Текст книги "На хвосте Техас"

Он вытянул руки перед собой, как ныряльщик, вытянулся и напрягся. Падать вниз в ином положении было опасно – легко и удариться, разбиться. И Митч погрузился в темноту, лишь касаясь стен скважины. Кровь прилила к голове, в ушах зашумело, но он постарался собрать нервы в кулаке.

Дело обернулось чертовски плохо и все-таки не более того. Сам Митч не собирался умирать, а они вряд ли собирались его убить. Все глубже и глубже погружаясь в скважину, он твердил себе: «Они не станут меня убивать, они не станут меня убивать...»

И был не прав.

Они собирались его убить. Преднамеренно.

С тех пор как скважину последний раз открывали, в ней скопилась вода, о чем никто не знал, так как сверху ее не было видно.

Митч погрузился в нее головой вниз, и вода сомкнулась над ним.

Глава 22

Фрэнк Даунинг никогда не спал крепко. В молодости ему пришлось вращаться в том мире, где с теми, кто крепко спал, случались инциденты с фатальным исходом. Теперь, конечно, Даунинг находился от того мира на огромном расстоянии, но привычка спать урывками все равно осталась. Он ложился за полночь и непременно рано просыпался.

Обычно делец выпивал не менее шести чашек кофе перед завтраком и еще столько же после еды, только после этого он начинал испытывать благосклонность к людям – на свой лад, конечно, и при условии, что они того заслуживали.

Фрэнки и Джонни к таковым не относились. Ему приходилось их использовать, но, по его мнению, они годились лишь на то, чтобы прислуживать за столом, и он давно искал предлог, как сделать из них лизоблюдов.

Поскольку вечером и ночью Даунинг был занят, Фрэнки и Джонни все еще не доложили ему о своем визите к Тидди. Точнее сказать, могли бы это сделать, если бы очень постарались, но им хотелось показать ему, будто порученная им работа оказалась гораздо более трудной, чем она оказалась на самом деле, а поэтому затянули с отчетом до утра.

Для дельца это было не лучшее утро, поскольку он провел бессонную ночь. Кроме того, желая произвести на босса хорошее впечатление, ребята прибыли раньше назначенного срока, лишив его тем самым возможности выпить необходимое количество кофе. Весьма довольные собой, они рассказали ему о том, что сделали, перебивая друг друга и пересмеиваясь. Услышав об их самодеятельности, Даунинг непроизвольно дернул рукой и пролил на себя дымящийся кофе.

Он заметил их перемигивание, усмешки и постарался стереть пролитый кофе салфеткой. Никто не мог бы догадаться, что Даунинг собирается выкинуть на самом деле, поскольку, казалось, он был в хорошем расположении духа, словно проведенная без сна ночь, нарушенный утренний ритуал с кофе, пятно на одежде стоимостью в три сотни баксов и прямое нарушение его приказов парой недоумков – все это лишь полезный жизненный опыт.

«Проклятье, – думал между тем Даунинг. – Какой удар для Митча! Кто бы мог подумать, что эти олухи продемонстрируют всю свою дурь?!»

Он благосклонно улыбнулся им и похвалил за проявленную сообразительность.

– Толково, – произнес делец. – Ничего не скажешь, что ловко, то ловко. И как я сам до этого не додумался?

– Ох, ну... – извинил его Джонни тоном патрона. – Человек не может предвидеть всего.

– Хм-м, – пробормотал Даунинг. – «Человек не может предвидеть всего». Это чертовски верно, Джонни. Запомню на будущее.

– В любом случае, – вклинился Фрэнки, – вы же не знали, что все деньги Митча оказались при ней. Думаю, если бы знали, распорядились бы соответственно, но...

– Но ты оказался на высоте, – закончил за него Даунинг. – Человек не может думать обо всем. Полагаю, мне стоит подрядить вас, ребята, чтобы вы помогали мне думать. – И добавил: – Извините, я вас на минуту покину.

С этими словами делец их оставил, а вернувшись, уселся перед ними на краю стола, засунув сжатые в кулаки руки в карманы пиджака.

– Между прочим, как так вышло, что вы узнали адрес Митча? – поинтересовался он.

– О, Тидди знала, где его можно накрыть, – захихикал Джонни. – Наклеивать ярлыки на Корлея стало частью ее жизни.

– Но теперь придется поискать себе другое занятие, – не преминул вклиниться и Фрэнки.

Даунинг доверительным кивком подозвал их ближе.

– Должен сообщить вам кое-что веселенькое, мальчики. Вы малость дали маху. – Он широко улыбнулся, плотнее сжав кулаки. – Митч на пару дней покинул Хьюстон. Любой, кто зайдет к нему, наткнется на девушку, с которой он живет, малышку с крутым темпераментом, которая и знать не знает...

Фрэнки и Джонни не стали дожидаться окончания его фразы и попятились назад, мешая друг другу. Кулаки Даунинга сверкнули в воздухе. Он заехал им обоим точно в пах с быстротою молнии. Затем, когда они скорчились, с силой врезал в подбородки, да так, что оба отлетели к стене, ударившись о нее затылками.

Ребята все еще были без сознания, когда в комнату вошел Эйс. Глянув на них, он поднял бровь и осуждающе качнул головой в сторону Даунинга.

– Не следовало бы вам, босс, позволять этим щенкам здесь спать. Создается не очень хорошее впечатление.

– По-моему, что-то неладное в самой атмосфере этой комнаты, – сообщил Даунинг. – Они стали клевать носами и засыпать с начала нашей беседы.

– Ну, с их стороны это по меньшей мере невежливо, – заметил Эйс, глядя на лежащих вповалку молодых людей. – А как у вас со слухом в последние дни, босс?

– Да не совсем ладно. Тех последних молодчиков, которых ты дубасил в кегельбане, я почти не слышал.

Эйс изобразил беспокойство и напомнил, что кегельбан находится всего в ста ярдах отсюда.

– Может, стоит устроить еще один тест для проверки слуха? Даунинг согласился с ним. Эйс поднял Фрэнки и Джонни. Он славился своим умением приводить людей в чувство. Даже тех, кто, казалось, уже никогда не проснется. Ребята поднялись на ноги за считанные секунды, воя, дергаясь, издавая те же самые звуки, что и попавшая к ним в руки Тидди. Эйс забрал их в кегельбан с глухими стенами.

– Ну а теперь, – донесся голос Даунинга за сто ярдов от них, – пора приступить к тесту для проверки на слышимость.

Глава 23

Темнота.

Черная вода и никакого просвета.

Борись с удушьем, пока ноги пытаются освободиться от веревки.

Лови ртом воздух, слабо поступающий сверху вместе с неясными звуками, похожими на крики. Кашляй, отплевывайся до боли в груди, чтобы...

Хриплые голоса сверху, пропитанные виски, доносились все неразборчивее.

Митч дергал головой и сжимал зубы, не давая влить в себя виски. Он упорно не открывал глаза, цедя сквозь сомкнутые губы что-то невразумительное. Митч был уже в сознании, но хотел выиграть время, чтобы разобраться в обстановке.

Из его одежды лилась вода, перемешанная с нефтью. Вокруг него сгрудились какие-то люди, видимо пастухи, пытаясь вернуть его к жизни. Наконец он понял, что сидит, обмякнув, на кожаном диване, а комната, в которой они все находятся, достаточно большая, так как голос Гаджи Лорд доносился до него откуда-то издалека:

– Ох нет! Определенно нет! С ним ничего плохого не сделали. Он просто оступился и упал в... Один момент, пожалуйста. Я уверена, что он прямо сейчас уже приходит в себя...

Она положила трубку на стол в тот самый момент, когда Митч наконец открыл глаза. Сделав знак пастухам удалиться, Гаджи бросилась к нему через всю комнату.

– Я чертовски огорчена, Корлей! Клянусь Богом, не знала, что эта дыра...

Митч встал на ноги, преднамеренно пошатываясь. Было что-то подлежащее немедленному выяснению – причина тревоги и паники миссис Лорд. Ключик, который, возможно, приведет к тому самому шансу – одному на миллион.

– Пожалуйста, Корлей. – Она повисла у него на руке, прижавшись к нему пышным бюстом, помогая дойти до стола. – Не ссорь меня с ним, пожалуйста! Не дай сбить с ног, Бога ради! Скажи ему, что все о'кей, а я клянусь... – Она растянула в улыбке дубленую кожу лица. Ее блеклые, молочного цвета глаза смотрели умоляюще, изъявляя готовность во всем пойти навстречу.

Митч поднял лежащую на столе трубку и назвал себя. На другом конце провода ему ответил хриплый, с музыкальными нотками голос. У Митча тут же оказался ключ к разгадке.

Банки буквально ломились от бумаг Гаджи Лорд, они больше не желали иметь с ней дела. А поэтому она обшаривала весь штат в поисках солидных заимодавцев. Одним из них был человек, который мог быстро оценить подлинную стоимость всех владений Лордов, равно как и всю неэффективность их менеджмента, был...

– Мистер Зирсдейл, – произнес Митч. – Так приятно услышать ваш голос по прошествии столь недолгого времени.

– И мне не менее приятно услышать от вас такое, – промурлыкал Зирсдейл. – Ваша сестра сказала, что я могу застать вас на ранчо Лордов.

Митч сообщил нефтяному магнату, что его звонок раздался как раз вовремя. Еще минута, и его, возможно, уже бы не было. Зирсдейл ответил, что рад это слышать.

– Может, еще успеете на небольшую вечеринку, которую я устраиваю сегодня вечером? Ваша сестра выразила желание приехать, если это устроит вас.

– Премного вам благодарен, – отозвался Митч. – Как насчет, скажем, восьми часов? Пожалуйста, подождите секунду, если вам нетрудно...

Он уже стал поворачиваться к миссис Лорд, но его остановил внезапно ставший резким голос Зирсдейла:

– Вы, случайно, не попали там в беду, мистер Корлей? Прошу вас, будьте со мной откровенны. Это ранчо не пользуется репутацией гостеприимного.

– Ну... – Митч смешался.

– Полагаю, вы сообщите миссис Лорд, что я пригласил вас сегодня вечером к себе на вечеринку. Скажите ей, что я буду весьма разочарован, если вы не сможете на ней присутствовать.

– Видите ли, дело в том, – начал Митч, – что нам тут надо уладить одно маленькое дельце. Если приступим прямо сейчас, то, пожалуй, много времени на это не уйдет, но...

– Тогда скажите ей... Нет, лучше дайте ее мне!

Митч передал трубку Гаджи Лорд. По тому, как она ее схватила и каким нежным голосом заговорила, Митч пришел к следующему заключению.

Она уже получила от Зирсдейла заем или большую его часть, естественно, на условиях нефтяного магната, а потому не могла рисковать, вызвав его неудовольствие, поступив вопреки его желанию. Гаджи Лорд висела на крючке, надо же, сама Гаджи Лорд! Ей поневоле надо было быть обходительной, дабы не получить весьма болезненный пинок в свою восхитительную попку.

Она передала Митчу трубку, улыбаясь, вернее, гримасничая, готовая буквально перед ним расстелиться. Митч подмигнул ей, и Гаджи тут же направилась к настенному сейфу, начала набирать комбинацию.

– Мистер Корлей... – услышал Митч в трубке. – Я уверен, что сейчас миссис Лорд полностью уяснила ситуацию.

– Я тоже уже не сомневаюсь на сей счет, – уверил Митч. – Премного вам благодарен.

– Не стоит! Кстати, у меня есть самолет в Мидленде. Если желаете, он вас доставит домой.

– Благодарю! – ответил Митч. – Но мне хотелось бы с пользой для себя проехаться в обратном направлении. Я бы попросил вас об одной услуге, если, конечно, вам это не будет слишком обременительно.

– Слушаю вас.

– Обратный путь отсюда до Биг-Спринга долог и труден. Можно мне выходить с вами на связь каждые два-три часа, чтобы вы знали, что со мной, хм, не случилось по дороге никаких инцидентов?

– Непременно, так и сделайте. – Зирсдейл сразу же уловил суть дела. – Буду ждать от вас сообщений, мистер Корлей.

Они одновременно повесили трубки после того, как обменялись на прощанье вежливыми, ничего не значащими фразами.

Миссис Лорд закрыла сейф, вернулась, отсчитала тридцать три тысячи долларов и пустила их по крышке стола к Митчу.

– Не хотели бы вы немного почиститься? Могу вам дать и другую одежду.

Митч сказал, что это то, что надо, но прежде он хотел бы выпить и закурить. Она быстро обеспечила его сигаретами и виски, налила и себе. Затем, когда он откинулся на спинку стула, нервно заговорила:

– Может, вам следует поторопиться? Ведь до города несколько часов езды.

– О... – Митч, смакуя, сделал еще глоток. – Вы думаете, у меня могут быть неприятности по пути туда?

– Да нет, вы туда попадете. Даже если для этого мне придется тащить вас на собственном горбу.

Митч издевательски ухмыльнулся.

Не в его привычках было злорадствовать над кем бы то ни было, оказавшимся поверженным, но Гаджи Лорд отличалась от всех прочих. Она чертовски походила на убийцу. Его убийцу. Он просто чувствовал себя обязанным лишний раз ее уколоть.

– Я профессиональный игрок, – признался Митч. – Пришел сюда один, чтобы встретиться лицом к лицу со всем вашим гадючником. И заставил вас, как безвольный игральный автомат, мне заплатить. Думаю, то, что случилось, послужит вам хорошим уроком, миссис Лорд.

– Поэтому... – Она замолчала, так и не высказав всего, что вертелось на ее языке.

Нефтяной магнат, возможно, и не знал, что он игрок, но все равно Зирсдейл оставался Зирсдейлом, и только он один мог заставить ее вести себя так, как ему было угодно. Ей надо было принять трепку. Это факт, и черт со всем остальным!

– Вам даже не любопытно? – поддразнил ее Митч. – Даже нисколечко не интересно, почему такой человек, как Зирсдейл, уделяет мне так много внимания?

– Нет, не интересует, – просто ответила она. – И я не любопытна, Корлей. Но вот вам, может быть, не помешало бы проявить больше любопытства по этому поводу.

Глава 24

Митч попал в Биг-Спринг сразу после полудня. Поставив Зирсдейла в известность о своем благополучном прибытии, он скинул позаимствованные лохмотья, принял горячую ванну и переоделся в имеющиеся у него смену белья и другой костюм. Затем позвонил Рыжей и попросил ее встретить его в аэропорту Хьюстона.

Ее голос звучал несколько холодно и отчужденно, но, по мнению Митча, это было вполне естественно. Он уехал не предупредив ее заранее, а она всегда яростно возражала против его поездок, сопряженных с такими, как была нынешняя, опасностями. Теперь, когда они миновали, Рыжая намеревалась наказать Митча за испытанный ею страх.

Придется, решил он, приготовить вполне убедительное объяснение. Или, может, раз уж это оказалось таким глупым поступком с его стороны, лучше ничего не говорить? Просто сказать, что вышел из себя, когда завернули чеки, и очертя голову ринулся в эту авантюру, зная, что делать этого не надо, но из-за упрямства решив не отступать.

Рыжая могла понять, что такое «выйти из себя». Кому, как не ей, это было знать?

А главное, Митч чувствовал себя настолько хорошо, что просто не желал ни о чем тревожиться.

Обедал он в самолете. Стюардесса оказалась из Далласа, о чем он сразу догадался по ее сметливости. Она добродушно подшучивала над мужчиной, сидящим рядом с ним, жителем Форт-Уэрта, отнюдь не деревенщиной, но несколько тугодумом, хотя и вполне откровенным, сердечным человеком. Митч послушал их разговор о разнице, существующей между Востоком и Западом, а потом позади него заспорили между собой южанин, выращивающий хлопок, и фермер, возделывающий пшеницу на севере Техаса. И он опять поразился, как всегда, когда у него было время задуматься о подобных вещах, той парадоксально разительной смеси, какую представляет собою население его родного штата.

В разных его частях существует отличие не только в произношении, но и в самом языке. Так, например, пруд в других местах называют резервуаром, сухари – хлебом, полуденное время – вечером и так далее.

Одеваются техасцы тоже удивительно разнообразно, сохраняя особенности одежды, присущие местности, где живут, даже в наши дни, когда все меняется с такой быстротой. А сложившиеся устои и взгляды так просто ревностно берегут. Скажем, в Хьюстоне в ресторан для белых ни за что не пустят негра, будь он хоть иностранным монархом, между тем как в Остине негры учатся наравне с белыми в университете. В каких-то городах Техаса национальные меньшинства не участвуют в муниципальных выборах, в других (Эль-Пасо, например) – пользуются всеми правами остальных граждан.

Это Техас. На первый взгляд тут нет общего знаменателя, чего-то единого, объединяющего проживающих на его территории людей. Однако, сделав такой вывод, вы уподобитесь иностранцам, которые судят об американцах по голливудским фильмам. Они считают, что это нация сексотов и любителей побаловаться оружием, которые только тем и занимаются, что обжуливают друг друга, и прерывают это занятие лишь для того, чтобы напиться до чертиков.

Да, среди техасцев еще можно найти таких, которые кичатся своим невежеством. Кроме Библии, они не читали ни одной книги и даже ни разу в жизни не покидали пределы штата. («А я и не собираюсь отсюда уезжать!» – вот весь их ответ.) Возможно, причина тому уходит корнями глубоко в историю Техаса, когда чиновники-ортодоксы официально провозглашали, что незачем держать детей в школе, если их родители против этого. Не перевелись и сегодня такие, считающие, что одиннадцати лет обучения вместо двенадцати для молодежи вполне достаточно.

Однако в последние годы здесь значительно повысился образовательный ценз, хотя все еще и популярны старые идеалы.

Прежде чем вызубрить алфавит, техасский школьник учится уважать старших, обращаться к мужчинам (джентльменам) со словом «сэр», а к леди (все женщины – леди) – «мэм», и обязательно говорить: «пожалуйста», «благодарю вас», «извините меня». И это усваивается навсегда. Больше человеку уже никогда не приходится напоминать, что надо быть вежливым, галантным, не обижать слабых и старых. А если школьник не постигнет этих основополагающих правил, то очень скоро обнаруживает, что ему грозят серьезные неприятности.

Из сказанного ясно, что все же есть нечто общее, характерное для всех техасцев, что можно со всей определенностью заявить, что распущенность, пренебрежение моралью и правилами честной игры, ставшие обычными в других штатах, в Техасе совершенно не привились. Здесь нет ничего такого. Лицемерие? Да, с чем-то подобным тут можно столкнуться, как и с теми, кто готов найти этому оправдание. Но если человек привык жить за чужой счет, то лучше всего ему постараться скрыть этот факт от окружающих.

В других штатах Америки на улицах городов бесчинствуют банды хулиганов, состоящие из неотесанных переростков-неучей, над которыми слишком долго пускали слюни всякого рода доброхоты из общественных организаций, хотя на самом деле все, в чем эти подонки в свое время нуждались, так это в хорошей порке; бродят садисты, слепые и глухие к воплям тех, на чьи права посягают, но готовые тут же заскулить, как только им самим приплетут хвосты; шныряют лодыри, питающие глубокое отвращение к повседневному труду и требующие от сограждан, чтобы те их содержали. Все эти распоясавшиеся грубые скоты, которые издеваются над мирными горожанами, наносят им увечья, грабят среди бела дня и даже убивают, появляются только потому, что они знают – им все сойдет с рук, раз сотни людей, взирая на их бесчинства, не решаются вмешиваться.

Однако в Техасе такого позорного зрелища никогда не увидишь.

Ни один техасец не останется в стороне, если дюжина хулиганов примется избивать до смерти беззащитного человека.

Ни один техасец, сколько бы ему ни было лет – девять, девятнадцать или девяносто, будь он богатый или бедный, ортодокс или либерал, не будет безучастно смотреть на то, как насилуют женщину.

* * *

...В Далласе Митчу пришлось подождать полчаса до пересадки на другой самолет. Он зашел в телефонную будку и заказал разговор с Рыжей, намереваясь предупредить ее, что запаздывает. Но в пентхаусе никто не ответил, а клерк отеля через секунду или две сообщил, что Рыжая несколько минут назад отправилась в аэропорт.

Конечно, с ее стороны было разумно выехать пораньше, учитывая столпотворение машин на дорогах и возможные пробки на улицах. Митч собрался уже выйти из телефонной будки, но передумал и заказал разговор с Даунингом.

Он чувствовал, что обязан ему позвонить, хотя бы из вежливости. Посвященный теперь во все перипетии нелегкой жизни Митча, делец был вправе узнать и о благополучном завершении его злоключений.

– Привет с того света! – сказал Митч, когда услышал на другом конце провода голос Даунинга. – Меня отпустили, чтобы сообщить тебе, что ты чуть было не оказался прав. Слышал про подземные воды Стикса?

Даунинг немного помолчал, затем рассмеялся.

– Что-то из мифологии? Наверное, мы это проходили, когда меня не было в школе. Но не лучше ли обсуждать такие вещи, смачивая глотки выпивкой?

Митч засмеялся в ответ:

– Насчет выпивки, Фрэнк, спасибо, но сегодня я вряд ли смогу, до вылета остается совсем немного времени.

Даунинг вздохнул и сообщил, что у него для Митча припасено нечто вроде поэмы.

– И вот тебе ее начало, парень: «Я тут сижу с разбитым сердцем».

– А дальше? – Митч улыбнулся в ожидании. – Что ты имеешь в виду под таким многообещающим началом, Фрэнк?

– То, что я изменил собственному правилу и попытался оказать тебе услугу. А что из этого вышло... Слушай, соберись с силами прежде, чем я тебе расскажу...

Митч набрался духу.

Увы, это ему мало помогло.