово снова видеть тебя! Как прошла работа в Америке? Очевидно, вполне успешно. Я так рада за тебя и Беренику, – сказала она.

Наверное, когда Мэгги ушла, у нее появилась возможность вновь сойтись с Джеком.

У Туза, однако, были совсем другие идеи.

– Я думаю, тебе пора собираться домой.

– Она остается на ужин, – быстро сказал Джек.

– В любом случае вечеринка еще не закончилась, – закричала Роза.

– Будет лучше, если она приедет к нам как-нибудь в другой день, – твердо сказал Туз. – Уже поздно. Люкаста устала, и детям пора по домам.

Около окна Дэмьен и Мидас занимались тем, что брали с тарелки эклеры и методично давили их о зеленый бархатный костюм Джейсона.

Не знаю, как Тузу удалось это сделать, но через десять могут гостиная опустела. Я поднялась вместе с Фэй наверх и помогла ей собрать и упаковать все вещи и подарки Люкасты.

– У меня животик бо-бо, – хныкала Люкаста.

– Значит, ты съела слишком много сладкого, – сказала Фэй.

Когда мы спускались вниз по лестнице, я увидела, как Джек сердито выговаривая Тузу:

– Что происходит, черт тебя побери?! Почему Фэй не может остаться на ужин? Мы не должны выгонять ее из дома в такой вечер.

Туз достал из кармана письмо Мэгги и протянул его Джеку.

– Я думаю, тебе следует хорошенько прочитать вот это, – мрачно сказал он.

Когда Джек с Тузом направились в гостиную, Туз обернулся ко мне.

– Ты не могла бы за нас обоих попрощаться с Фэй и Люкастой? – попросил он.

На улице Люкаста крепко обняла меня на прощание.

– А могу я приехать к тебе и пожить у тебя в Лондоне? Ты возьмешь меня с собой посмотреть на смену караула у Букингемского Дворца?

– Конечно, – пообещала я, цепляясь за нее. Мне совсем не хотелось, чтобы она уезжала.

– Неужели Туз был так сильно шокирован моим приездом? – спросила Фэй с беспокойством в голосе.

– Нет, это все из-за Мэгги. Она слегка приревновала тебя к Джеку.

– Она приревновала меня? – в голосе Фэй внезапно прорвалась горечь. – Вот ведь как бывает, а ведь именно она увела у меня Джека, и, по идее, все должно быть наоборот. Ладно, черт с этим, дело прошлое. Конечно, с моей стороны было бы нетактично остаться ночевать. Просто я была так рада снова увидеть их всех. Они все такие хорошие, – добавила она с тоской в голосе.

– Да, я знаю, – сказала я.

Я вернулась обратно в дом, остановилась перед большим зеркалом в холле и посмотрела на свое бледное отражение. Оказывается, я так и провела весь вечер с одним накрашенным глазом. Дверь в гостиную была открыта.

– Пру, мы все здесь, – позвала меня Роза.

Джек сидел на подоконнике среди кучек хрустящего картофеля, цветных ленточек и остатков лопнувших воздушных шариков. На его лице было написано такое горе и отчаяние, что я едва узнала его. Береника сочувственно смотрела на Джека, оказывая ему свою знаменитую «поддержку». Туз протянул мне стакан джина с тоником. Роза первая нарушила молчание.

– Ну разве это не ужасно? Как же Мэгги могла так поступить? – спросила она, обращаясь ко мне. – Мы с ней должны были завтра ехать играть в бридж и. кроме того, она забрала с собой шляпу профессора Коуплэнда.

– Я не удивлюсь, если она прихватила с собой и мой кожаный пояс, – добавила Береника.

– Нет, на Мэгги это совсем не похоже, – запротестовала Роза. – А я думала, Пендл поклонник Пру.

Джек повернулся ко мне и спросил:

– Ты видела ее последней. Что она говорила?

– Я думаю, она приревновала тебя к Фэй, потому что ты болтал с ней. Она никогда не встречалась с Фэй лицом к лицу раньше и была, ну так сказать, слегка изумлена, увидев, насколько Фэй привлекательна и как радостно ты ее встретил.

– Черт побери, но я действительно был очень рад снова увидеться с ней, – сказал Джек. – Я всегда рад видеть ее, если мы не в ссоре.

– Я парюсь в сауне вместе с моим бывшим мужем и его новой подругой, – заявила Береника. – Всегда следует спокойно и по-дружески относиться к своим бывшим партнерам.

Джек посмотрел на Беренику с нескрываемой ненавистью. Потом повернулся к Тузу.

– Я никак не могу поверить, что она ушла. Может быть, мне съездить и привезти ее обратно?

Туз отрицательно покачал головой.

– Оставь ее в покое, если ты заберешь ее сейчас, она никогда не поймет, насколько ей может быть ненавистна совместная жизнь с Пендлом.

– Но ей, наоборот, может понравиться.

– Вряд ли, они быстро доведут друг друга до ручки своим эгоизмом.

Джек некоторое время сосредоточенно разглядывал свой нетронутый стакан с виски, а потом сказал:

– Я считаю, я это заслужил. Я не испытывал никаких угрызений совести, когда увел ее у Пендла, вот и заработал. Глаз за глаз, так сказать. – Он невесело усмехнулся. – По крайней мере, ей не придется менять фамилию.

– О, Джек, пусть она отправляется, куда ей заблагорассудится, – вмешалась Роза. – Она не достойна того, чтобы ты так переживал из-за нее.

После этих слов я впервые в жизни увидела Джека в гневе – это было ужасающее зрелище.

– Заткнись ты, старая сука! – заорал он. – Если бы ты своим поведением не превратила ее в…

– Джек, прекрати, – оборвала его Роза. – Ты не должен таким тоном разговаривать со своей матерью, – выразила она свое негодование.

Туз подошел к Розе и взял ее за руки.

– Почему бы тебе не пойти и не посмотреть телевизор? – предложил он.

Роза вскинула голову с оскорбленным видом. – И ты на самом деле думаешь, что я смогу смотреть телевизор в такой момент?

– Иди! – только и сказал Туз. Роза торопливо вскочила и бросилась вон из комнаты.

Туз повернулся ко мне и Беренике.

– Вы обе не могли бы побыть с ней полчасика? – попросил он.

В комнате Роза лениво просматривала «Радио Таймс».

– У нас была прекрасная компания для бриджа, а теперь… – пожаловалась она нам. – Мэгги могла бы подождать со своим отъездом до следующей среды. Она никогда не думает о других.

Я не вслушивалась в ее болтовню, думая о Тузе.

Внезапно Роза переменила тему.

– Включи телевизор, сейчас начнется программа Чарли Дрейка. Это довольно любопытно. А мне надо пойти позвонить профессору Коуплэнду и рассказать о поступке Мэгги. Я думаю, ему совсем не понравится, как она поступила с его шляпой, – сказала Роза и отправилась в холл.

Антония Фрейзер точила когти о софу. Зашумел, оживая, телевизор: Рональд Бозенкет рассказывал о вызванном снегопадом хаосе на дорогах.

– Британские новости всегда такие неинтересные, они рассказывают только о местных событиях, – сказала Береника, вставая и приглушая звук. – Пруденс, ты, должно быть, расстроена, – продолжала она. – Разве тебе не хочется сейчас уехать в Лондон?

– Заткнись, – прорычала я.

Береника отвернулась и принялась полировать один из своих ярко-красных ногтей.

– Ты только вредишь сама себе, проявляя агрессивность, – как ни в чем не бывало продолжала она. – Неужели ты не понимаешь, что гнев – это оборотная сторона депрессии? Ты должна спросить себя, почему ты чувствуешь во мне угрозу.

– Я не выношу, когда ты начинаешь излагать свои идиотские теории.

– Пруденс, ты говоришь неправду. Сейчас настало время, когда в обществе первое место взамен прагматического мышления должна занять абсолютная честность в отношениях между людьми. В противном случае нас всех погубит лицемерие нашего времени.

– Мне нужен переводчик, я не умею говорить на этом языке, – попыталась я сыронизировать и отпила глоток джина с тоником.

– Хорошо, я сама переведу тебе: ты влюблена в Айвена, ты не сводишь с него глаз.

– Я? Нет! – ответила я и почувствовала, что краснею.

– Именно влюблена, и он это тоже прекрасно понимает. И он в большом затруднении по этой причине.

– Мне трудно вообразить себе, чтобы Туз был в затруднении по какой бы то ни было причине, – сказала я.

– Эго ясно показывает, что ты совершенно не способна настраиваться на вибрации, исходящие от других людей. Айвен заботится о тебе всю прошлую неделю, поскольку ты была больна, и, кроме того, он понимал, что Пендл поступил с тобой нечестно. Айвен всегда заботится о людях, он такой сердечный человек.

– Ой, прервись на минутку! Я пойду поищу свой мешок для блевотины, – с отчаянием сказала я.

– Пруденс, тебе не следует так шутить. И вообще, все в этом доме находятся в большом затруднении из-за твоего присутствия, они надеются, что Пендл, может быть, приедет завтра и заберет тебя отсюда. Сейчас совершенно очевидно, что ты здесь абсолютно лишний человек, так как Пендл уже получил все, что хотел. Неужели после всего происшедшего ты собираешься и дальше пользоваться нашим гостеприимством?

– Нет, конечно, не собираюсь, – прошептала я.

– Айвен сейчас достаточно занят, разбираясь с проблемами Джека и Розы. И ему совсем не нужно, чтобы у него на шее болталась еще и влюбленная идиотка, которая, как собачонка, везде таскается за ним.

На экране Рональд Бозенкет под конец программы рассказал Эндрю Гартнеру анекдот о канарейке, которая научилась высвистывать девятую симфонию Бетховена.

Из холла вернулась Роза, ее глаза возбужденно блестели.

– Профессор Коуплэнд собирается послать Пендлу счет за испорченную шляпу. Он купил ее в магазине Герберта Джонсона за пятьдесят фунтов.

– Роза, ты не будешь возражать, если я отправлюсь в постель? – сказала я. – Я все еще чувствую слабость, и у меня был сегодня довольно изнурительный день.

Я улеглась в постель, прихватив с собой котенка, и погасила свет. Завтра я уберусь отсюда и не буду больше болтаться ни на чьей шее.

Через несколько часов я услышала, как по коридору, приглушенно переговариваясь, прошли в свои комнаты Джек и Туз.