Текст книги "На хвосте Техас"

Глава 11

Он сознавал, что Рыжая здесь же, в этой комнате, но не мог взглянуть на нее. Знал, что она что-то говорит, но не расслышал ни слова. Это как бы ускользало от его восприятия. Все его внимание сконцентрировалось на Зирсдейле.

Едва переступив порог, Митч застыл на месте не в силах ни пошевельнуться, ни что-либо произнести. Затем внутренний голос – следствие долгого жизненного опыта – наставительно подсказал: «Всегда перехватывай инициативу, всегда встречай опасность лицом к лицу». И тогда, нахмурившись, Митч направился к нефтяному магнату, протянул руку.

– Вот уж никак не ожидал увидеть вас снова, мистер Зирсдейл, – холодно проговорил он. – Рыжая, ты почему не предложила гостю выпить?

– Она уже это сделала, мистер Корлей. – Зирсдейл жестом указал на низкий столик с бокалами. – Ваша сестра очень хорошо встретила меня. – Его широкий рот скривился в улыбке. – Мне остается лишь надеяться, что и вы не уступите ей в любезности. Но если и нет, я не вправе особенно винить вас за холодный прием.

– Мы с сестрой всегда любезны с гостями, – заверил Митч. – С детства к этому приучены. Это в вашем клубе, по-видимому, такого не придерживаются.

Массивное лицо Зирсдейла потемнело. Острые глаза холодно сверкнули. Он засмеялся, но издаваемые им при этом звуки напоминали постукивание льдинок по чистому прозрачному стеклу.

– Мистер Корлей, я пришел сюда без предварительного звонка лишь потому, что боялся, как бы вы не отказались со мной говорить, а то, что я должен вам сказать, очень важно, – пояснил нефтяной магнат. – Ну а теперь могу ли я сесть или вы предпочитаете, чтобы я изложил вам то, с чем сюда пожаловал, стоя?

– Конечно садитесь, если хотите, – ухмыльнулся Митч. – Давайте-ка еще плеснем в ваш бокал немного выпивки, да и мне тоже. – Он направился к бару, где Рыжая уже хлопотала вовсю.

Она вручила ему наполненный бокал после того, как сначала отнесла выпивку Зирсдейлу.

Митч изучал гостя, пока тот изысканно, деликатно пил, что совсем не вязалось с его внешним обликом. Зирсдейл был не из тех, кто считал возможным притворяться. И судя по его поведению в клубе, не больно-то утруждал себя правилами хорошего тона, которые так довлеют над обычными смертными. Если этот человек был к кому-то настроен враждебно, то не скрывал своего отношения. Но сейчас он явно демонстрировал дружелюбие.

– Я пришел сюда, чтобы извиниться, – сказал Зирсдейл. – Джон Бордвелл, ну тот самый, что выиграл у вас три тысячи, действительно шельмовал.

– Понимаю, – кивнул Митч.

– Не могли бы вы мне рассказать, мистер Корлей, как вы сумели подловить его на этом?

– Это было очень просто. – Митч слегка пожал плечами. – Он упорно выбрасывал четверки, шестерки, восьмерки, и больше ничего.

– И вы обвинили его только на этом основании? Довольно рискованно.

– Все было ясно как день. Особенно когда он засунул руку с костями в карман. – Митч сделал паузу, чтобы зажечь сигарету. – А почему вы решили, что я прав?

– Ну... – Зирсдейл смешался. – Может, мне легче будет объяснить, если я поведаю вам кое-что о Бордвелле. Знаете ли, он работает на меня. Его должность – помощник вице-президента.

– Сдается, я кое-что об этом слышал.

– Я не плачу моим людям больших зарплат, мистер Корлей. Они получают не очень много. Знаете ли, нет смысла платить большие деньги с учетом того, какие с нас дерут налоги. Да и любая зарплата все равно не дает людям в полной мере ощущать себя частью того, на что они работают. Как мне представляется, гораздо правильнее выделять им время от времени часть акций основного капитала. Иными словами... но я не уверен, сумел ли довести до вас свою мысль?

Митч небрежно заявил, что, возможно, это и к лучшему – им с Рыжей совсем не обязательно вникать во все тонкости.

– Мы с сестрой гораздо лучше умеем тратить, нежели зарабатывать.

– Тогда продолжим, – улыбнулся Зирсдейл. – Джонни, то бишь мистер Бордвелл, был со мной семнадцать лет. С каждым годом он получал все возрастающее количество акций. Надеюсь, вы понимаете, что это лучше, чем деньги? Каждый доллар, вложенный в них, оборачивается двумя. Поэтому, казалось бы, Джонни должен был бы уже стать зажиточным человеком, хорошо обеспеченным на случай отставки или ухода на пенсию. Но вы посеяли во мне сомнение, и, произведя проверку на скорую руку, я обнаружил, что у него на текущем счете нет ни цента. Все его богатство куда-то уплыло... – Нефтяной магнат сурово нахмурился, по-видимому в равной степени оскорбленный и недоумевающий, как Бордвелл мог так скверно распорядиться своим состоянием. Затем продолжил: – Да, Джонни оказался на нуле. Но через несколько дней ему причитался новый опцион акций на сумму в сто тысяч долларов, и он уже уведомил меня, что их забрал. Ну... – Зирсдейл развел руками. – Эти акции здесь, у меня. Прошлой ночью я отвел Джонни в сторонку и обыскал. Он действительно пользовался поддельными костями, как вы тогда и сказали.

Бросив быстрый взгляд на Рыжую, Митч невольно нахмурился.

– Прошу прощения, если навлек на него беду, – вырвалось у него.

– Он сам навлек на себя беду, – уточнил Зирсдейл. – Это вы пострадавшая сторона, а не он, и я собираюсь возместить причиненный вам ущерб, передать причитающийся ему пай...

И он объяснил, как намерен это сделать. Митч поперхнулся, и нефтяной магнат недовольно насупил брови.

– Разве я сказал что-нибудь смешное? Ваша сестра выглядит весьма обрадованной тем, что я сказал.

– Извините, – произнес Митч. – Мы по достоинству оценили ваше предложение, конечно, но, естественно, принять его не можем.

– О, но почему?

– Да потому, что не можем! Это невозможно. Это равносильно тому, как если бы вы сделали нам подарок в виде ста пятидесяти тысяч долларов.

Зирсдейл пробормотал, что это не то же самое. Он остался им должен за то неловкое положение, в которое их поставил и еще за изобличение Бродвелла как нечистого на руку игрока. Позволяя им выкупить пай Бродвелла за цену вдвое меньшую рыночной стоимости акций, он тем самым возвращает свой долг.

– Вы никого ничего не лишаете, мистер Корлей. Опцион здесь. Если вы не примете его, то пай просто перейдет в другие руки.

– Прощу прощенья. – Митч отрицательно покачал головой. – Извините, но мы и в самом деле не можем.

Он зажег спичку, пытаясь выиграть время на размышление, очень медленно раскурил сигарету. Потом несколько неуверенным голосом вновь повторил, что просит его извинить. При этом Митч всячески избегал встречаться с глазами Рыжей, не желая отвечать на горевший в них откровенный и яростный вопрос о причине его отказа.

– Вы признались, – продолжал настаивать Зирсдейл, – что ни вы, ни ваша сестра не слишком-то разбираетесь в бизнесе. Но вы можете проконсультироваться со своим банкиром.

– Нет, нет! – поспешно улыбнулся Митч. – Дело вовсе не в этом.

– Но все-таки не желаете принять предложение? Признаюсь, я не понимаю такой вид гордости, мистер Корлей. Но если это то, что вы чувствуете... – Он поставил бокал на столик, резко встал, холодно кивнул и направился к двери. Тогда к нему через всю комнату метнулась Рыжая и, как бы извиняясь, дотронулась до его руки.

– Пожалуйста, мистер Зирсдейл! Мой брат вовсе не хотел показаться вам спесивым, но наши фонды все уже задействованы, полностью инвестированы. Мы... ну, это будет довольно трудно, если их...

Митч молча проклял Рыжую, тогда как лицо Зирсдейла прояснилось и стало опять дружеским.

– О! – вымолвил он. – Ну, это-то я могу понять. Сколько вам понадобится времени, как вы думаете, чтобы высвободить часть средств, мистер Корлей?

– Я не уверен, – возразил Митч, – не уверен, что это мне не обойдется дороже.

– Дороже ста пятидесяти тысяч долларов? Какая чушь! – Нефтяной магнат жестко рассмеялся. – Вы просто дайте вашему банкиру возможность войти в контакт со мной. Он-то клюнет, в отличие от вас, и найдет, как высвободить средства.

Митч сказал, что попробует. Что еще, во имя дьявола, он мог ответить после того, как Рыжая загнала его в ловушку?

– Тогда все решено, – провозгласил Зирсдейл. – Позвоните мне через пару дней, о'кей?

– О'кей, – согласился Митч, – еще раз благодарю вас!

Они вместе прошли к двери. Но пока пожимали друг другу руки, на лице Зирсдейла на краткий миг промелькнуло странное выражение. Такой взгляд бывает у человека, которого внезапно осенила невероятная догадка. После этого гость вышел, и Митч плотно прикрыл за ним дверь.

Рыжая смешивала себе коктейль. Отведав его, она повернулась к Митчу:

– Ну? Ну что?

– Да ничего хорошего, – небрежно ответил он. – Хотелось бы, чтобы и на деле это оказалось таким же отличным, как и на словах.

– Ты хочешь сказать, что в действительности все окажется совсем по-иному? И Зирсдейл вел все эти разговоры для того, чтобы повесить нам лапшу на уши?

Митч не мог удержаться от смешка:

– Ты же не дитя. Даже тебе следовало бы знать, что никто на свете не отвалит нам просто так сто пятьдесят тысяч долларов.

– Что ты имеешь в виду, говоря «даже тебе»? – Ее глаза вспыхнули. – Даже такой глупой, как я?

– Хватит об этом! – взмолился Митч. – Христа ради, давай на этом остановимся!

Рыжая сердито замотала головой:

– Я задала тебе вопрос, Митч, и хочу услышать ответ. Почему ты так упорствовал с Зирсдейлом? Не потому ли, что это может вынудить тебя жениться на мне, так как поможет собрать необходимую для этого сумму?

– Что?! – фыркнул Митч. – Что за чушь ты несешь?!

– Вовсе нет! Только вчера мы говорили о четверти миллиона долларов, которые нам необходимы, чтобы покончить с нашим промыслом и осесть на месте. Не хватало всего сотни тысяч к тому, что у нас уже есть. И вот сегодня тебе эту сотню поднесли буквально на блюдечке, а ты чуть не отказался. По какой причине? Ты даже не спросил меня, что я об этом думаю. Просто...

– Вот уж не полагал, что должен тебя спрашивать! Ты же всегда утверждала, что босс – я.

– Ну... – Она запнулась. – Ты всегда был им, Митч. Но...

– Но сейчас уже таковым не являюсь? – Он почувствовал, что она сдается, и стал нажимать сильнее. – Так или иначе, я должен им оставаться, Рыжая!

Она взглянула на него в замешательстве, затем поставила бокал и быстро подошла ближе. Встав на цыпочки, она прижала свои губы к его и слегка нахмурилась, отстранилась, не дождавшись поцелуя.

– Это не должно быть так, как ты себе представляешь. Если ты любишь меня...

– Но ты говоришь, что я не босс?

– Я такого не говорила, Митч. Это ты говоришь, а не я. Если я не требую от тебя объяснений, то это еще не значит, что ты не должен предлагать мне их сам.

Ее непонятливость начала действовать Митчу на нервы. Вспылив, он заявил:

– Я не думаю, что Зирсдейл искренен. Не знаю, чего он пытается этим добиться, но лично я вовсе не намерен отдавать ему мои последние доллары!

– Он же посоветовал тебе проконсультироваться с твоим банкиром, – не сдавалась Рыжая. – Уж он точно не сделал бы такого предложения, если бы намеревался тебя надуть.

– Это еще ничего не доказывает. Что ты можешь знать о бизнесе?

Митч прошел к бару, едва не оттолкнув Рыжую. Наливая себе виски, он свирепо думал, что для полного счастья ему только этого и не хватало. Его уже сломали так, что спинной хребет вот-вот переломится и, проткнув кожу, вылезет наружу. Со всех сторон к нему подступают с требованиями денег. А тут еще и Рыжая насела, требуя объяснить необъяснимое.

Он резко повернулся и вновь оказался лицом к лицу с ней.

– Ну? Какие еще будут заумные вопросы?

– Не смей говорить со мной в таком тоне, Митч!

– А ты не веди себя как последняя дура, тогда и я... Ох! – вырвалось у него, когда Рыжая внезапно влепила ему пощечину. – Какого дьявола ты это сделала?

– И сделаю снова, если еще раз назовешь меня «последней дурой»! Моя мать терпела такое всю свою жизнь, но я терпеть не собираюсь!

– Что? К чему ты приплела сюда свою мать?

– К слову пришлось. Прекрати меня оскорблять!

– Да будь ты проклята! Я...

Рыжая снова заехала Митчу по щеке. Он сграбастал ее и поволок визжащую и брыкающуюся к дивану, где, перегнув через колено и задрав халат, отвесил ей звучный шлепок по голому заду.

– А сейчас, когда мы в расчете, давай выкинем это из головы, – предложил он, рывком ставя ее на ноги. – Забудем Зирсдейла, поняла меня? Ни слова больше!

– О нет, ничего еще не кончено, мистер Митч Корлей! – возразила Рыжая. Волосы закрывали ей лицо. Она откинула пряди назад; груди колыхались и дрожали, пока их хозяйка пыталась справиться со своей яростью. – Я скажу тебе, когда будет «все», Митч. Когда ответишь на один вопрос. Есть ли у нас те самые сто тысяч долларов или их и след простыл?

– Что-о? – Он сделал жалкую попытку рассмеяться. – Это еще что за нелепый вопрос?

– Ответь мне, Митч!

– Твой вопрос ни в какие ворота не лезет! Ты же была со мной все эти годы. Как я мог ухлопать на себя такую кучу денег – более ста тысяч?

На миг она растерялась, затем заколебалась:

– Ну, я же не говорю, что ты истратил их на себя. Но...

– И на том спасибо! Я всегда давал тебе больше, чем брал себе. Все, что я делал, я делал для тебя. Почему же, о мой Бог, ты...

– Погоди, – оборвала его Рыжая с нетерпеливым жестом. – Просто скажи мне правду, Митч. Это все, чего я прошу – правду! Есть ли у нас деньги?

– Да, да, да! – Он выхватил из кармана ключ от банковского сейфа. – Деньги здесь, в этом городе. Не хочешь ли прокатиться и взглянуть на них?

Рыжая покосилась на ключ. Затем посмотрела Митчу прямо в глаза.

– Да, – согласилась она, – хочу!

– Что? В самом деле?

Рыжая утвердительно кивнула:

– Не думаю, что ты говоришь мне правду, Митч. Поэтому да, я на самом деле хочу, чтобы ты отвез меня в банк и показал деньги.

– Сдается, ты не знаешь, что говоришь. – Митч помотал головой. – Мы должны доверять друг другу, Рыжая. Иначе не сможем работать вместе.

– Мне это известно. Да вот только начинаю сомневаться, известно ли тебе.

Он пожал плечами и согласился поехать в банк, раз она на этом настаивает.

– Да, настаиваю, хочу увидеть собственными глазами.

– Хорошо. – Митч взглянул на часы. – Можем съесть ленч где-нибудь в пути. Или ты предпочитаешь перекусить здесь?

– Перекусим позже, – объявила Рыжая. – После того, как увижу деньги. И не надейся, что сумеешь отговорить меня от этой затеи!

Глава 12

Такой банкир есть, пожалуй, в любом большом городе. Пост у него довольно важный – помощник кассира, а то и выше. В техническом плане он не делает ничего нелегального (еще бы! Это стоило бы ему работы!), но вовсю снимает обильный навар с разного рода проходимцев.

Возможно, они-то, мошенники всех мастей – шулера, брачные аферисты, торговцы воздухом и профессионалы игроки, – его и создали или просто открыли. Впрочем, вопрос, как такой банкир мог явиться на свет, сродни тому, почему из яйца вылупляется цыпленок. Он возник вместе со своими клиентами, которые почти никогда на самом деле не бывают клиентами банка, и существует, пока есть проходимцы, и будет существовать, ибо от этого никуда не денешься.

За свои услуги этот банкир дерет непомерно много и не потому, что рискует вылететь с работы – такая опасность невелика, а из-за того, что он позарез нужен своим клиентам, в то время как они ему хотя и нужны, но не до такой степени. У клиентов выбор невелик – или платить, или катиться ко всем чертям. Но если они согласны платить, тогда...

Хотите взглянуть на чужой вклад? Банкир может вам это устроить.

Хотите произвести впечатление на профана? Банкир будет обращаться с вами, как с только что найденным любимым братом.

Хотите втереть очки внушительной пачкой денег? Банкир почтительно пересчитает их в вашем присутствии. (Только не пытайтесь смыться с деньгами!)

В Форт-Уэрте несколько лет тому назад группа мошенников продала одному ранчеро чужой участок за семьдесят пять тысяч. Это было надувательство чистой воды, причем шитое белыми нитками. Мальчики все, как один, угодили за решетку, но банкир – ключевая фигура в той афере – ничуть не пострадал. В его действиях так и не нашли состава преступления.

Был такой банкир и в Хьюстоне.

...Митч вывел машину и подождал, пока выйдет Рыжая. Потом, когда они катили по городу, он ловил на себе ее бросаемые исподтишка взгляды. Спокойствие Митча, казалось, не возымело на нее ожидаемого эффекта. Он не говорил ничего, и она хранила упорное молчание.

Митч поставил автомобиль на парковочной стоянке банка, помог Рыжей выйти из машины и провел ее в банк. Наконец здесь ее решимость начала слабеть. Она ничего не знала о банках. Ее контакты с ними были косвенными и далеко не приятными – все по поводу денежных затруднений в отцовской семье.

– Митч, – ее заметно бросило в легкую дрожь, как только они оказались под сводами обширного зала, – да ну его, дорогой!

Митч ответил, что уже слишком поздно, да так оно и было. Взяв Рыжую за руку, он решительно повел ее к огражденному барьером месту, где сидели банковские служащие высшего эшелона, зашел за ограждение и остановился возле стола помощника вице-президента.

Его звали Ли Эгейт. Это был средних лет мужчина с бескровными губами, в очках без оправы и розовой, как живот ребенка, плешью, едва прикрытой жиденькими волосами.

– О, вот что? – произнес он, принимая протянутый ему Митчем ключ от личного отделения банковского сейфа. – Буду только рад оказать вам эту услугу. Если не возражаете, посидите пока здесь.

Они уселись, а мужчина удалился. Митч вытащил пачку сигарет и предложил Рыжей. Она отказалась, нервно покачав головой, но он закурил.

Вскоре Эгейт вернулся, поставил на стол продолговатую коробку и отошел на несколько футов, чтобы не мешать им своим присутствием. Митч взял коробку и перевернул ее вверх дном.

На стол вывалились пачки с купюрами большого достоинства. Откинувшись на спинку стула, Митч велел Рыжей их пересчитать.

– Ах нет, Митч... – Она вновь нервно качнула головой. – Давай скорей уйдем отсюда!

– Считай! – настойчиво потребовал он.

Она бросила на него умоляющий взгляд, а затем еще один – сердитый. Потом взяла одну пачку, подержала ее в руках и положила. Наугад взяла другую и, приложив ее к первой, с отчаянием вскочила.

– Митч... – умоляюще прошептала Рыжая. – Пожалуйста, милый...

– Да? – отозвался он. – Так ты удовлетворена?

– Да! Я удовлетворена, будь ты проклят!

– Ну...

– Пожалуйста! Пожалуйста, пошли отсюда!

Митч заявил, что должен остаться, когда деньги отнесут и вернут ему ключ. Рыжая сказала, что подождет его в машине, и поспешно направилась к выходу, даже не оглянувшись.

Через несколько минут он последовал за ней. Рыжая явно чувствовала себя неловко, но Митч не испытывал ни малейшего удовольствия от своего триумфа. Он слишком сильно любил Рыжую.

Когда же они подъезжали к отелю, он сказал, что ей придется побыть немного одной. Она испуганно взглянула на него, но Митч ободряюще улыбнулся.

– Нам обоим надо прийти в себя. Поэтому давай так и сделаем, а потом забудем, что случилось.

Рыжая закусила губу, заморгала, чтобы сдержать слезы, и, запинаясь, выговорила:

– Это все по твоей вине, черт бы тебя побрал! Т-ты... ты не д-должен был...

– ...Просить тебя доверять мне? – закончил за нее Митч. – Больше я этого никогда не сделаю, малышка.

– Что? – Рыжая повернулась к нему, полыхнув глазами. – Да как ты смеешь говорить такое!

– Но ты же...

– Молчи! Лучше молчи!

Почти бегом она ринулась в отель. Ноги в колготках так и мелькали.

Митч покатил обратно в город.

В отдельном кабинете шикарного ресторана он встретился за ленчем с Эгейтом, объяснил ему подробности выгодной сделки с Зирсдейлом и попросил помочь ее провернуть. Эгейт вникал в предложение, тщательно прожевывая кусок вишневого торта. Наконец, проглотив его, сделал глоток кофе и только после этого отрицательно покачал головой.

– Нет, не пойдет, Митч. Такая сделка непременно должна пройти через банк, а это будет означать запросы и прочее и прочее или же солидное обеспечение.

– Но акции – это уже само по себе обеспечение.

– Ох, спустись на землю! Ты не получишь акции, пока не перечислишь деньги.

– Ну и что? Заплатишь деньги и получишь пай. Какой здесь риск?

Эгейт вынужден был согласиться, что риск вроде бы невелик. И все же...

– Это одна из тех вещей, которую можно сделать, имея деньги, Митч. Или если ты из состоятельных, добропорядочных граждан, каким тебя считает Зирсдейл. В таком случае банк обратится к нему за подтверждениями, насколько это верно, что его, в свою очередь, может побудить начать наводить о тебе справки. А это может кончиться плохо.

Митч натянуто ухмыльнулся:

– Глас из ада, не так ли, Ли? Если захочу сойти с кривой стези, то ты станешь моим наставником. Но я же предлагаю тебе не аферу, а легальную сделку.

– М-м-м, – промычал Эгейт, вновь набивая рот. – Приятного аппетита, Митч!

– Ли, я мог бы провернуть все за один день. Получить у тебя деньги утром, оплатить пай наличными и передать тебе акции еще до закрытия банка.

– Кхе-кхе. – Банкир чуть не поперхнулся, и его глаза от ужаса полезли на лоб. – Не смей говорить такие вещи, Митч!

– Я разрежу каравай прямо по центру, Ли. По семьдесят пять тысяч на каждого.

– Нет! И речи быть не может! – Эгейт даже содрогнулся. – О мой Бог! Как ты можешь просить меня взять сто тысяч банковских денег и передать их какому-то... уф...

Митч понял – уговаривать его бесполезно, и все же сделал еще одну попытку:

– Ты же знаешь меня, Ли. Тебе известно, что я тебя не подведу.

– Нет, Митч! Нет, нет и нет!

– Тогда почему бы, черт возьми, тебе самому не прошвырнуться со мной за компанию ради такого дела? Куда логичней? Семьдесят пять тысяч баксов только за то, чтобы предпринять со мной небольшую прогулку!

– Нет, сэр! Я и шага не сделаю наружу с банковскими деньгами.

– Тогда воспользуйся своими собственными. Их-то ты можешь вынести наружу, не так ли? Ну? Такого шанса больше может и не представиться никогда в жизни, Ли! Семьдесят пять тысяч долларов, почти ничего не делая!

– Ничего? – Эгейт зло рассмеялся. – Выложить сто тысяч – это, по-твоему, ничего?

– Для тебя – да! А в виду огромной прибыли – тем более.

– Ну...

Митч видел, что банкир заколебался. Слава Богу, лед, кажется, тронулся. И он осторожно закинул еще одну удочку:

– Ладно, забудь об этом, Ли! У меня есть пара мест, где я, возможно, смогу достать необходимую сумму.

– Погоди немного! – тут же отозвался Эгейт. – Думается, я смогу это сделать. Мне причитается восемьдесят пять тысяч баксов, я не ошибаюсь?

– Восемьдесят пять? Откуда! – Митч оторопел. – Ах да, я же обещал тебе пятнадцать за сегодняшний спектакль. Так, что ли?

Эгейт подтвердил, что именно такую сумму Митч назвал.

– Знаешь, я теперь иду на обман не чаще одного раза в год. И если мне не предлагают большого куша, пальцем не пошевельну.

– Да вот только мне от этого спектакля никакой радости, – поделился Митч. – Эти пятнадцать тысяч выброшены на ветер.

– Так надо было и сказать... – Эгейт пожал плечами. – Правда, если бы кто-нибудь другой позвонил и попросил меня менее чем за час набрать наличными сто двадцать пять тысяч долларов, я бы послал его ко всем чертям.

– Нужны были позарез... крайний случай, Ли!

– Знаешь, – Эгейт улыбнулся, но улыбка не могла скрыть его нервозности, – тысяч восемьдесят я наскребу плюс пятнадцать, которые ты вручишь мне сейчас...

– Отлично, – Митч кивнул, – получится почти требуемая сумма. Как скоро ты сможешь собрать деньги?

– Не сразу, не в данный момент, во всяком случае.

– А когда?

– Послушай. – Неожиданно глаза Эгейта холодно сверкнули за стеклами очков. – Может, ты собираешься спросить меня, не тревожусь ли я насчет того... насчет получения с тебя моих пятнадцати тысяч? Так мой ответ – нет. Чего ради мне тревожиться? Я слишком многое о тебе знаю.

Изменение, произошедшее с банкиром, было столь разительным, что даже уют и покой ресторана Митчу вдруг показались зловещими. Эгейт забарабанил пальцами по столу и напрягся в ожидании. Его бескровные губы сжались в плотную складку. Он наблюдал за собеседником и выжидал. Этот человек больше не выглядел благожелательным педантом, добрым знакомым – сейчас он, скорее всего, напоминал расчетливую шлюху, каковой, по сути дела, и был по своей натуре.

Митч одарил его обаятельной улыбкой:

– Дай мне несколько дней, Ли, что тебе стоит? Я немного поиздержался за эту поездку.

– Об этом в нашем соглашении не было ни слова.

– Если честно, тогда мне было не до этого. Мой Бог, ты же знаешь – я хороший человек!

– Человек хорош до тех пор, пока держит свои обещания, – заметил Эгейт.

В общем-то в душе Митч не мог с ним не согласиться, но он никак не думал, что банкир так круто с ним обойдется.

– Ты прав, Ли. Мне следовало бы тебя предупредить, что я расплачусь через несколько дней. В действительности уже через два дня. Но ты ведь знаешь, эти пятнадцать тысяч от тебя не уйдут.

– А вот это бабушка надвое сказала.

Эгейт сложил салфетку, швырнул ее на стол и резко встал. Митч тоже поднялся, взял счет, но банкир выхватил его у него из пальцев.

– Уплатишь как-нибудь в другой раз, когда будешь при деньгах. Скажем, дня через два.

– Зачем ты так, Ли? – как от боли, поморщился Митч. – Мне бы хотелось...

– Пятнадцать тысяч, – отрезал тот. – И лучше, чтоб они у тебя были! – С этими словами Эгейт повернулся и направился к выходу, приглаживая жиденькие волосы на розовой плеши.

Митч хмуро смотрел банкиру вслед, понимая, что ему необходимо достать пятнадцать тысяч к указанному сроку и еще что он упустил возможность заполучить пакет акций Зирсдейла.